Текст книги "Пелагея и принц осени (СИ)"

Автор книги: Julia Candore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)

Глава 11. Давай обнимемся, пока идёт дождь

После съёмок в рекламе, приключений в магазине, больничных мытарств и экзекуций в салоне красоты Пелагея малодушно мечтала лишь о том, чтобы превратиться в летучую мышь (ибо на дворе стояла ночь) и улететь куда подальше.

Она могла бы сгинуть насовсем и исчезнуть из этой реальности, чтобы перебраться в свою, сказочную, ибо для любой из её нечеловеческих ипостасей тринадцать лет контракта – пустой звук. Но ей не давала покоя мысль о том, что Кю, на которого навалилась сначала смерть подруги, а затем и вовсе тяжёлая реабилитация после аварии, начал сдавать позиции.

Других уважительных причин продолжать работу в агентстве она не видела. Её здесь удерживал лишь один стимул, один человек, и она была согласна терпеть хотя бы ради него. Но оставаться собой круглые сутки ей было невмоготу.

Ворочаясь на казённых простынях общежития, сползая с кровати и бессознательно делая во сне шаг, поворот, шаг, поворот, она теряла сорочку, становилась бесшумной летучей мышью и реактивным снарядом вырывалась через открытую форточку в морозную свежесть ночи.

Недремлющая Юлиана сидела в гостинице с Кексом и Пирогом и при выключенном свете нет-нет да и замечала быстрые крылья нетопыря под холодными звёздами октября.

«Пелагея, – думала она, – куда ж тебя понесло?»

Нетопырь камнем срывался к проезжей части, чтобы мгновением позже взмыть ещё выше и расплескать, растерять на промозглом ветру всю усталость и сердечную боль.

Юлиана не чувствовала благодарности за то, что мироздание уберегло её от популярности и от того травматического опыта, который пришлось переживать её подруге. Она ощущала только досаду, а ещё некоторую долю ответственности, потому что теперь она при деньгах и машине, теперь она менеджер – и ей положено держать подопечную под надзором. А подопечная, зараза такая, в обличье безмозглой твари под луной зигзаги нарезает. Совсем бедовая. Никакого сладу с ней нет.

Утром Пелагея обнаружила себя без одежды и не на кровати, а возле. Зато отдохнула, восстановилась человеческая ипостась, пока летучую мышь по небу мотало. И как же хорошо, как прекрасно, что в её комнату никто без спроса и стука не смеет входить… То есть, почти никто. Ой.

Заметив Кю, который – надо отдать ему должное – повернулся к двери передом, к Пелагее задом, она шустро стянула с кровати покрывало, чтобы хоть чем-нибудь укрыться.

– И давно ты тут? – спросила она.

– Минуты две назад пришёл тебя будить, – не поворачиваясь, ответил Кю. – А ты в таком виде. Я решил, что пора скорую вызывать.

– Со мной полный порядок, – заверила его Пелагея. – Иногда у меня случаются приступы… лунатизма. Во сне хожу. Иногда раздеться могу, да.

Тут она пожалела, что не захватила из дому ночной рубашки, сшитой своими руками. Спи она в родной одежде, не пришлось бы сейчас от чужих глаз голое тело прятать. Впрочем, она не испытывала по этому поводу ни малейшего стыда. Горлице ли стыдиться хвоста и крыльев? Летучей мыши ли переживать по поводу наготы?

Смущение и неловкость из них двоих ощущал сейчас только Кю.

– Ну, я пошёл?

– Ага, иди. Я скоро.

Она натянула на себя любимое платье с ягодными узорами и поспешила на кухню, где мемберы уже подкреплялись едой из доставки. Пелагея ради интереса отщипнула кусочек от мяса, обильно посыпанного приправами, и положила его себе в рот.

Ух, остро! Срочно дайте воды!

Она побежала к умывальнику, где стоял кувшин с водой, и чуть не сшибла лидера Ли.

– Смотри там, полегче, – сделал замечание он.

