Текст книги "Я инвалид попал в мир магии и меча. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Prosto

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

Глава 40 Шкура и Чертеж

Я вернулся в свою комнату в поместье Вал'Терон, и реальный мир, тихий и безопасный, показался мне блеклой, нереальной копией той яростной, кровавой жизни, которую я только что оставил в «Чистилище». Мое тело было исцелено зельями, но фантомная боль в ребрах и разорванной спине все еще напоминала о когтях и топорах. Победа была сладкой, но ее цена была высока.

Я сел на пол и выложил перед собой свои новые трофеи. Кольцо уже было на моем пальце, его скромная прибавка к силе едва ощущалась. Книга навыка «Мощный Удар» была изучена, ее знание теперь было частью меня. Но главные сокровища лежали на ковре. Два острых, как обсидиан, когтя пещерного медведя и его огромная, тяжелая, свернутая в рулон шкура.

К когтям я решил пока не прикасаться.«Слишком сложный материал, – пронеслась в голове мысль. – Он пронизан энергией зверя. Попытаться вковать его в оружие сейчас – все равно что пытаться встроить сердце вулкана в карманные часы. Мне не хватает ни знаний, ни умений».

Мое внимание переключилось на шкуру. Она была огромной, толстой и невероятно прочной. От нее все еще исходил слабый, мускусный запах зверя и озона от моей последней атаки. Я прикоснулся к ней. Грубый, жесткий мех. Кожа под ним была плотной, как вываренная воловья кожа, но гораздо более гибкой. Это был не просто материал. Это была природная броня.

Я понял. Просто скроить из нее жилет, как из обычной кожи, не получится. Это была задача для артефактора. Задача для меня.

Идея родилась мгновенно. Легкая, тонкая кираса, которую можно носить под моей академической робой или дорожной курткой. Невидимая защита. Второе сердце, защищающее мое собственное. Это было именно то, что мне нужно. Мой гибридный стиль боя – магия на расстоянии и внезапные атаки клинком вблизи – делал меня уязвимым. Я не носил тяжелой брони, как Борг. Моя защита – моя ловкость. Но одна ошибка, один пропущенный удар, как в бою с медведем, мог стать последним. Эта броня должна была стать моей страховкой. Моим правом на ошибку.

Следующие несколько дней я снова превратил библиотеку лорда Ариона в свой штаб. Но теперь я искал не общие трактаты, а узкоспециализированные. Мой новый титул «Подмастерье-Артефактор» и возросший навык «Понимания Структуры» открывали мне новые горизонты. Я начал видеть связи там, где раньше видел лишь хаос.

Я нашел то, что искал, в самом пыльном углу секции ремесел. Два толстых, пахнущих нафталином тома. «Трактат о Дублении Магических Шкур», написанный гильдмастером союза кожевников, и «Основы Защитных Зачарований для Органической Брони», труд неизвестного боевого мага-отшельника.

Я погрузился в чтение. Это была сложная, кропотливая работа. Я узнал, что просто высушить шкуру магического зверя – значит убить ее магию. Остаточная энергия зверя, его «дух», должна быть не изгнана, а «укрощена» и стабилизирована. Для этого требовался сложный алхимический состав.

Я исписал несколько страниц своей тетради, составляя список необходимых реагентов. Некоторые были простыми – соль, известь, дубовая кора. Но некоторые…

«Кровь огненной саламандры – для размягчения волокон. Толченый лунный камень – как катализатор. И капля эссенции слизевика – как стабилизатор».

Этих компонентов у меня не было. И купить их в обычной лавке было невозможно.

Затем я перешел к проектированию самой брони. Я сделал точные замеры своего тела. Я хотел создать не просто жилет, а легкую кирасу, закрывающую торс спереди и сзади, с гибкими сочленениями по бокам. Она должна была быть тонкой, как вторая кожа, и абсолютно не стеснять движений.

