Текст книги "Снежная пыль (СИ)"

Автор книги: Lelouch fallen

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

– Если бы только это было так легко, – Рэй вздохнул и насторожился, прислушиваясь. Нет, ему всё-таки не послышалось, и голос за дверью действительно принадлежал Таису.

Юноша в мгновение ока воспрянул духом: утаивал от него Таис что-то или нет, но сейчас Босфорца был единственным человеком, с которым он мог поговорить, с которым мог поделиться своими мыслями, а их было слишком много и сразу, чтобы держать их в себе. Более того, они с Таисом, если так можно сказать, были братьями по несчастью. Возможно, держась друг друга, им удастся пусть и не изменить весь Бьёрн, но хотя бы побороться за своё положение в нём.

Рэй, не задумываясь, толкнул дверь. В этот момент он широко улыбался, уже представляя, что сейчас они с Таисом, как и вчера, сядут друг напротив друга, выпьют ароматного чая и поговорят о том, о чём не успели. А по мнению Рэя, они многое не успели, и времени, судя по всему, у них было не так уж и много. Сколь велико же было разочарование юноши, когда он переступил порог комнаты Босфорца.

Рэй застыл, чувствуя, как моментально пунцовеют щеки. Вессалийский принц и не думал о правилах приличия или же этикете, ведь они в Бьёрне, о правилах внутренней жизни которого юноша и не ведал, а стоило об этом задуматься, судя по тому, свидетелем чему он стал.

То, что комнаты Таиса были в разы больше его, Рэя не волновало совершенно, более юношу ошарашило то, что он застал Босфорца в обществе взрослого мужчины, но не воина, а энареи. Понять это было не сложно, учитывая то, что мужчина был худощав и носил одежды, подобные его, только наряднее и богаче, словно… Словно он, будучи энареи, всё равно был выше их по своему статусу или положению в караресе.

– Рэй? – Таис нахмурился, вперив в юношу столь недовольный взгляд, что тот отступил назад.

– Простите, что помешал вам, – спешно извинился юноша, чуть склонив голову, но при этом не упустив возможности рассмотреть, что Босфорца и мужчина сидели друг напротив друга за столом, а перед ними были разложены какие-то бумаги. – Я уже ухожу.

– Постой! – окликнул его Таис, после обратившись к мужчине на ардском.

Взрослый энареи был явно недоволен тем, что их прервали, посмотрев на нежданного гостя так, что тот сам невольно проникся антипатией к незнакомцу. Этот мужчина держался так, словно был хозяином всего карареса, и Рэй мог бы подумать, что он наложник сайя, если бы этот энареи был лет на десять моложе. Именно поэтому, для того чтобы не попадать в столь щекотливые, непредвиденные, а может, и опасные ситуации, ему и стоило побыстрее разобраться в быте ардов.

Энареи поднялся и, поклонившись Таису, покинул комнату, прикрыв за собой дверь. Босфорца, посмотрев на мнущегося у порога юношу, тяжело вздохнул. Он приказал Нейясми и Нави глаз не сводить с вессалийского принца и по возможности до поры до времени ограничить его передвижение по крепости, но его слово не имело столько веса, как, например, того же Зеврана, который, скорее всего, отправил мальчишек обратно в прачечную. Пока что не имело. И то, что Рэй увидел в его в обществе инари, может, было даже и к лучшему. Таис чувствовал, что вессалийский принц ему не доверяет, и с этим нужно было что-то делать. Как бывший преемник императора, Босфорца знал только один способ, который бы расположил к нему такого наивного упрямца, как Рэй.

– Проходи, Рэй, – со вздохом сказал Таис, садясь более удобно. – Задавай свои вопросы.

– Думаешь, у меня есть к тебе вопросы? – с лёгким вызовом бросил вессалийский принц, в который раз напомнив себе, что перед ним сейчас уже даже не граф Босфорца, а просто Таис, которому он небезосновательно не доверял.

– Да полно, – фыркнул Босфорца, подзывая юношу к себе рукой. – Я бы сказал, что они отчётливо написаны на твоём нахмуренном лбу.

