Текст книги "Дурные привычки и прочие неприятности (СИ)"
Автор книги: MaggyLu
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)
***
– Основа для зелья готова, – заявил он однажды после ужина.
Если верить его календарю, в котором время от времени появлялись уж совсем непонятные мне знаки, сегодня было воскресенье, 24 января. А значит, я провел у него две недели из четырех. В этот день вновь явилась рыжая сова с пачкой «Пророка», и мы сидели каждый на своем любимом месте, изучая не очень свежие новости.
«Пушки» неожиданно и разгромно проиграли «Уимбурнским Осам». Про себя я порадовался за Рона, который, должно быть, неплохо на этом заработал.
Мистер Сибелиус Сэллинджер обещал гигантское вознаграждение за поимку сбежавшей от него самки карликового пушистика редкого золотого окраса.
Лавка мадам Габор дарила кулон с настоящим индийским сапфиром каждой блондинке, доказавшей натуральность цвета своих волос.
Больше я не заметил ничего интересного. Северус, как обычно, изучил газеты с первого до последнего листа и, саркастически хмыкнув, отправил пачку на самую верхнюю полку, в компанию предыдущих.
– Интересная штука, – беспокойно сказал он чуть погодя куда-то в воздух. – Я все никак не мог понять, почему, судя по записям, на изготовление зелья у египетской ведьмы ушло гораздо меньше времени, чем у меня. Даже если предположить, что она имела под рукой все составляющие, большая часть из которых сегодня числится в списке запрещенных. Универсальная основа, Поттер! Вот что вызревает сегодня в моем котле! Ты понимаешь, что это значит? – с горящими глазами он обернулся ко мне, ожидая реакции.
Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
Снейп быстрым жестом призвал пачку сигарет и, не вставая с места, закурил. Его пальцы дрожали, огонек сигареты выписывал опасные зигзаги вокруг губ.
Я шевельнул рукой, распахивая окно, и вечерний ветерок, подхватив терпкий дым, понес его наружу. Черт знает, что имел в виду Снейп, но, похоже, это было действительно очень важно.
– Сотни лет, – продолжал он горячо, обращаясь не ко мне, а к какому-то невидимому собеседнику, – перед самым носом Гильдии валялся рецепт универсальной основы, но никто не взял на себя труд пошевелить заплесневевшими мозгами! Конечно! Кому сейчас интересен рецепт излечения мулов от скарабейной чумки или способ выведения жалящих клешнеусов из непроветриваемых домов. У нас-то и клешнеусов в жизни не водилось!
Я смотрел во все глаза и только и мог открывать рот, пытаясь поддакнуть его речи.
– Универсальное, это значит, что его можно использовать… ну для всего, что ли? Как моющее средство, – наконец выдавил я.
Он слетел с кресла, на ходу испепеляя окурок, и уселся рядом, задевая мое бедро своим.
– Именно так, Гарри! – почти прокричал он мне, хватая за плечи. – Ты понимаешь? Ты понимаешь? – лихорадочно переспрашивал Снейп и его глаза блуждали, словно у безумного.
– Н…не очень, – признался я нехотя. Длинные пальцы ухватили меня за подбородок и притянули мое лицо поближе.
Я никогда еще не видел Снейпа таким… возбужденным, да? На секунду я даже испугался, настолько непохож он был на угрюмого профессора, которого я знал долгие годы. Да и на спокойного, уравновешенного Снейпа, к которому я привык за пару недель, тоже не сильно смахивал.
– Все дело в финальных ингредиентах, – зашептал он, задыхаясь от эмоций. – Добавь панцири скарабея и получишь обычный Костерост. Перья джоббернолла для Веритасерума. Для живой смерти – бобы и асфодель. Для любой цели всего лишь один-два основных компонента. Даже для ликантропного. Даже для… Это же так просто. Почему никто никогда не… – и тут он поцеловал меня.
Мне не было дела до трудов древней алхимистки, но в этот момент, прижавшись как можно теснее к желанному телу и раскрыв навстречу губы, я благословил ее и всю ее долгую жизнь.
Не знаю, сколько времени прошло, пока Снейп, выпутав пальцы из моей шевелюры, отстранился и хриплым голосом прошептал:
– Прости, Гарри, не представляю, что на меня нашло.
– Ты же знаешь, что я не против, – отчаянно застонал я, подаваясь к нему поближе.
