Текст книги "Пелагея и принц осени (СИ)"

Автор книги: Julia Candore

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 21 страниц)

Глава 31. Купель

Пелагея вынесла к столу блюда на широченном кованом подносе, который, если судить по внешнему виду, весил не меньше её самой.

– Рецепт, – сказала она, – принадлежит Графу Ужастику. Исполнение тоже.

Когда Юлиана услышала, что стряпал кот, она вдруг страшно обрадовалась, потому что вкуснятина будет ещё та.

Кю привык, что в его мире готовят женщины. До некоторых пор мужчины в этом неблагодарном занятии не участвовали, однако тенденции изменились. Сам он весьма вкусно готовил, когда ему лень было идти в ресторан или заказывать доставку.

Но как реагировать, если повар – кот? Ущипнуть себя, чтобы поскорее проснуться? Поверить в сказку – и будь что будет? Интересно, а в меню у него, часом, не мыши?

Кю приоткрыл горячую крышку чугунка, обжёг пальцы и принялся на них дуть.

– Эх ты, неумеха, – проворчала Юлиана. – Предоставь дело профессионалу.

Для «великого открытия» Пелагея проворно вооружилась прихваткой, и по гостиной поплыл соблазнительный аромат. Нет, мышами тут не пахло и в помине.

Пока гости ели, Граф Ужастик вновь прошёлся, величаво воздев хвост, и наградил священной кошачьей милостью (то есть потираниями) всех, включая хозяйку.

За этот день Кю много чего узнал. Например, что умываются в доме Пелагеи родниковой водой и дегтярным мылом, а оно ужас какое вонючее. Что Юлиана обожает петь в ванной, наплевав на очередь за дверью. Что о водопроводе здесь слыхом не слыхивали, а вода поступает в дом совсем уж магическим образом и нагревается при помощи камней – наверняка, тоже магических.

На первое купание Пелагея, малость поколебавшись, решила Кю сопровождать, чтобы он невзначай не свернул себе шею.

– Можешь купаться в тунике, – сказала она. – Раздеваться необязательно.

– Да уж, разденешься тут с тобой, – вздохнул он.

Пелагея отличилась изобретательностью: вместо белой эмалированной ванны, какие обычно устанавливают в Нимерии, она установила себе деревянную просмоленную купель, где можно запросто нырнуть на глубину, но где довольно проблематично плавать.

На шершавом краю купели лежали грубые куски травяного мыла, а вниз вела крепко сбитая деревянная лесенка. Сначала по ступенькам надо было взойти, а потом аккуратно спуститься. И Пелагея придерживала Кю за руку, чтобы он не упал.

Едва он очутился в купели, со дна стала подниматься вода. Соприкасаясь с горячими камнями, она шипела и испарялась, и Кю боялся, что будет слишком горячо. Но температура в итоге установилась самая комфортная.

Внутри купели обнаружилось несколько разноуровневых площадок, на которых можно было стоять. С которых можно было, как нечего делать, сорваться – и утонуть.

– Держись за бортик, – сказала Пелагея. – Если нечаянно соскользнёшь, жми на рукоятку переключателя – и вода пойдёт на убыль. Видишь, их там четыре штуки на каждой стороне?

– Ага, – отозвался Кю. – Как же у тебя всё сложно…

– Это поначалу сложно, – сказала она и стала намыливать ему голову одним из брусков травяного мыла. – Закрой глаза, не то будет щипать.

Запахло зверобоем и ромашкой, пошла густая пена. Пелагея зачерпнула воды из купели – и намылила ещё раз, после чего велела осеннему принцу окунуться.

– Дальше ты сам, – добавила она. – Но, если что, зови. Полотенца висят сбоку, за котлом. Твоё – синее.

Как только она ушла, Кю окунулся вновь и, задержав дыхание, открыл глаза. В купели было прозрачно и, казалось, откуда-то сверху в воду проникает неземной свет. Он вынырнул – и свет исчез. Нырнул – и опять был объят нездешним сиянием.

И вдруг почувствовал он, как что-то тёмное и тяжёлое откалывается от души, словно корка застарелой ржавчины. Откалывается, растворяется в прошлом.

И остаётся лишь чистота, свежесть весеннего неба и лёгкость облаков…

Когда он вышел из ванной весь в пару и аромате трав, Юлиана деловито наводила суету.

