Текст книги "Долина теней (СИ)"
Автор книги: Morgan
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 27 страниц)
Тварь конвульсивно дергалась и пыталась куда-то-то уползти. Она напоминала Джейку оглушенного мотылька. Из темноты послышался какой-то странный механический звук. Через миг после него снова вспышка и грохот.
В этот раз Джейк на миг увидел фигуру высокого мужчины в широкополой шляпе. В руках он держал короткое двуствольное ружье, из которого и стрелял в монстра.
Тварь, получившую третью пулю, словно что-то отшвырнуло в угол пустыря. Человек приблизился к ней, равнодушно навел ружье на голову монстра, на миг посмотрел в глаза существа, и нажал на спусковой крючок. Громыхнуло в четвертый раз, и монстр затих навеки.
– Et mortuus est Mitrich[Так и помер Митрич.] – пробормотал человек. – Et factum est mane postero[А на следующее утро…]... Пацан, ты живой?
– Да, – прошептал Джейк. Он осторожно поднялся на ноги и вжался в стену. Кто знает, чего можно ожидать от этого человека?
Войдя в пятно тусклого света от фонаря Джейка, человек остановился и начал перезаряжать двустволку. Он был высок и черноволос, а лицо его напоминало камень – никаких эмоций, никаких переживаний. Полностью выгоревший эмоционально человек. Казалось, он мог убить всю свою семью, или избавить весь мир от чумы и даже бровью не повести. Носил он тяжелые сапоги, длинный плащ со множеством карманов, и широкополую шляпу. Джейк знал, к какому типу людей относится незнакомец. А узнав, немного успокоился – перед ним стоял охотник на ведьм.
Строго говоря, охотились эти ребята не столько на ведьм, а вообще на всех тварей, что… беспредельничали. Многие ведьмы спокойно устроились в обществе города и никому не мешали. Как и многие нелюди.
Но, как это всегда бывает, в стаде находятся и паршивые овцы – твари, которые без особых на то причин принимались убивать всех, кого могли поймать. Уничтожением именно таких беспредельщиков и занимались охотники на ведьм. Им безразлично было, кто их враг: ведьма ли, демон, йети, нежить, нечисть, человек, топинамбур, или вообще что-то непонятное, как то существо, которое только что убил охотник.
Не существовало никакого «ордена», «клана» или «гильдии» охотников на ведьм. Они просто появились и остались навсегда. Иногда они погибали, иногда – брали в ученики то или иное живое существо. У них не было кого-то главного, управляющего всеми, но был некий расплывчатый моральный кодекс. Чем-то они напоминали охотников за головами в том месте и времени, которое кто-то когда-то называл «Дикий запад».
– Вот и славно, – охотник осмотрел свое ружье и, поставив его на предохранитель, спрятал куда-то под плащ.
– Спасибо, – дрожащим голосом сказал Джейк. – Спасли меня…
Охотник посмотрел на него долгим взглядом.
– Я просто убил тварь. Твое спасение… Ладно, не за что. Живи пока.
Он немного помолчал. Джейк ощутил разлившуюся в воздухе неловкость.
– У тебя, конечно, лишних выпавших зубов с собой нет, да? – с сомнением посмотрел на него охотник.
– Нету, – осторожно ответил Джейк. Едва зажившая дыра в десне отозвалась неприятной болью. – А… Зачем они вам?
– Iaculat[Дробь (выстрел)], – ответил охотник. – Дробь. Для ружья, – он похлопал рукой по плащу. – Некоторые твари крайне чувствительны к детским зубам.
У Джейка на лице ярко расцвело непонимание и недоверие.
– Пытались, одно время, делать пули из зубов, но убойная сила и точность крайне мала. Дробь – еще куда ни шло… – Охотник посмотрел в глаза ребенку. – Не веришь, да?
Джейк осторожно помотал головой. И ощутил острый приступ боли в затылке – тварь все же здорово приложила его к стене.
– У всех живых существ свои уязвимые места. Самые слабые – люди. Их и обычным свинцом убить можно. Черт, да их вообще хоть чем убить можно! Нежить серебра боится – пальни в него серебряной дробью – и крышка ему. А вот разные монстры… Это уже сложнее. Например, в йети можешь сколько угодно стрелять свинцом или серебром – ему хоть бы хны. А вот шмальни в него янтарем – и все, крышка. А вот такие, – охотник махнул рукой в сторону трупа (который не выпускал из поля зрения ни на минуту; мальчик понял, что охотник говорит с ним просто потому, что хочет убедиться, что тварь – точно сдохла; разговором коротал время), – боятся детских зубов. Трудно сказать, почему. Магия? Волшебство? Не знаю. Думаю, тут все дело в вере. Дети во многое верят. В чепуху всякую. А когда взрослеют – вера эта уходит. И зубы выпадают. А на их место – вырастают новые. Не знаю, короче, почему. Я просто знаю, как убить этих тварей. А почему они дохнут именно от этого – мне безразлично. Понимаешь?