Изучив «Основы Зачарований», я понял, что наносить руны на кожу гораздо сложнее, чем на металл. Материал был «живым», он сопротивлялся прямому магическому воздействию. Требовалось не просто вырезать руну, а вплести ее в саму структуру материала, используя специальные зачарованные нити.

Я снова выбрал синергию, а не грубую силу. Руна «Тейваз» в ее малом начертании для общего усиления прочности. И руна «Альгиз» – руна пассивной защиты, которая не блокировала удар, а рассеивала его кинетическую энергию по всей поверхности, превращая точечный укол в распределенный толчок.

К концу недели у меня был готов полный, детализированный план. Чертежи. Формулы. Список покупок. Я был готов. Оставалась одна проблема – достать реагенты.

Я подловил Лиама вечером в нашей комнате. Он с энтузиазмом рассказывал мне о какой-то аристократической вечеринке в столице, на которую его звали друзья.

– …представляешь, они собираются устроить охоту на иллюзорных грифонов! Абсолютно безвкусно, но, говорят, вино будет стоить как годовое жалование капитана стражи!

– Лиам, – прервал я его. – Мне нужна твоя помощь. Он тут же стал серьезным. – Что-то случилось? – Нет. Деловое предложение, – я протянул ему лист пергамента.

На листе был список. Часть его была выдумкой: «корень мандрагоры», «порошок из рога единорога (учебный)», «сушеные глаза василиска». А между ними были вписаны те три реагента, которые были мне действительно нужны.

– Твой отец говорил, что ваша семья занимается поставками редких реагентов, – сказал я. – Я тут… изучаю алхимию по книгам из его библиотеки. Чисто теоретически. И для одного из рецептов мне не хватает нескольких компонентов. Я не прошу их бесплатно. Я могу заплатить, – я демонстративно похлопал по кошельку, в котором лежало гоблинское золото.

Лиам взял список. Он пробежал по нему глазами, и на его лице появилась его фирменная хитрая ухмылка. Он был слишком умен, чтобы не понять.

«Интересно, – пронеслась в его голове мысль. – Корень мандрагоры и глаза василиска – это классика из детских учебников для отвода глаз. А вот кровь саламандры, лунный камень и эссенция слизевика… это совершенно определенный набор. Набор для высокоуровневых магических вещей . Значит, наш «теоретик» не просто читает книжки. Он собирается заняться практикой. Что ж, подыграем ему. Это становится все увлекательнее».

– Без проблем, сосед, – весело сказал он, пряча список в карман. – Считай, уже сделано. Отец будет только рад поощрить тягу к знаниям у своего гостя. Денег не нужно. Считай это… инвестицией в нашу дружбу.

Он подмигнул мне. – Завтра утром все будет у тебя.

Он ушел, насвистывая какую-то мелодию. А я остался один, чувствуя, как клубок интриг вокруг меня затягивается все туже. Я получил то, что хотел. Но я понимал, что моя маленькая ложь не обманула его. Он играет со мной в какую-то свою игру. И пока я не понимаю ее правил.

Но это было неважно. Завтра у меня будут все компоненты. И я приступлю к созданию своей второй кожи.

На следующее утро Лиам, верный своему слову, принес мне небольшой, но тяжелый ящик. Внутри, на подстилке из мягкой ткани, лежали заказанные мной реагенты. Пузырек с густой, переливающейся жидкостью, похожей на расплавленный янтарь – кровь саламандры. Мешочек с тончайшим, серебристым порошком, который, казалось, поглощал свет – толченый лунный камень. И маленькая склянка с вязкой, прозрачной слизью – эссенция пещерного слизевика.

– Отец просил передать, что желает тебе удачи в твоих… теоретических изысканиях, – сказал Лиам с хитрой ухмылкой. – И просил не сжечь кузницу. Она, конечно, старая, но все еще может пригодиться.

Я молча кивнул, принимая ящик. Наша игра в недомолвки продолжалась.

