Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

Они влезли в контейнер и начали что-то делать с его содержимым… нараспев читали какие-то непонятные аврору длинные заклинания… потом откуда-то достали пробирку с кровью. Кто-то сказал, что это кровь жертвы. А потом на него направили палочку и стало темно и тихо.

Больше в этой голове юноше делать было нечего.

– Finite, – выдохнул он, опуская палочку и поворачиваясь к всё ещё неподвижно застывшим у стены аврорам.

Глава 31

«Вы разочаровали меня, генерал…»

Дарт Вейдер.

Гарри стоял, ссутулившись и тяжело дыша, и глядел на ошарашенных Авроров, так и не опустивших свои палочки. Сам же юноша оружие держал в бессильно повисшей правой руке.

– Вы не подскажете, где здесь лазарет? – наконец изрёк он, продолжая буравить собравшихся мрачным взглядом. – Или, хотя бы, аптечка, – добавил он.

Дружелюбный тон эффекта не возымел, потому как доблестные стражи порядка продолжали хлопать глазами. Юноша заметил среди них Рона и Гермиону, так же всем своим видом выражающих крайнее изумление. Юноша, конечно, мог понять, что раньше видеть Вольдеморта им не доводилось… но ТАК глазеть было вовсе не обязательно.

– Aquas, – тяжело подняв палочку, скомандовал Гарри, окатив застывших как истуканы Авроров приличной порцией ледяной воды.

Вот теперь они, кажется, зашевелились. По крайней мере, оклемавшийся от шока Ларсен выразил готовность препроводить Гарри в перевязочную, попутно прихватив с собой троих медиков-добровольцев.

Деревяшка оказалась не такой большой, как юноша предполагал, но смотреть на зазубренную, окровавленную щепку от этого приятнее не стало. Благо хоть обезболить догадались! Лазарета, как выяснилось, в комплексе нет. Зато есть заведение поскромнее, именуемое перевязочной, хотя оно вполне могло сойти за приличную палату на трёх человек.

Командир немедленно извинился и ускакал обратно, разгребать ту кашу, которая здесь так удачно заварилась.

– Подождите, – попросил Гарри. – Сперва послушайте.

Ларсен послушно замер в дверях.

– Тот парень, которого я… проверял, – начал Поттер, – он всё сделал правильно и не заслужил наказания, как и остальные.

– Подобная халатность при транспортировке столь важных грузов должна наказываться, – возразил аврор.

– Подобная халатность в охране министерства магии должна наказываться, – парировал Поттер, – если туда легко проникают

Пожиратели, то стоит ужесточить меры проверки и охраны входящих и выкинуть с работы всех Пожирателей. Макнейр и Малфой далеко не единственные, готов спорить.

– Сейчас будет проведена проверка всех гостей на предмет блокировки памяти и допрос с применением сыворотки правды, – счёл нужным проинформировать юношу аврор.

Юный волшебник только вздохнул.

– Мистер Поттер, – снова заговорил аврор, – проверку должны пройти *все* находящиеся в нашей школе.

– Простите, но это никак невозможно, – отрезал Гарри, натягивая мантию поверх повязки. – Максимум на что я готов – проверка памяти на предмет блоков и анализ на отсутствие маскировочной личины. Но вот использование сыворотки правды абсолютно неприемлемо.

– В ваше положение, возможно, авроры войти смогут, – задумчиво протянул Ларсен.

– В этом я не сомневаюсь, однако мои сокурсники по Хогвартсу так же не должны допрашиваться. Я не знаю, хватит ли моего поручительства, но, если необходимо, попробуйте обратиться к профессору Дамблдору.

– Я думаю, ваших слов в данной ситуации будет вполне достаточно, мистер Поттер, – всё так же задумчиво и медленно проговорил он.

– Вот и отлично, – ответил Гарри, недовольно морщась, когда женщина-медик соблаговолила намазать ему ожоги на лице противной жирной мазью. Почувствовав дивный букет этой мази, сравнимый, разве что, с запахом лежалой рыбы, Гарри в полной мере осознал, как чувствовал себя Седрик Диггори после первого испытания тримудрого турнира и почему у хафлпаффца потом был такой мрачный вид.

