Текст книги "Пять ночей. Вампирские рассказки (СИ)"

Автор книги: Николаос

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Кэтрин, – сказал Демон, – соберитесь. Это несложно. Сделайте глубокий вдох и говорите.

Офигеть, АОН. Или в данном случае, не номера, а личности. В принципе, если я не Зак, то кто еще может звонить с его телефона? Рациональные мысли наконец пробили мой ступор, и я ляпнула:

– Добрый вечер.

– Неплохо для начала. – Его голос звучал ободряюще. На заднем фоне слышался неясный шум и смех. – Но сомневаюсь, что вечер такой уж добрый, раз вы звоните.

Тут я заговорила – боясь, что если замолчу, снова накатит ступор. Или истерика. Или это уже она и есть? Я рассказала все, что знала, – начиная с проклятия и заканчивая тем, что случилось пять секунд назад. Демон слушал меня очень внимательно, не перебивая даже тогда, когда самой мне речь казалась безнадежно запутанной. Одно было ясно – Зак ему ничего о проклятии не сказал, ни тогда в Нью-Йорке, ни сейчас – даже если собирался, даже если за этим и приехал в Бостон. Я сильно надеялась, что Демон сразу начнет с инструкций. Потому что если ему нужно время, случится что-то неприятное – или Зак умрет, или я.

Он заговорил сразу же, и боль в груди начала уменьшаться.

– У вас есть запасы?

– Да, я только что…

– Сколько?

– Три.

– Возьмите упаковку, снимите пленку и вставьте трубку ему в рот. Нажимайте сильно, не бойтесь. Скормите ему две, а за это время я приеду.

– Я живу на…

– Не тратьте время – ни мое, ни его. Буду через полчаса, – сказал он. И повесил трубку.

Размышлять о том, откуда Демон знает мой адрес, действительно было тратой времени – моего и Зака. Потому я предпочла действовать, напоминая себе героиню Лорен Холли, сажающую самолет в фильме «Турбулентность».

Изогнувшись, я подтащила к себе отброшенный пакет и достала оттуда упаковку с красным крестом. Сорвала защитную пленку, сунула трубку в рот Зака и нажала. Будто делала это тысячу раз.

Его горло не делало никаких глотательных движений, и я подумала, что вот сейчас кровь польется обратно. Однако этого не случилось. Она текла и текла, и лишь когда упаковка наполовину опустела, его кадык дернулся. Зак выгнул спину, откинув голову назад, как в судороге, а потом схватился пальцами за пластиковый пакет и за секунду выжал его весь. После второго пакета он медленно приподнялся, сел и попытался соскрести волосы с лица. Не вышло – они слиплись в одну черную массу. Но кровотечение прекратилось, и белизна кожи – там, где ее было видно под кровавыми подтеками – уже не была такой пронзительной.

– Полный бак, – сказал он хрипло. – Теперь в автомойку.

Не выдержав, я засмеялась, и он добавил:

– Леди – вперед.

– Нет, – покачала я головой. – Ты грязнее.

У нас есть полчаса, подумала я, но лучше уж я буду в душе, когда Демон приедет, чем в прихожей.

Зак отмылся на диво быстро. Когда я входила в ванную, то думала об одном – как затянуть процесс мытья до абсурда, чтобы как можно меньше участвовать в том, что случится. Но это были лишь мечты, потому что мне не пришлось даже мыло смыть как следует.

Я только услышала, как кто-то распахнул дверь, будто она и не была заперта. Силуэт Зака через полупрозрачную занавеску увидела лишь мельком, потому что он содрал ее, рванул на себя так же свирепо, как до этого дверь. Я едва успела вцепиться в полотенце.

– Как ты посмела, твою мать?! – прошипел он, и в голосе была такая ненависть, что мне стало реально страшно. Ему было сильно наплевать, что я полуголая, да и мне в данных обстоятельствах тоже. – Как ты могла такое сделать?!

– Что? – пролепетала я, и он швырнул в меня телефон – чудом мимо, в кафельную стенку, и он развалился на две части. Заку было явно наплевать на телефон. Так явно, что следующей запросто могла быть моя голова. Его глаза горели той же ненавистью, что и голос, а кроме того в них была физическая боль и паника. Мне пришлось сделать колоссальное усилие этого не заметить и просто отразить страх в своих глазах. Как свой собственный. И не могу сказать, что наигранный.

