Текст книги "Эклектика (СИ)"

Автор книги: Lantanium

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 41 страниц)

Из-за истерики Доры замечание Китти никто не услышал. Слуги спешно собирали сервизы, стаскивали в открытые сундуки одежду господ. Как только сундуки наполнялись, их сносили вниз. Коридоры постепенно пустели. Лорд Танойтиш приказал забрать даже ковры – что уж говорить о деньгах? Было слышно, как в открытых хранилищах звенят висты, ссыпаемые в кожаные мешки. Китти знала, что где-то внизу, в тайной гавани, ее, как и других аристократов, ждет судно, готовое увезти на запад. Обратно, в до противного идеальный мир, где ничто не должно было омрачать беспечное существование высшего класса.

– Тише, миледи, – шептала престарелая служанка своей истерившей госпоже. – Они не посмеют тронуть вас.

Это заявление, полное беспочвенной уверенности, вызвало у Китти лишь улыбку. Дора Танойтиш не была полезной пленницей и представляла ценность только в собственных глазах. Королевство убьет ее без сомнений. Китти вспомнила рассказы двоюродной сестры о том, как та, Кэтрин Аустен, вместе с кронпринцем пришла в отвоеванный Палаис-иссе, чтобы увидеть гору трупов. Генерал Ситри, уходя на восток, распяла на железе и жителей замка, и жителей наземного селения карриолов. Жалости бывшего коменданта крепости не хватило даже маленьких детей: она могла бы взять их с собой рабами, но предпочла избавиться. Что говорить о сварливой дочери лорда Танойтиша, которая одним присутствием могла отравить существование живущих рядом? Милосердие чуждо обоим сторонам.

Сама Китти была уверена, что ее, члена семьи Аустен, не тронут. Валентайн не позволит причинить вред единственной любимой родственнице. Слишком близки они были, живя в империи. Хотя, возможно, она мыслила довольно наивно… Китти полагала, что на город нападает именно Валентайн. Она знала, как сильно жаждет мести тот, кого окрестили «полуночным рыцарем». Будучи на его месте, Вилариас поступила бы так же: поклялась бы вырезать всю бывшую семейку лицемеров и лгунов.

Кроме того, добавила принцесса про себя, ее защищают стены города и какая-никакая, но армия.

Внезапный порыв ветра ударил по створкам огромного окна и разбил одну из них. Китти отпрянула назад. К счастью, посыпавшиеся осколки пролетели мимо: стекло обрушилось на толпу женщин в богатых одеждах. Раздались крики, визг тех, кто не успел убраться из-под водопада осколков, как Китти. Внимание перешло к пострадавшим, и принцесса, воспользовавшись общей суматохой, проскользнула в дверь балкона и спряталась за колонной. Ледяной ветер дул в лицо, забрасывая пряди волос на плечи и спину, жалил глаза.

Не слишком ли много холода для одного дня?

Кэтрин Вилариас вновь обратила взгляд на толпу гвардейцев. Внизу явно что-то происходило, раздавались громкие крики. Она не понимала и половины долетавших до нее слов, но, видимо, по какой-то причине задерживался подход войск, которые действительно могли оказать действенное сопротивление врагу. В одиночку капитан гвардии переводить подчиненных не решался.

Корабли, среди которых, к своему удивлению, Китти не заметила ни одного «светлого» (все было создано на верфях королевства), тем временем подошли к самому берегу. Некоторые продолжали обстреливать Каалем-сум, устрашая армию и горожан. Китти попыталась разглядеть, что происходило к западу от реки, но туман в тех местах сгустился до мрака. Бесплотный клинок Синааны отрезал единственный оставшийся путь отступления. Беженцам из Реймир-сум могло помочь только море.

Вновь обратившись к востоку, Китти увидела дым, оставляемый орудиями кораблей после каждого выстрела. Резковатый запах серы и гари, доносимый с нижних улиц Каалем-сум, щекотал ноздри. Хлопки ударявших в стену ядер были слышны и на расстоянии. Приглядевшись, Китти смогла увидеть, что деревеньки, находящиеся у озера забвения, были объяты пламенем пожаров. Север скрывал туман. У островов покачивались на легких волнах вражеские корабли. Стало чуть теплее, но ветер продолжал жалить неестественным холодом.

