Текст книги "But all that dies... Is born again (СИ)"
Автор книги: LenaV19
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 36 страниц)
Итариллэ хотела немедленно покинуть свой дом-тюрьму, но поняла, что не может этого сделать.
Первым на что девушка обратила внимание было отсутствие одежды, которая должна была прикрывать ее нагое тело. Второе ─ то, что она просто-напросто не знала где находится выход из-под горы. Будучи драконом, Итариллэ ориентировалась на потоки ветра или мышечную память. Сейчас ей было недоступно ни то, ни другое. По крайней мере в полном объеме. Бродить обнаженной по гномьему королевству долгое время было очень неудобно, но она привыкла и к этому. Пытаясь понять где и как ей можно добыть одежду, она забрела в верхние жилые помещения гномов. Подгорный народ бежал в спешке, оставляя множество своих пожитков на местах, но все из них сохранились в целости: многие ткани пришли в негодность от беспощадного гнета времени, но даже из остатков она смогла найти множество ценных для человека вещей.
Среди гномов оказалось мало женщин, поэтому отыскать дубовые шкафы, в которых хорошо сохранилась женская одежда, было трудно. Однако удача ее не покидала даже тут. Платье юной гномки, которое она позаимствовала, было ей мало и едва покрывало голени. Это было все так же неприлично, но уже гораздо лучше, чем ходить без одежды, прикрываясь лишь своими длинными волосами.
Уже гораздо позже Итариллэ полностью разобралась во всей присутствующей здесь одежде. На удивление, некоторые платья ей даже подошли, но в основном она предпочитала мужские брюки и рубахи, привычные своим комфортом и присутствующие здесь в изобилии. Они не стесняли движения, больше подходили ей по размеру, и были удобны и привычны. Ко всему прочему, в полуразрушенном городе особо и не походишь в красивых нарядах.
После того, как девушка немножко освоилась, собрала немного золота на первые дни и нашла единственный ход, используемый грабителями, она выбралась наружу. Это ход Итариллэ обнаружила благодаря все тем же охотникам за сокровищами. Главным ходом, открывающим вид на далекие окрестности, она не смогла бы воспользоваться просто потому, что до него было не добраться в облике человека. А может она еще не до конца изучила все хитросплетения ходов, лестниц и поворотов? Сами ворота были запаяны и закрыты на прочные замки, а драконий ход был слишком высок и недоступен для ее человеческого тела.
Холодный ветер поднял ей настроение. Одна единственная возможность ощущать его на коже давала невероятный заряд бодрости. Видя вдали огромное озеро и отдаленные очертания города, стоявшего на нем, Итариллэ была уверена, что с этого дня ее жизнь полностью изменится. В одном она была права: она изменилась. Девушка все еще была леди-драконом, но при этом имела человеческую ипостась, которую, как оказалось, было трудно контролировать.
Спеша по удаленной и заброшенной местности, девушка вдруг почувствовала странный жар в груди и руках, а посмотрев на них обнаружила ярко-красные прожилки: будто жидкий огонь течет по ее венам, не причиняя боли и не обжигая. Горячая волна поднялась к горлу. Миллионы маленьких солнц ужалили кожу, вгрызаясь в тонкие, прошитые капиллярами подрагивающие веки. Обнаженная кожа рук и плеч мгновенно покрылась испариной. Это зрелище было словно опасный танец: как древняя охота, где гулкий зов окрашивается в искрах костра темным золотом, и взмывает в небо. Ее движения замедлились, становясь плавными и точными. Лишь рваные вдохи Итариллэ раздавались в предрассветной тишине.
…выдох. И эхо голодным зверем несет отрывистые звуки.
…выдох. Пальцы сгибаются и впиваются появившимися темнеющими когтями во влажную кожу.
…выдох. Звон браслетов и приглушенный блеск черненого серебра на запястьях – миллиарды чешуек начинают покрывать обнаженную кожу.
…выдох. Стаккато барабанной дроби сердца…падающие жемчужины стучат по камням. Огонь разгорается под веками.
