Текст книги "But all that dies... Is born again (СИ)"
Автор книги: LenaV19
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 36 страниц)
Гэндальф, не медля ни минуты, крикнул всем указ бежать, и дважды повторять не требовалось, ведь от увиденного как раз только этого и хотелось. Впереди маячил деревянный дом, обнесенный забором из колючей изгороди и вьющихся растений – их единственное убежище.
Первым, как это ни странно, в узкие врата вбежал тяжеловесный Бомбур. Когда жизни действительно угрожала опасность, он мог двигаться быстрее всех, невзирая на телосложение и препятствия.
Зверь, перебирая исполинскими лапами и брызгая слюной, приближался с каждым мигом, а двери дома были заперты. Только навалившись всей компанией отряду удалось выломать замок. Едва они втиснулись в убежище, как огромная, тяжелая и когтистая лапа с силой ударила по двери. Лишь с огромным усилием Двалина, навалившегося на засов, дом заперли изнутри.
– Ух, чертяка, – выругался кто-то, – и почему нынче звери такие умные?
Риан не спешила расстраивать бедняг известием, что в данном случае они видели не зверя, а… Беорна. Того самого, что жил здесь, что «приютил» их и остался последним из своего народа. Тем, кого они, собственно, и искали
─ Что это было? – один за другим спросили Кили и Фили, когда оба более-менее восстановили дыхание.
─ А это и был хозяин дома, друзья мои, ─ обрадовал всех чародей. – Беорн необычный человек. Отнюдь. Он относится к расе кого-то вроде перевертышей. Все они имеют вторую натуру. Животного. Зверя. Оно беспощадно, жестоко и защищает свое владение. Именно поэтому нам нужно было добраться до темноты. Орки не посмеют приблизиться к нему. Раз Беорн живёт не таясь рядом с орками, значит он опасен. Гораздо опаснее своих сородичей.
Риан поежилась. Да, она слышала рассказы о беорнингах. Несколько раз и в правду видела их обращение, но никогда не сталкивалась с нападением этих существ. Честно говоря, ей больше не хотелось.
─ Получается, что мы вломились в дом к гигантскому оборотню, который нас чуть не убил и будем просить у него помощи? – возмутился Бомбур, но еле нашел в себе силы, чтобы сказать это. От осознания нелепости собственных слов пропадал дар речи.
─ У нас нет выбора, ─ ровно молвил Гэндальф, ─ сегодняшней ночью здесь вы в безопасности… я надеюсь.
Конечно, его слова мало кого убедили, но выбора у них не было. Спать все легли с опаской и поближе к входам и выходам. Оружие также положили рядом. Соломенная лежанка оказалась гораздо удобней, чем обыкновенная земля, поэтому уснули все достаточно быстро. Даже несмотря на всеобщее напряжение.
─ Нельзя было сюда приходить… ─ прошептал кто-то.
─ Это ошибка … ─ согласился другой собеседник.
─ Послушайте, что я вам скажу…
Тихие голоса разбудили Риан с утра. Поднявшись, девушка проследовала к месту сбора почти всех гномов.
─ Надо рвать когти, ─ взмолился Нори, ─ уйдем через черный вход.
─ Прекрати! – одернул его Двалин, размахивая кинжалом, ─ я не собираюсь от него бегать, будь он хоть чудовищем.
Риан была вполне согласна со старшим гномом. Беорнингов в большинстве своём всё же стоит опасаться лишь в обличье зверя. Людьми они в основе своей бывали более обходительными. Особенно если вы не состояли в родстве с орками, или если у вас бывали деньги. А у гномов их просто не могло не быть. Ну, разве что они не были потеряны в пещерах гоблинов. Однако Риан была почему-то уверена, что свои кисеты все хранили при себе.
─ Нечего спорить, ─ прервал их Гэндальф, ─ нам не пройти через Лихолесье без помощи Беорна. Орки настигнут нас едва мы войдем в лес.
– Вам лучше обождать здесь, – вдруг сказал волшебник гномам. – Когда я подам сигнал, выходите, но лишь по двое. А пока я пойду с Бильбо.