– Таис, что происходит? – присев напротив друга, Рэй попытался посмотреть тому в глаза, но юноша упрямо закрывал лицо отросшими волосами, ухмыляясь. – Кто этот мужчина и чем вы тут занимались?

– Это Зевран, Рэй, и тебе, как энареи, придётся слушаться его и даже выполнять его распоряжения.

– С чего это? – осклабился юноша, не собираясь потакать прихотям престарелого варвара.

– Потому что Зевран – инари, – жёстко, с нажимом ответил упрямому мальчишке Таис. – Он старший над энареи, что-то вроде управляющего, и останется таким до тех пор, пока хозяин карареса не приведёт в свой дом эори.

– Ясно, – бросил Рэй, садясь на пол и обнимая колени руками.

Ситуация, по мнению принца, складывалась скверная: мало ему Кронзверя, так теперь ещё и этот инари. Похоже, у ардов была жёсткая внутренняя иерархия, зависящая не только от воинских умений, но и от возраста. От опыта – поправил сам себя Рэй, подозревая, что раз этот Зевран – старший, значит, он когда-то был… Кем? Любимым наложником бывшего сайя?

Медленно выдохнув, юноша мысленно приказал себе не делать поспешных выводов, познавая мир ардов постепенно, с присущей ему обычно дотошной скрупулёзностью. В конце концов, Творец тоже создал мир не за один день.

– Значит, в других караресах тоже есть эти инари?

– Да, – Таис заметил, что юноша успокоился, но осторожничать не перестал, поняв, что Рэй обладает слишком впечатлительным характером, принимая всё близко к сердцу.

– Инари становится тот энареи, который всю свою жизнь посвятил служению своему покровителю. Он управляет всем караресом и хозяйством, а после появления в доме эори становится его верным помощником. Что бы ты там себе ни думал, Рэй, а карарес – это не гарем. Здесь есть старшие, но нет униженных. Нет зависти и злых помыслов. Проще говоря, никто из энареи даже не помыслит о том, чтобы оклеветать или же отравить, например, эори, дабы занять его место. Потому что подобное карается смертью.

– Жестоко, но справедливо, – всё ещё смотря в пол, ответил Рэй.

В Империи ни гаремов, ни чего-либо им подобного не было. Точнее, не было с тех самых пор, как Ромея была обращена в истинную веру, хотя и поговаривали, что император не показухи ради содержит столь пёстрый штат личных служанок. Но до этого, в период враждующих княжеств, они были, и Рэй читал много манускриптов, повествующих о тех временах.

Историки, писцы и хронисты были во все времена, изучая и свидетельствуя то, что считали достойным запечатления на бумаге и важным для последующих поколений. Кто-то всю свою жизнь путешествовал, другой затесался в личные житиеписатели князей, кто-то предпочёл просто созерцать со стороны, а кому-то был интересен быт и нравы тогдашнего общества.

Гарем был неотъемлемой частью власти каждого варварского князя. Девушек похищали и тайно перевозили из одного конца материка в другой ради того, чтобы выручить за них побольше золота, да и в самих гаремах мира и спокойствия не было. Чем благосклоннее к тебе князь, тем лучше и сыче твоя жизнь, и конкуренции фаворитки не терпели, избавляясь от всех возможных претенденток на своё место.

Обладая именно такими знаниями, Рэй и предполагал, что в караресе будет так же, но слова Таиса его удивили. Более того, обнадёжили, потому что юноша, прекрасно зная себя и свой характер, смутно представлял, как бы ему жилось в такой, гаремной, атмосфере. К тому же уподобляться наложнику Рэй не собирался ни при каких обстоятельствах.

– И чем же вы занимаетесь с этим инари? – хаотично перебрав разложенные на столике бумаги, спросил Рэй. – Изучаете ардский? – для себя юноша уже всё взвесил: если инари обязан присматривать за всеми энареи, значит, этим можно воспользоваться. Он, как и Таис, может усадить этого Зеврана напротив себя и обучаться у него языку. Как считал вессалийский принц, это знание стоило того, чтобы терпеть постную мину явно не проникнувшегося к нему любезностью инари.