…выдох. Танцы пламени по ребрам, словно ласкающие нежные поцелуи оборачивают тело коконом при помощи огромных перепончатых крыльев.
…выдох. Ревущий огонь до, а пепел и пыль после.
Холод скопления колких звезд, разливающийся млечным путем по горячечной одержимости.
«Только не забудь об этом невообразимом чувстве потом. Не потеряйся, спрятавшись в слабом человеческом теле. Не становись обычной, как все они», ─ сладкий шепот ритмично пульсирует в ее висках. Потому что сейчас ты горишь, просто сделай… выдох огнем.
В гору вернулся дракон.
Не успела Итариллэ расстроится из-за того, что обратное превращение было временным, как обнаружила, что насытившись и успокоившись дракон отступал. И уже без каких-либо трудностей она вновь может стать человеком. Каждое новое превращение лишало ее защиты и былой уверенности в будущем, и лишь со временем Итариллэ догадалась, что зверь (так девушка называла свою вторую и неотъемлемую половину) появляется, когда в теле бурлят сильные эмоции: гнев, ярость, радость, восторг. Чем ярче их чувствуешь, тем сильнее ликует дракон, вырываясь на волю. Зверь по своей сути неразумен. Он лишь часть ее. Лишь новое тело. В ней самой нет той ярости и жестокости Смауга, что были в нем при жизни. Просто до сих пор она оказалась сильно податливой звериным инстинктам.
Беспечные вспышки радости неожиданно сменялись такими же яркими негативными эмоциями. Порой ей казалось, что она не умещается в собственном теле. Поначалу человеческое обличье было холоднее, чем весь ее дом: она не могла согреться, не могла защититься. Уже потом она привыкла перепадам температуры тел. Ей казалось, что она опаснее чем все вокруг; больше, чем любые кости; что в ее теле скрыто страшное оружие, которое может в любой момент выбраться наружу.
Часами бродя по пустым коридорам и развалинам, девушка подпрыгивала от малейшего звука или шума. Итариллэ ненавидела существо, живущее внутри нее: переворачивала все зеркала обратной стороной, чтобы не видеть себя, но одновременно с этим она больше не представляла свою жизнь без него.
Прошло немало времени прежде чем Итариллэ полностью, или почти полностью, исследовала Гору, отыскав множество новых помещений: комнат, кухонь, библиотеку, кузни, мастерские и тренировочные залы. Молодых гномов обучали владением секирами, боевыми топорами и мечами чуть ли не с колыбели. Воинственная леди нашла особое удовольствие в том, что вновь может взять в руки меч и начать тренироваться, что собственно и сделала. День за днем она восстанавливала свои умения, оттачивала навыки, тактики боя и стратегические ходы. Все-таки гномов не зря называют отличными воинами!
В их тренировочных залах находилось множество макетов, напоминающих своими очертаниями орков и просто человекоподобных существ. «Темная эльфийка» наконец-то нашла чем занять себя, пока тело понимает какой инстинкт наиболее силен, и когда следует выпускать зверя.
Кем бы девушка себя не изображала, будь то странник, воин или защитник, по натуре своей она все еще оставалась высокородной и обученной княжной. Итариллэ знала несколько языков: как Всеобщий, так и некоторые другие наречия. Благодаря таким «добрым» соседям, она была сведуща даже в Темном наречии. В основном это были приказы сродни убить, атака, назад и прочее, но для ведения боя этого вполне хватало.
У Итариллэ появилось очень много времени для размышления о том, кто или что она такое. Кто ей друг, а кто враг. Кого стоит опасаться, а кому безоговорочно довериться. И пока еще не нашла на них ответов. В ее сердце до сих пор горела ненависть к лесным эльфам, а в особенности к его королю, который не пришел на помощь… который позволил ей умереть.