Видя, что его больше никто не задерживает, командир немедленно направился в гущу событий. Горький опыт подсказывал Гарри, что в школе уже полно министерских Авроров. Горький опыт был прав: как только юноша покинул свой опорный пункт, его немедленно остановил ближайший аврорский пост, коих в обозримой части коридора юноша насчитал семь, и вежливо, но непреклонно препроводили Поттера на пятый этаж, где, как выяснилось, уже собрались все обитатели данного учебного заведения.

Авроры сидели и стояли, прислонившись к стене и, судя по всему, ждали своей очереди. На новоприбывшего моментально устремились взгляды большинства собравшихся (те, кто к этому большинству не относился, просто-напросто тактично решили не пялиться на появившуюся в поле зрения знаменитость и ограничились тем, что косились на него, рискуя вывихнуть глаза и наивно думая, что Гарри этого нее замечает). Надо сказать, что тот интерес, который иностранцы до этого проявляли к Гарри, в сравнении с нынешним, был абсолютным и полным игнорированием.

Юноша привычно не обратил внимания на любопытствующих и пристроился возле Рона и Гермионы, которые надёжно оккупировали место возле тёмной стены.

Вскоре дубовая дверь посреди коридора отворилась, и оттуда высунулась рожа. По чертам лица Поттер так и не смог определить её половую принадлежность, но предположил, что это всё-таки женщина, причём крайне страшная.

– Кто следующий? – ехидно спросила рожа всё-таки мужским голосом.

Добровольцев было не много, так что в итоге в комнату прошёл Гарри, которому искренне хотелось поскорее отстреляться и пойти спать, чтобы наконец отдохнуть как следует.

– Фамилия? – всё так же ехидно спросила рожа, как оказалось, принадлежащая грузному субъекту бандитской наружности, как только дверь за Гарри закрылась.

– Поттер, сер, – послушно ответил Гарри.

Рожа моментально перекосилась, принимая сперва недоверчивый, а потом, после традиционного быстрого взгляда на шрам Гарри, растерянный вид. Почему-то этот субъект производил на Гарри впечатление Фильча, наконец дорвавшегося до пыточных аппаратов. Только он дорвался до допроса подозреваемых, причём допроса, судя по всему, допускающего пристрастие. Так что не удивительно, что, справившись с растерянностью, рожа заметно погрустнела: судя по всему, министерским аврорам уже сказали, что допрашивать Гарри Поттера и его друзей нельзя.

Без лишних разговоров Гарри препроводили в следующее помещение, где собралась целая команда из восьми человек. На широком столе стояло несколько десятков пузырьков с прозрачной жидкостью, разумеется, сывороткой правды. Остальные проверки, судя по всему, проводились с помощью волшебных палочек Авроров. Комната была не большая и тускло освещённая, внушающая уныние.

– Будьте добры, сдайте волшебную палочку, – требовательно заговорил довольно молодой аврор, стоящий справа от входа.

– Простите, но я вынужден отказаться, – ответил Гарри, глядя на аврора. – Боюсь, что вам придётся положиться на моё честное слово. Ни я, ни мои спутники Рональд Уизли и Гермиона Гренжер не будут использовать магию для того, чтобы обмануть Авроров министерства, однако в случае возникновения опасности или если авроры превысят дозволенные им рамки, мы вынуждены будем принять меры. В наших способностях не сомневайтесь, – закончил он.

Как ни странно, но спорить никто не стал. Видимо, подобные требования пери допросах периодически выдвигаются.

Юноша уселся в большое кресло, на которое ему указали. Цепей не возникло, что не могло не радовать. Далее на него направили палочки три человека и начали увлечённо шептать какие-то заклинания. Поттер почувствовал довольно неприятное щекотание в области мозга.

Судя по всему, блоков в его памяти никто не обнаружил. Какой-то чересчур любопытный товарищ решил попробовать углубиться в мозги юноши, но немедленно наткнулся на предусмотрительно сооружённую Поттером стену подозрительности. Авроры не пользовались лигилеменцией, а воздействовали на юношу какими-то заклинаниями, так что противостоять было легче лёгкого.