– Да, – кивнул Джейк. – Это как фермер: посадил картошку и знает, что поливать надо водой. А уж как она там растет и почему – уже не важно.
– Типа того, – сказал охотник. Он пару секунд подумал над этим и сказал: – Ex animo, frater[От души, брат!]! Суть ты ухватил. Мда. Жаль, что зубов нет лишних. Да ладно. Ты лучше скажи, что делаешь тут, дурень? Ночь на дворе, а город этот – не самое приятное местечко из всех, что я видел за свою жизнь. А повидал я не мало, уж поверь.
Джейк уж хотел было спросить, что там, за городом, но не стал. Вместо этого он ответил:
– Я ищу свою маленькую сестренку…
И он рассказал человеку, спасшему ему жизнь, свою историю. Про сатира он говорить ничего не стал и сократил все до минимума – испугался.
– Хммм… – охотник задумался. – Правильное дело делаешь, я тебе скажу, – промолвил человек. – Опасное, но правильное. Сиденьем на жопе делу не поможешь, а?
Джейк кивнул.
– Помочь я тебе не смогу, уж прости, – сказал охотник. – Но вот удачи пожелаю и…
Он на миг замолчал и прислушался к чему-то. Медленно и тихо он достал из-под плаща двустволку. Джейк боялся даже вдохнуть лишний раз, чтобы не помешать. Охотник тихо-тихо вытащил ярко-красные патроны из ствола и аккуратно вставил туда светло-зеленые. Он внезапно повернул к Джейку голову и отчетливо сказал:
– Беги.
Джейк не заставил себя просить дважды. Подхватив лампу, мальчик быстро захромал в сторону площади. Охотник направился же в противоположном направлении. Он резко щелкнул двустволкой, и уверенным шагом двинулся куда-то в ночь. Ночь услужливо отправилась ему навстречу.
– Гоп-стоп, мы подошли из-за угла! – разнесся бравурный голос охотника на ведьм откуда-то из тьмы. Потом где-то вдалеке сверкнуло и дважды бабахнуло. Послышались крики.
Охотник тоже кричал.
Джейк постарался аккуратно побежать – мешала подвернутая лодыжка.
«Сегодня явно не мой день» – подумал мальчик.
Часть первая. Фрагмент 4
Глава следующая.
Он вернулся на площадь и остался в темноте – наконец-то погасла свеча в фонаре. Джейк поставил фонарь на землю и наощупь заменил в нем источник света. Чиркнул спичкой и вновь фонарь выдал ему маленький пятачок света. В этом маленьком кругу без тьмы, кроме Джейка и основания монумента человеку с крюком вместо левой кисти, очутился маленький клочок бумаги. Мальчик недоумевающе посмотрел на него и почему-то в памяти всплыла лавка менялы, в которую он заходил… когда? Сегодня? Вчера? Двадцать лет назад?
Что-то важное…
Афиша цирка!
Джейк подобрал пестрый лист бумаги. Всё как всегда: жутко-разноцветные клоуны с безумными глазами, отчаявшиеся звери с глазами навыкате, анатомически невозможные гимнасты. Рисовальщики афиш всегда умудрялись сделать из приглашения на праздник веселья билет в какое-то жуткое место.
Мальчик вспомнил, что пришло ему в голову, когда он увидел афишу на двери менялы: в город приехал цирк, снова будут пропадать дети. И в тот же вечер пропала Лиз. Джейк знал, что это – стереотип, но все же решил сходить туда. Он сомневался, что циркачи сами ему что-то расскажут, или что он там отыщет следы сестры. Но выбора у него не было: слухи – слухами, а проверить придется.