Живя вблизи от Эрин Ласгален, девушка за всю свою жизнь так и не видела эльфов. Лишь немногочисленные портреты матери и ее самой давали некие подробности. К своим шестидесяти годам княжна Итариллэ все еще руководствовалась некоторыми подозрениями к бессмертной расе, но не могла не любить свою мать – ту, что подарила ей жизнь. Причем подарила ее дважды. Княжна больше не чувствовала к ней былых детских обид.
Эта раса благородных, к которым продолжала принадлежать леди-дракон, имела множество талантов. К числу таких относился и лингвистический навык. Где-то в глубине себя Итариллэ всегда понимала, что знает квенья ─ эльфийское наречие. В детстве отец обучил ее всему, что знал сам, но эти знания были ничтожны по сравнению с огромным разнообразием существующих в мире слов. Тем не менее девушка чувствовала, что едва ей удастся услышать ту мелодичность слов вновь, то понять их не составит труда. Итариллэ не знала откуда в ней живет уверенность, но она жила.
Книги ─ это лекарство. Воплощение мысли. Они спасают от тоскливой реальности или проблем. Они приносят другие эмоции. Литература есть нечто такое, что проходя через века и тысячелетия заносит на скрижали великие деяния, безобразия, подвиги самоотверженности, и гнусные подстрекательства трусости и легкомыслия. И всё некогда занесенное ею не пропадает, но передается от потомков к потомкам, вызывая благословения на головы одних и глумления на головы других.
Благородная княжна вспоминала это, обнаружив нетронутую библиотеку гномов. Священное хранилище книг поражало своим разнообразием и количеством. От пола до потолка возвышались огромные книжные полки. Заполненные бесценными трудами людей, эльфов и гномов, они поражали её воображение. Вновь окунуться в написанные людьми знания было бесценным.
Но как со всеми лекарствами важно избегать передозировки. Эльфийка отчетливо понимала, что интересно бывает настолько, что уже становишься болен историей. И чем глубже ты туда погружаешься, тем сильнее выцветает и тускнеет реальность, а объемный мир книги выглядит роднее и желаннее. И когда ей кажется, что она стала умнее, научилась избегать этих подмен, Итариллэ вновь находила историю, которая переворачивала её беспросветную жизнь, и всё по новой: бессонные ночи, диалоги с персонажами, попытки оттянуть неизбежный конец, не переворачивая последнюю страницу и больное, ощущение подрагивающих пальцев после прочтения, ─ осознание того, что еще одна любимая книга закончилась.
Впрочем, находились и такие манускрипты, что не поддавались ей. В них был странный язык ─ грубый, резкий, отрывистый. Буквы острые и молчаливые. Полуэльфийка осознала, что наткнулась на язык подгорных жителей. Их наречие было слишком непонятным и неблагозвучным, а во время произношения слов (первых самостоятельных проб освоить новый язык) казалось, что язык во рту пытается вывернуться наизнанку. Бывшая княжна была недовольна тем, что есть что-то такое, чего она осилить не может, но с другой стороны восхищалась тем, что у не менее великого народа было что-то доступное лишь им одним. Тайный и секретный язык, который подгорный народ ни под каким предлогом не открывал даже своим друзьям, являлся огромным преимуществом.
Помимо чтения и дальнейшего исследования казавшегося бесконечным Эребора, она пыталась решить свою проблему с внезапным превращением. Вначале было трудно, но лишь спустя бесконечно тянущееся время Итариллэ просто приняла то, что это она управляет инстинктами, а не они ею. Когда эльфийка чувствовала зарождающийся жар в груди, она начинала глубоко дышать, стараясь успокоиться. Иногда это помогало, иногда нет. Но вскоре даже такие упражнения ей не понадобились. Все легче и легче было чувствовать единение двух сущностей.
Однако даже по прошествии такого количества времени, все еще существовала одна маленькая проблема. Одежда. Она не выдерживала ее превращения. Каждый раз, когда Итариллэ выбиралась летать, ей приходилось искать себе новый гардероб или же просто обнажаться, ведь чаще всего превращение было спонтанным. И если с частичными изменениями вроде крыльев, когтей и огненного дыхания, которые она вскоре научилась применять в бою, девушка смогла справиться, просто-напросто перешив существующие рубахи и платья, избавляя их от верхней части на спине для того, чтобы появляющиеся крылья не рвали одежду, то с полным превращением было все так же туго.
