Текст книги "Дурные привычки и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: MaggyLu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)
По полу, звякнув, прокатилось что-то стеклянное, и я распахнул глаза, в которых не осталось ни капли сна, обшаривая взглядом небольшую комнату. Неустойчиво присев на корточки, Джесс сосредоточенно перебирал батарею пустых разнокалиберных бутылок, рассматривая каждую на просвет. Не обнаружив в ней следов жидкости, он грубо возвращал страдалицу в ряды ее подруг, сгрудившихся неподалеку от кровати. Вокруг его бедер красовалось влажное полотенце.
– Тебе плохо? – спросил я тихо.
Он обернулся и посмотрел на меня совершенно расфокусированным взглядом.
– Иди сюда, – похлопал я по краю кровати, двигаясь, чтобы освободить место.
– Ох, малыш, я не… ты не должен… я бы никогда… – сипло забормотал Джесс.
– Присядь, – спокойно сказал я.
В конце концов, не могу же я оставить человека без помощи в таком состоянии. Особенно если мне действительно нужна его способность рассуждать трезво. Он послушно подошел, но прежде, чем сесть, опять попытался открыть рот.
– Сейчас тебе станет легче, – я опустил руку на его затылок. – Если хочешь, потом поговорим. Но я бы предпочел не обсуждать подробности.
Он покорно кивнул, и напряженные плечи расслабились. Легко массируя его голову, я послал невербальное отрезвляющее – вот на других оно работает идеально, не то, что на самом себе – и вслед за ним Реннервейт. А про себя подумал, что неплохо бы еще смотаться на Диагон аллею за антипохмельным. По телу Джесса пошла теплая волна, он вздрогнул и, подняв на меня взгляд совершенно прояснившихся светло-серых глаз, удивленно спросил все еще осипшим голосом:
– Что это было?
– Ради всего святого, не заставляй меня объяснять. Допустим, я владею секретами восточной медицины. А теперь прости, мне очень нужно в душ. У тебя же есть душ?
Он захлебнулся словами, которые собирался произнести, и кивнул головой в направлении двери.
– Пять минут, – воскликнул я, срываясь с места. – А потом я хочу кое-что у тебя спросить.
Я вылетел в дверь, не желая обсуждать ничего вот прямо сейчас. Несколько минут хватит каждому из нас, чтобы собраться с мыслями и продолжить разговор. К тому же мне очень срочно нужно было отлить.
Стоя за пластиковой шторкой под потоками теплой воды, я копался в собственных мыслях и раз за разом не обнаруживал в них ничего нового или удивительного. Только необходимость объяснять Гермионе мое ночное отсутствие и выслушивать нравоучения слегка досаждала. Равнодушно, словно это происходило не со мной, я поставил мысленную галочку в графе «гомосексуальный опыт» и захлопнул воображаемый блокнот. Я ведь явился к Джессу совсем с другой целью. Пора и поговорить. И только открыв дверь, я заметил отсутствие Селесты на моем правом запястье.
Все еще желая избежать глупых – терпеть их не могу! – выяснений отношений, я влетел в комнату с вопросом:
– Ты браслета моего не видел? Такая старинная медная змейка в два оборота?
– Как раз смотрю на него, – отозвался Джесс, разглядывая ножку кровати. – Интересно, как он сюда попал? Что мы с тобой творили ночью, парень?
– Она, – машинально поправил я, – змея – она.
Джесс легко приподнял угол кровати и Селеста, обвившая ножку, упала и звякнула об пол, словно и вправду была лишь металлическим украшением. Он поднял змейку и протянул мне на раскрытой ладони. Я схватил ее и по-маггловски просунул пальцы в узкие кольца. Селеста слегка шевельнулась и чуть сжала мое запястье в знак приветствия.
– Если… – начал, запинаясь, Джесс.
– Если ты думаешь, что я не понимаю, что ты провел эту ночь не со мной – ты ошибаешься, – выпалил я раньше, чем он успел продолжить. – Если ты думаешь, что я сержусь или расстроен, ты ошибаешься снова. Кстати, если ты считаешь, что мне не понравилось, то это тоже неверно. И так, на всякий случай, если ты переживаешь, до тебя у меня был всего лишь один партнер и это не мужчина.