– Что, неужели никогда наших готовых завтраков не пробовала? – расплылся в улыбке Ши.

– А я её понимаю, – сказал Кю, глядя, как Пелагея осушает стакан за стаканом. – Еда в Нимерии острая до невозможности. И солёная. В меня, например, такое не лезет.

– Так вот почему ты питаешься одними йогуртами! – с набитым ртом отпустил едкость Йе.

После завтрака была тренировка – жёсткая и выматывающая. Пелагея разучивала в команде общий танец. До сих пор не осознавая своего счастья, Юлиана на правах менеджера била баклуши и изредка вглядывалась в блокнот, где по часам были расписаны уроки и мероприятия. Кексу с Пирогом, которых она притащила с собой, разрешили остаться в зале, потому что они такие милые и антистрессовые.

Пелагея перевела для участников группы собачьи клички, и у питомцев Юлианы имена сразу стали звучать по-другому.

– Ути-пути, какой сладенький Пхай, – млел над Пирогом упитанный Шин.

– Ну что за прелесть этот Кхейкхы, – не мог нарадоваться Ли, почёсывая у Кекса за ушком.

Но ни Кекс, ни Пирог так и не смогли разрядить обстановку в полной мере.

Пелагея ненавидела хореографию, потому что постоянно ошибалась. Из-за её ошибок групповой танец приходилось исполнять снова. И снова. И снова.

– Да начни ты уже делать эти движения, как надо! – злился на неё взмокший Йе, который за время тренировки, казалось, ещё больше истончился; такими темпами, не ровён час, растает.

Несмотря на усталость, благотворитель и миротворец Ши выступал сегодня в роли успокоительного средства. Он сочувственно похлопывал Пелагею по плечу и просил ребят проявить к новенькой немного снисхождения.

– Какое немного? – возмущался Рё. – Мы уже тут четвёртый час одно и то же разучиваем. Надоело.

Инструктор по хореографии грозился содрать с Пелагеи шкуру, если та ещё раз допустит промах. И она, конечно же, допускала. Поэтому инструктор в итоге выплюнул какое-то заумное ругательство, отвёл её в сторонку и назначил ей время после основной репетиции, чтобы позаниматься в индивидуальном порядке.

– И без еды. Пока не выучишь движения, жрать не будешь, – мрачно припечатал он.

Когда тренировка закончилась и парни разбрелись кто куда, Ши опрокинул в себя пол-литра минеральной воды и, прислонившись к дверному косяку, остался понаблюдать за мучениями Пелагеи. Её собирались морить голодом, и он этого категорически не одобрял. А если обморок, что тогда делать прикажете?

Кроме Ши и Юлианы, которая со скуки задремала; кроме Кекса и Пирога, которых мемберы успели загладить до полусмерти, в зале задержался ещё и Кю. Он переживал за Пелагею, они ведь как-никак друзья.

Пока тренер сгонял с неё семь потов под музыку и без, Кю молился, чтобы танец наконец въелся ей в подкорку, потому что на Пелагее уже лица не было.

Она всё-таки выучила концертный репертуар, но дело обстояло глубокой ночью. Отработала каждое движение практически без заминки, и тренер, цедя отборные непечатные выражения, поплёлся выключать магнитофон.

Пелагея в изнеможении сползла по глади стенного зеркала, и к ней тотчас бросился Ши с запечатанной бутылкой воды, которую уже где-то успел раздобыть. Открутив крышку, он подсунул ей бутылку.

– Пей.

В процессе он придерживал её за затылок, и Кю это не понравилось. До сих пор стоявший столбиком, как верный страж-оруженосец при королеве, он ринулся спасать Пелагею от нежелательных прикосновений.

Проницательный Ши моментально всё понял и отстранился, едва Кю к нему подлетел.

– Забирай её, – шепнул он, отодвигаясь от Пелагеи. – Накорми чем-нибудь. Она здорово утомилась сегодня. А я разбужу её менеджера.

Когда Ши растолкал Юлиану, в зале, кроме них да Кекса с Пирогом, уже никого не было.