– В том числе, – Таис поднялся, замолчав. Рассказать было не трудно, как и предугадать реакцию мальчишки, но Босфорца медлил, сам не понимая, зачем пытается придумать, как смягчить правду. Щадит чувства Рэя, не видевшего ничего, кроме дворцовой жизни? Босфорца мешали его дружеские чувства, которым не было места здесь, в Арде, но в тот же момент что у него останется после того, когда в лице этого человека он потеряет друга?

– Зевран постепенно передает мне свои дела: знакомит с правилами домоуправления, объясняет, как ведутся счётные книги, каковы порядки в караресе… В общем, – Таис медленно выдохнул, понимая, что повернуться к юноше лицом и взглянуть ему в глаза оказалось тяжелее, чем он себе представлял ещё минуту назад, – рассказывает мне обо всём, что должен знать эори.

– Эори? – Рэй резко поднялся, смотря на друга шальным взглядом. – Ты?

– Да, я, – обернувшись, жёстко, с некой злостью и тревогой в голосе бросил Таис. – То, что сай заберёт меня к себе, я понял ещё на пути в Арду. Арес – мудрый правитель и сильный стратег, который не упустит такого шанса. Кем бы я ни был сейчас, Кревца, Босфорца или же просто Таисом, я императорских кровей, и это козырь, Рэй. Огромный настолько, что ты даже не представляешь.

– И ты согласен?! Добровольно?! – Рэй просто не верил. Он знал Таиса, достаточно хорошо, как думал принц, и тот, прежний Таис никогда бы не говорил с таким спокойствием о подобном. О том, что станет наложником врага своего народа, фактически предателем.

– Да, согласен, – прищурившись, процедил юноша. – Быть эори – это палка с двумя концами. Если я буду достаточно мудр, то не останусь не у дел. Что бы ты там себе ни навыдумывал, но эори, тем более эори сайя, имеет большой вес в Арде. Я понимаю, что на то, чтобы заслужить доверие Ареса, у меня уйдёт, может, и десять лет, но зато моя совесть, совесть ромея, будет чиста, потому что я буду уверен в том, что сделал всё возможное для своей страны, даже будучи всего лишь постельной грелкой её врага.

– Ты ужасен, Таис… – прошептал Рэй, пятясь и смотря в глаза цвета холодного серебра того, кого он считал своим другом. – Твои мысли и планы ужасны. Они…

– Подлы? Извращённы? – Таис, сложив руки на груди, хмыкнул. – Думай как знаешь. Это мой план и мне его воплощать в жизнь теми методами, какие я считаю приемлемыми для себя. Ты можешь просто остаться в стороне и не пособничать мне. Я понимаю и принуждать тебя не буду, но и мешать, – юноша опасливо прищурился, – не позволю.

– Как, Таис? – пробормотал Рэй, горько качая головой. – Как я могу остаться в стороне, ведь я…

Юноша хотел добавить, что он его друг, ведь как бы там ни было, зерно истины в словах и планах Босфорца было. Он сам думал лишь о том, как бы ему выжить, пристроиться получше, побезболезненней и не сломаться в чужом и суровом крае, а Таис думал о державе. О тех, груз мирной и свободной жизни которых он взвалил на свои плечи.

Сколь быстро, оказывается, он, вессалийский принц, позабыл о своём происхождении, своих порывах, своих целях. Наверное, всё-таки сломался, причём в мгновение ока и даже не заметив, как это произошло.

– Как я, – перебил юношу Таис, как воин зная, что лучше сразу рубить всю руку, чем каждый день отрезать от неё по пальцу. – Или ты думал, что остался в караресе сайя просто так?

– Как ты? – переспросил Рэй, чувствуя, что его душит смех. Он догадывался, с того самого момента, как между ардами зашла речь о его породе, но упрямо гнал от себя эту мысль, пряча её под ворохом других, казавшихся ему более реальными и важными, щадящими и прозаичными. Нет у него причин злиться на Таиса. Скорее, он должен поблагодарить друга за то, что тот сдёрнул пелену самообмана с его глаз.

