Текст книги "Гарри Поттер и Ось Времён"

Автор книги: Кара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)

– На третьем этаже, прямо над нами, – немедленно выложил жизненно важную информацию Рон. – А вот напитки… это проблема. Их надо искать на пятом, рядом с обиталищем Ларсена.

– Вижу, разведку вы уже провели, – отметил достижения школьников Дмитрий, – и я уверен, что больше всего охраны будет именно возле кабинета нашего уважаемого ревизора.

– Точно, – несколько погрустнев, согласился с ним Ганс.

– Значит, придётся действовать по наше обычной схеме, – ничуть не расстроившись, а напротив повеселев, обратился к Дмитрию Олег.

– Как это? – немедленно заинтересовался Фокс.

– Кто-нибудь отвлекает охрану, а мы вдвоём проникаем на склад, – начал объяснять Орлов, – как донести добычу до пункта назначения, мы знаем – можете не сомневаться.

– Тогда так: вы двое, – Майкл кивнул в сторону русских, – проникаете на склад рядом с кабинетом ректора, пока я и Ганс отвлекаем внимание охраны. А в это время Гарри и Рон таскают еду с кухни.

– При всём моём уважении к вашим организаторским талантам, – наконец вмешался в обсуждение Гарри, – лучше будет, если вы с Гансом и Роном займётесь съестным, а я организую прикрытие нашим добытчикам.

– Только с кем-нибудь в паре, – безапелляционно заявил Олег. – Не думай, что я тебе не доверяю, просто вполне возможно, что нам понадобится тягловая сила для доставки выпивки сюда.

– А почему нельзя просто воспользоваться заклинанием левитации? – удивился Уизли, ради такого жизненно важного вопроса приподнявшийся на занимаемой им кровати.

– Во-первых, потому, что тяжело будет объяснить охранникам, которые нас, скорее всего, засекут, наличие при нал летающего воза, нагруженного выпивкой, – милостиво объяснил Дмитрий, главный специалист по алкогольно-табачной промышленности. – А во-вторых – на приличные алкогольные напитки, за которыми мы, собственно, и отправляемся, магия оказывает пагубное воздействие. Вкус теряется.

– С этим решили, – поспешно прервал назревающую лекцию о тонкостях проведения культурного досуга Ганс. – Тогда Гарри и я отвлекаем охрану, а Майк с Роном левитируют в вашу комнату столько еды, сколько смогут.

– А почему это я должен на пустом этаже еду таскать? – возмутился америанец.

– Прежде всего – потому что в еде ты разбираешься намного лучше меня, – пояснил Ганс, – и зря ты думаешь, что там не будет охраны. После вчерашнего охрану могут поставить везде.

– Тем более, рядом с едой, – подтвердил Гарри, – ведь её легко отравить. Но, конечно, там будет не более двух человек, когда возле ректорского кабинета выстроится целый полк.

– Самое интересное, что нам ещё придётся обходить посты в коридорах и на лестницах, – напомнил Майкл.

– Это не так сложно, как кажется, – усмехнулся Дмитрий, бросив многозначительный взгляд на Олега. – Правда ведь, коллега?

– Безусловно! – подтвердил тот, так же ушло ухмыляясь.

После этого началось осуждение подробностей и мелких деталей, в которое Гарри не углублялся, вернувшись к чтению книги. В конце-концов, как уже было сказано, по заранее запланированному сценарию подобные мероприятия проходят крайне редко.

Глава 32

На следующий день авроры чувствовали себя намного лучше. По крайней мере, за стены при ходьбе они больше не цеплялись. В общем, в это учебное заведение вернулись обычные серые будни. Никто, казалось, не вспоминал недавних событий и того, что всего пару дней назад они лишились двоих своих товарищей, однако Гарри Поттер неоднократно ловил на себе взгляды Авроров, когда они думали, что он ни на что не обращает внимания.

Во время завтрака юноша подобные взгляды, как и всегда, игнорировал, а потом стало не до этого. После довольно скучного скрытного наблюдения на кафедру вновь поднялся американский лектор, как запомнил Гарри, его фамилия была Эккарт.