– Твоя подруга в надёжных руках, её накормят и отведут в комнату, – отчитался он. – И ты иди. Пора закрывать зал.

– А, хорошо, ладно, – пробормотала заспанная Юлиана.

– И да, – вспомнил Ши, сияя на неё своими внимательными глазами. – Я договорился кое с кем, чтобы тебя приняли в клубе. Уроки самообороны начнутся завтра. Приходи, как развиднеется, часов в девять. Мой знакомый сказал, что для тебя, как для менеджера звезды, будет бесплатно.

Юлиана фыркнула и пробурчала что-то невразумительное. А этот тип даром времени не теряет. Сказал – сделал. В хозяйстве бы такого заиметь.

Из тихой и лунной ночь за какие-то пять минут превратилась в сущий дождливый хаос. Ветер свищет, деревья гнутся, листва летит, прохожие промокают в лужах. Впрочем, сколько там этих прохожих – раз, два и обчёлся.

Едва Кю с Пелагеей выбрались из фургона, ливень достиг кульминации. Добежать до общежития сухими они, разумеется, не смогли. Вымокли – хоть выжимай.

Ничто не предвещало беды, когда в лифте, пока ехали на девятый этаж, Кю внезапно Пелагею обнял.

– Я не пьяный, учти. Всю репетицию тебя сторожил, – на всякий случай уточнил он.

– Тогда зачем вот это всё?

– Во-первых, тебя нужно согреть, ты можешь заболеть.

– Какая из тебя грелка? – вяло усмехнулась Пелагея. – Сам весь мокрый.

– Подожди, я не закончил, – выдохнул Кю ей в висок. – Во-вторых, есть такая примета. Если обняться, когда идёт дождь, дела наладятся. Например, ты не простудишься. И наш концерт будет иметь успех. И…

Она плохо соображала, когда вдруг ощутила на щеке мягкость его губ.

– Прости, – сбивчиво зашептал Кю. – Не удержался. У тебя такая нежная кожа. С моей всё гораздо печальней. Это из-за косметики. Не пользуйся косметикой вне сцены. А если всё-таки заставят, выбирай бренды подороже.

«Может, сказать ему, что я замужем? – убивалась Пелагея. – Ох, ну почему лифт так долго едет?»

– Давай приготовлю для тебя одно блюдо, – не умолкал Кю. – Недавно по видеороликам в интернете научился. Очень вкусно выходит. Хочешь?

Однако осчастливить её своими кулинарными изысками он так и не успел. Едва створки лифта раздвинулись на девятом этаже, она свалилась без сознания прямо ему на руки.

У, проклятые тренировки!

Врачи из скорой помощи оперативно вкололи Пелагее укол животворящий, после чего прописали покой и витамины. Но покой ей только снился. Она слопала горсть витаминов и уже на следующий день прискакала в зал на репетицию. Инструктор остался в приятном удивлении. В прошлый раз она действительно отменно выучила танец. А сегодня на ней вместо дурацкого платья сидел, как и у остальных мемберов, брючный костюм.

Её короткие вьющиеся волосы цвета воронова крыла были аккуратно уложены, губы подкрашены в нейтральный матовый, глаза самую малость подведены. Скулы с подбородком из-за недавнего переутомления, казалось, ещё больше заострились. Её облик не составлял контраста с наружностью остальных. И, если не присматриваться, в ней почти невозможно было разглядеть женщину.

Директор Хаджиман наведался в тренировочный зал во время обеденного перерыва и также был ошеломлён – в положительном смысле. Согласно его прогнозам, гнев публики после концерта определённо пойдёт на спад. А концерт, между прочим, уже через два дня, так что не расслабляться!

Пелагея не расслаблялась изо всех сил, но уже чувствовала, что одного укола было маловато.

– Ты молодчага, – хлопал её по спине Хёк после завершения репетиции. – Видно, что стараешься. Теперь я уверен, что с тобой наша карьера пойдёт в гору.

