Текст книги "Его Величество Мертвец Том 5 (СИ)"

Автор книги: Postulans

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 25 страниц)

Глава 31

Сижу, рассматривая разведчиков.

Поскольку эти наблюдательные птички зверем были редким и доступным не всем князьям, можно сделать вывод, что на нас вышел кто-то серьёзный. Дальше, само собой, было всего два варианта. Либо князья приходят сюда с большой армией и пытаются нас прихлопнуть, либо приходят, чтобы договориться. В вариант, что они вообще махнут на нас рукой с формулировкой: «нехай живут», я, откровенно говоря, не верил. В принципе, я в вариант с «договориться» не верил тоже. Всё будет так, как я говорил Нэру: сначала князья эпично отхватят, а уже потом будут думать про мирное сосуществование. Исходя из таких предпосылок, мы и готовились к горячей встрече. Впрочем, вариант с «договоримся» имел место быть, и для этого я всё подготовил, благо и готовить там было не особо много.

Покуда лично от меня подготовка ничего не требовала (стратегическое руководство после возведения первого монолита я мог вести, не вставая с кровати), я занялся изучением кристалла. Остроухих мои манипуляции не особо напрягали, кроме зануды, тот всё ворчал. Женщины, судя по всему, освобождение через смерть примут с облегчением. Я же, осторожно ковыряясь в сплетении магии, тихо ехал крышей. Расплетал хитрую вязь сложнейшего заклинания и пародировал одного гения с его: «Почему? Да почему? А, вот почему».

Если я правильно понимаю, а это совершенно не гарантировано, древние использовали как бы универсальную ману. С нюансом, что универсальность этой энергии не столько в возможности применять любые заклинания любых школ, сколько в самой сути. Эта магия как бы была силой творения, божественного творения. Собственно, отсюда и чудовищная власть древних над миром. Тем не менее, когда приходило время творить заклинания, универсальная энергия выделяла… потоки? спектры? Всё же потоки, стихийные, или как в этом кристалле, магия смерти. Да, фокус с душами четырёх несчастных был провёрнут именно магией смерти. Вопрос: как? Насколько я знаю, магия смерти появилась после древних, и среди них некромантов не было.

Был, кстати, вариант, что эти потоки магии смерти появились вместе с магией смерти, а до этого оно работало как-то иначе. Звучит фантастично, заклинание само перестроилось под влиянием внешних факторов, а не разрушилось, так обычно не бывает. Однако чужеродность некоторых элементов продолжала убеждать меня в возможности этой теории. По большому счёту именно благодаря тем элементам, что касались манипуляции душами, у меня вообще имелась отправная точка, с которой я начал расшифровывать конструкцию этого артефакта.

Если с той частью, что отвечала за работу с душой, всё было в каком-то «понятно» (по крайней мере, я понимал, как происходит процесс), то, нащупав часть, отвечающую за создание тела, я застопорился, пытаясь осознать подход неизвестного творца. Магия смерти могла творить материю из энергии, слегка нарушая законы реальности при создании высшей нежити. Так создавались фурии, например, да и личи в какой-то мере. Некростроения – вообще отдельная тема. Однако здесь концептуально артефакт пользовался законами мироздания, только не со стороны естественного течения жизни, а со стороны… богов. Буквально заклинание говорило: «я сказал да появится тело», и появляется тело. Надо ещё взглянуть на это в процессе, может, даже предложу остроухим пройти ещё один цикл перерождения науки ради, но то, что я видел, заставляло мозги чесаться. Я понимаю, как все эти элементы работают по отдельности, но комплексность построения ускользает.

Глядя на всё это, анекдот придумал. Приводят советские учёные своих коллег из-за рубежа в большой цех и говорят: «смотрите, это – квантовый компьютер». Зарубежные учёные отвечают: «подождите, но мы же видим, вот лампы, перфокарты, механическая логика». Советские учёные подтверждают: «да, лампы, перфокарты, механическая логика, но компьютер квантовый».

Или другая аналогия. Приходят к шаману и спрашивают: «ты умеешь вызывать дождь?». Он кивает: «умею». Берёт бубен, начинает плясать, что-то тараторить, бить в бубен. И начинается дождь. По отдельности все его движения не имеют смысла, но в комплексе начинают работать. Вот и я смотрю на различные элементы, понимаю, что они делают. По отдельности они не могут творить материю, да ещё и с такими мизерными затратами энергии. Однако стоит охватить весь комплекс творимой магии, и ты начинаешь понимать, что простейшие элементы встроены в иерархию, и создают контуры и воздействие на реальность иного уровня. Сумма элементов не равна всему комплексу магии. И вообще, как бы да, магия так и работает, в целом. Только здесь разрыв между простой основой и получаемым результатом просто чудовищный. Очень хочется разобраться, как оно взаимодействует, понять логику. Не факт, что смогу воспроизвести, но вдруг? В смысле, я же уже подобное проворачивал, когда создал воронку душ и весь тот ужас.