– Ты. Ему. Звонила! Какого черта ты ему звонила, тупая сука?!!!

Он сорвался на крик, и я зажмурилась. Неплохо сейчас было бы заплакать, но у меня почему-то не получалось. Хотя это был не единственный путь.

– Я думала, ты умираешь! – заорала я в ответ. – Мне что, надо было звонить 911?!

Зак отступил, потом быстрым движением прижал кулаки к глазам. Когда он их отнял, эмоции уже так не полыхали, они тлели, в каждую секунду готовые к новому порыву ветра. Его халат распахнулся, и я увидела, что тонкие щупальца проклятия уже наползли ему на грудь, будто смыкался какой-то чудовищный капкан.

– Да что тебе за дело, хоть бы я и сдох?

– Только не в моей квартире. Какого черта ты так себя ведешь? Я же не хрен зна кому позвонила, он твой прайм, и больше тебе никто не поможет! Не говори, что ты не за этим приехал в город со своим проклятием! Опять! Я понимаю, что он тебя бросил, и несладко пришлось, но все ведь позади!

В кои-то веки ему нечего было сказать, потому что он ничего не сказал. Оперся затылком о кафельную стену, закинув голову, и на секунду закрыл глаза. Это был ужасающий по силе перфоманс – настолько непосильная усталость и безысходность, что ванная стала казаться моргом, а в воздухе запахло формалином. Я глотнула этот отравленный воздух и точно потеряла бы сознание, если бы через мгновение это не закончилось. Он открыл глаза. Ванная снова была ванной, и пахло в ней только мылом и кровью.

– Откуда знаешь? – спросил он наконец. На всякий случай я отступила назад, укутываясь полотенцем. – Про «бросил»?

– Ты сам сказал.

– А про «несладко»?

– Я же все-таки мародер. Когда-то мы были носителями теории.

– Он сказал, что может быть легкий дискомфорт… когда он уедет. Когда кровь, что он мне дал, начнет отвыкать.

– Знаю. То же самое сказал Рэй Бенсон из старшей школы, когда впервые совал в меня свою штуку. Правда, слово «дискомфорт» было для него слишком сложным.

Это заставило его взглянуть на меня – едко, почти как прежде.

– Ужасно, Кэт. Надеюсь, это не длилось пол гребаных года?

Полгода? Я поежилась. Хорошенький дискомфорт. Хотела бы я, чтобы Демон ощутил это – посмотрим, повернется ли у него язык назвать это легким…

– Почему он не остался с тобой хотя бы на несколько дней после обращения?

– У него были срочные дела.

– А почему хоть не сказал, что тебя ждет на самом деле?

Зак взглянул на меня снова – как на дурочку.

– Он не думал, что ждет. Просто он меня переоценил.

– Это происходит со всеми детьми в такой ситуации.

– Но не с его детьми.

– Неправда. Со всеми, я это точно знаю, и с его в особенности! Да и откуда ему знать? Он ведь бросил так рано только тебя.

Это было явно лишнее, но я почему-то не замолкала – теперь все казалось таким очевидным.

– Я поняла. Ты поэтому не позволяешь ему приблизиться? Боишься, что, когда он снова уйдет, будет как тогда?

– Да заткнись наконец! Психолог хренов, что б ты там понимала?!

– Может, я ничего и не понимаю. Но поскольку тебе и сейчас хуже некуда, стоит попробовать сделать хоть что-то, а не подыхать, давясь своей гордостью.

Я отбросила полотенце и, почти оттолкнув Зака, вышла из ванной. Мне нужно было одеться, ему тоже. И это ощущение было вполне к месту, потому что через пять минут прозвучал звонок в дверь.

Мы переглянулись, и Зак очень медленно покачал головой, пятясь вглубь комнаты. Это означало что угодно – то ли «не открывай», то ли «я открывать не буду». Выбора было немного – я только вздохнула и отперла дверь, не дожидаясь второго звонка.

Демон аккуратно и грациозно переступил порог, остановившись на единственном чистом участке в прихожей.