Видимо стук, разносившийся со двора, принадлежал хозяину дома, колящего дрова. Сейчас серый маг придумывал, как лучше всех познакомить. Беорнинги ненавидели орков до глубины души, симпатизировали эльфам и предпочитали не пересекаться с гномами. И так уж вышло, что их отряд в большинстве своем состоял из гномов. Как поведет себя Беорн в таком случае предсказать было трудно. Но на всякий случай Риан все же надеялась, что её эльфийская половина хоть как-то скрасит их незавидное положение.
Бифур вызвался следить за ситуацией и информировать всех о «сигнале» Гэндальфа, тогда как гномы, да и сама девушка, невероятно трусили. Что ждет их там? Риан подумала, что в крайнем случае могла бы, если бы сильно напряглась, расслышать то, о чем говорят Гэндальф и Беорн, но решила, что лучше пусть всё идёт своим чередом. Впрочем, вскоре она все же пожалела об этом своем решении.
Бифур, заметив некое телодвижение Гэндальфа, видимо решил, что тот подал сигнал и оповестил об этом всех. Первыми, как и договорились, вышли представительные Двалин и Балин. Следом за ними всего через несколько секунд – Оин и Глоин.
Выглянув краем глаза за дверной проем, Риан отметила негодующее выражение лица огромного человека. Воительница догадалась, что гномы таки пришлись не по душе человеку-медведю. Меж тем безопасный сарай покинули натянувшие улыбки Дори и Ори, а за ними Фили и Кили. Не вытерпев общего напряжения, Нори, Бофур, Бифур и Бомбур выскочили перед очи Берна не выждав положенного времени. За дверью безопасного сарая остались лишь Риан и Торин.
─ Это все? – раздался рев мужчины. – Или еще будут?
Выжидать больше не было нужны. Сетуя на неуклюжести и нетерпеливость почти всего отряда, Риан и Торин сделали шаг вперёд. Первым делом Беорн отметил её отличие от остальных ещё и потому, что она специально приоткрыла уши.
─ Эльфийка? Спасается бегством от гоблинов и орков? В моих владениях? ─ удивился он, сложив руки на рукояти топора и положив на них подбородок, на что Риан лишь кивнула.
─ А ты, вероятно, тот самый Дубощит, ─ обратился усмехнувшийся Беорн к стоящему рядом Торину. ─ Сын Траина и внук Трора ─ Король под горой. Скажи, почему Азог Осквернитель охотится за тобой? ─ прищурился хозяин дома, что был, казалось, в своей людской личине не многим меньше медвежей.
─ Ты знаешь Азога? ─ молвил Торин. Сам он только недавно обнаружил, что Азог выжил в той битве. Но, как оказалось, здесь об этом было известно. ─ Откуда?
─ Мой народ заселился здесь первым. Еще до прихода орков с севера, ─ начал свой рассказ нахмуренный Беорн.
─ И я хотела бы узнать у тебя, ─ прервала его Риан, поддавшись любопытству, ─ почему ты остался один? Какое-то время назад я пересекала эти края и останавливалась у берега Андуина. Твой народ процветал. Что же случилось сейчас?
─ Азог вырезал почти всю мою семью, а остальных взял в рабство, ─ одновременно злобно и отчаянно ответил хозяин и с силой дал топором по последнему не расколотому полену. Тут то девушка заметила выломанные оковы на его руках. ─ Но не для работы, видишь ли, а ради забавы, ─ брезгливо сказал тот, вкладывая в мимику всю ненависть к виновнику произошедшего. ─ Он сажал оборотней в клетки и истязал их себе на потеху. Остался лишь я один.
Гномы молчали и внимательно слушали Беорна. Его история потрясла их еще больше, чем события последних дней.
─ А почему ты, дитя лесного народа, путешествуешь с гномами в далекую страну? ─ переменил тему мужчина. ─ Разве это не опасно? Разве позволено вам покидать свое королевство? Лесные эльфы живут в строгости и уже долгие годы никого из них тут не видели.
─ Риан не просто эльфийка, ─ вступился в разговор маг, ─ она наполовину человек.