Я отправился в свою новую мастерскую. Первым делом я разжег горн, но не до яростного жара, а до ровного, умеренного тепла. Затем нашел большой керамический чан, который тщательно вымыл и ополоснул. Сегодня я был не кузнецом. Сегодня я был алхимиком.

Процесс дубления магической шкуры, как описывалось в трактате, был сложен и опасен. Одно неверное соотношение, одна ошибка в температуре – и уникальные свойства шкуры будут безвозвратно утеряны.

Я начал. Сначала я приготовил основу – раствор из чистой воды, крупной соли и измельченной дубовой коры, которая должна была вытянуть из шкуры животный жир и грязь. Когда раствор закипел, я погрузил в него огромную, жесткую шкуру пещерного медведя. Раздалось шипение, и по кузнице поплыл тяжелый, неприятный запах.

Через несколько часов первичной обработки я приступил к главному. Я достал реагенты.

Сначала – толченый лунный камень. Я медленно всыпал серебристый порошок в чан. Раствор тут же перестал кипеть и окрасился в молочно-белый цвет. Лунный камень действовал как катализатор, подготавливая структуру шкуры к преображению.

Затем – кровь саламандры. Я осторожно влил в чан янтарную жидкость. Раздалось громкое шипение, и от чана повалил густой пар. Кровь огненного существа начала размягчать жесткие, пропитанные магией волокна шкуры, делая их податливыми.

И, наконец, эссенция слизевика. Эта прозрачная, вязкая субстанция должна была стабилизировать процесс, не дать магической энергии зверя полностью рассеяться, а как бы «законсервировать» ее внутри обработанной кожи.

Теперь оставалось только ждать. Три дня. Три дня я почти не выходил из кузницы, поддерживая в горне ровный, слабый огонь, чтобы состав не остыл. Я следил за цветом раствора, за его консистенцией, сверяясь с описаниями в книге. Это была моя первая настоящая алхимическая работа, и я был полностью поглощен ею.

На четвертый день процесс был завершен. Я с трудом вытащил шкуру из чана. Она преобразилась. Из грубой, вонючей, покрытой жестким мехом шкуры она превратилась в гладкий, эластичный пласт абсолютно черной, матовой кожи. Она была невероятно прочной на разрыв, но при этом гибкой, как шелк.

Теперь начинался другой этап. Физический. Я разложил кожу на большом столе и достал свои чертежи. И тут же столкнулся с новой проблемой. У меня не было навыков кройки и шитья. Я мог идеально рассчитать выкройку на бумаге, но перенести ее на материал было совершенно иной задачей.

Мой новенький «Кинжал Тихой Тени» оказался идеальным инструментом для раскроя. Его зачарованное лезвие резало магическую кожу гораздо лучше, чем любой нож. Но даже с ним мои первые попытки были неуклюжими. Я испортил небольшой кусок, сделав неверный надрез. Злость и досада обожгли меня, но я заставил себя успокоиться.

«Терпение, – сказал я себе. – Ты не провалишь все из-за спешки».

Я работал медленно, миллиметр за миллиметром. Часы уходили на то, чтобы выкроить одну-единственную деталь – нагрудную пластину. Затем заднюю. Затем боковые вставки.

Когда все детали были готовы, настало время для шитья. Обычные иглы и нити были бесполезны. К счастью, Лиам, которому я пожаловался на «теоретическую» проблему сшивания магических материалов, на следующий день как бы невзначай принес мне небольшой набор – несколько острых, как жало, серебряных игл и моток прочнейшей, зачарованной на прочность нити из сухожилий грифона.

Мои первые стежки были кривыми и уродливыми. Я колол пальцы, злился, распускал и начинал заново. Это была кропотливая, медитативная работа, требующая полного контроля над телом и разумом. Постепенно, час за часом, день за днем, мои движения становились увереннее.

К концу второй недели передо мной на верстаке лежала она. Моя будущая вторая кожа. Идеально скроенная, идеально сшитая легкая кираса из черной матовой кожи. Она была прочной, но пока еще лишенной магии.

