Текст книги "Долина теней (СИ)"
Автор книги: Morgan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 27 страниц)
Пыльный бордовый ковер поверх скрипучего пола, канделябры на стенах, обшитых деревянными панелями, красивые массивные двери по обе стороны прохода… и картины на стенах.
Ближайший к мальчику холст – двойной портрет. Какой-то мужчина в военном мундире и бледная женщина в красивом платье. Джейк подошел ближе и увидел, что изображена на картине не совсем женщина. Вернее, женщина, но не человек: бледная кожа, заостренные уши, острые, выпирающие изо рта зубы-клыки, черные глаза, выражение неизбывной печали на лице, длинные тонкие пальцы со страшными когтями и пятна крови на платье. А у мужчины в мундире головы и вовсе не было. Вместо нее было бесформенное кровавое пятно, будто тот выстрелил себе в голову чем-то, что обладало невероятной разрушительной силой. И содержимое его черепа попало на картину изнутри.
От того у дамы такой грустный вид. Наверно.
На соседней картине нарисованы мама и ее ребенок – совсем еще кроха, она держит его на руках. В глазах у нее – грусть и вина. Лицо – будто белая маска, где губы переходят сразу в неровные, гипертрофированные, острые квадратные зубы. Вокруг глаз – глубокие тени. Лицо ребенка – точно такая же маска, только вместо грусти и вины на лице у него ехидство и самодовольство, будто это он повинен в том, что они выглядят именно так.
Джейку стало страшно и он поспешил прочь от жутких полотен.
Внезапно и совершенно не к месту он вспомнил, как случайно в трактире услышал разговор двух посетителей. Один из них – гоблин. Темно-зеленая кожа, невысокий, длинные руки с тонкими пальцами и остроконечные уши. Второй – человек. Небритый, усталый, весь какой-то поношенный. Человек сказал, что слышал, будто раньше универсальной валютой во всей Vallée de l'ombre, Долине Теней, было золото. А потом почему-то всем стало наплевать на этот металл.
Гоблин ему и ответил, что да, раньше так и было. И золото было универсальным – все его ценили и считали важным. Только вот потом отыскался город, где золото стоило дешевле камня. Им буквально мостили улицы – просто потому, что его было чересчур много. Долгое время город этот считался сказкой, мифом. А потом туда пришли искатели сокровищ – команда из четырех храбрых существ: громилы, вора, снайпера и чародейки. Они преодолели немало трудностей на своем пути, имели дело со многими носителями разума и порой чудом оставались в живых. По крупицам собирая информацию, они-таки смогли прийти к этому мифическому городу. А придя – обомлели. Люди там действительно ценили золото не больше, чем песок. Наворовав там золотой тротуарной плитки, герои ушли восвояси, где и стали сказочно богаты и скончались в довольстве и роскоши, убитые поодиночке завистниками.
А потом по их следам в город пришли другие.
И тоже набрали там золотых безделушек. Жители города искренне не понимали, что такое творится в головах их гостей – воруют тротуарную плитку, ограду в парках, всякие декоративные штуки… А потом пришли новые гости. И новые. И еще. И еще. И они все брали и брали, выменивали и покупали, отдавая за килограммы желтого металла смехотворные суммы. Жители города не унывали: рядом с их городом залегала практически не иссякающая золотая жила и добывался этот металл чуть ли не быстрее, чем его уносили.
В итоге все взятое в том городе золото попало в остальной мир и попросту обрушило рынок – оно стало никому не нужно. Отчасти ведь его высокая цена обуславливалась тем, что металл этот встречался довольно редко. Поэтому все перестали ценить золото, а замену ему так и не нашли. Поэтому не существует единой твердой валюты. В каждом городе есть малое количество собственных денег, но они не ценятся другими городами.
