Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

– То есть как? Тогда почему он просто не… убьёт тебя? Зачем выделяет такую охрану, как когда ты был в Косом переулке?

– Год назад, Невилл, он и пытался убить меня, – медленно проговорил Гарри, поудобнее устраиваясь в кресле. – Точнее Амбридж. Помнишь моё дисциплинарное слушание? Тех дементоров по мою душу отправила именно она. А сейчас… скажи, а что ты бы сделал, если бы меня вдруг убили при покупке учебников?

Невилл замялся.

– Тогда что бы сделали остальные?

«Остальные» глубоко задумались. Напряжённую работу мысли можно было увидеть невооружённым взглядом. Гермиона же демонстративно уткнулась в учебник.

– Ладно, попробуем по-другому. Кому бы вы в первую очередь отправили громовещатель?

До аудитории, наконец-то дошло, к чему клонит Гарри.

– То есть он не может тебе ничего сделать? – спросила Парватти, нервно теребя браслет на левой руке – участвовать в таких серьёзных беседах ей приходилось не часто.

– Открыто – нет. Но только до тех пор, пока на моей стороне общественное мнение. Именно чтобы фиксировать мои промахи в школе находится Аллерт. Они испугались того, что кто-то из нас не сдержится и нападёт на него во время практики. Или, может быть, Фадж узнал о происходящем в Хогсмиде только в общих чертах, – задумчиво говорил Гарри, казалось, не обращая внимания на то, что прямо сейчас его внимательно, возможно даже восхищённо слушает около десятка человек. – Тогда он просто боится, что мы станем настолько сильны, чтобы стать настоящей армией Дамблдора, готовой сбросить его с поста по одному мановению пальца директора. Старый индюк… он, возможно, так и не отказался от этой глупой мысли, и теперь изо всех сил цепляется за кресло. И он боится мести детей Пожирателей. Поэтому и важно узнать, идёт ли практика в четвёртом курсе Слизерина, – чётко закончил он, как бы вернувшись в действительность.

– Я спрошу, – пообещала Лаванда, не отрываясь глядевшая на Гарри.

– Вот и отлично. А о практике не волнуйтесь – у нас скоро такая практика будет, какой нет ни в одной в аврорской школе!

– Ну, с этим я бы поспорила, – вставила Гермиона, которая до этого внимательно слушала беседу одноклассников, заодно делая пометки на полях учебника по зельям. – Например, арабские и египетские ассасины – это то же, что и наши авроры – перед вступлением в должность проходят испытание. Например, спускаются в гнездо Гандарков.

– Ну, у нас тут Гандарки не водятся, – усмехнулся Гарри. – Но зато потом мы сможем гордо считать себя полноценными ассасинами. А ещё…

Но закончить Поттер уже не смог. В глазах потемнело, лица друзей исчезли… вокруг снова простиралась пустота. Но в этот раз во мраке проступили неясные очертания, похожие на круги. Они вращались вокруг него, становясь чётче, и тускло переливаясь в темноте. Они вращались вокруг юноши с такой скоростью, что вскоре превратились в девять сплошных линий. Но, как только юноша подумал об этом, круги остановились, построившись в строгую линию точно перед парнем. За ними медленно начали появляться очертания чего-то переливающегося и светлого.

Чего-то неизмеримо могучего, – вдруг понял Гарри.

– Когда боги смертных построятся в ряд – откроется вход, – чётко произнёс тихий голос издалека.

Он так не увидел это таинственное «что-то». Круги, как и блистающее тело, стали быстро удаляться. Уже через несколько секунд юноша очнулся. Ему казалось, что перед ним только что было что-то важное… что-то простое и понятное. Слова тихо звучали в голове, нашёптывая что-то о древних богах, но он не мог понять что. Гарри словно выкинули из этого пространства, существующего без времени и материи, обратно – в его смертное тело. Всего несколько слов было сказано, но Гарри казалось, что значат они неизмеримо больше, чем даже сама жизнь. Жалко только, что гриффиндорец так и не смог дословно воскресить эти слова в памяти – в голове остались лишь неясные обрывки, подобно тем, что остаются после крепкого сна.