Джесс менялся в лице, переходя от удивления к облегчению, по мере того, как я говорил.
– Но… – опять начал он.
– Но вчера я искал тебя вовсе не за этим, так что давай оставим все объяснения за бортом, а? Мне хватает копания в моих мозгах и чувствах в другой жизни.
– Но ты же понимаешь, что я просто нашел себе суррогат? – осторожно спросил он.
– Да, – равнодушно пожал плечами я. – Как будто это редко случается в жизни. Да сплошь и рядом. Я просто молод, но это не значит, что я ничего не понимаю, – и я жестом пресек всякие его рассуждения по этому поводу. – Кстати, о мертвых… – продолжил я.
– У тебя свежий шрам, – перебил Джесс, разглядывая меня так, словно видел впервые.
Я стоял перед ним в одних джинсах, натянутых на мокрое тело, и не испытывал ни капли дискомфорта.
– Несчастный случай, все обошлось, – успокоил его я.
Но его взгляд все еще беспокойно изучал мою шею, постепенно опускаясь все ниже к плечам и груди. И в глазах разгорался яростный огонек, который так напугал и заворожил меня вчерашним вечером.
– Просто украшение, – поспешил ответить я на незаданный вопрос, заметив, как он внимательно изучает крылья на левой стороне моей груди.
– Тоже свежий, – сглотнув, сказал он, и вытянул руку. – Можно потрогать?
– У одного из соседей моей тети было двадцать две серьги и четыре декоративных шрама. И это только на лице, – почему-то вспомнил я. – Страшно подумать, что было в других местах. Ну потрогай, если так хочется, – добавил я, глядя на его руку, зависшую в воздухе.
Он очень осторожно провел пальцами по плавному контуру крыльев, поглаживая недавно зажившую кожу. И вдруг подушечка его большого пальца прошлась по моему соску. Клянусь, он сделал это специально! Меня как молнией ударило. Основной разряд пришелся как раз чуть ниже живота.
От неожиданности я отпрянул и закричал: – Джесс! Мы же хотели просто поговорить!
– Ты хотел, – усмехаясь, ответил он. – Меня ты забыл спросить.
И пока я искал, что ответить, он примирительно улыбнулся. – Ладно, ладно, так что там насчет мертвых возлюбленных?
– Не очень-то возлюбленных, и, пожалуй, даже не очень мертвых, – уточнил я. – Как бы ты стал искать человека, если бы он решил спрятаться от всех? Об этом я и хотел поговорить вчера, – быстро выпалил я, пока еще не вся его кровь перетекла из мозга в член. Глядя на его жадную усмешку, вполне можно было предполагать и такое развитие событий.
– Искать кого именно? – немедленно заинтересовался он.
Я с облегчением выдохнул. Возможно, я был бы и не прочь провести пару опытов с участием его и моего собственного тела при свете дня, да вот только поиски Снейпа были намного важнее. «Или ты всегда сможешь попытаться встретиться с Изи Стоктон, – услужливо подкинул мне идею внутренний голос. – Как там говорил Джесс – суррогат? Самое то слово».
– Очень умного и очень осторожного человека. Очень важного для меня,– я изо всех сил постарался сказать так, чтобы не испугать сам себя неосторожно вылетевшим словом.
– Хитрого. Верного. С поразительным самоконтролем. Очень умного, – повторил я. – Помнишь, я рассказывал о своем профессоре?
– Двойной агент, – кивнул Джес. – Помню, помню.
– Я узнал, что он жив. Не спрашивай как.
Джесс ни капли не удивился.
– И я хочу его найти. Мне нужно его найти.
– Весь вопрос в том, хочет ли этого он, – протянул Джесс и вопросительно уставился на меня.
– Хочет! – я ни секунды в этом не сомневался. – Иначе он бы не ответил на мое письмо.
Джесс округлил глаза от удивления.
– Человек с таким уровнем конспирации ответил на твое письмо? – переспросил он. – При том, что все его считают мертвым? У вас, значит, что-то было?
– Пф-ф, – скривил я саркастическую рожицу. – Было, не сомневайся. Вот только не то, о чем ты подумал. Мы ненавидели друг друга до отвращения. Я его однажды убить пытался. Очень жалел, что не вышло.
– Но на письмо он ответил? – уточняюще переспросил Джесс.
