Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

Глава 4

«Правду всегда трудно сказать, ложь всегда легко слушать»

Сюзанна Броан.

Гарри снилась какая-то глупость про то, как он играет в квиддич против непонятно кого в чёрных мантиях почему-то на метле Рона, а комментирует матч никто иной, как профессор Снейп. Потом оказывается, что в его команде играют Невилл, Луна, и какие-то первоклашки и шансов на победу у них нет. Но тут всё перемешалось. Перед Гарри появились два огромных чёрных глаза… сон померк, и теперь парня окружало какое-то тёмное и тягучее пространство.

– Приди на Ось времён, – прогремел голос. – Выполни предназначение.

– Где это? Как туда попасть, – отчаянно кричал Гарри.

– Приди… Ось времён… – гнул своё голос, становясь всё тише и тише. Глаза уже почти слились с тёмным пространством, словно растворяясь в нём. – Ось времён…

Гарри резко сел на кровати, тяжело дыша, словно после долгого бега. Сначала он ничего перед собой не видел, кроме смутных очертаний этих кошмарных глаз, но, через несколько минут, они пропали, уступая место привычному виду их с Роном комнаты. Только Рона в ней не было.

В окно спальни ярко светило солнце. Неужели он так долго спал? Ему-то казалось, что прошло не больше чем пол часа с того момента как он уснул. Парень снова лёг на кровать и стал думать. Думал он, разумеется, о пророчестве, а точнее о том, что он вёл себя как самый настоящий эгоист, и сегодня же извинится перед друзьями. И расскажет о его содержании. Даже если после этого они будут смотреть на него как на смертника. В конце концов теперь все старшие члены Ордена так на него смотреть будут… но сейчас ему просто жутко хотелось есть.

Всвязи с этим он решил, что пора подниматься. Решить оказалось намного проще, чем сделать – как только он принимал положение, близкое к вертикальному, голова начинала немилосердно кружиться, а ноги подкашивались под весом его тела, так что он тут же падал на кровать, после чего повторял свои потуги с начала. За этим занятием его и застала заглянувшая в комнату Джинни. Вид у неё, надо сказать, был тот ещё: под глазами залегли тени, как будто она совсем не спала этой ночью, стояла она как-то нетвёрдо.

Но при виде Гарри лицо её озарилось искренней радостью. – Гарри! Ляг немедленно, – велела она, а затем, со скоростью, казавшейся невозможной при такой усталости, вылетела в коридор. И уже там громко, на весь дом возвестила: «Гарри очнулся!!!»

Тут же активизировавшуюся миссис Блек никто так и не потрудился успокоить, так как все обитатели дома номер двенадцать Гримуальд Плейс немедленно вломились в занимаемую им комнату. По внешнему виду, они не сильно отличались от Джинни, так что Гарри начал смутно догадываться, что что-то здесь не так. Правда догадываться ему пришлось не долго, так как тут же налетела крайне взволнованная Гермиона. А за ней не менее взволнованная миссис Уизли.

Из бессвязных причитаний Гарри понял только, что причиной всеобщего беспокойства являлся он. И, судя по всему, беспокойства не шуточного. «Нет, так дело не пойдёт. Что опять со мной не так?» – мысленно возмутился Гарри. Вслух же он спросил:

– Что я такого сотворил, что собралась такая аудитория?

– Господи, Гарри, как же мы все волновались…

– Подожди, Молли, дай ему хоть в себя прийти, – оборвал её Люпин. – Гарри, ты проспал пять дней. Всё это время ты метался по кровати и выкрикивал что-то про время.

Гарри уставился на оборотня глазами размером с галеон.

– ПЯТЬ ДНЕЙ? Так вот почему я так проголодался, – добавил он уже спокойнее, хотя на самом деле в голове у него сейчас была полная каша.

Миссис Уизли, услышав что Гарри голоден, немедленно убежала на кухню – готовить обед, прихватив с собой Джинни и Фреда с Джорджем, которые, как позже выяснилось, уже несколько дней сидят дома и в две смены дежурят около комнаты Гарри.

– Пока лежи, – посоветовал Люпин. – Скоро тебе принесут обед, а потом, полагаю, тебе придётся переговорить с Дамблдором.

– Не надо ничего нести – я спущусь.

– Нет уж, сегодня будь любезен – полежи, – не терпящим возражений голосом сказал Люпин.

Гарри удручённо кивнул в ответ.