Честно говоря, я просто обалдела, увидев его – просто как-то не была готова после стиля кэжуэл. Не знаю, может, дело в освещении, но он выглядел просто… ослепительно. Не думала, что бывают костюмы дороже, чем у Майка Нормана, и что на ком-то он может сидеть еще лучше. Из-за белого воротничка кожа просто светилась, глаза были полуприкрыты от яркого света лампы прямо над головой, а на волосах и ресницах замерли капельки дождя, переливаясь в этом сиянии бриллиантами. Это длилось миг, потом Демон встряхнул головой, и драгоценные брызги разлетелись, будто сверкающие искорки.

– Ох, дети, если бы знали, с какого мероприятия меня выдернули! – сказал он весело.

Я продолжала тупо таращиться на него, как зачарованная, пока он не вывел меня из транса тем, что сбросил плащ прямо мне на руки. Вернее, почти на голову – видно, спутал меня с вешалкой. От него так потрясающе пахло, что у меня онемели ноги.

– Будьте добры, Кэтрин.

– Буду, – ответила я и отнесла его в соседнюю комнату. В прихожей живого места не было, а этот плащ стоил больше, чем моя машина, но на самом деле мне срочно нужно было перевести дух. Трудно понять, что так меня торкнуло, ведь мелкая часть сознания могла оценить Демона более-менее трезво и сказать, что он сильно не идеальной внешности и до классической красоты ему далековато. Вот его Майк – да, тот красавец, не говорю уже о детях – обо всех детях, что я видела. А сам Демон… Транс проходил, но я понимала, что никогда уже не забуду этого зрелища: замедленная съемка, Демон встряхивает головой, и волосы рассыпают в воздухе миллионы невесомых бриллиантовых капель… Если тогда, давным-давно, Зак увидел в баре что-то подобное, то это все объясняло. Вряд ли он был подготовлен больше, чем я сейчас.

Зак, уже сменивший халат на джинсы и очередную мою футболку, стоял у окна, не оборачиваясь, не обращая на меня внимания. Только когда вошел Демон, он как-то весь подобрался, будто готовясь защищаться

– Я тут ни при чем. Прости, что потревожили тебя, но со мной все в порядке.

– Разумеется, – сказал Демон голосом психиатра в отделении для буйных. – Ты в отличной форме, миленький. Но раз я уже приехал, так дай мне хоть взглянуть, из-за чего весь сыр-бор.

Несколько секунд Зак медлил, сопя от боли и бессильной злости, но потом все же сдался – я заметила это по тому, как едва дрогнули и опустились его плечи. Что-то много я стала замечать в последнее время… Он просто стянул футболку через голову и раздраженно швырнул ее в угол.

* * *

Ну и дети нынче, право,

Никакой на них управы!

Мы на них здоровье тратим,

Но на это наплевать им.

– Иисус, Мария и Иосиф! – Демон присвистнул, не удержавшись. – Кто ж тебя так, а?

Я почти разозлилась на него за этот тон, но с другой стороны, он давал надежду, что не все так плохо как выглядит. Зак не ответил, лишь покачнулся, и мне показалось, что сейчас он потеряет сознание. Но он устоял. Просто повернулся спиной к окну и скрестил руки на груди, скрывая проявляющиеся знаки проклятия.

Что до Демона, он на мгновение стал очень серьезным, будто надел какую-то маску – а может, снял, не знаю. Открытое лицо, как у него, видеть таким было непривычно и страшно, поэтому я едва слышно выдохнула, когда через несколько мучительных секунд оно вернуло себе прежнее выражение.

– Ясно… – сказал он и снова завис в невыносимой паузе. Зак делал вид, что ему безразлично, но между тем был напряжен не меньше моего, ожидая ответа. Вместо этого Демон сделал шаг вперед и протянул к нему руку. От неожиданности – или наоборот, предвидев это – Зак шарахнулся вдоль стены, не удержавшись, свалился на пол и заполз в самый угол, не отрывая от Демона яростных и затуманенных болью глаз. Если бы он мог, то прошел бы сквозь стену, чтобы не дать до себя дотронуться.

– Да что с тобой такое? – тихо спросил Демон. – Я только посмотрю, не бойся.