– Только чтобы еще раз макнуть меня лицом в болото. Одним словом. Я предложил ему встретиться, а он приписал снизу «Исключено».
– Но ведь ответил же, – констатировал Джесс. – Если он такой, как ты описал, то не мог не понимать, что это его выдаст.
Я утвердительно кивнул: – И сам так подумал сначала. А потом решил, что он просто издевается и считает, что мне это не под силу. А он мне нужен… не за тем, о чем ты опять подумаешь. Просто кое о чем посоветоваться нужно.
– Но победить я чувство не могу, горю любовью к злейшему врагу, – монотонно продекламировал Джесс.
– Да иди ты, – огрызнулся я. – Это Шекспир. Неужели я выгляжу так, будто в жизни ни одной книги не прочел?
– Что ж, давай подумаем вместе, – согласился он и вопросительно поглядел на меня. – Ну же, дай мне пару вводных: что за письмо, как получилось, что он ответил, почему ты решил, что я могу тебе помочь?
– Э-э-э, – затянул я свою любимую мантру. Вот как ему объяснить? – Можешь допустить, что мы общались при помощи голубиной почты?
Джесс конвульсивно дернул головой.
– С тобой я ничему не удивляюсь. Но голубиная почта… Прости, без кофе – нет. Мое воображение на такое не способно.
Я вздохнул и поинтересовался: – Кофе-то у тебя есть?
Он молча указал рукой на ранее мной незамеченную дверь.
«Как он здесь умещается, – размышлял я, едва выискивая свободное пространство на миниатюрной кухне,– с его-то разворотом плеч?» Судя по зависшей в углу шкафчика паутине, Джесс появлялся здесь не часто. Отыскав кофе, сахар и чистую кастрюльку, я приступил к тому, что удавалось мне лучше, чем многое другое в этой жизни. «Почему же, Мерлин меня обглодай, я никогда не был в силах самостоятельно сварить что-то сложнее, чем раздувающий раствор, на уроках у Снейпа?»
Ничего съедобного на микроскопической кухне Джесса не нашлось, и я вернулся в комнату, удерживая две обжигающих чашки в руках, на ходу продолжая размышлять над своими талантами зельевара. Джесс преувеличенно радостно улыбнулся и протянул руку за своей порцией.
– Голубиная почта, говоришь? – произнес он после пары глотков.
– Не знаю, как объяснить точнее, – подтвердил я, – но очень похоже.
– Так проще простого, – радостно возвестил он. – Вместо того, чтобы искать человека, нужно отследить птицу. Неужели такой спец, как твой профессор… кстати, имя его я не запомнил…
– Да и не важно. Скорее всего, он его сменил. Сейчас он какой-нибудь Джон Смит или как-то еще.
– Вряд ли твой профессор Смит не знает, что найти птицу проще, чем найти человека, – с сомнением сказал Джесс.
– Мне тяжело разъяснить тебе все нюансы. Но, думаю, кое-какие меры он принял.
– Прости, я забыл, что мой новый любовник совершенно засекреченный тип, – съязвил он.
– Я не твой любовник! – воскликнул я, вспыхнув до корней волос почище Рона и чудом не перевернув чашку.
– Ну да, – кивнул Джесс. – Именно так это и не называется.
– Джесс, послушай… Прошу тебя… Я не готов говорить на эту тему. Не знаю, буду ли готов когда-нибудь.
– Можно подумать, что я каждую ночь притаскиваю в свою конуру юных соблазнительных парней и поутру пытаюсь задержать их подольше.
– Откуда мне знать? – пожал я плечами. – И, помнится, это я тебя притащил. Просто так получилось. Случайно.
– Ага, – кивнул он, – чисто случайно тебе понадобилось найти того, при упоминании о ком, твои зрачки становятся размером с пятипенсовик, а голос садится на пару тонов.
– Ты порешь чушь, – холодно сказал я. – В таком случае разреши откланяться.
И, подхватив шарф, все еще валявшийся у кровати, я повернулся к выходу. Тяжелая ладонь вскочившего Джесса пригвоздила меня к месту.
– Дурак, – спокойно сказал он. – В этом нет ничего такого. Хочешь отрицать очевидное – бог в помощь. Но я бы посоветовал держать себя в руках, когда встретишься со своим обожаемым профессором Смитом лицом к лицу.
