Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)

На следующий же день Трапатонни порадовал тем, что обходил Гарри и компанию по широкому кругу, бережно придерживая перевязанное запястье и вежливо объясняя, что в результате несчастного случая он заработал довольно серьёзный ожог, из-за которого не может пользоваться палочкой. Впрочем, когда ему сказали, что врагу будет наплевать, на каком месте у тебя ожог, пальцы волшебным образом заработали и смогли вполне сносно держать волшебную палочку.

Суббота, по общему мнению, была во истину волшебным днём по одной простой причине – по субботам не было фехтования, хотя, надо сказать, что в последние дни практика владения мечом не приносила таких неудобств, как раньше. Единственным минусом этого дня было то, что он предпоследний. В понедельник, около полудня, курсанты разъедутся по домам. Но перед тем как окончить курс обучения, ребятам предстояла долгожданная практика звуковой волны и противостояния непростительным заклятьям, которые мудрые преподаватели приберегли на субботу.

Первым делом та самая женщина-аврор с дырявой памятью проверяла, как они усвоили теорию звуковой волны. Потом они по очереди эту самую волну наколдовывали. Практически все справились с этим заданием в худшем случае с третьей попытки. Сославшийся на больную руку Трапатонни, сотворил довольно приличную волну с пятой попытки. После этого на кафедру влез Ларсен и потребовал внимания к своей лучезарной персоне:

– Как и было обещано, сейчас я проверю вашу стойкость к непростительному проклятью Империус. Ваша задача – не выполнять мои мысленные приказы. Начнём по списку…

Надо сказать, что стойкость к непростительному Империо у Авроров была довольно высокая. По крайней мере, большинство освобождалось от его действия, в худшем случае, после первых трёх выполненных приказов. Гарри было велено влезть на кафедру и показать ректору и собравшимся неприличный жест.

– Сер, я это и не под Империусом могу сделать, – честно признался Гарри. – И на кафедру ради таких мелочей не полезу.

«Тогда громко скажи, что здесь сидят одни идиоты», – блеснул очередной ультра-остроумной идеей ректор.

– Это я тоже могу сделать без Империуса. Может, хватит?

«Давай же… сделай…»

Гарри почему-то подумалось, что у ректора в голове что-то заело, ведь после двух отказов, как правило, сдаются даже самые назойливые… и кавалеры и чёрные маги, а он не терял надежды и веры в себя.

«Ну же…»

– Только чтобы вы отстали, – предупредил юноша. – Здесь собрались одни идиоты!!!

По какой-то необъяснимой причине, собравшиеся абсолютно не обиделись, а напротив – очень обрадовались.

– Я же говорил! – радостно воскликнул Майкл, обращаясь к не менее довольному Олегу. Но, присмотревшись повнимательнее, Гарри понял, что рады были далеко не все. Многие выглядели подавленно, а Краузе так вообще разочарованно ударил огромным кулачищем по столу, за которым сидел. Всё это заставило Гарри почувствовать себя довольно глупо.

– Я знал, что так и будет! – радостно вещал Майк, теперь уже обращаясь ко всем, кто был готов слушать.

– Что значит «знал»? – обманчиво спокойно поинтересовался справившийся с потрясением Гарри. – И сколько же ты выиграл?

Объяснение подобному поведению авроров могло быть только одно: все спорили со всеми, сможет ли ректор заставить Гарри что-то сделать. Кстати, сам ректор был доволен жизнью, что означало его победу в споре.

У Гарри прямо язык зачесался ляпнуть что-нибудь, чтобы остудить их пыл. Правда, заявлять, что Империо не действовало было бы глупо: заставить-то Ларсен его заставил, так что придраться не к чему.

– Господа, – не дождавшись ответа Фокса, громко сказал Гарри, обращаясь к аудитории, – а какая доля выигрышей полагается мне?

Всеобщее веселье начало медленно, но верно сдуваться, как старый воздушный шарик. Проигравшая же сторона напротив воспрянула духом и ехидно уставилась на победившую, в ожидании достойного ответа.

