сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)
Они разворотили всю площадку перед зданием: в земле были целые кратеры от взрывов, в воздухе стояла завеса пыли, и Артур летел вперед сквозь серое марево. На землю он упал, сгруппировавшись и прокатившись через голову несколько раз. Легкая трусца прояснила ему мозги, пока он добирался до грузовика, где его ждал Оливер, а Кобб укладывал в холодильник свою жену. Артур выждал, пока тот займет свое пассажирское место, и запрыгнул в фургон с задней двери.
- Я тут, - отрапортовал он, скидывая оружие на пол и натягивая по-быстрому рубашку, пока не успел засветиться своими уродливыми шрамами перед остальными.
- Боже! – вдруг воскликнул Кобб, хватаясь за сердце. – Ты меня напугал! Я думал, ты уже мертв.
Оливер обернулся, пялясь на Артура, как на черта, который выскочил из ниоткуда.
- В смысле мертв? Ты же только что со мной разговаривал, - нахмурился тот, застегивая многочисленные пуговицы. Рубашка на самом деле была безнадежно испорчена полетом на канате, но переодеться он решил позже.
- Я потерял с тобой связь, как только ты выбросил мою жену из окна, - недовольным тоном произнес Кобб. – Я не говорю, что это было не необходимо... Мог бы предупредить, что выжил после взрывов?!
Артур не успел ответить на обвинения друга, как смысл фразы дошел до него с эффектом абсолютного ступора.
- Что ты сказал?
Но мальчик устал,
От старших отстал.
А из-за ветвей
Свет солнца слабей.
Эй, брат и сестра,
Домой вам пора!
Эй, крошка-птенец,
Усни наконец!
Покинем листву
С зеленым ау.
========== Тигр ==========
Сработал заводной будильник, прозвучала мерзкая трель молоточка, ударяющего по двум стальным звонкам, и оставила после себя внезапную тишину. Имс открыл глаза, резко переходя из небытия в реальность, потянулся, растирая лицо ладонями, и сел, расталкивая от себя подушки, чтобы встать с матраса.
В бункере не было нормальной кровати, так что когда-то давно он притащил голый матрас и свистнул с верхнего этажа мягкие велюровые подушки с диванов и персидское покрывало, вышитое золотом. Букингемскому дворцу они все равно теперь были без надобности, а ему было мягче спать. Это было не единственное неудобство, так как было проще назвать, что здесь оставили, чем то, чего не хватало.
Имс сонно моргал и почесывался, пока добирался до раковины. Он включил свет и без энтузиазма уставился на свое отражение. Потрогал отросшую бороду, большим пальцем пробуя жесткие русые волоски на подбородке, включил горячую воду, поправил резное тяжелое зеркало, которое тоже стащил из дворца, и достал бритву. Кожа на шее была нежной, упруго прогибаясь под давлением лезвия, которое счищало щетину вместе с белой пенкой, оставляя после себя распаренные красные пятна.
После бритья он немного взбодрился, набрал воду в ведро и стал плескаться. Ванны в бункере тоже не было. Убежище в принципе не подходило для долгого проживания, так как его еще два десятка лет назад списали и сохраняли только из-за полностью укомплектованного информационного центра, на случай военных действий. Как и любой бункер, этот был с двумя аварийными выходами, тамбурами, изогнутыми коридорами, на случай радиации, чьи лучи с каждым поворотом должны были уменьшать силу воздействия. Была щитовая комната с рубильниками и пробками и комната, в которой сходились все инженерные сети, работающие на дизельном топливе. Пока проблем с топливом не было, так что менять дом Имс не собирался еще долго. Кроме того, здесь была специальная автономная система подачи воздуха с фильтрацией и датчиками влаги, а также запас сжиженного воздуха в баллонах, на случай если откажут воздухозаборники на поверхности.
Своя канализация, свой трубопровод, свой запас воды, которая была связана с общей сетью города и с дополнительными очищающими резервуарами. Весьма продуманная система, которая, по сути, не спасла бы даже одного человека, так как ни еды, ни медикаментов здесь не хранилось.
Когда Имс попал сюда в первый раз, то повключал все генераторы и впустую прощелкал половину мощности, прежде чем разобрался со всеми кнопками, пультами, датчиками и другой ерундой. Он не был физиком, не был инженером, он полчаса пялился на радиоточку, пока додумался включить ее в розетку.