На афише был написан адрес, где остановились артисты. Джейк знал это место: небольшой пустырь на краю города. Минут тридцать пешком отсюда. Его невезучая нога протестующе загудела, но мальчик все равно захромал в сторону цирка. Ни вывих, ни отрезанный палец не смогут удержать его от поисков. Он слишком сильно любил свою сестру. Такую маленькую, такую беззащитную…
Примерно через тридцать минут ходьбы в тишине и почти полной темноте, мальчик увидел впереди тусклые снопы света, разрезающие ночь: цирковые прожекторы приглашали в гости. Между слепо и бестолково шарящих по небу световых лучей высились шатры: небольшие – жилые, где обитали цирковые артисты и животные, и один – огромный, где, непосредственно, давалось представление. По периметру пустыря циркачи поставили заграждение из досок и колючей проволоки: чтобы никто не пришел к ним непрошенным.
От шатров слышался безмятежный шум: гул разговоров, изредка – радостные крики, смех и негромкая музыка. В основном шатре света не было, значит, представление прямо сейчас не шло.
Джейк остановился у прохода в заграждении. Там стояла небольшая, наспех собранная будка с покосившейся надписью «касса». Внутри будки никого не было. Джейк замер в нерешительности: да, кассира сейчас не было и проход вроде был открыт, но… вряд ли артисты будут ему сейчас рады, пришедшему без разрешения на чужую территорию.
Где-то в глубине шатров протрубил слон. Джейк в цирке был всего один раз в жизни: однажды он и еще пара ребят смогли пробраться втихаря к шатру, где шло представление. Они целых пятнадцать минут лицезрели сквозь дырки в ткани (они провертели их маленьким ножом одного из друзей Джейка) разные участки арены: конферансье, зрителей, немножко жонглера и, кажется, клоуна.
А потом детей поймал кто-то из работников цирка и надрал им уши.
Больше Джейк в цирке не был никогда.
Почему-то именно сейчас вспомнилось, сколько легенд и мифов всегда крутится вокруг цирка и его работников. И что они детей похищают, и что отраву всякую продают, от которой взрослым становится сначала весело и хорошо, а потом – очень плохо и они хотят еще. А еще говорили, что когда цирковым животным нечего есть, артисты выпускают их в город и они съедают всех, кого смогут поймать. А еще, а еще…
Из размышлений Джейка вывел приятный женский смех. Он раздался где-то за спиной у мальчика. Он оглянулся и увидел группу артистов, незаметно подошедших к нему из темноты. Очевидно, они гуляли по городу и теперь вернулись домой.
– О, смотрите, ребенок! – рассмеялась молодая женщина. На миг у Джейка все внутри похолодело. С ней были двое мужчин. Статных, черноволосых и гордых. Но с весело сверкающими глазами.
– А не карлик? – спросил один.
– Балда! – ответил второй. Все трое снова засмеялись. Джейк понимал, что должен бы бояться, но что-то было в этой троице… располагающее.
– Что ты тут делаешь, дитя? – спросила девушка. Она приветливо улыбнулась Джейку и чуть наклонилась вперед. Будь Джейк чуть постарше, он оценил бы ее манящую грудь и ухоженную кожу.
– Я… – в горле у Джейка пересохло. Он откашлялся (чем вызвал еще один взрыв смеха) и продолжил: – Я ищу свою сестру. Она очень маленькая, ей всего шесть лет… И она пропала.
– Пропала? – на лицо девушки набежала тень. Мужчины переглянулись и тоже нахмурились. – Когда?
– Сегодня вечером, – ответил Джейк. – Я пришел домой, а ее нету.
– А где твои мама и папа? – спросила девушка.
– Мама давно ушла от нас, а где отец – я не знаю.
– А ты уверен, что девочка… как ее зовут?
– Лиз.
– Вот, что Лиз не ушла к подружкам или куда-то еще?
– Я везде уже посмотрел, – к горлу Джейка подкатил комок. – А потом увидел афишу и… и… – Почему-то он не мог назвать причину, почему на самом деле пришел к цирку. Слухи, мифы… сейчас все это ему представлялось оскорбительным.
Женщина миг помолчала. Ее глаза светились напряженным пониманием – она знала, какие ходят слухи о циркачах. Но потом она сказала:
– И ты решил, что девочка могла зайти к нам из любопытства?
Джейк с благодарностью посмотрел на нее.
– Да!
– Но к нам никто не приходил, мой милый, – печально сказала она.
Джейк почувствовал себя так, будто его ударили по голове подушкой. Тяжелой, твердой подушкой. Девушка и мужчины это увидели и печально переглянулись.
– Когда ты ел в последний раз? – спросил один из мужчин.
– Не помню, – честно ответил Джейк. – Давно.