– Чур, гамак мой! – слышался её звонкий голос. – Пелагея, куда ты подевала одеяла? А моё пончо с капюшоном?

Мимо Кю, бестолково вывалив языки, промчались Кекс и Пирог – «цок-цок-цок» коготками по полу. Кот, восседая на спинке дивана, силой мысли убирал со стола и отправлял грязные тарелки в раковину на кухне, где они сами мылись под струёй воды.

– Пора спать, – сказала Пелагея и, поравнявшись с Кю, чуть не пришибла его пуховым одеялом, которое весило примерно тонну. – Держи, оно твоё. Ещё подушку сейчас выдам, подыщу простыню – и будет полный комплект. А завтра в лес пойдём.

Ему выделили закуток на втором этаже, в комнате, дверь которой была оборудована буквенным замком.

– Пароль, – сказала Пелагея, – «КексПирог». Входи. Объясню, что к чему.

Она вошла первой и поставила на пол керосиновую лампу. Кю несмело перешагнул порог – и сразу понял, почему здесь нет электрического освещения. В нём попросту не возникало нужды: как гигантский ночник, на всю стену здесь распростёрлись космические дали. Мерцали звёзды, лучилась мягким сиянием газовая оболочка планет, ярко светились галактики. Завораживающее зрелище.

– Я привела тебя сюда только потому, что тебе нужна… э-э-э, перепрошивка.

Пелагея не знала, как бы так поприличней выразиться, и весьма неохотно использовала новомодное словечко, которое она подцепила от Юлианы.

– К космосу не подходи и тем более не прикасайся, – проинструктировала она. – Смотреть можно, в иное измерение не угодишь. Но всё же лучше тебе, как следует, поспать.

– Зачем мне перепрошивка? – глухо спросил Кю, раскладывая одеяло на скрипучей койке.

– Ты ведь страдал из-за меня. Или скажешь, я не права?

– Страдал, было дело, – признал он. – Пил, как не в себя, бесцельно тратил время… Кажется, даже смысл жизни потерял. Но уже не из-за тебя. Просто популярность оказалась не такой, как я её себе представлял. Тяжело быть у всех на виду и не иметь отдушины. Понимаешь?

– Ещё бы не понимать, – сказала Пелагея, устраиваясь на полу прямо возле космической стены. – Я же сама через это прошла. Всё ещё прохожу. Не уверена, что меня надолго хватит.

Она расположилась на самом краю комнаты, как бдительный сторож, чтобы Кю гарантированно не подошёл к бездне и в неё, в бездну, не угодил. Похоже, Пелагея решила всю ночь не смыкать глаз.

– А тебе будет нормально там? – с опаской спросил он.

– Если подползу поближе к космосу, могу исчезнуть. Это не картинка, если что. Всё настоящее.

– Да ну, – не поверил Кю.

Он сполз с кровати, подобрался поближе и с озорным блеском в глазах швырнул в стену мягкую игрушку-пингвина, которую подарили ему фанатки и которую он, забавы ради, везде таскал с собой. Бездна проглотила пингвина с хлюпаньем и чавканьем.

– Ну вот что ты наделал! – всплеснула руками Пелагея.

Где-то на краю Вселенной, в далёкой галактике, жителю мирного города прилетело пингвином по темечку.

– А впрочем, ладно. Можешь кинуть туда ещё что-нибудь ненужное. Возможно, утром от бездны нам достанется ответный подарок.

Кю забрался обратно в кровать, и они с Пелагеей какое-то время приглушённо переговаривались в тишине и сиянии звёзд.

– Ты, осенний принц, – бормотала Пелагея, – после сегодняшней ночи станешь совсем другим человеком. Это я тебе, как эксперт, заявляю.

– Эксперт в чём? – бормотал Кю.

– В космических безднах.

– А если я не хочу становиться другим человеком?

– Поздно одумался. Дверь заперта на замок, а пароль я поменяла. До утра отсюда не выйдешь.

– Вот засада, – посмеивался осенний принц. – Не подозревал, что ты такая коварная.

– И беспощадная, – зевала Пелагея.

Они оба отключились ближе к полуночи и в фазе глубокого сна провалялись до самого рассвета.

Утром на умирающем телефоне младшего прозвенел будильник – если бы не это достижение прогресса, Кю так бы и не понял, день сейчас или ночь. В комнате-без-стены не было окон, а космическая бездна мерцала круглосуточно.

– Пелагея, – позвал Кю, – у тебя есть розетка? На телефоне зарядка села.

