Текст книги "Пелагея и принц осени (СИ)"

Автор книги: Julia Candore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 19. Богатые и знаменитые

Посетив увеселительные заведения самого разного формата, Юлиана пришла к выводу, что в любом из них скучно и дорого. И что лучше бы ей убивать время на яхте: там хотя бы коктейли бесплатные и какао-порошок, который Джемма лично достаёт, всегда отменного качества.

Когда после утомительного рабочего дня Пелагея воссоединилась с Ли Тэ Ри, перед Юлианой не стояло вопроса, куда их отвести. Ты, дружок эльф, недавно сладко спал в каюте при свете дня? Вот туда ты и вернёшься, только во тьме ночи. И не смей возражать: ты не бывал на яхте ночью и не познал всего волшебства качки под звёздами.

Ах, какая прелесть эти портовые огни! А брань подвыпивших моряков – ну просто песня! Всем срочно на яхту (и нет, Юлиане совсем не лень устраивать экскурсии по вечерней столице, что бы вы там ни подумали).

Пелагея поднялась на борт, и ей навстречу, высунув языки, устремились маленькие мохнатые негодники – Кекс и Пирог. Она ради такого случая даже на корточки присела – дать малявкам себя облизать вместо приветствия. Ли Тэ Ри не разделял её любви к животным и всячески сторонился псов. Ему уже начало казаться, что зря он понадеялся на Юлиану и пришёл сюда снова, но тут Джемма, как фокусник-виртуоз, сразу четырьмя щупальцами достала из шкафчика пузатые бокалы и наполнила их чем-то шипучим и ароматным.

– Мой новый рецепт, – поведал спрут. – Оно меняет цвет, если дать ему настояться. А если взболтать, цвет поменяется ещё раз.

Эльф не веря взял свой бокал за хрустальную ножку и нерешительно его тряхнул. Из лимонно-жёлтой жидкость вмиг сделалась оранжевой и зашипела пуще прежнего.

– Здорово ты придумала! – восхитилась Пелагея. – А как оно на вкус?

– Погоди, – сказал Ли Тэ Ри. – Давай я первым попробую.

– Здесь такие ингредиенты, что закачаешься, – вещала тем временем Джемма. – Когда я обыграла одного матроса в своём плавучем казино, у него не было, чем расплатиться, поэтому он пообещал доставить мне фруктов, которые растут лишь по ту сторону океана. И обещание сдержал. Теперь мой холодильник завален этим добром, вот я и экспериментирую на досуге.

На вкус шипучий напиток напоминал горчащую пыльцу трав на изломе лета, нагретый солнцем сосновый бор, богатый черничник, куда не ступала нога человека, и почему-то ажурную паутину, которую паук натянул меж стволов. Ли Тэ Ри всего очарования «эксперимента» не оценил. Зато Пелагея так расчувствовалась, что даже прослезилась.

– Домой хочу, – заныла она. – Не в край Зимней Полуночи. В лес.

И размазала слёзы пальцами по щекам.

– Вот и надо было вам, – с укором обратился эльф к Джемме, – такое ностальгическое готовить. Ей и без того тяжко.

Он вынул из кармана пиджака чистый носовой платок с какой-то витиеватой росписью и протянул его Пелагее. Та с благодарностью высморкалась.

Незаурядные выпали на её долю невзгоды. Ненависть фанатов, совершенно новый род деятельности и время, бесконечное время вдали от родины, которое тянется мучительно медленно.

– А что если правда бросить всё и сбежать? – неожиданно озвучила она вслух своё заветное желание.

– Это можно, конечно, – протянул спрут, задумчиво болтая летний коктейль в бутылке. – Но умные люди говорят, что от судьбы не убежишь. Откажешься от одного испытания, судьба подыщет тебе другое, потяжелее. И так застонешь, что будь здоров. Вот почему иногда полезно потерпеть и всё же пройти тот путь, на котором ты оказался.

– Мудрые речи наше головоногое толкает, – прокомментировала Юлиана, пристально наблюдая, как на дне её бокала оседает муть. – Пелагея, ты прислушайся. Надо выходить из зоны комфорта, знаешь ли.