– Варз – так называют хозяина карареса, – продолжал напирать, чётко выговаривая каждое слово, Таис. – Этот же огромный карарес, – юноша выразительно раскинул руки, – поделён на две парсы, или части. Варз первой – это Арес, и после полной луны я стану его эори. Второй варз – Роксан, родной брат сайя, и ты, Рэй, живёшь в комнатах его парсы.

========== Часть 4. ==========

– Никак не могу смириться с этим, – пробормотал Рэй, облокотившись о перила и уткнувшись подбородком в скрещённые ладони.

– С тем, что ты станешь эори Роксана? – переспросил Таис, в отличие от своего друга стоя к тренировочной площадке спиной. Интересного ничего в поединке для юного графа не было, а лично для него путь на арену вообще был закрыт, хотя Босфорца был бы не против размяться, чувствуя, что мерная жизнь в караресе размягчает его тело и притупляет навыки.

– С его безразличием, – Рэй же с некой скукой во взгляде созерцал битву двух воинов. Само сражение ему тоже было не интересно, а вот от высокого полуобнажённого мужчины взгляда он отвести не мог. Не то чтобы любовался, просто присматривался, пытаясь понять, что из себя представляет его будущий варз.

– Мог бы и познакомиться со мной поближе, раз уж берёт меня своим эори.

– Нет, Рэй, не так, – покосившись на друга, поправил его Таис. – Не он берёт, а ему приказали тебя взять. Чувствуешь разницу?

– Да уж, чувствую, – пробурчал Рэй, на выдохе прикрывая глаза. Он сам попросил Таиса быть с ним предельно откровенным и ничего не утаивать, так что теперь права обижаться или же возмущаться у него не было.

После того как Босфорца открыл ему правду, Рэй долго не мог прийти в себя, запершись в комнате и даже отказываясь от пищи. Понятное дело, что его затворничество, приобретшее вид безмолвного сидения у окна и наблюдения за жизнью в крепости, было условным, но его уединение никто не нарушал, что дало юноше возможность всё обдумать.

Рэй заставлял себя смотреть на ситуацию как ард: в конце концов, уж лучше Роксан, брат сайя, бравый воин, красивый мужчина, раз уж на то пошло, чем совершенно неизвестный ему варвар, от которого даже не знаешь, чего ожидать.

Сейчас, вспоминая себя буквально несколько дней назад, вессалийский принц фыркнул: будто он мог быть уверенным в этом Роксане, о котором был всего лишь наслышан от Таиса и энареи, – но тогда этот ард казался ему меньшим из неизбежных зол.

Стремительная переменчивость, предрешённость, одиночество, смятенность, растерянность, предательство, ведь он искренне считал Таиса другом, – всё это навалилось на Рэя громадным валуном несправедливости и горечи. Юноша не мог его не то что поднять, а даже сдвинуть с плеч, и кто его знает, чем бы закончились его душевные метания – может, и в объятиях волн Хладного моря – если бы не один случай.

Многое в этой жизни зависит от цепи случайностей – вот что понял Рэй, решив ещё раз поговорить с Таисом начистоту, прежде чем принять окончательное решение.

Это был второй раз, когда он увидел Кронзверя в непосредственной близости. Рэй не хотел ни подсматривать, ни подслушивать, ни тем более вмешиваться в планы Таиса и личную жизнь Ареса, но эти двое почему-то оставили дверь приоткрытой, и юноша решил, что упустить такой шанс из-за каких-то там правил приличия будет глупо.

Рэй не понял и половины из того, о чём Кронзверь говорил со своим будущим эори: они то общались на ромейском, то переходили на ардский, словно скрывали содержание своей беседы то ли от любопытных ушек энареи, то ли от самого замеченного, но проигнорированного вессалийского принца. Хотя, учитывая то, что юноша услышал, лучше бы он не понял вообще ничего.

Суть разговора была проста: предстоящая матримониальная церемония. И она была ужасной. Нет, унизительной, вопиющей и вообще выходящей за любые рамки приличия. Как оказалось, после большого пиршества варза и его эори к их единому ложу сопровождают несколько мужчин, кровные родичи, опекуны или наставники, дабы удостовериться в том, что союз консумирован. Проще говоря, эти варвары наблюдают за тем, как варз впервые совокупляется со своим эори. Ужасные, дикарские обычаи, которые Рэй не понимал и с которыми категорично отказывался мириться.