Мы могли бы рассказать ему – мы оба, но… не мое это дело. Во всяком случае, я убедилась, что Демон действительно не в курсе, как Зак пережил «легкое недомогание» тогда, больше полувека назад. Представляла, насколько «легким» оно было, если для него сейчас физическая боль – лучшая альтернатива. И подозревала, что Зак скорее убьет меня, чем позволит рассказать. Он был одним из безупречных детей Демона, которые никогда не плачут, и предпочитал им оставаться.

Наконец Зак медленно вдохнул и так же медленно повернулся к нему спиной. Рука Демона зависла над кожей, из-под которой прорывалась «паутина», и я снова следила за ним как зачарованная – по мере приближения его ладони черные струны вдруг уходили вглубь, бледнея и расплываясь. Зак всякий раз дергался, но не издавал ни звука. Наконец Демон осторожно коснулся его спины и почти сразу же убрал руку. На месте его прикосновения к проклятию осталось светлое расплывчатое пятно.

– Так не больно?

Зак не глядя мотнул головой – нет. Из его прокушенной губы сочилась кровь. Это далось ему едва не сложнее, чем пытка, – ох, в кого это мы такие гордые…

Демон выпрямился и потер ладони, будто хотел счистить с них что-то липкое.

– В общем, такой расклад, детки, – сказал он, присаживаясь на подоконник и закуривая. Я тут же подсунула ему пепельницу – благо из-за Зака пришлось растыкать их по всей квартире. – У меня для вас две новости – плохая и… вообще хреновая.

Перехватив мой взгляд, он засмеялся.

– Бог свидетель, это не смешно, но вы бы себя видели, Кэтрин… Но я отвлекся. Мы, дорогие мои, имеем здесь проклятие не простое, а кровное, так что не могу сказать, что нам так уж повезло.

Зак слушал его, подтянув колени к подбородку, но глаза его горели без намека на усталость или капитуляцию. Видимо, приступ поутих, и он снова ощутил в себе силы бороться. Вот только я не знала, кого здесь он считает большим злом – свое проклятие или того, кто хочет ему помочь.

– Это как – кровное? – спросила я.

– Это значит, что его проклял ближайший кровный родственник. Что странно.

– Почему?

– Потому что такие проклятия обычно исчезают со смертью человека, его наложившего. Как я понимаю, все твои близкие кровные родственники уже мертвы – отец, мать…

При упоминании о матери Зак едва дернул головой, как от судороги – а может, мне показалось.

– …братья и сестры, – продолжал Демон как ни в чем не бывало. – А проклятие все еще на месте. И очень плохая новость заключается в том, что это похоже на прецедент – по крайней мере, я о таком не слышал. Значит, придется действовать вслепую и надеяться, что обычная схема не подкачает.

– Подождите, – вдруг вмешалась я. – То есть кто-то из его семьи проклял его? Кто мог такое сделать? Разве кто-то мог так тебя ненавидеть?

Я замолчала, не зная, что еще сказать, Демон молчал тоже, но его глаза выдавали размышление. Зак же, казалось, отключился вообще. Но это была иллюзия. Он знал, что сказать, просто не знал как. Думаю, он просто не хотел озвучивать эту мысль и тем самым делать ее реальной.

– Она… не ненавидела… – произнес наконец он медленно. – Я обещал, что приду за ней… обязательно, чего бы мне это ни стоило. И вместо этого исчез навсегда. Оставил ее там, в месте, откуда сломя голову сбежал сам… а когда вернулся – было уже поздно.

– Ты знал?.. – тихо сказала я. Зак только мотнул головой. Он с самого начала знал, кто его проклял. Эстер – та, что обожала Кэтрин Хепберн. Эстер Миррен, Кэт, просто имя в списке. – Но ведь она совсем недавно умерла…

– Все сходится, – Демон затушил окурок и сплел пальцы на колене. – Она прокляла тебя, твоя маленькая сестренка, когда ты ушел из дома и не вернулся за ней, но ты уже не был человеком на тот момент. И это все усложняет.

– Почему же оно обрушилось только сейчас, через столько лет, да еще и после ее смерти? – снова встряла я, не удержавшись.

Он молчал, глядя мимо нас в окно, будто не слыша. А потом сказал:

– Она молилась.

Мы с Заком уставились на него.

– Что?

