Текст книги "Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)"

Автор книги: Кошка Маришка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 35 страниц)

– Нет, что вы! Я просто жду подходящей возможности вновь увидеть тот свет.

Зельевар изменился в лице, он выпрямился и направился к выходу из столовой.

– Я принесу заживляющую мазь для шеи.

Гарри вытащил палочку, направил ее в спину удаляющемуся опекуну и еле слышно прошептал:

– Ступефай.

Снейп не ожидал атаки, заклятие достигло цели. Зельевар с глухим стуком повалился на пол. Он лежал совершенно неподвижно и был похож на мертвого. Гарри передернуло, в крови бушевал адреналин, руки сильно дрожали. Поттер при всем этом чувствовал себя мерзко, ему постоянно казалось, что то, что он делает сейчас – совершенно неправильно.

Мальчик отлевитировал опекуна в Большую гостиную и усадил его в кресло, а потом наложил Связывающее заклятие. Потом он нерешительно достал из–за пазухи маленький пузыречек с Сывороткой правды. Поттер приоткрыл рот опекуну и капнул ему на язык несколько капель зелья, сделал глубокий вдох и, нацелив палочку, произнес:

– Энервейт!

Снейп судорожно сглотнул и заозирался по сторонам.

– Я дал вам Сыворотку правды, – предупредил Гарри.

Взгляд зельевара был отстраненным, пустым и даже несколько обреченным. Казалось, что этот факт вообще не беспокоил его.

– Вы отравили меня этим летом? – поборов свою неуверенность, спросил Поттер.

– Нет, – холодно, уверенно, безэмоционально.

Сердце пропустило несколько ударов. Похоже, Гарри своим поступком сейчас разрушил то относительно хрупкое перемирие, что установилось между ними.

– Знаете ли вы того, кто отравил меня?

– Нет, не знаю, – голос механический, без интонаций.

– Знали ли вы, что кто–то отравил меня?

– Нет. Я в первый раз слышу об этом.

Поттер досчитал про себя до трех и постарался успокоиться.

– Продавали ли вы кому–нибудь яд «Высокомерный трус»?

– Нет, не продавал. Я вообще не знаю его рецепта. На данный момент он считается практически утерянным. Я никогда не интересовался этим зельем, я знаю множество способов приготовления других ядов с не менее интересными последствиями.

– Как вы думаете, кто мог отравить меня этим летом?

– Не знаю. Полагаю, что Малфой. Он обсуждал, что могла бы принести твоя смерть.

Гарри расспросил Снейпа обо всем, связанным с отравлением. В голове крутилось множество других вопросов. Действительно ли Снейп думает о Джеймсе, когда убивает? Ненавидит ли он с такой же силой и его? На что он готов, чтобы избавиться от своего подопечного? Все, что он делает, навязано ему Дамблдором? На чьей стороне он будет воевать в будущей войне? Хотел ли зельевар когда–нибудь убить его? Что хочет Снейп сейчас? О чем его мечты? Что для него самое постыдное в жизни? Какие у него страхи?

Когда–то зельевар воспользовался его беззащитным состоянием и спрашивал о том, что мальчику так тщательно хотелось скрыть. Гарри прекрасно знал, что чувствуешь, когда к тебе лезут в душу и выворачивают ее, роются в ней своими грязными ручонками и еще при этом высмеивают услышанное.

Сейчас у него прекрасная возможность отомстить, показать Снейпу, что жертва и агрессор всегда могут поменяться местами и не стоит забывать об этом ни на одну секунду. Гарри приблизился к Снейпу и провел ладонью по его лицу.

– Что вы чувствуете сейчас, находясь примерно в тех же условиях, что и я год назад?

– Сейчас ничего. Я только говорю правду.

– А что будете чувствовать после?

– Злость.

– Не удивительно, – Гарри вытащил из кармана второй пузырек и капнул на губы антидот.

Несколько секунд Снейп оставался неподвижным, а потом его лицо превратилось в маску из ненависти и злобы. Если бы не магические путы, то он сейчас растерзал бы Гарри голыми руками.