– Ладно, пошли, ребята, – устало скомандовал веровольф. – Рон, Гермиона, потом вы обязательно поговорите с Гарри, но сейчас пусть он немного придёт в себя.

Но в себя толком прийти он так и не успел: не прошло и получаса, как к нему в комнату деликатно постучали. В это время Гарри как раз приканчивал шестой сандвич с огромной тарелки, которую недавно принесла заботливая миссис Уизли. Юноша чуть не подавился последним куском, когда оказалось, что великий волшебник, обладатель Ордена Мерлина Первой степени, победитель Гриндевальда и прочая… может постучать в дверь к какому-то подростку, а потом терпеливо ждать приглашения войти. Но факт оставался фактом – перед ним стоял никто иной, как Альбус Дамблдор.

– Как ты, Гарри? – участливо осведомился директор.

– Я-то хорошо, только мне очень хотелось бы узнать что же случилось. Нет, я, конечно, понял, что провёл в бреду пять дней, но это не повод ходить на ушах! Скажите мне, профессор, почему это случилось?

– Видишь ли, Гарри, – заметно помрачнев начал Дамблдор. – Никто не знает, что случилось. Точно известно только то, что Вольдеморт к этому не имеет абсолютно никакого отношения. Я бы хотел, чтобы ты рассказал мне о том, что тебе приснилось.

Отрицать что-либо, говорить или что ему ничего не снилось было бы абсолютным ребячеством, тем более что, так что Гарри рассказал Дамблдору о том случае у Дарсли, и описал, что видел тогда перед собой.

Дамблдор сейчас напоминал Гарри глубокого старика, который не знает, что делать. Директор Хогвартса был мрачен, а в глазах не было того почти детского блеска, который выделял профессора из толпы высокопоставленных, напыщенных идиотов.

– Профессор, так что это за видения? Я вижу, что вы это знаете. Хватит скрывать от меня мои же проблемы, – самым проницательным тоном, на какой только был способен, сказал Гарри, глядя прямо в глаза Дамблдору. – Пора позволить мне повзрослеть.

– Чем ты сейчас и занимаешься, вполне успешно, смею заметить. В шестнадцатом веке, Гарри, во Франции, жил волшебник, которого звали Аврелиус Дзонни. Как говорят старые записи, ему часто снились кошмары, временами он находился в беспамятстве месяцами. В бреду он выкрикивал какие-то бессвязные фразы про Ось Времён. Со временем у Аврелиуса появились какие-то странные силы. Странные даже по меркам волшебного мира. Но, как говорят записи монастырской больницы, в которой он пытался вылечиться, силы проявлялись спонтанно, независимо от его желания. Однажды, когда отчаявшиеся лекари уже опустили руки, прекратив лечение, и приставив к нему сиделку, удалились, он поведал ей очень странную историю. Рассказ этот был записан с её слов много позже, но даже из этого искажённого варианта ясно, что с его восприятием времени творилось что-то странное. Мсье Дзонни говорил, что когда люди вокруг тебя становятся статуями – ты либо увидел смерть, либо случилось кое-что похуже…

– А… что с ним стало? – спросил Гарри, не уверенный, что действительно хочет это знать.

– Однажды он просто исчез из своей кровати на глазах у той самой сиделки. Превратился в горстку пепла.

– Кажется, у меня снова проблемы, – констатировал очевидное Гарри. – Но это не всё, что вы хотели сказать, верно, сер?

– Дело в том, что эти твои сны – чрезвычайно редкое и, полагаю, опасное явление. Но возможно, что я знаю об этом феномене не всё. Если, благодаря вашей связи, Вольдеморт узнает об этих кошмарах, то он вполне может попытаться использовать их для своей выгоды.

– Что он может получить от глупых видений? – опешил Гарри.

– Я не знаю, мальчик мой, – грустно сказал Дамблдор. – Но полагаю, что всё это не просто так. Вольдеморт ни за что не должен узнать об этом.

– Чего-то вы не договариваете, профессор, – подозрительно, но в то же время как-то неуместно весело спросил гриффиндорец.