– Думаю, двадцати процентов мне хватит, – великодушно сообщил Гарри, любуясь реакцией. Шарик сдулся окончательно: крыть аврорам было нечем, ведь всё было честно. Если говорить откровенно, юноша ждал, что его пошлют туда, куда короли пешком ходят, однако вместо этого авроры остервенело принялись высчитывать его двадцать процентов от общего выигрыша. Сперва юноша думал отказаться, но потом решил, что это будет верхом глупости.

– А десяти процентов вам не хватит, мистер Поттер? – наконец осведомился главный счетовод-американец.

– Пятнадцать, – не сдавался Поттер.

– Двенадцать, – настаивал американец, а остальные заинтересованно следили за развитием событий.

– Семнадцать.

– Ладно, четырнадцать, – смиренно согласился оппонент, причём с таким видом, будто у него только что украли мешок картошки в голодный год.

– Но единовременно, – уточнил Поттер.

– Безусловно.

– По рукам.

Самое интересное, что уже после ужина, когда давно забывший о каких-то там четырнадцати процентах Гарри собирался обратно в свою комнату, без обычного сопровождения, направившегося к Олегу с Дмитрием за какими-то аварийными запасами чего-то (Гарри почему-то полагал, что выпивки, но юношу это мало интересовало), к нему подошёл тот счетовод и торжественно всучил четыреста галлеонов. Юноша попробовал сделать вид, будто он тут абсолютно не при чём, но на все его уверения, что торговался он, в основном, ради удовольствия, прошли впустую.

В предпоследний вечер Гарри пришло в голову, что если сюда он вёз совсем мало вещей, то обратно по какой-то необъяснимой причине, увозит такой воз, который будет проблематично отвезти за одну ходку. Справедливо рассудив, что завтра возможности собраться у него может и не быть, Гарри принялся сваливать на кровать всё, что ему принадлежало. Получилась внушительная стопка книг, немного одежды, гора сладостей и куча приятных мелочей, подаренных на Рождество (хотя, сундук с квиддичным набором хоть и можно было назвать приятной, но уж никак не мелочью). Юноша призадумался. Основным вопросом на повестке дня было: «Куда всё это положить, чтобы без потерь перевезти в Хогвартс?». Ответ был только один и радости он не внушал. Но, за отсутствием альтернативы, Гарри принялся за дело. Небольшой маггловский рюкзак, с которым он сюда приехал, был несколько расширен изнутри так, чтобы туда можно было запихнуть всё, что не понадобится до отправки. Сундук в рюкзак не влез, зато рюкзак в сундуке поместился великолепно: между бладжерами и коффлом. Правда, юноша уже представлял своё появление в кабинете директора со здоровой тарой, на которой нарисована метла. Слава Мерлину, что у Дамблодра всё в порядке с чувством юмора!

Оставшуюся часть вечера Гарри посвятил, как ни странно, сну. Нет, ложиться спать в семь часов вечера юноша никак не планировал, просто, оказавшись на подушке, он немного задумался и не заметил, как уснул. При этом он проспал почти двенадцать часов, что можно равно оценивать как подвиг и чудо. Рон и Майкл по какой-то таинственной, им одним известной причине, не ввалились в помещение, громогласно обсуждая события прошедшего дня и сшибая всё на своём пути, а в кои то веки проявили должное уважение к чужому отдыху. В общем, Гарри очухался только тогда, когда заиграли подъём.

– Доброе утро, солнышко, – приветствовал его из своей кровати Майкл, тихонько посмеиваясь в одеяло.

– Здравствуй, радость моя, – невозмутимо отозвался Поттер, правым глазом смотря на собеседника (открыть левый юноше мешала подушка). – Как спалось?

– Нормально, – отрапортовал Фокс, переходя на серьёзный тон. – Что делать будем?

– Сначала – маскировка, – припомнил расписание Гарри. Опять будем кустами притворяться… Потом – зелья, а после обеда – практика и Нагата.

– А потом идём к Олегу с Димой. Они с Алексом договорились со своими соседями, которые, кстати, тоже куда-то уходят. В общем, завтра уборкой будут они заниматься, а мы поспим.

Как выяснилось по прибытии в опорный пункт, иначе именуемый «туалет», в женской половине корпуса душ накрылся. По такому случаю, дамы были направлены высшим руководством, ожидающим сантехника, в мужское крыло.

При этом между Майклом и Элизабет произошла масштабная баталия за использование душа. А точнее – за то, кто будет использовать его первым.