Парень огляделся. Вокруг всё ещё сидели ребята и выжидательно смотрели на него.

Юноше стало интересно, сколько же времени он провёл *там* в этот раз.

«Не слишком много», – подсказал внутренний голос.

– Ну, ладно, – неуверенно сказал он, глядя на собравшихся, – наверное, мы привлекаем слишком много внимания, так что давайте-ка расходиться…

Следующий день был безнадёжно испорчен тремя уроками алхимии, на которых Гриффиндор в лице Рона лишился сорока пяти баллов. После уроков Гарри направился на Оклюменцию всё к тому же Снейпу, где услышал о себе и своих затеях довольно нелестные отзывы.

«Значит, о предстоящей экспедиции с профессорами директор уже переговорил», – сделал вывод Гарри, не особо углубляясь в смысл Снейповых излияний, в основном сводящихся к тому, что Гарри – точная копия отца. Хотя, надо признать, что в этом монологе Поттер почерпнул для себя довольно много полезной разговорной лексики.

После занятий юноша, вытирая наколдованным платком кровь с лица (сегодня его гоняли как никогда, так что сосуды просто не выдержали и полопались), поднялся в гриффиндорскую башню. Занятия затянулись, и сейчас на часах было почти одиннадцать часов ночи, так что все гриффиндорцы, кроме ожидающих его Рона и Гермионы, уже ушли спать. Очевидно, друзья хотели у него что-то спросить. Оба они, по крайней мере Гермиона, заметили вчерашнюю короткую отключку Гарри. Именно поэтому они сейчас ждали его. Рон, правда, за одно пытался дописать сочинение по истории магии, а Гермиона просто сидела и гладила свернувшегося у неё на коленях Живоглота. Кеара кольцами свернулась недалеко от кресла, в котором сидела Гермиона. Гарри вспомнил, что обещал многое рассказать друзьям…

«Но не сегодня», – решил он, – «а сейчас надо занять их чем-нибудь».

– Рон, Гермиона, – начал он, – как вы смотрите на постоянный пароль, который не придётся менять раз в неделю? И его будет намного легче запомнить, чем твои формулы, Гермиона.

– Это не формулы, а названия органических соединений…

– Да, мы поняли, что в магловских науках ты тоже великолепно разбираешься, но сейчас я не об этом, – торопливо оборвал назревающую лекцию Гарри, – так что, старосты, как вам идея?

– Гарри, друг мой, попробуй выдумать пароль, который нельзя угадать, или случайно услышав запомнить, – вступил в разговор Рон, страдальчески вздыхая и шутливо меряя своего недалёкого друга жалостливым взглядом, – и чтобы его могли запомнить гриффиндорцы.

– Да легко! – с шуточным вызовом воскликнул Поттер.

– Мы тебя внимательно слушаем, – протянула Гермиона, сделав в вышей степени заинтересованное лицо.

– «Смерть Вольдеморту», – провозгласил Гарри глуховатым голосом, каким объявляют о начале вендетты.

В гостиной повисло молчанье. Рон сглотнул, уже поняв, что за этим последует, и приготовился к худшему.

– Гарри, это гениально! – воскликнула Гермиона, вскакивая с кресла и чуть ли не подпрыгивая от переполнивших её эмоций. – Это поможет нам заставить студентов перестать бояться его имени! И этот пароль не забудет даже Невилл… а уж угадать, или просто произнести… сменим его прямо завтра!

– Гермиона, Гарри, вы рехнулись?! – возопил Рон, который за столько лет так и не смог преодолеть страх перед этим именем, впитанный с молоком матери. – Да кто на него согласится?

– А вот завтра и узнаем, – весело сказала Гермиона, – ну, спокойной ночи, мальчики!

И счастливая староста упорхнула в спальню девочек. Рон наградил Гарри таким взглядом, от которого Поттер, очевидно, должен был провалиться сквозь землю. Но Гарри сквозь землю не провалился, и пришлось Рону идти спать, осознавая своё поражение.