Потом его начали проверять на наличие чар личины, иллюзий и воздействия оборотного зелья. Особенно тщательно авроры обследовали лоб юноши, резонно полагая, что подделать шрам от смертельного заклинания будет, если возможно, то очень трудно.

В итоге перед юношей извинились, выдали бумажку, которую надо будет показать постовым аврорам, если они снова вздумают препроводить его на допрос, и отправили восвояси.

Гарри не стал ждать, пока освободятся Рон и Гермиона, а, бросив им ободряющий взгляд, направился в комнату. Лишь только он переступил порог, тяжесть в теле стала нестерпимой. Гарри мешком плюхнулся на кровать и уже через несколько минут спал.

Проснулся юноша из-за того, что кто-то тихо шуршал в другом конце комнаты. Поттер тяжело открыл один глаз и оглядел жилплощадь.

Возле своей кровати копошился Майкл, слегка пошатываясь. Он, как показалось Гарри, двигался слегка неуверенно. Рон лежал на своей кровати поверх одеяла и пристально смотрел в потолок, словно пытаясь увидеть на нём карту, которая может привести к сокровищам Кортеса.

– Кто использовал Аваду Кедавру? – спросил Гарри безо всяких предисловий.

– Нагата, – коротко ответил Рон.

В помещении повисла тишина, в которой отчётливо слышалось дыхание каждого из его обитателей.

– К вам сыворотку не применяли? – спросил Поттер, поворачиваясь на кровати так, чтобы видеть лицо друга.

– Нет.

– Слава Мерлину, – выдохнул Поттер, – если бы вас или меня допросили…

– Можешь не продолжать, – отмахнулся Уизли, – нам уже Хмури сказал, что бы было.

– Хмури? Неужели они подключили отряд быстрого реагирования? – изумился Гарри.

– Снейпа не прислали – и слава Мерлину!

– Он-то тут при чём? – ещё больше удивился Гарри, пытаясь попутно понять, почему он сегодня так медленно головой думает.

– А почему нет? – продолжал развивать мысль Уизли. – В аврорской школе появился Вольдеморт, так почему не появиться заодно и Пожирателю?

– Рон, – вздохнул Гарри, – никакого Вольдеморта в школе не появлялось. Они всего лишь сняли ограничители с этой твари, чтобы она, увидев меня, действовала на полную катушку. Оно делало только то, что могу сделать я. Я победил только потому, что не знаю как защититься от Tanatos.

– Что они сняли ограничители понять ещё можно, но как они её на тебя настроили?

– Они использовали кровь Вольдеморта. Мою кровь, – проговорил юноша, переводя взгляд на потолок.

– Господа, – вставил из своего конца комнаты Фокс нетвёрдым голосом, – не могли бы вы пореже повторять это имя, а ещё лучше вообще перестать?

Тон его значительно отличался от того, каким он говорил обычно. Он был сухой и официальный, каким, теоретически, и должен говорить человек, привыкший общаться с послами.

– Сожалею, – в тон ему ответил Рон, – но это, увы, никак не возможно.

После этого в комнате воцарилась тишина, которую вновь прервал Гарри, обращаясь на этот раз к американцу.

– Сильно ребята обиделись? – спросил он.

– А почему они должны обижаться? – удивился Фокс.

– Я мог не допустить вашего допроса, точно так же, как не допустил допроса Рона и Гермионы, – пояснил Поттер. – Сомневаюсь, что сыворотка правды – приятная вещь.

– Да нет, что ты! – отмахнулся Фокс, – всего лишь голова болеть будет несколько дней!

– Значит, сильно обиделись, – сделал вывод Гарри. – Пожирателей среди гостей не нашли?

– Нет, конечно! – фыркнул Майкл, – я ведь говорил, что ты зря нервничаешь!

– Я думал, что сегодняшняя демонстрация заставит тебя понять, насколько опасен Вольдеморт, – вздохнул Гарри.