Гарри догадался, что он сейчас раскроет очередную военную тайну – защиту от Tanatos. Остальные, видимо, тоже пришли к подобному выводу, так как заметно притихли: недавняя демонстрация заклинания Гарри Поттером явно не оставила их равнодушными.

– Как вы могли догадаться, речь вновь пойдёт о заклинании Tanatos, – начал американец, подтверждая мысли Поттера. – А точнее – защите от него. Как я уже говорил, чары это целенаправленные, так что для защиты потребуется строго определённое заклинание. Звучит оно как Faethon, и сопровождается следующими пассами…

Юноша честно записал формулу и запомнил пасы, но ему почему-то казалось, что подобное заклинание очень тяжело использовать.

Бледно-голубой луч Tanatos движется слишком быстро, чтобы успеть использовать контрзаклятье, а, значит, надо защищаться уже находясь под действием чар. Остаётся надеяться, что на человека заклинание действует медленнее, чем на то существо, против которого его применял Гарри. Он хотел было спросить у лектора, как быстро умирает человек под действием Tanatos, но решил, что не стоит, потому как вряд ли в лаборатории американского Отдела тайн оно использовалось на людях, а если и использовалось, то Гарри об этом никто, разумеется, не скажет.

Посему юноша решил не приставать к старшим со своими вопросами.

– Интересно, а практиковать мы его будем? – отрешённо спросил по дороге на обед Ганс, ни кому, по сути, не обращаясь.

– Мы ещё звуковую волну не практиковали, – отозвался Майкл, шагающий невдалеке от Поттера, которому пришло в голову прислушаться к беседе, так как его подобные вопросы тоже касались. – А теперь считай: осталось пять практик. Противостояние Империусу и звуковая волна будут на следующей неделе, значит Tanatos тогда же.

– А сегодня дадут какие-нибудь чары левитации, – недовольно пробурчал Уизли.

– А чем ты не доволен? – осведомился Фокс. – Между прочим, чары левитации – очень полезная штука!..

– Да, конечно, когда учишься на первом курсе, – всё так же недовольно продолжал Уизли.

– Ну, Рон, – подал голос Поттер, усаживаясь за стол и придвигая к себе тарелку со стейком, – это ты зря. Вот если бы авроры практиковали чары щекотки, тогда можно было бы паниковать.

– Смотри-ка, Гарри, – шёпотом обратился к юноше Дмитрий, косясь куда-то вправо, – наш итальянский приятель опять на тебя нездорово пялится.

– Своим придуркам комнатным что-то говорит, заунывно так – даже отсюда слышно, – подхватил Фокс, так же переключаясь на наблюдение за противоборствующим лагерем.

– Дайте ему соску – пусть заткнётся, – хмуро посоветовал Гарри, продолжая сосредоточенно пиликать по тарелке ножом, разрезая мясо на удобоваримые части.

– Мне вот что интересно, – задумчиво проговорил Ганс, отрываясь от созерцания лучезарного лика Трапатонни, – Нагата и дальше будет вести фехтование, или после того убийства откажется?

– Ещё как будет, – просветил немца а за одно и всех остальных Фокс.

Говорил он, одновременно пережёвывая стейк, так что речь по интонации была просто непередаваема. – Убийство было непреднамеренным и списано на Того-кого-нельзя-называть и его команду.

– А кто так удачно столом в него запустил? – немедленно спросил Поттер, припомнив ещё один довольно интересный момент дуэли с обитателем злосчастного гроба австрийского производства.

– По-моему Ларсен или кто-то, кто стоял возле него, – неуверенно протянул американец, отодвигая от себя полупустую тарелку. – Ну что? Я наелся. Пойдём?

Поттер с тоской посмотрел на свою почти полную тарелку и поднялся из-за стола вслед за остальными, более расторопными товарищами, успевшими съесть всё, что хотели.

На очередную практику заклинаний они шли нестройным шагом, по широкому кругу огибая стоящих в самых разнообразных местах Авроров, довольно гармонично дополняющих интерьер своими кислыми лицами.