В комнате с кухней стояли шесть пустых столов, которые были предназначены для трапез большого количества народа. Они всегда напоминали ему, как здесь все могло быть, но не стало.
Львиную долю времени он проводил за своим рабочим столом, как он называл огромную дубовую столешницу с несколькими клавиатурами, передатчиком азбуки Морзе, факсами, телефонами, с защищенными линиями, целой паутиной проводов и абсолютно бесполезной прямой связью с кабинетом Министров. На стене перед столом располагались мониторы: разных размеров, разной конфигурации, поделенные на экраны поменьше, выпуклые или жидкокристаллические, тянущиеся от края до края по всей стене.
Этот стол он успел загадить в своей излюбленной манере. Имс никогда не был поборником чистоты, его брезгливость уходила в минус, поэтому здесь лежали пустые консервы, соусы, грязные кружки, один золотой кубок, фарфоровые и серебряные грязные тарелки, целлофановые пакеты, остатки его ужинов, завтраков, обгрызенные яблоки, кожура от апельсинов и еще несколько вещей, которые давно пора было выкинуть, так как они угрожали изобрести в скором времени колесо, и отправить в мир посланцев доброй воли.
Имс тяжко вздохнул и стал прибираться. Раз в неделю его хватало на то, чтобы убрать мусор в большой пакет и выкинуть в мусоропровод, где тот сжигался под высокой температурой. Сегодня был странный день, когда его не покидало странное беспокойство, смахивающее на предчувствие. Оно заставило его заняться всеми делами, которые он откладывал на потом, в попытках изгнать из тела лишнюю энергию.
Имс был большим любителем вляпываться в большую толстую жопу. Без этого и жизнь была скучна, и будни не такие интересные, а как только можно было пускать пузыри, утонув с ушами в дерьме, так он проявлял чудеса интеллекта. Под таким девизом он прошел армию, вернулся в Лондон и, не изменяя своим привычкам, тут же нашел себе геморрой на задницу.
Он всегда был связан, так или иначе, с темными улочками, нелегальными сделками, провозкой наркотиков в антиквариатных статуэтках, киберкражами, разводами богачей, которым он впаривал про криогенную заморозку спермы и про их вечную жизнь. О чем он в своей жизни только не врал. О возрасте, происхождении, меняя акценты, как перчатки, именах, родственниках, ссылаясь на более-менее известных людей, чьи имена были на слуху, но информации о них было мало. В любом случае, можно было выдумать фамилию любого спортсмена для дам, которые из-за своей склонности делать всезнающий вид, соглашались, что слышали о людях с самыми несуразными фамилиями.
Человеческая гордость была так предсказуема.
С мужчинами было еще проще, этим достаточно было рассказать забавную историю с участием того же несуществующего неудачника, в котором были бы погони, горячие дамочки и много оружия, и те велись как бараны. Правило Имса было простым и универсальным: «говори то, что от тебя хотят услышать, и все будет на мази».
Было.
На этот раз проблемы сделались серьезными настолько, что грозили стать его надгробной плитой, а все из-за его излишней самоуверенности. Всегда есть такие люди, которые при достаточной мотивации могут превратить твою жизнь в ад, и Имс достаточно ловко обходил такие капканы. А потом он вляпался в шикарный любовный треугольник с участием местного авторитета Брикстона и его жены. Но это был не банальный случай, а стандартное неординарное чутье Имса на неприятности.
Даже при первой встрече он уже знал, что дамочка, которая носит тонкие шпильки, обтягивающее леопардовое платье, безусловно, хорошо сидящее на ее крутых бедрах, тонкой талии и пышном бюсте, одевается так неспроста. Это была явная провокация для ее горячо любимого мужа, который сидел с видом мафиози с сигарой, выдыхал дым и рассказывал про правила сделок в его городе. Проценты, крыша и другая чушь, которая скрывала тот простой факт, что за свою деятельность придется отстегивать деньги левым ребятам за просто так – скукота, в общем-то.
Имс как всегда много улыбался, изображая из себя шалопая, шутил и был очарователен, так как открыто противостоять он никому не собирался, а гордости у него не было по жизни. Гордость была слишком дорогим удовольствием там, где приходилось вымаливать кусок хлеба.