– Ты же сам сказал, что это был не он, а… ты, – меланхолично ответил явно не слишком хорошо готовый к диалогу Фокс.

– Верно, – согласился Гарри, – если бы это был он, нас бы здесь не лежало. И замка бы не стояло… я не обольщаюсь по поводу того, насколько он меня сильнее. То, что это был не Вольдеморт – удача. И я не обольщаюсь о его умственных способностях. Любой, повторяю – любой из Авроров мог быть Пожирателем. И ты, и Ганс, и Дима с Олегом… любой.

Американец молчал, обдумывая услышанное. Наконец он задумчиво изрёк:

– Ладно, с этим разобрались. Теперь главная проблема дня: ваши авроры могут ужесточить контроль в коридорах, и тогда наша затея полетит коту под хвост.

– Между прочим, – вставил Рон, – сегодня в школе погибло два аврора. А тебе бы только по коридорам шастать…

– Нам всем перед поездкой дали бумажку, где было написано, что в этой самой поездке могут и убить. Я, в общем-то, её всерьёз не принял, но зато ту, которую подписывал когда поступал в университет, изучал в здравом уме и трезвой памяти.

– Ты? – изумился Уизли.

– Да, представь себе, я когда-то был трезвый. А сейчас у меня такое чувство, будто я бухал без остановки почти месяц! Тех, кто придумал эту чёртову сыворотку, надо было в ней утопить! Мы все знали, к чему готовиться, когда поступали на обучение в аврорат. Но я отвлёкся. Завтра занятия начнутся с третьей пары, то есть после обеда. У нас будет возможность собраться и составить новый план действий. Но до этого мне придётся разнюхать что-нибудь о расположении постовых. Эти салаги решили вводить здесь трезвый образ жизни! Такого кощунства им позволять нельзя!

– Эффект от применения сыворотки правды действует двое суток, – остудил его пыл Поттер со своей кровати, – если ты и сможешь подняться чтобы поразнюхать, то остальные – вряд ли.

– Тогда зачем они вообще так быстро возобновили занятия?

– А за тем, Рон, что у них чёткий график. Здесь ведь не Хогвартс, где мы проводим десять месяцев в году. У них всего две недели для обмена знаниями.

– А я ведь специально просил не селить меня со старшими, – простонал американец, – надеялся, что так никто не будет сидеть рядом и всё знать…

– Поселился бы с Краузе, – ответил Поттер, – он-то уж точно ничего толкового не скажет…

– Ну, эта честь досталась Гансу, – оживился Фокс. – Говорит, что с большим удовольствием жил бы в ближайшем шкафу с вениками.

– Тогда понятно, почему он постоянно у нас сидит… и сочувствую.

– По-моему приятнее будет жить в одной комнате с мамашей Сириуса, чем с этим хряком, – решил высказать своё мнение по данному вопросу Рон.

– Зато понятно, в кого Малфой пошёл – она ведь ему бабушка, – поддакнул Гарри.

– Скажи… а что случилось с Сириусом Блеком? – тихо, явно не рассчитывая на ответ, спросил Фокс.

У Гарри перед глазами вновь возник образ из его давнишних ночных кошмаров: Сириус падает в Арку смерти и откуда-то доносится визгливый, безумный смех Беллатрикс Лестрейдж.

– Он упал в арку смерти, – наконец выдавил Поттер.

– В ту самую арку смерти? – округлив глаза, воскликнул американец, казалось, забывая про своё не слишком хорошее состояние.

– А их что, так много? – мрачно спросил Поттер, не понимая бурной реакции Майкла.

– В том-то и дело, что нет! – продолжал взволнованно трещать он. – Больше нигде ничего подобного нет! Нигде! Отец как-то говорил, что за эту арку вы чуть ли не сто лет воевали с Францией, но они так и не смогли её вывезти. Потом она пропала из виду… я лично думал, что её либо уничтожили, либо давно перевезли куда-нибудь… оказалось, что арку спрятали в Отделе Тайн… что-ж это вполне подходящее место для подобной штуковины.