– Пойдем, мы тебя накормим, а потом ты пойдешь искать свою сестру, – тепло сказал второй. – Пустым брюхом ты ей не поможешь.
Джейк нахмурился. В его душу на миг вернулась паника. Но потом он вновь посмотрел на артистов и увидел в их глазах лишь печаль и сострадание. Никакого хитрого блеска, никакой лукавости. И он решил, что хуже уже точно не будет.
Ребенок.
Один из мужчин ловко подхватил Джейка на руки – тот даже пискнуть не успел, как уже сидел на плече этого человека и… улыбался? Именно так – такой детский трюк внезапно рассмешил его. Все четверо вошли на территорию цирка и направились к одному из шатров.
Внутри было светло и тепло, даже немного душно. Там горели свечи и керосиновые лампы. В центре стоял большой стол, а в дальнем углу – печь, на которой готовили еду. Когда мальчик и компания вошли в шатер, на миг разговоры смолкли, а потом возобновились с новой силой – все шумно приветствовали мужчин и девушку, и даже Джейка. Человек, чье лицо украшал клоунский грим (смешной, но, в то же время, жуткий; как всегда) расхохотался и взъерошил Джейку волосы. Силач подхватил мальчика на руки и шесть раз подбросил (и поймал) в воздух. Джейк непроизвольно хохотал – он почти касался потолка каждый раз, когда снова взмывал в воздух.
Через минуту его усадили за стол и дали тарелку с чем-то густым, но пахнущим столь аппетитно, что мальчик не почувствовал вкуса у первой порции. Ему тут же дали вторую – он съел и ее.
А пока ребенок ел, девушка рассказала всем, откуда же Джейк взялся. Мальчик ел на столько увлеченно (мясо! Настоящее мясо!), что не заметил этого. Не увидел он и сочувственных и печальных взглядов, коими обменялись артисты.
Джейк закончил есть и отставил тарелку в сторону. Тут же ему насыпали гору конфет. Настоящие конфеты Джейк ел всего раза три в жизни. В другое же время конфетами служил жженый сахар, замороженный компот или что-то еще, близкое к этому. Однажды он даже пробовал варенье, хотя ему никто не верил.
– Спасибо большое, – сказал мальчик. Он собрался было встать, но понял, что уйти прямо сейчас будет немного не вежливо.
– Наелся, мой хороший? – спросила крупная женщина с добрейшим в мире лицом. На ней был кухонный фартук и сеточка для волос.
– Да, спасибо, очень вкусно, – ответил мальчик. Девушка, которую он встретил у ворот, сделала колесо (очевидно для того, чтобы просто развеселить гостя) и подсела к Джейку.
– Я спросила у всех наших – никто не видел твою сестру… Извини, – девушка выглядела искренне расстроенной. Джейк погрустнел, но все же кивнул:
– Спасибо за помощь.
– Что ты планируешь делать дальше? – спросила она.
– Я не знаю. Думаю, вернусь домой и подожду до утра. Может, утром еще что-то в голову придет, – пожал плечами Джейк.
– Хммм… – Девушка на миг замолчала. Вдруг заговорил один из мужчин – тот, который нес Джейка на плече:
– Ты можешь переночевать у нас, – предложил он.
– Или мы можем проводить тебя домой сейчас, – сказал его друг.
– Но тут у нас тебе достанется еще и горячий завтрак, – подмигнула повар. – И чего-нибудь с собой.
– Но моя сестра… – начал было Джейк.
– Послушай, парень, – вступил в разговор человек в цилиндре. Фокусник, наверно. – Ты сам сказал, что собрался прийти домой и просто подождать до утра. Так какая разница – подождешь там, или поспишь и поешь тут, а потом пойдешь туда, куда хочешь.
– Не бойся, мой милый, – девушка мягко сжала руку Джейка. – Тут ты в безопасности.
– Ну… ну хорошо, – сказал Джейк. По правде говоря, он очень устал. А дома его не ждало ничего, кроме тьмы, пустоты и холода. К тому же, с ним сегодня столько всего произошло, что он начинал подумывать о том, что у него вырабатывается уже иммунитет к страху.
Артисты очень обрадовались тому, что мальчик решил остаться. Специально для того, чтобы развеселить его, они устроили небольшое представление: жонглировали тарелками и кружками, выплясывали под гармонь что-то залихвацкое, пели веселые, но бессмысленные песни, показывали какие-то фокусы, поражали силой… Силач снова подбрасывал и ловил Джейка, а девушка, которую он встретил у ворот, ходила на руках, делала сальто, прыгала на два метра вверх и завязывала свое тело в странные жуткие узлы.