– Слишком хорошо знаю, – дернул уголком губ он.
– Тогда почему же? – взвыл я и потянулся к его губам.
– Потому что, – отрезал он и, на ходу сдвигая полку заклинанием, скрылся в темном ходе в подвал, захлопнув дверь перед самым моим носом.
Я заколотил по полке из всех сил. Бесполезно. С таким же успехом я мог биться о гранитную плиту.
Северус Снейп, как же я тебя ненавижу!
========== Глава 35 ==========
Я рванулся прочь из комнаты, изо всех сил пнув ни в чем неповинную дверь. Гребаный садист. Если ты и дальше намерен мучить меня, Северус, после всего, что мне обещал, то к гоблиновым предкам такую помощь! Я не хочу больше видеть тебя, слышать твой гипнотизирующий голос, принимать из твоих рук еду. Мне ничего от тебя не нужно! Пусть ты хоть сгниешь в своей лаборатории у вонючих котлов. Не хочу больше знать тебя, слышать о тебе! Выпусти меня, выпусти отсюда!!!
Точно так же, как книжную полку, я долбил защитный барьер, осознавая, что я ловушке, точно редкий жабокролик.
– Выпусти меня! Немедленно! – заорал я, оборачиваясь к дому.
Дверь открылась и из нее, покачиваясь, выплыл небольшой сверток, накрытый куском ткани. При ближайшем рассмотрении ткань оказалась зимней курткой. В тот же момент невидимая петля захлестнула мое запястье, намертво приковав к свертку.
– Потрудись принимать зелье в надлежащее время, – зазвучал у меня в голове холодный и равнодушный голос Снейпа. – Следующую порцию я отправлю совой на имя мисс Грейнджер через три дня.
– Обойдусь как-нибудь, – проворчал я, лихорадочно отряхиваясь, словно на руку мне заползла смертельно ядовитая тварь.
Едкий сухой смешок Снейпа раздался в моей голове, и одновременно с этим часть невидимой стены рассыпалась цветными искрами, освобождая проход. Я кинулся наружу, на ходу представляя хаотически заросший кустами двор Гермионы.
***
Я стучал, стучал, стучал в запертую дверь, чувствуя, как ледяной ветер пробирает меня до костей. Январь, мать его, отвратительный месяц. Куртка, рванувшись, словно птица, попыталась умоститься мне на плечи, но затихла, припечатанная к крыльцу ногой. Не очень-то мне нужна твоя забота, Снейп! Я стучал, должно быть, целую вечность, пока не послышались торопливые шаги, и дверь не распахнулась, пропуская меня в полутемный коридор.
– Это ты? – удивленно вытаращила глаза Гермиона, и ее лучезарная улыбка мигом исчезла.
– Нет, три тролля и шлюха-инфернал, – клацая зубами, огрызнулся я.
Она смутилась и торопливо простучала каблуками в гостиную, зажигая по дороге свет. Простучала каблуками? Гермиона? Я сдернул с носа и протер запотевшие очки. Надел их вновь и с удивлением присвистнул.
На Гермионе красовалось синее вечернее платье, тщательно расчесанные волосы падали на открытые плечи. И, кажется, она что-то сделала с лицом, потому что еще ни разу я не видел у нее таких длинных ресниц и таких ярких, припухших, будто после жалящего заклинания, губ.
Подруга смутилась так, словно я поймал ее за самым непристойным занятием. Например, за списыванием чужой работы, о чем даже подумать было смешно и неприлично.
– Как тебе? – непривычно робко спросила она.
– Выглядишь лет на двадцать старше, – отвесил я неуклюжий комплимент.
– Это мамино, – сказала она так, словно это должно было все объяснить, и нервно провела руками по бедрам, расправляя складки длинной юбки.
– Должно быть, ты не меня ждала сегодняшним вечером, – констатировал я, водружая пакет с зельем на стол. Петля соскользнула с моей руки и растворилась в воздухе.
– Поразительно верная догадка, – процедила она, критически меня оглядывая. – А ты выглядишь неплохо.
– Ты тоже, – примирительно улыбнулся я, не желая ссоры. – Просто… непривычно слишком.
– Я собираюсь в оперу, – пояснила она, и я почувствовал, как напряжение между нами исчезло. В конце концов, она не могла предполагать, что я вернусь именно сегодня. Я и сам не предполагал.