Джейк задумался: почему именно сейчас это пришло ему в голову? А потом понял – подсвечники, рамы картин и некоторые другие детали интерьера были или золотыми, или позолоченными. Они тускло поблескивали в темноте, отражая скудный свет свечей, отчего весь пропахший пылью коридор заполнялся мягким теплым светом.
Джейк шел дальше. Коридор, казалось, никогда не закончится: вроде мальчик и двигался, вроде переставлял ноги, но вот к теряющемуся в полумраке впереди концу так и не приближался. Джейк в отчаянии оглянулся – начало коридора тоже терялось в полумраке. Мальчик остановился и огляделся. Слева была деревянная дверь, справа – очередная картина. На ней: небольшая белая каменная колонна и две вроде бы женские фигуры в монашеских одеяниях. Кисти, лежащие на колонне, – холодные, тонкие и будто пышущие остротой – как лезвия смертельно-острых бритв. На головах… головы… больше всего они мальчику напоминали большие белые вязаные носки, которые кто-то надел на голову, а сверху еще и приклеил какие-то черные шнуры, имитирующие волосы. Вместо глаз – какие-то невнятные черные провалы с будто тлеющими угольками где-то там, в глубине черепа. Рты – словно наспех прорезаны зубчатым ножом и обведены ярко-алой губной помадой. Правая фигура – стоит с улыбающимся ртом и печальной ехидцей. Левая – откровенно печальная и страдающая.
От одного взгляда на картину что-то внутри Джейка похолодело и он побежал прочь. Через некоторое время он заметил, что из-под одной из дверей впереди слева виднеется свет. Мальчик остановился. Сердце его стучало, точно паровой молот. Он отдышался и заглянул в крупную замочную скважину под старой медной дверной ручкой.
Он боялся увидеть что-то похожее на последнюю картину. Он боялся увидеть тех двух существ в одеянии монашек, с их ужасными ртами и острыми пальцами.
Но увидел он внутри совсем не это: небольшая комната с огромным окном. За стеклом – тьма и ничего не видно. Мальчику на миг показалось, что он слышит шум дождя и видит потоки воды на стекле, но, возможно, это было всего лишь его воображение.
В комнате стоял круглый деревянный стол с полированной крышкой и в тон ему – стулья. Вся комната выглядела как уютная гостиная. Вернее, она должна была выглядеть как уютная гостиная в представлении того, кто ее создал. Ковер на полу, какая-то странная картина на стене (на ней собаки играли в покер), камин, красивые стулья, книжные полки… все это выглядело, как декорации в кукольном домике.
Собственно, куклы тоже были. Они сидели за столом и пили чай.
Рассмотрев их как следует, Джейк не на шутку испугался: высокие, примерно одного роста со взрослым человеком, они самостоятельно двигались, орудовали разными предметами и разговаривали друг с другом. Можно было подумать, что это – пять людей в костюмах, если бы не мелкие детали: глаза у кукол располагались явно не на уровне глаз человека, дыхательных отверстий в головах тоже не было видно. А некоторые выглядели попросту анатомически невозможными для человеческого тела.
Первая – фарфоровая кукла женского рода. Часть ее левой щеки и один из пальцев на левой же кисти были сколоты. Она играла роль жены главы семейства. Глава семейства – большой потрепанный плюшевый медведь. Он выглядел настолько старым, что казалось, будто он деревянный, обшитый тоненьким слоем потертой материи. У него не хватало одного черного глаза-бусины, а в плечах и тазобедренных суставах виднелись щели, будто эту игрушку изготовили по частям. Третья фигура – мальчик. Кукла из деревянных щепок в бумажном костюме. Все суставы крепились металлическими болтами с гайками, поэтому костюмом этот псевдоребенок быть не мог – иначе человеку пришлось бы вкручивать винты прямо в локти и колени. Четвертая фигура – маленькая девочка. Кожа ее выглядела странно – будто покрыта глазурью. Если бы Джейк хоть раз в жизни видел пластик, он бы сразу его узнал.