– Как ты смел, мальчишка! Ничтожество! И это после всего, что я сделал для тебя? После того, как позволил жить в этом доме и есть с этого стола? После моего приемлемого отношения к тебе? Надо было пороть тебя, а я жалел и церемонился!

Поттер сел напротив него и, подперев голову рукой, слушал то, что кричал Снейп. Гарри видел, насколько сильно злила опекуна его собственная беспомощность. Именно то чувство, что испытывал мальчик в первый год жизни тут.

Казалось бы, ситуация повернулась так, что вот она – возможность мести, но мальчик не хотел этого. Не было ни чувства удовлетворенности, ни злорадства, только горечь.

Слова брани лились из Снейпа рекой. Примерно минут через пятнадцать он выдохся и теперь смотрел на Поттера неприязненно и с укоризной.

– Тебе понравилась та власть, что ты чувствовал надо мной? Каково это – иметь возможность почувствовать себя кукловодом? Даже твой папаша не падал так низко.

– Он слишком мало прожил, не успел, – спокойно ответил Гарри, хотя внутри него все клекотало.

– У тебя еще на сегодня что–то запланировано? Пытки, например? – Снейп многозначительно приподнял бровь.

– Кое–что еще есть.

– И что же? Не тяни же. Давай же насладимся этой вакханалией! – глаза зельевара странно блестели.

– Зелье выпьете сами или мне придется вас оглушить еще раз?

– Сам, – зло оскалился Снейп.

Гарри осторожно влил зелье из третьего флакона опекуну в рот. И Снейп тут же выплюнул его на мальчика, зло рассмеявшись.

– Вообще–то, это было снотворное. Я предполагал, что вы так можете себя повести, – Поттер высушил заклятьем свой свитер и достал запасной флакон.

Оглушив заклятием Снейпа, мальчик вновь влил необходимую дозу зелья ему в рот и с помощью магии заставил проглотить.

Поттер еще раз посмотрел на мужчину перед ним: марионетка, обвисшая на веревках. Делай, что хочешь. Именно вседозволенность так и любил в свое время Том Реддл. Ему нравилось упиваться чужим бессилием. Гарри же было противно, противно ограничивать других. Не было ничего приятного в доминировании над другими или попытками сломать кого–то. Поттеру куда больше нравилось, когда его общества искали исходя из собственного желания, руководствовались мотивами помочь, а не потому, что боялись расплаты за то, что что–то не сделают.

Волосы Снейпа были действительно сальными. Мальчик, пользуясь возможностью, осторожно провел пальцем по его щеке, пробуя наощупь кожу. Она была сухой и немного шершавой. Как у всех.

Тошнота подкатила к горлу мальчика. Снейп был обычным человеком, со своими слабостями, страхами и желаниями. Весь его ореол недосягаемости был развеян. Вместе с этим ушло и ощущение его внечеловечности.

Возможно, сейчас он задел самый большой страх своего опекуна – попасть полностью в чье–то распоряжение. Гарри дал ему ощутить беззащитность. Все, что было здесь, – иррационально. Еще один глупый просчет и совсем нелогичный поступок.

Последствия непременно будут, только вот какие? Гарри не знал и не хотел знать, потому что осознавал – ожидать чего–то хорошего не придется.

– Фините Инкантатем, – заклинания тут же спали.

Снейп спал, зелье было сварено идеально правильно, но гордиться собой сейчас не хотелось. Нужно было как можно скорее бежать из этого дома. Снейп был транспортирован на диван и укрыт пледом. Мальчик остановился перед ним и какое–то время внимательно рассматривал, а потом поспешно вышел из комнаты.

Гарри схватил свои сундук, оставленный в Малой гостиной, крутнулся на месте, стараясь запомнить все здесь, ведь вряд ли он когда–то вернется сюда обратно, а потом вошел в зеленый огонь и отчетливо произнес:

– Дом Каркарова!

Часы пробили полночь. Рождество явно не удалось.

Глава 27. Поиск

Пробуждение Снейпа было резким, будто бы он вынырнул из–под толщи воды. Мужчина рывком сел на диване и сдернул с себя плед. Он прекрасно и во всех деталях помнил всё, что предшествовало его засыпанию.