– А-а-а… – протянул я и тут же потерял интерес к ее словам. Опера, что может быть скучнее? Разве что уроки по истории магии.
– Вторая спальня по-прежнему в твоем распоряжении, – сказала Гермиона, беспокойно оглядываясь на часы. – Поговорим завтра, ладно?
– Конечно,– кивнул я. И в этот момент раздался стук в дверь. Гермиона подскочила, словно от выстрела.
– Пока-пока, Гарри, – заспешила она, когда стук повторился. Одной рукой она взлохматила мои волосы, другой потянулась за грудой меха, валявшейся на столе.
– Тоже мамина, – быстро сказала она, накидывая шубку на плечи. – Дождись меня обязательно.
И пулей вылетела за дверь, с треском ее захлопнув. Я кинулся к окну, но успел увидеть только обтянутое черным плечо ее спутника прежде, чем Гермиона, цепляясь за выставленный им локоть, легким движением наложила дезиллюминационные чары.
В том, что это был не Рон, я не сомневался. Рон и опера? Это несовместимые вещи.
– Ну-ну, подруга, ты точно зря времени не теряешь, – ухмыльнулся я и потопал на кухню в поисках чего-то согревающего.
Не найдя в пустой кухне Гермионы ничего подходящего, кроме сомнительно выглядящего пакета молока, я вскипятил его в кастрюльке и с обжигающим пальцы стаканом поднялся в знакомую третью комнату по коридору. У кровати валялся запыленный томик детективных рассказов, недочитанный мною две недели назад. «Всего лишь две недели? Четырнадцать гребаных дней, а так все изменилось» – удивился я, заворачиваясь в одеяло и прихлебывая теплое молоко. Понемногу я согрелся и вялотекущие события с участием умного, но занудного служителя церкви, погрузили меня в глубокий сон.
***
– Смешные создания люди, – сказал Том, сидя в любимом снейповском кресле лицом к камину. Из-за спинки виднелся только затылок с жесткой короткой прядью, торчащей из прилизанной прически. – Тысячу лет наступают на те же грабли, оценивая окружающих только по собственным меркам. Так просто, что даже скучно.
Мне показалось, что он сладко зевнул.
– Помнишь легенду про крысолова, Гарри? Каждый, каждый, Гарри, – его голос был ровен и спокоен, даже чуточку зануден, – идет на свою дудочку. И лишь от умения музыканта зависит, сможет ли он подобрать нужный мотив. Я опытный крысолов, Гарри. Ты еще услышишь мою мелодию.
И он плеснул в горящий камин из стакана, который держал в руке. Волшебный огонь Северуса погас, выплюнув в комнату густые клубы черного удушливого дыма. Не в силах сопротивляться, я вдыхал это темное липкое облако, пока где-то далеко не завыла пожарная сирена.
Звук исходил с первого этажа дома. Мерзкий, бьющий по барабанным перепонкам вой, нарастал и становился невыносимо громким. Путаясь в одеяле, я скатился с лестницы, застав посреди гостиной растрепанную Гермиону, так и не снявшую вечернее платье, с недоумением взирающую на пакет на столе. Мантикора тебя дери в ста позах, Северус Снейп! Я проспал утренний прием зелья.
***
Мы старательно делали вид, что нас ничего не интересует. Ее – что за зелья я влил в себя, привычно поморщившись, меня – с кем таким, показавшимся мне смутно знакомым, она провела вчерашний вечер и, судя по всему, ночь и утро. Ну вот совсем-совсем не интересует. По крайней мере, пока один из нас не начнет разговор. Из кухни я наблюдал, как Гермиона нарезает круги вокруг стола и, вытянув шею, старается заглянуть в пакет с флаконами, не прикасаясь к нему.
– Кофе будешь? – крикнул я, когда нос подруги оказался в опасной близости от свертка. Даже Мерлину неизвестно, чего можно ожидать от Снейпа. Может, обертка ядовита или пакет зачарован только на меня.
– Уже пила, – отозвалась подруга, с трудом отрывая взгляд от свертка и отправляясь в душ.
– Надеюсь, ты позавтракала там же, – под нос проворчал я.
