сообщить о нарушении
Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)
Артур на самом деле уже мало понимал, что видели его глаза, потому что еле дышал, через вставший в горле ком. Он чувствовал, словно жар и холод прокатывались по телу, пока он как зачарованный крался мимо их логова к той самой двери. Эта дверь пугала его, как врата в ад, надвигаясь медленно и неумолимо. Пульс стучал у него в висках, по спине стекал холодный пот, и все, что знал Артур - это то, что не может совладать с дикой волной страха, которая захватила его без единого предупреждения. Ему хотелось одновременно закричать, забиться в самый темный угол или броситься на этих людей, которые обсуждали чью-то смерть, словно семья за домашним пирогом.
Он никогда не молился богу, но сейчас был готов душу продать, чтобы не открывать эту дверь. Чтобы этого никогда не нужно было делать. Артур потянулся пальцами, подхватил край и медленно потянул на себя. Как только проем стал достаточным, чтобы проскользнуть на карачках, он перебрался внутрь и осторожно прикрыл ее за собой.
Ему пришлось на минуту сесть на пороге, чтобы охватить взглядом все разом. Это было святилище, настоящее, с огромными кусками ткани, свисающими с потолка, тянущимися в разные стороны, с большим нагромождением свечей, с гигантским Кругом Сансары, нарисованным на стене. Свет, неровный и мигающий, освещал гору человеческих черепов и костей, чистых и словно вываренных до этого в котле. Эти люди устроили здесь капище.
Весь пол покрывала странная пленка, испещренная красными прожилками, как капиллярами, уходящая в огромную дыру, которую выдолбили в полу перед этим своеобразным Алтарем на костях. Дыра уходила куда-то очень глубоко, но почему-то напоминала больше стенки внутренностей, чем часть архитектуры здания. Пол, стены – все было покрыто пленкой, как мембраной, и только кресты с распятыми на них людьми, которые стояли вокруг ямы, выделялись, как жертвы, принесенные во славу чьему-то безумию.
- Не надо больше, - тихо попросил до боли знакомый голос. – Пожалуйста.
Артур стащил с себя сумку, потому что даже она мешала ему дышать. Он скинул ее в сторону, и она покатилась вперед, словно пол был под наклоном. Опираясь на руки, Артур встал и пошел вперед неровным шагом. Три креста были пусты, на одном висел скелет с мизерными остатками плоти, а на последнем недавно распяли человека.
- Нет, господи Иисусе, не может быть, - вырвалось у него против воли, пока он приближался.
Тому раскрыли ребра, как при казни, про которую Артур читал когда-то давно, в виде крыльев орла. Он даже видел сердце, которое влажным красным комком билось в капкане мышц. Билось быстро, нервно, так живо, что хотелось коснуться пальцем. Артур подошел, смотря на него широко открытыми глазами, понимая, что до сегодняшнего дня понятия не имел, что такой настоящий первобытный ужас.
- Оливер, - имя вырвалось прежде, чем скатилась первая слеза. Он тронул золотистый ежик волос на его голове, и его пальцы дрожали.
- Артур? – тот поднял на него удивительно чистый взгляд, несмотря на зияющую рану в груди. Он тоже был испуган, растерян и смотрел на него, как дитя смотрит на свою мать, прося защиты. Его кожа была ледяной, как у трупа, даже сквозь перчатку. Губы Оливера дергались, а ресницы слиплись от засохшей крови.
- Что случилось, Артур? Почему я тебя не вижу? Я ослеп? – голос парня был сиплым, срывающимся. Возможно, это были последние мгновения, когда он еще оставался собой, хотя бы частично.
Артур непроизвольно всхлипнул, зажав себе рот рукой, и по щекам побежали слезы, которые он утер тыльной стороной руки, мазнув по коже перчаткой. Горло отказывало ему, не собираясь произносить ни слова, кроме крика горя. Как найти эти слова, которые он должен был сказать? Что нужно было сказать? Что ему жаль? Жаль, что так получилось? Жаль, что он пошел за Мародером, но это Оливер теперь расплачивался за его решение?
- Боже, прости меня, - прошептал он, качая головой.
- Мне так больно. Еще много нужно вытерпеть боли?
У него были множественные порезы, не было ног почти до бедер, только пустые мокрые от крови штанины, его руки были привязаны острой проволокой, врезавшейся в кожу до мяса. Он больше не был под два метра ростом, он больше не сможет охмурять одиноких дамочек и вряд ли когда-нибудь еще будет бояться. Чего-либо. Кого-либо.