Она не стала уточнять, кому конкретно надо и что вообще за зверь такой зона комфорта.

– То, чего ты боишься и хочешь избежать, станет твоим учителем! – пафосно добавила она, воздев палец.

Пелагею так и подмывало скорчить в ответ на её изречение какую-нибудь гримасу, но вместо этого она выпила залпом свой пузырящийся напиток и откинулась на спинку кресла. Глазами, полными слёз, она смотрела в потолок и думала о том, что некоторые испытания не каждому по плечу и хорошо бы судьбе иногда быть милосердней.

***

… Кю пошатнулся и едва не пробороздил носом мостовую, но был вовремя пойман расторопным товарищем.

– Сначала напьётся до поросячьего визга, а потом тащи его в общагу, – посетовал Ши, обхватив его за поясницу. – Перебрал ты, дружище. Не досмотрел я за тобой.

Час был поздний, и прохожих на улице заметно убавилось. Не наблюдалось ни толп возбуждённых фанаток, ни пронырливых папарацци. Хоть что-то положительное.

– Эй, тебя тошнит? – спохватился Ши, когда Кю стал издавать странные звуки. – Погоди, вот сейчас… Давай здесь, держись за фонарь.

Звуков стало значительно больше, и Ши прекрасно знал, что там внизу, рядом с фонарным столбом творится. Он нарочно смотрел вверх, на переплетения электрических проводов, на светящиеся во тьме балконы и полную луну, которую застилали рваные облака.

Дожились, думал он. Один пьяница провожает другого. И всё из-за чего?

Когда Ши довёл приятеля до комнаты общежития, к хлопотам подключился Хёк.

– Почему он в таком состоянии? Как вышло, что он на ногах еле стоит? – допытывался он, переодевая Кю в пижаму с пингвинами.

Ши только плечами пожал. Душевные раны, неразделённая любовь, да мало ли что ещё повлияло. Когда он ушёл, Хёк сбегал на кухню, чтобы налить горькому пьянице настоя против похмелья. Вернулся со стаканом, сунул его Кю под нос, предварительно бедолагу усадив, и давай вопрошать:

– И что с тобой не так? Ты же вроде сольник записывать собрался. От радости наклюкался, что ли?

– Ты когда-нибудь любил? – заплетающимся языком спросил Кю, внезапно схватив Хёка за рубашку.

– Сестру любил. Маму… Да и сейчас, собственно…

– Женщину. Женщину – любил?

– Не-а. А ты, что ли, в кого-то уже втрескался? Кто она? Крошка из «Розового Рая»? Или та телеведущая? Нет, только не говори, что это Пелагея.

– Не скажу, – грустно усмехнулся Кю и упал затылком на подушку. – Не. Скажу.

***

Утром, обнаружив себя на яхте в компании сопящих псов, дремлющего осьминога, вредной Юлианы и жены, которая опять трогательно бормотала во сне, Ли Тэ Ри осознал, что выбора у него немного. Либо уехать в край Зимней Полуночи, где на него неминуемо навалится ворох новогодних дел. Либо остаться с Пелагеей.

Второго ему хотелось больше, но и строгим надзирателем для начинающей звезды он становиться не планировал. Ему было необходимо чем-то себя занять. Но вот чем?

В ответ на его немую просьбу мироздание, в кои-то веки сжалившись, пригнало к нему агента, чья должность звучала как «кастинг-директор». Он узрел эльфа на штормовом пляже и посчитал это знамением.

– Вы такой… импозантный, – ввернул словечко он. – Не хотите ли сняться в сериале? Я как раз подыскиваю актёра на роль главного злодея.

Пелагея догнала мужа, оценила ситуацию и велела ему соглашаться.

– Кандидатов на главного злодея, – сказала она, – сейчас прискорбно мало. Все хотят быть героями, которые спасают мир. Злодеев наперечёт.

– Верно-верно! – жалобно подхватил кастинг-директор. – Дефицит кадров!

Видя, что эльф колеблется, он поспешил внести дополнения:

– Наш злодей весьма необычен. Он вампир!

Ли Тэ Ри скривился. Не пристало эльфам вампиров изображать.

