Текст книги "Однажды живые позавидуют мертвым (СИ)"

Автор книги: MandoDiao

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)

За углом их ждал полицейский мотоцикл, привалившийся на стальную выдвижную опору. Мародер слету уселся на сидение, устроив рюкзак между ног, сбил опору и завел мотор, пока Артур устраивался за его спиной. - Держись, пацан! Мотоцикл затарахтел, выбивая хлопками дым, и резко сорвался с места, заставляя Артура прижаться к спине психа, а руками обхватить бока и вцепиться в его жилет, пока обратная тяга пыталась сдернуть на землю. Холодный освежающий воздух ударил в лицо, и Артур зажмурился, пока мотоцикл уносил его все дальше и дальше от толпы, воющей и рычащей от голода. Сумеречное небо с сизыми тучами сменяло алое зарево, поднимающееся от края горизонта. Уже забрезжили первые лучи, из которых скоро должно было встать ослепительное яркое солнце. Мотоцикл практически летел по дороге, пока Артур, прижавшись к широкой спине Мародера и уткнувшись щекой в корпус винтовки, смотрел, как занимался первый в его новой жизни рассвет. Вдруг через плечо ему протянули солнечные очки в форме звездочек, и, пока Артур тупо пялился на них, Мародер прокричал, чтобы было слышно сквозь ветер: - Надевай, а то все пропустишь! Артур еле оторвал правую руку, боясь свалиться, и быстро нацепил очки, утешая себя тем, что его все равно никто не увидит. Они выехали на мост, немного сбавили скорость, пока объезжали разбитые в хлам и перевернутые машины и различный мусор. Показался круглый солнечный бок, осветивший воду золотыми бликами, как россыпью монет. Из воды торчало крыло упавшего самолета, отбрасывая тень на набережную, высокие жилые дома кое-где были покрыты черной копотью, как нарисованными всполохами огня из сажи. На много миль простирался безжизненный пейзаж заброшенного города со следами взрывов, погромов и разрухи. Еще оставались большие рекламные щиты, крутящие ролики, но уже или без звука, или с помехами, или с трещинами по стеклу. - Как тебе? – снова крикнул Мародер. – Правда, красотища? Такое не каждый день увидишь! Артур надеялся, что он не про силуэт мертвого города, а про то странное чувство свободы, посещающего любого, кто представал перед мощью, незыблемостью и великолепием бескрайнего горизонта и нового дня, в то время, когда место, где жили все люди, превратилось в настоящий кладбищенский монумент и стало лишь воспоминанием о другом мире. Тени медленно уходили из города, разливался солнечный свет, играя слепящими бликами на лужах и окнах, пока Мародер гнал к высокой стене баррикады, составленной из различных кусков металла и возвышающейся над жилым районом - единственному месту, еще не захваченному тварями. Артур улыбнулся, чувствуя, словно его только что отпустило нечто темное и мрачное, а с плеч свалилась непосильная ноша, и он прижался к Мародеру сильнее. - Дальше дойдешь пешком, пока я отвлеку зомби возле ворот, - они остановились в пятистах метрах от стены, загораживающей проход в узком переулке. – Раньше тут хотя бы отстреливали этих ходарей с вышек, а сейчас уже и это не делают, паршивцы. Артур слез с мотоцикла и посмотрел в сторону ворот. - А тебе идет, малец, - хихикнул Мародер, расслабленно откидываясь и опираясь рукой на сиденье позади себя. - Иди к черту, - он стянул с себя очки. – Я так и не спросил у тебя, как там Ариадна. - Хах, вспомнил, наконец, - фыркнул тот. – Нормально все с ней, забрали еще вчера. И броневик откатили, и девочку нашу достали. Хоть что-то у этих бездарей начало получаться. - Хорошо, - с облегчением выдохнул Артур, оттирая лицо. – А рюкзак тебе зачем? - О, - тут же всполошился псих, - так это я тебе. Думал, не с пустыми же руками в гости идти. Артур покачал головой, принимая свою поклажу обратно в руки: - Ты точно чокнутый. И почему ты еще в маске? Мародер безразлично пожал плечами. - Не хочу запалиться своей приметной симпатичной мордашкой. Знаешь, есть в конце света свои плюсы – например, начать жизнь заново: с новым именем, с новым прошлым, осталось только подождать, пока все из прошлого передохнут или забудут меня. - Ты что-то натворил? – обеспокоенно спросил Артур, натягивая