– Не знаю как вас, – проговорил Олег, проходя мимо очередного поста, находящегося в двадцати метрах от предыдущего, – но меня эти пеньки с глазами нервируют.

– А ты относись к ним как к предметам обстановки, – напуская на себя вид умудрённого годами старца посоветовал Фокс, пытаясь отцепить от какого-то крючкообразного выступа в стене полу своей мантии. Наконец, когда предмет гардероба был отвоёван, компания продолжила своё совсем не триумфальное шествие по коридору. Сзади, где-то в пятнадцати шагах, за ними шла ещё одна компания, судя по обрывкам фраз на ломанном английском, состояла она из людей разных национальностей.

– А почему в этой школе нет ни одного ассасина? – спросил Гарри, обращаясь к Фоксу, который, как всегда, был в курсе организационных вопросов.

– Они отказались, – последовал короткий ответ. – Заявили, что их слишком мало и отправлять силы куда-то они не могут себе позволить.

– Так же как и индусы, – подхватил Дмитрий. – Я вот только никак не пойму – ассасин – французское слово. Почему тогда его используют арабы?

– Понравилось потому что, – отмахнулся Майкл, останавливаясь и пытаясь вспомнить, куда идти дальше.

Гарри же молча продолжил свой путь, повернув в левый коридор и давая понять, что дорогу помнит. Остальные последовали за ним. Когда компания наконец-то добралась до зала практики, там уже собралось больше половины Авроров. Никто ещё не изъявил желания занять место преподавателя, так что многие просто развлекались, запуская в манекены различными заклинаниями. Гарри прислонился к стене и внимательно следил за тем, как Гермиона отбрасывает деревяшку к стене толкающими чарами.

Гермиона, судя по всему, заметила, что Гарри бездельничает и, оставив в покое манекен, направилась в сторону юноши. Гарри внутренне содрогнулся в ожидании проповеди по поводу того, что пора бы ему и делом заняться. Однако вместо этого девушка молча встала рядом, точно так же прислонившись к стене и стала внимательно следить за бурной деятельностью, развитой аврорами для как можно более эффектного уничтожения деревянных целей.

– А ты почему не участвуешь? – наконец заговорила девушка, обращаясь к Гарри. – Разнеси пару «Пожирателей», может быть и настроение поднимется.

Гарри неопределённо пожал плечами, продолжая буравить взглядом развернувшееся перед муляжами врагов действо. Судя по всему, следующим номером авроры решили устроить дуэль за право первого выстрела.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила староста Гриффиндора, осторожно дотрагиваясь до плеча Гарри.

– О тебе, – отрешённо отозвался Поттер. – Со времени нападения на Хогсмид ты как-то по-другому себя ведёшь, – развил мысль юноша, наконец повернувшись лицом к обескураженной Гермионе. – Почти не заставляешь нас с Роном делать уроки, ГАВНЭ совсем забросила, носки эльфам вязать перестала…

– ГАВНЭ я забросила намного раньше, – призналась староста. – Когда Люпин убил Кикимера (Гарри многозначительно хмыкнул, напоминая, что Кикимера убил далеко не Люпин), а носки… я думаю, что того что я уже навязала Добби хватит на всю оставшуюся жизнь.

– Так ты знала, что никто из эльфов эти носки не носит? – неподдельно изумился Гарри. – И всё равно продолжала их вязать? Это же…

– Глупо, – подтвердила девушка, – но я думала, что это только вопрос времени и потом домовики передумают.

– Я хотел сказать, что это пустая трата времени, – пробормотал Поттер, поняв, что Гермиона заменила его довольно-таки благозвучный синоним на слово, точно определяющее её увлечение.

Гермиона хмыкнула, подумав о том же, а Гарри почувствовал, что его уши потихоньку начинают заливаться краской.

– А уроки, – продолжила она, – вообще-то, это из-за тебя.