Уже из-за закрывшейся двери, Лиз заявила оторопевшему от такой наглости Фоксу:

– Когда я тебя спрашивала, много ли времени тебе надо, ты сказал: «Понятия не имею». Так что теперь жди, пока пройдут мои: «Совсем чуть-чуть», «Уже почти закончила, ещё капелька осталась» и «Щас, блин, иду! Отвали!!!»

Фокс насупился и с самым разнесчастным видом принялся сверлить взглядом дверь, в надежде, что последнюю заклинит и наглая аврорша застрянет в душе настолько, сколько нужно для раскаяния и покаяния.

Стоит ли говорить, что ничего подобного не случилось?

Однако самая интересная часть последнего дня началась после маскировки: Олег где-то раздобыл фотоаппарат. Мало того, что он фотографировал всех и всё подряд, так ещё и построил во время обеда всех присутствующих так, чтобы получилась групповая фотография. Причём фотографировать получившуюся группу предлагалось с помощью чар левитации. Правда, очень скоро Дмитрию в голову пришла великолепная идея, которой он не замедлил поделиться с другом. Олег внял его совету и уже через минуту с ближайшего поста охраны был приглашён аврор, на которого и легла сия ответственейшая миссия: запечатлеть для потомков порядком подуставших стоять без движения Авроров. Причём после первых трёх кадров поступали жалобы, что кто-то моргнул или не так встал, так что сравнительно пристойное фото получилось лишь с четвёртой попытки, когда натянутые улыбки уже превратились в не предвещающий ничего доброго милого и вечного оскал.

Нагата, после того, как лично проверил усвоенные аврорами навыки, позволил подавляющему большинству оставить мечи себе. В числе избранных оказались и Рон с Гарри, хотя, по мнению Поттера, единственным применением полученной в дар железяке могла стать почётная функция подпирания оконной створки в башне Гриффиндора: если за окном дует особенно сильный ветер, есть опасность того, что створки на высокой башне просто снесёт. Дабы избежать подобного развития событий, ребята приноровились использовать кочергу, которая на вид была старше Хогвартса и никогда за эти века не использовалась по назначению. Теперь Гарри сможет предложить иное решение поставленной проблемы. Хотя, есть вероятность, что обладающие консервативным взглядом на жизнь Гриффиндорцы (а если точнее – декан краснознамённого факультета) наотрез откажутся от нововведения.

Когда о занятиях можно было забыть, ребята, лишь на минуту заглянув в свои апартаменты, направились в комнату русских, где их уже ждали хозяева и некоторые участники. В целом комната практически ничем не отличалась от занимаемой парнями. Разве что постелей и тумбочек было по пять. К их приходу все хрупкие и не очень предметы были предусмотрительно убраны куда подальше, а двое старших авроров, раздав распоряжения и предостережения персонально для своих юных соотечественников (то есть на их родном языке), были готовы отправиться куда-то с вполне ясной целью, мало отличающейся от цели пребывания Гарри, Рона, Майкла и прочих людей, в вышеозначенном помещении.

Начали, как выразился Дмитрий, «За упокой», потому как присутствующие дамы очень расстроились по поводу скорой разлуки. Потом, правда, дело пошло на лад. По крайней мере, француженки перестали горестно всхлипывать и включились в высокоинтеллектуальную беседу о том, какой цвет модный в этом сезоне. Оказалось, что чёрный с зелёным, так что датчане, стандартная форма которых была именно этого окраса, могли бурно радоваться такому обстоятельству.

Время от времени в полутёмной комнате мелькала вспышка фотоаппарата, который начинающий папарацци Олег патологически использовал в самый неподходящий момент. Достаточно сказать, что один только Гарри успел попасть в кадр: зевающим, моргающим, поднимающимся с кровати, выполняющей функцию дивана (в итоге получилась на самая достойная поза)… в общем, если бы здесь поблизости был туалет, то Гарри бы, несомненно, оказался заснятым и на нём. Остальным, правда, повезло не больше, а кому-то даже меньше.

– Можно будет попробовать встретиться, – поступило первое за этот вечер конструктивное предложение, – как насчёт лета?