рюкзак на спину. – Хотя нет, - он тут же передумал любопытствовать, - не говори мне. Мародер рассмеялся и загадочно дернул бровями: – Секрет не для твоих нежных ушек. Артур с сожалением должен был признать, что, хоть у того была весьма специфичная манера обращаться ко всем, она стала для него привычной. В конце концов, тот говорил так не со зла, со всеми своими ласковыми обращениями и неудачными шуточками. На него невозможно было долго и всерьез злиться. - А ты не пойдешь? – задал Артур самый важный из всех волнующих его вопросов. - Куда уж мне, милый, - покачал Мародер головой, - я не командный игрок. Тем более - здесь я хорошо устроился, и меня все устраивает. Абсолютная свобода; правда, соседи шумные, - наигранно вздохнул он, - но с ними теперь можно с автоматом разобраться. Так что, давай, иди сам. Артур замер в нерешительности, не говоря больше ни слова, неспособный произнести вслух, насколько он был благодарен незнакомцу, по какой-то причине решившему помочь ему выбраться из этого ада. И только он хотел начать говорить, как Мародер тут же сложил руки на груди, протянув: - Ооо, созрел-таки. Ну, говори, я слушаю, солнышко, - тут же отбив у Артура желание благодарить или вообще открывать рот. - Да ну тебя, - он отвернулся, смутившись реакции, но псих вдруг сделал неожиданный резкий выпад, схватил его за плечо и рывком подтащил к себе, заключая в объятия. - Не злись, сладкий мой, - тихо проговорил Мародер ему возле уха, надсадно дыша через респиратор. Артур вздрогнул и со слабым вздохом обмяк у него в руках. – Знаю, что страшно идти. Знаю, что страшно одному. Я бы взял тебя к себе, детка, с радостью, но это не жизнь, уж поверь мне. Я же вор, вором был и вором остаюсь. Я не умею заботиться о детях. В моей берлоге голый матрас, вокруг подземелья, и редкие вылазки на поверхность по праздникам. В убежище тебе будет лучше, веришь мне? Артур стоял, ни жив, ни мертв, и невнятно и разочарованно промычал, чувствуя тоску и грусть предстоящего расставания. Мародер со всем своим ужасным характером стал ему настоящим другом или даже лучше, почти как старший брат, заботящийся о нем, несмотря ни на что. - Ты, малыш, так похож на меня, каким был я лет десять назад, - продолжал Мародер, ласково держа его возле груди и пристроив подбородок ему на макушку. – Из одной передряги в другую. Из одной жопы в еще большую. Специалист попадать в самое пекло и развеселое дерьмо. Такой же самостоятельный гордец, каким я был после приюта. - Но ты же говорил, - начал было Артур, но Мародер остановил его, легко похлопав его по спине. - Знаю, что говорил. Аделаида действительно стала мне, как родная тетка, пока не получила кровоизлияние в мозг. Но все это было потом, когда я стал старше. Она сделала меня человеком, и тебе тоже предстоит вырасти в компании лучшей, чем бывший жулик. Согласен? Артур подумал, что хоть там, за стеной, его ждали другие люди, но все они были для него чужие, в отличие от Мародера, буркнул свое недовольное «неа» и спрятал лицо от смущения. Тот в ответ только гортанно и довольно рассмеялся, погладил его по голове и положил свои большие руки ему на талию. - Мой хороший, - ласково промурчал он, съехал руками до ягодиц Артура и легонько сжал их, получив реакцию, сравнимую с взрывом на Хиросиме. - Ты! Говнюк! – Артур отшатнулся, полыхая гневом и намереваясь по крайней мере лишить того и рук, и причинного места заодно. Мародер захохотал в голос сочным хриплым басом, согнулся, и у него даже выступили слезы на глазах, которые он отер тыльной стороной ладони. - Детка, я же говорил, что я извращенец, - светясь от самодовольства, только и ответил он, повернулся к рулю мотоцикла и завел его. - Ты не извращенец, ты мерзкий, подлый старикан, - зло проговорил Артур, сверля Мародера далеким от несчастного взглядом, обещая пытки, останься тот на более долгое время. - Только не скучай без меня, - продолжая злорадно посмеиваться, съехидничал Мародер. Мотоцикл стартовал, включилась полицейская мигалка, привлекающая внимание всех тварей в округе, и тот быстро уменьшающейся фигурой устремился вдоль переулка, махнув рукой на прощанье. - Не дождешься! – пообещал