Реймир-сум молчал, ничем не отвечая на атаку. Его защитники или копили силы, или были совершенно деморализованы, чтобы оказать сопротивление. В любом случае Китти считала, что пора бы начинать защищаться. О том, что расправившись с эльфийским городом, нападавшие начнут целенаправленно осаждать Каалем-сум, она почему-то не думала. К осаде она относилась как к игре, зная, что не может стать проигравшей стороной. Война никогда не будет иметь победителя – Китти догадалась о том давно. Нападавшие не посмеют тронуть ее, представительницу рода правителей империи, если у них есть хоть капля разума. К сожалению, не все слуги Короля обладали разумом, но Валентайн имел точно. Ведь рыцарь-оборотень сам выходец из ее рода.

Тем временем на стороне Реймир-сум начало происходить что-то интересное. Несколько гражданских судов и лодчонок, взявшись из ниоткуда, смогли отчалить из внутреннего порта города и попытались прорваться на противоположный берег, к Каалем-сум. Прямо на глазах Китти самое крупное из суденышек, спасавшихся бегством, было потоплено одним-единственным метким выстрелом с вражеской галеры. Пара быстрых вражеских баркасов бросилась остальным беглецам наперерез.

От наблюдений за бегством отчаявшихся жителей Реймир-сум Китти отвлекли барабаны, заигравшие внизу. Кажется, конница, которую так ждали гвардейцы, все же вышла на помощь. Решив посмотреть на это действо поближе, Китти свесилась вниз, перегнувшись через парапет. Совсем рядом была крыша беседки, покрытая тонкой пленкой изморози.

– Стой! – крикнула какая-то женщина.

Ее предупреждение запоздало, Китти не удержалась на парапете и не слишком грациозно рухнула на покрытие беседки. Крыша оказалась скользкой. Больно ударившись о металл, Китти, безуспешно пытаясь затормозить каблуками, скатилась по ней и приземлилась прямо на пожухлую траву лужайки сада. Роскошный сад, гордость Каалем-сум, превратился в лужу. Где-то наверху разбилось второе окно. Вилариас услышала, как кто-то подбежал к краю балкона.

– Стой, идиотка! – донесся вопль Доры. – Что я скажу императрице?!

– Что меня тут не было! – крикнула в ответ, не глядя на нее, Китти.

Она, поднявшись, отряхнула платье с плащом и подбежала к заграждению. Сад выводил прямо на набережную, но на нее Китти сойти не спешила. Вилариас почувствовала, как по лицу забили холодные соленые капли. Соленые? Откуда в реке соль? Китти опустила взгляд. Вода поднялась на пару метров, забегая волнами на мокрый камень. Внезапным порывом ветра Китти отбросило на пару шагов назад. Тучи на небе засверкали разрядами в новом приступе злости; Китти ухитрилась схватиться за фонарь. Глаза закрывались от боли, брызги кололи кожу, в ушах свистел ветер. С балкона донесся истошный визг Доры; крайняя шеренга гвардейцев, воспользовавшись тем, что командиров тоже отбросило к оградам, ухитрилась сбежать. Про себя принцесса обозвала их трусами. Новый порыв ветра вызвал волну, окатившую набережную. Китти прижалась к фонарю еще сильнее, вцепившись в столб так, что побелели пальцы.

Погода портилась стремительно. Откуда-то с востока тянуло новые тучи, черные, сливающиеся с потемневшими водами пролива, будто созданные из пепла. В глубине обсидианового покрывала то и дело виднелись короткие вспышки света, и уши пронзал новый гром. Гром напоминал о Кестрель. Ураган уносил черепицу с домов, выламывал стекла, срывал с набережной камни, опрокидывал статуи, украшавшие парк, крушил стены. Судна, оставшиеся в порту Каалем-сум, засосало в бушующее море, посрывав с якорей. Китти сумела приоткрыть глаза. В отличии от изнемогавшего от стихии Каалем-сум побережье у Реймир-сум непогода не тронула – там царило безветрие, и корабли противника продолжали методично обстреливать стены. Мимо носа Китти прошелестели оборванные листья.