Юноша удивлённо вытаращился на неё, словно староста Гриффиндора только что заявила, что магии на земле нет и быть не может, сославшись при этом на закон сохранения энергии, а Гермиона между тем продолжала:

– В "Трёх мётлах" ты никого из ребят за собой не звал, но они всё равно пошли, хоть и знали, что будет большой удачей, если все переживут этот день. А потом за тобой пошли авроры, учителя, все. За тобой просто нельзя было не пойти.

– По-моему ты меня переоцениваешь, Гермиона. Они все просто растерялись и поэтому послушались шестикурсника с громким голосом и известным именем.

– Но ты-то не растерялся, – не сдавалась староста. – А потом, когда оказалось, что наш разлюбезный преподаватель защиты храбро сбежал, поджав огрызок хвоста, мне очень захотелось сделать ему какую-нибудь гадость.

– И как? – заинтересовался парень, – сделала?

– Конечно! – гордо отрапортовала Гермиона. – Я ему в еду подмешала кое-какого зелья, как только профессор вернулся, так что, возможно, профессор Аллерт до сих пор скрывает свой поросячий хвостик под мантией Гарри не выдержал и расхохотался, вдруг совершенно случайно вспомнив, с какой опаской профессор садился за свой стол последние несколько месяцев.

– Я это сделала в память о Хагриде, – призналась Гермиона. – Как-то, когда вы с Роном были на тренировке, я зашла к нему. Хагрид тогда сказал, что с большой радостью отвёл Аллерта в гости к Гроупу – познакомиться, а ты рассказывал, что Хагрид отрастил твоему кузену поросячий хвостик.

– Гермиона, – торжественно и предельно весело возвестил Гарри, – Фред и Джордж могут тобой гордиться как достойной продолжательницы славных традиций и деяний Умников Уизли!

– Скажи, а как твой кузен избавлялся от хвоста? Что с ним сделали?

Или он сам прошёл?

– Ампутировали, – ответил Поттер, усмехнувшись.

– Эй, голубки, – беспардонно вмешался в беседу Фокс, изволивший подойти к уединившимся в уголке Гарри и Гермионе, – может, всё-таки поучаствуете в процессе?

Гарри, едва заметно покраснев, отлепился от стены, доставая палочку и скорчив рожу удаляющемуся американцу, продолжил столь нагло прерванную мысль:

– Спасибо за компанию, ты умеешь поднять настроение как никто другой. Я, пожалуй, правда раздолблю пару деревяшек… И знаешь чтодавай почаще общаться? А то ты постоянно со своими соседями…

– А ты со своими, – беззлобно парировала Гермиона. – С ними интересно, да и пообщаться удастся всего-то две недели, давай лучше до Хогвартса.

Гарри кивнул и направился к свалке, образовавшейся вокруг мишеней.

Проигнорировав далеко не добрый и всё понимающий взгляд Трапатонни, судя по выражению лица, претендующего на следующий выстрел, Гарри встал напротив самого крепкого на вид манекена и поднял палочку.

– Seko!

Заколдованный кусок дерева, заменявший и вполне удачно копировавший голову медленно упал на пол. Следующее заклинание вызвало молнию, оставившую от обезглавленного «Пожирателя» обгорелый пенёк, присыпанный дымящимся пеплом. Оглянувшись, Гарри заметил, что свалка, состоящая из учеников-авроров, замерла, так и не опустив кулаки и не закрыв рты. Все обалдело смотрели на обгоревший муляж. Развлекающиеся неподалёку мелкими дуэлями старшие авроры так же с нескрываемым интересом косились на результат колдовства юноши. Привыкший ко всему Рон оценивал размер пенька, а стоящий радом с ним Фокс, до этого оказывавший посильную моральную поддержку непрерывно ругающимся на Трапатонни и его компанию всевозможными и весьма заковыристыми словами русским, тихонько проговорил, так же глядя на угли:

– Нет, это не "Энерджайзер".

Кто-то из компании Трапатонни, как выяснилось при более пристальном осмотре, это был тот самый грек – Трояная Кацулас, который несколько дней назад так удачно запустил в Гарри сногсшибателем, довольно резко и громко высказал своё субъективное мнение по поводу подобной показухи в целом и, уже тише, в адрес Гарри Поттера в частности. Впрочем, не настолько тихо, чтобы этого не услышали все присутствующие.