Утром Гермиона повергла всех гриффиндорцев в шок, сообщив, что пароль будет досрочно сменён. После того, как староста назвала пароль, ученики впали в массовый ступор. Затем на Гермиону со всех сторон посыпались протестующие восклицания. Ребята даже не могли представить, что доживут до этого дня. Молчали только члены АД, которые уже потихоньку начали привыкать к постоянному повторению этого имени.

– Да кто это придумал, чёрт возьми? – вопил не своим голосом Робби Корс.

– Кто дал вам право решать такие вещи за всех? – выкрикивал какой-то четверокурсник, которого Гарри так и не смог запомнить по имени.

Потер понял, что ситуацию надо спасать.

– Я придумал. – Спокойно сказал он, сделав шаг вперёд. Все мгновенно замолчали. – Вы все знаете, что я прав. Слишком долго вас преследовал глупый страх перед этим именем. Запомните раз и навсегда: Вольдеморт – всего лишь убийца. Я открою вам одну страшную тайну: страх есть уважение. Боясь произносить имя этого ублюдка, вы всё равно что кланяетесь ему. А Вольдеморт того не достоин.

Гарри замолчал, обозревая притихшую публику.

– А теперь, – продолжил он, – как его зовут?!

Со стороны старших учеников послышалось слабое и неуверенное бормотание, которое, очевидно, должно было быть псевдонимом Тома Риддла.

– Не слышу, – жёстко проинформировал Гарри Поттер.

– В-в-вольдеморт, – пролепетала какая-то второкурсница.

– Громче! – надсаживался Гарри, чувствуя себя чем-то средним между тамадой, зазывалой на рыночной площади и предвыборным агитатором.

– Вольдеморт, – отозвалось уже несколько голосов.

– Знаете, – уже спокойнее сказал Поттер, – я думаю, что мог бы рассказать вам несколько интересных фактов из жизни Вольдеморта, если, конечно, вы готовы ради этого пожертвовать завтраком…

Ребята утвердительно загудели.

И Гарри вновь пересказал то, что говорил на первом в этом году собрании Армии Дамблдора.

– Теперь он уже не человек, ибо не живёт, а существует. А вы боитесь произносить имя этого подобия человека. Это позор для гриффиндорцев…

С этими словами Поттер встал, и, схватив сумку с книгами, вышел из гостиной.

Сейчас путь его лежал в подземелья, к своему «самому любимому» преподавателю.

Около входа уже стояли слизеринцы, и Гарри неожиданно в голову пришло, что вскоре может случиться акт снятия баллов с Гриффиндора ввиду массового опоздания на урок алхимии.

– И где же твои собачки-телохранители? – тут же обратилась к нему Панси Паркенсон, немедленно переведя полный надежд взгляд на Малфоя. Тот молчал, из чего следовало, что он и впрямь боялся змей. Или Малфой полностью игнорировал Паркенсон. Впрочем, Гарри до этого дела не было. Да пусть Малфой хоть жертвы в своей гостиной приносит молодыми девственницами или чёрными курицами – главное чтобы не мозолил глаза ему и его друзьям.

– А где же твои пёсики? – едко спросил Гарри, резко оборачиваясь к Панси, – попрятались, когда тебя увидели?

Слизеринка задохнулась от возмущения. Бросив быстрый взгляд на Драко, она поняла, что поддержки от него не последует. Тогда Панси решила справляться своими силами.

– Ах, да… я и забыла… ведь твои пёсики долго не живут… – протянула она, плохо скрывая бурлящее внутри раздражение вперемешку с предвкушением торжества.

Но Гарри остался спокоен. Только зрачки резко сузились от подступившего гнева и горечи, превратив глаза в ярко-изумрудные зеркала.

– Если ты сейчас пытаешься казаться остроумной, то получается весьма слабо, – безразличным тоном произнёс Поттер. – А если решишь и дальше изображать перед всеми присутствующими всегда готовую к делу подстилку, то меня, пожалуйста, в это не впутывай. Я себя, знаешь ли, ещё уважаю.

– Да ты… – слизеринка едва не плача сделала несколько шагов в его сторону, крепко сжав кулачки. Остальные же ученики зелёного факультета не без интереса наблюдали за развитием событий, не делая, однако, ни каких попыток помочь Панси. – Ты…

– И кстати, тебе ли говорить о пёсиках… с такой-то рожей, – пренебрежительно продолжил Гарри, получая какое-то гадкое, садистское и неприятное удовольствие от того, что глаза девушки, действительно чем-то отдалённо напоминавшей мопса, заблестели.