Беорн удивился. Он никогда раньше не встречал полукровных эльфов и всё никак не мог принять тот факт, что Риан полукровка. Он продолжал утверждать, что однажды ему довелось встретить эльфов из Лихолесья, и она практически не отличается от них.
В конечном итоге их переговоров Беорн разрешил путникам задержаться в его доме на пару дней, чтобы у них появились силы на лесную переправу. Помимо этого он совершил невиданную для него щедрость ─ накормил их вкусной едой, которой они не пробовали с тех пор, как покинули дворец Элронда. Даже их самостоятельно приготовленные блюда на огне были не столь хороши, чтобы так таять во рту.
Ужинали все при колеблющемся свете очага и коптящих факелов, а на столе горели две большие красные свечи, сделанные из пчелиного воска. Пока гости ели, Беорн говорил без умолку. Низким, рокочущим голосом рассказывал разные истории о диких землях, лежащих по эту сторону гор, в особенности речь велась о мрачном и полном опасностей лесе, протянувшемся далеко на север и на юг. О том лесе, который находился всего в сутках конного пути отсюда до таинственного и опасного Мен-и-Наигрим и преграждал дорогу на восток. Том самом таящим в себе тысячи опасностей для нежданных путников.
Гномы слушали, кивали и трясли бородами – они знали, что очень скоро им придется углубиться в этот лес, который после оставшихся позади гор был самым опасным препятствием на пути к логову дракона. Когда с ужином было покончено, они принялись рассказывать свои истории, но Беорн, казалось, начал задремывать и как будто вовсе не слушал их. В основном они рассказывали о золоте, серебре и драгоценных камнях, о тонкостях кузнечного ремесла, а такие вещи Беорна занимали мало: в его доме не было ни золота, ни серебра, да и вообще никакого металла, которым можно крушить врагов. Разве что ножи, но и те нашли свое применение только в мирных хозяйственных целях. В отличие от хозяина дома, Риан слушала рассказ затаив дыхание: её до сих пор невероятно манили истории о драгоценных металлах, а причина тому была веская и объяснимая.
Еще долго вся компания сидела за столом и пила мед из деревянных чаш. Когда стемнело Беорн ушел патрулировать свои владения, оставив дом в полном владении гномов, воительницы и мага.
Подбросив поленья в очаг, они решили развлечься своим излюбленным способом – спеть песни. Отсветы пламени создавали полумрачную и уютную атмосферу, располагающую для этого.
И вновь Риан перенеслась к процветающему Эребору, ветвистым густым деревьям, растущим по всей горе, яркому солнцу, реке, берущей начало от главного входа. Перед глазами мелькали образы темных тоннелей и ярко освещённых помещений, сокровищ и рудников. Она и впрямь переносилась домой. Несмотря на то, что девушка застала Эребор в печальном состоянии, после разрушений его Смаугом, она до сих пор им восхищалась им.
Кили как обычно возжелал, чтобы Риан также исполнила что-то своё, поскольку именно её пение действовало на них убаюкивающе. Уже завтра им предстоит долгий переход через неизведанный лес. Разомлевшая от тепла, песен и вкусной еды Риан не нашла причин для отказа. Но вновь столкнулась с дилеммой. Что спеть? Здесь уже несколько раз звучали песни о доме, поэтому ей показалось правильным вспомнить и о своём.
Много ночей, привыкая к новой себе, девушка, не сдерживая слез, вспоминала свой родной Тарбат, в которой ей больше не вернуться. Вначале виной этому были причины, связанные с тем, что её там не примут, а уже после… Когда она совершала столь долгий путь от Горы и в Шир, Риан узнала, что возвращаться некуда. Болезнь упала на некогда процветающий город и выкосила почти всех. Лишь некоторые смогли сбежать кто куда. Остальных же, лишенных защитников и обороны, уничтожили орки.
Известия о том, что её семья либо погибла от болезни, либо была убита орками совершенно не приносила радости. Единственное, что еще успокаивало девушку, так это то, что её братья и сестры успели пожить, и самых дорогих ей людей уже не стало по естественным причинам. О своих племянниках и даже внуках она старалась не думать.