У Гарри в голове тут же возникла идея, которую юноша не замедлил осуществить. Он смиренно отошёл на задний план, уступив удобное для обстрела место тем, кто так опрометчиво его занял, как и следовало ожидать, препятствовать проникновению хамоватого типа греческого происхождения на удобную для обстрела позицию никто не стал.

Кацулас и Гарри, вновь лениво прислонившийся к стенке, подняли палочки одновременно. Однако грек долго и старательно выцеливал, видимо, очень боясь не попасть в мишень, находящуюся всего-навсего в пятнадцати шагах от него. В итоге юноша без труда смог произнести необходимое заклинание и теперь с нетерпением ждал, когда же Они изволят произвести выстрел. Когда с палочки итальянца наконец-то сорвался фиолетовый луч, к всеобщему изумлению, вместо того, чтобы разлететься в щепки от этого пусть и примитивного, но всё же действенного заклинания, деревянный муляж резво подпрыгнул и уклонился от выстрела.

Колёсики в голове грека вращались медленно, но, спустя несколько долгих секунд, на протяжении которых муляж гордо демонстрировал ему, а заодно и всем собравшимся, весьма символичный палец, Кацулас догадался, что тут что-то не чисто. Впрочем, догадка ему большого счастья не принесла – вместо того, чтобы искать виноватого, иностранец продолжал вымещать свои эмоции на ни в чём не повинном манекене, который, повинуясь лёгким движениям палочки Гарри, продолжал безобразничать. Сперва он изобразил нечто, весьма ярко напоминающее выступление Майкла Джексона (особенно в финале). Затем, уклоняясь от очередного заклинания, и без того летевшего мимо цели, практически вплотную приблизился к греку и вновь продемонстрировал красноречивый палец, на сей раз не оставляя сомнений, что сей жест предназначен именно ему. В такой многообещающей позе манекен и застыл, вновь становясь неподвижным.

Если бы Кацуласу повезло родиться с мозгами, то он, возможно, начал бы обстрел именно сейчас. Однако грек замер, ожидая, когда же манекен вновь зашевелится.

Стоит ли говорить, что уже к середине выступления всё внимание публики было приковано именно к шаловливой деревяшке?

– А несколько сразу можешь контролировать? – этот неожиданный шёпот едва не заставил отвлёкшегося на созерцание на редкость глупой физиономии грека Гарри подпрыгнуть на месте, рискуя удариться головой о потолок. Вместо ответа Гарри резко направил палочку на подошедшего справа человека, имевшего неосторожность застать юношу врасплох.

Только потом парень повернулся, дабы встретиться лицом к лицу с нахалом, оказавшимся Гансом, второй раз за неделю ошарашено уставившимся на направленную ему в сердце палочку.

– Не делай так больше, – выдохнул Поттер, опуская оружие. – Я нервный: убить могу и не замечу. Нет, больше одного предмета двигать пока не пробовал.

– Вот тебе и подвернулся великолепный шанс попробовать, – глубоко дыша, ответил немец, выговаривая согласные твёрже, чем обычно – на немецкий манер.

Гарри вздохнул, вновь покосился на всё ещё задумчиво изучающего неподвижную деревяшку грека, и вновь поднял волшебную палочку, пытаясь сосредоточиться на нескольких предметах одновременно.