– Ты гадкий, отвратительный, ничтожный гремлин, – наконец выдавила она.

– Уж получше тебя, – отозвался Поттер, которому этот разговор тут же наскучил.

Чтобы показать, что больше ничего говорить он не намерен, Гарри полез в сумку с книгами и уже через несколько секунд заинтересованно штудировал учебник по чарам.

Доведённая до кипения слизеринка, увидев, что соперник не обращает на неё внимания, полезла за палочкой. На то, чтобы найти оружие в сумке у Панси ушло около тридцати секунд. На то, чтобы выдумать подходящее заклинание ещё десять. Всё это время Гарри стоял не двигаясь, прислонившись к стене и смотрел в учебник. Остальные же ученики Слизерина продолжали с интересом переводить взгляд с Панси на Гарри, ожидая окончания этого столкновения.

«Слава Мерлину, хоть ставки не делают!» – пронеслось в голове у Гарри.

Когда же, наконец, палочка была направлена в сердце юноши, а жёлтый луч готов был сорваться с её кончика, Поттер неуловимым движением, отработке которого они с друзьями посвятили несколько недель летом, выхватил палочку и произнёс щитовое заклинание высшего уровня. Он сомневался, что Паркенсон способна наслать на него серьёзные чары, но опыт подсказывал, что от слизеринцев можно ждать всего.

Простенькое оглушающее заклинание разбилось о щит, не оставив и следа ещё до того, как брошенный учебник по чарам гулко ударился о каменный пол подземелий. Несколько секунд Гарри угрожающе смотрел на нападавшую, готовясь в любой момент отражать самые неожиданные, вплоть до непростительных, заклинания посланные ею и другими слизеринцами. Но никто так и не пришёл на помощь Панси, на которую была направлена палочка Гарри. Все до сих пор удивлённо хлопали глазами – они были полностью уверены в том, что её заклинание достигнет цели.

Ещё несколько секунд Гарри пристально смотрел на Паркенсон, а потом презрительно фыркнул и убрал палочку обратно в рукав, где носил её последние несколько месяцев. (По началу было очень неудобно, но вскоре юноша привык и практически перестал замечать её. Ну а после прибытия в Хогвартс Гарри наложил на свою мантию несколько заклинаний, которые не позволяли палочке выпасть). Больше не глядя на слизеринцев, парень поднял книгу и вернулся к её чтению.

Как обычно, за пять минут до звонка, ученикам было позволено войти в класс. Гарри, по прежнему остававшийся единственным присутствующем на уроке гриффиндорцем, хмуро занял своё место за третьей партой.

К тому моменту как Панси почти закончила рассказывать декану о том, как Поттер сперва оскорбил её, а потом атаковал, в класс ввалились запыхавшиеся гриффиндорцы. Едва они успели в спешном порядке занять свом места, прозвенел колокол, объявляя о начале урока.

– Так, Поттер, сто баллов с Гриффиндора за оскорбление ученицы и ещё двести за нападение на неё. Десять баллов с Гриффиндора за опоздание на урок. С каждого опоздавшего, – добавил он. – Теперь начнём урок. Кто мне расскажет о свойствах панциря моллюска?…

– Ненавижу зелья, ненавижу слизеринцев, ненавижу Снейпа! – распинался Рон, пока они с друзьями поднимались из подземелий на пятый этаж – к Аллерту.

Во время урока Гриффиндор ухитрился потерять ещё около ста баллов, от части по вине Уизли, хотя, больше всех, как всегда, досталось Невиллу. Слабым утешением служило то, что Слизерин тоже лишился примерно ста баллов. Но радовало это мало – лишившись за один урок четырёхсот баллов, Гриффиндор катастрофически отстал от остальных факультетов в гонке за кубок домов.

– Да не нервничай ты так, – отозвался Гарри, перескакивая через обманчивую ступеньку.