Пятым участником гротескного чаепития была марионеточная старуха-служанка, стоявшая чуть в стороне от стола. Нити от всех ее конечностей тянулись к потолку. Но не к дыркам в нем, а… просто к потолку. Когда старуха перемещалась по комнате, нити, не касавшиеся потолка, тоже перемещались вслед за ней.
– Еще чаю, миссис Поттс? – спросила старуха-марионетка.
– Да, Сильвия, будьте так любезны, – ответила фарфоровая кукла.
Марионеточная старуха подлила женщине в кружку невидимый чай. Та в ответ кивнула и сделала вид, будто пьет этот напиток.
– Яков, ты сделал домашнее задание? – глубоким голосом спросил плюшевый медведь.
– Да, отец, – кивнул мальчик-из-щепок.
– После ужина принесешь и покажешь, – тем же тоном сказал отец-медведь.
– Мама, а где Джимми? – внезапно спросила самая младшая – пластмассовая девочка. – Где мой песик?
– Да вот же он! – ответила фарфоровая женщина. После этих слов послышалось какое-то глухое ворчание, гавканье и такой звук, будто по деревянному полу скакал табурет.
Не в силах вынести этого зрелища, Джейк отшатнулся от двери, и попятился назад. Он запнулся о ковровую дорожку, лежавшую на полу, и упал на спину. Дверь комнаты открылась и на пороге он увидел фарфоровую женщину.
– Что случалось, дитя? – спросила она. – Тебе помочь? – она протянула Джейку руку. – Пойдем к нам. Выпьешь чаю?
– ААААААААААААААААААА!!! – закричал Джейк. Он вскочил на ноги и помчался вперед по чертову коридору сверкая пятками. Мальчик боялся, что если задержится здесь еще хоть на минуту или даже просто оглянется – то обязательно сойдет с ума.
И внезапно коридор закончился, Джейк попал в совершенно другое место.
Короткий стеклянный проход – как труба с деревянным полом. Впереди, метрах в десяти – дверь. Джейк на миг замер и оглянулся – позади, как он и ожидал, не было ничего похожего на покинутое им место. Где-то внизу виднелась земля. Джейк находился в каком-то подобии длинной стеклянной трубы, подвешенной над землей на неведомых креплениях.
Свет здесь был очень странным – он был красным. Красное небо и резкие черные тени от всех предметов. Под стеклянным тоннелем виднелся небольшой городок, сплошь состоявший из невысоких деревянных домиков со светящимися изнутри окнами. По улицам беспечно бежала какая-то собачонка. Почти у каждого дома стояли причудливой формы автомобили, освещенные падающим из окон ярким светом. Джейк как-то раз видел автомобиль – к ним в город приезжал какой-то странный тип, изобретателем назвался. Так у того автомобиль представлял собой металлическую площадку с тремя колесами, двигателем в передней части повозки и высокой трубой, из которой валил черный вонючий дым. У автомобиля было еще удобное кожаное кресло, руль и огромный деревянный сундук с замком, закрепленный сразу за креслом.
Эти же автомобили, стоявшие на земле под Джейком, были о четырех колесах и выглядели приятно. Никаких торчащих на виду некрасивых деталей, блестящие корпуса, прозрачные стекла… дорогие, должно быть.
За городком начинался подъем на небольшой холм, поросший лесом. Повсюду стояли какие-то высокие деревянные столбы с веревками. Часть веревок тянулись к домам.
В багрово-красных небесах висела все та же разбитая луна, только теперь она была ярко-желтая и давала достаточно света для того, чтобы осветить исполинский черный человекообразный силуэт, медленно приближавшийся к городу. Он был действительно огромен – как те статуи из давно оставленного позади каньона. Ступал он медленно и неотвратимо, но на удивление бесшумно. Джейк решил было, что этот силуэт – лишь тень от кого-то внизу, как вдруг этот силуэт задел ногой одну из веревок, тянувшихся между деревянных столбов. Веревка лопнула, выпустив в небо фонтан желтых искр. Одновременно с этим в одном из домов погас свет в окнах. Послышались возмущенные вопли и люди начали выходить на улицу.