Злосчастный кусок осины, замерший перед в упор изучающим его Кацуласом, вновь заскрипел, двигаясь, и наградил не в меру любопытного представителя греческого аврората довольно ощутимым щелбаном. Однако теперь у манекена появилась подтанцовка в количестве трёх аналогичных шедевров столярного дела. Пока Кацулас удивлённо хлопал ушами, равно как и большинство собравшихся, один из манекенов зашёл с тыла и отвесил ему весьма и весьма не слабый пинок по тому месту, которое не принято демонстрировать. Здесь, наконец, до товарищей несчастного грека, скорчившегося так, словно только что выпил галлон костероста, дошло, что виноватого стоит искать среди зрителей. Взгляд их, кстати, не самый дружелюбный, почему-то сразу остановился на удобно привалившемся к стене Гарри, помахивающим палочкой в такт движениям деревянных кукол. Поняв, что его засекли, юноша с мрачным юмором сделал им ручкой и опустил палочку. Манекены от этого двигаться не перестали, так что на него воззрились с недоумением. Гарри же с интересом наблюдал за переменами в лицах иностранцев, которые, судя по всему, напряжённо соображали: набить морду Мальчику-который-выжил сейчас, или подождать немного. Ещё юноша заметил, что на него опять с нескрываемым интересом глазеет взрослая часть населения, вновь прервав совоё дуэльное времяпрепровождение.

И только сейчас, наконец, грек соблаговолил повернуться туда же, куда смотрели его товарищи. Гарри, увы, не оценил умственный труд, который ему пришлось ради этого проделать, и, прежде чем замереть, очередной раз, деревянный муляж снова наградил грека увесистым пинком, заставив подпрыгнуть на месте. Гарри, наконец-то решивший, что за один предательский сногсшибатель грек получил достаточно крепко, спокойно наблюдал за тем, как скучковавшиеся представители основного окружения смертельно оскорблённого грека делают несколько шагов в его сторону.

Парень следил за этим отрешённо, практически ни о чём не думая, потому как именно сейчас он должен был отдышаться и прийти в себя после первого в своей жизни управления неживыми предметами в количестве больше одной штуки. Гарри смотрел куда-то сквозь недовольных объектов своей мести и практически видел, что они все агрессивно настроены против Гарри, которому откровенно завидуют, но при старших представителях аврората ничего предпринимать не будут, что, впрочем, не помешает им подстроить Гарри и его товарищам какую-нибудь мелкую, но неприятную гадость. Особенно рьяно об этом помышлял итальянец, как и предполагал Гарри, оказавшийся далеко не дураком.

Гарри уже понял, что то, что он сейчас видит настроения других людей – не что иное, как лигилеменция. Снейп, будучи в сравнительно благодушном расположении духа, надо полагать, прямо связанным с тем, что в копилке Гриффиндора в то время было неприлично мало рубинов, рассказывал, что если владеющий лигилеменцией сосредоточится, то он сможет узнать мысли находящихся поблизости. У всех степень проникновения была разная. Были такие, кто подключался к мыслям полностью, дословно узнавая самые сокровенный помыслы. Вольдеморт, например, умел без труда определять ложь и, если противник настолько глуп, что не прячет правду в глубине сознания, может легко извлечь её оттуда, как делал один раз на памяти Гарри. Он тогда понял, что Гарри не просто знает, как получить философский камень, но и уже держит его у себя в кармане. Гарри же, судя по всему, мог угадывать настроения находящихся поблизости и их приблизительные мысли. Может быть, когда-нибудь, Гарри сможет научиться создавать простые чары без помощи палочки, как это делали на его первом квиддичном матче Квирелл и Снейп. То, что чары эти светлыми можно считать с большой натяжкой юношу мало волновало: он был уверен, что таким способом можно не только трясти метлу под игроком, но и левитировать предметы, а может и что-нибудь покрепче…

"Что-ж, неплохо" – решил Гарри, вновь возвращаясь к реальности. А реальность к тому времени становилась всё увлекательней: некоторые приблизились к замершим истуканами деревяшкам и осторожно постукивали по ним, щупали и проявляли прочие признаки умственной деятельности по выявлению причины безобразия.

Виновник же в это время невозмутимо приблизился к своим товарищам, напрочь проигнорировав угрожающие гримасы товарищей и защитников Кацуласа, и как, ни в чём не бывало, завёл разговор о некоторых идиотах, которые не в состоянии понять, когда можно трепать языком, а когда лучше воздержаться.

– А я где-то читал, что оживлять статуи могут только архимаги, – донёсся до Гарри и его товарищей обрывок разговора со стороны старших Авроров, базировавшихся чуть левее, в той части зала, где вместо манекенов располагались небольшие и невысокие дуэльные помосты, примерно на четверть хогвартского, упирающегося узкими концами в стены Большого зала.