– Между прочим, Лиз, отличная идея! – в кои-то веки раз Майкл был солидарен с подругой. – Ни у кого планов на лето нет?

Планы были у всех, но ради встречи ребята были готовы ими пожертвовать. Гарри пока был в раздумьях. Мало того, что к летним каникулам его ещё сорок раз прибить успеют, так ведь, при всём при том, Вольдеморта с трудом можно было отнести в категорию дел, которые могут и подождать.

– Ну, так как? – вернувшись к действительности, Гарри неожиданно понял, что все смотрят на него, судя по всему, в ожидании ответа.

– Я… постараюсь, – выдавил Поттер, весьма слабо себе представляя, как он собирается стараться. – Просто летом мы должны будем встретиться с одним человеком… его зовут Том Риддл…

– Ты с ним всё лето собираешься встречаться? – захихикала Женевьева, которой надоело молчать.

– Нет, конечно, – Гарри выдавил улыбку, – по крайней мере, хочется в это верить… – уже тише добавил он, принимаясь с задумчивым видом гипнотизировать трещину на стене.

А в самом деле, что он будет делать летом? Прежде всего, конечно, хочется верить, что он до него доживёт, чего, кстати, вполне может и не случиться. В августе юноше можно будет колдовать, так что вместо прозябания у Дарсли в программу вполне может войти беседа по душам с Томасом Риддлом. Если он сможет выжить в этой беседе, то планы на остаток лета будут полностью зависеть от того, выживет ли при этом Томас. Если да, то проводить какие-нибудь встречи будет проблематично, потому как в случае подобного развития событий юноше светит остаток лета куковать в клинике имени св. Мунго. Причём вовсе не обязательно в сознании и со всеми положенными конечностями. Да ещё эта Ось… хочется верить, что никакой особой роли в войне с Вольдемортом она не сыграет по причине недосягаемости для смертных. Задумавшись, откуда он знает о недосягаемости Оси Времён для смертных, Гарри так и не нашёл ответа.

А тем временем ребята принялись обмениваться адресами для каминной связи, записывая их на самые неподходящие для этого поверхности от полей конспектов до туалетной бумаги включительно.

Когда очередь дошла до него, Гарри в очередной раз почувствовал себя неловко и неприлично далеко от окружающих его ребят.

– Боюсь, что со мной можно связаться только совиной почтой… на мой дом наложено заклинание Хранителя, так что назвать адрес я просто не смогу.

Произошедшая заминка была ловко заполнена Гермионой, быстро заверившей, что с Гарри вполне можно связаться через камин Рона.

– Ведь так, Рон? – с нажимом спросила она у резко подобравшегося Уизли.

– Да-да, конечно, – поспешил заверить её Рон. – Без проблем.

Если кто-то и задумался над тем, как и где живёт Гарри и сколько вообще ему осталось жить, то привести мысль к логическому финалу им помешала бы степень алкогольного опьянения, так что уже через минуту в комнате продолжились шушуканья на отвлечённые темы. Одной из этих тем оказалось очередное предложение комнатного универсального генератора идиотских идей, то бишь Майкла. На сей раз оно предложило проверить, насколько в замке крепкая кладка.

– Всё равно завтра уедем! – нетрезвым голосом агитировал собрание Фокс.

Мало того, что с ним все согласились, так ребята ещё и думать забыли о том, что вообще-то они волшебники, и принялись ломать стену подручными средствами. Ломались почему-то только средства.

– Майк, ты попробуй головой постучать! – посоветовала Элизабет, благоразумно решившая остаться среди зрителей. – Может, получится…

Невменяемый Майкл действительно попытался последовать совету и очень долго и громко кричал и вырывался, когда его попробовали удержать. Внезапно Фокс прекратил сопротивление и призадумался.

– А давайте я буду человек-таран, – изрёк он ко всеобщему ужасу.

Весь оставшийся вечер американец провёл привязанным к кровати и непотребно ругающимся самыми грязными словами, какие Гарри приходилось слышать в жизни. Потом, правда, его отпустили… после того, как Дмитрий с Олегом и Алексом, перебивая друг друга, объяснили, что такое «Королевская ночь». После этого рассказа собрание изъявило желание поучаствовать в традиционном празднике. Все имеющиеся запасы зубной пасты были немедленно предъявлены главным зачинщикам наряду с верёвками, вёдрами и пиротехникой.