– Розетка – это что? – спросонок отозвалась та. – А, электричество! Прости, не провели. Ничего, – заметив растерянность на его лице, добавила она. – Ещё пара дней в режиме первобытного человека, и ты вернёшься к себе в цивилизацию.

– А ты?

– И я с тобой.

На секунду Кю утонул в льняном балахоне с вышивкой. Вскоре из горловины показалась его растрёпанная макушка.

– Ой, что это там? – удивился он и ткнул пальцем в сторону бездны. – Раньше сундука не было.

Пелагея приподнялась на локтях и глянула в указанном направлении. Действительно, когда она вчера вечером укладывалась спать, вдоль космической стены не стояло никаких посторонних предметов. Значит ли это, что Вселенная взамен игрушечного пингвина прислала им сюрприз?

– Что ж, мир любит порядок, – вздохнула Пелагея. – Закон сохранения массы, энергии и все дела…

– Давай откроем! – сгорал от любопытства Кю. – Интересно, что внутри.

– Надеюсь, не ядовитые змеи или моровая язва… – косясь на подарочек, пробормотала она. – Слушай, а может, поедим для начала? По лесу прогуляемся? Не нравится мне этот сундук. Кажется, что, если мы его откроем, нам будет несдобровать.

Пелагея выпустила пленника, набрав секретное слово на кодовом замке. Код был прежний: «КексПирог», и Кю не мог удержаться от сарказма. Дескать, до чего честная хозяйка! На обман и хитрости пускается!

Они сошли в гостиную по скрипучей лесенке и тотчас почуяли храп. Храпела Юлиана – у неё к утру всякий раз закладывало нос.

Но почему этот ужасный звук доносится сверху?

Кю задрал голову, однако из-за скверного зрения так и не сумел разглядеть ничего конкретного.

– Юлиана спит над тайной комнатой, в гамаке, – пояснила Пелагея. – Забралась на самую верхотуру, о времени совсем забыла…

Она принюхалась: ноздри пощекотал приятный запах жареного мяса и специй.

– Зато Граф Ужастик весь в работе, – улыбнулась она. – Хоть что-то хорошее.

Граф Ужастик, величественный кот, пожиратель мышей и незваных гостей, снизошёл до того, чтобы позаботиться о горемычных людях. Вскоре к столу под его чутким руководством проплыла целая флотилия блюд – одно другого краше и ароматнее.

Юлиана к тому моменту перестала храпеть, продрала глаза, спустилась и, постанывая, проковыляла к дивану.

– Что-то у меня кости ломит и мышцы болят, – пожаловалась она. – Старость не радость.

– Сейчас, – засуетилась Пелагея, – приготовлю тебе отвар из сосновых и берёзовых почек. Боль как рукой снимет.

Она выскочила из-за стола и нечаянно отдавила Кю ногу.

– У нас в комнате неопознанный объект появился, – жуя, сказал он. – Вечером я бросил в стену пингвина, утром получил сундук.

– Зачем же пингвинами швыряться? – с укором проворчала Юлиана. – Природа не терпит дисбаланса. Если ты что-то запустишь в космос, он в долгу не останется… Слышишь, Пелагея, нам ведь раньше тоже приходили такие сундуки! – крикнула она. И понизила голос: – Как правило, попадалось что-нибудь жуткое и неприятное. Золотые слитки были всего раз… Вы его уже открывали?

Кю с набитыми щеками помотал головой.

– Вот и отлично. Не открывайте пока. Целее будете, – совсем уж недобро процедила она.

Прожевав, осенний принц шепнул Юлиане:

– Пелагея обещала, что за ночь я стану другим человеком. Но всё как было, так и осталось. Тот же минус по зрению, та же тяга к выпивке. Надо мной подшутили?

– Не сказала бы, – скептически отозвалась та, накалывая на вилку кусок запечённой говядины. – Может, ты просто не хочешь избавляться от своих недостатков? Насчёт выпивки мы проверить не можем, но ты говоришь, у тебя по-прежнему хреновое зрение? Ты сейчас в линзах?

– Нет, потерял где-то, – пригорюнился Кю.

– Твои глаза должны были прийти в норму, – со знанием дела сказала Юлиана. – Давай-ка, посмотри вдаль. Ты ведь хочешь хорошо видеть?

Парень кивнул.

– Искренне хочешь?

– А как можно хотеть не искренне? – нетерпеливо огрызнулся он.