– Уж разберусь как-нибудь, – проворчал я обижено. Но тут же успокоился и поинтересовался: – Отследить птицу? Это что-то вроде электронной метки, да? Я однажды передачу видел, ученые так отслеживают перелеты стай. Или как в кино про шпионов.
Джесс скривил лицо и недоверчиво посмотрел на меня:
– Специальная закрытая школа гениев, говоришь? И никогда не слышал об электронных средствах слежения?
– Скажем так: в мою часть обучения это не входило. Достаточно до того, как появится надпись «Совершенно секретно»?
– Не вполне. Но на первый раз сойдет.
– Думаю, второго и не будет, – раздраженно бросил я, но, увидев его застывшее лицо, прикусил язык и продолжил как ни в чем не бывало: – Что для этого нужно? Ну, чтобы птицу отследить? Можешь достать? Деньги не проблема.
– Последнее я заметил, – усмехнулся Джесс и провел рукой по светлому ежику волос. – Видно, за специальные специализации и платят очень специально.
Я давно научился пропускать ехидные комментарии мимо ушей, пропустил и этот, хотя пальцами в нетерпении прищелкнул.
– Нужен электронный чип, – быстро проговорил Джесс. – Лучше два, на всякий случай. Еще программа, которая позволит поймать сигнал через спутник. И тот, кто сможет все сделать. И это не я. Похоже, что и не ты. Ты компьютьер-то хоть раз в жизни видел?
– Есть у Гермионы. Подруга, из бара, помнишь, – ответил я. – Пока живу у нее.
– А что с невестой? Не срослось? – усмехнулся Джесс.
– Слишком много вопросов, – ответил я, имея в виду и его любопытство, и всю ситуацию в целом. – Сегодня организовать сможешь?
– Не обещаю. Придется кое-кого напрячь. Скорее, завтра днем, если все сложится удачно.
– Встречаемся в 16:00 в «Трех каминах», – бросил я, нагибаясь за валявшейся на полу лентой. Что-то я не помню, как она съехала с моих волос прошлой ночью. Джесс отстраненно глядел на меня, пока я собирал еще влажные волосы.
– Это точно ты? Тот парень, который вытирал об меня сопли десять дней тому назад? А то что-то я его не узнаю.
– Четырнадцать, – поправил я. – Иногда я не узнаю себя сам. И тот парень точно не стал бы с тобой спать, – выпалил я и, развернувшись, вылетел из его квартиры.
Спустя шесть лестничных пролетов я глотнул холодного и влажного воздуха и сделал несколько шагов в направлении ниши с мусорными баками. А что? Хоть и воняет, но самое подходящее место для аппарации.
– Только бы Гермионы дома не было, – взмолился я неизвестно кому. Разговаривать еще и с ней сейчас я был не в силах.
========== Глава 26 ==========
Я ждал головомойки и даже, чтобы смягчить последствия, прошелся вдоль улицы до небольшого продуктового магазина. «Приготовлю ей обед, – решил я, – вдруг подобреет и не будет так настойчиво приставать с расспросами. А пока жует, у меня будет время обдумать ответы». Однако, ввалившись с парой пакетов в дом, так долго и со страхом ожидаемой выволочки в духе миссис Уизли я не получил. Гермиона сидела с ногами на диване и механически выводила ручкой на клетчатом обрывке листа замысловатые узоры. Ее взгляд и мысли были где-то слишком далеко отсюда.
– Я дома! – преувеличенно радостно провозгласил я. Она вздрогнула, подняла глаза и мирно сказала: – Привет!
Похоже, скандал не просто прошла стороной, но и не намечался вовсе.
– На обед карри, – сообщил я, приподнимая повыше пакет.
– Угу, – кивнула она и опять куда-то провалилась. Размотав шарф, я тихонечко прокрался на кухню и занялся едой.
– А почему ты не на занятиях? – первым задал вопрос я, пока она не задала свой.