– Она молилась, – повторил Демон задумчиво. – Этого ты не знал, Закери? Уверен, малышка сама испугалась того, что сделала, но взять и просто отменить такое сильное проклятие невозможно. Поэтому она молилась за тебя, всю свою долгую жизнь, не переставая. И тем позволяла тебе жить. Но теперь… похоже, некому стало молиться.

На минуту Зак замолк, принимая эту информацию, как медленно действующий яд.

– И что? Я умру?

Демон вздохнул.

– Ох, миленький. Проклятие не может тебя убить, если ты об этом. Но, боюсь, придет момент, когда ты сам убьешь себя.

– С какой стати? – спросил он подозрительно. – Я что, поеду крышей?

– Если повезет. А если нет – возведи то, что сейчас чувствуешь, примерно в десятую степень и трезво оцени, сможешь ли ты с этим жить. И как долго.

Глаза Зака дрогнули, широко раскрывшись, и он снова привалился спиной к стенке. Я уже думала, что бледнее некуда, но теперь его лицо приобрело какой-то совершенно невероятный цвет. Казалось, еще немного – и кожа станет совсем прозрачной.

– Неужели ничего нельзя сделать? – спросила я тихо. И тут Демон хлопнул в ладоши, разрушив эту гнетущую тишину, словно паутину, одним движением.

– А разве я сказал, что нельзя? Не уверен в качестве результата, но в том, что он будет – на сто процентов.

Мне сразу стало легче дышать, словно доктор сказал, что затемнение на снимке – всего лишь дефект рентген-аппарата. Это очень много – десятая степень. Мы так часто употребляем слово «невыносимо», однако мало представляем, что оно значит на самом деле.

Демон встал, снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула. А потом он стал расстегивать пуговицы на рубашке – одну за другой.

– Что ты делаешь? – спросил Зак растерянно. – Ты же не собираешься…

– Заткнись, Закери. Думаешь, у меня нет других дел?

– Я спросил, что ты делаешь?!

В голосе Зака появились панические нотки, и я снова ощутила страх. Будто не слыша, Демон снял и рубашку, повесив ее так же аккуратно. Движения его были непринужденными, насколько это вообще возможно.

– Через одежду не получится, – сказал он. – Нужен контакт крови, но до этого – контакт тела. Мы давно не виделись, ты в плохой форме и контакт крови вот так сразу вырубит тебя, а то и уложит в кому. Если бы мы хотя бы обнялись, когда ты ко мне заходил, сейчас все было бы проще, но ты… – Он внимательно посмотрел на Зака, уже наполовину вросшего в стену. – Ты так странно себя вел. Как будто мы с тобой никогда раньше не…

– Не подходи ко мне… – прошептал Зак.

– Даже я не могу сделать это, не подходя.

– Тогда ничего не делай.

Демон остановился и взглянул на меня.

– Вы что-нибудь понимаете, Кэтрин?

Кошмар, он действовал на меня как детектор лжи. Я чувствовала, как мой рот сам открывается, и только с ужасом ждала, что за слова оттуда полезут. На Зака я не смотрела – жутко было.

– Да, он… Он… просто он не хочет, чтобы…

– Кэт!!! – рявкнул Зак, вложив в это все свои последние силы. Я вздрогнула, но на удивление этот вопль возымел действие – причем обратное тому, на которое он надеялся. Он вел себя как маленький ребенок, который не хочет пить горькое лекарство и не понимает, что смертельно болен. И если мы с Демоном единственные взрослые в этой комнате, то так тому и быть.

– Он боится, что его развезет, – сказала я наконец.

– Его что? – переспросил Демон.

– Развезет. Он давно вас не видел и он по-прежнему ваше дитя. А сейчас он не в том состоянии, чтобы контролировать…

– Я тебя убью, – прошептал Зак, почти касаясь головой пола. – Убью, клянусь…

Демон сделал шаг к нему и остановился, глядя сверху вниз.

– Нет, ну это надо? А то я твоих соплей не видал, большое дело! Значит, еще в прошлый раз – в семьдесят… или восемьдесят каком-то, в Нью-Йорке, когда мы виделись – ты мог избавиться от этого, но ни слова не сказал?

– Обошлось ведь…

– Повезло тебе тогда, вот и обошлось. Наверное, у нее просто был приступ или что-то еще… и ее откачали. Просто отдалили неизбежное. А сейчас все иначе. Миленький, неужели ты готов рискнуть собой из-за какого-то глупого гонора? Умирать в муках, но не показать слез?