– Так ты, выходит, архимаг, – протянул Майкл, оценивающе глядя на Гарри.

– Никакой я не архимаг, – немедленно отмахнулся Поттер. – Архимаги должны, кроме прочего, ходить по воде, аки посуху без помощи палочки, убивать монстров непринуждённым взмахом брови, вызывать демонов посредством изображения пентаграммы на каменном полу собственной кровью и монотонного распевания идиотских песенок над оной, и, разумеется, достигнуть пенсионного возраста. Что касается осведомлённости того парня, который только что меня причислил к архимагам, то я лично где-то читал, что уже почти два года состою в законном браке с Флер Де-Ла-Кер, хотя это – редкостный бред, ведь она уже почти два года встречается вот с его, – кивок в сторону Рона, – старшим братом Биллом. Кстати, а о свадьбе они пока не говорили?

– Говорили, – охотно подхватил удобную для разговора тему Рон, – если они и поженятся, то только после того, как кто-нибудь забьёт Чешуйчаторылого. Флер не хочет, чтобы их дети родились в разгар войны.

Гарри прекрасно понял, что хочет сказать Уизли. И Билл и, с прошлой весны, Флер состоят в Ордене Феникса, точно так же, как и родители самого Гарри и Невилла Лонгботтома. И они не хотят, чтобы их дети росли без родителей, хотя, стараниями Беллатрикс Лестрейдж, окончание войны не спасло Лонгботтомов.

– Вот и правильно, – вслух проговорил ответственный за благополучное препровождение «Чешуйчаторылого» в иной и при этом далеко не лучший мир.

И вот, наконец, после долгих и мучительных ожиданий, и не менее мучительных приготовлений, наступил субботний вечер, быстро и незаметно перешедший в предрождественскую ночь. Около полуночи в комнату, предварительно постучав, будучи наученным печальным опытом, говорящим, что в эту комнату без предупреждения лучше не вламываться, заявился Ганс и известил, что всё готово, а русские ждут команды возле лестницы.

Обитатели тесной, но всё же вместительной комнатушки, которой предстояло стать эпицентром всеобщего веселья, а ещё раньше – складом провизии, дружно поднялись с занимаемых ими кроватей и, проверив наличие волшебных палочек в привычных местах их хранения, молча двинулись к выходу.

Через минуту процессия оказалась около тёмной лестницы, где уже стояли в тени потухшего факела Олег и Дмитрий и сосредоточенно следили за двумя аврорами, усевшимися на ступени в середине пролёта.

– Ну, – прошептал Дмитрий, – двинулись.

– Как так – двинулись? – непонимающе прошипел Гарри. – Прямо вот просто так? Мимо этих ребят?

– У тебя есть другие предложения? – раздражённо прошипел Олег, по прежнему буравя взглядом тёмный пролёт и его обитателей.

– Конечно есть! – огрызнулся Гарри. – Пошли обратно.

И юноша первым двинулся к своему временному обиталищу.

– Ну, и? – вопросительно изогнув бровь, произнёс Олег, когда вся компания оказалась в комнате.

– Стойте и не двигайтесь. – приказал Гарри, извлекая из рукава волшебную палочку и направляя её на товарищей, – добытчики гхыровы! – Проворчал он и принялся колдовать.

После первых же взмахов выяснилось, что дезиллюминирующему заклинанию учат только в конце выпускного курса аврорских школ, да и то не всех, а после второго – что отвлекающие чары наводить больше никто из присутствующих не умеет.

– Скажи, Гарри, – наконец, справившись с праведным гневом по поводу того, что Гарри раньше не признавался во владении столь полезными чарами, выдал Фокс, – а зачем ты вообще собираешься*учиться* на аврора? Половине наших учителей до тебя – как до Парижа раком.

– Верно, но в рейд меня всё равно не отправят, так?

– И что? – не понял американец.