- Нет. Больше не будет боли, - произнес Артур, доставая гарпию. Наверное, Оливера поймали, пока он шел к грузовику. Возможно, Кобб тоже здесь. Упрямство Артура обернулось для него тем, о чем он даже не подозревал и не задумывался – променял бы он жизнь этого человека на жизнь Мародера? Если бы он только не отпустил его одного. Если бы…
- Ты же не уйдешь? Не оставишь меня? Ты пришел за мной? - тот задавал вопросы непоследовательно, как ребенок. Наверное, он им и был. Что остается от человека, когда он превращается в одну из тех тварей на улице?
- Да. Я пришел за тобой, - покорно повторил Артур, пока разрывался от боли на куски. Это он был виноват во всем. Господи, почему нельзя было умереть от сожалений?
- Так темно. Почему? – беззащитно спросил Оливер, и из его рта закапала черная кровь, а сердце все билось и билось среди вывернутых ребер, не пугая, а причиняя боль Артуру своим видом.
Он снова смахнул влагу со щеки и улыбнулся тому самой своей искренней душевной улыбкой, хотя и знал, что Оливер не видел его лица.
- Потому что ты уже мертв, - ответил он, приложил одну руку к его лицу, а второй всадил нож прямо в глаз, легко доставая до мозга.
Оливер вздрогнул и обмяк в его объятиях. Его раскрытое сердце сделало несколько пробных ударов и остановилось, выпуская из себя яркий цвет и странную темную жидкость. Артур стоял, держа его голову у себя на груди, молча оплакивал, повторяя «прости» бесконечное количество раз, и все равно знал, что этого было недостаточно. Ничего никогда не будет достаточно за такие страдания.
Дверь за спиной открылась, и Артур вздрогнул.
- Ты еще кто?! – возмущенно заорал священник.
Молча последовав за Властелином Огня прочь из пышных
развалин
В змиеподобный и Змию воздвигнутый храм на вершине,
с которой
Он затмевал небо Англии, тенью своею мрача белый остров.
В тучах, чреватых войною, ступал огненосный Владыка
по свету,
Ангелы следом вдоль Темзы брегов бесконечных в собор
поспешали;
Там, в Веруламе, священные светочи ярко горели по стенам;
Там драгоценные камни - нетленны, как те, что на небе, -
струили
Свет в двунадесять цветов, на земле из которых известно
премало,
В ту равнозвездную тьму, пяти органам чувств заповедную
темень...
========== Весна ==========
В комнате как-то быстро стало многолюдно. На крик вбежал Лука с пистолетом в руке, который тут же приказал:
- А ну не двигайся!
Следом неспеша зашла Петра, Артур стоял спиной и слышал ее медленные шаги с цоканьем каблуков. Голова Оливера упиралась ему в грудную клетку, и он придерживал ее обеими руками, с раздражением понимая, что не было времени достать пистолет, а гарпия не была предназначена для метания.
- Это еще у нас кто? – Петра была приятно удивлена и не скрывала это.
- Брось нож, парень, и повернись, только медленно, - снова обратился к нему Лука, и раздался щелчок снятого предохранителя, предупреждая о последствиях невыполнения приказа. – Что-то многовато у тебя оружия для простого прохожего.
Мимолетная улыбка предвкушения мелькнула на лице Артура, но он стер ее легким усилием воли. Он отпустил тело друга, посмотрел на гарпию с потеками черной крови, разжал пальцы, роняя нож на пол, и послушно развернулся к новой компании лицом. Петра первая перехватила его тяжелый взгляд исподлобья, щеголяя накинутой курткой Мародера на плечах.
Он не позволил своему лицу измениться, спокойно осматривая диспозицию остальных. Артур не делал резких движений, а просто замер, живя только глазами, которыми рассматривал новоприбывших. Оружие было только у Луки, священник стоял возле двери, слишком далеко, чтобы до него добраться, а Петра шагала в его сторону, с интересом посматривая на его сумку, валяющуюся возле дыры в полу.
Она не успела даже дойти до нее, чтобы запустить в содержимое свой любопытный нос, когда Артур, несмотря на угрозу пистолета, сделал быстрый шаг влево и ногой подтолкнул сумку в яму. Та кувыркнулась и слетела вниз.
- Это было глупо, - прищурившись, заявила ему Петра, переводя на него все свое внимание и склонив голову, как будто рассматривала новый экземпляр для коллекции. – Очень глупо. – С угрозой добавила она.
Артур никак не прореагировал на ее тон, смотря с вежливым вниманием, словно ему было все равно, что она там говорила. Ему на самом деле было все равно, так как он уловил тихий всплеск, который раздался из глубины ямы.