– Поттер! – звучный рык прокатился по дому. – Немедленно иди сюда!

В ответ была тишина, никакой реакции, никаких звуков. Видимо мальчишка решил только усложнить ситуацию, еще больше выводя из себя Снейпа.

– Викли!

Домовой эльф с громким хлопком возник перед рассерженным зельеваром.

– Да, хозяин?

– Где Поттер? – зло сверкнув глазами, поинтересовался Снейп.

Его буквально трясло от еле сдерживаемой ярости.

– Его нет, хозяин. Ваш подопечный, Гарри Поттер, сэр, ушел вчера через камин, – чуть дрожа, ответил домовик и вжал голову в плечи, как будто ожидая, что его сейчас ударят.

– Куда он ушел?

– Я не знаю, хозяин. Я просто знаю, что он ушел через камин. Я почувствовал это вчера, когда убирал на кухне, – домовик ссутулился и весь сжался.

– Убирайся с моих глаз!

Снейп поднял маленький журнальный столик, что стоял рядом с диваном и с размаху кинул его в стену, но он не долетел до нее, упав на пол. Тогда зельевар подбежал к фортепиано и смахнул с него маленькие стеклянные фигурки, большая часть которых разбилась на части, не выдержав встречи с паркетом, но и это не помогло ему успокоиться.

Зельевар признавал свои ошибки: он недооценил мальчишку. Снейп слишком увлекся и забыл о собственной безопасности, посчитав, что его подопечный ни на что не способен, но этот мелкий паршивец был затаившимся врагом, ожидавшим удобного момента для своего нападения, сыном своего отца, истинным Поттером.

Подопечный целенаправленно бил по его слабым местам, искусно целясь в самые болезненные точки. Он вновь дал Снейпу почувствовать себя слабым и использовал для этого самый неприятный рычаг – зелья. Поттер не ломал его ни проклятьями, ни пытками, ни пакостями или ловушками. Мужчина мог отдать голову на отсечение – мальчишка из принципа изготавливал все составы самостоятельно. Это была отличная возможность унизить его и показать, что тот в двенадцать лет и не брался за подобное. Не то чтобы он не мог этого сделать, просто не требовалось это ему в таком возрасте.

Снейп презирал слабость и ненавидел ее всеми фибрами своей души. Это ассоциировалось в его голове с ничтожностью и никчемностью. Он когда–то был таким, маленьким мальчишкой, остро реагирующим на подначки отца и оскорбления сверстников. Зельевар сжал кулаки, он практически забыл это тягостное чувство, и теперь этот мелкий паршивец мастерски нанес удар. Было больно и мерзко.

Поттеру было мало самой акции унижения. Он решил обставить свою диверсию как нечто благородное и не стал копаться в душе опекуна. Мальчишка просто продемонстрировал ему свою власть и ее возможности, а так же дал понять, что в состоянии контролировать свои низменные желания.… В отличии от него.

Хотелось крушить все вокруг, рвать, метать и уничтожать, а еще хотелось как–нибудь изощренно унизить Поттера, наказать его, ударить.…Но, как и следовало ожидать, от того, кто носил титул Мальчика–который–выжил, у его подопечного имелись развитая интуиция и зачатки ума, что позволило ему сделать выводы о том, что для его жизни и психического благополучия безопаснее убежать из дома, но он не учел одного – Северус Снейп злопамятен. Он умел затаиться, выждать момент и ударить исподтишка настолько сокрушительно, что его враги после этого не могли еще долго оправиться. Поттер, может и не являлся глупцом, но в силу своего возраста, был слишком ничтожен и зависим от него…

Снейп глубоко вдохнул воздух, а потом широко улыбнулся. Поттер подписал себе смертный приговор, унизив его.

Гнев постепенно ослабевал, переходя в глубокую ненависть и презрение. Осталось выяснить одно: мальчишка говорил об отравлении летом. Были ли его слова правдой или очередной ложью, которая являлась частью его плана?