– Он король-вампир! – воодушевлённо добавил агент. – По ночам он пьёт кровь молодых наложниц и терроризирует настоящего короля, который во всём его слушается. Ну? Как вам?

Эльф возвёл глаза к тучам и трагично вздохнул. Согласен ли он? А куда деваться? В отличие от разных влюблённых алкоголиков, шансы на дороге не валяются.

***

Вскоре после эпизода с фонарём Кю взял себя в руки и взялся за ум. Его раскрутили до такой степени, что он по нескольку раз в год давал сольные концерты дома и за границей. Армия его фанаток росла, как на дрожжах. Про него сочиняли истории (по большей части, неприличные) и выкладывали их в сети. В магазинах канцтоваров продавались стикеры с его милейшей, тщательно отретушированной мордашкой. В его честь фанатки устраивали вечеринки и походы в рестораны, а потом в пьяном угаре поздно ночью слали любовные сообщения на его мобильник.

Кю это до того надоело, что в один прекрасный день он попросту сменил номер.

Группа «Суп и Пелагея» тоже имела успех. Они (и Кю в их числе) объездили планету вдоль и поперёк, побывали в экзотических странах, подхватили несколько опасных вирусов, но всё обошлось – в основном, благодаря Пелагее и её тяге к чудесам.

Участников зазывали на концерты в самые захолустные городишки, потому что даже там каждый третий мнил себя их поклонником.

Прошёл год. Группа нежилась на вершине славы, собирала бешеные гонорары, и каждый из мемберов считал своим долгом всецело служить коллективу, оставив личную жизнь в стороне. Кю задвинул свои чувства к Пелагее куда подальше. Рё, который было увлёкся одной особой из девичьей танцевальной группы, порвал с ней до того, как об их отношениях прознали журналисты.

В средствах массовой информации участников всё чаще называли самой сплочённой командой и сулили им великое будущее.

Весь этот год Юлиана носилась, как взмыленная лошадь, ибо Пелагея, сама того не желая, сделалась любимой певицей нации. Ей был назначен особый статус, её приглашали на запредельное количество мероприятий, и Юлиана была вынуждена везде её сопровождать. Ну а как иначе? Куда звезда, туда и её менеджер.

У Пелагеи тоже не хватало времени на личную жизнь. С мужем они виделись от силы раз в неделю. Он так втянулся в съёмки сериала, что пошёл на второй круг. Точнее, на второй сезон.

«Где бы ты ни скрывался, я выслежу тебя по запаху и выпью твою кровь, – угрожал он своей жертве, профессионально сводя брови к переносице и облизывая губы (стараниями мастера-визажиста, болезненно алые). – Я истреблю всё твоё семейство, если ты не выдашь мне автора этого романа».

«Дайте мне три дня, – дрожала жертва. – Через три дня я обязательно достану его для вас».

– Молодцы! Снято! – кричал режиссёр. – Господин Ли Тэ Ри, ваше мастерство неподражаемо! Так держать!

После съёмок эльф по обыкновению отправлялся на яхту. Он всерьёз пристрастился к коктейлям, которые готовил осьминог, ему нравилась качка на волнах, вопли чаек и промозглый влажный ветер с моря.

Джемма меж тем гребла деньги лопатой. Её плавучее казино в ветхой, но неожиданно вместительной лодке Юлианы продолжало приносить доход, и часть денег утекала Юлиане в карман, потому как девать их всё равно было некуда. А на остаток прибыли Джемма закупала ингредиенты для коктейлей и продукты, из которых она научилась стряпать вкуснейшие блюда.

Поразмыслив, спрут приобрёл ещё и камеру на штативе, завёл себе канал в социальной сети и принялся вести кулинарные шоу, нацепив на голову чудной поварской колпак.

А в свободное от трансляций время Джемма устраивала на яхте светские приёмы, резалась в картишки, покуривала дорогой табак… В общем, вела совершенно разгульную жизнь.

– Азартные игры, – осуждала Юлиана. – Фу-у-у. И курение, к твоему сведению, смерть.

– Сама ты фу, – беззлобно огрызался осьминог. – А то, что нас не убивает, делает нас притягательней.