Выступление на «Империал-арене» запланировали на вечер пятницы, а сегодня была среда, и у некоторых участников группы постепенно начиналась паника. Нервозность одолела даже Пелагею, которая, казалось бы, состояла сплошь из тишины. Ей вроде как намекнули, что от неё зависит успех мероприятия, и она прониклась – больше, чем следовало. И забеспокоилась.

Когда после обеда на сходку нагрянула Юлиана, она, завидев подругу, вцепилась в неё мёртвой хваткой и поволокла её прочь из зала.

– Простите, извините! – эхом отскакивал от зеркал её командирский голос. – Тут кое-кому срочно нужен морской воздух. Пелагея, ты себя видела? Кожа да кости. До чего ты себя довела?! И вы, ребятки, как призраки. Мертвецы ходячие, а ну всем марш отдыхать!

Проорав последнее наставление, Юлиана покинула помещение и главную солистку утащила за собой.

Море шумело, убаюкивая совесть ушлого осьминога Джеммы и поощряя Кекса с Пирогом на маленькие собачьи шалости.

Они носились по яхте, которая сверкала на солнце своими белыми боками, пока Джемма при сюртуке, котелке и бабочке восседала за штурвалом и дымила трубкой, занимая добрую половину палубы.

– Тебе всё еще нужен покой. Ну хотя бы свежий воздух. А в этом городе нечем дышать, – сказала Юлиана, усаживая Пелагею на скамейке напротив яхты. – Посиди немного, никуда не уходи, слышишь? Я сейчас смотаюсь к ларьку и куплю нам поесть.

– А вот и вы! – воскликнула Джемма и в знак приветствия приподняла щупальцем чёрный котелок.

Юлиана уже занесла ногу, чтобы начать великий забег к киоску с вредной пищей, но пришлось ей обернуться, чтобы хотя бы среди морских обитателей невежей не прослыть.

– Привет-привет. Так и сидишь тут безвылазно? – спросила она.

– Почему безвылазно? Плаваю иногда на глубину. Гоняю вашу яхту туда, сюда. И лодку тоже гоняю. Выручка от казино… Впрочем, давайте опустим детали. А что это за юноша с тобой?

– Это не юноша, а Пелагея.

– Ой, прости, не признала, – Джемма выпустила в воздух облачко малинового дыма и уважительно уставилась на Пелагею. – А ты сильно изменилась.

Глава 12. Любить нельзя ненавидеть

К тому времени как Юлиана купила в киоске бутерброды и немного вкуснятины для своих ушастых паразитов, на небо наползли тучи. И только она успела подняться на яхту, хлынул дождь.

В каюте под пахучим дощатым потолком мигали гирлянды на батарейках. Самая невозможная тварь на планете – Джемма – с широкой улыбкой готовила для Пелагеи какао, помешивая ароматный порошок ложечкой, зажатой в жёлтом щупальце. Среди бордовых велюровых кресел, принюхиваясь, бродили Кекс и Пирог.

За чашкой какао Пелагея решилась на отчаянный шаг: уволиться из агентства. Ну и что, что человек в ней нуждается. Человек любит её больше положенного. Она на такие жертвы, как взаимность, идти не готова.

– Надо мне всё-таки уйти, – вздохнула она. – Не знаю, как, но я должна. Не для меня эта ноша. И фанаты меня ненавидят, и сил никаких после репетиций не остаётся. Так и помру. Будет меня ждать мой эльф – не дождётся.

– Глупостей не городи, – сказала Юлиана. – Уйдёт она. Ты хоть представляешь, как я тебе завидую? Да любая душу бы отдала, только чтобы оказаться на твоём месте! К тому же, любовь и ненависть фанатов дело переменчивое. Сегодня ненавидят, завтра любят. А ещё, – вздохнула Юлиана, – у тебя будет самореализация.

Она произнесла последнее слово надтреснуто, с нерастраченной страстью и горечью.

– Самореализация – великая вещь. Ты начнёшь хоть что-то значить в этом мире. Ты станешь нужной другим. Нужной! Поэтому терпи. Борись.