Джейк пораженно ахал, охал и хлопал в ладоши. Камень с души у него никуда не делся, но на миг все тревоги отступили куда-то далеко. Циркачи оказались очень милыми и добродушными людьми: они не могли помочь мальчику ничем реально, но они постарались ободрить его, показать, что все в мире не так уж плохо. На миг они вернули свет в его сердце, и Джейк был им благодарен за это.
А уж когда его отвели к вольерам с животными, он почувствовал себя самым счастливым человеком в мире! Он гладил ослика с умными глазами («Рабинович. Мы зовем его Рабинович»), обнимал огромную лайку, которая лизала ему уши и терлась об него шерстяным боком. Собака, когда Джейк ее гладил, издавала смешные звуки, похожие на человеческую речь: то «Мама», то «Дай», а то и вовсе «Мама, дай мне печеньку! Ну дай мне!». Джейк пораженно смеялся и угощал пса едой, которую прихватил со стола.
А еще был танцующий медведь: завидев мальчика и увидев тайный знак, поданный дрессировщиком, медведь поднялся на ноги и начал вытворять что-то невероятное: сучил ногами, размахивал лапой и смешно урчал. Джейк был на седьмом небе от счастья.
– Погладь его! – сказал дрессировщик – невысокий, но плечистый улыбающийся усатый мужчина. – Можешь даже обнять. Михалыч у нас еще добрее той лайки!
– Нет, я, пожалуй, не буду, – заробел Джейк. Но конфету мишке дал – не зря же тот плясал.
Апофеозом стал слон. Большой, с печальными глазами – слоник был уже не молод, и кожа его была очень морщинистой. Джейк трогал его огромные уши, гладил хобот и почесывал бок. Слон благодарно вздыхал и даже попытался схватить мальчика хоботом, но тот увернулся и, смеясь, отбежал.
После знакомства с животными, Джейк и дрессировщик вернулись обратно в шатер. Все артисты все еще были там. Они смеялись, разговаривали друг с другом и были необычайно шумны. Джейк решил было, что они – пьяны, но не увидел у них нигде бутылок. Однако порой артисты носом вдыхали какой-то белый порошок и после этого становились еще веселее, еще шумнее.
Джейк хотел было спросить, что это, но постеснялся, решив, что это – не его дело. Вместо этого он спросил:
– А вы что же, никогда не спите?
– Почему же, спим! – рассмеялась в ответ девушка. Она курила странно пахнущую самокрутку. Аромат такого дыма Джейк иногда улавливал в трактире, где работал. Такой дым всегда сопровождался смехом. – Просто сейчас у нас – рабочее время. Отсыпаемся потом – в дороге! Или в плохую погоду. А сейчас, – девушка с блаженством зажмурилась и помотала головой. – Мы полны жизни! Энергия бьет ключом! Видишь?
Она прыгнула, перевернулась в воздухе, встала на руки и прошла почти десять метров по земле. Потом она снова подпрыгнула, перевернулась в воздухе на ноги и, рассмеявшись, поцеловала одного из мужчин, с которыми ее встретил Джейк.
Мальчик зевнул.
– Пойдем, я отведу тебя в постель, – подмигнула девушка. Джейк благодарно улыбнулся и побрел вслед за ней.
– Только не долго, а то я заревную! – крикнул им в след поцелованный мужчина. Девушка рассмеялась и показала ему язык. Тот в ответ лизнул воздух и девушка покраснела.
Она привела мальчика в шатер, стоявший дальше всех от входа на территорию цирка. Однако из его входа была видна будка-касса. Девушка расстелила на полу большой, мягкий и приятно пахнущий шампунем и мылом спальный мешок и отвернулась, пока Джейк снимал одежду и забирался внутрь мешка.
– Ну вот, отсюда, если что, виден вход, и ты будешь знать, куда бежать, если мы попытаемся тебя похитить, – с улыбкой сказала она. Джейк покраснел и смущенно заерзал. – Не переживай, – спокойно сказала девушка. – Я знаю, что злых языков хватает повсюду. Знаю, что про нас говорят. Но, как ты сам убедился – враки это все. А наговаривают это от зависти наверно.
– Прости, – сказал Джейк.