Ко мне пришла Лидия. Как самая общительная (общались с другими, впрочем, больше жестами, языковой барьер пока не пробивался), она получила от вампиров личное имя, к чему отнеслась совершенно равнодушно. Могу её понять, через какое-то время она об этом имени всё равно забудет.

– Вы хотите повторить такой артефакт? – спросила Лидия.

– Только изучить. В нашей культуре использование подобного артефакта на разумном будет считать пыткой. Думаю, даже в качестве наказания за самые страшные преступления обречение на подобную судьбу сочтут слишком жестоким.

Лидия невесело улыбнулась.

– Удивительно. Вы очень милосердны.

– Всё относительно. У нас довольно строгие и жёсткие законы. Другое дело, что большинство граждан могут спокойно прожить всю жизнь, и им даже в голову не придёт нарушать закон.

– Я не совсем вас понимаю, Арантир.

– Ну да, вы же никогда не жили в большом обществе. Понимаешь, сейчас насколько могущественных магов нет, даже больше скажу, большинство правителей вообще не маги. И чтобы разумные сосуществовали и не убивали друг друга просто так, не воровали, не отбирали силой, существует закон. Система законов. Крестьянин работает на земле, закон принуждает его платить налог, но закон же защищает его от грабителей и бандитов. Будь ты гражданином Союза, могла бы получить землю, построить дом, или засеять чем-нибудь, или использовать под выгон скота. А вот продать землю уже нельзя, продажа земли у нас запрещена. Получая с земли продукты, ты можешь их продать, или можешь обработать, сделать из хмеля пиво, например, и продавать уже пиво. А покупать пиво у соседа и перепродавать его в городе уже не можешь. Но если ты держишь магазин в городе, покупать пиво у поставщика и пускать его в розницу – пожалуйста.

– Очень сложно, – призналась Лидия.

Киваю:

– На первый взгляд да, но эта система существует не просто так. В некоторых государствах законы, на первый взгляд, не слишком строгие. За нарушения всего лишь штрафы, только в серьёзных случаях арест и содержание под стражей. Казалось бы – идеальные условия, но подчас за ними скрыт обман.

– Какой?

– Те, у кого деньги, выигрывают. Нарушил закон – откупился. А у кого денег нет – страдают. И чтобы выжить, вынуждены нарушать закон. А те, у кого деньги есть, нарушать закон тоже вынуждены, чтобы стать ещё богаче. Это грубое описание, я стараюсь передать саму ситуацию. Мягкость законов не гарантирует хорошей жизни, строгость вовсе не означает давления со стороны властей.

Оборачиваюсь к остроухой.

– Гражданам Союза живётся спокойно и свободно. Они уверены, что в их жизнь не ворвутся проблемы из ниоткуда. Никто, обременённый властью, не посмеет просто войти в их дом и что-либо отбирать силой. Никто не лишит их достатка и заработка. Их защищает закон, строгий и единый для всех. Это правда. Но законы наши не милосердны. По невнимательности или из злого умысла совершил ошибку, причинившую вред другим гражданам – отхватишь проблем полную телегу, и не только ты сам, но и твой начальник, допустивший тебя до работы. У вас были строгие хозяева, наказывавшие по своей прихоти. У нас строгие законы, накладывающие на каждого мешок ответственности.

Вернулся к изучению кристалла.

– Не хочу обнадёживать раньше времени, но в моих планах найти способ вас освободить. Для меня это способ изучить магию вашего времени. Если получится – станете гражданами, увидите, каким может быть мир без обнаглевших до безобразия ублюдков, способных по своей прихоти менять ландшафт.

Лидия издала непонятный звук, вроде смешка, но какой-то обречённый.

– Пора всерьёз учить ваш язык, да?

Отрицательно качаю головой и вновь поворачиваюсь к остроухой.

– Нет, упираться не стоит. Мне придётся попросить вас пойти на следующий цикл, чтобы разобраться в работе кристалла.

Женщина внешне не выразила никаких эмоций по поводу подобной перспективы.

– Сделаем по вашему приказу.