Раскопал в ее холодильнике упаковку с какой-то замороженной едой, вскрыл и тяжело вздохнул, глядя на неоднородные, криво слепленные куски мясного фарша. Вспомнил спокойные уверенные движения Снейпа, монотонный стук ножа о деревянную доску, аккуратные квадратики пахучего свежего хлеба, и есть почему-то расхотелось окончательно. Подхватив чашку, я вернулся в комнату, где устроившаяся с ногами на диване Гермиона тут же вперила в меня вопросительный взгляд.
– И? – наконец нарушила она молчание. С кончиков ее волос капала вода, оставляя на розовом махровом халате темные разводы. Я пошарил по столу, и протянул ей резинку. Она удивленно пожала плечами, но подобрала волосы в узел и вновь уставилась на меня.
– Ну… – протянул я и снова замолчал.
Очень отчетливо я понял, что не могу (не хочу!) рассказать ей даже трети того, что случилось со мной за это время. Поэтому я внимательно изучал маслянистую, с легкой рябью, жидкость в чашке. Слева пена прилипла к краю и уже начинала подсыхать неаппетитной корочкой. Десяток крупинок выступил на поверхности, образуя узор, в котором я без труда различил букву С. На ободке намечалась микроскопическая трещинка. Ручка была ядовито-зеленого цвета. Взгляд Гермионы вполне мог оставить мне очередной шрам прямо между глаз.
– Я не знаю, что сказать, Герм, – промямлил я, глядя в чашку. – И не понимаю, почему чувствую себя при этом виноватым.
Гермиона вздохнула, отобрала у меня чашку и придвинулась поближе. Мы так и сидели молча рядом, ощущая тепло тел друг друга, и ее влажные волосы пахли осенними листьями и почти неуловимо чем-то сладким.
– А почему ты не на занятиях? – наконец спросил я.
Она вскинула голову и посмотрела так испуганно, словно я замахнулся, чтобы отвесить ей пощечину.
– Учеба еще не всё, что есть у меня в жизни, Гарри, – торопливо, словно оправдываясь, проговорила она.
– Да ты что? – шутливо поразился я. – Невиданное чудо. Срочно известите «Ежедневный пророк». Мисс Гермиона «Заучка» Грейнджер прогуляла лекции после бурной ночи с неизвестным мужчиной.
– Клоун, – презрительно сморщила нос Гермиона и передразнила меня. – Воскресный выпуск. Жирный красный шрифт. Первая страница. «Бывшая знаменитость магического мира, Гарри «Мальчик-Который-Выжил» Поттер провел две недели в гостях у бывшего Пожирателя Смерти, известного своей сомнительной репутацией, Северуса Снейпа. Принуждение или тайный роман? Подробности на третьей странице».
– Ладно, считай, что поймала снитч, – улыбнулся я, и Гермиона вскинула руку вверх в победном жесте. – Послушай, Герм, все, правда, не слишком просто…
– Можно подумать, у тебя когда-то было просто, – фыркнула она, но по лицу было ясно – злиться подруга перестала.
– Есть вещи, о которых мне сложно рассказать. А есть те, которые Северус, – тут брови подруги взмыли прямо к центру лба, – Северус, – повторил я, – не хотел рассказывать даже мне. Я не могу тебе всего рассказать. Не сегодня. Прости.
– Но ты его любишь, да? – неожиданный вопрос Гермионы выбил из легких воздух похлеще невидимого кнута. Я отдышался и ответил: – Он утверждает, что да. А он никогда не ошибается.
– Я так и думала, – улыбнулась Гермиона. – Иначе все было бы неправильно. Кому же должно было наконец-то повезти в любви, как не тебе?
– Всем остальным, например, – печально сказал я, и подруга так же печально усмехнулась в ответ.
– Намного легче сражаться с врагом, чем с самим собой, – проговорила она.
– Да, вот о врагах… Кое-что я должен тебе рассказать.
Я потянулся за чашкой, отхлебнул и выложил ей все, что мог. О Малфое, о Регулусе и Гриндевальде, о Бузинной палочке и об особенностях магических библиотек.
– Так что, как бы ты ни желала, вход в библиотеку Блэков для тебя все равно закрыт, – завершил я свой рассказ.
– Я знала, Гарри, – неожиданно откликнулась она. – Но знаю еще кое-что. Библиотека Блэков построена не просто в центре Силы дома. Ее сердце – один из самых мощных в мире артефактов. Может быть, именно поэтому Малфои так хотят до него добраться.