– Что значит не нервничай? – не понял Уизли. – Мы лишились кучи баллов, а ты говоришь не нервничать?!

На самом деле Гарри прекрасно знал причину сегодняшнего недовольства Снейпа, стоившего всем факультетам, ученики которых в этот прекрасный день имеют несчастье попасть на глаза преподавателя алхимии. Дело в том, что вдобавок к обязанности в конце недели лезть в Тайную комнату Салазара Слизерина декану основанного этим магом факультета теперь придётся смириться с тем, что Гарри смог честно, не используя эмоций, пробить его блок, впрочем, не слишком сильный. Причиной был не сам факт разрушения учеником защитного барьера. И даже не те воспоминания, которые Гарри там увидел. Дело было в том, что Снейпа отвлекло то, что Вольдеморт вновь решил развлечься, причиняя предателю боль в области Метки. В общем, профессор был сегодня зол и ничего удивительного, что им досталось.

Рон продолжал что-то говорить, но Гарри его мало слушал, погрузившись в свои мысли.

– Эй, ты меня слушаешь? – Вернул его к действительности голос Рона, когда они уже подошли к классу ЗОТИ.

– Извини. Что ты спросил? – произнёс Поттер, возвращаясь к действительности.

– Может мне ей встречаться предложить?

Гарри чуть не задохнулся. Встречаться? Рон? Кому интересно? И когда? Хотя, конечно, почему нет? Это он должен постоянно думать как выжить, как победить, как не сойти с ума, как остановить Вольдеморта. Гарри даже забыл, что людям свойственно влюбляться, встречаться, не боясь, что того, кого ты любишь, могут завтра убить. И этот вопрос Рона поверг Поттера в полное недоумение.

– Кому? – глупо спросил он.

– Я же сказал – Парватти, – нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, прошептал Рон, покраснев.

– Я прослушал. Извини…

– Ну, так как считаешь? Стоит или не стоит? – спросил Рон, умоляюще глядя на Гарри, как будто тот знал ответы на все вопросы.

– О, приятель, да ты, я вижу, серьёзно…

– Конечно серьёзно, – прошипел Рон, ещё больше краснея.

– Попробуй, – просто сказал Гарри.

– Что серьёзно? Вот так просто подойти и спросить? – опешил Уизли.

– А почему нет? Если она тебе откажет, то это точно не будет зависеть от того, как ты это предложишь.

– Тебе-то легко говорить, – отозвался Рон. – Уж тебе точно никто не откажет…

– Мне всё легко, – отрешёно ответил гриффиндорец. – Не понимаю только почему это так сложно тебе? Это всего лишь девушка.

– Это не всего лишь девушка!.. – зашипел Рон, оттесняя Гарри к стене, подальше от остальных гриффиндорцев. – Она…

– Да понял я, что ты влюбился, – отмахнулся Гарри. – Но я повторю: это всего лишь девушка. Судьба мира от этого не зависит.

Может быть, сказано это было слегка эгоистично, но зато подействовало. Рон замялся, сказал, что Гарри прав и пообещал поговорить с Парватти после их экскурсии в катакомбы Слизерина.

Больше на этой неделе ничего примечательного не случилось. Кроме, возможно, того, что по истории они начали проходить Дамблдора и его борьбу с Гриндевальдом. В конце семестра теперь предстояло написать контрольную работу о жизни директора.

Глава 19

«Есть книги, из которых можно узнать обо всем и ничего не понять»

Гете.

Наконец наступили выходные. Всю субботу, когда бы Гарри ни встретил ребят из АД, они пребывали в возбуждённом настроении. Рон отнёсся к перспективе спуска в легендарные катакомбы непривычно спокойно, разумеется, виной этому было то, что ему уже приходилось наведываться туда. В памятную ночь на втором курсе Рон сопровождал его первую часть пути, как, впрочем, и профессор Локарт. Гермиона же весь день не могла сосредоточиться на занятиях: она ухитрилась перепутать простые заклинания на трансфигурации, но Макгонагалл не обратила никакого внимания на промах лучшей ученицы, наверное, профессор тоже волновалась по поводу предстоящей экскурсии. Вечер, между тем, неотвратимо приближался. Ужин проходил подозрительно тихо: старшекурсники – главный источник шума – вели себя непривычно спокойно.