Она использовала слово «приказ», потому что других повелительных слов не знала. Любое слово хозяина было приказом. И безразличное отношение к очередной смерти тоже понятно. Без подобного фатализма, наверное, с ума можно сойти, и я не про ситуацию сейчас, а про их жизнь вообще.

– Лучше напиши самой себе сообщение, чтобы, когда вновь проснёшься, быстрее разобраться в происходящем. Уверен, вы будете шокированы, когда увидите меня, едва пробудившись.

После небольшой паузы, во время которой женщина выглядела задумчивой, Лидия кивнула.

– Да, напишу.

Кстати, насчёт напишу.

– Лидия, давно хотел спросить. А среди рабов много грамотных?

Впервые увидел её смущение.

– Нет, писать учили не всех. Главных слуг, помощников и… Наложниц, которым предстояло родить от нерса’цхадеш. Но мы знали лишь атса’цхана. Киатса’цхарига, истинная речь, находилась под запретом.

Заминка Лидии была столь короткой, что не слушай я внимательно и не заметил бы. Но я слушал, однако развивать тему не стал. Эти нюансы мне не были особо интересны, о сложностях зачатия с магами я уже успел от наших магов узнать. Зачем вообще древним дети – узнаю как-нибудь в другой раз. Про речь рабов я тоже уже знал, понял из противоречивых ощущений от «перевода».

– Ясно. Не удивлён, даже само знание киатса’цхарига даёт некоторую власть. Не удивительно, что эти знания находились под строгим запретом.

Я вернул внимание кристаллу, задумавшись на тему протягивания своих шаловливых ручек к магии в кристалле. Может, удастся вмешаться в процесс? Уловить, как распадающейся души возвращались и соединялись с создаваемой. Если повезёт, смогу помочь остроухим сохранять воспоминания. Правда, не думаю, что воспоминания о собственной смерти от распада души приятны, но эту цену можно заплатить.

А если я постараюсь полностью воспроизвести заклинание, вложенное в кристалл? Потребуется материальный носитель, но если выйдет – откроется возможность ставить эксперименты не на самих остроухих. Да, все эти варианты следовало проверить и отработать.

Глава 32

Как я и ожидал, князья подтянули к горам армию. Не сказать что огромную, но расположилась войсковая группировка не одним лагерем, а четырьмя. Одним основным в центре, и тремя на примерно равном удалении друг от друга для создания защитного периметра. Птицы, ящеры, химеры, маги, самих князей не меньше сотни. Вполне представительное воинство. Своими текущими силами в чистом поле стенка на стенку я бы против них не вышел, но горный пейзаж и долина предоставляли достаточно пространства для манёвра. А там главное – начать убивать и поднимать мёртвых, чтобы гости в полной мере осознали все «прелести» войны против некромантов. Постоянно висевшие в небе птицы-наблюдатели также погоды не делали.

Однако князья не пошли в атаку (сразу, по крайней мере). Крупный отряд выдвинулся из находившегося на почтительном расстоянии от гор лагеря и, несколько не доходя до подножия, начал развёртывание лагеря поменьше. Я прикинул расстояние, получалось, с погрешностью плюс минус лапоть, посредине между нашими руинами и лагерем князей. Этот жест тоже недоумения у меня не вызвал. Будут вести «переговоры», то есть предложат сдаться. Знаем, видели не один раз.

Когда небольшой лагерь был обустроен, в нём остались только слуги и некоторые припасы. После туда прибыло десятка полтора разумных, князей и эльфов, после чего подняли большой зелёный флаг. Я поспрашивал у местных, подтверждая предположение, сие было приглашением на поговорить.

На встречу взял фурий и вампиров, для солидности, и Биттера, по приколу. Последнему в дороге рассказывал о своём опыте взаимодействия с наделёнными властью разумными. Я признавал, что ситуации бывают разные. Например, если правитель лишь недавно пришёл к власти, или ему приходится постоянно с кем-то за власть конкурировать, то такой разумный вполне понимал компромиссы, взаимовыгодное сотрудничество, долгосрочные перспективы и многое другое. Та самая ситуация, в которой за одного битого двух небитых дают. Если же правитель с детства видел только своего предшественника, отца или другого родственника, который правил, не имея никаких серьёзных проблем, или не показывал эти проблемы отпрыску, а потом просто так получал власть, то такой разумный имел весьма наивное представление о незыблемости собственной власти. А если ещё его помазанником божьим называли, то всё, тушите свет, спускайте воду. В таких случаях приходилось небитого превращать в битого уже своими собственными руками, с кровью отдирая розовые очки и пинками вбивая адекватное восприятие реальности. Поскольку мы в глазах князей вряд ли представляли значительную силу, воспринимать всерьёз нас не станут.