Она потянула носом, принюхиваясь к запаху, исходящему от водруженной перед ней тарелки. Ничего особенного: обычный замороженный полуфабрикат из холодильника соседней лавочки, изображать из себя шеф-повара из шоу для домохозяек я не собирался. Так, пара дополнительных щепоток специй и несколько лишних листиков зелени. Я тоже принюхался, а затем аккуратно положил в рот кусочек горячего мяса и тщательно разжевал. Отвратительная безвкусная кашица наполнила рот, гортань сжалась, сопротивляясь проникновению склизкой соусно-мясной массы. Я зажал рот рукой и кинулся в сторону ванной.
– Извини, эту дрянь невозможно есть, – сказал я по возвращении, утаскивая тарелку прямо из-под ее руки. Подруга как-то странно взглянула на меня и потянула посуду обратно.
– Не Гордон Рамзи, – мрачно заметила она, – но намного лучше, чем университетское бистро. Если заметил, то я уже попробовала.
– А мне кажется, полное дерьмо.
– Возможно, это действие твоего проклятия. Тем не менее, поесть ты должен, какие бы ощущения у тебя оно не вызывало.
– Ну, кое-какие оно еще не отобрало, – усмехнувшись воспоминаниям, я вернул ей тарелку.
– Заметь, я не спрашивала, – оборвала она, всем видом показывая полную незаинтересованность в дальнейших откровениях. Я, конечно, не собирался делиться с ней всем, но готов был охарактеризовать прошедшую ночь парой-тройкой восторженных слов. Вот только ее отстраненность напрочь убила во мне это желание.
– С тобой-то что? – удивленно и даже слегка взволнованно поинтересовался я. Не могу вспомнить, когда я видел Гермиону настолько рассеянной и молчаливой.
– Да так, – пожала она плечом, – ерунда. – Просто депрессия, наверное. Не обращай внимания.
И она сосредоточенно принялась жевать кусок мяса, покрытого густым соусом.
– А что там у тебя с поисками Снейпа? – поинтересовалась она с набитым ртом.
– Кое-что придумал. Завтра будет видно, – ответил я не менее равнодушно, хотя в другое время, наверняка, мои пальцы дрожали бы от предвкушения интересных событий.
– А… ну ладно… – протянула подруга и добавила – Прости, я ужасно хочу спать. Пойду-ка к себе.
Я с удивлением покосился на часы: большая стрелка едва перевалила за час дня – время, в которое я, скорее, привык просыпаться, чем засыпать. Подруга медленно побрела на второй этаж, а я остался на диване, продумывая некоторые детали завтрашнего дня.
К вечеру, когда из камина как черт из табакерки выскочил радостный Рон, с растрепанным букетом наперевес, увешанный пакетами со снедью и с пузатой, зеленоватого стекла бутылкой подмышкой, я так окончательно и не решил, что именно написать Снейпу в следующем письме. Из спальни Гермионы не доносилось ни звука.
Быстро накрыв на все тот же письменный стол, который одновременно служил Гермионе обеденным, рабочим, филиалом библиотеки и частично гардеробной, и проигнорировав несколько колких замечаний Рона, в которых он неизменно именовал меня «милой хозяюшкой», я с опаской рассматривал воздушное шоколадное пирожное, положенное на мою тарелку Роном.
– От Фортескью, – гордо сказал он, кивнув на коробку.
Пирожное был великолепно. Наверное, ничего страшного не случится, если я попробую кусочек. Хотя бы самый маленький. Я осторожно отломил лепесток изящной шоколадной розочки, венчавшей это кондитерское чудо, и положил в рот. Шоколад, оставив легкую горчинку на кончике языка, превратился в каплю и скатился по гортани, не вызвав тошноты. «Наверное, у меня получится съесть еще кусочек», – радостно подумал я и протянул руку за следующим лепестком.
Рон ловко шлепнул меня по пальцам и поучительным тоном произнес:
– Не вежливо приступать к еде, пока все не соберутся за столом, Гарри. Где Гермиона?
– Она спит, – честно ответил я. – Какое-то у нее не то настроение сегодня. Может, лучше не беспокоить?
– Эх, – вздохнул он и потер лоб, – жаль. Я как раз сегодня… Ну да ладно, пусть отдыхает, она в последнее время все ночи в библиотеках да перед этой железякой, – Рон с неудовольствием кивнул в сторону компьютера, занимающего треть огромного стола, – просиживает.
Я хотел было скривить сочувствующее лицо, но тут же отвлекся на лепесток шоколадной розочки.