- Кто ты? Как ты проник сюда? – спросил священник, проявляя первые признаки нетерпения. Черные вены на его лице кривились и пульсировали в такт сердцебиению. – Лука, не ты ли говорил, что это настоящая крепость? Парень, не испытывай мое терпение, пока твоя голова не полетела с плеч!
Артур не стремился отвечать, задумавшись о своем.
- Почему у тебя черная кровь? – только и спросил он в ответ, как на встрече деловых партнеров, преследовавших каждый свои мотивы. Петра приблизилась еще на несколько метров, заинтригованная его поведением.
- Он делает себе уколы в глаза, чтобы оставаться нормальным, - ответила та за монаха. – Он всем нам делает. У него есть формула, но для нее нужны живые, такие как ты.
- Петра! – недовольно окрикнул ее Лука, беря пистолет в обе руки. Слишком прямо и высоко тот держал локоть, и рука стала уставать. «Файрстар» был тяжел для долгого держания в воздухе, и постепенно у Луки сводило мышцы, но только Артур замечал это.
- Он бы все равно узнал, какая разница, - пожала она плечами, жадно рассматривая Артура с ног до головы. Петра играла с ним, двигалась как кошка, увидевшая мышь, еще не понимая, что никаких игр не будет. - Какой ты храбрый, отважный и смелый, - она улыбнулась ему, закругляя траекторию как акула, искушаемая своей жертвой. – Это был твой друг, да? Ты пришел спасти его? Как жаль, что мы уже успели с ним поработать, так бы ты насладился зрелищем сполна.
Она с лживым сочувствием покачала головой. Артур не успел подавить вспышку гнева, и его челюсти сжались до треска, отчего Петра довольно рассмеялась, увидев, как задела за живое.
- Не волнуйся, скоро тебе предстоит то же самое, – сказала Петра, обещая. - Мы отлавливаем таких наивных, как ты и твой друг, и выкачиваем из них костный мозг. Честно говоря, убивать тебя при этом совершенно нет никакого смысла, но я постараюсь, чтобы мы провели время как можно лучше.
- Не похожи вы на ученых, которые бы додумались до этого сами, - снисходительно заметил Артур.
- Сами? О, нет. У нас есть связи с некоторыми прогрессивными учеными, которые хорошо устроились в Австралии. Представляешь, - Петра вдруг обернулась к монаху, - Фишер вчера сказал, что его сын теперь тоже влился в их дружный коллектив. Какая милая семейка, не находишь?
- Хватит трепаться, Петра. Его нужно обезоружить. Потом сможешь рассказать ему все, что захочешь.
Та согласно кивнула, как девочка-отличница.
- Только посмотрите на настоящего героя, мальчики. Что, облажался, милый? – доверительно произнесла она, откидывая волосы с обезображенной части лица, очевидно, рассчитывая увидеть напоследок ужас или отвращение. Ее ожоги тянулись от скулы, вокруг открытого глаза без века, уходили тонкой вязью паутинок и сухих цыпок на шею. – Теперь ты станешь следующим.
Артур цинично скривился и улыбнулся ей не менее приторно.
- Какая внутри, такая и снаружи, - он оскалился, думая - «давай же, еще чуть-чуть», и мрачно добавил с пошлым цоканьем. – Потаскуха.
- Петра, нет! – попытался остановить ее священник, который все это время с подозрением следил за Артуром. Слишком тот был спокойным, что нервировало его не на шутку, но было уже поздно. Петра в гневе сделала несколько шагов к их пленнику, намереваясь ударить.
Они все думали, что Артур был обездвижен угрозой смерти и слушался их, пытаясь сохранить жизнь, но это было далеко не так. Он все время стоял расслабленно, не акцентируя внимания на чем-либо, и с хладнокровностью аллигатора выжидал один простой момент – когда же Петра окажется в достаточной близости, чтобы он смог до нее добраться. Именно этот момент.
Они все пропустили его бросок. Он схватил женщину, выставляя перед собой, и, не дожидаясь, когда она сломает ему какую-либо часть тела своей недюжинной силой, обнял ее руками, прижав к себе, как любовницу, уткнулся лицом ей практически в шею, закрытую копной волос, выхватил с предплечья черное лезвие метательного ножа, вогнал острие через нежную кожу между шеей и подбородком. Для верности он подтолкнул нож ладонью, а в следующее мгновение ее тело прошибли несколько выстрелов из пистолета Луки.