Княжна вспомнила свою юность, когда усиленно прятала свою отличавшуюся ото всех внешность под темными плащами, и решила вернуться к истокам. Но теперь причина была в другом. Будучи благородной девой, она могла себе позволить необычные наряды, здесь же для всех она была никем. Если её увидят в странных рубахах, кафтанах и брюках, то обязательно возникнут подозрения. Не стоило забывать, что она идёт со стороны Горы, дальше которой лишь иссохшая пустошь и Эред Митрин. Девушка решила скрывать свою внешность как можно дольше, а потому поверх ее одежды Итариллэ стала носить темный плащ. Тот, вероятно, принадлежал когда-то гномке. Он имел глубокий капюшон, которым эльфийка прикрывала свою голову, и не давал бы рассмотреть её ближе.
Наверное, с тех пор как девушка почти полностью исследовала верхние этажи, которые были несколько разрушенными, но все же имели свои лестницы и проходы, она обнаружила королевские покои. Ведь если судить по их богатому убранству, никому кроме владык Эребора они не могли принадлежать. Да, король и королева гномов не поскупились на свои удобства. Гигантская кровать для сравнительно небольших существ, о которых она читала в учебниках и книгах (тогда оставшаяся в одиночестве эльфийка ещё не подозревала, что гномы рода Дурина ─ правителей Эребора, являлись самыми высокими среди своих собратьев), мягкие шелковые простыни, теплые одеяла и украшенная драгоценными камнями кровать. Даже время не тронуло удобства королей. Стены комнаты были украшенные неизвестным ей узорами с инкрустированными драгоценными вставками, и словно просили не покидать их предела. Девушка не посмела отвергнуть их «приглашение» и устроилась здесь с комфортом. А уж когда примерила злато и каменья самой королевы гномов, поняла, что сама себе кажется королевой.
Многочисленные украшения теперь заняли прочное место в её сердце. Итариллэ словно теряла голову, видя необычайные драгоценности. Она любила надевать их на себя, украшать руки, голову, шею и даже ноги. Эльфийка обнаружила, что драконья броня не разрушает их. Если ткань рвалась и деформировалась под напором драконьей мощи, то украшения из металла всегда оставались на ней. Они лишь преображались, оставляя на коже необыкновенной красоты узоры, но даже после обратного превращения оставались на ней.
В огромных залежах золота Итариллэ обнаружила то, что навсегда пленило её сердце. Необычайной красоты камень. Он, наверняка, был величайшим сокровищем гномов. Драгоценный камень светился невероятным светом, исходящим изнутри. Искусно огранённый и отшлифованный подгорным народом, он будто вобрал в себя свет извне. Будто сочетал в себе свет тысячи звезд, и преломлял его десятками белых сверкающих граней, а это белое свечение переливалось всеми цветами радуги. Свечение сродни оптической иллюзии завораживало и словно гипнотизировало, убеждая никогда его не отпускать, забрать себе, и обладать им. Итариллэ понимала, что данная привязанность ненормальна. С чего ей вдруг так сильно желать обладать им? Не зная что с ним делать, девушка умудрилась спрятать предмет своего помешательства так хорошо, что и сама бы никогда не смогла найти. «Сердце горы» – так она его назвала. Называла потому, что камень был самой чудесной и невероятной находкой из всех многочисленных сокровищ, копившихся тут сотнями лет. Теперь он нашел свою обитель в ее особом тайнике в покоях королевы. Не имея возможности смотреть на него, непереносимая жажда обладания утихала. Тайник постепенно пополнялся различными вещами, но ничто не соответствовало и десятой доли его величия.