– Я готов рискнуть, да, – ответил Зак мрачно, не поднимая головы. – Не прикасайся ко мне, Генри, прошу тебя. Я тебе запрещаю!

В этот момент тело его вскинулось от судороги, и он застонал, после чего, разозлившись на самого себя, двинул кулаками об пол в бессильной ярости.

– Больно, да? – спросил Демон с деланным сочувствием. – Ну терпи. Это только начало.

– Зак, да не будь ребенком! – не выдержала я. – Хватит упираться, ради бога!

Очень медленно Демон все же подошел к нему и опустился рядом на пол.

– Детеныш ты, Закери, – сказал он полуласково-полуснисходительно. – Такой еще детеныш… Я знаю, что ты крут. Кэтрин знает, что ты крут, правда ведь, Кэтрин? Все знают, что ты крут, миленький. А это всего лишь рефлексы, и к твоей личности они отношения не имеют. Кровь тянется к крови, она скучала и помнит меня, и это просто инстинкт. Это она станет плакать, а не ты. Ты тут вообще ни при чем.

Он сказал это прямо почти теми же словами, что и Энди Беркли. Значит ли это, что и другое, сказанное Энди, правда?..

Наконец Зак поднял голову, глядя на нас сквозь упавшие на лицо волосы. Глаза его были красными, несчастными и злыми. Не знаю, что он испытывал, но в этот момент он точно ненавидел нас обоих.

– Тише, детка, – едва слышно произнес Демон и положил ладони ему на плечи, будто боясь обжечь. – Тихонько, ну. Иди ко мне.

Зак уже не сопротивлялся, но и не помогал, его руки висели как плети. Демон закинул их себе за шею, затем легко приподнял его и прижал к себе. И только тогда руки Зака вдруг напряглись в объятии, и все тело приникло к нему с тем же отчаянием, как секунду назад прижималось к стене. Он всхлипнул и вжался лицом в изгиб шеи Демона, зажмурившись и замерев на насколько минут, пока тот осторожно гладил его спину. Проклятье блекло на глазах под его ладонями, убегало от них, концентрируясь в других местах и размываясь, будто нарисованное тушью, и оно уже не казалось таким четким и реальным.

– Все хорошо? – спросил Демон, перехватывая его поудобнее. – Дыши глубоко, миленький. Сейчас станет полегче.

– Легче? – Зак издал короткий, почти истерический смешок ему в шею. – Этого я и боялся.

– Чего именно?

– Искушения провести всю оставшуюся жизнь, прилипнув к тебе, как старая жвачка…

– Искушение – это когда тебе предлагают, – сказал Демон назидательно. – А я не предлагаю и не позволю, так что расслабься и лечись. Лучше тебе?

– Ага. Но я бы и сам справился.

– А как же.

Мне нужно было пойти и вымыть пол в прихожей, но вместо этого я сидела и смотрела. Я смотрела на них, чувствуя тепло в кончиках пальцев и покалывание в корнях волос. И это были не просто нервы. Похоже, я снова чувствовала то, чего не должна была, но сейчас мне некогда было думать об этом. Ну не то чтобы некогда. Просто очень приятное это было ощущение.

– Ну что, уже рыдаешь? – Голос Демона звучал иронично, хотя и очень мягко. Зак слегка дернулся, будто попытался оттолкнуться, но в результате только обнял его еще крепче. И хотя пальцы все еще дрожали, хватка уже не казалась такой истерической.

– Не дождетесь.

– Вот видишь, миленький, я же говорил, что ты крут. В следующий раз слушай старших – вы согласны, Кэтрин?

Я улыбнулась, мимо воли, даже того не заметив, и кивнула.

– Прекрати называть меня миленьким…

– Это просто слово-паразит. Хотя ты и вправду миленький, Кэтрин не даст соврать.

Я улыбнулась снова.

– И прекрати говорить с ней! Будто она…

Зак оборвал фразу, ткнувшись ему в плечо. И Демон промолчал тоже. А я? – у меня только губы дрогнули, но улыбаться я не перестала.