Очередное потрясение могло стать для него последней каплей. Юноша в тот момент столь живо представил себе это: как он и Роксан… А они все смотрят. Смотрят своими прищуренными, тёмными глазами, пошло улыбаясь и бросая в их адрес скабрёзные словечки. Уж лучше сразу с башни и в море, чем пережить такой позор. И Рэй спрыгнул бы. В тот момент он не мог думать ни о чём, кроме того, что не вынесет подобного надругательства над своей честью, но его остановил Таис.

Босфорца не уцепился в его руку, когда он уже стоял над пропастью, не увещал и не пытался достучаться до его опалённого правдой разума, не бдел его и не окружал заботой. Таис просто говорил с Кронзверем. Спокойно и уверенно. С достоинством. Величественно держа голову и не выдавая ни единой своей эмоции. Они с варзом говорили о столь порочных, грязных, отвратительных вещах, но на лице Босфорца не дрогнул ни единый мускул. Наоборот: казалось, что Таис, даже следуя варварским законам, всё равно сам строит свою судьбу.

– Я не приму многоликих богов, Великий сай, – ровно отвечал могучему варвару Босфорца. – На шее я ношу крест Творца, и с ним же меня предадут вашему погребальному огню.

– Наши боги, в отличие от вашего единого, признают и Творца, и даже хансинских дэвов, – не менее спокойно, слегка кивнув, ответил Арес. – И ты, Таис Багрянородный, можешь поклоняться хоть всем богам всех семи миров. Главное – сила твоей веры, а не имя того, кому ты возносишь молитвы.

Кронзверь говорил с Таисом как с равным. Он слушал его, более того, прислушивался к его словам и желаниям. Да, не шёл на поводу и в большинстве случаев отвечал категоричным отказом, но и того отношения, словно перед ним несмышлёный ребёнок, не было. Арес видел перед собой юношу, готового обучаться, стать частью Арды, следовать за её вождем, быть ему опорой и высказывать своё мнение, даже если оно шло вразрез с мнением сайя. Арес видел взрослость и опыт, достойный того, чтобы с ним считаться.

Рэй понял, что завидует Таису. На его фоне он действительно был глупым мальчишкой, которому просто повезло стать эори такого доблестного воина и завидного мужа как Роксан. Потому что в нём текла королевская кровь. Не более. Юноша был уверен, что, даже если бы Таис не был племянником императора, Арес всё равно выбрал бы его. Потому что арды чтят дух, в каком бы на вид теле он ни был заключён.

Может, в этом и было что-то неправильное, определённо противоречащее его воспитанию, но Рэю захотелось превзойти Таиса. Не из корыстных мотивов. Просто захотелось. Для себя. В конце концов, в нём никогда не видели ни достойного соперника, ни возможного владыку, ни даже сильного, волевого мужчину.

Он всегда был просто Рэем, чудаковатым мальчишкой, не оправдавшим надежды ни своего отца, ни учителей, ни даже сонма кардиналов. Один из многих, которых называют безликими и которые не оставляют после себя ничего, кроме крошащегося от ветров времени могильного камня да отпрысков, которые уже через поколение не вспомнят имя своего предка. Раньше юношу вполне бы устроил подобный исход – тихая и мирная жизнь казалась ему лучшим из земных благ, – но не сейчас, когда он, кажется, таки понял, что означает строить свою судьбу своими же руками.

– Обернись и склони голову, – прошептал Таис, вырывая юношу из потока мыслей и воспоминаний.

– Что? – Рэй повернулся к другу и тут же ошеломлённо замер, впервые увидев женщину внутри карареса.