Силуэт порвал еще несколько веревок и теперь почти весь городок погрузился во тьму. Люди начали выходить на улицу целыми семьями. Они громко переговаривались друг с другом и светили вокруг домов фонарями, дававшими странные яркие, узкие, четко направленные лучи света.
Силуэт бесшумно добрался до погруженного во тьму города. Джейк, из-за того, что находился на высоте примерно тридцати метров над землей, видел его отчетливо – он зиял тьмой на фоне огромной яркой луны.
Силуэт бесшумно нагнулся и подхватил с земли одного из людей. Тот отчаянно закричал и несколько раз выстрелил из чего-то прямо в чудовище. Горожане услышали выстрелы и побежали к источнику звука. Впрочем, увидев монстра, они принялись кричать и разбегаться в разные стороны. Джейк не увидел, что силуэт сделал с первым пойманным человеком – тот уже тянулся за следующей жертвой. Люди внизу кричали и суетились. Джейк поспешил пойти дальше, чтобы самому не попасть к этому черному силуэту в лапы, и чтобы не видеть и не слышать того, что происходило внизу. Это было эгоистично, но разумно: вряд ли мальчик мог хоть чем-то помочь людям в городке. Собственно, он не видел даже возможности элементарно спуститься вниз, на землю.
Джейк открыл дверь, шагнул в нее и совершенно внезапно очутился на ярко освещенной и залитой светом поляне, покрытой ромашками. Куда ни глянь – везде только ромашки и маленькие холмики. Джейк оглянулся – открытая дверь позади него просто висела в воздухе и всё. В дверном проеме не было видно ничего – только тьму. Мальчик подошел и закрыл дверь. Та никуда не делась. Джейк пожал плечами отошел от двери метров на сорок, лег на землю, прямо в сладко пахнущие ромашки, обхватил колени руками и уставился в одну точку.
В этот момент мальчик прилагал неимоверные усилия для того, чтобы его разум не развалился на части от пережитых страхов и потрясений. Он уже сильно сомневался в том, что сможет найти свою сестру в этом странном, будто собранном из осколков, мире. У него сложилось впечатление, что Берам просто брал понравившиеся ему фрагменты других миров и складировал их в своем «тайнике» с неведомой целью. Отсюда такие резкие переходы, несочетаемость фрагментов друг с другом и прочий бедлам этого забытого богами места.
Джейк сомневался в том, что он найдет свою сестру. Сомневался он уже и в том, стоило ли ему вообще соваться в это опасное и страшное место.
Но еще больше он сомневался в том, сможет ли найти дорогу назад.
Хуже было то, что мальчик чувствовал, что начинает сходить с ума: жуткие твари, страшные картины, нереальные события, все пронизано какой-то болезненностью, бредом, словно бусины – нитью. И он вскоре либо действительно сойдет с ума, либо эмоционально очерствеет на столько, что потеряет способность удивляться чему бы то ни было. В лучшем случае.
Снедаемый такими суматошными и беспорядочными мыслями, Джейк уснул. Прямо на земле, прямо на ромашках, уснул. Во сне он видел что-то спокойное и светлое, никогда прежде не виданное в реальности. А закончились сны видением безбрежного океана, покрывшего вообще все вокруг и спрятавшего под своей толщей все: грехи, проклятия, проблемы, надежды и истории. Океан, положивший конец всему и принесший необычайный мир истерзанной душе маленького мальчика.
Часть первая. Фрагмент 8
Глава следующая.
Джейк открыл глаза и довольно долго не мог вспомнить, где он находится. Ночь, звезды, приятная прохлада и свежесть, вокруг – ромашки… много ромашек. От горизонта до горизонта одни только ромашки, закрывшиеся на ночь.
Джейк вспомнил.