Будто она нам ровня… Ясно, что он хотел сказать, – что Демон вовсе не ко мне лично обращается, и ему глубоко наплевать, кто сейчас в этой комнате. Он говорил бы так с любым, просто для связки слов. Но думать об этом мне не хотелось. Это была приятная иллюзия, будто я кому-то нужна и кому-то интересно мое мнение. Кроме всего я отдаю себе отчет, как жалко все это звучит, что бы кто ни подумал. Нет у меня иллюзий. Нету.

Просто сделаю вид, что не поняла.

Они сидели так минут пятнадцать, потом Демон попытался отстраниться. Это оказалось не так просто – хотя оба прилагали усилия, тело Зака было на сто процентов против.

– Ладно, ладно, – Демон оставил попытки, поглаживая его по спине. – Я просто хотел посмотреть. Тогда гляньте вы, Кэтрин, что там?

Я посмотрела на спину Зака – она казалась практически чистой, не считая еле видных сероватых подтеков.

– По-моему, все получается.

– Вот и славно. У вас есть нож?

На этом слове Зак вскинулся – так, что отстраниться все же удалось. Он поспешно уперся Демону в плечи, чтобы снова не прилипнуть.

– Зачем тебе нож?

– Я думал, ты не захочешь кусаться… или что-то еще.

– Я… – он с трудом сглотнул. Разговаривать, сидя у Демона на коленях и обнимая его руками и ногами, оказалось не так уж легко. – Я вообще не хочу. Мне не надо.

– Кровь справится лучше и быстрее, миленький. Ты будешь здоров уже завтра.

– А если… без крови?

Проговаривая это, Зак старался слезть с его колен, очень старался, и у него даже начало получаться. Демон уже не помогал – скорее мешал, легонько гладя его по напряженным плечам, по цепляющимся рукам, отчего Зак чуть ли не взвизгивал, но упорно продолжал отползать.

– Без крови… – Демон повторил это, взвешивая. – Без крови может не получиться. Почему ты продолжаешь упрямиться?

– Я не верю, что нет другого выхода.

– Поверь мне, – Заку уже удалось отвернуться, но его прайму понадобилось одно короткое движение, чтобы свести на нет все попытки – он привстал, коснулся грудью его спины, и Зак почти со стоном подался назад, прижимаясь, откидывая голову на плечо. Руки сомкнулись на его груди, губы прижались к шее, и на лице Зака было настоящее мучение – смотреть больно. – Перестань бороться, будто я тебе враг. Твоей сестры больше нет, и некому… хотя… Только вот если Кэтрин согласится.

…Я?..

– Кэт? С какого перепугу?!

– Ну как… учитывая природу вашей связи…

– Что ты имеешь в виду? – спросил Зак подозрительно.

Демон посмотрел на него, потом на меня – я не выдержала и отвела глаза. Черт, он почувствовал. Может, Энди и проглядел, может, Зак и не заметил, но этот – точно почувствовал во мне кровь своего детеныша. Я вся сжалась в ожидании, однако внезапно он сказал:

– Ваше… кровное родство. В смысле – вы же члены одной семьи, и я предположил…

– Без проблем.

Это слетело с языка раньше, чем я вздохнула с облегчением.

Не знаю, что на меня нашло, но оба их взгляда были мне наградой. Взгляд Демона был заинтересованным, по-хорошему – будто морская свинка внезапно начала цитировать трактат «О природе вещей». Интересно, почему он меня не сдал?

У Зака распахнулись глаза. Руки Демона на его груди расцепились, и он упал вперед, через секунду их разделало не менее трех футов. Это было маловато, потому что на этом он не остановился и продолжал отползать, пока не наткнулся на меня.

– Что – без проблем?

– Я могу молиться за тебя. Если это помогает, мне не трудно.

Демон все не отводил от меня взгляда – не знаю, что он хотел разглядеть. Потом потянулся к карману за сигаретами и поднялся с пола.

– Это идеальный вариант. В таком случае, Кэтрин, не отпускайте его от себя до самого заката, сохраняйте тактильный контакт. Температура повысится – не бойтесь, это просто процессы. Если все пойдет удачно, то до темноты все и закончится.

– Хорошо, – кивнула я. Зак только дернул плечами – все это ему явно не нравилось.