Потом нетрезвые авроры ходили по комнатам и мазали спящих зубной пастой, пеной для бритья и прочими подходящими для этой цели субстанциями. Правда, один раз они нарвались на бодрствующую компанию взрослых, но те, будучи не слишком трезвыми, мало того, что не ругались громко, так ещё и составили ребятам компанию.

Наутро мучительно вернувшийся в реальный мир Гарри, разбуженный диким грохотом в коридоре, осознал, что хуже он помнит только возвращение в Хогвартс после битвы при Хогсмиде. Правда, порой проступали какие-то разрозненные картины вчерашнего вечера, но озарения эти длились не долго. Рон, однако, собрав волю в кулак, поднялся к кровати и прошёл в коридор, посмотреть, что же происходит.

Вернулся Уизли, сгибаясь пополам от хохота, и хватаясь за больную голову одновременно.

– Кажется, план пошёл прахом, – отсмеявшись, прокомментировал увиденное он.

– Это ещё почему? – моментально возмутился до этого казавшийся мёртвым Фокс.

Гарри, молча слушающий повесть о том, что было вчера, пришёл в тихий ужас. Оказалось, что над туалетом они подвесили несколько вёдер с водой. Только что, то есть в шесть часов утра, уборщица-домовик, приведённая в ужас полосками туалетной бумаги, приклеенными к стенам по всему коридору зубной пастой, решила убраться в туалете. И, разумеется, вся заготовленная для невнимательного аврора вода оказалась на многострадальной эльфийской голове.

На грохот сбежались и авроры, попутно попав в некоторые из предусмотрительно расставленных ловушек. В общем, вчерашний вечер и сегодняшнее утро бесспорно удались.

До завтрака ребята спали, а потом, встретившись с друзьями в общем зале, мстительно спросили у более других помятых русских, как прошла уборка.

– Замечательно, – мрачно заверил Майкла Олег, вяло изучая содержимое своей тарелки. – Стену ты, между прочим, почти проковырял.

Пока Фокс осмысливал сказанное и пытался вспомнить, когда и чем он ковырял стену, поднялся ректор и принялся толкать заключительный спич о том, что, не смотря ни на что, занятия проходили не плохо, да и вообще, в прошлом году попадались такие бездари, что и вспоминать страшно.

– Хочется верить, что приобретённые вами знания помогут выжить и объединиться против явного врага! – на этой жизнеутверждающей ноте ректор опустился на свой стул и принялся поглощать десерт.

А после завтрака наступила та стадия пребывания в подобном заведении, когда делать уже нечего, вещи собраны, а времени до отправки ещё полно. Разумеется, это время было с пользой потрачено на ничегонеделание и бесцельное шатание по коридорам. Когда же настало время отправки, ребята собрались тесной кучкой и принялись за ритуал прощания.

– Ты не боись, – полушутя посоветовала Гарри Лиз, – мы поймём, если что-то пойдёт не так.

– А если оно пойдёт совсем не так, – влез Фокс, – то мы об этом узнаем из газет!

За это универсальный генератор идиотских идей огрёб подзатыльник от настроенной более серьёзно подруги.

– Как это – из газет? – спросил удивлённый Гарри, ничуть не обижаясь на намёк на то, что некролог Гарри Поттера, если что, украсит первую страницу всех газет.

– Ну, вам вообще везёт на тёмных магов, – полусерьёзно проговорил Дмитрий. – Сейчас всё внимание магического общества сконцентрировано на ваших островках, так что мы, возможно, ещё встретимся. Мало ли, куда правительство пошлёт авроров…

– А у вас что нет тёмных магов? – опешил Рон, для которого наличие Вольдеморта или хотя бы воспоминания о его наличии уже казались чем-то абсолютно естественным.

– В этом веке был только один, – вступил в беседу Олег, – В начале века. Распутин – так его звали – очень любил подгадить магглам. Потрясающе талантливый самоучка, да ещё и пророк. Когда его наконец-то убили, хотя это магглам ещё повезло: был бы обученным магом – гхыр бы они ему что сделали! Так вот, когда он помирал, он сказал, что после его гибели империи существовать ещё двадцать семь дней.