Мужчина направился в Малую гостиную, схватил с подставки горшочек с дымолетным порошком и скривился. Поттер вчера им пользовался после того, как вдоволь поиздевался над ним. Теперь видимо смакует подробности со своими дружками и смеется.

– Кабинет директора Хогвартса!

Зеленое пламя подхватило его в водоворот красок и понесло вперед. Когда цветные всполохи померкли, перед взором Снейпа предстал кабинет Дамблдора. Директор сидел за письменным столом и что–то писал. На маленькой жердочке, закрепленной справа от окна, сидел его феникс, который лениво чистил клювом свои золотые перышки.

– Северус? Что–то случилось? – обеспокоенно спросил Дамблдор.

Зельевар скривился.

– Да. Поттер случился, – казалось от яда в его голосе, могло бы скончаться все живое на расстояние километра.

Директор поправил свои очки–половинки, внимательно осмотрел мужчину и, придя к каким–то выводам, предложил:

– Успокоительного ромашкового чая?

– Нет, обойдусь.

– Тогда присаживайся и расскажи, что произошло.

Снейп пододвинул к себе кресло, критично осмотрел сей предмет мебели и только потом все–таки опустился в него.

– Поттер сбежал куда–то, – поджав губы, сообщил он.

– И как это произошло, мой мальчик? – доброжелательно поинтересовался директор, словно речь шла о состоянии погоды за окном.

– До того, как покинуть мое поместье, паршивец пытался узнать, я ли отравил его этим летом или нет, – сухо сообщил Снейп.

– И насколько удачно это прошло для него? – приторность интонаций пожилого мага ничуть не изменилась.

– Поттер получил доказательство моей непричастности к этому, – мужчина сильно поморщился, как будто у него заболели все зубы разом.

Директор заботливо пододвинул ему чашку с чаем.

– Сообщил ли он тебе еще какие–то подробности?

– Практически нет. Только то, что это был яд «Высокомерный трус». Его рецепт был практически утерян потому, что в девятнадцатом веке за его изготовителей серьезно взялись в Министерстве. Слишком уж много тогда произошло странных смертей, которые было крайне сложно диагностировать.

– Можешь не вдаваться в исторические подробности, мой мальчик… – Дамблдор погладил свою бороду и задумчивым взглядом обвел помещение.

– Хорошо, но дело в том, что Поттер мог и солгать.

– А какой для него смысл в подобной лжи? – удивился директор.

– Отыграться на мне за все? – едко предположил Снейп.

– Вряд ли, мой мальчик, вряд ли… – старый маг покачал головой. – У мальчика есть совесть и чувство вины, так что маловероятно, чтобы он стал действовать, не имея какой–то веской причины. Тем более, Гарри осознавал всю рискованность ситуации. Не в его стиле действовать так опрометчиво, имея призрачные шансы как–то зацепить тебя.

– Но ему это удалось! Я уверен, что Поттер так поступил, решив подражать своему папаше, – процедил сквозь зубы зельевар и все–таки отпил немного чая. – Мне кажется, вы переборщили с валерьяной, Альбус. Этот напиток пришелся бы по вкусу Минерве.

– Что ты, мой мальчик, я думаю в самый раз для тебя. Валерьяна так прекрасно оттеняет ромашковый вкус… – директор призвал из шкафа какой–то потрепанный старинный том и принялся что–то выискивать в нем. – На самом деле, Гарри имел право на месть нам. Тебе не кажется, что мы поступили с ним очень неправильно, когда допрашивали с помощью Сыворотки правды? Конечно же, наш поступок был оправдан ситуацией, но это все равно непозволительно по отношению к ребенку, который искал лишь доверия и тепла.

– То есть он поступил правильно? – Снейп резко поставил свою чашку на блюдце, заставив его звякнуть.

– Нет, что ты! Я говорю, что это могло бы быть в некотором роде обосновано, но я не думаю, что Гарри стремился кого–то унизить.

– Тогда почему он никому не сообщил об отравлении раньше, если это было правдой? – Снейп пытался ухватиться хоть за что–нибудь, что подпитывало его веру в гнилость характера Поттера.

– Скажи, мой мальчик, на данный момент ты доверяешь своему подопечному?