Юлиана залпом выпила содержимое своей чашки и слезящимися от волнения глазами уставилась в потолок каюты.

Сейчас противоречить ей не стоило хотя бы из соображений собственной безопасности. Недавно она прошла свой первый урок рукопашной борьбы и уже вполне могла уложить на лопатки противника средней комплекции, не прибегая к помощи посторонних.

Понятливый спрут не стал дожидаться, пока слезящиеся глаза Юлианы разразятся слезами по-настоящему. Погода и без того пасмурная, не хватало тут дополнительную сырость разводить. Поэтому Джемма зажгла побольше ламп, заварила чаю и извлекла на свет картишки, чтобы сыграть в «собери пять». Всё это она провернула, как искусный фокусник, за каких-то пару секунд, работая восемью щупальцами одновременно. Глядя на неё, Кекс и Пирог восхищённо завиляли хвостами.

Сначала они, как шальные, скакали по каюте, но потом примолкли и засели под комодом, который громоздился у стены на ажурных ножках.

Юлиана, Пелагея и осьминог пили чай и играли до позднего вечера. Хотя, по большей части, в карты резались лишь Юлиана да Джемма. Пелагея, убаюканная качкой, дрыхла в велюровом кресле, и спрут, несмотря на разгар партии, не забыл накрыть её пледом.

Дождь глухо молотил по песку, стучал по крыше каюты, пузырился на воде. Море под низкими тучами ходило ходуном. Натягивались швартовые тросы, скрипели узлы. А Пелагея, свернувшись в кресле калачиком, видела сны о далёком доме, и её вновь наполнял лес.

– Проклятые координаторы, – ругалась Юлиана, когда в конце очередной, проигрышной партии ей взбрело в голову проверить расписание. – Сонное царство, подъём! У тебя сегодня с одиннадцати вечера… Нет, ну какой идиот придумал так нагружать людей! С одиннадцати, – пыхтела она, расталкивая подругу. – Тренировка!

Она гаркнула «тренировку» Пелагее на ухо, и та мигом проснулась.

– Что, уже всё?

– Уходим, – буркнула Юлиана.

– Зонтики возьмите, – тасуя карточную колоду, миролюбиво сказала Джемма. – Они в подставке под вешалкой.

– Вредителей я оставлю у тебя, ладно? – извинительно и как-то слегка зловеще улыбнулась Юлиана. – Надо проконтролировать, чтобы мою Пелагею опять не угробили.

Они выбежали с зонтиками под ливень и по мокрому песку припустили к дороге. Пляж, яхта, огоньки гирлянд и сладкий праздничный какао остались позади.

С ночи и до утра группа «Суп и Пелагея» репетировала в студии агентства в последний раз. Следующая, генеральная, репетиция должна была состояться уже на сцене, перед самым концертом.

Сегодня Кю был гибок и невероятно хорош собой. Его певческий дар с каждым днём раскрывался всё больше и не мог не восхищать. Ши несколько раз подходил к нему, чтобы по-дружески его приобнять и из праздного любопытства поинтересоваться, у кого тот берёт уроки вокала. К Пелагее он тоже подходил, чтобы отсыпать ей лестных комментариев, потому что её голос – это нечто. И Кю замирал взглядом на её фигуре, а ей почему-то было неловко и совестно.

Наблюдая за сценической суетой, Юлиана зевала на диванчике. Она бы уже давно отправилась на боковую, но в обязанности менеджера входили контроль и учёт. Не дать Пелагее пасть смертью храбрых – это раз. Убедиться, что мемберы по отношению к ней не позволяют себе лишнего, – это два.

Юлиана не была так уж уверена, что старается ради денег. Она опекала Пелагею с возрастающим рвением, и дело тут было, похоже, далеко не в вознаграждении.

На её месте она регулярно представляла себя.

Что если бы она, Юлиана, грохнулась в обморок из-за недоедания? Как бы она вела себя с другими участниками и с директором? Анализируя гипотетические инциденты, она приходила к печальному выводу: поменяйся она с Пелагеей ролями, и бизнес господина Хаджимана непременно пошёл бы ко дну.