Помимо таких естественных вещей, как контроль над собой и поиск пропитания для обеих своих сущностей, она снова и снова развивала свои навыки. Не жалея себя, девушка отдавала этому всё свое время: училась сдерживать эмоции, контролировать страх, бороться с всепоглощающей жаждой к золоту, затмевавшей ее разум, и чувствовать каждый сантиметр драконьего и человеческого тел.
Приложив титанические усилия эльфийка нашла гармонию в обоих своих ипостасях, а все органы чувств дракона передались её людскому образу. Нельзя было сказать, что она стала идеальной смесью человека и зверя, но все же некоторые умения развились в её женственном теле: новое зрение было гораздо острее обычного, и без усилия было способно различать всевозможные предметы в темноте. Обоняние было несравнимо с тем, что было в ее прежде. Даже во сне, правда лишь в виде дракона, девушка чуяла приближение чужаков, коих к её то ли радости, то ли грусти было очень немного. Руки всё так же были крепки, мышцы подвижны, а молниеносным реакциям тела, и умению «чуять» живое на расстоянии, могли бы позавидовать с десяток самых ловких хищных зверей.
Течение бесконечных дней сменялось ночами. Эльфийка, снова и снова размышляя о своей нелегкой участи, не раз погружалась в раздумья о своей семье. Не единожды задавалась вопросом о том, почему не вернулась к ним. А дело было в том, что девушка уже не знала сколько времени прошло с тех пор, как она вернулась обратно. С тех пор, как заново обрела жизнь. Для своей семьи она была мертва, а вернувшись к ним живой только испугала бы их. Гнёт мыслей не давал покоя:
«А что, если все кого я знала погибли? Что, если наш род уже сменился не одним поколением? Нужна ли я там буду? Наше княжество справляется и само. Тем более, моя семья навсегда останется в моем сердце такой, какой я ее помню».
Когда Итариллэ окончательно осознала, что драконья сущность полностью подконтрольна ей, она стала выбираться в ближайший город на сваях – Эсгарот. Попасть в этот град на озере было проблематично. Если бы она пришла со стороны Эребора, то тотчас же оказалась бы под пристальным вниманием. В тех местах больше не жили люди, не путешествовали торговцы и воины, и продолжалось это с тех пор, как все покинули Дейл. Ей приходилось огибать огромную территорию в облике дракона, неся в когтях сверток с одеждой, а, достигнув Леса, оборачиваться человеком. Девушка знала о королевстве лесных эльфов, которое располагалось неподалеку от людского города, а потому старалась опуститься как можно дальше от мест обитания перворожденных. Чаще всего Итариллэ оказывалась неподалеку от заброшенного тракта Мен-И-Наигрим или Старой Лесной Дороги ─ единственному доступному пути.
Освоенная окружающую территория драконом предоставила ей замечательное место, где она тренировала свои реакции. Вместо каменных или соломенных манекенов тут были живые. Они сполна удовлетворяли ее внутреннюю кровожадность. Тень Саурона накрыла Эрин Ласгален, превратив его в Лихолесье, а из темной крепости Дол Гулдур, расположенной на окраине этого некогда великого леса, вылезали полчища темных тварей: орков, гоблинов, пауков, варгов. Те заполоняли лес, мешали ему жить и постепенно приближались к жилым городам. Эмин Дуир ─ Темные Горы ─ были пристанищем последних. В горах селились наиболее опасные твари. Там она и охотилась.
В начале было страшно вот так вот безо всякой защиты выходить один на один с мерзкими тварями, вооружившись лишь мечом и щитом, ведь повторять свою судьбу она не желала, но очень быстро поняла, что опасаться ей нечего. Острый гномий меч и отточенные боевые навыки помогли одерживать победу за победой. Со временем Итариллэ напрактиковалась, как, куда, и с какой силой нужно правильно бить, чтобы с одного удара снести голову орку или пауку. Когда врагов становилось слишком много, на помощь ей приходила мощь дракона. Однажды, всадив меч слишком глубоко, Итариллэ не успела его вынуть.