Кекс и Пирог были по-прежнему веселы и бодры. Они умело путались под ногами, лизали руки посетителям яхты, грызли картишки и сигары, которые посетители роняли на пол, и получали от спрута нагоняй.

Так, за приятными хлопотами, организационной суматохой и концертными турами, пролетел ещё год. Год, который сделал некоторых отдельных личностей ещё более притягательными друг для друга.

Глава 20. Новый опыт

Пелагею и Кю стали всё чаще приглашать на развлекательные шоу. За ними двумя буквально очереди выстраивались.

– А хотите поучаствовать в игре на выживание? – торопили их с ответом.

Нет уж, спасибо, не надо.

– Может, побудете гостями в нашем дружелюбном проекте?

Ага-ага, конечно. Такой дружелюбный проект, что в первом же выпуске вам перемоют косточки перед всем честным народом, в течение часа склепают про вас отборных сплетен – и плакала ваша добрая репутация.

Пелагея и Кю очень осторожно выбирали, к кому и на какое шоу пойти: необдуманное решение могло быть чревато совершенно дикими слухами.

Оба они заметно выросли над собой, научились держать лицо, знали себе цену и после некоторого периода заморозки вновь стали мало-помалу сближаться.

Теперь их объединяла одинаково громкая слава, нездоровая любовь фанатов, а вместе с тем и ответственность (трясись за каждый шаг, подбирай выражения, не давай повода для клеветы и во всём слушайся его величество директора). Общие, что называется, темы. Схожая судьба.

И у Кю, и у Пелагеи успело выйти по третьему сольному альбому. Причём Кю уже официально присвоили звание принца осени, ибо исполнял он, как правило, печальные баллады, а даты выхода его песен были неизменно приурочены к осенне-зимнему сезону.

А в жизни хейтеров Пелагеи явно наступило затишье. Ни одного нападения за всё время, ни единой записки с угрозами. Чем не радость?

Кю между тем на каждом углу давал интервью, где признавался, что однажды у него случилась неразделённая любовь, из-за которой он сильно страдал. Но теперь, тьфу-тьфу, всё в прошлом. На камеру он раз за разом мечтательно повторял, что был бы не против обзавестись парой, но пока что не встретил ту единственную.

– Врёшь, как дышишь, – пеняла ему Пелагея, когда они оставались наедине. – Если ты найдёшь себе пару, это разрушит имидж печального принца осени. Агентство тебе не позволит. Так зачем ты морочишь девушкам головы и даёшь им ложную надежду? Ведь ты никогда не выберешь никого из них…

– Молчи! – выходил из себя спокойный Кю. – Что ты понимаешь!

Хитрый маркетинговый ход, думала она, грамотная актёрская игра, ничего более.

Их агентство день ото дня успешно отражало атаки представителей прессы, обставляло сделки с производителями товаров, которым срочно требовалась реклама, и мягко отшивало организаторов выездных шоу, которые в последнее время просто обнаглели.

Директор Хаджиман отрядил Кю и Пелагею лишь на один развлекательный проект, потому как крепко дружил с его продюсером.

– Давайте-ка вы, ребята, поучаствуете в программе господина Сарама, – сказал директор не терпящим возражений тоном. – Ваше присутствие на реалити-шоу вызовет ажиотаж, а это именно то, что господину Сараму нужно.

– Реалити-шоу? – с опаской переспросил Кю. – Значит, нас будут снимать круглые сутки?

– Верно, мой друг, ты совершенно прав.

– Мы будем играть в глупые игры, чтобы заполучить еду?

– Точно!

– Нам придётся соревноваться за комнаты в отеле?

– О, до отеля дело не дойдёт. Думаю, вы будете бороться за палатки. Четырёхместную, двухместную… Ну, и одноместную, само собой, – злорадно ухмыльнулся Хаджиман. – А вот ваши билеты на самолёт. Вылет завтра в десять утра. Успеете собраться? Ах, да куда вы денетесь!

Они приволокли пожитки в аэропорт, наскоро позавтракав, и встретили в зале ожидания ещё нескольких участников проекта, а также съёмочную группу и собственно господина Сарама, который заварил всю кашу.