Решив в последний раз помянуть место своего взросления и больше не вспоминать о нем с горечью, она затянула неспешную мелодию:
Град, что мне с рожденья дорог,
Где прозвучал мой первый вдох,
Канул навсегда в забвенье,
От беды спастись не смог
Там, в домах, под сводом крыши,
Где всегда жила любовь
Уже давно никто не дышит
Не вернётся к жизни вновь
Тяжелы воспоминанья
Их так хочется забыть,
Чтоб не думать о тех душах,
Что мой враг дерзнул сгубить.
Он и хворь, подняв кинжалы,
Всех убили не щадя,
Тарбат теперь как призрак,
Но он дорог для меня.
Риан вновь не смогла сдержать слез. Все эти воспоминания навалились на неё и встали в горле комом. к тому же обстановка этому располагала. Ей уже было все равно, что она проговорилась. Но, оглянувшись, отметила, что никто из слушающих не обратил внимание на безвестный, находящийся неизвестно где город, которого сейчас уже не существует.
Большинство приуныли и уже сладко посапывали, растянувшись на соломе и положив свое оружие рядом. Лишь Кили, выступающий обычно её “жилеткой”, слегка приобнял Риан и начал поглаживать по спине. Девушка не особо любила подобные утешения, предпочитая переживать горе в одиночку, поскольку вместо того, чтобы успокоиться, принималась скорбеть еще больше. Почему же в этом мрачном доме, полном уставших путников, она ощущала себя такой потерянной и одинокой? И объятия Кили, а после и его брата, произвели на неё совсем не желанный ею эффект – она обняла его и, не прекращая тихие рыдания, прижалась к молодому гному. Сейчас ей хотелось именно этого – сочувствия.
Торин смотрел на открывшуюся картину и не понимал, почему его сердце словно сжимается железными тисками. Видеть, как вечно счастливая и улыбающаяся девушка плачет было выше его сил. Он хотел подойти к ней и утешить хоть как-то, но в последний момент отдернул себя. Что с ним такое? Почему каждый раз, когда взгляд касается этой девушки, он становится словно не в ладах с собой? Ответа на этот вопрос не было. Однако он был у его племянника, что обнял её еще сильнее. Вместо того, чтобы успокоиться девчонка вцепилась в него руками и зарыдала сильнее. Кили лишь поглаживал свою эльфийку по голове и шептал ей на ухо что-то успокаивающее.
Разве она не понимает, что творит? Разве не видит, как действует и на Кили? И даже на Фили, который с некоторой завистью в глазах наблюдает за ними? Разве не поймет, что скрытый огонек в глазах и тайное любование ею означает для них нечто большее? Торин не мог дать ответа и на это.
Фили не выдержал и так же подошел к белокурой эльфийке. Он поднес ей белоснежный носовой платок, вынутый неизвестно откуда, и та его приняла, наконец-то улыбнувшись. Что произвело на неё такой эффект? Неужели исполненная ею песня про дом? Торин был прав ─ она ребенок, который скучает по дому и ждет не дождется возвращения. Ей не нужен был ни этот поход, ни эти опасные приключения.
Через какое-то время, когда почти все гномы похрапывали на своих соломенных лежаках, Гэндальф сидел неподвижно, разглядывая тусклое пламя свечи. Как и сам Торин, скрывшийся в тени и наблюдавший за всеми. Их молодая воительница, уставшая, выплаканная и с очаровательной улыбкой на лице уже засыпает, устроившись в тесных объятиях его племянников. Будто никого больше нет рядом, будто они единственные на всем свете, и они её единственная соломинка на спасение. Фили и Кили сами не желают отпускать её от себя.
«Ты бы все отдал за еще одну такую ночь: быть рядом, ощущать запах её волос, прижать к себе»… – внезапно пронеслось в голове Торина, и тот предпочёл встряхнуть эти мысли. А меж тем они уже плотно осели и уютно устроились в его голове, воспламеняя потаённые воспоминания и желания. Казалось, кончики его пальцев до сих пор чувствуют нежную кожу девушки, её неестественную бледность и невероятный жар. Жар, который сейчас разливается по его телу. Он словно вернулся на несколько месяцев назад, на берег Буйной, где в горячительном бреду, раненая орочьей стрелой, но всё равно спасшая его храбрая малышка лежала рядом с ним почти обнаженной, а их волосы, конечности и даже дыхания переплетались в невообразимом и давно знакомом танце.