Старый волшебник молча смотрел в глаза подростку, на котором лежала по истине огромная ответственность. И сейчас он добровольно взваливал на себя ещё больший груз…

– Некоторое время назад Вольдеморт оборонил несколько фраз, свидетельствующих о том, что он занят исследованиями так называемой Оси Времён. Когда я впервые услышал об этом, около трёх месяцев назад, то не обратил особого внимания. Да и Том больше волновался о том, как ему добраться до Отдела Тайн, так что на распутывание таких загадок у меня времени не было. Но несколько недель назад, когда я занимался те беспорядком, что ты устроил в моём кабинете, – при упоминании того погрома, что он устроил тогда, будучи, правда, не способным контролировать себя ввиду вполне конкретных обстоятельств, кончики ушей Гарри покраснели, – я наткнулся на свои заметки по этому поводу. – Как ни в чём не бывало продолжил директор, снова живо напомнивший Гарри, насколько он отличается от других волшебников. – И решил узнать побольше об Оси Времён. Так я и наткнулся на историю об Аврелиусе Дзонни. Хотя так и не смог понять, зачем это понадобилось Вольдеморту. И вот теперь эта история с тобой…

– И что вы предлагаете, – спросил Гарри, хотя уже смутно догадывался, что ему ответят.

– Тебе придётся возобновить занятия Оклюменцией, – подтвердил его догадку Дамблдорю. – Но, так как я сам слишком занят делами Ордена и Хогвартса, то снова поручил это дело профессору Снейпу.

– И он что – согласился? – недоверчиво спросил Гарри после минутной паузы, на протяжении которой Гриффиндорца посещали самые разные мысли, в основном не слишком лестные обоим профессорам.

– Я умею быть убедительным. Кстати, видел бы ты его, когда я в конце разговора предложил ему лимонную дольку! – заговорщески прошипел директор, – И чего он их так не любит? Не понимаю… кстати, не хочешь? – задал он свой, очевидно любимый вопрос, проворно доставая неизвестно откуда ёмкость с вышеупомянутыми конфетами.

Гарри принял угощение, вежливо поблагодарив профессора, и спросил, когда начнутся занятия, искренне надеясь, что не с самого начала учебного года, а ещё лучше с Рождества.

– Ох! Чуть не забыл, – словно не замечая вопроса Гарри возопил Дамблдор. – Возьми эту книжку, она может помочь тебе в занятиях Оклюменцией.

С этими словами директор извлёк из недр своей мантии устрашающего вида фолиант, весящий, казалось, целую тонну. Увидев её Гарри смог только кивнуть.

– И ещё… теперь, когда Сириуса не стало, ты являешься владельцем всего состояния Блеков и этого дома. И теперь я должен спросить, может ли дом 12 по Гриммуальд Плейс продолжать быть главным штабом Ордена Феникса?

– Разумеется, – ответил Гарри таким тоном, будто директор интересовался, встанет ли завтра солнце.

– Что же касается занятий, то первый урок будет в ближайший понедельник. – Добродушно проинформировал парня директор. – В спальне покойной миссис Блек. После того как Клювокрыла отправили в Шармбаттон, с милостивого согласия мадам Максим, там появилось свободное место.

Гарри подавился лимонной долькой.

– В понедельник?! – Ошалело переспросил он, надеясь, что ослышался.

– Верно. Ладно, Гарри, думаю, что сейчас я тебя покину – мне ещё сегодня надо согласовать с Минервой расписание, просмотреть и отклонить очередной ворох жалоб и предложений мистера Фильча, и составить план дополнительной охраны школы, так что отдыхай. Тем более, что тебе ещё сегодня с друзьями пообщаться надо. Постарайся их не волновать, если что – вали всё на меня, – подмигнул профессор, и быстро ретировался, так сказать, как истинный англичанин.

– До свиданья, сер, – буркнул Гарри, обращаясь, по сути, к только что закрывшейся двери.

Около двух часов миссис Уизли, при активной поддержке Люпина, отгоняла всех посетителей от комнаты Гарри, так что у того было время, чтобы всё как следует обдумать и принять несколько не лёгких решений. После этого он ухватил первую попавшуюся под руку книжку – «Пособие по трансфигурации» и принялся читать. Хотя довольно скоро он понял, что по этой книге ничего серьёзного не узнаешь, ведь там не было даже заклинаний пятого уровня, не говоря уж о шестых и седьмых…

Наконец ребятам надоело ждать, и они пошли в наступление. Охранники же крайне быстро капитулировали, отправившись затыкать очнувшиеся в ходе боя портреты.

Победители же совсем не триумфально ввалились в комнату, уже с порога начав засыпать Гарри вопросами. Сейчас Гарри Поттер впервые в своей жизни пожелал, чтобы рядом оказалась мадам Помфри.

– Эй, потише – раздавите, – взмолился гриффиндорец, когда вся орава навалилась на него с дружескими объятиями.