За размышлениями Юлиана не заметила, как задремала, а тренировка меж тем завершилась, и вся команда отправилась в душ. Ну как вся? Пелагею галантно пропустили вперёд, чтобы она даже не вздумала смущаться.

Пока она приводила себя в относительный порядок, парни топтались возле блока с душевыми кабинами, лениво обмениваясь колкостями и сонно друг над другом подшучивая. И всё бы ничего, если бы, хорошенько вымывшись, Пелагея не обнаружила, что забыла захватить с собой полотенце.

Она мёрзла пару минут, раздумывая, как быть. Потом поскорее включала горячую воду, чтобы согреться. Позвать кого-нибудь, чтобы кто-нибудь позвал Юлиану, чтобы она принесла полотенце? Так это же в любом случае придётся наружу высовываться, что, во-первых, холодно, а во-вторых, попросту неудобно. Натянуть одежду на мокрое тело? Костюма жалко. Эти вещи всё-таки предназначены для выступлений и довольно тесны, к тому же ткань – сплошная синтетика.

Обернуться горлицей? Нет, летучей мышью. Утро как-никак раннее, солнце ещё не встало, значит, вместо горлицы будет мышь. Ну допустим. А как отсюда вылететь? Окон нет, да и на вентиляции решётка, высоко – не достать.

Она снова и снова мёрзла, пытаясь обсохнуть, но после не выдерживала и опять включала горячий душ. Ну до чего глупая ситуация!

– Эй, Пелагея, ты там скоро? – донёсся до неё хриплый бас Шина. – Мы уже замучились ждать.

– У меня полотенца нет! – сгорая со стыда, крикнула та.

– Точно! – всполошился Ши, комично выпучив глаза. – Мы же полотенца не взяли, братцы! Вконец заработались.

Кю, как самого младшего, отправили к заведующему по делам купальным, и вскоре он примчался с горой чистого белья.

Когда Пелагея в который раз принялась расходовать горячую воду, в душевой блок кто-то вбежал. По первому впечатлению – призрак, ибо головы у него не обнаружилось, а вместо неё развевалось белое полотенце, которое за два верхних конца держали чьи-то руки.

Призрак поскользнулся на мокрой плитке, но всё же достиг цели и вмазался в Пелагею, одновременно пытаясь укутать объект в полотенце. Надо сказать, последнее ему удалось прямо-таки идеально. Но и руки при этом каким-то образом очутились у объекта на талии.

Призраком оказался Кю. И руки он убирать не спешил. И взгляда отвести не смел от вздыбленной кудрявой причёски, от правильного лица, лишённого и следа косметики, от мшисто-зелёных глаз, в которых было что-то колдовское. От губ, которые… Ох, ну зачем!

– Пелагея, – пробормотал он. – Прости.

И прильнул к её губам в запретном поцелуе.

Судя по всему, мемберы ничего не поняли и ни о чём не догадались, когда она, замотанная в полотенце и забывшая на сей раз уже одежду, босиком выбежала из блока.

Юлиана потом долго корила её за безалаберность, помогала одеться (спасибо добряку Ши, который принёс вещи в студию), лично довела до общежития и проследила, чтобы лифт доставил её на девятый этаж. Юлиане Пелагея ни слова о случившемся не сказала, хотя уже было ясно, что пора принимать решительные меры.

В комнате девятьсот двадцать она проспала до обеда и еле разлепила глаза.

Это ведь сон был? Нет? Плохи дела.

Что в душевой, что тогда, в лифте, Кю оба раза застиг её врасплох. Но так больше не должно продолжаться. Надо дать ему знать, что Пелагея замужем. Надо отстраниться. Надо, чтобы Ли Тэ Ри приехал и расставил все точки…

Хотя если он приедет в ответ на просьбу заступиться, то наверняка сразу же и увезёт Пелагею из Нимерии, невзирая на тринадцатилетний контракт.