Уснул Торин в тот вечер позже всех. Уснул, не прекращая смотреть на свернувшихся в объятиях друг друга племянников и девушку.
Следующим утром Риан вновь разбудил шум. Правда в этот раз она встала одной из первых, застав за обеденным столом лишь мага и Беорна.
─ Значит вам нужно выйти к горе до конца осени? – спросил хозяин дома, мрачно поглядывая на Гэндальфа.
─ До наступления дня Дурина, да, ─ тот, утрамбовывая пальцем остатки табака, поджег свою трубку и затянул струйку дыма, что вскоре стала белокурым облачком.
─ Ваше время на исходе, – чуть помедлив, произнес мужчина, глядя на постепенно подтягивающихся к столу гномов. Некоторые из них потирали сонные глаза и пытались подавить зевоту.
─ Да. И именно поэтому наш путь лежит через Лихолесье, – молвил появившийся Торин, что с виду был таким, каким его привыкли видеть ─ бодр, решителен, серьезен и здоровски нахмурен.
─ Ходят слухи, что орки из Мории заключили союз с некромантом из Дол Гулдура. Я бы не совался туда без крайней нужды, – предупредил их Беорн.
─ Мы пойдем по эльфийской тропе, ─ уверил того задумчивый чародей. ─ Она пока безопасна.
─ Безопасна? ─ хмыкнул оборотень. ─ Но лесные эльфы не похожи на своих собратьев. Они не так мудры и более вспыльчивы. Даже несмотря на то, что с вами идет эльфийка, они могут не пожалеть вас. Впрочем, и это всё не так важно.
─ Это почему? – спросил Торин, подозрительно поглядывая на хозяина дома.
─ Эти земли кишат орками. Их становится все больше. А вы идете пешком. Живыми вам до леса не добраться, – молвил Беорн, расхаживая по дому, навевая своими словами мрачную неуверенность в отряде.
После его слов Риан не на шутку испугалась. Одно дело перейти лес, когда там относительно спокойно и никто не знает, что она там идет. А другое дело, когда за ними целенаправленно гонится отряд орков и варгов. А меж тем человек-медведь продолжал свой монолог.
─ Я не люблю гномов. Они алчны и слепы. Они не видят ценность жизни тех, кто слабее их, ─ он замолчал, а наклонившись к сидящему на скамье Торину, уперев кулаки в гладь стола, продолжил… ─ Но орков я не люблю больше. Что вам нужно?
Таким образом Беорн подтвердил, что признал этих гномов друзьями, и что готов оказать им посильную помощь. Раздав гномам пони и вверив Гэндальфу лошадь, Беорн поинтересовался предпочтениями Риан. Она тоже остановила свой выбор на пони. Беорн предупредил, что на них они смогут добраться лишь до края Лихолесья, а позже им нужно будет оставить животных и передвигаться пешком. Кроме того, он снабдил всех провизией, которой должно было хватить на несколько недель. В основном она состояла из необычайно сытных лепешек, что дарят чувство сытости после одного лишь кусочка, меда, орехов и сушёных фруктов, а вот мяса не было, поскольку его Беорн не признавал. Он также предупредил, что запасаться водой нет нужды, так как по дороге к Лесу будет много ручьев и ключей.
– Путь по Проклятому лесу опасен, тяжел и не изведан, – сказал он на прощание. – Трудно там найти воду и пищу. Даже орехи еще не поспели. Хотя к тому времени, когда вы окажетесь по ту сторону, как знать, может и поспеют! Кроме орехов ничего там съедобного, скорее всего, и нет, а твари в чаще обитают странные и свирепые. Я сильно сомневаюсь, что в Темном Лесу вам удастся найти что-либо годное в пищу, да и воду тоже.
Риан вздохнула. Да, это была сущая правда.