Он мог прогнуться и уйти из-под любого удара, и остаться в живых, но с подпорченной репутацией. К сожалению, не в этот раз. Имс считал главной проблемой мистера Грамго, однако все оказалось гораздо сложнее.
Грамго был влюблен в деньги по-настоящему чистой любовью. Как Скрудж или какой-нибудь сказочный дракон, собирающий золотые слитки только затем, чтобы они были. Грамго жил за городом на отстроенной вилле; он спрятал огромные суммы через офшоры и устроил себе безбедную жизнь до конца своих дней еще пять лет назад, когда подтянул под свое влияние мелкие адвокатские конторы. Те работали исключительно с богачами и мафией, помогая спрятать от налогов все движимое, недвижимое, спертое, украденное и тихо слямзенное, получая за это баснословный откат.
Он искал таланты везде, даже выпускников юридических колледжей, которые показывали себя талантливыми, но бедными людьми, которыми можно было легко манипулировать через подарки. С Имсом подарки не прокатывали даже тогда, когда Грамго пытался купить его лояльность и заставить работать на себя. Дорогие сигары он забывал в коридоре, ключи от машины сеял не отходя от кассы, и легко маневрировал на грани рассеянности и неуважения, не позволяя собой манипулировать, но и не показывая, что видел все эти трюки насквозь.
Вот тогда на сцену вышла жена Грамго - Петра, которая была патологической садисткой и у которой обнаружилась вторая по счету настоящая любовь. К интригам, мучениям и издевательствам, спонсируемым с ее стороны на абсолютно добровольной основе. Она обратила на него свои змеиные глаза, попробовала затащить его в свою постель и, получив отказ, заподозрила в нем игрока намного сообразительнее, чем она считала раньше. И тогда наступил настоящий кошмар.
Петра сладко нашептывала мужу самые невероятные заказы, тот силой и шантажом заставлял Имса исполнять их, связываясь с мокрухой и убийствами. С холодной расчетливостью она проверяла его моральные устои и принципы, через которые он не мог перешагнуть. Имс узнавал, что та искала его родственников и явно не для того, чтобы подарить им цветы и шоколад, а использовать их как рычаги давления через угрозы и расправы.
Имс был сиротой, и это с ним не прокатило. Аделаида осталась в Ирландии вместе с могилой, которую он никогда не собирался навещать, и про ее семью не знал никто, кроме самого Имса, который хорошо помнил, что тайну умеют хранить двое только в том случае, если один из них мертв.
Петра предсказуемо на этом не остановилась. Орешек оказывался все крепче раз от раза, пробуждая в ней низменные и все более жестокие подходы. Она как тень нависла над беззаботной жизнью Имса, отслеживая все его контакты, друзей, сделки, дожидаясь его провала, когда смогла бы выпустить зубы и сожрать его с потрохами. Петре не было интереса бить слабых противников, так что на борьбу с Имсом она распустила весь свой арсенал.
Ему нужно было притвориться побежденным или даже проиграть с полным фиаско, чтобы удовлетворить ее каприз, но он не стал этого делать. Нашлась та грань, после которой он вряд ли бы смог уважать самого себя, пусть даже оставшись живым и невредимым.
Это был заказ на наказание религиозно помешанной семьи, с отцом проповедником, чьих детей Петра посадила на наркоту, старшую девочку довела сначала до побега из дома вместе с придурком-возлюбленным, а потом убила в лесу, выставив это как самоубийство. Мать поехала от горя разумом, а отец все больше застревал в церкви, считая, что дочь теперь будет гореть в адском пламени за свои прегрешения.
Все это, конечно, исполняли пешки, но почерк Петры был виден издалека. Имс видел, как ту задевали правильные люди, которые не имели видимых недостатков, и эту семью она выбрала чисто ради забавы, отчего-то поставив себе целью вывернуть их веру наизнанку и уничтожить морально и физически.
Ей не поддавался только младший сын, которому была уготована незавидная судьба, при необходимости сыграющая роль последнего гвоздя в крышке гроба этой семьи, а Имс должен был быть тем молотком, который его забьет.
И если с Имсом она могла забавляться хоть всю оставшуюся жизнь, то, как только он отказался от этого дела, Петра взялась за него всерьез. Последним делом она предложила мужу, что раз Имс был так удачлив, ему стоило украсть что-нибудь из Королевской Галереи. Прямо из-под носа всех спецслужб, охраняющих залы Букингемского дворца. Причем у охранников, которые там дежурили, были открыты лицензии на применение оружия.