ему Артур и, заметив, что путь расчищен удаляющимися тварями, двинулся к стене, где его ждало совершенно новое будущее. Заплакал мальчик в темноте, Среди болот блуждая - И тут пред ним отцом родным Предстал Господь, сияя! И за руку ребенка взял, И к матери отвел, Что ночь брела, дитя звала, Слезами полня дол Конец Первой части саундтреки к главам: Jesper Kyd – Main Title (OST Hitman Contracts) Resident Evil 3 - Main Theme John Murphy – Don Abandons Alice Resident Evil 6 - Main Theme Cry of Fear – Main Theme Song Audiomachine – Illuminaty John Carpenter «Main Theme(OST Halloween) Hitman Absolution OST – Main Theme Journey - game OST – Apotheosis OST Resident Evil 5 – Main Theme ========== Вступление ========== В Соборе Святого Магнуса собралось все взрослое население. У Артура права голоса еще не было, но, так как восемнадцатилетие было не за горами, Одетта настаивала, чтобы он присутствовал на каждом собрании. Однако, кроме еженедельного двухчасового переливания из пустого в порожнее, он ни разу не слышал, чтобы произносилось что-то дельное. Собор был с высокими потолками в виде каменных сводов, поперечным трансептом на уровне второго этажа, пересекающим основное здание собора, и вдоль нефа, как вдоль коридора, над широкими колоннами находились восемь каменных ниш, где, как сказала Одетта, когда-то и нашли останки самого Святого. Перед алтарем составили деревянные скамьи, на которых теперь восседала новая демократия острова Мейнленд. Мейнленду повезло: один из нескольких островов на севере Великобритании, он был защищен высокими прибрежными скалами, обрывистым берегом и проливом с весьма нелегким характером, склонным к бурным приливам и сильным волнам. Аэропорт был здесь чисто номинально, сохраняя жителей во время заражения в безопасности. Конечно, это была относительная безопасность, так как твари появились и здесь, но не в таком количестве, чтобы с ними нельзя было справиться. В конце концов, на острове и в самые лучшие времена насчитывалось не больше десяти тысяч населения. Пострадали дальние от Керкуолла - самого большого города на острове - фермы, которые теперь оставались заброшенными, а животные или передохли, или сбежали в лес. Это была тихая гавань, в то время как шла настоящая война за территорию с зомби, и сюда отправляли всех немощных, старых и слишком маленьких, чтобы сражаться. Военные оцепили стеной главный город и ближайшие фермы, оставили дозорных из местных и улетели. Артур понимал, что застрял здесь надолго, но сначала не догадывался, что попал в настоящую тюрьму. Горстка женщин, которые взяли правление в свои руки, учредили главной целью города – безопасность. Благие намерения никогда не были сильной стороной человечества, и эта установка не была исключением. Никаких прав до совершеннолетия, комендантский час, начиная с заката, постоянный надзор в доме, где расположился Артур и еще шесть сирот самого разного возраста. Таких домов было несколько по улице, и всем приставили по двое взрослых, которые следили за порядком, как в каком-нибудь интернате. Сначала это казалось правильным, и комната, куда вселили Артура, была настоящей мечтой: деревянные панели, узкая, но добротная кровать с мягкой периной, занавески в бежевый цветочек и ставни, которые можно было закрывать на ночь. Покой и долгожданный уют. И только потом Артур узнал, что это место станет почти постоянным его местом обитания, так как трусливые параноидальные наседки из комитета следили, чтобы оставшиеся в живых дети ни в коем случае не подвергались опасности. Сперва это насмешило Артура, но вот когда ему тонкими ивовыми прутьями до синих кровоподтеков досталось по рукам за опоздание от Одетты, старушки, которая присматривала за их домом, веселье кончилось. В Лондоне он прошел через настоящий ад и выжил, но на острове это никого не интересовало, только то, как он почистил зубы, прочитал ли две главы из Библии, помог ли на огороде и был ли полезным и безмолвным. Остальные дети были слишком маленькие, чтобы возмущаться, а из старших оставался только Оливер, живущий от Артура через комнату, высокий детина размером со шкаф, похожий на взрослого