Оставшиеся на площади гвардейцы дрогнули вслед за сбежавшими. Стена из тел прогнулась, словно натянутый до предела лук, затрепетала испуганными голосами, гримасами лиц, доведенными до предела запаса своего мужества, и вдруг рассыпалась, бросив людей в разные стороны. В этот момент откуда-то из недр замка раздался гонг, и начали медленно открываться ворота. На мощенные улицы ступил первый ряд конников на рослых, крепких лошадях. Закованные в клепанную кожу и блестевшие панцири воины горделиво сидели в седлах, с суровыми лицами, сухо поджатыми губами. Большинство из них носили бороды, под стать ехавшему впереди командиру. Эти воины, в отличие от «игрушечных гвардейцев», прошли не один десяток боев, хотя в последнем им удалось побывать много весен назад. Капитан гвардейцев тем временем куда-то исчез. Новый командир мгновенно стал главным не только фактически, но и формально.

Как только первый конь ступил на мост, новая вспышка грозы озарила устье реки. На миг Китти показалось, что она ослепла. Оторвав руку от фонаря, принцесса начала отчаянно тереть глаза, пытаясь убрать яркие пятна, что, казалось, отпечатались на внутренней части века, и почувствовала под ступнями разлившуюся дрожь земли. Китти взглянула перед собой, подслеповато щурясь. Мост покачнулся: опоры, державшие его, надломились с громким стоном. Мутные воды забурлили; в бесчисленные круговороты реки посыпались камни опор. Ветер, поднявшийся ни на шутку, скрыл Реймир-сум за завесой морских капель и прибрежного песка. Китти не могла не испытать восторженного благоговения перед мощью стихии: подобного шторма она не видела за всю свою долгую жизнь. Устье Нойры, черной реки, обуял сумрак.

Конница в растерянности столпилась у основания полуразрушенного моста. Падения опор, простоявших века, не ожидал никто. Лошади заржали, гарцуя на месте в плотно сбившейся куче. Командир попытался организовать строй, отвести людей от бурлящей бездны и перестроить порядок. Выкрикиваемые команды слышала лишь часть людей, ехавших впереди. С два десятка конников постарше, отделившись, попытались принять указанное положение по краям моста. Несколько воинов, спешившись, осматривали оставшиеся стоять боковые опоры перехода, пытаясь понять, выдержат ли остатки моста прохождение целого отряда.

С трудом выстроив конницу изломанным полукругом, командир со старшинами собрались вместе обсудить дальнейшие действия. Мост следовало обойти, попробовав проложить новый маршрут, времени на который они не имели. Следующий мост был в трех милях пути. Китти догадывалась о каждой идее: ни слов, ни выражения лиц она не различала, но прекрасно понимала, что возможно сделать в подобной ситуации. Ничего.

– Госпожа Рейн! – раздалось в толпе.

Китти, забыв про ветер, торопливо свесилась с ограды, держась одной рукой за фонарь. Внизу, среди солдат, металась высокая женщина в гвардейской форме. Треуголку унес ветер, обнажив короткие белокурые волосы. Шторм крепчал.

Рейниария Кайцер и Кэтрин Вилариас знали друг друга давно, со времен бурной юности во Вселенной, в мире смертных. Именно Рейн была послана, чтобы найти потерявшуюся родственницу императрицы – и Йонсу Ливэйг, что аналогичное задание провалила. Впоследствии пути Рейн и Китти разошлись. Рейн стала генералом империи, сделала блестящую карьеру, а Китти изгнали в храм. Впрочем, отношения между ними всегда оставляли желать лучшего, принцесса не горевала. Даже сейчас Вилариас хотелось не столько дружеского общения, сколько просто удивления Рейн. Мало кто знал, что она сбежала из храма.

Китти начала внимательно следить за происходящим, уже не обращая внимания на обстрел Каалем-сум и ядра, разрушавшие стены за ее спиной.

Рейн Кайцер бежала к остаткам моста по узкому коридору, что образовали солдаты, вежливо отступившие перед ней. Сразу вслед за женщиной они вновь смыкали свои ряд и о чем-то переговаривались. Даже со своего места Китти слышала гул толпы.