– Ты что-то выяснила? – оживился я.
– Тебя послушать, так я только и делаю, что трахаюсь, как Макгонагалл в марте. В отличие от тебя, мне интересны разные вещи. Я выбрала специализацию на древних заклятиях и артефактах. Удивительно, сколько великих вещей прекратили принимать во внимание со временем. Просто потому, что прошло слишком много лет, и каждому новому поколению кажется, что старые истории – всего лишь красивые и бесполезные сказки.
– Северус тоже так говорит. Знаешь, а ведь он считает, что мое проклятие стало основой для опытов Экриздиса.
– И он совершенно прав, – серьезно кивнула Гермиона. – Если сейчас кто-то захочет создать собственную армию дементоров, то начинать ему придется как раз с этого начала.
– Ты Малфоя имеешь в виду, что ли? – ахнул я.
– Без понятия, – пожала плечами Гермиона. – Просто гипотеза.
– Так, может, стоит наведаться в Нурменгард? – предложил я.– Что-то я соскучился по скользкой любезности мистера Малфоя.
– Я пас, – быстро сказала Гермиона. – Нет, правда, Гарри, – затараторила она в ответ на мой недоуменный взгляд, – мне, знаешь ли, очень не хочется вновь начинать войну. Я от прошлой еще не отошла. Готова собственноручно придушить Волдеморта, если он воскреснет и объявится на моей кухне, но снова ввязываться в многолетние приключения…
– Ты опять говоришь как Снейп.
– Может быть, именно поэтому ты со мной все еще разговариваешь? – лукаво скосила глаза она.
– Блин, Герм, мы поругались, поэтому я вернулся. Вовсе незачем напоминать мне о нем каждый раз.
– Я? Я напоминаю тебе о нем?! – вскричала она, вскакивая. – Да ты сам поминаешь его через слово! Северус сказал то, Северус говорил это, даже Северус научился связывать свои волосы в хвост!
– Я этого не говорил!
Она захлебнулась словами и испуганно посмотрела на меня.
– Я не говорил, Герм! – повторил я, вглядываясь в ее лицо.
Внезапная догадка пронзила меня, словно луч Люмоса в ночном лесу.
– Ты виделась с ним! Он виделся с тобой! – закричал я, хватая ее за плечи. – Это с ним ты была вчера?
Я почти не контролировал себя. Гостиная наполнилась низким гулом, экран монитора на столе зазвенел от напряжения, резонируя с чашкой рядом. Я готов был растерзать Гермиону на клочки! Она, она была со Снейпом прошлой ночью! С Северусом, который только вчера целовал меня так, что сердце забывало биться. Она! Боггарт тебя забери, подруга!
– Иногда хочется поговорить с человеком, который отличает Вагнера от воблера, а гортензию от горгонзоллы, – спокойно заявила она. – И, в отличие от моих нынешних и бывших сокурсников, знает, что для леди нужно отодвинуть стул в ресторане и подать руку на крутых ступеньках.
– Что ж, будь уверена, свои манеры Снейп оттачивал на лучших. Только тебе никогда не дотянуться до идеальной леди Малфой.
– Я и не пыта… – и вдруг Гермиона, замерев на мгновение, сделала то, чего я от нее никак не ожидал.
Она резко толкнула меня на диван и молниеносным движением оседлала мои бедра, подобрав повыше полы халата. Пока я хватал ртом воздух, она уложила мои руки себе на талию и начала медленно двигаться, выписывая бедрами замысловатые фигуры. С ее губ слетел чувственный стон. Оторвав голову от подушки, я успел краем глаза заметить посеревшее лицо Рона, отступающего назад в пламя камина. Когда шум пламени утих, Гермиона моментально отстранилась от меня.
– Гермиона Джин Грейнджер, да что ты… – вскричал я, вскакивая на ноги.
– Теперь он точно зароется в «Норе» и отстанет от меня со своими глупыми предложениями, – криво улыбнулась Гермиона.
– Ты абсолютная идиотка, – выдохнул я.
– Да, наверно да, – пробормотала она. – Но ведь сработало же!
Я не нашел ничего лучшего, чем со стоном удариться головой о край стола.
***
Мы сидели в разных концах дивана, пялясь друг на друга. Я механически выдвигал и задвигал ящик стола. Он скрипом и стуком поддерживал напряжение, повисшее между нами.