– Погоди-ка, так ты знаешь, что это такое? Куда она ведёт? – жадно накинулся на него с вопросами Гарри, – откуда она? Можно ли оттуда вернуться?…

– Давай-ка по порядку. Прежде всего, я почти ничего о ней не знаю, – сразу расставил точки над i Фокс, – но что знаю – расскажу, только не перебивай.

Гарри кивнул в знак согласия, точно так же, как и свесившийся со своего ложа Рон.

– Отец говорил со мной о ней всего один раз, когда я был ребёнком… рассказывал как сказку… короче её ваши маги нашли в середине Стоунхеджа много веков назад. Говорят, что ещё Мерлин пытался изучить свойства Арки. После того, как несколько десятков добровольцев безвозвратно в ней исчезли, эту штуку стали называть аркой смерти. Но говорили, что она предназначена вовсе не для этого… только вот Мерлин не смог расшифровать знаков на ней и на камнях Стоунхеджа.

– Погоди-ка… но на камнях нет никаких знаков! – удивлённо влез Уизли.

– Я ведь просил не перебивать, – раздражённо произнёс американец, – надписи по-прежнему существуют, но их спрятали. Наверное, надо что-то где-то повернуть… или сказать… в общем, это не моё дело. А на Арку повесили занавес. Говорят, что некоторые слышат голоса, доносящиеся с той стороны, но им нельзя верить.

В голове у Гарри снова зазвучал призывный шёпот из-за занавеса, манящий, притягивающий, как пение Сирен. А потом вдруг вспомнилось, как заканчивали свою жизнь те, кто на этот зов пошёл. Одно только это заставило Гарри поёжиться.

– А куда ведёт Арка? – всё же не сдавался он.

– Вот этого я не знаю, да и знать, если честно, не хочу. Но точно я знаю, что оттуда никто не возвращался.

После этих слов в помещении воцарилась тишина.

– А он был твоим единственным родственником? – наконец осмелился задать вопрос Фокс, видимо, оценив степень готовности Гарри отвечать на личные вопросы.

– Из магов – да, – отстранённо ответил Гарри, видимо думая о чём-то совсем другом. – Но есть ещё семья моей тёти – магглы. У них я и живу с… той ночи.

– Магглы? – удивился Фокс. – Твои родственники магглы?

– А ты что-то имеешь против магглов, – немного более резко, чем следовало, ответил за Гарри Рон.

– Нет, абсолютно ничего. Я и сам не совсем чистокровный, но Гарри Поттер…

– Мама была магглорождённой, – пояснил Гарри и, загоняя подальше невесёлые мысли, с ухмылкой наябедничал: – между прочим, папочка Вольдеморта был магглом.

Судя по всему, юный волшебник переоценил способность американца адекватно соображать после воздействия зелья правды. Услышав сказанное Поттером, Фокс выпал в такой осадок, что юноша всерьёз обдумывал перспективу транспортировать его в перевязочную, где можно найти хоть какие-нибудь медикаменты. Но потом, поняв что подняться будет не так легко, как ему бы того хотелось, Гарри решил, что Фокс и сам прекрасно оклемается.

– А что тебя так удивило? – невинно поинтересовался Гарри, узрев на лице товарища хоть какое-то подобие осмысленности. – Ну маггл. И что?

Скорее всего, Фокс решил, что в первый раз он просто ошибся, так что когда Гарри повторил сказанное, он вновь отправился куда-то в нирвану.

– И вы ещё удивляетесь, почему я решил стать аврором! – возопил Поттер, – да вас Пожиратель любого круга перебьёт с закрытыми глазами, если вы все так реагируете на каждое известие!

– Отец Того-которого-не-называют? Маггл? – отрывисто, вымучивая каждое слово, спросил Фокс.

– Рад, что к тебе вернулась способность строить связные предложения, – искренне обрадовался Гарри. – Да, отец. Это, знаешь ли, тот, кто принимает посильное участие в процессе зачатия.

Рон, до сих пор трясшийся от беззвучного смеха на своей кровати, зашёлся в приступе неудержимого хохота.