– Ладно, только ты расскажешь, о чём с тобой говорил Дамблдор, – хитро прищурившись возвестил Джордж.

– Он даже не изволил объяснить, что же с тобой произошло, только сказал, что теперь всё в порядке, – подхватил Фред.

– Гарри, это опять был… ну, ты понял…

– Рон, когда же ты запомнишь, что этого «ну… ты понял…» зовут Вольдеморт? И трястись при этом вовсе не обязательно, – язвительно закончил Гарри.

– Так что же произошло? – вернула разговор в прежнее русло Гермиона.

– Ну, Дамблдор сказал, что пока толком ничего не знает, но для меня это не опасно. Вольдеморт тут, скорее всего не при чём. Наверное, просто стресс сказался… только предусмотрительный Дамблдор решил, что надо перестраховаться.

– Что значит перестраховаться, – подозрительно спросила Гермиона, подозревая что-то не очень приятное.

– Возобновить Оклюменцию.

– Что?! – не смог сдержаться Рон.

– Именно это. Со следующего понедельника я занимаюсь Оклюменцией в верхней комнате… со Снейпом, – обречённо добавил Гарри.

– ЧТО?! – взорвался Рон. – Дамблдор что, спятил?! Опять занятия с этим слизеринским тарантулом!?

– Рон, если профессор Дамблдор так решил, то это – правильно, – попыталась воззвать к здравому смыслу своего рыжего друга Гермиона.

У Гарри был свой вариант ответа, но он предпочёл его пока не озвучивать.

– Так, ребята, тайм-аут! – объявила до сих пор молчавшая Джинни. – Объясните, пожалуйста, глупым, непросвещённым нам, что такое Оклю…что-то там, как оно относится к Гарри и при чём тут вообще Снейп?

– Так. Оклюменция – это защита сознания от посягательства извне, так называемой Лигилименции, – со вздохом начал объяснять Гарри. – Правда, если бы Снейп, который в том году пытался меня ей научить, услышал это определение, то я бы ещё минут сорок выслушивал лекцию о том, какая я жалкая и ничтожная личность, разлагающая наше общество.

– Тебя Снейп учил?

– Не по своей воле, Джин, помните дополнительные занятия по зельям? Так вот, в определённый момент, в силу непреодолимых противоречий, занятия были остановлены, а теперь Дамблдор, уж не знаю, как, снова уговорил его со мной заниматься.

– А зачем вообще эти занятия, – спросил Джордж.

– Помните Вольдеморта? Так вот, я периодически видел некоторые моменты из его жизни, чем он, как опытный лигилименталист, мог рано или поздно воспользоваться. Да, собственно, он так и поступил…

– Ну, приятель, – протянул Джордж, – мне жаль тебя…

– Ладно, скоро ужинать, так что мы пошли, – заявила Джинни, поднимаясь с кровати Рона, на которой сидела.

Гарри кинул быстрый взгляд Рону и Гермионе, ясно давая понять, что для них рассказ ещё не закончен. Гермиона задержалась в их комнате под предлогом данного Рону обещания всё-таки помочь с сочинением по чарам, независимо от того, что дано обещание было в состоянии близком к депрессивному.

После того, как лишние Уизли покинули помещение, Гарри, дав Рону с Гермионой знак подыграть, громко сказал:

– Да что такого сложного в чарах? Не понимаю?

– Да ты хоть задание видел, умник, – живо отозвался Рон.

– Давай свой пергамент, пока я не передумала, – устало сказала Гермиона.

– Вот, смотри: тут я толком ничего не понял, как может Obliviate не соответствовать общей формуле психических чар?

– Мерлин, Рон, это же исключение! Он полностью изменяет сознание, так что нет тройной формулы!

– Чего?

– Она хотела сказать, что Obliviate не психическое заклятье, Рон, хотя принято его относить именно к таковым. В его арифмантической формуле имеются некоторые отклонения, которые, при надлежащей концентрации позволяют изменять воспоминания человека, в то время, как психические чары могут изменять только текущее восприятие.

– Гарри, это что было? – осторожно поинтересовался Рон.

– Теория Obliviate, а что?

– Ладно… ничего.

– Гермиона, дай списать зелья, – жалобно протянул Гарри.

– Гарри Джемс Поттер! Как ты можешь…

Эта гневная тирада продолжалась в течение пятнадцати минут, на протяжении которых Гермиона успела пересказать рецепты восьми зелий, пять из которых они проходили ещё на четвёртом курсе, обозвать их лентяями, неучами и прочая.