Последний этап. Зачарование.

Я положил кирасу на чистую наковальню. Я снова и снова просматривал свои записи по рунологии. Я выбрал две руны: «Тейваз» для прочности и «Альгиз» для рассеивания урона.

Это была самая тонкая работа. Я взял специальный рунический резец – тонкое серебряное шило с сапфировым наконечником. В отличие от металла, руны на коже не вырезались. Они… вплетались. Мне нужно было, используя зачарованную нить, вышить рунические символы на внутренней стороне кирасы, одновременно вливая в каждый стежок микроскопическую порцию очищенной маны.

Я начал с руны «Тейваз» в центре нагрудника. Игла медленно, стежок за стежком, входила в плотную кожу. Я сконцентрировался, направляя тончайший, как паутинка, лучик оранжевой маны в нить. Я чувствовал, как руна оживает, как она начинает резонировать с самой структурой кожи, укрепляя ее.

Затем я перешел к руне «Альгиз», вышив ее по контуру кирасы, создавая единый защитный контур.

Эта работа заняла всю ночь. Мои глаза покраснели от напряжения, а резервуар маны был почти пуст. Когда я сделал последний стежок и обрезал нить, произошло чудо.

Все вышитые руны вспыхнули на мгновение мягким, серебристым светом, а затем впитались в кожу, став абсолютно невидимыми. Сама кираса, казалось, на долю секунды стала плотнее, тяжелее, а затем вернулась в свое обычное состояние. Зачарование было завершено.

Я взял ее в руки. Она была легкой и почти невесомой. Я надел ее. Она идеально облегала мой торс, не стесняя движений. Под своей курткой я был похож на обычного мальчика. Но теперь меня защищала магия и шкура элитного зверя.

Я посмотрел на свое отражение в начищенном до блеска щите, стоявшем в углу кузницы. Снаружи – ничего не изменилось. Но я знал, что под простой тканью скрывается моя вторая кожа. Кожа, выкованная из моего ума, моей воли и останков поверженного мной врага.

Мой взгляд упал на верстак, где лежал обломок отцовского меча. Долгая, кропотливая репетиция была окончена.

Теперь я был готов начать свою главную работу.

Уважаемые читатели!

Если вам нравится эта история и вы хотели бы выразить свою благодарность автору, а также поспособствовать более частому выходу новых глав, вы можете оказать финансовую поддержку через сервис Boosty.

Каждый ваш донат – это весомый вклад в развитие проекта и лучшая мотивация для автора продолжать работу.

Оказать поддержку можно по ссылке:https://boosty.to/prosto0101/donate

Эта ссылка также перманентно закреплена на моей странице автора.

Благодарю всех за то, что остаетесь с этой историей!

Глава 41 Разговор об Инструментах

Ночь опустилась на поместье Вал'Терон, укрыв его бархатным покрывалом тишины. Но в кабинете лорда Ариона свет все еще горел. Пламя в камине отбрасывало длинные, пляшущие тени на высокие книжные шкафы, забитые древними фолиантами. В воздухе витал густой аромат старой кожи, воска и озона, исходящего от работающих артефактов на столе.

Лорд Арион сидел в своем высоком кресле, сцепив тонкие пальцы. Напротив него стоял его сын. Но это был не тот беззаботный, вечно улыбающийся Лиам. Его плечи были расправлены, веселая маска спала, обнажив серьезное, сосредоточенное лицо разведчика, докладывающего своему командиру.

– Он это сделал, отец, – голос Лиама был ровным и лишенным эмоций. – Я не знаю, что именно, но он это сделал.

– Подробнее, – приказал Арион, не отрывая взгляда от огня.