─ Есть там одна речка, но черная и с сильным течением. Она как раз пересекает тропу. Но пить из неё нельзя и купаться в тех водах тоже запрещено. Я слыхал, что вода там заколдована: от неё теряешь память и засыпаешь надолго. Не думаю, что в тех темных местах вам удастся подстрелить какую-нибудь дичь, да еще и не сходя с тропы. А сходить с тропы нельзя ни в коем случае, иначе вам никогда уже не выбраться из леса.
Путники были благодарны Беорну за его гостеприимство и помощь, поэтому они так же сказали, что он всегда друг в их доме, и они встретят его с радостью, если тот вдруг захочет посетить их, когда они отвоюют свою Гору. А в этом-то они были почти уверены. Но даже несмотря на это на душе у всего отряда от зловещих и правдивых слов Беорна было совсем невесело; теперь им стало понятно, что приключение оказалось куда опаснее, чем они предполагали. Кроме того, даже если им удастся пересечь Лихолесье, то впереди их поджидает дракон.
Лишь Риан не беспокоилась по последнему поводу. Единственные мрачные думы девушки были связаны с самим лесом, а вернее с тропой. Она не желала приближаться к месту обитания эльфов, которые прогнали её мать и дали той погибнуть. После спонтанно исполненной песни на празднике Элронда, лорд предположил, что Риан и впрямь родилась в Лесном королевстве, а Глорфиндель это подтвердил. Будучи совсем еще малышкой, она смогла посетить эльфийский праздник осени со своей матерью, после чего та отдала её человеческому мужу. Честно, Риан предпочла бы не встречаться со своими лесными собратьями. Уже дважды их предупреждали, что они очень отличаются от прочих эльфов в худшую сторону, и Риан была склонна поверить слухам. Уже верила.
Оставив за спиной обнесенные живой изгородью владения Беорна, гномы, Гэндальф, Риан и Бильбо проехали немного к северу, а потом свернули на северо-запад. Следуя совету Беорна, они отказались от намерения попасть на главную лесную дорогу, лежавшую к югу от его территорий. Тем более, следуй они по этому пути, по которому добиралась Риан в свое время, то вышли бы на несколько миль южнее Одинокой Горы, и им пришлось бы ещё долго добираться до неё пешком. Это на крыльях Риан пересекала это расстояние быстро, а вот пешим шагом делать это будет не сподручно.
Неудивительно, что ехали они больше молча, неизменно пуская лошадок в галоп везде, где трава была пониже, а земля поровнее. По левую руку темнели горы, и линия росших вдоль реки деревьев все приближалась. Солнце, едва перевалившее за полдень, когда они отъезжали от ворот Беорна, золотило окрестные земли весь день. Трудно было свыкнуться с мыслью, что по пятам гонятся орки, поэтому Риан постаралась не думать об этом, а сосредоточиться на самом важном – мыслях о будущем. За один день пересечь местность и дойти до эльфийской тропы им не представилось возможности, поэтому путники решили остановиться на ночлег.
С утра Бильбо отметил, что всю ночь их охранял громадный черный зверь, и Риан поняла, что за запах она учуяла, стараясь уловить малейшую угрозу. Хоть аромат Беорна был ей знаком, тот в медвежьем обличии пах совсем по-другому. Теперь было яснее ясного, что до Лихолесья они доберутся живыми и здоровыми.
Следующий день путники продолжали передвижение на пони и за всю дорогу не видели ничего, кроме травы, цветов, птиц, да одиноких деревьев; изредка встречались небольшие стада благородных оленей. Они часто останавливались набрать из ручьев воды, а тех, как и предупреждал их Беорн, было предостаточно. К концу третьего дня путники прибавили ходу и ехали всю ночь, поскольку Беорн настоятельно советовал, чтобы они добрались до утра четвертого дня.
И как только рассвело, впереди вырос Лес. Казалось, эта черная, мрачная стена деревьев только их и поджидала. Дорога пошла вверх, и Риан вдруг почудилось, что тишина засасывает отряд все глубже и глубже. Птицы как-то примолкли, олени больше не попадались, да и кролики пропали. К полудню они наконец-то достигли опушки Лихолесья и устроили привал почти под огромными ветками первых деревьев. Стволы у этих деревьев были могучие, все в каких-то наростах, сучья скрюченные, а листья – длинные и темные. Плющ увивал стволы сверху донизу и волочился по земле.