– Конечно же, нет! – сам вопрос казался просто абсурдным.

– Тогда почему он должен это делать? Его поведение – попытка выжить.

– Допустим… – Снейп отпил еще немного чая. – …этим отравителем оказался бы я, дальнейшие действия этого ненормального?

– Если он до сих пор не нашел противоядия, то выяснил бы, есть ли у тебя готовое или постарался бы узнать его рецепт. Если же, Гарри исцелился, то ему было необходимо выяснить источник опасности и проверить вопрос преданности. Могу лишь предположить, что после событий в прошлом году, он стал крайне подозрительным.

– Не могу точно судить об этом, – гнев совсем оставил Снейпа и теперь у него появились сомнения. – Насколько я знаю, данный вид яда довольно–таки разрушительный…

– Да, очень, – Дамблдор положил книгу на стол и показал пальцем на маленький круг в центре страницы. – От двух недель до двух месяцев хватает человеку, чтобы уйти на тот свет.

Снейп нахмурил брови.

– В сентябре у его магического поля было много дыр, но в целом ситуация не была крайне критической. В октябре я забыл его осмотреть, а в ноябре он попал в Лечебное крыло и не смог приехать…

– Гарри должен был умереть максимум в конце октября, но он жив до сих пор.

– Скорее всего, он получил свое противоядие, – высказал самую очевидную версию зельевар.

– Что–то мне подсказывает, что это произошло не так давно… – Дамблдор рассеянно постукивал пальцами по столу. – Прошу тебя теперь задуматься над другим: ты хорошо помнишь насколько насыщена программа второго курса в Хогвартсе?

Снейп изогнул бровь.

– Откуда мне, преподавателю этой школы, знать о подобных вещах?

Директор проигнорировал его выпад.

– В Дурмстранге куда больше магических дисциплин, я сейчас исключаю дуэли и тренировки. То есть большую часть дня они колдуют, даже за неделю, без возможности восполнения расход сил будет колоссальный. Гарри же, по всей видимости, продержался несколько месяцев, не снижая основных нагрузок. Подумай теперь над тем, какой же у него изначальный магический потенциал?

Зельевар удивленно уставился на него, потом перевел взгляд на диаграммы в книге, потом вновь посмотрел на директора.

– Вы считаете, что он уже сейчас сильнее Волдеморта?

– Да. Но это грубая, еще неотесанная сила, которая не шлифовалась умениями и знаниями. При правильном раскладе, и мышка может одолеть кошку. Поэтому уровень магии пока еще не значит ничего.

Дамблдор тяжело вздохнул и сцепил пальцы рук.

– Мне бы хотелось, чтобы ты… нет, не подружился с Гарри, я все–таки реалист… хотя бы вернул ему ощущение надежности нахождения рядом с тобой. Он уже сейчас привлекает многих людей и то, в какую сторону мальчик свернет в этой жизни, будет зависеть от его окружения.

– Вы хотите влиять на него?

– Нет, не совсем, – покачал головой Дамблдор. – Я не хочу его упустить. Вернемся теперь к другому вопросу: Поттера кто–то отравил. Это произошло летом. В твой дом проникнуть никто не мог. Значит или это произошло на его Дне рождении, что мне кажется весьма сомнительным, или это случилось во время посещения Косой аллеи. Я переговорю с Уизли и возьму у них воспоминания о том дне.

Снейп смахнул невидимые пылинки со своей брючины.

– Я предполагаю, что это был Малфой. Он как–то интересовался у меня, почему я, чувствуя, что Темный лорд жив, не устраняю мальчишку и что я думаю в целом о необходимости его убийства.

– Это наиболее вероятный вариант, но думаю, ты сам прекрасно представляешь, чего может стоить спешка при таком раскладе. Сейчас стоит найти Гарри и поговорить с ним и, пожалуйста, держи себя в руках. Не ищи зла там, где его нет и в помине.

Зельевар привстал со своего кресла.

– Я в любом случае не оставлю это без наказания.

Дамблдор покачал своей седой головой, рассеянно поправил сползшие на кончик носа очки и грустно произнес:

– Главное, не накажи себя, Северус. Ты уже привыкаешь к нему, и это заставляет отталкивать от себя мальчика сильнее.