– После того, как я достал для него реагенты по твоему приказу, он почти безвылазно провел три недели в старой кузнице. Я заглядывал пару раз, издалека. Там стоял ужасный грохот, а иногда пахло так, будто кто-то пытается сжечь саму душу металла. Он работал как одержимый. Не спал, почти не ел. Сегодня он вышел оттуда. Он был измотан до предела, но в его глазах… в них было то самое выражение, что и после победы на Испытании. Холодное удовлетворение.

Лиам сделал паузу. – Я не знаю, получилось ли у него создать то, что он задумал. Он ничего не показывает и не говорит. Но судя по его упрямству и тому, как он изучал книги, я не удивлюсь, если он выковал что-то… интересное.

– Хорошо, – задумчиво произнес лорд Арион. – Это даже лучше, чем я ожидал. Он не просто силен, он трудолюбив и, что самое главное, скрытен не хвастается своими достижениями их прячет. Ценное качество.

– Он опасен, отец, – тихо добавил Лиам.

– Любой ценный инструмент опасен в неумелых руках, – ответил Арион. – Наша задача – стать теми руками, которые будут его направлять.

– Наш гость – это все, на что мы надеялись, и даже больше, – медленно начал Арион, словно размышляя вслух. – Наше «Великое Делание», наш главный труд, которому посвятили свои жизни десятки поколений Вал'Теронов, всегда упирался в одну и ту же стену. В отсутствие нужного... реагента.

Он поднял глаза на сына. – Мы живем в несовершенном мире, Лиам. Королевство Арнор – это лишь компромисс. Неудачная алхимическая формула. Да, в ней есть благородные металлы – честь легионов, мудрость некоторых домов. Но в ней слишком много примесей. Высокомерие аристократов вроде Малкоров – это хрупкий, но яркий фосфор, который красиво горит, но не дает прочности. Упрямство северных баронов – это инертный свинец, который лишь утяжеляет сплав. А сам Король... он – благородное золото, да. Но золото – слишком мягкий металл, чтобы служить каркасом для империи. Эта конструкция нестабильна. Она проржавеет изнутри или будет сломлена снаружи.

– «Великое Делание», – продолжил он, и в его голосе зазвучали фанатичные нотки, – это создание идеального сплава. Нового государства. Новой эры. Государства, построенного не на традициях и крови, а на логике, эффективности и знании. Но для того, чтобы запустить Великую Трансмутацию, нужен катализатор. Элемент, способный заставить все остальные компоненты вступить в реакцию и перестроиться. Мы искали его веками.

Он встал и подошел к окну, глядя на темный сад. – И вот он сам пришел в наш дом.

Лиам молчал, но в его глазах читалось понимание.

– Этот мальчик, Кайл... он уникален. Он не просто «Огонь» или «Сталь». Он – то, что древние алхимики называли «Первоматерией». Он – живой Хаос, который по своей природе стремится к разрушению старого. Но при этом он обладает разумом чистого Порядка, разумом аналитика, способного направить этот Хаос. Он – живой философский камень, Лиам. Катализатор, способный ускорить «Великое Делание» на столетия. Он – ключ, который может открыть все двери. Или сжечь весь дом дотла.

– Но он нестабилен, – подал голос Лиам. – Его ненависть к «Багровым Псам» – это его движущая сила. Это переменная, которую сложно контролировать. Как мы направим его в нужное нам русло?

– А мы не будем, – ответил Арион, поворачиваясь к сыну. На его лице играла тонкая, хищная улыбка. – Мы не будем мешать его мести. Наоборот. Мы будем подбрасывать в ее огонь дрова. Его личная вендетта – это идеальное полевое испытание для нашего «инструмента». Пусть он выследит этих псов. Пусть уничтожит их. В процессе он станет сильнее, опытнее, избавится от детских иллюзий. Он научится убивать без колебаний. Он закалится в настоящем огне. А когда он закончит со своей маленькой войной, он будет готов к войне настоящей. К нашей.

Он снова сел в кресло и посмотрел на сына. Его взгляд стал жестким. – И здесь начинается твоя главная задача, Лиам. Задача, которая важнее всех твоих амулетов и экспериментов.