– А то, что когда-нибудь Вольдеморту надоест за мной гоняться и тогда мне придётся его преследовать. Будет не плохо, если мне за это ещё и платить будут, – ответил Поттер, придирчиво изучая товарищей, хотя на него, плетущего чары, их действие не распространялось, юноша всё же попытался оценить дело рук своих.

– Зачем преследовать? – удивился немецкий аврор-пацефист.

– Ради мести, конечно, – отмахнулся Гарри, широким жестом творя отвлекающие внимание чары вокруг своих товарищей, точно так же, как он делал с членами АД. – Ведите себя тихо и старайтесь двигаться плавно, обратился он к русским аврорам.

Только теперь, наконец, они подошли вплотную к лестнице, на которой по-прежнему заседали авроры, о чём-то тихо беседуя между собой. Гарри молча направился верх по широкой лестнице, осторожно пройдя между одним из охранников и стеной и всеми силами стараясь не задеть ни того, ни другого.

Если авроры и почувствовали что-то, то не подали виду. Остальные товарищи тоже преспокойно прошли мимо, правда, Олег едва не оступился, но, слава Мерлину, взмахнул руками и удержался в прямостоячем положении.

Вторая пара Авроров, так же расположившихся на ступеньках в пролёте, но этажом выше, не представляла опасности, потому как они были слишком увлечены перелистыванием какого-то журнала. Проходя мимо этой парочки, Фокс свесился над головой одного из них и с любопытством изучил их чтиво. В следующую секунду глаза американца едва не вывалились на страницы журнала и, если бы Ганс не подтолкнул его в спину (впрочем сам он тоже не смог удержаться от быстрого взгляда на столь увлекательную литературу), поход пришлось бы отложить на неопределённые сроки.

Пройдя этот пролёт, ночные авантюристы оказались перед входом на очередной этаж, на котором содержался склад продуктов. Кинув ещё один тоскливый взгляд на рассевшихся в пролёте Авроров, Фокс, быстро кивнув товарищам, исчез в дверном проёме. За ним немедленно последовал Рон.

Остальные же двинулись дальше, осторожно обходя очередной фарпост местных служителей правопорядка. Наконец, ночные хулиганы достигли входа на пятый этаж, где им предстояло запасаться необходимыми для культурного отдыха атрибутами.

Проходя мимо последней пары Авроров, Гарри едва сдержался от порыва заорать что-нибудь в духе Шизоглаза Хмури прямо в ухо прикорнувшему у стены стражу порядка и дисциплины. Однако напоминание о постоянной бдительности пришлось отложить на неопределённый срок, потому как остальные спутники уже прошли на этаж. Как и на жилом этаже, лестницу от широкого коридора отделяла массивная дверь, больше напоминающая ворота, окованные металлом. Однако, эта дверь, в отличие от ворот в зале с каминами отнюдь не была неприступной. Во многом из-за того, что левая её створка была немного приоткрыта и юноша, при желании, легко мог в неё пройти. Собственно, так он и поступил – юркнул в узкий проём, бросив прощальный взгляд на бдительно спящих Авроров.

Как только юноша оказался в помещении, кто-то резко потянул его за рукав к стене. Прижавшись к холодному камню, юноша заметил, что трое его спутников уже приклеились к стене и смотрят куда-то вглубь коридора. Гарри так же обратил свой взор туда, где находился вход на вожделенный склад ликёро-водочной продукции. Напротив этой небольшой двери, прислонившись к стене, стояла очередная пара Авроров. В общем-то с этими двумя проблем возникнуть не должно было, но до них ещё нужно было дойти. Дело в том, что склад находился в конце коридора, так что между лестницей и двумя скучающими аврорами располагался кабинет ректора, перед которым куковало восемь человек охраны, мимо которых предстояло пробраться.(просто что бы не повторяться) Возможно, Гарри и показалось, но на мгновение он почувствовал, что этим ребятам здесь очень и очень скучно и многие не понимают, с какого перепуга авроры должны сторожить Авроров. Пока товарищи занимались изучением обстановки, Гарри втихоря наложил на этаж звукоизолирующие чары.