Мужчина злобно сверкнул глазами и, резко развернувшись, вышел из кабинета, бросившись вниз в свои комнаты в подземельях.

Как его могли заподозрить в каких–то теплых чувствах к мальчишке? Или в какой–то заботе о нем? Он делал всегда только лишь то, что был должен! Ни на йоту больше. А если и было что–то хорошее с его стороны, то только в честь памяти о Лили, не более того!

Ворвавшись в свои комнаты, он резко остановился. А где собственно искать Поттера? Он, скорее всего, решил спрятаться у своих друзей. Снейп не знал адресов ни кого из них. Это усложняло проблему. Их нужно будет достать в кратчайшие сроки. Если Поттер до сих пор отравлен и сам взялся за изготовление антидота, то последствия могут быть весьма печальными.

Зельевар перевел дыхание и попробовал усмирить все свои эмоции и воззвать себя к рациональности. Успокоиться получилось быстро, все–таки чай Дамблдора действительно был волшебным.

Узнать информацию об учениках можно было только у директора Дурмстранга. Ни для кого не являлось секретом, с какой радостью он сбегал из своей школы на зимние каникулы, чтобы отдохнуть от надоедливых детей – Снейп его понимал, он сам был таким же. Оставался другой вопрос: поделиться ли с ним Каркаров информацией или нет, слишком уж хитрым и скользким был этот тип.

Если не удастся с ним договориться, то можно попробовать достать информацию через Люпина, но было слишком маловероятно, что он знает чьи–то адреса. В школе с доброй долей толерантности относились к тому, что он оборотень, но все равно оставался страх перед незримой угрозой, что исходила от него.

Снейп тяжело вздохнул, подошел к камину, с сожалением посмотрел на огонь. Перемещаться никуда не хотелось, на самом деле ему сейчас не хотелось ничего, особенно разыскивать глупого мальчишку по всей Европе. Поттер был ребенком, который умудрялся влипать в неприятности, последствия которых приходилось разгребать взрослым.

– Дом Каркарова!

Еще один тошнотворный поток подхватил зельевара. Мужчина посильнее зажмурился, слишком много разномастных бликов. Снейп был рад, что его вестибулярный аппарат работал хорошо – было бы совершенно отвратительно, если бы он не грациозно выходил из камина, а вываливался из него подобно каракатице.

Наконец–то оказавшись в гостиной Каркарова, зельевар огляделся. Хозяина в комнате не было, зато его изучающе рассматривало нечто лохматое, небольшого роста, одетое в красную с желтым орнаментом рубаху и черные портки, подвязанные лентой.

– Позвольте поинтересоваться, вам сюда зачем?

Снейп смерил презрительным взглядом это существо. Мало того, что оно себя вело надменно, так еще и говорило на русском языке, который он знал крайне плохо, в отличие от того же немецкого, латыни или испанского.

– Мне нужен Игорь.

– Нет его, видите ли, соизволил гулять отправиться. А то, что он другим требуется, ему все равно. Месяцами дома не объявляется, а теперь встречайте – я приперся!

Брови зельевара сошлись на переносице, понять словесный поток этого странного существа было практически невозможно.

– Я подожду.

Существо лишь усмехнулось.

– Да, пожалуйста, мы порой неделями его ждем! Говорил же ему – купи картошку. А он? Что он! Приволок бочку медовухи! Нет, вы только послушайте, как выпивку тащить – так он первый, а как что поесть – ему лень. У меня уже его макароны скоро полезут из ушей!

Видимо процесс получения адресов затягивался.

– А куда он ушел?

– Во двор, снеговиков лепить! Нет, я рад, конечно, гостям, но дюже его мальчонка худой, одни кости. Картошку он не купил, а чем ребенка то откармливать? Ни суп нормальный не сварить, ни пюре сделать! Мясо запекай ему! А гарнир ему из чего подавай? Опять макароны?!

Снейп из всей речи понял только два слова: двор и мальчик. Каркарова следовало разыскать как можно скорее.