Делая пассы руками, Рейниария спрыгнула с набережной. Следившие за ней воины охнули. Вода, завиваясь в крученный столб с пенистой шапкой, поднялась над проливом и подхватила тело Рейн, не давая упасть вниз. Владычица океана застыла над остатками моста, прикрыв глаза и сосредоточившись на чем-то, что не было понятно большинству жителей Мосант. Вода, подчиняясь неведомым силам, поднималась. От созерцания бурлящей стены океана Китти стало немного не по себе. Она вдруг представила, что стало бы с ней, если бы Кайцер сразила внезапная стрела, обрушив сложнейшее магическое плетение. Вода под действием чужой воли, которой не могла противостоять, приняла форму арки нового моста. Пролив ненадолго окутало холодом – водяная арка застыла и стала сверкающим льдом.

Рейн обернулась к стоявшей позади людской массе. Мужчины в форме, сжимая оружие до синевы в пальцах, толпились на набережной, следя за происходящим. Было видно, что несколько вражеских кораблей уже пришвартовались, и по улицам Реймир-сум бегут черные фигуры.

– Он выдержит! – крикнула Кайцер.

Но никто из мужчин не двинулся с места.

Веру в ледяную арку моста, что казалась и крепкой, и хрупкой одновременно, демонстрировать не спешили.

Рейниария, видно, потеряв терпение, сама ступила на гладкие ступени, топнула ногой, демонстрируя надежность льда. По рядам воинов прошло сомнение. Часть конников посмелее, взяв лошадей за узду, двинулась к мосту, но, не дойдя до него, остановилась. Некоторые закричали, показывая Рейн на северо-восток. Китти увидела двигавшуюся к мосту череду волн. Одна из них оказалась гигантской. Сплошная стена черной воды.

Первый удар стихии окатил ледяной мост, едва не сбив Рейн с ног, второй замер в воздухе, подчиняясь неведомой силе, что опровергала все законы природы. Армия в ужасе застыла; Китти от предвкушения редкого зрелища демонстрации возможностей слуги королевства едва не упала с ограды; Рейниария, стряхнув воду с лица, выпрямилась. В темной грозовой воде напротив нее зависла фигура молодой девушки с длинными каштановыми волосами. И они, и одежда остались сухи.

Китти поняла, что это Айвена. Ну конечно! Кто еще смог бы нагнать такую бурю. Главная вампиресса Синааны была одета в открытое платье, которое совершенно не скрывало ярко-алых шрамов, охвативших шею. Обладая практически детскими пропорциями лица и тела, Айвена казалась безобидной девочкой, но вся Мосант знала, что на самом деле скрывала маска обаяния и очарования.

Выдвинув ножку в легкой туфельке, украшенной россыпью мелких камней, юная девушка ступила на лед. От ее касания стеклянная поверхность покрылась изморозью.

– Отзови армию, Айвена, – произнесла Кайцер. Странно, но Китти слышала их разговор. Слова будто специально приносило ветром.

Девушка растянула алые губы в улыбке, обнажив клыки. На щеках мгновенно появились ямочки. Одних эта улыбка раздражала, других – умиляла, и лишь немногие оставались к ней равнодушны.

– Она не моя.

– Вы нарушили договоренность. Подумай, что будет. Война начнется снова, мы все потеряем людей, – сказала Рейниария. – Отступи.

– Нам нет дела до твоих слов, – улыбка стала еще шире. – Таков приказ нашего Короля, и я не нарушу его.

Рейн вздернула руку – острие льда оцарапало кожу щеки вампирессы. Мост треснул – Китти отшатнулась. По голубой глади льда побежали трещины, края начали разрушаться и падать, вызывая высокие волны. Ледяная вода окатила Вилариас с головой. Китти встрепенулась, начала торопливо вытирать жгучую соленую жидкость, попавшую в глаза. Краем уха она услышала торопливое стучание сапог по мостовой – с таким трудом собранная армия обратилась в бегство. Корабли продолжали бомбить Реймир-сум, а Рейн, застыв в струе воды над основаниями моста, торопливо делала пассы руками, пытаясь справиться с атакой противницы. Айвена, не предпринимая попыток защититься, смотрела на восток.