Как и предполагалось, все гриффиндорцы тесной кучей столпились в гостиной. Гарри видел, как они напряжены: Парватти и Лаванда не шептались и не хихикали, мальчишки притихли, Джинни сидела в кресле и смотрела в одну точку, не обращая внимания на потуги Дина хоть как-то развеселить её. Друзья присоединились к этой группе.

– Эй, Джинни, – как мог успокаивающе прошептал Гарри, – ты вовсе не обязана снова идти туда… я прекрасно понимаю, что это тебе не легко…

– Нет, Гарри, я уже решила, что пойду вместе с вами. Я не хочу сидеть здесь. Ведь теперь нам там ничего не грозит… с нами будут профессора Макгонагалл и Снейп, чтоб его…

Гарри не мог сдержать улыбку.

– Не продолжай, а то ещё услышат, – он мотнул головой на гриффиндорцев, – тогда Снейпа будут поминать до самой Тайной комнаты.

Он как мог ободряюще подмигнул Джинни и повернулся лицом к ребятам.

– Что-ж… нам пора. Выходим по двое, с интервалом в пять минут… хотя нет… сейчас я попробую наложить на нас отвлекающее заклинание… оно сложное, и не факт, что у меня получится, но тогда у нас будет возможность покинуть гостиную незамеченными: на нас просто никто не обратит внимания. Я сильно сомневаюсь, что ребята готовы защищаться от… Короче, расскажу всем, когда придём, профессора появятся немного позже, как сказал директор. Сначала он решил их проинструктировать, – поспешно добавил парень, когда на него устремились заинтересованные взгляды собравшихся.

Юноша быстро достал из рукава палочку, направил её на занимающихся своими делами в противоположном конце гостиной младшекурсников, и прошептал несколько не знакомых слов для всех собравшихся. Потом палочка была направлена на товарищей. Ещё несколько непонятных слов и быстрых взмахов, и все они почувствовали, что-то напоминающее лёгкое дуновение ветра.

– Вроде получилось… пойдём, проверим, – как-то через чур запальчиво бросил он, и первый двинулся к портрету Полной дамы.

– Кто здесь? – Встрепенулась женщина на картине, – кто открыл вход?

Она не могла сфокусировать взгляд на группе старшекурсников, как ни старалась. Гарри сделал ребятам знак быстро двигаться вперёд, а сам, повинуясь непонятному, сиюминутному побуждению, повернулся лицом к портрету, поднял палочку и наложил на него заклинание Obliviate. До этого Гарри не приходилось пользоваться заклятием забвения, однако, теорию его парень выучил ещё летом. Теперь же ему представился отличный случай испытать свои навыки. Если он правильно помнил, то Obliviate для портретов – намного более тонко и сложно, чем простое выборочное стирание памяти у человека. Там присутствовал более сложный уровень Гермионовой арифмантики. Надо было выбрать нужные воспоминания, уничтожить их так, чтобы не получить эффекта вроде Локартова заклинания. В данном же случае надо было не только заставить потрет забыть отдельный момент, но и не повредить его восприятие действительности, которое могло быть разрушено заклинанием. Самое сложное всё же было заставить портрет не просто забыть об их появлении, но и создать новые воспоминания. По его замыслу она должна была считать, что никто не выходил из гостиной этим вечером. Гарри не знал, что толкнуло его на эти действия, но решил, что перестраховаться просто необходимо – он не мог позволить прошлогодней истории повториться. Нельзя было давать Аллерту даже малейший повод для подозрений, ведь, как работник министерства, он, естественно, был хорошо осведомлён об их прошлогоднем предприятии.

Вскоре он догнал однокурснков, которые, крадучись, двигались по коридору к лестнице. На пятом этаже они встретили хаффлпафцев, которые мудро рассудили, что стоит покинуть гостиную пораньше. Дабы не травмировать психику товарищей, Гарри направил палочку на группу гриффиндорцев: «Finite!». Теперь однокашники могли сфокусировать на них взгляд.

– Всё потом, – тихо, но твёрдо прошептал Гарри в ответ на немой вопрос товарищей.