Он вздохнул и медленно сел. Ему хотелось есть. Не сильно, но скоро у него будут дрожать от голода руки и начнут путаться мысли.
Вокруг не было видно ни души, и стояла тишина. Ни сверчков, ни светлячков, никаких ночных птиц – только тишина. Джейк огляделся. Спереди, слева и справа было только ромашечное поле. А сзади в воздухе плыла огромная, со множеством щупалец и бесформенным призрачным куполом, медуза. Больше пяти метров в диаметре, она чуть заметно светилась и не издавала при движении ни одного звука. Если бы вокруг не было ромашек, можно было бы подумать, что она плывет под толщей океана: настолько естественно она двигалась, словно и не замечала, что вокруг нее – воздух, а не вода.
Это невероятное сказочное зрелище поглотило мальчика и он не мог отвести взгляд от этого чуда. Он сидел, молчал и смотрел, как огромный монстр уплывает куда-то вдаль, влекомый только ему ведомыми инстинктами или мыслями.
Как только медуза скрылась в дали, Джейк поднялся на ноги и стал размышлять, куда ему двигаться дальше. Вокруг него была маленькая полянка из помятых цветов – место, где он уснул. К полянке вела едва заметная тропинка – он по ней пришел. Пожав плечами, Джейк пошел в том же направлении, какого придерживался ранее. Он был растерян: куда идти дальше? Что там будет? Как он найдет свою сестру в этой круговерти?
И найдет ли вообще?
В сердце мальчика поселились сомнения. Больно уж велик мир вокруг, слишком уж много тут странностей и невиданных существ. Слишком уж он опасен, этот карманный мирок Берама.
Может, Лиз осталась в лесу? И все пытается догнать людей, поворачивающихся ко всем спиной? Или она в том городе, где силуэт огромного монстра напал на людей? А может, она зашла в одну из дверей в том страшном коридоре, с жуткими картинами на стенах?
Джейк не знал. И начал сомневаться, что узнает когда-либо. Он стыдился этих мыслей и старался убедить себя в том, что все это – ерунда, что все ложь и что все наладится, он найдет свою сестру, они снова будут счастливы. Счастливы – пусть и не как зажиточные люди, но просто вместе. Он о ней позаботится. Он ее защитит.
Он найдет ее.
Главное – верить.
Поле не кончалось. Ромашки нежно гладили мальчика по ногам, и он стал забывать о том, что голоден, что у него болит нога, что он пережил массу неприятностей. Он просто шел в тишине, слыша только шорох ромашек и вдыхая их запах.
А над головой было звездное небо, без луны и солнца.
Поле кончилось. Мальчик шел по нему долго – не час и даже не два. Пожалуй, это был один из самых больших фрагментов карманного измерения Берама. Новое место, куда попал Джейк, тоже находилось в сумерках – ни луны, ни солнца.
Впрочем, нет, не совсем. Солнце в небе было, только выглядело оно не как пылающий круг, привычный взгляду мальчика. Место, которое он посетил, освещалось пульсаром и выглядело, как бескрайнее каменистое плато: повсюду безжизненный камень, кратеры, да холмы, изуродованные ветром и непогодой. Будто это место сильно оплавили, да так и бросили остывать. А сверху, безудержный, в окружении миллионов звезд, ярко вспыхивающий пульсар.
Пульсары разные бывают. Какие-то вспыхивают только в определенном диапазоне, а какие-то – из-за своего строения. Тот, что видел сейчас Джейк, был пульсаром из-за своего строения и многие астрофизики отдали бы руку за то, чтобы только взглянуть на это чудо хоть одним глазом. Просто потому, что такая вещь была теоретически невозможна – две небольшие звезды, вращающиеся друг вокруг друга по крайне маленькой орбите.
Эти две звезды должны были, по сути, вовсе убить все живое, но… Волшебник по имени Берам решил, что всякие там излучения, радиация и физические парадоксы – не существенны и запихнул пульсар в часть своего мира.