– Где двор?

На него, не мигая, уставились два желтых глаза.

– Так ты практически ничего не кумекаешь? Что сразу не сказал иль жестами показал, чтобы я вашего убогонького с комплексом половой тряпки позвал. Толли!

С громким хлопком появился домовик, который тут же поклонился ему.

– Здравствуйте, сэр. Что вы желаете, сэр? Вы приглашены, сэр?

– Мне нужен твой хозяин, дело касается одного из его учеников и не терпит отлагательств.

Домовик закивал.

– Пойдемте, я провожу вас!

– Передай этому бестолковому, чтобы сходил на базар за картошкой! – закричало вслед сумасшедшее существо.

– Не должно хозяину указывать, – пискнул домовик.

– Тряпка, – сплюнуло существо и растворилось в воздухе.

– Кто это был? – поинтересовался Снейп.

– Это Федя, домовой, он из России. Самому Распутину служил, – с уважением произнес Толли и сокрушенно продолжил дальше. – Только он вредный очень. Как его еще хозяин не выгнал?

Дом Каркарова был больше его поместья. По всей видимости, здесь была даже бальная зала. Коридоры украшали различные картины с пейзажами, а на потолке были замысловатые фрески. Все окружающее говорило о богатстве владельца.

После долгого петляния по коридорам, они наконец–то подошли к маленькой белой двери. Домовик сначала поклонился, а потом открыл ее.

Снейп замер. Белый снег высокими сугробами лежал по всему двору. Каркаров в тулупе нараспашку бегал от мальчишки Поттера, который усиленно закидывал его снежками. Оба они громко смеялись.

Зельевар никогда не видел у своего подопечного такого открытого и счастливого выражения лица. Казалось, что он весь невесомый, легкий и готовый вот–вот воспарить над всем этим белым переливающимся снежным великолепием, почему–то добротно усыпанным хвойными иголками. Смех Поттер звенел колокольчиком, играл множеством ноток и был похож на мелодию, в нем была искренность, которую никогда не ощущал он сам, да и вряд ли когда–либо еще ощутит в своей жизни.

В Каркарове тоже не было фальши. Его глаза блестели задором, а сам он казался помолодевшим на несколько десятков лет. Он тоже смеялся искренне, от души, совсем не так, как на посиделках после собраний Пожирателей, когда светское остроумие скатывалось до грубых пошлых шуток.

То, что было перед мужчиной сейчас, представлялось огромным белым листом, где он сам был едкой черной кляксой, портящей и даже марающей этот мирок. Внезапно Каркаров остановился. Черты лица внезапно стали жестче, суровее. Между бровей залегла складка, а в правой руке мгновенно оказалась волшебная палочка. Он резким движением оттолкнул себе за спину Поттера, который, не успев вовремя остановиться, налетел на него.

Откуда–то из–за деревьев выскочил огромный черный пес, который чуть ли не разрушил огромного снеговика с алюминиевым ведром на голове. Он остановился недалеко от Каркарова и, не спуская глаз со Снейпа, оскалился и зарычал, готовясь к прыжку в любой момент, чтобы вцепиться в горло неожиданному гостю.

– Он останется у меня, – исключив приветствия, безапелляционно заявил Каркаров.

– Нет, – хрипло ответил Снейп, воздух был слишком морозным для его уже начавшего болеть горла.

Пес уже был готов сорваться с места, когда Поттер уверенно положил ему руку на холку.

– Все в порядке, Гримм, успокойся.

Каркаров вопросительно посмотрел на мальчика и, получив от него кивок, чуть расслабился.

– Давайте поговорим в доме.

Снейп вошел внутрь и остановился около порога. Следом за ним решительно вошел Каркаров, он снял сапоги, у которых все голенища были облеплены снегом. Тяжелый тулуп занял свое место на позолоченном крючке.

Поттер стянул с себя дутую зимнюю куртку и черную, с желтым кругом шапку. Свою обувь он оставил у порога. Пес же просто отряхнулся.