Его друг, индус Юсуф, который работал профессором химии, а заодно подрабатывал изготовлением для Грамго некоторых наркотиков, пусть не всегда из-за денег, но из-за безопасности своей семьи, спросил его тогда накануне:
- Ты ведь понимаешь, что не выйдешь оттуда живым? Что она наверняка предупредила кого-нибудь из охраны, и тебя будут пасти, как овцу, как только ты пройдешь ворота?
- Да, - беззаботно улыбнулся Имс, укладывая сумку.
- И? Может, свалишь из города? – обеспокоенно предложил Юсуф. – В Шотландию или подальше, в Кению, к примеру?
- Неа, - покачал тот головой. – Никуда я не побегу.
- И что? Ты пойдешь и попробуешь своровать что-нибудь?
Имс ничего не ответил, а только утвердительно кивнул, не снимая улыбки с лица. Юсуф знал, что тот всегда надевал эту маску, когда не хотел, чтобы люди знали, какие эмоции на самом деле творились у него на душе. Тот видел, что Имс был на самом деле добрым малым, достаточно было только относиться к нему по-человечески, и тот прямо-таки расцветал. Словно в его жизни мало кто относился к нему хорошо, и Имс ценил каждую крупицу, которая попадалась ему в жизни.
- Ты невозможный псих, - заключил Юсуф.
Тот посмотрел на него долгим нечитаемым взглядом, в котором угадывалась грусть. Имс не мог сказать Юсуфу, что его поймали на том же, на чем Петра ловила всех – на человеческих привязанностях. Она напрямую обещала ему реки крови, если он даже не попытается.
Брать на себя ответственность за чужие жизни Имс не хотел, поэтому шел в капкан с радостью верной псины, которая не могла спорить или что-то изменить. Был вариант убить Петру, но для этого нужен был долгосрочный план, а кражу он должен был совершить на неделе.
С другой стороны, у него всегда был план Б, который должен был окончиться возле картины Рубенса пулей в скрытый бронежилет, чтобы вывести Имса из игры на пару недель, чтобы освободить ему руки, но тут снова работало правило тайны. Он никому не мог доверять.
- Ты не первый, кто говорит мне это, - пожал плечами Имс, соглашаясь, поблагодарил Юсуфа и вышел, аккуратно прикрыв дверь.
И все пошло наперекосяк, как только он вышел на улицу. Чувство приближения какой-то опасности нависло над городом, пока все жили своими обычными мирскими проблемами. Гуляла неизвестная зараза, которая приводила обычный криминальный народ в недоумение. Бомжи жаловались на то, что мусорки стали опасны. Что за городом развелось много бешеных животных. Что правительство снова задумало какие-то эксперименты, а смертные должны снова расплачиваться.
Имс шел по улицам с легкостью на душе, готовясь изображать трагичную смерть, и с опаской замечал, что, несмотря на все его проблемы, мир вокруг не остановился, а продолжал перемалывать свои жернова событий, по сравнению с которыми судьба самого Имса была песчинкой. И палатки, врачи, полицейские на улицах, угрюмые лица, притихшие новостные каналы, за которыми приглядывали, чтобы они не распускали паники, говорили о том, что жернова готовились раздавить всех своей массой.
Рано или поздно.
Сегодня.
Он прошел открытые ворота, с невинным видом поторчал у кассы, поулыбался молодой девушке возле галереи с обнаженкой, заставив ту смущенно отвернуться и увести маленького сына в зал скульптур. Имс подумал нагнать ее и там, сделать пару намеков, чтобы окончательно довести ее до свекольного цвета, пока пацанчик глазел бы ничего не понимающим взглядом, но передумал. В картинной галерее красного зала его ждали, и на эту встречу нельзя было опаздывать.
Он просчитал все: смену караула, ключи с порядковыми номерами, которые хранились в сейфе, знал весь процесс опломбирования экспонатов, знал время, за которое опускались решетки на окнах и подвалах, но на самом деле не собирался применять все это на практике. Он не стал использовать эти знания, а просто пришел накануне к главному охраннику дневной и вечерней смены и рассказал про их слабые места в обороне. Так, чисто для веселья.
Ну и для того, чтобы охранник не целился ему в лоб.