амура, какими их рисовали на фресках, его портила только безвольная мягкая линия подбородка. Ребенком Оливера было назвать сложно, тем более ему уже шел девятнадцатый год, но выезжать из дома или с острова он не спешил. Одетта была без ума от его дурацких комплиментов о том, что для него она по-прежнему молода и красива, а парочка дамочек из комитета постоянно приглашали его к себе домой после комендантского часа. Артур был не дурак и понимал, что дамы приглашали не для того, чтобы пить с ними чай или играть в эрудита. Все это отвратительно смахивало на развлечения местного племенного жеребца, который прекрасно устроился в городе, состоящем в основном из женщин, помимо стариков, бабулек или детей. Сам Артур по-прежнему выглядел слишком худым и слабым, и все его возражения о его самостоятельности разбивались перед уверенностью взрослых, что они все знали лучше. Так же было и с нынешней проблемой, которая хоть и надвигалась уже давно, но комитет откладывал ее решение до последнего момента. Заброшенный маяк. Мейнленд по масштабу стал одним из основных поставщиков провизии, как и несколько фортов в глубине страны, однако, чтобы перевезти запасы провизии, нужен был транспорт. От некогда мощной авиации остались лишь жалкие крохи вертолетов, и те не могли перетащить на себе большие поставки. Оставались грузовые баржи, но они не могли доплыть до острова, так как берег со всех сторон был высоким, выше пятидесяти метров обрыва до воды, а узкая небольшая отмель находилась за чередой убийственно острых скал. Единственное, что могло привести баржу к берегу в целости и сохранности, был маяк на восточном берегу. Безусловно, можно было поставить на том месте костер или подать сигнальный огонь, но вот твари, обитающие теперь в лесу, грозили разорвать любого, кто посмеет нашуметь и привлечь внимание. Оставалось каким-нибудь образом восстановить питание в маяке, чтобы включить прожектор. Два дня назад к маяку отправился молчаливый старик, который присматривал с Одеттой за Артуром и остальными в доме. Он редко говорил, больше бурчал себе под нос, хмуря кустистые седые брови, и жевал табак. По сути, до заражения это был его дом, опустевший после смерти его жены, так как старик редко появлялся в городе, занятый рыбалкой или охотой. В гараже до сих пор стояли рыболовные снасти, удочки и лодка с невысокими бортами, прикрепленная веревками к стене. Старик никому не называл своего имени и от Одетты получил прозвище Ворчун. Так вот, именно он вызвался, когда курицы из комитета стали прикидывать, как же включить маяк и кто же будет тем храбрым и смелым героем, который отправится через половину острова. Идиотов на эту роль не нашлось, а Оливер так вообще сидел рядом с Артуром и даже не почесался сделать вид, что его волновали проблемы современности. Старик не сказал ни слова, только собрал вечером вещи и ушел. Утром Артур узнал, что связь с ним была потеряна. Маяк так и не загорелся. Сегодня шел третий день с пропажи старика, а комитет все не мог решить, что делать. Артур был готов зарычать и биться головой об впереди стоящую скамью, лишь бы перестать слушать одни и те же доводы. - У нас нет лишних людей, чтобы жертвовать ими ради возможного провала, - говорила старая пучеглазая грымза миссис Донохью, похожая на ведьму из «сказки про белоснежку», заведующая графиком работ на фруктовых фермах. Артур сидел, зарисовывая ее крючковатый нос себе в блокнот, уж больно он был выдающийся. - Вчера с нами связывался Джордж, - скромно вставила Мадлен, которая в другой жизни работала обычным библиотекарем в Йорке. – Он говорит, что «Магнолия» уже четыре дня нарезает возле Мейнленда круги и никак не может подступиться. Ее Артур рисовал вчера в виде «Каспера – доброго привидения», потому что ее никто никогда не слушал. - Капитан Найт не должен был оставлять наш город без военной поддержки. Это было безрассудно, и теперь мы в безвыходном положении. - Но у нас есть мужчины, - возразила Изабель, домохозяйка, которая первая когда-то придумала всю систему с расположением детей по домам, их питанию, заботе, устроила школу для самых маленьких и преподавала там английскую литературу.