Юлиана, как менеджер Пелагеи, настаивала на том, чтобы полететь вместе с ней, но ей было велено оставаться, поскольку личных менеджеров в экстремальные поездки не берут. Бюджет урезан, условия проживания так себе, несправедливости цветут пышным цветом, и лишние рты кормить накладно.

Юлиана ничего не знала про бюджет, условия и несправедливости, иначе наверняка перекрутила бы директора на фарш. Её любимую звёздочку – да в какую-то дыру отправлять? А не очумел ли он часом?

Поначалу Пелагея решительно восстала против самолёта. Превращусь в горлицу, заявила она, или в летучую мышь, смотря как карта ляжет. Улечу за море по тому же маршруту, и дело в шляпе.

– И сколько суток тебе на это потребуется? – скептически отозвалась Юлиана. – Не глупи. Пользуйся человеческим транспортом и хватит выпендриваться.

Услыхав, что его жену ссылают чуть ли не на край света, да в незнакомой компании, Ли Тэ Ри хватался за голову.

– Сколько там будет человек? Вы будете спать вместе или раздельно?

Нашёл о чём волноваться, вздыхала Пелагея.

– Даже если мы будем спать вместе, можешь быть спокоен, – отвечала она. – Пусть меня только тронут – сразу в летучую мышь превращусь и всех напугаю.

Кю ненавидел совместный сон с кем бы то ни было. Ворочаются, свет включают, зависают в телефонах… Но что самое ужасное – храпят. Он, конечно, и сам временами похрапывал, особенно когда сильно уставал, но себя, как водится, мы не слышим.

Скрепя сердце и сцепив зубы, Кю упаковал в багаж несколько масок для сна и футляры с разными видами берушей. Он до конца надеялся, что в палатках или голодными (потому что проиграли в викторине) их заснимут лишь для зрителей, после чего предоставят страдальцам сытный обед и приличную комнату для сна.

Его надежда умерла мучительной смертью.

– Ишь размечтались! – ехидно выставил зубы господин Сарам. – Наша программа славится тем, что здесь не притворяются. Всё по-честному. Не хватит у вас мозгов, чтобы отгадать наши загадки, останетесь без еды – и точка. Кому выпадет одноместная палатка, пролежите в ней, как миленькие, до утра. Мы должны быть настоящими. Зрителям нужен накал эмоций, подлинное разочарование, ярость или что там ещё вы испытаете. Им нужна страсть. Страсть!

Он чуть ли не плевался, пока эту свою «страсть» выговаривал.

Такой противный, думала Пелагея.

Отталкивающий тип, думал Кю, зато нам хотя бы заплатят.

Сумма за все их грядущие страдания выходила немаленькая, уже утешение в некотором роде. Но Пелагею деньги не волновали, равно как и гипотетические сложности, потому что она всегда могла принять вторую ипостась и незаметно упорхнуть в объятия природы, которая, вот уж точно, всегда честна.

В аэропорту, отправив сумки по багажной ленте, гости программы выстроились в очередь, чтобы проследовать в самолёт. Кроме Кю и Пелагеи, в реалити-шоу участвовал также какой-то заросший волосами парень с игрушечным пеликаном, худющая фотомодель (когда она улыбалась, становилась похожа на кролика) и пожилой некрасивый мужчина, у которого практически отсутствовал подбородок.

Ещё с ними летело несколько ангельски-прекрасных парней из одной популярной группы – не такой популярной, как «Суп и Пелагея», но вполне перспективной. Эти товарищи – смешливые и наивные – в отличие от пятерых вышеуказанных, не должны были выполнять никаких миссий, и их ни за что не оставили бы без еды, не говоря уже о достойных апартаментах.

Их роль сводилась к тому, чтобы следовать по очереди за каждым из пятёрки. Те же, в свою очередь, должны были организовать по однодневному экскурсионному туру. Да так организовать, чтобы остальные выставили им наивысший балл.

Сидя в самолёте, Кю только тем и занимался, что углубленно изучал карты и путеводители. Он набрал в ручную кладь туристических брошюр, заранее скачал из интернета гору статей и теперь аж потел от напряжения.