– А может и хорошо, что спит, – неожиданно заявил Рон. – Когда еще мы с тобой посидели бы вот так, вдвоем? Когда мы разговаривали в последний раз с глазу на глаз? – он потянулся за бутылкой, с видимым усилием скручивая жесткую пробку.
– Никогда со времен гриффиндорской общей спальни, – поразмыслив, ответил я.
– Давненько, – присвистнул он, разливая по стаканам золотисто-коричневую жидкость. – Все сильно изменилось, да?
– Мы сильно изменились, – поправил его я, разглядывая на свет стакан.
– Лично я – нет, – возразил друг, – так что говори только за себя. Я не изменился. И Гермиона тоже.
Он задумчиво отхлебнул из стакана и поморщился: – Надо же, а говорят, что дорогой коньяк это что-то особенное. По мне, так виски лучше.
– Очень может быть, – пробормотал я. – Все равно я вкуса не чувствую. А еще его пьют из таких специальных бокалов.
Рон не услышал, думая о чем-то своем.
– Как думаешь, она когда-нибудь станет нормальной? – наконец спросил он то ли у меня, то ли у своего стакана.
– Кто? – не понял я.
– Да Гермиона же. Я бы хотел, чтобы у наших детей была заботливая мать, а не ходячая энциклопедия с замашками главнокомандующего.
И тут я подавился той самой шоколадной розочкой, которую засунул в рот целиком, не чувствуя угрозы.
– А что, уже намечаются дети? – спросил я, отдышавшись. – Рональд Уизли, противозачаточные зелья продают в каждой лавке, если ты не в состоянии сварить их сам.
– Да я не в этом смысле, – смущенно забормотал Рон.
– Хвала Мерлину! А то уж я было подумал… Еще и ее сегодняшнее настроение. А ты просто так, в общем, поинтересовался.
– Ну не то, чтобы… – смущение Рона все еще не проходило. – Вот почему я рядом с ней всегда чувствую себя как первокурсник перед Распределяющей шляпой? Я же взрослый человек – только не смейся, пожалуйста. Я деньги зарабатываю нормальные. Папе ради такой суммы, что я выиграл сегодня, полгода придется корячиться на министерство, даже при нынешней должности. А она иногда так посмотрит, что я сразу мантию хочу одернуть, словно она мне опять коротка. Думаешь, после свадьбы может что-то измениться?
Если бы я успел отхлебнуть из стакана, я бы вновь подавился.
– Вы собираетесь пожениться?
– Ей скоро двадцать. Гарри. Для магического мира самый подходящий возраст для свадьбы. И мама…
– Ты ее-то спросил? – перебил я друга, зная наперед всё, что могла сказать на эту тему его мама.
– Сегодня хотел, – вздохнул он. – Но раз так получилось, может, даже и к лучшему. Он покопался в кармане и достал небольшую бархатную коробочку. – Оно красивое.
Рон откинул крышку, секунду полюбовался и протянул кольцо мне.
– Красивое. Наверное. Я не понимаю.
– Мне Джинни помогла выбрать. Сказала, что Гермиона поймет. Тофана… нет, Тиффона… А, гоблина через пруд! Тиффани.
– Ну если Джи-и-инни сказала, – иронично протянул я.
– И я всегда хотел, чтобы ты был с нами на свадьбе, чтобы ты был моим шафером, – тихо сказал Рон.
Меня словно камнем по затылку приложило.
– Так ты поэтому, Рон?! Поэтому?! – взвился я, почти переходя на крик. – Бедный Гарри, сколько ему там жить осталось, да?! Плевать, что ему сейчас немного не до веселья? Ты всегда хотел! Блядь, а почему меня никто никогда не спрашивает, чего хочу я?
– Не ори, Гермиону разбудишь, – спокойно, словно ждал этого взрыва, сказал Рон. – Если тебе так уж хочется, то и поэтому тоже. Но это ты сказал, не я. А я просто боюсь ее потерять, и чем дальше, тем больше.
– Что ж, тогда тебе придется смириться с тем, что Гермиона никогда не станет копией мамочки Уизли. По крайней мере, готовить точно никогда не научится, уж это я гарантирую, – ответил я и с аккуратно разжевал кусочек пирожного. На вкус оказалось как прессованный картон, но хотя бы рвотных позывов не вызвало. В конце концов, нужно же что-то есть.