– Неужели ночь со Снейпом стоила того, чтобы разрушить все, что было у вас с Роном? – мрачно нарушил я молчание.
– А ты как считаешь? – на удивление весело отозвалась Гермиона.
– Знал бы – не задавал таких вопросов, – зло отозвался я.
Ее лицо отразило крайнее удивление, но она не проронила ни слова. Ящик под моими пальцами издал чавкающий звук и отказался задвигаться. Я пошарил рукой внутри и извлек на свет клочок бумаги, застрявший в деревянном пазе. Я бы выбросил его сразу, не покажись мне знакомым узкий четкий почерк.
«Мисс Грейнджер! Мне необходимо видеть вас. В ближайшую пятницу в 5:00 пополудни. «Мэйджор и Стилл». Отказ не принимается».
В конце записки летящим штрихом сплелись две четких буквы. CC.
– Найду какой-нибудь отель, – выдавил я и кинулся прочь из дома.
========== Глава 36 ==========
Рывок аппарации вынес меня с крыльца Гермионы прямо в центр Диагон аллеи. Хрен знает почему именно она возникла у меня в голове в самый последний момент. Не лучший выбор для человека, оказавшегося босиком, в одних джинсах и футболке под пронизывающим ветром и неизменной зимней помесью дождя и снега. Камни мостовой уже жгли пятки ледяным огнем, а я все оглядывался по сторонам, удивляясь, словно в первый раз, шуму и цветным огням витрин.
Здесь все было так же, как в прошлой жизни, и все было по-новому одновременно. Те же люди, снующие вокруг, завернувшись в теплые шарфы и зимние мантии. Те же вывески. Пожалуй, чуть посвежее, чем раньше. Я стоял как раз напротив «Волшебного зверинца». В витрине переливалась всеми цветами гигантская радужная жаба в круглом аквариуме. Она лениво повернула в мою сторону голову и шмякнула длинным языком по стеклу, слизывая муху. На стенке аквариума остался мутный синеватый след. Я похлопал себя по карманам, убеждаясь, что они пусты, поборолся с искушением забросить в ближайшую канаву пятидесятипенсовик-портал, но затем бережно спрятал его поглубже в маленький кармашек. Мало ли зачем понадобится.
Поднял голову и прикинул расстояние до конца аллеи. Сорвавшись с места, подгоняемый морозным ветром, я ринулся к зданию Гринготтса.
Кислоглазый пожилой гоблин и ухом не повел, когда я ворвался в тихий зал и, трясясь и стуча зубами, протянул ему палочку для проверки.
– Триста галлеонов, – двинул я примерзшей челюстью. – Половину маггловскими.
– Три минуты, мистер Поттер, – степенно произнес кислоглазый, пока я приплясывал на холодном мраморе. Вынырнув из-под стойки, гоблин выложил передо мной кучу золота и ворох цветных бумажек. Затем, неодобрительно поцокав языком, критично оглядел меня и выудил откуда-то снизу бархатный мешочек, в который сгрузил монеты и банкноты.
– Рады видеть вас среди клиентов нашего банка. Счастливого дня, – равнодушно пробубнил он дежурную фразу.
– Да чтоб у тебя каждый день был таким счастливым, – огрызнулся я шепотом на ни в чем не повинного клерка и вылетел из банка.
Странно было бы ожидать, что вместо зимы на Диагон аллее наступило лето. Теперь ветер дул мне в лицо, заползая под очки мерзкими струйками, и глаза сразу заслезились. Этого еще не хватало! Я несся по аллее, на ходу растрепывая волосы, чтобы прикрыть шрам. Краем глаза углядел полутемную мрачную витрину с тяжелой мантией чудовищно старомодного покроя, и ноги отказались нести меня дальше. Я распахнул низкую дверь, выдавившую всхлип из дверного колокольчика. Внутри было не намного теплее, чем снаружи.
– Иду, иду, уже иду, – услышал я надтреснутый голос, а вслед за ним шаркающие шаги. В дальнем углу взметнулась вверх портьера, и в комнату выкатился шар мантий, накинутых одна на другую. Из ткани торчал гигантский нос и пара густых седых бровей.
– Тэк-с, тэк-с, тэк-с, – прошуршал клубок мантий неприветливо, – что же тут у нас?