Китти повернула голову, чтобы проследить за ее взглядом.

К ним неслась гигантская волна, раскидывая корабли обеих сторон. Вода отхлынула с устья Нойры. Китти отступила на шаг. Пенная шапка волны закрывала часть неба, в ней было не меньше двухсот метров – принцесса против воли зажмурилась, зная, что не успеет убежать.

Но Рейн внезапно с гортанным криком вскинула руку, и волна рассыпалась на тысячу снежинок, исчезнувших в морской пучине. Айвена повернулась к Рейн. Китти вдруг ощутила страх. До этого момента бой казался ей просто ярким, интересным зрелищем. Она насилу успокоила душевное волнение, вспомнив, кем является.

– Впечатляет, – звонко сказала Айвена. – Но что ты будешь делать, если сменяется звезды? Я не завишу от них, ты же – да.

Китти заметила, что сзади вампирессы белеет, приближаясь, острый ледяной кол, рвущийся к ее спине. «Молодец», – мысленно похвалила Рейн Вилариас. Люди, действовавшие таким образом, всегда вызывали в ней уважение.

– Не думаю, что мои силы изменятся настолько, – бросила Рейн.

Айвена, не отрывая взгляда от противницы, чуть сдвинулась влево. Ледяное острие пролетело в паре сантиметров от ее тела и растаяло в воздухе.

– Ты не знаешь их истинную суть, – снисходительно бросила Айвена, щелкнув пальцами. Водный столб, державший Рейн, внезапно исчез, рассыпался в пыль, и Рейн начала падать вниз. Китти охнула от неожиданности и, забывшись, побежала к мосту. Айвену тем временем тоже поглотило устье. В глубине виднелись слабые вспышки, вода бурлила – Вилариас догадалась, что борьба продолжается далеко внизу. Их сражение скрывала черная от непогоды Нойра.

Шторм улегся, успокоив вслед и шквальные порывы ветра. Воины империи, приободрившись, наконец, сумели организовать войска, укрепленные подоспевшей пехотой, и прибывшей командой пушкарей. Защитники города собирались дать отпор. Вскоре загудели поднявшиеся в воздух первые ядра, взрывы опалили бока нескольких суден, еще на трех были сбиты мачты. По рядам защитников пронесся радостный гул. Пушкари били на славу. Флот королевства, потеряв свою главную опору, Айвену, начал сдавать позиции. Восточный ветер сменился западным, что мешало нападавшим попадать по целям и спокойно идти на парусах к городу.

На выстрелы флотилия Синааны ответила, но особого вреда не причинила. Снаряды бесполезно зарылись в прибрежный песок и ударили по пустой набережной. Один из кораблей противника, набирая воду, стал стремительно погружаться на дно. С бортов спрыгивали фигуры, пытаясь спастись с тонущего судна. Рядом кренилась на бок выведенная из строя крупная боевая галера, с которой спешно спускали шлюпки. Остальная флотилия, перестраиваясь, отходила назад, но пушкарям удалось достать еще три корабля, прежде чем те отошли за границу зоны обстрела. С успевших пришвартоваться шлюпок на набережную высаживались воины Синааны. Возможности вернуться на корабли у них уже не было, и воины собирались предпринять отчаянную атаку на защитников Реймир-сум, чтобы или захватить полуостров, или пробиться на ту его оконечность, где их могут подобрать свои. Разбившись на отряды, противник стал проникать в город, где встречал яростное сопротивление воинов и присоединившихся к ним отчаянных горожан.

Внезапно воды разверзлись, и из ее толщи, в ореоле сверкающих брызг, вырвалась Айвена, чье платье было изрезано, а с многочисленных царапин на теле текла кровь. Даже не взглянув на города, она нырнула в поднявшуюся волну и исчезла. Взгляд Китти устремился вниз. Там, на льдине, лежала, устало вперив в небо ярко-голубые глаза и изредка моргая, Рейниария. Ее тело также испещрили раны, окрашивая лед ярко-алыми пятнами крови.