– Заведем домашнего эльфа, – рассмеялся Рон. – Надеюсь, со временем я уговорю ее хотя бы на это.
– Уговори ее сначала выйти за тебя, – пробормотал я, отправляя в рот остаток пирожного целиком.
Рон озадаченно нахмурился и тут же с энтузиазмом принялся вываливать на меня последние сплетни из раздевалок квиддичных команд. Не то, чтобы мне было слишком интересно.
Мы посидели еще немного, и Рон отправился домой, взяв с меня обещание поставить поникшие цветы в вазу и ничего не говорить Гермионе о его намерениях. Я собрал остатки нашего ужина со стола, прожевав по пути к холодильнику еще одно пирожное – клубника с пралине – на вкус не сильно отличавшееся от Берти Боттс с цветной капустой. Подхватив какой-то детектив, я отправился в спальню. За дверью Гермионы по-прежнему было тихо, как в склепе. Я поднял было руку, чтобы постучать, но в последний момент передумал.
========== Глава 27 ==========
– Обещаешь ничему не удивляться? – спросил я, поправляя накинутый на клетку с двумя прокатными совами плед Гермионы.
– Давно расстался с этой привычкой. Но ты, похоже, намерен ее вернуть.
Мы с Джессом топтались перед обшарпанной дверью многоквартирного дома. Был вечер пятницы, восьмое января, и все готовились весело и с пользой провести выходные. Так радостно сообщило нам орущее из какого-то приоткрытого окна радио.
– Тогда и ты ничему не удивляйся, – добавил он, когда на наш звонок ответил женский голос.
– Мэм, это Джесс, мы можем подняться?
– Проходите, мальчики.
За дверью квартиры, скрипом своих засовов и замков отчего-то напомнившей мне подземелья Гринготтса, я ожидал увидеть что угодно, но только не миловидное лицо, окруженное облаком коротких светлых кудряшек, со вздернутым носом, легкими морщинками вокруг глаз и суровой складкой между таких же рыжих, как у Рона, бровей. Женщина жестом пригласила нас войти, и я заметил, как Джесс невольно приосанился и расправил плечи, перешагивая через порог.
– Значит это он? – хмыкнула женщина, оглядывая меня с ног до головы.
– Да, мэм, – по-военному рявкнул Джесс.
Она поморщилась и прикоснулась пальцем к уху, словно от его голоса там зазвенело.
– Тощий-то какой, – вздохнула она. – Ну что ж, проходите, посмотрю, чем могу помочь.
Мы протиснулись в небольшую комнатку, сплошь заставленную неизвестными мне приборами. Вокруг что-то мигало, пищало и периодически меняло цвет. Я уставился на большой экран с расплывающимися зелеными кругами. Игровая приставка Дадли и похожий на скалу из пластика компьютер Гермионы казались доисторическими монстрами в сравнении с тем, чем была напичкана эта квартира.
– Если хочешь пялиться, то ты пришел не по адресу. Времени у меня в обрез, – освобождая стул от подноса, сказала женщина. – Ну что там у тебя, давай.
– У него птица, мэм, – отрапортовал Джесс и подтолкнул меня с клеткой к стулу.
– Э-э-э, две, на всякий случай… мэм, – нерешительно промямлил я, устанавливая клетку на пластиковом сидении.
– Тащи сюда, – скомандовала она, указывая на край стола. Я сдернул плед с клетки, из всех сил стараясь не замечать вытянувшееся лицо Джесса.
– Голубь! – хрюкнул он, маскируя удивленный возглас чиханием.
– Ну я же просил! – взвился я, не обращая внимания на её заинтересованный взгляд.
Джесс развел руками и скорчил мину, которая по его мнению должна была означать «я ничему не удивляюсь».
– Ей не будет больно, – уверила меня женщина, заметив, как расширились мои глаза, когда я увидел у нее в руках странного вида пистолет. – Только попроси птицу вернуться обратно, – очень тихо добавила она. – Ты же не захочешь возвращать сову с чипом.
«Ничему не удивляться – девиз сегодняшнего дня», – подумал я и перехватил взгляд серьезных глаз. Женщина кивнула и прикусила губу, преувеличенно внимательно разглядывая крыло пушистой серой совы. Та дернулась и завертела головой, когда пистолет ужалил ее, вживляя чип под кожу.