– Гермиона, а что ты думаешь о «Красной розе»? – внезапно спросил Гарри.

– Ну, это яд, который практически невозможно обнаружить, разве что с помощью проявителя, а к чему ты об этом?

– Да так, просто задумался, можно ли приготовить противоядие в школьных условиях…

– Полагаю да, ведь можно же приготовить полиморфное зелье… если, конечно, во время смешивать компоненты. Там ведь, наверное, много долгих стадий…

– Только пятая. Придётся просидеть сутки, раз в пятнадцать минут помешивая против часовой стрелки, – подтвердил Гарри.

– А как тогда с антидотом Куайта? Ведь это же, согласно учебнику, почти одно и то же…

– Право, святая наивность! – картинно закатил глаза Гарри, – так тебе и напишут об этом в учебнике четвёртого курса…

Когда, казалось, словарный запас Гермионы подходил к концу, за дверью послышались тихие шаги, свидетельствующие о том, что Фред и Джордж, как и Джинни, разочаровались услышать от Гарри сенсационное откровение.

– Так, а теперь к делу, – уже тише сказал Поттер. – Помните, я обещал вам рассказать о пророчестве?

Два утвердительных кивка были ему ответом.

– Ну, слушайте…

Гарри поведал друзьям историю о своём последнем визите в кабинет директора Хогвартса, с пересказом текста пророчества.

– … не будет покоя одному, пока жив другой, – с глубоким вздохом закончил рассказ Гарри.

Рон сидел с открытым ртом, жадно глотая воздух, Гермиона же испуганно смотрела на него, приложив руку ко рту.

– Господи, не делайте такие лица – я смирился с этим, смиритесь и вы, – возопил Гарри.

После нескольких минут переваривания поступившей информации Гермиона сдавленно произнесла:

– Так теперь, Рон, ты веришь, что кроме Трелони существуют и настоящие провидцы?

После этих слов Гарри повалился на кровать, и захохотал как безумный, перед недоумевающими друзьями.

– Гермиона, – пискнул он наконец. – Это пророчество произнесла Трелони.

После этой фразы он снова повалился на кровать, практически рыдая от нервного хохота.

Гермиона открыла рот. Потом снова закрыла, потом, наконец собравшись с мыслями, изрекла нечто невразумительное, что должно было напоминать недоверие.

– Чего?

– Гарри, а ты уверен в ней, ведь она постоянно…

– Пророчит мне скорую гибель. Знаю. Но это другое. Тем более Дамблдор верит ей, – рассудительно сказал успокоившийся Поттер.

– Но ведь есть другие выходы? – с надеждой спросила староста Гриффиндора, – их просто не может не быть…

– Выходов нет. Мой приговор был объявлен ещё до моего рожденья. Либо убить, либо погибнуть самому, а вместе со мной погибнет и шанс уничтожить эту мразь. И сдаваться я не собираюсь. – Жёстко закончил Гарри.

– Тогда мы будем с тобой, – тихо но чётко сказал пришедший в себя Рон.

– Для этого нам всем придётся много учиться, – констатировала Гермиона. – Очень много. Особенно тебе, Гарри.

Тот со вздохом кивнул, признавая очевидное.

– Отлично! Теперь вы сможете мне помочь с занятиями, хоть что-то хорошее в этой идиотской ситуации. А теперь пошли на ужин. – Подвёл итог Гарри.

– Ты, Гарри, никуда сегодня не пойдёшь, – заявила подруга.

– Помешай мне, – с вызовом парировал тот.

– И помешаю.

– Как, интересно?

– Пока не знаю…

– Да ладно, Гермиона, отстань от него. Дай лучше переодеться, – попросил Рон.

Смирившись с поражением, Гермиона гордо покинула комнату, не забыв наградить потенциального спасителя мира неодобрительным взглядом, явно позаимствованным из арсенала мадам Помфри.

Триумфальный спуск в кухню был испорчен тем, что все присутствующие члены Ордена старательно делали вид, что всё в порядке, хотя Гарри прекрасно знал, что все они бросают на него быстрые взгляды, когда думают, что он этого не замечает. Но его это мало волновало. Он сидел, и шёпотом расспрашивал Рона о том, что нового на квиддичных полях Британии. Хотя, впрочем, слушать было особо нечего – в связи с политической обстановкой в мире, большинство матчей были отменены.