Корабли противника уходили к линии горизонта. На некоторых из них команды боролись с огнем пожарищ или с течью в пробитых боках. Один из кораблей затонул уже при отходе, и команду несчастливого судна подбирать не стали. Не было времени, никто не желал попадать в плен отстоявших город защитников, зная, что на милосердие им рассчитывать не стоит.

Уходящие корабли напоминали стаю ободранных дракой псов. Потрепанные выстрелами и огнем паруса золотило лучами выглянувшего из-за туч солнца. Это заставляло нападавших спешно надевать хламиды и прятаться в трюмах под палубой. Бой проигран.

Сердце Китти замерло. На одном из кораблей она вновь увидела низкорослую зеленоволосую демонессу в том же коротком кожаном платье, что и на рассвете. Генерал Ситри была цела и торопливо раздавала приказы, чтобы корабль как можно быстрее спрятался в тумане Синааны, подальше от палящего солнца. Ее корабль был полностью цел, но команда поредела наполовину. Галеон шел прямо напротив Вилариас, подставив бока под обстрел из Каалем-сум. Никто, однако, не стрелял.

Заметив Китти, Ситри тоже замерла. Корабль уходил; Стальной клинок протянула руку. Перед глазами что-то мелькнуло, и Вилариас вдруг пронзила острая боль. Пошатнувшись, она опустила взгляд. Из предплечья торчал железный прут длинной в полметра. Мир потемнел, и, уже падая, Китти услышала, как устье Нойры окутало чье-то контральто:

– Вы не сможете отбивать наши атаки всегда и везде!

Потом она потеряла сознание.

========== Глава 9 Нет веры без огня ==========

16 число месяца Альдебарана,

Анни де Хёртц

Солнце освещало зеленые пики гор, медленно поднимаясь над проливом. Его лучи высушивали росу и прогоняли промозглый предрассветный туман. Нойра, черная река, брала свое начало из источников и снежных шапок северо-западного хребта. Она долго бурлила и пенилась среди ущелий и пик, прежде чем устремлялась на равнину. Там ее течение успокаивалось, и мимо прибрежных городов река текла уже неспешно и ровно, делая плодородными земли к востоку.

На ее берегах расположились десятки городов и поселений, но земли у истоков Нойры продолжали оставаться одними из самых необжитых краев Мосант. Ветра, холодный и влажный климат не привлекали ни эльфов, ни людей. Чем ярче загоралась северная звезда, тем выше становились пики гор, и тем неистовее – воды Нойры.

На одном из склонов, у самого моря, стояла крепость Палаис-иссе. Одними вратами она обращалась к заливу, другими ─ к ключам, питающим Нойру. Крепость была прорублена прямо в скале, и только ее округлые башни вздымались над горами, позволяя видеть весь мир, от снегов западного мыса до тумана королевства. Палаис-иссе, один из важнейших сторожевых постов, исстари предупреждал жителей империи о надвигающихся опасностях.

Дозорные Палаис-иссе видели абсолютно все: и долину, и горы вокруг, и слабые огоньки городов-близнецов, и синюю гладь двух океанов, и глубокое небо с бесчисленными звездами… такое близкое и такое далекое! Казалось, до него можно дотянуться рукой, поймать белый светящийся огонек… Можно было, схватившись за каменный выступ и встав на крошечную выемку в скале, свеситься над темной пустотой внизу, оканчивающейся туманом. Можно было, если пролезть в дыру в стене башни, выйти к холодному водопаду и полюбоваться на причудливые фигуры изо льда, создаваемые природой. Все это радовало первые полгода, но когда ты сидишь на одном месте уже более семи, а сменять тебя начальство не планирует – поневоле заскучаешь. Многие мемории, не выдержав скуки, уходили на запад, к свету, жизни и лету.

Анни де Хёртц была другой.

Она не родилась в Мосант. Она родилась во Вселенной, на голубой планете, прозванной Землей, и знала, что такое бессмысленность жизни. Двадцать миллиардов людей обрекло на смерть пламя – Анни же стала избранной, что ей чрезвычайно льстило. Она одна из жителей Земли получила в дар удивительные силы. Только ее перенесли в бессмертные земли. Это ли не повод узнать новый мир досконально?