Она была высокой и далеко не хрупкой, но и назвать её грузной или неповоротливой было нельзя. Воин – это читалось в её уверенной походке, в её твёрдом взгляде, в каждой черте точёного смуглого лица. Собранные в высокий пучок смоляные волосы, тонкие губы, лёгкий румянец на щеках и высокие скулы – эта женщина была определённо красива, выделяясь слегка раскосым, вытянутым, словно у хансинки, разрезом глаз. К тому же не трудно было понять, почему женщина была одета в просторные длинные одежды. Вырез широкого, тёмно-синего с золотой вышивкой платья подчёркивал большую, налитую грудь, а высоко подвязанный пояс – округлый приподнятый живот.

– Кто это? – повернувшись к шествующей мимо них женщине лицом, спросил Рэй.

– Оса, – так же шепотом ответил Таис, низко склонив голову. Слово Рэю было неведомым, но юноша последовал примеру друга, понимая, что он ещё мизерно разбирается в обычаях ардов, чтобы действовать на своё усмотрение.

Возможно, беременная женщина была у варваров высокопочитаемой в принципе. Или же эта ардка была родственницей самого сайя, раз столь свободно разгуливала по его караресу. Хотя Рэй и успел рассмотреть женщину, но для него все арды всё ещё были слишком схожи, чтобы столь спешно разглядеть в них родственные черты.

Рэй это заметил. Лишь на миг, но женщина замедлила свой шаг, минуя их. Юноша почувствовал, как макушку прожёг чужой взгляд, сильный и волевой. Хотя чего ещё можно было ожидать от воина? Уж явно не ласкового потрёпывания по волосам. Но и сказать, что это был просто любопытный взгляд, означало самому закрыть глаза на очевидное. Их с Таисом, а в этом Рэй не сомневался, оценивали. Словно соперников, что было не только странным, но и в чём-то смехотворным. По мнению Рэя, женщину и мужчину нельзя мерить по одной мерке, даже если это касалось ардов.

– Так кто это, говоришь? – выпрямившись, переспросил Рэй, когда женщина отошла на достаточное расстояние, чтобы их не услышать.

– Это Славка, – недобро прищурившись вслед ардке, ответил Таис. – Жена Ареса.

Это был третий раз, когда Рэй увидел Кронзверя, но вот таким, улыбающимся, он видел сайя впервые. Арес приобнял женщину за плечи, после заботливо поправив на ней тёплую меховую накидку. Они о чём-то тихо заговорили, отдаляясь рука к руке, но за всей этой прилежной заботой Рэй не увидел ни любви, ни страсти. Уважение, преданность, верность, равенство, но уж никак не те чувства, которые присущи супружеской паре.

– Ты наверняка удивлен, Рэй, – взглядом проводив скрывшихся за поворотом супругов, сказал Таис. – Тем, как эти двое относятся друг к другу.

– Признаться, да, – честно ответил юноша, посмотрев на друга. Таис был непривычно бледен и напряжён. Если бы за эти несколько дней он не провёл с Босфорца столько времени, Рэй бы ни за что не понял, что именно в этот момент тот пытается совладать со своими эмоциями: страх, сомнение, негодование. Верилось в это с трудом, но Таис, похоже, ревновал Ареса к его законной жене.

– Брак у ардов сильно отличается от нашего, Рэй. Он менее обременён супружескими обязательствами, но вместе с тем возлагает большую ответственность на брачующихся как членов племени, – Таис выдохнул. Пусть и не сразу, но ему удалось обуздать свои эмоции. Неуместные, учитывая ардские законы, регулирующие положение семьи как ячейки общества, но даже он не всегда мог оставаться каменно-беспристрастным. Эта женщина, Славка, выводила его из себя одним только своим существованием.

– Может, со стороны моя реакция и показалась тебе ревностью, мой друг, но это не так.

– А как? – Таис был слишком проницателен. Рэй поражался способностям Босфорца, его умению читать людей по выражению их лиц, жестам, даже тону голоса. Вессалийский принц так не умел, хотя пытался обучиться столь искусному и важному мастерству. Но что можно понять по лицам ардов, которые до сих пор для него сливались в единый облик варвара с севера? Да, он почувствовал, что отношение этой женщины к нему особенное, но, даже если бы в тот момент, когда она, минуя их, сбавила шаг, юноша поднял голову и посмотрел ей в глаза, понять наполненность этого отношения Рэй бы не смог.