– Поправь меня, если я ошибаюсь, – всё ещё несколько растерянно обратился к Поттеру американец, – но по-моему Он убивает магглов.

– Какая проницательность! – воскликнул Гарри, пытаясь сохранить хотя бы какие-то жалкие остатки серьёзности.

– Но если он сам полукровка, то почему он на них охотится?

– Потому что псих, – заявил Рон со своего насеста.

– И поэтому тоже, – не стал отрицать очевидное и многократно доказанное Гарри, – а ещё потому что отец от него отказался, узнав о том, что его жена ведьма. Мать умерла, а младенец попал в приют. Стоит ли говорить, что после окончания Томасом школы долго папа не прожил?

– Знаете что, – пробормотал Майкл, – того что вы мне тут наговорили хватит для размышлений на полвека вперёд, так что не нужно сейчас рассказывать что-то вроде того, что Сами-знаете-кто на самом деле давным-давно себя клонировал.

Гарри похлопал глазами, пытаясь найти смысл в сказанном, но потом понял, что это заявление относится к откровенному бреду, коим является почти треть того, что говорит их с Роном сосед.

– Как хочешь, – бросил Гарри, – тогда спи – завтра у вас будет не самый приятный день.

После того, как Фокс, а вместе с ним и Рон последовали совету Поттера, сам Гарри ещё долго лежал в кровати, задумчиво изучая щель на потолке и размышляя о вечном… например, стоит ли завтра попадаться на глаза аврорам, или его порвут на мелкие кусочки как дядя Вернон с утра без кофе. Хотя ещё больше в данный момент юного мага волновало то, как Вольдеморт всё-таки ухитрился использовать их кровь для контроля над чудом австрийской селекции. Этому могло быть несколько два разумных объяснений – либо Тёмный лорд настолько гениален, что может состряпать план за несколько часов – а именно столько времени у него было после того, как австрийцыи дали знать о своих планах и переместились в Министерство, либо у Вольдеморта есть шпионы среди больших шишек Австрии. Но неопровержимым было только то, что в этот раз старина Томас подобрал себе очень и очень качественных исполнителей. Юноша абсолютно не сомневался в том, что это и есть те самые «новые друзья», о которых Вольдеморт изволили высказаться в тот момент, когда Гарри самым наглым образом его подслушивал.

Так, размышляя о вечном, Гарри и не заметил как заснул. Впрочем, долго ему проспать не удалось – где-то через пять часов юноша почувствовал неприятное щекотание в области мозга, которое потихоньку перешло в ещё менее приятную боль в области шрама.

Юноша поспешил выставить блок, дабы не допустить Вольдеморта в свои мысли, но тот, видимо, был занят куда более увлекательным делом. По крайней мере, по секундным ощущениям, вторгшимся в разум Поттера, тот был чем-то очень сильно не доволен и вымещал своё неудовольствие самым привычным и близким его сердцу способом – пыточным заклятьем.

Утро свалилось на жителей небольшой комнаты мужского крыла школы Авроров со всего размаху, не желая соглашаться с какими-либо доводами рассудка, упорно доказывающими, что с момента отключки героев прошло не больше чем пятнадцать минут. Первым в себя пришёл Рон. Затем настала очередь Гарри мириться с тяжёлой действительностью. Фокса парни решили не трогать, памятуя о том, что на кануне тот подвергся далеко не самому приятному мероприятию – допросу с помощью сыворотки правды. Как выяснили юноши, отправившись в общую ванную комнату, сегодня все обитатели этого небольшого замка задержались в своих кроватях на неопределённый срок – обычно когда юноши изволили покинуть своё обиталище к умывальникам уже стояла внушительная очередь, приветливо виляя хвостом, завидев гриффиндорцев. Сегодня же в коридорах не было ни души.

Когда, наконец, американец, пошатываясь и периодически хватаясь за голову, словно пытаясь не позволить ей отвалиться, воздвигся над кроватью, без особых результатов размахивая палочкой в тщетных попытках застелить её, утро официально наступило.