Анни смотрела на юг, туда, куда несла свои воды река. Ей нравилось наблюдать, как прозрачные струи, лаская каменистое ложе течения, искрятся в лучах утреннего солнца. Свет заливал долину, окрашивая сугробы в нежно-голубые тона, небо белело с каждой минутой. Анни огорчилась, что не видит рассвет: она знала, рассвет был безумно прекрасного лазоревого цвета, и поднебесье сливалось с морем, размывая линию горизонта. В такие минуты мир прекращался в бесконечную таинственную синеву. Анни не могла уйти из цитадели, чтобы встретить рассвет. Каждое утро Анни вставала раньше всех, чтобы увидеть красоту рождения нового дня, и каждый раз ей казалось, что этот миг не повторится и потому прекрасен.

Постепенно небо синело, и мир тоже переставал быть ирреальным. Проводив взглядом последний островок лучистой лазури, Анни позвонила в колокол, старинный, покрытый древними письменами, которые она когда-нибудь мечтала перевести.

Начался очередной день.

На верхних этажах, помимо нее, жило еще несколько меморий: Кестрель Весса-Очария, Офелия Нептане и Лиссандро. Комендантом много лет назад назначили Кестрель; впрочем, Кесс, как ее звали, часто об этом забывала. Она была самой старшей: солнце отмерило ей около восьми тысяч лет – это казалось Анни ужасно длинным сроком, как можно жить так долго? Сама Анни недавно пересекла отметку в двадцать шесть лет, но этот факт никоим образом не нарушал дружественной атмосферы, царившей в Палаис-иссе.

На нижних этажах жили карриолы – карлики, подданные империи. Низкие, всего лишь чуть выше колена Анни. Их считали основой армии западного материка. Рост карликов стал преимуществом: врагам было сложно и попасть по карликам, и увернуться от ловких ударов. Сила карриолов шла от самой земли; они были родственны майомингам, жителям пещер. Облаченные в крепчайшие доспехи карриолы не раз спасали империю от армии королевства. В качестве благодарности правительница Хайленда отдала народу земли от Валерийских лесов до Палаис-иссе. Их города прятались в пещерах, и только один, заселенный по большей части воинами, находился на земле, у самого подножия крепости. Карриолы скрашивали скуку существования в цитадели.

Анни услышала далекий гул гонга.

Она знала свои обязанности. Перво-наперво – забраться на крышу главной башни Палаис-иссе, проверить, нет ли ничего подозрительного, не наступает ли армия, не воют ли оборотни, не шелестят ли крылья вампиров, не блестит ли чья-нибудь чешуя у стен обители? Потом, после короткого завтрака, следовало осмотреть тропы, ведущие к столице. Оставшийся вечер можно посвятить себе. И так из года в год, изо дня в день. Но сегодняшний был особенный.

На закате пристани Палаис-иссе ждали корабль, идущий из Верберга, самого западного из городов. Он вез долгожданную провизию, свежие сплетни и, самое главное, леди Кэтрин Вилариас, лучшую подругу Кестрель. Подобного события цитадель не видела год: последней Палаис-иссе посещала леди Сёршу, правая рука правительницы. Аристократия довольно редко покидала города империи, полные роскоши и тепла, и предпочитала командовать под защитой стен столицы. Анни не любила леди Сёршу и боялась ее, поэтому была чрезвычайно рада этому обстоятельству. Она видела ее всего два раза, и оба они не вызывали приятных воспоминаний.

Кэтрин Вилариас, наперекор всем хранительницам двенадцати звезд, запрещающим прислужницам покидать стены обителей, отправилась в далекое путешествие на «Восходе», выплыв из Верберга около недели назад. Об этом жителям Палаис-иссе сообщило письмо Китти, как звали ее друзья, отправленное уже с галеона. Изгнанную принцессу лично знали и Офелия, и Лиссандро, и сама Анни. В честь прибытия Китти готовился роскошный пир: де Хёртц слышала, что внизу, на кухнях, уже гремели посудой карриолы под руководством горной эльфийки Лильель – грозы Палаис-иссе, которую побаивалась даже сама Кестрель. Именно Лильель фактически управляла цитаделью.