Красный гоблин со мной согласился.

– Да, да, оно так. У моего родственника так было. Он поставлял выпивку в разные кабаки столицы. Конечно, не лучшие заведения города, но и не забегаловки всякие, где бездельники пропивают последние мозги. Да, не пытался эти новомодные вина гнать, как некоторые. Ну какие у нас вина? Где мы виноград вырастим, тьфу. Грог делал, но настоящий, не сивушный какой. В общем, захотел он дела расширить. Вниз падать некуда, в забегаловках только самое дешёвое пойло подают. Пошёл вверх. А там такие напыщенные кроты сидят, морды воротят. Сами на переговоры не пошли, послали какого-то ломаносого простофилю, что умеет только башмаки целовать…

Ломаносого? В смысле, с ломаным носом?

– В общем, ни в какую не шло. Пока я его не познакомил с одним парнем, что хотел своё хорошее заведение открыть. Его тоже теснили, поставщиков подговаривали, в банках шептали, пытались репутацию испортить. Но парень пробивной, выкрутился. И грог взял, хорошо этот настоящий грог пошёл. Ох, как потом те кроты близорукие шипели, эх.

Красный рассмеялся радостно и мстительно.

– Так и выходит. Если репутации нет, то пусть у тебя хоть всё уже работает, и карманы от золота рвутся, с тобой через губу говорят, если вообще говорят. Оно понятно, где-то даже хорошо, ведь если репутация есть, даже если в карманах пусто, тебе умные гоблины всегда помогут. Ты-то выкрутишься, а потом не забудешь, кто тебе помог, и тоже руку не побрезгуешь протянуть. Но если новый кто приходит – ох и трудно даже шаг сделать.

Хм, вообще я несколько о другом говорил, но Биттер по-своему прав. Как-нибудь потом подумаю на тему логики действий капиталистов, известных мне, на примере капиталистов-гоблинов.

В лагере нашего появления ждали, никакого удивления или суматохи. Оружие сдавать не требовали, услужливые остроухие пригласили в центральную палатку, самую роскошную. Ванесса отдёрнула передо мной полог, открывая проход. Не приступ услужливости, проверка, не прилетит ли изнутри чего-нибудь несовместимого с жизнью. Всё спокойно, входим. Четвёрка князей и два эльфа почтенного возраста. Сидят за большим столом, лица невозмутимые, почти. Разодеты красиво, но это даже упоминания не стоит. Среагировали на Биттера, но не удивлением, а удовлетворённым одобрением. Хм, значит, с Нэру уже разговаривали. Это даже хорошо, первое впечатление я на них уже произвёл. Садимся за стол.

– Господа, – обвожу всех взглядом и предлагаю, на правах хозяев, представиться.

– Кронлорд Арантир, – обращается ко мне центральный князь.

Даже на фоне собратьев он выглядит холёным и породистым. Всё то, что есть у князей, выкручено на максимум, внешний вид, движения, одежда.

– Я десница Схеашия, князь Вевех.

Признаюсь, я даже мысленно присвистнул. Да, десница, возможно, не совсем точный перевод, но основной смысл передаёт. Предо мной второй человек, в смысле князь, во всём «царстве». Лично прибыл, демонстрируя, насколько для князей важно разобраться со мной. Для максимального пафоса не хватает только сенешаля, который бы представил своего господина, но у них вроде такое не принято.

– От лица всех граждан Союза приветствую вас, князь, – киваю.

– Очень рад, что господин Биттер тоже присутствует, – Вевех скользнул взглядом по коротышке и снова сосредоточил взгляд на мне. – Скажите, кронлорд, что за странное название? Союз. Союз кого?

Абстрактный вопрос? Он спрашивает не о портале, не о гоблинах, не о моих разговорах с Нэру, даже не о джунглях, если они связали меня и джунгли, что не факт. Вопрос о названии. Хочет меня прощупать, что ли?

– Ваше государство называется Схеаши, верно?

Вевех промолчал, лишь кивнув.

– Какое происхождение у этого названия?

– Потомки Схеаши правят тысячу двести лет, передавая правление от отца к сыну. Это земля принадлежит нам больше тысячелетия, и все, кто на ней живут, тоже.

– Ясно. У нас раньше было много государств. Чаще всего они получали названия от местности, в которой находились. Реже названия происходили от правящих семей. Устоявшаяся практика.

Как он изучает меня, так и я могу изучить его. Проверить реакцию на некоторые факты, например.