Пелагея проснулась с мигренью. До концерта оставалось ни много ни мало полтора дня. Сегодня вечером группа выезжает (ибо «Империал-арена» находится в другом городе), а завтра к вечеру прибывает на место назначения. Значит, надо успеть собраться. И переговорить с Кю по поводу его симпатии уже никак не выйдет. К тому же, он вон как воодушевлён. Если расстроится, всё мероприятие может пойти насмарку.

Верно, серьёзный разговор лучше отложить.

Кю в соседнем номере собирал чемодан и был определённо не готов к серьёзным разговорам. Он помнил капли воды на её ключицах, он помнил её дрожащую, пахнущую мылом, нежную и растерянную. Он не мог отогнать от себя это сладостное, невыносимое чувство. Ему казалось, что он умрёт от тоски, если не увидит её снова. Сейчас.

Приоткрывая дверь в комнату Пелагеи, он вежливо интересовался, не нужно ли ей чего, поела ли она, есть ли у неё боязнь сцены. Она отвечала – так же вежливо, стараясь не выдать волнение, – что боязни у неё отродясь не бывало, что она поела и без помощи вполне обойдётся.

Кю исчезал за дверью, и Пелагея, стиснув зубы, слушала, как рвётся на синкопы её пульс. Ничему она не научилась за двести с лишним лет.

«З-з-зелень сушёная, ты с ним не любезничать должна, а вести себя как можно более отталкивающе. В носу ковырять, скажем. Или вот громкая отрыжка, например, тоже тема. Или непристойный смех без повода. Юлиана специалистка по части смеха и отрыжек. Кстати, где она?»

Юлиана как раз закончила отдавать распоряжения осьминогу. На время своего отсутствия она пристроила Кекса с Пирогом на яхте и составила график кормёжки и выгула (потому что «в прошлый раз был полный бардак и никакой дисциплины»), прикрепив его магнитом к дверце компрессорного холодильника. После чего резво примчалась в общежитие, где Пелагея, сложив в саквояж свой небольшой скарб, не знала, куда себя деть.

– Успокойся, – посоветовала ей Юлиана, присаживаясь на край кровати. – Я буду с тобой, так что тебе нечего переживать.

– Слушай, – сказала та. – У тебя же раньше были нежелательные поклонники? Как ты от них избавлялась?

– Та-а-ак, – настороженно прищурилась Юлиана. – Что, тебя уже кто-то достаёт?

Пелагея встрепенулась и поспешила опровергнуть догадку.

– Да нет же. Это я на будущее спрашиваю. Мы же будем много выступать. Значит, рано или поздно, кроме хейтеров, у меня заведутся поклонники. Некоторые могут оказаться назойливыми.

– А-а, – проницательно протянула Юлиана. – Ну да, ну да. Назойливых нам не нужно. Хочешь узнать, как отбиваться? Для начала можно попробовать прослыть стервой. Мужчинам нравятся трепетные фиалки. Обзаведись зубами. Это я сейчас иносказательно выражаюсь. Стань безобразно питаться, чтобы это засняли папарацци. Отпускай едкие замечания, когда подвернётся случай. Список едких замечаний я для тебя, так и быть, набросаю. Что ещё…

– А если из группы кто-то влюбится? – с замиранием сердца спросила Пелагея.

– Оу, даже так? Что ж, тут надо быть особенно жестокой и беспощадной. Узнай о его слабости и бей туда всякий раз, как вы пересечётесь. Это я образно говорю. Наступай на его больную мозоль, береди его душевные раны, тогда он сам отвалится, и даже мужа твоего не придётся из зоны вечной мерзлоты вызывать.

Пелагея вздохнула и покачала головой. Нет, этот метод в ситуации с Кю не сгодится. Она просто не осмелится пойти на подобную подлость. Ведь изначально она решила остаться в агентстве только ради него.

– На худой конец, – сказала Юлиана, – можно прикрыться мужем. Просто фактом его наличия. Странно, что ты до сих пор этого не сделала.

– После концерта, – твёрдо постановила Пелагея, – всем расскажу.