– Я слушаю, отец.

– Ты должен стать его единственной опорой. Его тенью. Его самым близким и, возможно, единственным другом. Наблюдай за ним. Изучай его. Узнай все его слабости и сильные стороны. Бросай ему вызов, подталкивай его к развитию, как ты сделал это, "случайно" рассказав ему про кузницу. Но самое главное – завоюй его абсолютное, безоговорочное доверие.

Он подался вперед. – Он не должен видеть в тебе соглядатая. Он не должен видеть в тебе сына лорда Ариона. Он должен видеть в тебе Лиама. Единственного человека в этом мире, который его понимает и принимает. Он – наш самый ценный и самый опасный актив. Мы не можем позволить ему сломаться. Или, что еще хуже, попасть в чужие руки, например, в руки того же Ворна, который видит в нем лишь научную загадку, а не ключ к будущему.

Лорд Арион откинулся на спинку кресла. – Архимагистр дал ему три месяца. Я даю тебе столько же. За эти три месяца ты должен стать для него незаменимым. Справишься?

Лиам молча кивнул. Веселая маска снова медленно возвращалась на его лицо, но глаза оставались серьезными. Он чувствовал всю тяжесть возложенной на него ответственности. Его дружба с Кайлом перестала быть просто интересным приключением. Она стала его главной миссией.

– Можешь идти, – сказал Арион. – И пришли ко мне леди Ленору. Ее видение может понадобиться нам раньше, чем мы думаем.

Лиам вышел из кабинета, оставив отца одного в компании пляшущих теней от огня в камине. Дверь закрылась почти беззвучно. Лорд Арион не двигался, его взгляд был устремлен в огонь. Он обдумывал слова сына. Кайл был не просто одарен. Он был аномалией, которая развивалась с немыслимой, пугающей скоростью. План, который вынашивали поколения Вал'Теронов, обретал плоть и кровь. Но с огромным потенциалом всегда приходит и огромный риск.

Тяжелая дубовая дверь снова беззвучно открылась. В кабинет, словно призрак, вплыла леди Ленора. Ее серебристые волосы мерцали в свете огня, а фиалковые глаза, не мигая, смотрели на мужа. Она не задавала вопросов. Она уже все знала.

– Ленора, – произнес Арион, не оборачиваясь. – Мальчик. Он начал создавать. Он превзошел ожидания. Каков твой прогноз?

Леди Ленора не ответила. Она медленно подошла к столу, ее движения были плавными и неземными. На столе, среди чертежей, стояла простая чаша из отполированного обсидиана, наполненная чистой водой. Она опустила в нее свои тонкие, бледные пальцы, и вода пошла легкой рябью, хотя ее рука была абсолютно неподвижна.

Она смотрела в черную глубину чаши. В ее немигающих фиалковых глазах начали отражаться образы. Нечеткие, как дым, быстрые, как обрывки сна.

Арион подошел и встал за ее спиной, глядя на отражения в ее глазах. Он видел то же, что и она.

Горящая деревня, до боли похожая на Кленовый Лог… Черный кинжал, пронзающий тень, из которой течет не кровь, а тьма… Золотая корона, падающая с головы невидимого короля и с лязгом катящаяся по мраморному полу… И два волка на фоне рушащегося трона. Один – огромный, багровый, слепой от ярости. Другой – поменьше, угольно-черный, быстрый и безмолвный, как сама смерть. Они не дрались друг с другом. Они рвали на части мир вокруг себя.

Видение прервалось. Леди Ленора медленно подняла голову и посмотрела на мужа. – Путь долог, – ее голос был тихим, мелодичным шепотом, который, казалось, рождался в самом воздухе. – Крови будет много. И своей, и чужой. Нить его судьбы красна и запутана. Но она крепка. Она сделала паузу. – И она ведет туда, куда нам нужно. Не мешай ему творить. Лишь мягко направляй его гнев.