Быстрый взгляд на Карту показал, что ревенкловцы как раз сейчас заходили в их импровизированный «штаб». Судя по той же карте, профессора сейчас сидели в кабинете директора.

Когда они все были в штабе АД, как про себя звал это помещение Гарри, гриффиндорцы налетели на него с вопросами. Слава Мерлину, хоть до класса дотянули…

– Потише, я ведь не могу ответить на все вопросы сразу… давайте по порядку. Прежде всего, когда мы покидали гостиную Гриффиндора, я наложил на непрошенных свидетелей отвлекающее заклинание, а на нас – маскирующее. Маскирующее заклятие не позволяет ни кому сфокусироваться на вас. Используется, как правило, во избежании ненужных свидетелей. Отвлекающее же заклинание заставляет жертву думать о чём угодно, только не о вас. Сродни маглоотталкивающим чарам Хогвартса. Однако, сильного волшебника им обмануть, увы, практически невозможно.

– А что ты говорил про защиту? – спросила Гермиона, очевидно сильно сожалеющая, что не взяла с собой ни перо, ни пергамент.

– От отвлекающего заклинания можно защититься. Это может быть блок, если жертва владеет оклюменцией, или заклинание защиты.

– Оклюменцией?

– Это раздел магической науки, изучающий защиту сознания от внешнего воздействия, Тони, – механически протараторил Поттер. – Краткий обзор теории Оклюменции будет на Чарах в конце седьмого курса. Ну, а теперь, полагаю, стоит провести инструктаж.

Он оглядел собравшихся. Естественно, большинство членов квиддичных команд приволокли с собой мётлы. Остальные, кроме, разве что, Симуса, который тоже притащил метлу, положились на собственные знания чар левитации. Гарри тут же вспомнил, как они на первом курсе изучали многострадальное Wingardium levioso, и мысленно поблагодарил Финигана за то, что тот мудро решил обезопасить и себя и окружающих.

– Сегодня у нас будет шанс прогуляться по подземельям Хогвартса. В связи с этим предупреждаю, что говорить громко не стоит. В прошлый раз действиями незабвенного профессора Локарта был спровоцирован обвал, и не в наших интересах повторять его ошибки. Не стоит использовать всяческие заклинания, сопровождаемые взрывным эффектом, в тоннелях (потом вы поймёте, о чём я говорю, а сейчас просто запомните). Так же… наверное это эффект моего личного горького опыта спуска туда… но тем не менее… если услышите любой достаточно громкий чужеродный звук, то закройте глаза.

– Ты хочешь сказать, что это может оказаться опасно для жизни?! – ошарашено воскликнул Захария Смит.

– Опасность для жизни сейчас может представлять всё что угодно. Даже простой поход в Хогсмид. Даже поход на завтрак, представь себе. В этот раз опасность просто более ярко выражена. Ладно, давайте ждать профессоров, думаю, директор не будет их долго задерживать.

Профессора действительно появились через несколько минут. Не обращая внимания на испепеляющий взгляд Снейпа, и его же язвительные комментарии, Гарри персонально для новоприбывших повторил речь о технике безопасности в Тайной комнате. Макгонагалл, конечно, тоже была не в восторге от того, что ею командует какой-то мальчишка, но, тем не менее, согласно кивала ему.

– Ладно, пошли, – тихо скомандовал Гарри. Как только все отвернулись, юноша направил им в спины палочку, и прочитал то же самое маскирующее заклинание.

Прогулка по ночному Хогвартсу доставила Гарри какое-то странное, почти безумное удовольствие. И то, что в любой момент их могли сцапать, только добавляло ситуации прелести. Только вот всё удовольствие портил слизеринский ублюдок, который, в своих лучших традициях, не уставал комментировать происходящее.

– Нет, профессор, нас не так просто засечь, – сказал Гарри, которому эти, безусловно, остроумные комментарии начали надоедать. – Но вот если вы будете шуметь всю дорогу, то мы непременно попадёмся миссис Норрис, которая вполне сможет нас поймать. В этот раз перекрашивать её глупо.