Гарри и Рон предусмотрительно встали с двух сторон от своего коллеги, чья устойчивость в данный момент вызывала сомнения, и направились на завтрак, по времени являющийся обедом. Как оказалось, они проспали почти пятнадцать часов.

По прибытии в зал глазам гриффиндорцев открылась картина, которую, наверное, больше увидеть им не светило: за несколькими длинными столами заседали авроры, уныло глядя в тарелки с какой-то непонятной субстанцией, разительно отличающейся от прежнего довольно разнообразного меню, и подпирая клонящиеся на бок головы. Периодически слышались слабые стоны и тихие жалобы на жизнь и её превратности.

Однако как только Гарри и компания переступили порог зала, в нём повисла привычно напряжённая тишина. Гарри же так же привычно сделал вид, что он их всех впервые видит и вообще понятия не имеет, почему все на него так пристально уставились. Юноша проследовал к своему обычному месту и плюхнулся на стул, после чего с нескрываемым интересом уставился на то, что находилось в его тарелке. Юноша чувствовал, что на него по-прежнему смотрит несколько десятков глаз, но всё так же не подавал виду, что его в этой жизни может заинтересовать что-то кроме содержимого тарелки.

С соседних мест на него время от времени поглядывали Ганс, Дмитрий и Олег, видимо желая поговорить, но не решаясь завязать разговор. Гарри тоже не собирался посреди зала заводить беседу, тотчас же превратившуюся в достояние общественности. Он кинул быстрый взгляд в их сторону, надеясь, что они его заметят и истолкуют правильно. Гарри так и не понял, дошла ли необходимая информация до его товарищей, мозговая деятельность которых по-прежнему была значительно заторможена зельем правды, но больше не обращал ни на кого внимания, быстро поглощая жуткое варево, судя по всему представляющее собой мутировавший омлет, сидя между Роном и Гермионой, решившей сегодня сесть вместе с друзьями. Видимо те, кто занимался приготовлением пищи, тоже подверглись допросу с пристрастием того не слишком приятного в общении субъекта крайне противной наружности, которого пришлось разочаровать Гарри и его друзьям.

Сразу после окончания трапезы юноша вылетел из зала как пробка из бутылки, направившись к аудитории, где должно проходить подобие занятия. Рон и Гермиона последовали за ним, но вскоре им пришлось разделиться – Гермиона отправлялась на правоведение, а Рон – на фехтование. Гарри же с этого дня по программе посещал фехтование через одно занятие. Сегодня же он, как будущий представитель ударной группы, отправлялся на дуэли. По крайней мере, теперь ему не нужно беспокоиться о том, что кто-то из потенциальных соперников может оказаться Пожирателем.

Юноша подпирал дверь в аудиторию почти пятнадцать минут, ожидая, пока остальные изволят подтянуться. Наконец появились авроры, общим числом тринадцать человек. Семеро учеников, среди которых были Олег и Дмитрий, а так же шесть полноценных Авроров, желающих повысить свою квалификацию.

Гарри молча присоединился к общей массе, которая, пошатываясь, начала просачиваться в открывшиеся двери. Поттеру не представилось шанса занять парту в дальнем углу, как он делал в Хогвартсе потому как парт в аудитории просто не было, но зато он забился в этот дальний угол и приготовился встречать лектора.

Лектор не замедлил появиться из толпы. Им оказался болгарин, отделившийся от общей массы. Аврор двигался медленно, что не оставляло сомнений в том, что занятие увлекательным не будет.

– Будьте добры, разбейтесь на пары, – устало изрёк он, обращаясь к аудитории.

Продолжения речи не последовало, так что собравшиеся послушно начали делиться на пары. Гарри по-прежнему наблюдал за происходящим стоя в стороне. Так же как и на втором туре хогвартского дуэльного клуба ему не нашлось противника. В итоге место напротив него занял сам ректор, приказав остальным сражаться, используя любые доступные чары кроме непростительных.

Юноша предоставил право первого выстрела аврору и, отбив его атаку ещё около пятнадцати минут перекидывался с ним не самыми сложными боевыми чарами, стоя столбом на месте. Со стороны это могло напомнить партию в бадминтон.