Впрочем, вполне вероятно, что это был не сам пульсар, а просто его яркое изображение, проекция того, о чем когда-то слышал Берам. Или, может, он где-то это видел и воспроизвел на пробу в своем мире.
Джейк стоял на высоком холме посреди безжизненной каменистой пустоши и молча смотрел на огромную вспыхивающую в небе звезду. Тень мальчика не стояла на месте – она постепенно увеличивалась и уменьшалась, разделялась надвое и снова срасталась воедино.
– Невероятно, – прошептал Джейк. Это было самое потрясающее зрелище в его жизни.
И миллионы звезд горели в космической пустоте вокруг ярко вспыхивающего светила...
А после безжизненной пустоши Джейк попал в туман. Часто в этом мире вместо горизонта, неба или стен был туман. Далекий, рыхлый, невнятный туман. В этот раз было иначе – густой, точно облако, мокрый и поглощающий звуки. Нет, не поглощающий – искажающий и меняющий траекторию их распространения, от чего трудно было определить источник звука.
Вокруг было темно. Под ногами – земля с короткой травой, над головой – затянутое тучами небо. А вокруг – туман. То тут, то там Джейк видел яркие желтые точки. Он с интересом приблизился к одной и увидел, что это – небольшой горящий керосиновый фонарь с ручкой. К бокам светящейся колбы фонаря крепились два жестяных крыла, как у летучей мыши. Они были чуть изогнуты и выполняли роль световых рефлекторов.
– Можно я возьму этот фонарь? – громко крикнул Джейк и замер, чутко прислушиваясь.
Откуда-то издали ветер принес звук шелеста травы, будто ветер подул, да послышался тихий-тихий вздох. Мальчик поднял с земли фонарь и побрел дальше. Света от фонаря было мало, и он освещал лишь клочок пространства вокруг, но с ним было спокойнее. Создавалось впечатление, будто Джейк отгородился от чего-то в тумане барьером из света.
Мальчик наткнулся на мертвое дерево. Старое, с кривыми ветвями. Он молча посмотрел на него и подумал, каким же, должно быть, величественным было это растение, когда на нем распускались листья! Высокое, с густой кроной... Теперь же большая часть ветвей сломана, они лежат на земле.
Джейк продолжил путь. Почему-то образ дерева прочно застрял у него в голове и не желал оттуда выходить. Мальчик поежился.
В тумане кто-то пробежал. Послышался странный звук: не то всхлип, не то смешок.
Очень знакомый смешок.
А может, это воображение играет дурную шутку с уставшим мальчиком? Какой вариант правдив? Джейк слишком устал для совершения какого-то продуманного решения.
– Лиз? – сердце Джейка громко бухнуло в груди, но ответа не последовало. – Лиз! – еще громче крикнул мальчик. Что-то горячее и волнующее поднялось в его душе. Вполне возможно, что это была надежда. А может и паника. Или отчаяние – Джейк был слишком возбужден, чтобы дать однозначный ответ. – ЛИЗ!
Нет ответа.
Джейк рванул вперед. Фонарь раскачивался и скрипел. Мальчик бежал вперед – туда, где он увидел мелькнувший силуэт.
– Лиз!
Нет ответа.
– ЛИЗ! Это я, Джейк! Лиз!
Снова странный звук – смешок? Всхлип? И никакого ответа. Сердце мальчика колотилось так громко, что казалось, будто его можно услышать с расстояния в два метра.
– Лиз! Лиз! Постой! Лиз!
Туман оседал неприятными каплями на лице. Одежда промокла. Какие-то мелкие ветви цеплялись за штанины. Джейк не чувствовал боли в травмированной ступне. Он забыл обо всем. Его охватила надежда. Она пожрала все его внимание, захватила разум и заставила бежать вперед и вперед, сломя голову, сквозь туман.
– Лиз! Лиз!.. Лиз?..