– Другое дело – Союз. Нам не сотня лет, тем более не тысяча. Всего лишь десяток. Четырнадцать лет, если быть точным.

Холодные глаза князя продолжали следить за мной, но брови чуть опустились и сблизились. Он нахмурился. Однако никакой реакции нет, сидит, слушает. Биттер, к слову, широко улыбнулся. У него никаких вопросов название не вызвало, наоборот. У них ведь тоже «монополия» в первую очередь, с небольшим уточнением, кто именно монополию установил и закрепил. Социальный строй другой, отношение к наименованию тоже несколько иное.

– Наше государство появилось и существует для объединения всех разумных, готовых соблюдать наши законы. Оно изначально не привязано ни к конкретной территории, ни к конкретному правителю или его роду, ни к конкретному народу. Потому и название абстрактное и в то же время всеобъемлющее. Полное название звучит как: Первый Союз. Мы объединились не как народ, не как подданные какого-то правителя, не как жители какого-то места. Нас объединяет идея справедливого правового государства. Поэтому Союз.

– Спасибо за ответ, – невозмутимо отозвался Вевех. – Вы сказали, что прибыли к нам ради получения порталов. Однако вы действовали скрытно и агрессивно. Можете объяснить: почему?

– А где я действовал агрессивно? По отношению к вам агрессивно? – уточняю.

– Мы нашли ваши постройки в джунглях, кронлорд, – пояснил десница. – И провели некоторую работу. Раны, оставленные на наших погибших, нередко совпадают с ранами на гоблинах в подземелье, которое вы зачистили.

Отдаю должное, успели и в подземелья заглянуть, даже всё там облазить и найти трупы, и найти трупы в джунглях, и даже сопоставить. Серьёзно за дело взялись, прижало, видимо.

– Ладно, признаю, я действовал агрессивно. Всё время, что существует Союз, мы ведём войны. В основном завоевательные, но не из тяги к завоеваниям. Наоборот, мы бы спокойно сидели и занимались своими делами, благо, чем заняться есть, там на сотни лет планов. На заре своего развития мы занимали территорию, пусть крупного, но одного государства. И все вокруг отчего-то решили, что, раз у нас нет короля, правителя, объединившего аристократию, как нет и самой аристократии, мы слабы. И нападали. Снова и снова. И неизменно проигрывали.

Меняю позу, сдвигаясь вперёд и облокотившись на стол.

– Союз разрастался, забирал новые земли, легко принимал новых граждан. Мы становились только сильнее. В какой-то момент мнение местечковых царьков и корольков… – было очень сложно на языке князей выразить пренебрежение к правящим особам, соответствующих суффиксов в языке не было, пришлось обыгрывать через артикулы. – Нам стало просто безразлично. Теперь, когда мы находили необходимые нам ресурсы на чужой территории, мы, сохраняя приличия, предлагали торговлю, даже установку нашей фактории с платой налогов в казну правителя. Но нашу вежливость неизменно принимали за слабость. Либо отказывали, либо выкатывали совершенно неприличные требования. И мы забирали требуемое силой. Очень редко встречались правители, осознающие своё положение и соизмеряющие свои силы с силами Союза.

– И нас вы… – начал десница.

– Я не закончил, – перебиваю князя.

Он замолкает и сохраняет невозмутимость, хотя по дрожанию глаз вижу – подавляет злость.

– Прибыв сюда, я увидел вас. Во-первых, Союз более развитое и продвинутое государство. Пусть, из-за обстоятельств, мы пока не пользуемся этим преимуществом, но, стоит открыть портал, мы наглядно продемонстрируем вам, что такое «техническое превосходство». Во-вторых, я посчитал ваше государство разрозненным, рыхлым. Позже я осознал свою ошибку. В любом случае я не верю, что вы не попробуете применить против меня силу. Все пробуют. Столько раз я через это проходил, что теперь не считаю нужным особо сдерживаться и не использовать силу. Единственное ограничение – мы не убиваем некомбатантов, вообще по возможности не соприкасаемся гражданскими.

Несколько секунд десница смотрел мне в глаза. Я видел, как играют желваки, как сжимаются и разжимаются кулаки. Однако Вевех улыбнулся. Спокойно, даже немного насмешливо.

– Что же, кронлорд. Придётся мне разочаровать ваши ожидания. Если Союз готов к мирному существованию и вы, как его представитель, дадите слово не вмешиваться в наши внутренние дела, мы готова обсудить торговлю и размещение ваших… Как вы сказали? Факторий? Ваших факторий на нашей земле.