– Пелагея, – сказал он, посреди полёта оторвавшись от чтения, – тебе бы тоже подготовиться. Мы будем бросать жребий, поэтому неизвестно, кто станет первым экскурсоводом. Я и ты в одной команде. Если наберёшь недостаточно баллов, нам с тобой наверняка достанется одноместная палатка. А там условия… не самые приятные. Настил тонкий, спальные мешки среднего качества. О гигиене можно забыть.

– Дай сюда! – подскочила та и принялась отбирать у него справочники. – Что ж ты раньше-то не сказал, что мы команда? Не хватало, чтобы ты в этой одноместной палатке какую-нибудь заразу подцепил.

За время путешествия по воздуху в «адской человеческой машине» Пелагея наконец определилась, почему недолюбливает самолёты. Когда ты взлетаешь (вернее, когда тебя, вопреки законам гравитации, поднимает над землёй), у тебя может наступить состояние эйфории, глупой, беспричинной радости. Но тем более отрезвляющей оказывается посадка.

При снижении у Пелагеи мало того, что заложило уши, так ещё и стало в этих ушах стрелять. Кю, судя по выражению его лица, тоже был не в восторге.

В процессе приземления самолёт пару раз тряхнуло в воздухе. Парень с пеликаном издал придушенное «ой», мужчина без подбородка непотребно ругнулся, но тотчас прикрыл рот рукой и оглянулся на съёмочную группу – по счастью, его не снимали.

Фотомодель же просто сидела не то белая, не то зеленоватая и стоически стискивала подлокотники.

Один господин Сарам – как выяснилось, человек довольно жестокий – словно бы получал от их неудобства удовольствие.

По приземлении он распорядился, чтобы гостей и их пятерых гидов отвели в дешёвую забегаловку неподалёку от аэропорта и накормили. Не морить же их голодом загодя, право слово!

А потом началось.

– Кто будет вести экскурсию первым? Чтобы определиться, бросьте жребий, – велел он, выглянув из-за спины рослого оператора. – «Камень, ножницы, бумага» подойдёт. Итак, мы снимаем. Поехали!

Не особо-то понимая, что к чему, парень с пеликаном, фотомодель и мужчина без подбородка стали с Кю и Пелагеей в круг.

– Камень, ножницы, бумага. Раз, два, три! – пронзительно прокричал мужчина.

Игроки выкинули жесты и принялись анализировать их в порядке от первого, атакующего, к последнему.

Кю выпрямил пальцы, образовав условную «бумагу». Пелагея, не разбираясь в тонкостях игры, вытянула руку с зажатым кулаком. Кулак – значит «камень». Фотомодель изобразила пальцами ножницы, парень с пеликаном выдал «бумагу», а тип без подбородка тоже показал «ножницы».

Бумага накрывает камень: Пелагея в проигрыше. Камень затупляет ножницы: фотомодель выбывает. Ножницы режут бумагу: парень с пеликаном сходит с дистанции. Бумага, атакующая ножницы, не может причинить им вреда.

Таким образом, по итогам этой запутанной игры, Кю и некрасивый мужчина остались один на один. Им пришлось сыграть снова, и Кю победил.

– Как чувствовал, что первым буду, – пробормотал он, отходя в сторонку. – Что ж, быстрее отстреляюсь – быстрее отдохну.

Господин Сарам привлёк его внимание, призывно замахав руками в толпе видеооператоров.

– Веди нас, о великий Кю! Твоя миссия – доставить нашим гостям максимум удовольствия. Порази нас так, чтобы мы челюсти пороняли. Ну же!

«И почему я здесь? – размышляла между тем Пелагея. – Чем я только занимаюсь? Расскажу Юлиане – она долго будет со смеху покатываться».

Пелагея была полна скепсиса и досады. Сфера развлечений – прибежище современных клоунов – нравилась ей всё меньше. Но раз уж они с Кю так влипли, угодив на эту программу, она решила продержаться до конца и, если понадобится, стоять за сегодняшнего гида горой. Господин Сарам ведь явно задумал недоброе.

– Давайте пойдём осматривать достопримечательности, – сказал Кю. – Я уже набросал кое-какой план.