На это профессору ответить, казалось, было нечего. А может быть ему просто надоело спорить с гриффиндорским мальчишкой. Но, тем не менее, дальше шли в относительной тишине. На втором этаже было тихо, но около туалета Плаксы Миртл отчётливо слышались завывания привидения.

– Так, все тихо заходите в туалет, – шёпотом сказал он столпившимся вокруг попутчикам, – главное – не говорите с Миртл – это я беру на себя.

– Поттер, ВЫ ЧТО С УМА СОШЛИ?! – угрожающе зашипел Снейп, – что мы делаем в женском туалете, в котором до кучи живёт полоумное привидение? – закончил он уже спокойнее.

Гарри не удержался и захохотал. Смеялся он долго, поддерживаемый в этом благородном начинании Роном, Гермионой и, как ни странно, Джинни. Остальные же смотрели на него примерно с таким же выражением, что и Снейп, то есть как на тихо помешанного. Гарри было наплевать, услышат ли их. Уважаемый алхимик состроил *такую* гримасу, что даже Макгонагалл не смогла сдержать улыбку.

– Поттер, с каждым днём я всё больше убеждаюсь, что вам пора ложиться в клинику св. Мунго. Нет, правда, *такое* до вас мог устроить только один человек – ваш отец. Видно этот диагноз передаётся по наследству…

– Профессор, – всё ещё продолжая хихикать и держась за стену коридора, выдавил Гарри, – согласитесь, у Салазара Слизерина было весьма странное чувство юмора… ведь он придумал устроить вход в подземелье с чудовищем в женском туалете!..

Смешки утихли. На лицах столпившихся моментально отразилась усиленная работа мысли. Первым просветление посетило Терри Бута. Он вытаращил глаза и осоловело уставился на дверь в туалет.

– А теперь заходим, – уже серьёзно продолжил Поттер.

Обалдевшие товарищи толпой завалились в туалет. Миртл, которая висела над кабинкой, тут же повернулась к ним.

– Кто здесь, – всхлипнуло нервное привидение, – что опять пришли издеваться над несчастной Миртл? Глупая Миртл! Уродина Миртл! Я знаю – все вы одинаковые!

Посетители от такой речи слегка ошалели, а Поттеру вдруг подумалось, что когда-то он это уже слышал.

– Подожди, Миртл, – осторожно обратился к ней Гарри, – у меня к тебе просьба…

– А… привет Гарри, – как-то подозрительно быстро успокоился истеричный призрак, – что-то случилось?

– Да… послушай, я бы хотел попросить тебя… сейчас мы все спустимся вниз, как несколько лет назад… я думаю, что ты – единственная, кто действительно сможешь нам помочь… не могла бы ты… проследить, чтобы никто не знал о том, что мы там находимся?

– Хорошо, Гарри, я буду наблюдать из укрытия – пролепетала Миртл, окончательно успокоившись и уверившись в исключительности своей миссии, гордо нырнула в унитаз, окатив всех ледяной водой.

Гарри прикусил язык, и очень красноречивыми жестами приказал всем не сметь смеяться. Хуже всех пришлось, конечно, Рону, который даже закусил древко метлы.

– Так, – сдавленно начал Гарри, – сейчас я открою вход. Предупреждаю – там темно и крысы, но это не самое неприятное.

Дав девочкам несколько секунд на то, чтобы успокоиться после его сообщения о крысах, Гарри продолжил:

– Вы все прыгните в дыру, которая сейчас откроется. Как только вы приземлитесь – тут же отходите в сторону, чтобы дать возможность спокойно приземлиться следующему. Ах, да… посадка будет не очень приятной – там куча костей. Не человеческих, конечно. Ну… вперёд, – как-то неловко закончил свою речь юноша.

В гробовой тишине Гарри подошёл к раковине.

– Рон, скажешь, если я не смогу сразу перейти на серпентеро, как в прошлый раз.

Получив от друга утвердительный ответ, а от остальных – недоумённый взгляд, он внимательно всмотрелся в маленькую змейку, вырезанную на кране. Но как он ни старался, поверить в то, что это настоящая змея не смог. После двух неудачных попыток, он, наконец, решил больше не мучиться и просто представить себе Кеару.