– И еще, – Демон достал из кармана пачку, не свою, другую, а оттуда – сигарету в какой-то странной золотистой оболочке, похожей на мумифицированную кожу. – Спиртное пить пока нельзя, кровь разведешь… а вот это поможет успокоиться. Релакс сейчас лучший доктор, ну, и Кэтрин, конечно.

– Ты это сам пробовал?

– Нет, – усмехнулся он, – одолжил у знакомого. Ему уже не нужно, а мне – не думаю, что когда-нибудь понадобится… Да, Кэтрин, вы пробовать не вздумайте – умрете. В общем, если день пройдет нормально – есть все шансы. Хочешь, попозже я подъеду – посмотрю, как вы тут?

– Не надо, – сказал Зак напряженно. – Я справлюсь. То есть… мы справимся. Ты и так для меня много сделал, не расплатиться.

– Мне это в радость, миленький. Удачи вам.

– Прощай, Генри.

– До свиданья, – сказала я. Что-то подсказывало, что мы видимся не в последний раз.

Наблюдать за тем, как Демон одевается, было так же увлекательно… как за обратным процессом. В конце концов, я просто уставилась вниз, пока не хлопнула входная дверь.

Как только это произошло, руки Зака разъехались, и он едва не уткнулся носом в пол.

– Ты что? – испугалась я. – Тебе плохо?

– Нормально мне. – Не спеша он выпрямился, хотя на это, кажется, ушли последние силы. – Почему ты это сказала?

– Просто так.

Я собралась встать, но Зак вдруг цепко схватил меня за предплечье и сжал – больно.

– Отвечай.

– Причина за пять минут не изменилась. Потому что мне не трудно.

– Ты вытащила меня. И предлагаешь помощь. Я желал твоей смерти, Кэт, это нелогично.

– Слушай, не трепи мне нервы, а? – взмолилась я. – И так сегодня ночь – не бей лежачего. Вообще удивляюсь, как жива до сих пор.

– Да иди ты на хрен со своей заботой…

Его голос звучал совсем тихо, ничуть не угрожающе. То ли не было сил ругаться, то ли желания.

– Да иди ты сам. И знаешь что, Зак?

– Что?

– Если ты еще сильнее сожмешь мне руку, то сломаешь.

* * *

После восхода мы расположились в ванной. Вернее – в ванне, если точно. Благо мое джакузи такой величины, что пятеро поместятся. Я натаскала туда подушек, покрывал, и получилось вполне уютное гнездышко. Как я и думала, все остатки энергии Зак израсходовал, чтобы удержать хребет перед своим праймом, так что на меня не хватило. Если вообще я того стоила в его глазах. Дым от сигареты оказался приятным и сладким, и хотя вентиляция исправно работала, все равно окутывал нас прозрачным облаком.

Вопрос тактильного контакта тоже решился не сразу. Поначалу Зак согласился только на держание за руки, но не прошло и получаса, как привалился на меня, а потом и вовсе полулег сверху. Его тело становилось все горячее, но раз Демон сказал, что все нормально, я не волновалась.

Сейчас идеально было бы поспать… но свет в ванной был достаточно ярким, а выключить его совсем я не решилась.

– Кэт, – сказал Зак полусонно и перевернулся на спину. Моя рука лежала у него на груди, и пока он это терпел – а может, не мог сопротивляться. – Знаешь, Кэт… Я себя плохо контролирую, могу наговорить лишнего. Ты забудь обо всем потом, хорошо?… иначе, как бы ты ни была добра – я тебя убью. Ладно?

– Как скажешь.

– И вообще… тебе бы сейчас подальше от меня держаться. Я могу… показаться лучше, чем есть. Не думай обо мне лучше, чем я есть, иначе это плохо закончится…

– То есть… если я правильно поняла – ты боишься, что я в тебя влюблюсь? – Я не выдержала и захихикала, так заразительно, что его губы непроизвольно вздрогнули. – Не льсти себе, Закери. Для этого тебе как минимум надо стать последним мужчиной на земле – и то не факт.

Я все смеялась, хотя по спине у меня пробегал мороз. Надеюсь, его кровь так на меня и не подействует. Надеюсь, не она сейчас на меня действует. Потому что я сижу здесь, практически обнимаю его и обещала за него молиться. А ведь я искренне желала ему сдохнуть – что же происходит?..