– Через двадцать семь дней власть сменилась, – мрачно закончил за друга Дмитрий.

– Но, конечно, до вашего Гриндевальда ему ой как далеко! – Майклу надоело молчать и он решил блеснуть интеллектом. – Этот ухитрился запудрить мозги немецкому солдату, внушить ему идею чистоты расы и сделать этого солдата диктатором.

– Кстати, на магов Британии напали в первую очередь, – вот и Гансу надоело стоять молча. Никакой видимой обиды за отечество, обманутое нехорошим Гриндевальдом, немец не испытывал. – Как-то ко мне в руки попал маггловский учебник истории, – почти мечтательно усмехнулся он, – и там было написано, что этот дрессированный тюлень создал специальный отдел оккультизма. Они, оказывается, занимались поиском могущественных артефактов!

Маги захихикали. Мало того, что не волшебнику эти самые артефакты не могли принести ничего, кроме геморроя, вызванного их поисками, так их, как и дементоров, магглы видеть попросту не могли. Но вот получить какой-нибудь магический сюрприз – запросто. Причём ассортимент наложенных на артефакты заклинаний колебался от чар щекотки или отрастания ослиных ушей до медленной и мучительной смерти через малые пыточные заклинания. Кстати, для подобных случаев и существуют ликвидаторы заклятий.

– В общем, будем надеяться на лучшее, – подвела итог Лиз, заметив, что члены их группы призывно машут руками.

Собравшиеся получили рукопожатие от Фокса и поцелуй в щёку от Элизабет и проводили исчезающих в камине американцев взглядом.

Ученики Хогвартса отправлялись последними, так что юным магам представилось счастье смотреть, как один за другим их оставшиеся друзья, предварительно так же спешно попрощавшись, исчезают в огромных каминах. Француженки на прощание догадались попросить афтограф Гарри Поттера, причём отказать Гарри попросту на смог (ему своё мнение огласить просто не дали). Гарри отправлялся последним, а оглянувшись заметил, что ректор облегчённо вздыхает. На это юноше оставалось только усмехнуться и сделать ручкой.

Гарри вылетел из камина прямо посреди директорского кабинета. Директора в нём не было. Их встречала Макгонагалл, которая, сухо поздоровавшись, проводила ребят до гостиной Гриффиндора. Пароль, разумеется, остался прежним, но удивило Гарри не это. Насколько он знал, в школе на каникулы осталось довольно много народу. Юноша, конечно, не ждал, что его будут встречать с оркестром, но хоть кого-то по дороге увидеть всё же планировал. Но по дороге от кабинета директора они никого не встретили. Гостиная так же пугала своей пустотой. Правда, спальня мальчиков оказалась хоть и непривычно тихой, но всё-таки обитаемой.

– Что случилось? – первым делом спросил Рон у Невилла, но тот только помотал головой и приложил палец к губам, тем самым предлагая Рону заткнуться. Тот послушно сомкнул челюсти и огляделся по сторонам, особое внимание уделяя углам. Кажется, ничего подозрительного не обнаружил.

Гарри же, хоть его и взволновало внезапное ужесточение режима в Хогвартсе, запрещающее ученикам высказываться вслух, решил, что выводы делать пока рано и принялся распаковывать свою поклажу.

Молчание царило в башне Гриффиндора до обеда. Потом ученики, тихо, как тени, вышли из гостиной и направились в Большой зал.

– Невилл, – шёпотом спросил Поттер, поровнявшись с одноклассником, – что происходит?

– Сейчас узнаешь, – так же тихо ответил Лонгботтом. – Всё дело в новой охране школы. Они появились вчера…

– Что ещё за охрана? – опешил Гарри. – Опять дементоры?

Невилл отрицательно помотал головой и до конца дороги молчал как пленный партизан на допросе.

В Большом зале царила непривычная тишина. Никто ни с кем не разговаривал. Все настороженно косились на пять высоких фигур облачённых в длинные тёмные плащи с откинутыми капюшонами, стоящих возле Дамблдора, занимающего своё обычное место за учительским столом.

– Гарри, друг мой, – послышался шёпот Рона, – кажется, мы огребли по полной программе…

Это Поттер уже понял, даже без подсказок Уизли: за спиной директора стояли вампиры…