Развернувшись и глядя на приближающихся пауков, она выпустила свои когти. Острые кинжалы рвали врагов, не давая им приблизиться. Твердая броня, покрывшая ее уязвленные участки тела, защищала от любого удара. Точные и смертоносные удары лишали их жизней, а после огонь дракона обращал в пыль их останки, зачищая место побоища. Теперь лишь ветер, разносящий пепел, мог поведать о том, что здесь происходило.
С орками было так же. Отличало их от пауков только вкусное мясо. Устав сражаться, леди-дракон выдыхала огненное кольцо, окружая им своих противников, а ощущая ласковое пламя на своей коже, она оборачивалась в дракона. Им некуда было деться. Ловушка, из которой для них не было выхода. Зверь любил теплое мясо с бегущей по венам кровью. Сама эльфийка, едва вспоминая об этом, испытывала отвращение, но дракон любил горячее мясо. Он поглощал орочьи тела, хрустел их костями и хрящами, обращал остатки в пыль и пепел, сжигая горячим пламенем, затем потушив его крыльями. Итариллэ старалась никогда не оставлять свидетелей своих обращений. Среди слышимых и понимаемых слов орков были: раб, огонь, зверь. Девушка боялась, что однажды ее тайна перестанет быть тайной, а потому зачищала лес от любых глаз.
После удачной охоты в горах, она пешим ходом добиралась до Эсгарота. Путь был длинным и неудобным, но рассудительная и смелая эльфийка старалась делать все, чтобы не быть разоблаченной, и не попадаться под чьи-то взоры.
Она старалась приходить в людской город не слишком часто, чтобы не вызывать лишних подозрений и пересудов, но жители Эсгарота все равно удивлялись, видя незнакомку. Итариллэ делала все возможное, чтобы казаться обыкновенной путницей с юга. И люди частенько интересовались, как ей удается пересекать столь опасный путь одной. Они знали, что непроходимые болота затягивали в свои топи, а сама дорога стала зарастать, поэтому практически не оставалось добровольцев идущих в этот край. Орки часто пользовались этим путем, и любого путника там мог ожидать неприятный сюрприз. И если раньше рядом с проходящим сквозь лес трактом жили люди, и такие переходы были естественны, то теперь, когда от небольшого поселения недалеко от реки Быстротечной никого не осталось, путь казался непреодолимым.
В один из визитов, стража, охраняющая мост к Эсгароту, спросила ее о том кто она и откуда следует. Не желая поведать им и и половины правды, Итариллэ сказала, что к побережью озера ее привела «Тропа эльфов». Итариллэ читала старые людские хроники. Она знала, что раньше торговля между людьми и высокродным народом была развита. И «Тропа эльфов» была единственным путем, соединяющим их королевства. Было бы глупо назвать что-то еще. И это оказалось правильным решением. Стража, получив от нее небольшую пошлину в виде нескольких монет, взятых из гор баснословных сокровищ, без лишних утомительных вопросов пустила её в город. Мило улыбаясь, мужчины привратники, на радости от внезапной наживы, еще и похвалили её отличный меч.
Едва войдя в город, Итариллэ была оглушена резкими запахами и звуками. Так долго она провела в тишине, что могла слышать шепот камней и ручьев, а теперь человеческий шум давил на виски и буквально врезался голову. Приглушив чрезмерно развитые органы чувств, полуэльфийка больше не могла видеть с закрытыми глазами и ощущать малейшие движения рядом с собой, зато человеческий смрад теперь почти не доставлял ей дискомфорта.
В дальнейшем она старалась попасть в Эсгарот через перевозчика. Иной раз его приходилось ждать по несколько дней, но это того стоило. Он не задавал лишних вопросов. Золотая монетка, и вот она плывет в его лодке, окруженная бочками для вина, рыбы или мяса.