С этими словами она так же беззвучно развернулась и покинула кабинет, оставив после себя легкий аромат ночных фиалок и ощущение неразгаданной тайны. Лорд Арион долго смотрел ей вслед. Он доверял своей логике и расчетам. Но видениям своей жены он доверял абсолютно. Она никогда не ошибалась.

На следующий день лорд Арион снова вызвал к себе Лиама. На этот раз его голос был лишен философских ноток. Он был голосом стратега, отдающего приказы.

– Твоя мать дала свое благословение, – сказал он. – Теперь к делу. Мальчик начал проявлять интерес к нашему ремеслу. Это неожиданно, но… потенциально очень выгодно. Боевой маг, способный сам создавать и чинить свои артефакты, – это автономная боевая единица. Намного ценнее, чем простой разрушитель.

Лиам слушал, его лицо было серьезным и сосредоточенным. – Его ненависть к «Багровым Псам» – его главный двигатель. Мы не будем его гасить. Но и разжигать его раньше времени – глупо. Он еще не готов. Он как редкий, нестабильный реагент, который нужно медленно и осторожно подготовить перед тем, как добавлять в основную формулу.

Арион посмотрел на сына. – Твоя задача меняется, Лиам. Теперь ты не просто наблюдатель. Ты – садовник. Твоя задача – взрастить его талант в нужном нам направлении. Поощряй его увлечение артефакторикой. «Случайно» оставляй на видном месте в библиотеке редкие книги по рунологии или свойствам металлов. «Невзначай» рассказывай ему о великих мастерах нашего рода. Сделай так, чтобы его любопытство превратилось в настоящую страсть.

Он подался вперед, и его глаза холодно блеснули. – Нам нужен не просто сильный маг. Нам нужен артефактор, владеющий магией Хаоса. Представь, какое оружие он сможет создать, когда полностью овладеет своим даром и нашим ремеслом. Оружие, способное переписать историю. Пусть его жажда мести будет горном, а мы будем мехами, раздувающими пламя, и молотом, придающим его силе нужную форму.

Поздно вечером, после разговора с отцом, Лиам сидел один в своей комнате. Он не играл на лютне. В его руках был сложный серебряный амулет, который он медленно полировал куском бархата. Его веселая маска была снята.

«Стать его единственным другом… и превратить его в нашу личную кузницу. Дать ему знания, чтобы он создавал для нас артефакты, которые изменят мир. Отец, как всегда, прагматичен, – думал он, глядя на отражение пламени свечи в отполированном серебре. – И мама... ее видения никогда не ошибаются. Все это ради «Великого Делания», ради будущего нашего дома. Я понимаю. Я принимаю эту роль».

Он вздохнул. Его задача была невероятно сложна. Кайл не был глупцом. Он был гением анализа, который видел ложь и манипуляцию насквозь. Любая ошибка, любая фальшивая нота в его, Лиама, поведении могла разрушить все.

«Но… – он посмотрел в сторону пустой кровати Кайла. – …они забывают, что кузница, в которой горит огонь Хаоса, может в любой момент взорваться. Они видят в нем инструмент. А я… я видел его в бою. Я видел его глаза, когда он создавал в кузнице. Это не просто инструмент. Это живая, разумная и очень злая сила. Что будет, когда он создаст оружие, достаточно сильное, чтобы угрожать не только врагам нашего дома, а нам самим?»

Эта мысль была холодной и неприятной. Он, Лиам Вал'Терон, наследник великого дома, впервые в жизни почувствовал не азарт игрока, а страх. Страх перед тем чудовищно сильным и сломленным существом, которое он должен был назвать своим другом.

Он положил амулет на стол. На него была возложена огромная ответственность. Он был не просто другом. Он был опекуном, наставником, провокатором и, возможно, будущим тюремщиком для самой опасной аномалии, которую когда-либо видел этот мир.

И он не был уверен, что справится.