– Славка – это единственный человек в караресе, который стоит выше нас, затмевает нас, может помыкать нами, как своей прислугой, и перед которой мы, эори, обязаны склонять свои головы. Она, Рэй, – Таис пристально взглянул на друга, специально вкладывая в свои слова весь тот яд, который не мог выплеснуть в лицо этой женщине, – жена сайя, мать его детей, соправительница, в конце-то концов, и она стоит на моём пути. На нашем с тобой пути, Рэй. Славка, закалённый в боях воин, одним своим словом, даже сказанным по женской прихоти, может перечеркнуть все наши доводы и старания. В её праве растоптать и уничтожить наши планы и начинания, потому что она – оса, первая после вождя всего ардского племени.

– Знаешь, Таис, – задумчиво пробормотал Рэй, пытаясь спешно осмыслить всё услышанное, – а вот мне кажется, что эта женщина глубоко несчастна.

– С чего вдруг? – фыркнув, со смешком переспросил Босфорца.

– Потому что ей приходится делить своего законного мужа с эори, – озвучил Рэй то, что казалось ему и так понятным.

– Рэй! – Босфорца страдальчески возвёл глаза к небу, в очередной раз поражаясь наивности этого юноши. – Ей всё равно на то, с кем спит её муж. Я же говорил тебе, что брак в Арде очень далёк от того, который заключают в Ромее.

– Но как же так? – не то чтобы он спорил с другом, просто пытался понять. Да, в голове так много, сразу и столь непривычного не укладывалось, но уже и не вызывало привычного возмущения и негодования. Арды – это арды, и мерить их на ромейскую мерку было бы большой ошибкой, которая может стоить даже жизни.

– Да, я понимаю, что этот брак был заключён не по любви, что и в Ромее, между прочим, в порядке вещей, особенно среди аристократов, но в нём нет и фиктивности. Я же не слепой и видел, что они не безразличны друг другу.

– Послушай, Рэй, – Таис повернулся к юноше, перейдя на полушёпот. – В жизни каждого арда просто наступает такой период, когда он чувствует себя готовым к семейной жизни, и тогда он выбирает женщину. Ту, которую считает достойной и которая сочтёт достойным его. В супружеских отношениях арды ценят только опыт и умения друг друга как воинов и управителей, что усиливает карарес, делая его крепким и снаружи, и изнутри, словно монолит. Не забывай, Рэй, что здешние женщины – тоже воины и, родив, они снова уходят на войну, охоту или иной промысел, оставляя своих детей на эори или же энареи. Именно поэтому, Рэй, – выразительно, дабы до юноши дошло, подчеркнул Босфорца, – каждый мужчина волен взять себе эори, который будет жать его дома в тепле семейного очага и скрашивать его ночи. Потому что женщины равны с мужчинами, в чём мы, энареи, им не соперники.

– Подожди, – Рэй приподнял руку, тем самым прерывая слишком уж эмоциональный, как для Таиса, монолог. – Я пока не могу понять сказанное тобой, ведь давеча ты сам говорил мне, что быть эори и даже энареи – это очень почётно. Что на них… – юноша вздохнул, приказывая себе принять правду, – на нас держится весь карарес, а теперь заявляешь, что мы пыль под ногами женщины? Прости, Таис, – принц удручённо покачал головой, – но, даже несмотря на сказанное тобой, я не могу так, с опалу, её возненавидеть.

– Я не отказываюсь от своих слов и не забираю их обратно, – уже более спокойно, скрестив руки на груди, ответил Босфорца. – И ты не должен считать себя глупым, раз не понимаешь.

– Просто так получается, – с сарказмом бросил Рэй, – что рядом с тобой, знающим всё, я выгляжу глупым и беспомощным.