Анне не хотелось встречать гостью в обычной форме стражницы, а ведь корабль мог прибыть в любой момент, никто не знал, какой ветер сегодня царствует в северных водах. Она вытащила парадное красное платье, отороченное черным мехом, и накинула сверху плотную накидку из шерсти. Недлинные темно-русые волосы Анни спрятала под шапку. От температуры в цитадели ныли зубы; больший холод царил только на мысе хрустальных дев далеко на северо-западе. Ледяные пустоши скрывала горная гряда, обрывавшая в море у эльфийских земель; за ней вздымались в небо гигантские призрачные гейзеры, рвущиеся из глубин земли. Немногие жители империи доходили до края материка. Рассказывали, что вода становилась камнем; ее место занимала другая жидкость, светло-голубая, а позже – ярко-синяя. Это был жидкий метан, который лед уже не мог впитать, образовывая озера и ручьи. Метановые реки считались символом хрустальных земель, и, несмотря ни на что, Анни очень хотелось там побывать. Задумавшись о том, что скрывает горная гряда далеко на западе (подобные мечтания, витания в облаках были для нее делом обычным), Анни начала медленно надевать варежки и после, посмотрев напоследок в зеркало, выбежала из комнаты. Офелия уже встала, Кестрель тоже шумела у себя в комнате, а вот из спальни Лиссандро не доносилось ни звука. Хихикнув, Анни приоткрыла дверь и заглянула. Друг, завернувшись в три одеяла, еще спал.

Анни огляделась. Заметив подсвечник, стоявший на тумбе, она направила на него указательный и средний пальцы, сложив их вместе. С кончиков скользнул маленький красноватый огонёк, который зажег первую свечу. Три раза появлялось пламя – три раза зажигались свечи. То же самое Анни повторила со вторым подсвечником, люстрой и камином. В завершении она положила руку на выемку для масла, окружавшую всю комнату, отчего зажглись все чаши, стоящие по периметру, и, довольная собой, вышла. Скоро Лиссандро станет так жарко, что встанет сам.

Проказница, перепрыгивая через ступени, мчалась вниз, на кухню. Ее манил запах свежей выпечки.

– Не забудь про переходы, Анни! – раздалось ей вдогонку. Она обернулась. Сзади, кутаясь в теплый халат, стояла Кестрель. На ее щеке, затрагивая ухо, виднелся шрам от ожога. Он появился во время прошлой войны. Говорили, что Кесс получила шрам в бою с Огненным клинком, но сама Кестрель никогда никому не рассказывала об этом.

– Ерунда! – отмахнулась Анни. – Там уже неделю ничего не меняется, вчера проверяла: все так засыпано снегом, что коняшки пройдут только к лету. Вот если бы у нас были снегоходы, как у меня дома!..

– Которые взрываются от любого ифрита, – заметила Кестрель. – Это наши обязанности, не забывай.

– Ну сегодня же праздник! Ничто не изменилось бы за одну ночь.

– Анна…

– Я схожу, – раздался сонный голос Офелии, неспешно плывущей под потолком. Кудрявая, с белоснежными волосами, она даже не стала выбираться из простыни. – Слетаю…

– Вот! – обрадовалась де Хёртц.

– Тогда ты сходишь к пристаням, – твердо сказала Кестрель. Дальше Анни спорить не рискнула и, нехотя кивнув в знак согласия, снова побежала вниз, к кухне. Винтовая лестница казалась бесконечной: от верхних спален до подвалов ее длина составляла чуть меньше мили, а лифты, к сожалению, в империи запрещались. Анни вспоминала о них каждый день. Ей было довольно сложно отвыкнуть от беззаботной и комфортной жизни на Земле и освоиться в застывшем средневековье (о котором она сама, если честно, имела весьма смутное понятие). Булочки, к счастью, были и тут. Толкнув тяжелые двери, Анни влетела в обеденную. На столах ее ждали бесчисленные тарелки. Зал был пуст, так что де Хёртц уже приготовилась своровать пару ароматных пышек, но, как только она подошла к столу, ее остановил чей-то певучий, однако строгий голос: