Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 50 страниц)

Глава 11

«Я не диктатор. Просто у меня такое выражение лица»

Аугусто Пиначет.

Юноша решил, что думать над словами таинственного Стража, сейчас просто не может, и попробовал вернуться к ЗОТИ. Но ничего не получалось. Он просто не мог сконцентрироваться на занятиях. Ход мыслей постоянно прерывался абсолютно посторонними размышлениями.

Каким оружием пользуются его враги? Своими врагами Гарри в первую очередь, естественно, считал Вольдеморта и Пожирателей смерти. И, наверное, министерство, пока там командует Фадж. Он попробовал рассуждать логически. Главное оружие Тёмного лорда – его слуги. Он может заставить Пожирателей выполнить любой приказ, ибо они боятся его гнева. Так… что-то мысли начали путаться…попробуем по-другому.

Гарри взял лист пергамента, и попробовал изложить на нём свои догадки:

??? Бороться с врагами их же оружием, но не уподобляться им.???

Враги:

Волдеморт, Пожиратели смерти, те, кто их поддерживает. Фадж.

Оружие врагов:

Волдеморт: большой магический потенциал, знания, доступ к высшим чинам министерств магии мира, способность заставить слуг бояться себя. Чёрная магия. Постоянный контроль над Пожирателями. Страх. Люди боятся даже произносить его имя.

Пожиратели смерти: непростительные проклятия, чистокровность, а, следовательно, большие связи. У большинства слизеринская изворотливость, количество.

Министр магии – закон, злословие.

И что???

Гарри тупо смотрел на листок пергамента, когда из спальни спустился Рон.

– Ты что, спать не ложился, – первым делом спросил тот.

– Нет.

– Очень содержательный ответ, – надулся Рон.

– Извини, я просто никак не могу сосредоточиться, – пояснил Поттер, делая вид, что потягивается, а на самом деле по-тихому заталкивая пергамент себе в рукав мантии, – я тут просто прикорнул слегка.

Рон очевидно ещё до конца не проснулся и не заметил манипуляций Гарри с пергаментом.

– А на завтрак-то ты пойдёшь? – безуспешно пытаясь подавить зевок протянул Рон.

– Да, конечно, меланхолично отозвался вернувшийся к занятиям Поттер.

Рон уселся в кресло напротив, и там заснул, а Гарри честно почти написал ЗОТИ про «теорию непротивления злу насилием». Концовку и несколько пропусков он надеялся списать у Гермионы.

Часам к девяти начали спускаться другие студенты. Как ни странно, но среди последних была Гермиона. «Наверное читала в постели пол ночи» – подумал Гарри.

– Доброе утро, ребята. – Провозгласила сияющая староста, – как спалось?

– Нормально, – пробубнил из своего кресла разбуженный приветствием Рон, – пока ты нас не разбудила.

– Кого это нас? – вспыхнула Гермиона. – Да один ты можешь дрыхнуть в такое время. – Похоже возмущению её не было предела. – Или вы, Рональд Уизли, уже настолько зазнались, что говорите о себе во множественном числе?

– Нет, я решительно ничего не могу понять, меня будят, можно сказать, на самом интересном месте, а потом заявляют, что у меня мания величия! Никаких извинений, ничего!

Гермиона уже открыла рот, чтобы довести до аудитории в лице Рона, Гарри и всех остальных Гриффиндорцев, которые имели счастье в этот момент находиться в гостиной, всё, что она думает о некоторых неблагодарных оболтусах, которые ещё смеют предъявлять какие-то претензии, но Гарри во время успел вклиниться в их спор.

– Ладно, хватит вам, лучше скажите, знаете ли вы, какой сегодня день?

Рон глубоко задумался. Гермиона так же выглядела озадаченной. Потом её лицо вдруг как-то странно стало одновременно грустным, понимающим и сочувствующим.

– Ой, Гарри, прости… я совсем не подумала, правда…

– Гермиона, ты о чём, – Гарри явно не понял, с чего такая странная реакция.

Через несколько секунд до Гермионы дошло, что Гарри говорит не о том, о чём она подумала.

– Гм… Гарри, – тихо начала она, – ровно пятнадцать лет назад тебе оставили твой знаменитый шрам.

Минута молчания. Весь факультет вымер. Рон упал на кресло.

– Прости… – тихо закончила Гермиона.

Гарри в очередной раз напомнил себе, что для всех он герой, и ему непозволительно показывать свои слабости: таков уж удел Мальчика-который выжил… и, сделав над собой титаническое усилие, спокойно, и даже слегка озадаченно ответил:

– Вообще-то я имел ввиду, что сегодня Аллерт обещал устроить нам дуэли с другими факультетами. Но если ты настаиваешь на копании в прошлом, то давай лучше вспомним, что скоро шесть лет с того момента, как мы подружились.

Этой фразой он полностью разрядил обстановку. Гриффиндорцы вернулись к своим делам, Рон и Гермиона впали в глубокую ностальгию. Лишь немногие заметили, что знаменитый Гарри Поттер сидит в кресле, и тупо смотрит в одну точку, теребя в руках кусок пергамента.

Из ступора Гарри вывел голос Рона.

– Гарри, завтрак вот-вот начнётся… или ты не пойдёшь… послушай, мы с Гермионой понимаем, что тебе сейчас не до этого, но всё-таки… как защититься от Invencius mortus? Ведь дуэли будут уже сегодня… а если нам попадётся слизеринец. В общем хотелось бы знать как защититься…

– Я уже перерыла все справочники, которые нашла в библиотеке, но так ничего и не нашла, – подхватила Гермиона, – и мы с Роном подумали, что может быть ты знаешь… и Гарри, ещё раз извини меня, – Гермиона потупила взгляд, и уставилась на свои туфли, что было абсолютно несвойственно старосте Гриффиндора, лучшей ученице Хогвартса, и так далее.

Довольно неуклюжая попытка вывести его из состояния оцепенения. Что-ж… всё равно приятно…

– Да нет, ребята, всё в порядке. В конце-концов это было пятнадцать лет назад… Invencius mortus вызывает некое подобие комы. Длится приблизительно трое суток. Относится эта формула к третьему уровню высшей магии нападения. Блокируется либо защитным заклинанием protego-mauvais-maxima, аналогичного третьего уровня, либо protego-mortus-mauvais-maxima, четвёртого уровня. Если использовать заклятия пятого, шестого и высшего, седьмого, то это может быть опасно для неопытного противника, так что на школьной дуэли, даже со слизеринцами, его применять запрещено. Отражающая формула длинная, так что если не успеваете прочитать заклинание, то попробуйте увернуться, оно не целенаправленное.

Рон и Гермиона слушали, приоткрыв рты. Да, такой лекции от него явно не ждали. Ну, такова незавидная доля Гарри Поттера – поражать всех своими познаниями а области Защиты от тёмных искусств…

– Какое-какое? – не понял Рон.

– Целенаправленное, – включилась в беседу Гермиона. – Это заклинание, от которого нельзя увернуться. Достаточно пустить его в оппонента, и как бы он не извивался, в цель заклинание всё равно попадёт.

– Если конечно не встретит материальной преграды, достаточно прочной, чтобы выдержать его заряд. По этому принципу и работают защитные и щитовые заклятия, – закончил Гарри.

– Боже мой, с кем я общаюсь, – возвёл очи к небу Рон. – Кстати, до конца завтрака осталось семь минут, друзья мои, так что сейчас мы либо бежим завтракать, либо потом голодаем.

– Предлагаю вместо завтрака сходить на кухню, проведать Добби и Винки. А за одно и перекусим, – сказал Гарри, засовывая в карман тот самый клочок пергамента.

Предложение было единогласно принято.

– Гермиона, – взмолился Рон по дороге на кухню. – Только не надо им, а за одно и нам мозги компостировать своим ГАВНЭ, ладно.

– Рональд, ты просто не понимаешь, как важен фактор свободы и выгоды в труде, а всё потому, что не учишь историю. Домовики должны получить свободу, вот увидишь, после этого они будут трудиться гораздо продуктивнее. А рабство это не выход. Если домовики не понимают этого, то их стоит пожалеть…

– Кхе-кхе, – попробовал изобразить Амбридж Гарри, – получилось у него, мягко говоря, не очень, но тем не менее, необходимый эффект это действо возымело: Гермиона замолчала. – Мы пришли, – закончил парень.

Внимая пламенной речи Гермионы, Рон даже не заметил, что они уже несколько минут стоят перед картиной с грушами, уж сама Гермиона тем более не обращала внимания на происходящее вокруг.

Гермиона снова потупила взгляд «Второй раз за день – немыслимо, следующим номером последует апокалипсис», – подумал Гарри.

Как только ребята протиснулись через портрет, на них со всех сторон налетели домовики с вопросами типа: «что желают господа?». Гермиона была явно недовольна, а вот мальчишки, ни капли не стесняясь, перечисляли все свои пожелания.

Из глубины кухни выбежал Добби. Одет домовик был так же необычно, как и в прошлый раз. Только теперь к его гардеробу добавилась левая вязанная перчатка с обрезанными пальцами.

– Гарри Поттер, сер, Добби приветствует Вас, и Добби приветствует друзей Гарри Поттера, – затараторил домовик, описывая круги у ног ребят.

– Привет, Добби, как Винки, – поинтересовался Поттер.

При упоминании Винки Добби опустил свои огромные уши.

– Винки по прежнему тоскует о своих старых хозяевах…

Когда Добби вспомнил прежних хозяев Винки, Гарри осенило:

– Послушай, Добби, ты ведь служил Малфоям и, наверное, знаешь, что они считают своим главным оружием.

– Гарри Поттер, сер, Добби, увы, не был посвящён в семейные дела хозяев, но Добби может сказать, что хозяин всегда предпочитал мучить, а не убивать.

– Отлично, спасибо, Добби. Ты мне очень помог, – преувеличенно радостно воскликнул Гарри.

Добби просиял, и тут же засуетился, спрашивая, не нужно ли ещё чего-нибудь гостям. Друзья вежливо отказались, и домовик вернулся к своей повседневной работе.

Рон и Гермиона выглядели слегка ошарашенными неожиданным диалогом между Гарри и домовиком, но поймав его предостерегающий взгляд воздержались от вопросов.

Они поблагодарили эльфов за завтрак, и покинули кухню. Затем, не сговариваясь, отправились на третий этаж, где находилось их тайное убежище. На самом деле это была просто ниша под лестницей, но она великолепно подходила для разговоров без свидетелей.

– Гарри, а теперь объясняй, как это понимать, – начала Гермиона. – Сначала ты не ложишься спать, затем спрашиваешь Добби о его прежних хозяевах. На оклюменции ты доводишь Снейпа до потери сознания, по вечерам стараешься поскорее от нас с Роном избавиться… что с тобой случилось?

Гарри прекрасно понимал, что упрёки друзей небезосновательны, но просто не мог рассказать им о видениях. Мало ему было снов с Вольдемортом, так теперь ещё это…

– Послушайте, – начал он, – то, что вынуждает меня молчать относится к тому же списку, что и злосчастное пророчество Трелони… в последних событиях даже Дамблдор не может разобраться до конца, так что я просто никак не смогу объяснить то, что происходит. Я просто не могу позволить себе подвергать вас опасности…

– Да не говори чепухи, ты же прекрасно знаешь, что опасности мы не боимся. Ты что, забыл битву в министерстве? – встрял, Рон, но тут же прикусил язык.

– В том-то и дело, что не забыл… понимаете… я только что хотел сказать, – продолжил он после секундной паузы, – что вы ещё не готовы, или что-то вроде этого… но сам себе напомнил Дамблдора. Знаете, я не буду повторять его ошибок, и вы очень скоро обо всём узнаете. Но не сегодня. Не обижайтесь. Да, и Снейпа до потери сознания я никогда не доводил.

По лицу Рона было видно, что он о чём-то напряжённо думает.

– Гарри, а это не опасно для тебя? – тревожно спросила Гермиона.

– Повторяется история второго курса, – брякнул Поттер, – ну ладно, – пробормотал он, мысленно ругая себя за болтливость, – нам уже пора в большой зал…

С этими словами Гарри вылез из укрытия, и направился в сторону лестницы. Рон и Гермиона переглянулись, и последовали за ним. Юноша шёл необычно быстро, так что друзьям пришлось даже пробежаться, чтобы нагнать его.

Когда друзья зашли в Большой зал, их глазам предстала непривычная картина: столы исчезли, а вместо них появился такой же помост, как и на втором курсе, когда Локарту взбрело в голову открыть дуэльный клуб. Ученики толпились вокруг помоста, возбуждённо перешёптываясь. Ребята с трудом протолкались в первые ряды, и у Гарри наконец появилась возможность осмотреться.

За помостом стояло шесть человек: директор, деканы факультетов и сам Аллерт.

Прошло ещё по крайней мере двадцать минут, когда все ученики старше третьего курса наконец собрались в зале. Аллерт поднялся на помост, и гул, стоящий в зале тут же исчез, как будто выключили звук у маггловского телевизора. Преподаватель окинул аудиторию быстрым взглядом, и, наконец, начал говорить.

– Итак, я вижу, что все, наконец-то, в сборе. Всвязи со сложившейся в мире политической ситуацией – все вы знаете, о чём я говорю – профессор Дамблдор настоял на открытии в Хогвартсе дуэльного клуба. Насколько я знаю, несколько лет назад попытка создать данное учреждение надлежащего эффекта не возымела… – те, кто помнил этот клуб непроизвольно усмехнулись – … но уверяю Вас, в этот раз всё будет по-другому. А теперь, ребята, я расскажу вам правила дуэли. Вы должны одолеть своего соперника, использовав любые доступные вам заклятия, кроме, разумеется, непростительных. Так же в стенах школы вам не дозволено пользоваться заклятиями, которые могут нанести серьёзные повреждения физическому и психическому здоровью оппонента. Сегодня будут сражаться между сбой ученики разных факультетов. Начнём с четвёртого курса. Сейчас не важно, победите вы соперника, или нет, но через несколько занятий мы начнём турнир, по результатам которого выявим шестнадцать лучших бойцов Хогвартса, по четыре с каждого курса. – Здесь профессору пришлось сделать паузу, для того, чтобы ученики смогли обсудить полученную информацию. Минуты им на это не хватило, поэтому Аллерт поднял руку, показывая, что хочет продолжить. – Существует несколько разновидностей дуэлей. Прежде всего по цели. Здесь выделяются в основном четыре типа: до того момента, как кто-то из противников не будет обезоружен, пока кто-то не сдастся, пока один оппонент не потеряет сознание, и наконец, пока один из противников не будет убит. Другие условия окончания дуэлей заранее оговариваются дуэлянтами, или их секундантами. Естественно, мы будем практиковать только первые два типа дуэлей. Итак, начнём с седьмого курса…

Гарри отметил, что семикурсники сражаются довольно слабо. Исключение составляли лишь бывшие члены АД и какой-то парень из Слизерина. В итоге, собственно, они и победили соперников, обезоружив их.

– Великолепно, – вещал Аллерт, – а теперь шестой курс! Первыми будут сражаться Сьюзен Боунс, Хафлпафф, и Милисент Булстроуд, Слизерин.

Гарри прекрасно помнил прошлую дуэль Миллисент, правда тогда она сражалась с Гермионой. Тогда сражение закончилось потасовкой с выдиранием волос и попытками выцарапать противнице глаза. Сейчас Поттер был абсолютно уверен, что Сью легко одолеет такого противника. Естественно, он не ошибся: первый же Expelliarmus Боунс достиг цели, благо мишень была отнюдь не маленькая. Гарри довольно улыбнулся: как, наверное приятно слизеринке проиграть ученице самого пустоголового факультета… Следующими сражались Симус Финниган и Джастин Финч-Флечли. Они порадовали аудиторию гораздо более продолжительным поединком, в котором с небольшим перевесом победа осталась за грифиндорцем. Зато Парватти Патил проиграла в сражении с собственной сестрой Падмой. Гермионе достался довольно крепкий орешек, в лице Панси Паркенсон. Естественно победила староста Гриффиндора, которая, как выяснилось, весьма неплохо владеет боевыми заклятиями. Естественно, откровением это явилось только для слизеринцев. Дину Томасу посчастливилось дуэлировать с самим Малфоем. Гриффиндорец показал, во истину, чудеса высшего пилотажа. Очевидно, магглорождённый маг оценил всю прелесть этой ситуации, и смог извлечь из неё максимальную выгоду. Хотя, надо признать, что временами Драко весьма ощутимо огрызался. Но, тем не менее, победа осталась за Томасом.

Наконец, после победы Рона над Терри Бутом, Аллерт вызвал на помост Гарри Поттера и Блейза Забини.

Очевидно, этот рыжий слизеринец с голубыми глазами всерьёз рассчитывал на победу. После первой же атаки, Гарри ясно понял, что старший Забини ему не ровня. Да, представление было то ещё… Гарри ловко уклонялся от вспышек, запущенных Забини, и время от времени посылал что-то типа Impedimenta. Вскоре Забини понял, что над ним издеваются – это Гарри предположил увидев как Блейз побагровел – и запустил в него несколько сногсшибателей. Гарри отработанным жестом отбил их заклятием щита третьего уровня. Затем слизеринец совершил самую большую ошибку в своей жизни: он, не задумываясь о последствиях, выкрикнул Serpensotria. Перед Гарри возникла королевская кобра. Она была не такая внушительная, как Кеара, которая, кстати, уже вымахала до двух метров, но не менее ядовитая. Сначала змея довольно бурно изливала своё недовольство тем, как с ней обращаются, но тут заметила Поттера, и поползла прямо на него. Кобра выразила желание немедленно прикончить надоедливого человечишку.

– Повинуйся мне, ибо иначе ты вместо быстрой смерти будешь страдать, – прошипел Гарри. От Кеары он узнал, как правильно заставить змею подчиниться.

Кобра поднялась на хвосте, и прошипела:

– Что прикаж-ж-жет повелитель?

Очевидно Забини опомнился, так как в гриффиндорца полетел очередной сногсшибатель, но Поттер просто сделал шаг в сторону, и луч пронёсся мимо. Только сейчас до Гарри дошло, что в зале стоит мёртвая тишина. Все, кто стоял вблизи помоста, отшатнулись.

– Напугай того, кто вызвал тебя. Не убивай его, – поспешно добавил он.

Гарри видел, как змея сжалась в кольцо, и неуловимо быстрым движением обвилась вокруг застывшего слизеринца. Тот боялся даже пошевелить пальцем. Палочка выпала из переставшей слушаться руки.

– Accio палочка Забини! – Оружие послушно влетело ему в руку. – Довольно, – добавил он, обращаясь к кобре. – Умри с миром… Evanesko! – змея просто сгорела.

Гарри подошёл к насмерть перепуганному Забини, и протянул его палочку. Тот резко выхватил её, наградив Гарри полным горечи и обиды взглядом проигравшего. Гарри отдал салют, показывая, что победа осталась за ним. Блейз нехотя повторил его жест.

– Выпускать змею в змееуста, Забини, было чертовски плохой идеей, учти… на будующее, – кинул Поттер, и спрыгнул с помоста.

Слегка обалдевший Аллерт громко объявил о победе Гарри Поттера. Публика только тогда пришла в себя, и начала бурно аплодировать, свистеть, кричать и другими способами выражать свои чувства.

– Здорово, Гарри, говорила ему Гермиона по пути в гостиную.

– Да, видел бы ты рожу Забини после того, как ты отпустил его! – бурно восхищался Рон.

– Гарри, – подхватила Гермиона, – ты победил слизеринцев их же оружием! Не скажу, что одобряю эти методы, но это было великолепно!

«Ты победил слизеринцев их же оружием», – звенел в голове голос Гермионы, – «Их же оружием»…

Так вот что имел ввиду Страж… Принципы Слизерина… око за око, зуб за зуб… смерть за смерть. Коварство Слизерина…

Весь оставшийся вечер для Гарри прошёл как в тумане. Он не слышал поздравлений, пропускал мимо ушей комплименты. В самый разгар праздника, по поводу славной победы героев дня – Поттера, Томаса и Гренджер, он пожелал Рону и Гермионе спокойной ночи, и завалился в кровать. Парень ещё долго не мог уснуть. Он слышал, как в спальню ввалились счастливые ребята, но, не желая выслушивать их впечатления от сегодняшних дуэлей, Поттер притворился что спит. Вот они разлеглись по кроватям… и вскоре уже все мирно спали. Гарри тоже наконец почувствовал, что долго не протянет. «Что-ж… коварство так коварство… готовьтесь к худшему, хотя, естественно менять своего отношения к друзьям и союзникам я не намерен, что бы Страж не молол» – подумал он, и наконец заснул.

Глава 12

«Кто хочет жить в мире, тот должен готовиться к войне».

Макиавелли.

Следующие несколько дней в школе только и говорили, что о дуэлях. На занятия к Снейпу Гарри пришлось добираться под мантией-невидимкой, так как карта мародёров показала, что на пути в подземелья его поджидают несколько «засад» в виде сумасшедших девчонок. Гарри прекрасно знал, что они наперебой будут предлагать себя в качестве партнёрши великого Гарри Поттера на бал в честь Хелоуина. Алхимик тут же выдал несколько замечаний в своих лучших традициях по поводу столь нестандартного появления ученика.

Занятия проходили как обычно: сначала Поттер пытается научиться произвольно, независимо от эмоций, блокировать своё сознание, что получалось вполне сносно, затем пытался пробить блок профессора. Это получалось в крайней степени фигово. Но в этот раз произошло то, что заставило Гарри Поттера покраснеть как варёный рак. На глаза ему попалось лежащее на учительском столе непроверенное сочинение Драко Малфоя. Гарри немедленно вспомнил, как на кладбище сквозь прорези на маске на него смотрели холодные серые глаза его отца. Затем пришли воспоминания о битве в министерстве… ненависть кипучей волной подступила к горлу, ударила в голову… в таком состоянии Гарри изо всех сил ударил по блоку профессора. В воображении Поттера тут же возникла карикатурная картинка изображающая крайне неприличное действо с участием непосредственно Вольдеморта, Хвоста, Беллатрикс и Рудольфуса Лестрейджей, Макнейра, обоих Малфоев… и потом юное дарование заметило, что Снейп одной рукой держится за голову, а другой направляет на него палочку.

– Protego, – выдавил алхимик.

Гарри почувствовал, что его как будто толкнули в грудь

– Вообще-то нашей целью сейчас не стояло научиться передавать мысли, но для вас это огромный прогресс, – сухо произнёс профессор, и только парень решил, что бури не последует, как Снейп добавил: весьма остроумно с вашей стороны, Поттер, но не слишком ли вы увлеклись?

Гарри залился краской.

– Пятнадцать баллов с Гриффиндора.

– За что? – опешил Гарри. – Да, и скажите, а как я могу передать то же самое м-м-м другому абоненту?

– Кому? – Не подумав брякнул Снейп.

– Эм… это магловский термин… когда общаешься с кем-то по телефону – это то же, что и через камин, только говорящие не видят друг друга – то того с кем говоришь называют абонентом, – пояснил Поттер.

Снейп не сразу понял, о ком шла речь, что само по себе удивительно, но потом совершил ещё более странный поступок: он доходчиво объяснил процесс передачи «сообщения».

Минут десять спустя Поттер пытался сосредоточиться на том, как он ненавидит Вольдеморта, и всё, что с ним связано. Наконец он, уже практически непроизвольно, потянулся к противнику через всё расстояние, что их разделяет. Гарри видел всё как-бы со стороны. Лорд толкал какую-то речь перед толпой Пожирателей. Поттер услышал только окончание: «…живых не оставлять. Теперь этот маглолюб и его приспешники ничего не смогут сделать. Лорд Вольдеморт получит плату за всё». Тогда Гарри всей своей ненавистью ударил по мозгам противника. Он практически чувствовал, как рушится стена вокруг его сознания… Гарри снова представил не менее увлекательную картинку, с афтографом внизу. Тут шрам Гарри буквально взорвался болью. Зал начал таять… Поттер в самый последний момент загородился блоком.

Гарри обнаружил, что лежит на полу в кабинете Снейпа, а сам профессор, уже, очевидно, привыкший к тому, что для Гарри обморок – нормальная реакция на окружающую действительность, просто сидел за столом, и что-то чиркал в сочинении Невила.

Гарри поднялся с пола, и как-то не по-Гриффиндорски ухмыльнувшись, провозгласил:

– Сообщение доставлено.

– Рад за вас, Поттер, – не отрываясь от проверки сообщил Снейп. – На сегодня всё, вы можете быть свободны. Да, и не забудьте надеть мантию-невидимку, а то не дай Мерлин кто-то нападёт на вас в коридоре…

Гарри пропустил насмешку мимо ушей, и самым будничным тоном спросил:

– Профессор, а вы знали, что сегодня Вольдеморт, – Снейпа передёрнуло – проводил собрание Пожирателей смерти?

– Что вы сказали, Поттер, – очевидно такое заявление произвело ожидаемый эффект.

– Я говорю, что наш приятель Вольди решил чего-нибудь такого осквернить, – сообщил Гарри, – и дал установку не щадить никого, закончив заверением, что «они за всё мне заплатят».

– Так, Поттер, команда завернуться в мантию-невидимку и идти на горшок и в люльку отменяется. Следуйте за мной, – и с этими словами профессор вылетел из кабинета.

Сегодня Гарри открыл в себе новый талант: не отставать от Северуса Снейпа. Это без сомнений можно было назвать великим достижением.

Как отметил Поттер, те, кто устраивал «засады» так и не отчаялись поймать Гарри Поттера, но очевидно они не рискнули приставать к нему в компании Снейпа, тем более, что вид у Поттера был отнюдь не виноватый.

Всё-таки Гарри не хватало практики, и темп ходьбы «любимого» алхимика его утомил. Наконец они оказались перед гаргульей, за которой, как известно, был вход в кабинет директора.

– Лимонные дольки, – с видимым отвращением сказал пароль профессор.

…И ничего не случилось. Снейп выругался. Из этого Гарри сделал вывод, что пароль совсем недавно сменили.

– Ладно… – прошипел Поттер, – взрывающаяся жвачка… ультрафокусы Уизли… забастовочные завтраки…

Снейп смотрел на него как на человека, которому уже поставили диагноз.

– М-м-м, – протянул Поттер, – розовые слоники?

И… о чудо! – гаргулья отодвинулась в сторону, открывая вход в кабинет Дамблдора. Снейп что-то пробормотал о том, как директор защищает свой кабинет от проникновения посторонних.

– А слизеринцы что, лучше? Готов спорить, что пароль что-то вроде «Чистая кровь», или «смерть грязнокровкам», или «Честь Салазара»… – выразил своё субъективное мнение Гарри во время подъёма.

– А у Гриффиндора «миру мир», или «победа или смерть»? – едко поинтересовался очевидно задетый за живое профессор.

– Вообще-то нет. Пароль мы меняем раз в неделю. Прошлый, например, был «2, 3, 5, 6, – тетроэтилхлороводородоктен – 2, 4.

– Бедный Лонгботтом, – пробормотал Снейп. – И такого соединения не существует.

Гарри почёл за лучшее промолчать. Невилла действительно было жалко. На надо посоветовать Гермионе безотказный пароль до рождественских каникул. А за одно и проверим Гриффиндорцев на психическую стойкость. Давно пора.

Директор, судя по всему, играл с фениксом, и был вполне готов к неожиданному визиту, и даже как будто ждал их.

Сначала слово взял Снейп, который поведал о том, как Гарри передавал мысли лорду, умолчав, однако, о их содержании, а затем юноша вывалил директору содержание «подслушанной» части разговора, и пространно изложил свои подозрения по этому поводу, основным смыслом которых было то, что Вольдеморт постепенно перестаёт доверять профессору Снейпу – тот стоял и хлопал глазами: ещё бы, для него логически мыслящий Поттер был чем-то на грани фантастики – так же, что стоит усилить охрану министерства магии, Косого переулка, Хогсмида, особенно в эти выходные, когда там будет пол-Хогвартса и прочих общественных предприятий. Если это возможно, то необходимо так же по возможности усилить охрану магловских общественных объектов. Но при этом нельзя допускать паники. Директор с ним торжественно согласился, и наконец отправил Поттера спать. Было уже, к стати около полуночи.

Завтра парню предстояло пережить две истории, и тренировку по квиддичу, а затем наступят долгожданные выходные в Хогсмиде.

Гарри добрёл до спальни шестикурсников Гриффиндора, в которой уже мирно спали однокурсники, и завалился в кровать.

На следующий день первым уроком была история магии, на которой Гарри благополучно прокемарил лекцию о житие Гриндевальда. Чары и астрономия так же прошли без происшествий. ЗОТИ Поттер тоже гордо проспал, потому что счёл ниже своего достоинства слушать рассказ о заклятии Protego первого и второго уровней, о коих и сам мог бы прочитать внушительную лекцию.

Наконец наступила долгожданная суббота. Гарри вместе с Роном и Гермионой спустился на завтрак в, Больщой зал, по дороге попав под обстрел Пивза, который решил, что ему просто жизненно необходимо жонглировать над головами учеников наградами, очевидно стащенными из трофейного зала. Одна из табличек летела прямо в голову Рону, но тот, неизвестно как, ухитрился её поймать. Рон замер и просто смотрел на бронзовю табличку, которую держал в руках. Сделанная золотыми буквами витиеватая надпись на ней гласила: «…За заслуги перед Хогвартсом. Том Марволо Ридл, Слизерин…». Казалось, мир вокруг снова остановился… хотелось, чтобы он остановился, но этого не случилось. Гарри сузившимися от неожиданно подступившей ненависти глазами смотрел на серебряную табличку в руках Рона… вот он переводит на Гарри взгляд… Гарри видит в глубине голубых глаз озорные искорки… едва заметный кивок головой, такой же озорной взгляд в ответ… Мерлин, он почти слышал, о чём думает Рон в этот момент… Взгляд на Гермиону… короткий кивок – она тоже поняла его без слов…

В следующую секунду ненавистный кусок металла полетел в сторону полтергейста. Но, не долетев до цели, он разлетелся на миллион маленьких кусочков. Вокруг учеников возник переливающийся щит из помеховых чар. Гарри же, так и не опустив палочку, смотрел, как последние песчинки уничтоженного памятника первому преступлению Тома Ридла, так и оставшемуся безнаказанным, падали на каменный пол Хогвартса.

Ученики, что стали свидетелями этого действа смотрели на гриффиндорцев со странной смесью уважения и непонимания – взрывному заклятию такой силы не учили в школе.

Раньше Гарри бы никогда не позволил себе нарушать школьные правила столь вопиющим образом: мало того, что на переменах колдовать теретически не разрешалось, на что ему, честно говоря, всегда было глубоко плевать, но вот уничтожение награды из трофейного зала, кому бы она ни принадлежала, было довольно серьёзным нарушением, не говоря уж о том, что но никогда бы не позволил себе втянуть в эту авантюру друзей. Однако теперь он не чувствовал даже тени былого волнения. Исключить его за такую мелочь никто не может, тем более если принимать во внимание, что же они уничтожили. Ни Фильч, ни Снейп ни кто бы то ни было ещё его абсолютно не волновали. В голове всё ещё глухо стучала ненависть. Однако парень быстро взял себя в руки, и лишь ухмыльнулся зрителям. Они с Роном, не сговариваясь, абсолютно синхронно отвесили аудитории до неприличия вежливый и в то же время насмешливый поклон Гермиона весело улыбнулась, и гриффиндорское трио покинуло помещение под аккомпанемент нескончаемых и в высшей степени возмущённых воплей Пивза, на которого вдруг всем стало резко наплевать. Сами того не желая, друзья за несколько секунд завоевали место Фреда и Джорджа Уизли, которое вот уже полтора года безуспешно пытались занять самые отъявленные хулиганы со всех факультетов.

В Большом зале стояла лёгкая и непринуждённая атмосфера, навеянная предстоящей вылазкой в Хогсмид. Ученики весело переговаривались, шутили. Друзья немедленно заняли свои места за Гриффиндорским столом, где уже заканчивали трапезу многие гриффиндорцы. Гермиона привычно уткнулась в какую-то старую, пыльную и жутко умную книгу, не замечая ничего вокруг себя, Рон с набитым ртом пытался доказать Гарри, что финт Вронского ничем не хуже мёртвой петли Морэ, на что Поттер только снисходительно кивал и, картинно закатывая глаза, уверял Рона, что мудрость придёт к нему с возрастом, а сейчас он просто не в силах понять величины его, Гарри, опыта и чрезвычайно глубоких познаний на таком нелёгком поприще, как квиддич. Закончив свою тираду, Гарри неожиданно для себя обнаружил, что на них украдкой косятся почти все ученики школы. Да нет, чего там, – поправил он сам себя, – многие вообще беззастенчиво пялятся.