– Эльфийские врата! – объявил Гэндальф. – Здесь начинается наш путь!
Взгляды путников окинули эту мрачную громаду, которая в ближайшее время впустит их в свои объятия. Но уже сейчас, глядя на вековые деревья, толстые стволы, пожухлую местами траву с затхлым запахом мглы, окутавшая до костей тревога не желала отпускать их. Неизвестность. И вновь и вновь преследует их. Риан была и готова и не готова к этому. Но сейчас отступать было некуда. Остался последний шаг. Совсем чуть-чуть до окончательной победы.
Комментарий к Глава 19. Короткий отдых.
Отдельная благодарность за песню – бете. Иначе бы не было такой красоты)
========== Глава 20. Темный, темный лес. ==========
─ Орков не видно, – объявил Двалин, остановив своего пони, ─ удача нам благоволит.
Он выдохнул, будто чувствуя некое облегчение от собственных слов, а все остальные вынуждены были согласиться. Пока гномы спешивались и избавляли пони от своей поклажи, Бильбо и Риан, освобожденные от этой участи, рассматривали лес. Если девушка за время своего детства, проведенного недалеко от Эрин Ласгален, привыкла к его мрачному пейзажу, то хоббит определенно нет.
─ Этому лесу… явно плохо. Как будто его поразила болезнь, ─ хмуро протянул Бильбо, медленно скользя взглядом по кромке лесной растительности, которая была некогда буйствующей красками опушкой. Риан, прикусив от задумчивости щеку изнутри, была склонна с ним согласиться. Кажется, с каждым годом картина становится всё мрачнее и мрачнее. Ведь какой-то десяток лет назад всё выглядело иначе. Неужели блуждающие по миру слухи оказались правдой, и некромант из Дол Гулдура на самом деле поселился в этих краях и притягивает к ним тьму?.. Сеет тревогу и смуту на всё живое, что задержалось в здешних уже настораживающих одним своим видом местах. Недаром Гэндальф так переживает.
Риан видела, как старик сделал первый шаг в лес и тревожно оглянулся. Неужели сейчас решится что-то важное для всех них? А маг тем временем нашел то, что искал: на древней, заросшей плющом статуе. За испытанном временем изваянии с многовековым, но по-прежнему прекрасным образом эльфийки обнаружились странные письмена, сделанные то ли краской, то ли кровью. Риан не смогла их расшифровать за ту долю секунд, что видела. Однако Гэндальф переменился. Маг застыл, глядя вперёд и ничего не замечая. Затем быстро развернулся и велел Нори, расседлывающему пони, оставить его лошадь.
─ Ты нас бросаешь? ─ искренне удивился и расстроился Бильбо. Он привык, что чародей всегда рядом и вытащит их из любых неприятностей, коих уже было немало.
─ Это уже не моё приключение, ─ проговорил старик, но почти через силу отвел хмурый взгляд от той самой злосчастной мрачной надписи. ─ Я бы остался, если бы мог, мой друг. Но это не в моих силах, ─ вздохнул Гэндальф, оглядывая теперь всех своим тревожным и мудрым взором, а после этого сошел с места.
За несколько минут он подошёл со своими наставлениями к каждому. Дольше всех маг разговаривал с хоббитом. Риан старалась не слушать их беседу, поскольку, привыкнув к тому, что она не одна и личные тайны чужих ─ это их тайны, она не желала нарушать грани моральных устоев. Затем маг направился к ней. Девушка, откровенно говоря, не ожидала от него подобных слов:
─ Риан, ты, наверное, много раз думала, почему же я остановил свой выбор на тебе, ведь наш отряд уже был сформирован. Но ты не спеши ничего предполагать, ─ улыбнувшись, одернул он её, когда девушка набрала воздуха для ответной речи. ─ Я все-таки закончу: да, ты в этом походе не случайно. Наверняка, порой ты и сама думаешь, что тебе было суждено проделать этот путь вместе с нами. Пусть даже кто-то постоянно считал иначе, – он бросил взгляд на хмурого короля, который перебирал пальцами золотистую гриву своего пони, и то и дело поглядывал на собеседников, но аккуратно и исподлобья. – Когда мы вновь увидимся, а мы увидимся точно, можешь не сомневаться, я открою тебе кое-что. Возможно, это что-то, что ты сама знаешь, а возможно и нет. Ты – отличная воительница, Риан дочь Рагнавальда, удачи тебе, дитя.