– Мне б одежду какую-нибудь, – сдерживая дрожь, проговорил я.
Клубок кивнул и вновь уполз за портьеру. Из-за плотной ткани послышался звон стекла и неясное бормотание.
– Вот вам, молодой человек, – старик выполз в лавку, держа в руке дымящуюся глиняную кружку. – Пейте немедленно. В противном случае, хе-хе-хе, лучшие гробы у мистера Каллистера через три лавки вправо. Крайне рекомендую.
От чашки исходило успокаивающее тепло, и я без колебаний выпил горячий, пахнущий медом и травами напиток до дна.
– Вот так-то лучше, – проскрипел старик. – Харви Хунгариан к вашим услугам.
– Холодно очень. Было. Спасибо за питье, мистер Хунгариан. Хочу купить у вас одежду. И обувь, – добавил я, пошевелив пальцами ног.
Он покопался в складках одной из мантий и извлек на свет пенсне с треснутым стеклом. Внимательно оглядев меня, он пробормотал под нос: – Жаль, жаль, молодой человек не питает пристрастия к классике.
И вновь ушаркал куда-то вглубь лавки, оставив меня наслаждаться ласкающими волнами тепла, разливающимися по телу. Я присел на сомнительной крепости стул и – неудивительно! – нахальный и любопытный докси тут же опустился на мое плечо.
– Кш-ш-ш, – шикнул я, и докси, скривив обиженную рожицу, скрылся в темном углу.
Из-за пыльной портьеры выплыла куча вещей, ловко удерживаемая в воздухе палочкой хозяина лавки.
– Вот вам, – ворчливо произнес он, опуская вещи к моим ногам. – Выбирайте.
Да продли Мерлин твои дни, Харви Хунгариан, в груде тряпья оказалась пара кроссовок по размеру и теплые носки! Покопавшись еще немного, я отыскал кофту с глубоким капюшоном, длинный полосатый шарф и вполне сносную куртку. Стоит ли придираться к прожженной на кармане дырочке, если я по сей день шляюсь в чужих обносках?
– Перчатки бесплатно, – просипел лавочник и протянул мне простую вязаную пару.
– Спасибо, мистер Хунгариан. Большое спасибо. Вы спасли меня,– еще раз искренне поблагодарил я. – Пяти галлеонов достаточно?
– Легко спасти того, кому не суждено умереть, – прошелестел он в ответ и ловко сунул монеты куда-то вглубь клубка мантий.
– Могу я попросить у вас совета, мистер? – спросил я осторожно.
– До полнолуния мои советы бесплатны,– то ли захихикал, то ли закашлялся старик.
– Я не хотел бы останавливаться в «Дырявом котле». Может быть, порекомендуете мне спокойное место?
– Ноктюрн аллея принимает всех без разбора, молодой человек, – проговорил он важно и скрылся с моих глаз.
В лавке воцарилась тишина. Я выскользнул на улицу, не потревожив дверной колокольчик.
«Ноктюрн аллея принимает всех без разбора». Так когда-то сказал мне Рон, выслушивая мой рассказ о том, как я в детстве заплутал в темных закоулках. Почему бы и нет? Я добрел до хорошо знакомой лавки письменных принадлежностей и свернул в темную арку. Ноктюрн аллея принимает всех, примет и меня.
***
Сейчас, когда я согрелся, а лицо было надежно скрыто капюшоном и толстым шарфом, мысли, напрочь вынесенные из головы морозным ветром, вернулись и зашипели наперебой, словно клубок трехголовых змей.
… Тоже мне подруга! А он-то… А еще смотрел так… А в прошлую пятницу он вернулся заполночь, не притронулся к остывшему ужину. И долго молчаливо тянул скотч у камина. А мне даже не предложил. А она… ну она же не могла знать… не могла не знать… Я и сам не знал. Ну и пусть. Конечно, она умная, а я… Мистер Поттер, вы не способны. Мистер Поттер, вы неуклюжи. Вы не понимаете, мистер Поттер. А сам дрочил мне, и целовал, и он хотел меня, хотел, я уверен. Потому что, когда не хотят, так не целуют. Снейп, блядь, Северус, ну какого хрена ты оказался жив?! Я бы пострадал немного и тихо сдох, никого не напрягая. Но сейчас, нет, правда, для чего все это? Почему ты всегда усложняешь мне жизнь? Я не умею, как ты играть в игры за обе команды сразу. Ну зачем, зачем, почему? Почему ты позволил мне уйти, бессердечная сволочь? Я был так счастлив. И если я тебе не нужен, то мог бы так и сказать, а не кормить задушевными разговорами и обещаниями. «Не сегодня, мистер Поттер», – это ты сказал. «Не сегодня» – сказал я Гермионе. И моё «не сегодня» значило «никогда». А твоё, что значило твоё? Твоё привело меня сюда.