На заклинаниях так же никто ничего интересно не предложил, равно как и на последовавшей за этим практике маскировки, сводившейся в основном к способности спрятаться так, чтобы никто не нашёл.

Однако за скучным, можно сказать, потраченным впустую днём последовал насыщенный событиями и разговорами вечер. Юноша как раз думал, стоит ли теперь переколдовывать обложки своих книг, когда в комнату всей толпой завалились его знакомые и предполагаемые собутыльники. Они вели себя значительно тише чем обычно, но Гарри готов был поспорить, что вести себя абсолютно тихо их не сможет заставить никто и ничто, а их нынешнее спокойствие ни что иное, как следствие общей заторможенности после дегустации сыворотки правды.

Новоприбывшие расселись по свободным местам и недвусмысленно уставились на Гарри, который упрямо сверлил взглядом страницы книги, лёжа на своей кровати. Не то чтобы он не хотел с ними разговаривать, просто юноше очень хотелось узнать, сколько смогут его товарищи играть в «гляделки» и кто же из них первым сломается.

Рон демонстративно уставился на него, тем самым высказав своё мнение. Гарри же упорно продолжал изучать букву «e» в названии яда «Delirium mortus». Первым, как и ожидал Гарри, сдался Ганс.

– Неужели «Квиддич сквозь века» настолько интересная книга, что ты не можешь уделить нам минуту своего времени? – спросил он, видимо надеясь на ответ.

Однако вместо ответа Поттер потянулся за волшебной палочкой, как и всегда находящейся в рукаве мантии. Судя по выражению лица, в первый момент немец решил, что Гарри извлёк оружие для того, чтобы отправить его к праотцам. Так что когда Гарри сделал несколько быстрых пассов над своей книгой, на физиономии Ганса отразилось облегчение. Но облегчение довольно быстро сменилось изумлением, потому как яркие картинки с обложки не слишком толстой книги моментально пропали, сменившись чёрным кожаным переплётом с ярко-зелёной надписью на увесистом фолианте.

– Так лучше? – поинтересовался Поттер, наконец, изволив повернуться лицом к собравшимся.

Судя по всему, благодаря пристрастиям в одежде Майкла, в моду входят яркие футболки с забавными и непонятными надписями.

На Олеге в данный момент красовалась ярко-красная футболка, на которой были изображены скрещенные молоток и какой-то непонятный инструмент в форме полумесяца. Внизу большими жёлтыми буквами была выведена надпись: «Коси и забивай!».

– Лучше, – выдавил немец, щурясь, чтобы получше разглядеть обложку. – А разве такие книги не запрещены?

– Насколько я знаю, подобная литература не приветствуется, но за её хранение не сажают в Азкабан… то есть в тюрьму, – с усмешкой растолковал положение дел Гарри. – Но вы ведь не ради этого столько времени пытались во мне дырку глазами прожечь?

– Майк сказал, что ты знал, что и зачем делаешь, так что об этом разговора не пойдёт, – поспешил пояснить Ганс, как всегда, быстрее всех понявший, о чём юному магу говорить не особо хочется.

– Поставим вопрос так, – снова взял слово Дмитрий, – ты ещё намерен общаться с такими отсталыми личностями как мы?

– Я намерен узнать конкретнее, – протянул Гарри, – готов ли у вас план ночной прогулки и что должен буду делать я?

После этих слов обстановка стала заметно более раскрепощённой. По крайней мере, гости заметно расслабились.

– На самом деле, сейчас всё зависит от того, как скоро всё перестанет двоиться от этой проклятоё сыворотки, – признался Олег.

– Завтра к утру пройдёт, – пообещал Гарри, многозначительно похлопав по переплёту книги, которую по-прежнему сжимал в руках.

– Вот и отлично! – неподдельно обрадовался русский. – Тогда надо придумать план действий.

– Прежде всего, надо разослать приглашения, – с энтузиазмом приступил к разработке плана Майкл. – И узнать, где в этом комплексе держат хавчик.