Но даже там Итариллэ старалась не привлекать к себе внимание и не задерживалась надолго. Все, о чем мечтала девушка, это услышать человеческую речь и узнать какой сейчас год. Будучи не обделенной золотом, но видя как бедно живут жители озерного города, она, подавив в себе драконью жадность, старалась всячески помочь им. Тарбатская княжна покупала рыбу вдвое дороже и «забывала» колечки или монетки на виду у вдов, бедствующих, или еле сводивших концы с концами торговцев. Итариллэ понимала, что людям срочно нужно менять бургомистра. С таким властителем им не страшен и сам дракон. Уровень жизни там был не сравним с её Тарбатом. Судя по всему, бургомистр Эсгарота почти не скрывая того, подворовывал доходы жителей, заботясь лишь о себе. Совсем скоро найдется человек, который изменит жизнь в озерном городе, ведь рано или поздно его ангельское терпение закончится. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить.
Сама леди-дракон не собиралась вмешиваться в их дела. Все, что ей было нужно в городе, – это информация. А добыть ее у несколько подозрительных жителей было ой как непросто. Особенно тогда, когда она сама скрывала свое лицо, не желая лишний раз идти на контакт. Ей повезло наткнуться на лавку старьевщика, который продавал множество различных вещей. В их числе она нашла карту и лунный календарь. Пришлось разговориться со стариком Перишом, и даже придумать причину посещения их города. Впрочем, наверное, каждый имеющий мозг догадывался зачем пришла странная девушка, скрывающая свое лицо и тело.
«Очередная охотница за сокровищами», – шептали за ее спиной.
Жители Эсгарота не верили в крылатого зверя, но знали и слышали старые сказки о нем, а потому находились еще любители быстрой наживы, зажженные желанием добыть золота из драконьих сокровищ. И никто из них не возвращался. Может они погибали на пути к горе? А может, добыв то что искали, спешили уйти или уплыть в более благоденственный край?
Старик Периш признался, что впервые видит такую молодую девчонку. Глядя на девушку мягким взором, он старался уберечь ее от похода в опасное место, обещая место в его лавке. Итариллэ была благодарна пожилому человеку за такую заботу, но всячески отклоняла его предложения. Узнав у сердобольного старика что сейчас идет 2937 год Третьей эпохи, она ничуть не удивилась. Сама Итариллэ погибла много лет назад, а сейчас ей было бы уже 97 лет. Полуэльфийка прожила почти полное столетие. И из него провела в полном заточении двенадцать лет.
После таких “выходов в свет”, она на несколько месяцев укрывалась в безопасности Эребора. Последнее посещение Эсгарота и знакомство с Перишем заставило её задуматься о том, что ждёт её дальше. Судя по погоде и пресловутому календарю, лето только-только вступало в свои права. Устроившись рядом с могучим водопадом, спадающим с Горы, Итариллэ задумалась. Восходящее солнце осветило все на много миль вокруг, и она вдруг поняла, что ей пора покинуть Эребор.
Больше её здесь ничего не держит. Если она хочет до конца своих дней переживать все свои горести, не делая абсолютно ничего, то для чего ей вообще подарили новую жизнь. Целый мир открыт перед ней. Их невероятная Арда прекрасна и есть много уголков, где она будет чувствовать себя уютно, даже обладая таким телом.
Откопав в большой библиотеке гномов старинные карты и сравнив их с той, что она приобрела у Периша, Итариллэ пометила край, куда хочет направиться в первую очередь. Шир. Неунывающее сердце путешественницы подсказывало, что там она найдет то, что ищет.
========== Глава 3. Путешествие в Шир. ==========
Надеяться на свои крылья в достаточно густонаселенной местности Итариллэ не стала, потому что помимо них прилагалось еще и огромное драконье тело, которое было видно издалека. Если перелететь Долгое озеро не составляло большого труда, то с Эрин Ласгален было труднее, ведь едва она соберется опуститься на землю, как живущий там народ без труда ее заметит. Именно поэтому, собрав лишь большой рюкзак, купленный в Эсгароте, и накинув его на плечи, она пошла пешком. По ее расчетам и суждениям путешествие в Шир может затянутся на долгие полгода, и неизвестно что может пригодиться в такой дальней дороге. Девушка старалась учесть абсолютно все и хорошо подготовиться.