– Да ерунда, – отмахнулась девушка. – Это ты прости, что мы не можем тебе чем-то помочь. Мы бы с радостью кинулись с тобой хоть к черту в пасть, если бы могли помочь твоей сестре, но ты ведь даже не знаешь, где она, – Джейк с благодарностью посмотрел на нее. – Мы дадим тебе завтра еды. Пожалуй, это все, что мы можем дать тебе с собой.
– Спасибо. Спасибо вам за все! – прошептал Джейк. Он почувствовал, что слезы подступают к глазам, но постарался загнать их обратно. Он не плакал уже очень давно. – Это мог бы быть один из лучших дней в моей жизни, если бы…
– Если бы все сложилось иначе, – сказала девушка. Она на миг задумалась и сказала: – Впрочем, есть еще одна вещь, которую мы… Которую я могу тебе дать и которую ты сможешь отсюда унести. Которая может помочь тебе, может согреть.
Джейк нахмурился. Девушка вновь жизнерадостно рассмеялась и откинула с лица копну черных волнистых волос. Она приблизилась к Джейку и мягко поцеловала его. Но не так, как целуют брата на ночь, а… так, что Джейк навсегда запомнит этот момент – когда их губы соприкоснулись и он почувствовал ее запах, запах ее кожи, почувствовал ее дыхание и – совсем внезапно – язык. Мягкий и нежный, быстрый и дразнящий. Секунда растянулась, казалось, в вечность и Джейк почувствовал, как внутри него словно взлетает что-то вверх и взрывается, мягко опадая обратно и заполняя все внутри теплом.
А потом она ушла, Джейк лег на подушку, закрыл глаза и боялся даже вздохнуть, чтобы не спугнуть это воспоминание. Так он и ушел в сон – мягко и плавно, незаметно для себя. И там, на границе грязной и обшарпанной реальности осталось все то, что висело у него на шее: проблемы, боль, страх, потеря сестры, одиночество и какой-то несгибаемый оптимизм, вера, что все будет хорошо и все наладится. Остался только мягкий и теплый сон.
И след поцелуя на губах.
Джейк распахнул глаза: в белоснежном свете луны, в проходе шатра, прямо рядом с ним, сидел кто-то. Этот человек очень бережно и аккуратно обрабатывал рану от отрезанного пальца на ноге мальчика. Увидев, что Джейк открыл глаза, фигура тихо шепнула: «Да ты спи, спи». Мальчик послушно закрыл глаза.
И увидел сон.
Он сидел в кресле и смотрел телевизор. В комнату вошел гладко выбритый отец в деловом костюме. Следом за ним – мать в красивом черном платье.
– Джейк, пойдем, в школу опоздаешь, нам Лиз еще в садик завозить, – сказал отец.
Джейк вздохнул, поднял с пола тяжелый рюкзак с учебниками и поплелся за родителями. Еще один день в школе. Еще один день унижений.
Пока вся семья ехала в отцовском минивэне, Джейк думал о том, как сильно он хотел бы жить в другом месте, в другое время. Где нет этих глупых одноклассников, которые вечно издевались и смеялись над ним. Нет и учителей, требующих непонятного. Учителя не любили Джейка – он был слишком странным и задавал неуместные вопросы. Будто видел бреши в их безупречных, гладких и четких рассуждениях и поучениях.
И это их злило.
Одноклассников злил сам Джейк. Его острый взгляд и какая-то отстраненность. Что-то было в нем такое, от чего он выделялся в толпе. К тому же, толпе он ничего не смог бы противопоставить, даже если бы захотел. Поэтому он был назначен мальчиком для битья.
Да и идеи у него странные какие-то. Все о каком-то городе из снов вещает. Жути нагоняет! Зачем? Жизнь проста: поел, попил, зажевал чипсами сериал, посидел в интернете – все! Зачем что-то еще? Сны какие-то придумал, фантазии…
Из-за того, что он чувствовал себя не в своей тарелке, Джейк и хотел убежать… Хоть куда-нибудь. И снился ему жуткий город. Странный, безымянный город, где всегда тучи и сыро, где по улицам бродят какие-то твари и все считают это нормальным…
– ЧЕРТ!!! – закричал отец. Джейк увидел несущийся на них по встречной полосе автомобиль, инстинктивно закрылся и мгновенно проснулся в шатре у циркачей. Он тяжело дышал и все пытался понять, что же его так сильно напугало. Остатки сна таяли подобно пиву в кружке алкоголика. Вроде только что все было понятно и ясно, а сейчас – осталась только противная пена. Ни смысла, ни связи.