Он держал тело Петры перед собой как живой щит, пока Лука пытался нацелиться в его голову, что дало лишних несколько секунд, за которые Артур вытащил из-за спины каму и послал ее крученым движением вперед. Лука дернулся в сторону, и кама промахнулась.
Пуля пролетела опасно близко, Артур, не рискуя, прыгнул в сторону ямы, как в замедленной съемке, почувствовал сначала, как пол ушел из-под ног, тело в руках завалилось вперед, утаскивая его за собой, и он полетел вниз в полную темноту.
Круг света быстро сузился перед глазами, пока он падал спиной вперед сквозь несколько этажей, ощущая в животе от скорости рвущуюся нить. Тело Петры он выпустил, и вода встретила их обоих, как бетонная стена, ударив Артура по хребту.
Уши заложило, как от взрыва, а глаза заволокла беспросветная муть. Падение замедлилось, он дождался, пока ноги коснутся дна, оттолкнулся, вскинул руки и сделал мощный мах, выбираясь на поверхность сквозь толщу слишком густой для воды жидкости. Гребки выходили с усилием, словно он плавал в киселе, а ноги тянуло и вязало обратно на дно, как в болоте. Артур достиг поверхности, и его лицо обволокла пленка, мешая дышать.
Ему пришлось сделать еще один сильный гребок, чтобы высвободить правую руку и стащить со рта мерзкую соленую паутину с привкусом железа, и он шумно вдохнул, прежде чем снова погрузиться. В рот набилась желейная сукровица, и он понял, что упал далеко не в воду, а в целое море свертывающейся крови.
Когда он добрался до небольшой отмели и смог встать, с него с самой макушки стекала желтоватая плазма и шмякалась застывшими сгустками кровь. Он пальцами расчистил себе нос и рот, чтобы отдышаться, а затем протер глаза. Встряхивание рук в воздухе не помогло избавиться от грязного липкого ощущения на теле, кровь была теплой, хотя далеко не свежей.
Кроме этого, здесь царил какой непонятный гнилостный душок, такой, что при первом вдохе он заставил Артура закашляться и прикрыть нос рукой. Свет проникал сюда только с места его падения, узким лучом освещая волнующуюся красную поверхность, в остальном оставляя только черные тени и контуры.
Он начал выходить на своеобразный берег, наступил на какой-то угловатый твердый предмет и съехал по нему ногой, падая с брызгами на колени. Пальцами в перчатке Артур нащупал гладкий бок берцовой кости и тут же отдернул руку. Он попытался всмотреться пристальнее перед собой, зрение немного приспособилось к темноте, и он с непередаваемым отвращением различил отмель в виде сваленных в кучу тел, конечностей, голов, кистей рук - одной большой братской могилой.
Тошнота подвалила, как изжога, царапая горло, ему стало дурно, и он отвернулся. К его рукам, побеспокоенные посторонним движением, подкатились две человеческие ступни и безглазая голова. Артур посмотрел в ту сторону, и за кучей тел мелькнули худые, как жертвы голодовки, зашуганые существа. Кожа да кости. Справа знакомо звенькнуло, зашуршало, и оказалось, что одна из тварей тащила из лужи его сумку, изо всех сил стараясь вытянуть ее за лямки обеими руками.
- Эй! – крикнул он ей, та дернулась, подхватила свою ношу и умчалась, как обезьяна, прыгая на полусогнутых ногах и облокачиваясь на ладони.
- Да блять, - он устало утер со лба мешающую влагу, тяжко вздохнул и поплелся за гадиной через кручу, холмы и низины, составленные из мертвых людей. По всем признакам он оказался на первом этаже. Припоминая заваренные двери, он знал, что единственный его шанс выбраться отсюда заключался в этой чертовой сумке, в которой были гранаты и несколько фунтов плотно упакованной взрывчатки.
- Просто супер, - подвел он итог, когда, поднявшись на первый холм, увидел огромное открытое пространство из мрака, где бликами и переходами из темных цветов в абсолютно чернильную синь вырисовывались высокие потолки, стены, заваленные трупами, витрины, разбитые уже очень давно, с пустыми рамами под стекла, и пол, весь уложенный, как грудой сокровищ, телами и обрубками конечностей.
С тяжким глухим буханием кто-то в глубине сделал два шага, и Артур тут же пригнулся. Кости, ребра и отрезанные пальцы затряслись у него под ногами, как от легкого землетрясения. Мелькнул высокий хребет, примерно на высоте трех метров от пола, и огромный, поистине исполинских размеров Монстр прошел вдали по своим делам.
Артур нервно сглотнул. Он влип, причем очень сильно.