Перво-наперво, она взяла золота и украшений. Это основной денежный эквивалент и его никогда много не бывает. Украшения вполне можно было бы продать, появивись такая нужда. Далее в ее рюкзак уместились сменные одежды: несколько купленых в Эсгароте платьев, мужских брюк и рубах, в которых особенно удобно двигаться и орудовать мечом. Следом к вещам добавилась теплая зимняя накидка – скоро теплое лето, во всю властвующее в Эреборе, подойдет к концу. Настанут холода, а в горах к тому же никогда не бывает тепло.
Естественно, не обошлось и без некоторой провизии: каким бы живучим драконом она не была, пересечь полмира на своих двоих и не есть при этом будет просто невозможно. А то, что Итариллэ не будет обращаться в дракона, она для себя решила окончательно. Отметив на карте основные пункты своего назначения, и места, которые ей следует обойти, девушка поняла, что готова отправиться в путь. В число нежелательных мест для посещения оказались два эльфийских королевства: то, что расположено в Великом Лесу, и известный своим дружелюбием Ривенделл. Итариллэ не знала, могут ли эледримы видеть ее сущность, но и не хотела этого узнавать.
Свое оружие, как неотъемлемый атрибут, она поместила в ножны. Отлично выкованный и заточенный гномий меч не раз выручал ее в опасных вылазках в горы. Точный, с хорошо натянуто тетивой лук, вместе с колчаном полным стрел висел позади нее. Как бы не относилась Итариллэ к стрельбе, она не могла не учитывать ее возможности. Иногда хорошая и быстрая стрела разит гораздо точней и быстрей, чем удар меча, и нередко выигрывает доли важных секунд. Не обошлось дело и без дополнительных защитных средств. Самым надежным, по ее мнению, являлся сверхтонкий изогнутый нож. Девушка закрепила его на подошве сапог. Гладкий метал не ощущался при ходьбе, но в минуту опасности мог ей помочь. Несколько кинжалов было припрятано и по всему телу. Острые шпильки, смазанные сонным зельем, купленном в озерном городе, были осторожно вставлены в крепкую длинную косу.
Последний раз взглянув на красоту открывающейся здесь природы, Итариллэ обнажилась и начала свое превращение. Подхватив когтями рюкзак, девушка взлетела высоко в небо, прощаясь с тем местом, которое уже долгие годы было для нее домом. Уже опустившись на ее привычном месте, она обернулась в свое эльфийское обличие и поспешила укутаться.
Недалеко от входа на тракт находилось небольшое заброшенное поселение. Именно там путники раньше останавливались на ночлег и там же закупались необходимыми товарами. Сейчас ничего такого не было. Лишь обвалившиеся вывески трактиров и заброшенные дома. Пройдя от Эмин дуир до Мен-И-Наигрим, эльфийка поняла, что пешим ходом она не осилит такой длинный путь. Ей нужна была верная помощница ─ лошадь.
В месте, где жила и росла маленькая княжна, в треугольнике, образованном слиянием двух рек ─ Лангвелл и Грейлин в Андуин, ─ первоначально жили племена Эотеода. Племя людей Севера, ставших предками рохирримов, были и ее предками. Ее отец очень гордился своим наследием и приучил своих детей любить его с не меньшей силой. Эотеды были наездниками. Лучшими в своем роде. Они покоряли лошадей с детства. После жестокой битвы людей Гондора и истерлингов, проходившей при Келебранте, эотеды перебрались гораздо южнее и основали новое государство ─ Рохан. Лишь их дальние предки остались жить на своей исторической родине. Они продолжали чтить свои традиции, выращивать лошадей и обучать непревзойденных наездников. Обладая высокой подвижностью и маневренностью, в сочетании со стремительным ударом, такие воины играли решаю роль во многих битвах.