Зельевар отстранено заметил, что он совсем не заботится о гардеробе своего подопечного. В принципе, почему–то до сегодняшнего дня ему не приходили в голову даже мысли о том, в чем ходит Поттер, мерзнет ли он или у него есть теплые вещи. Но с мальчишкой все было в порядке, и это лишний раз говорило о том, что он уже в двенадцать лет был довольно–таки самостоятельным.

Каркаров вновь повел за собой по лабиринтам коридоров, пока они не оказались в маленькой комнате с круглым столом в центре и кожаными креслами вокруг него. Директор Дурмстранга уселся в одно из них и жестом показал, чтобы остальные последовали его примеру.

Мальчишка устроила по правую руку от хозяина дома. Снейп сел напротив и решительно начал:

– Поттер должен вернуться домой.

– Конечно, – кивнул Каркаров. – Когда кончатся каникулы, он вернется вместе со мной в Дурмстранг.

– Его дом – мое поместье, а не школа, которую он покинет через шесть лет, – парировал зельевар.

Игорь лишь усмехнулся.

– Если он пожелает, то сможет остаться в Дурмстранге и после выпуска. А в твоем поместье он все равно на птичьих правах.

– Он и тут не хозяин. Не вижу смысла в данном разговоре. Мы вдаемся в глупую патетику. Я его опекун, он мой подопечный, если мальчишка не отправиться со мной, то я подам заявление в аврорат о том, что ты насильно удерживаешь национального героя Англии у себя.

Каркаров лишь рассмеялся, услышав угрозу.

– Конечно же, заявляй. Моя усадьба свободно может вынести не один штурм. Только ты просчитался в другом: свидетельские показания самого Гарри. Так что все это глупо.

Ситуация все больше и больше напоминала театр абсурда. Поттер был абсолютно равнодушен. Он скользил безразличным взглядом по всем присутствующим в комнате, румянец от бега и мороза сошел, и теперь его лицо снова было бледным, даже несколько болезненным. Мальчишка будто бы что–то решил для себя, и все окружающие его споры казались ему не более, чем декорациями.

– Мне необходимо позаботится о его здоровье, – прошипел Снейп.

– Собираешься его отравить? – с ухмылкой поинтересовался Каркаров.

– Это не он, – тихо произнес Гарри.

Хозяин дома резко вздрогнул.

– Ты уверен?

– Абсолютно, – кивнул Поттер, а потом обернулся к своему опекуну. – Я приношу свои извинения за совершенный мной поступок, но ситуация требовала от меня решительных действий. – он тяжело вздохнул. – С вами я не вернусь, эти каникулы проведу здесь.

– Вряд ли свою вину можно искупить только лишь словами, – хищно ухмыльнулся Снейп.

Волна ярости за собственное унижение пробежала по его телу. Поттер всегда выглядел открытым, доброжелательным и честным, без намека на двойное дно или какие–либо тайные, закулисные игры, но это всего лишь одна из его масок. Именно таким поведением он покупает окружающих его людей, привязывает к себе и заставляет служить, обставляя все так, будто бы они приняли свои решения сами.

Возможно никто, в том числе и Дамблдор, не видели в Поттере этих внутренних демонов, но он всегда знал, что они там, и с возрастом это будет только прогрессировать. Это сейчас он маленький, хрупкий, бледный, как фарфоровая кукла, которую можно с легкостью разбить.

Мальчишка теперь радовался своей маленькой победе, ведь его действительно насильно не вытащишь отсюда. Снейп не являлся для него авторитетом, и Поттеру было все равно, как отреагировал бы опекун на его непослушание.

Пес лежал у ног паршивца, его показное спокойствие было всего лишь иллюзией, которую с легкостью выдавало напряженное тело и слишком серьезный взгляд.

Атмосфера в комнате повисла липко–тягучая, казалось, что ее можно черпать ложками и прилеплять к стенам.

Снейп лениво откинулся на спинку своего кресла и сильнее сжал рукоятку своей палочки, которая была прилеплена к поясу. Знает ли Каркаров, кто именно скрывается под маской домашнего любимца Гарри? Да и помнит ли сам Блек, о том что он – человек, а не четвероногое недоразумение, способное только приносить тапочки и ходить в туалет по расписанию?