– Прости, прости, – пробормотала женщина, оглаживая перья птицы.
– Отнесешь письмо Северусу Снейпу или тому, кто когда-либо носил это имя, – шепнул я сове, приматывая к лапе сложенный кусок бумаги. – И, пожалуйста, вернись сюда, с ответом или без него.
По правде сказать, ответа я и не ждал. Бумага была девственно чистой. За все это время я так и не придумал, что именно написать Снейпу.
Женщина без моих подсказок распахнула форточку, и птица, ошалело повращав желтыми глазами, сорвалась с места. За моей спиной Джесс издал очередную серию удивленных звуков.
– Что ж, поглядим, как там наша птичка, – женщина с азартом кинулась к одному из экранов, на ходу вставляя сигарету в короткий мундштук. Джесс сорвался с места, протягивая ей свою зажигалку, за что был вознагражден коротким кивком.
– Вот она! – по-девчачьи взвизгнула женщина, после пары щелчков клавиатурой. Я тупо уставился на моргающую точку. Неужели все так просто?
– Летит на север, – констатировал Джесс.
– Точно. Остается только ждать, – она откинулась на спинку стула, по виду очень неудобного, и с наслаждением выпустила дым.
– Предыдущая сова вернулась очень быстро, – почему-то сказал я.
– Ну, значит, ждать нам недолго, – рассмеялась женщина и повернулась к Джессу. – Чай на кухне. Справишься?
– Да, мэм, – Джесс удалился и, кажется, строевым шагом.
– Вы совсем не удивились, увидев сову, – проговорил я, когда дверь за Джессом захлопнулась.
– А должна была? – улыбаясь, спросила она.
– Обычно почту доставляют голуби. Не в этом веке, раньше, ну раньше так было… – залепетал я.
– Или соколы, кое-где альбатросы. Вороны очень обучаемы. Даже пчелы. Почему бы кому-то не приручить и сов?
– А… А я подумал…
– Что ты подумал, молодой человек, совершенно меня не интересует, – строго сказала она, выпустив струйку дыма. – Так же тебя не должно волновать, что подумала я. Ясно?
– Да, мэм, – я испытал жгучее желание расправить плечи, приложить руку к голове и больше не задавать глупых вопросов.
– Ну как там наша птичка? – поинтересовался Джесс, нагруженный подносом с чашками.
– Летит, – ответил я, не отрывая взгляда от мерцающей точки.
– И все еще на север?
– На северо-восток, – уточнила женщина, задумчиво покручивая в ухе маленькую золотую серьгу. Одну из четырех.
– Твой профессор приобрел домишко в Редбридже? Учитывая потенциальную зарплату, как минимум четырехэтажный, с конюшней и полем для гольфа, – язвительно заметил Джесс.
– Профессор? – оживилась женщина. – Ты учителя своего, что ли, ищешь?
– Я не обязывался отвечать на вопросы, мэм, – кажется, я не блеснул отличными манерами, столь грубо отвечая ей.
Но странная женщина не обратила внимания на мой выпад и, смерив меня уважительным взглядом, пробормотала: – Умный мальчик, может и сработать.
Пока я переваривал эту похвалу, в дальнем углу комнаты что-то заскрипело и начало издавать монотонные пищащие звуки. Женщина выдала ругательство, почище завсегдатаев «Кабаньей головы», и кинулась к горе проводов и мониторов в другом конце комнаты. Пока я с удивлением наблюдал, как она барабанит по клавишам с молниеносной скоростью, громко ругаясь сквозь зубы, Джесс дернул меня за рукав.
– Сигнал пропал, – взволнованно прошептал он, тыча пальцем в экран.
Я уставился на изображение, отчаянно пытаясь разглядеть маленькую зеленую точку, вселявшую в меня надежду.
– Что там? – бросила женщина через плечо.
– Сигнал пропал, мэм! – отрапортовал Джесс. – У нас проблемы?
– Это не связано. Скорее всего, птица достигла цели, – сказала она и, вернувшись к нам, посмотрела на меня. – Ты же понимаешь, что электронный сигнал может блокироваться в определенных местах?