Девушка знала, что Гэндальф не ждет от неё ответа, он сказал то, что хотел, поэтому она лишь склонила голову в почтительном поклоне, показывая, что уважает его слова и пожелания, и что приняла их к сведению.
─ И помните! – напоследок крикнул восседающий на лошади маг, потянув за поводья. ─ Ни за что не сходите с тропы.
Подхлестнув коня, фигура чародея прямо на глазах превращалась в крошечную, а вскоре исчезла за линией горизонта так же, как и дюжина пони, что последовали за своим хозяином Беорном. Торин, осмотрев свой отряд, приказал идти за ним. Переглядываясь и не смея нарушить здешнюю тишину, они вошли в лес. Уже через несколько шагов всё вокруг заиграло другими красками: приглушенными и тусклыми. Под ногами стелилась узкая и почти непроглядная тропа, а над нею нависали сухие, побитые хворью ветви. Отряд словно попал в мрачный туннель. Пройдя гуськом под аркой, которую образовывали два высоких дерева, склонившихся друг к другу ─ такие старые и настолько задушенные плющом, что на ветках лишь кое-где виднелись побуревшие листочки. Назад пути не было.
Вскоре дневной свет и яркие краски зеленеющего луга остался далеко позади, а впереди ждал лишь мрачный однотипный пейзаж и неизвестность, но это и пугало всех до единого. Настолько, что путешественники почти вздрагивали от каждого очередного хруста ветвей и шороха пожухлой мертвой листвы под ногами. Узкая тропинка вилась между стволами, а тишина совсем скоро сделалась столь глубокой, что звуки их шагов гулко отдавались по лесу. Им казалось, что деревья нагибаются и прислушиваются к их бормотанию, шепоту… Даже к мыслям.
Риан, несмотря на задатки умелого воина и драконьи инстинкты, дарованные ей судьбой и случаем, всё-равно стало не по себе. Ведь несмотря на всё это, она переживала не только за себя. К тому же от остальных её не отличал один простой факт. Он-то и сеял в её душе тревогу: она чуяла опасность, и была так же смертна, как и остальные.
А ведь путь по лесу занимает не один день, но вскоре начало казаться, что они, идя по нему, начали терять счет времени. Риан переживала, что отряду никак не узнать сколько времени уже прошло и как долго они в этом забытом богами месте.
Постепенно глаза привыкли к усилившемуся полумраку. Риан почти отчетливо стала различать что и где находится. Иногда, глядя по сторонам в этом темно-буром сумраке, она замечала, как тоненькому солнечному лучику всё-таки удавалось прорваться сквозь тусклую листву и спутанные ветки. Каждый такой случай радовал отряд больше, чем что-либо. Однако чем дальше они ступали в мрачный лес, тем реже такое было. И когда запах вокруг стал более затхлым, а аромат гнили усилился, исполинские деревья отняли у отряда последние шансы на умиротворение. Теперь казалось, что последняя связь с реальностью и чем-то настоящим и вовсе прекратилась.
Как и предупреждал их Беорн, никакой живности Риан не заметила. По крайней мере, если не считать периодический едва слышимый шорох, шуршание и возню. Но кто их производил ей было не понять. Что было самым ужасным, так это паутина: густая, липкая, необыкновенно толстая и прочная. Она тянулась от дерева к дереву, оплетала нижние ветки по обе стороны тропы. Тропу паутина не пересекала нигде, по волшебной ли причине, или по какой другой ─ неизвестно. Однако Риан прекрасно знала о том, кто её тут оставил. Теперь лишь надеялась, что они им не попадутся.