– Ты заблуждаешься, мой друг, – покачав головой, тихо пробормотал Таис, после чего уже громче добавил. – Да, если вопрос будет касаться внутренних дел в караресе, то варз не станет слушать женщину, да и вряд ли сама женщина, которая ничего не знает о жизни в поместье, будет совать свой нос в подобные дела. Но если и сунет, то варз примет сторону своего эори или же инари, руководствуясь опытом и знаниями последних. Но если речь пойдёт о делах государственных, о защите карареса и способах усиления его влияния, то лучшего советчика, чем жена, варзу не найти. Мы, энареи, взращённые и заключённые в четырёх стенах карареса своего опекуна, не имеем ни малейшего представления о войне, охоте и политике, отчего наше мнение становится субъективным и лишённым подоплёки.

– Но мы не энареи! – выпалил Рэй, сразу же смутившись. – По крайней мере не ты, который брал участие не в одном сражении, так что твоё мнение…

– Моё мнение – пыль, Рэй, – категорично возразил Босфорца. – Для Ареса я энареи, который ничего не смыслит в военных делах ардов. Помнишь, о чём я тебе говорил?

– Да, – понуро кивнул юноша. – О том, чтобы обезопасить Ромею отсюда, находясь в непосредственной близости к сайю.

– Именно. И на пути к достижению этой цели у меня лишь одна преграда – Славка.

– Ты же не собираешься… – ошарашено пробормотал Рэй, вскинув на друга трепещущий взгляд.

– Что, убивать её? – с ироничной уверенностью спросил Босфорца, и юноша кивнул в ответ. Таис мог. Не для себя, но ради своей цели. Может, не убить, хотя Рэй не мог сказать, что знает своего друга настолько, чтобы с уверенность говорить о том, насколько далеко он может зайти, но приложить все усилия, чтобы затмить её влияние, точно.

– Нет, конечно, – фыркнул Таис, в очередной раз поражаясь наивности вессалийского принца. – Это будет честная борьба, и если я проиграю, то признаю своё поражение, но только по той причине, что эта женщина докажет мне свою силу.

– Тебе будет нелегко, – констатировал Рэй, пусть и делая выводы только из своего первого впечатления о Славке. Просто рядом с Аресом он не видел слабой женщины. Если у ардов такой закон и сила уз пары измеряется их обоюдным достоинством, то, скорее всего, Славка ни в своём воинском умении, ни мудростью не уступала сайю, иначе он просто не выбрал бы её.

– Да, легко не будет, но для тебя, Рэй, – Таис подался вперёд, положив руку другу на плечо и крепко, до боли сжав на нём пальцы, – нет преград.

– О чём ты? – чуть морщась, переспросил юноша, смотря в глаза цвета серебра, в глубине которых опасливо мерцал хитростный огонёк.

– О том, что у Роксана нет жены, – Босфорца опустил взгляд вниз, за парапет, где ещё не осела пыль недавнего поединка. – И до того, как она появится, у тебя есть и время, и шансы стать для этого тайя не только любовником, но и главным советчиком, доверенным лицом, с мнением которого будут считаться во всех делах.

– И как это сделать? – Рэй проследил за устремлённым на могучего воина взглядом друга. – Каким способом завоевать безоговорочное доверие того, кто за всё это время ни разу даже не посмотрел в мою сторону?

– Преданностью и мудростью, – ответил Таис, плавно разжимая пальцы. – И лаской, Рэй, даже если подобный метод вызывает у тебя тошноту. Ромей это или же ард, но редко какой мужчина устоит перед искусством постельных утех.

– Мерзость! – процедил Рэй, стряхнув руку Босфорца со своего плеча.

Свое отвращение к содомии вессалийский принц преодолеть так и не смог. Умом понимал, что это неизбежно, но всё равно глупо верил в то, что этот день настанет очень и очень нескоро. А лучше всего – никогда.

Он может быть инари, ведь есть же энареи, которые всего себя посвящают тому, кто взял их под свою опеку ещё в детстве. Тот же Зевран прислуживал Аресу с самого его рождения и уходить из карареса сайя не собирался, хотя, как юноша понял по дошедшим до него сплетням, этому энареи много раз предлагали перейти в другой карарес на правах эори. Но инари его никто не сделает. Потому что он чужак, которому не будут доверять даже через десять смиренно прожитых в Арде лет. А ещё потому, что он совершенно ничего не смыслит в том, как вести дела в караресе.