Я застонал, стиснув зубы, и прислонился к холодной кирпичной стене, осознавая, что я ни на шаг не продвинулся вдоль аллеи, а так и стою возле арки, размахивая руками и разговаривая сам с собой.
– Скучаешь, красавчик? – раздался над ухом хрипловатый женский голос.
Я вздрогнул, выхватил палочку, и голос отозвался заливистым смехом. Я обернулся и уставился на невысокую черноволосую ведьму в сползающей с одного плеча теплой мантии. Круглое лицо обрамляли мелкие кудряшки, она улыбалась призывно и хищно, словно уже прикидывала, какое блюдо приготовит из меня на ужин. Одной рукой она придерживала край юбки и нетерпеливо пристукивала обутой в шнурованный сапожок ногой. Оборка на юбке была кружевной и грязно-белой.
– Ищешь кого-то? – спросила она, хихикнув.
– Да, мадам, – вежливо отозвался я. – Ищу какую-нибудь гостиницу.
– И комнату, и компанию, – подмигнула мне ведьма и покачала бедрами, – ты уже нашел.
И, вцепившись в мою руку, настойчиво потащила вперед по полутемной улице.
– Боюсь, мадам, вы неверно меня поняли, – прошипел я, стараясь вырвать руку. Но мелкая дамочка держала меня цепко словно дьявольские силки. – Только гостиницу.
– Туда я тебя и веду.
– Только гостиницу. Без компании.
Она остановилась как вкопанная, я почти врезался в нее на ходу.
–Пф-ф-ф, – фыркнула она, критично оглядев меня, – так бы и сказал сразу.
– Так я и говорю. Мне нужно место, где меня никто не побеспокоит. Никто. Это понятно?
– Лучшие номера в «Ведьмином башмачке», – равнодушно процедила она, потеряв ко мне всякий интерес, отвернулась и поплыла, покачивая бедрами, обратно к арке. – Если у тебя, конечно, есть деньги.
Я счел за благо промолчать, благодарно кивнув ей вслед. «Ведьмин башмачок», что-то знакомое… Морганову мать, опять Северус! Я вспомнил наш самый первый, самый замечательный вечер, и чуть не завыл. Именно тогда он упомянул это название. Что ж, пусть будет «Башмачок». Уверен, искать меня там никто не будет.
Я поднял глаза, пытаясь в сумерках разглядеть нужную вывеску. Интересно, на Ноктюрн аллее всегда сумерки или это какая-то специальная магия? Как у Снейпа под куполом всегда то ли поздняя весна, то ли раннее лето. Снова он! Пошел к дракклам! Тут есть кое-что поинтересней, чем воспоминания и сожаления.
Я с любопытством оглядывался вокруг. Мое третье посещение Ноктюрн аллеи вовсе не казалось мне чем-то ужасным. В отличие от предыдущих раз, я пришел сюда по своей воле. И сегодня узкая, мощенная неровным булыжником улица почему-то напомнила мне старые глуповатые фильмы о ковбоях и золотоискателях, которые так любил смотреть дядя Вернон. Полустершиеся вывески на деревянных фасадах, низкие двери лавок и шатающиеся между ними странные персонажи, одетые то в обноски, то в дорогущие мантии. Старухи, сидящие кучкой над дымящимся котлом прямо посреди мостовой. Одна из них, с шевелящейся фиолетовой прической, смачно плюнула в котел, и тут же все разом затянули заунывную мелодию. Снующие по аллее книзлы всех мастей. Дама под маской выскользнула из грубой деревянной двери, плотно запахиваясь в меховую мантию. Болтающийся в петле висельник в лохмотьях над входом в одну из лавок. «Чего бы ты ни хотел – тебе не сюда», – прочел я на двери, и висельник подмигнул мне единственным глазом.