– Ну, в таком случае…

– Вижу… – зачарованно прошептал Кю. – Твой гамак вижу. Книги на полках вижу… У вас там библиотека?

– Именно! – обрадовалась Юлиана.

– Люк с железным кольцом тоже вижу, – сказал Кю. – А куда он ведёт? На чердак? А где лестница?

Пелагея подошла и поставила перед подругой тяжёлую глиняную кружку с отваром.

– Ой, сколько вопросов. Хочешь на чердаке моём побывать? А знаешь ли ты, что чердаки – это такие особые места, где грань между мирами истончается? Если угодишь на ту сторону, я ничего не могу тебе обещать.

– Угодить на ту сторону, исчезнуть в космической дыре, сгинуть в глазах кота, – рассмеялся Кю. – Да твой дом как край света.

– А что ты лыбишься? – отхлебнув отвара, мрачно сказала Юлиана. – В общем-то, так и есть. Одно неверное движение – и тебе каюк. Кранты. Въезжаешь? Так что слушайся Пелагею, если хочешь вернуться домой в целости и сохранности.

Иногда она выражалась совсем как главарь какой-нибудь пиратской шайки.

Глава 32. Сундук из бездны, смерч из сундука

Её слова прозвучали угрожающе, и Кю стало не по себе. Чтобы разрядить обстановку, Юлиана опрокинула в себя горький отвар и поспешила объявить:

– Внимание, у нас тут кое-кто прозрел!

– Всё вижу, – восторженно подтвердил осенний принц. – Без очков и без линз, между прочим. Тебя вижу, – улыбнулся он Юлиане. – Пелагею… Ой, у тебя на щеке родинка? – Он потянулся, коснулся родинки пальцем и смахнул её на пол. – А нет, это была грязь.

– Прозрел, – удручённо признала Пелагея, потирая щёку, на которой только что побывал его палец. – Правда, не так, как бы хотелось. Я тебе всё ещё нравлюсь?

– Больше, чем раньше, – вздохнул Кю, глядя на неё своими большими доверчивыми глазами.

– Что ж, придётся вести тебя в лес.

Пелагея отмела идею с эльфийскими накидками как несостоятельную и предложила осеннему принцу прочувствовать всю тяжесть тулупа, надетого поверх шубы.

– Окна, вон, заледенели. Узоры морозные на стекле. Вряд ли накидки выдержат этот холод, – сказала она.

– Ну вот, теперь придётся в валенках и тулупах ковылять, – загрустила Юлиана. – А у меня мышцы с костями… – Тут она прислушалась к ощущениям после выпитого отвара и с удивлением отметила: – Не болят.

Затем она вновь приуныла:

– Что ж, тем хуже для меня.

– Ты можешь остаться дома, – сжалилась Пелагея. – Мы пойдём вдвоём.

– Тогда возьмите Кекса с Пирогом, их выгулять нужно, – оживилась Юлиана. – А я пока приберусь, составлю конкуренцию твоему коту.

Мороз не только рисовал узоры на окнах, но и ощутимо щипал за нос, щёки и прочие открытые участки тела. Обутый в валенки, одетый в тулуп и экипированный мощной вязаной шапкой с варежками, Кю был меньше всего похож на принца. А Пелагея в том же одеянии уже не напоминала нежную фею, но парня всё равно тянуло к ней, как магнитом.

Шаг, вскрик – и Кю, споткнувшись на ровном месте, летит ей под ноги. Сила любви в тандеме с гравитацией, чтоб их!

– Вставай, – сказала Пелагея и помогла ему подняться, после чего, как следует, его отряхнула.

Кекс и Пирог, высунув языки, радостно скакали рядом. Но дурной пример заразителен, и они решили тоже поваляться в снегу.

Кю задумчиво смотрел на мохнатых вредителей, катающихся по земле. Шмыгал носом, смаргивал слёзы, которые с непривычки выступили у него на морозе. И наконец отважился спросить:

– А куда мы идём? Далеко?

– Долгий поход ты не выдержишь. Не волнуйся, до цели рукой подать.

И двинулись они заснеженными тропами в чащу. Стволы становились толще, кроны поднимались выше, а птичье пение, приумноженное эхом, было настоящим бальзамом для уставшей души.

Они забрели в совсем уж непролазную глушь, когда время потекло для них иначе. Каждый час теперь равнялся суткам, и Кю наверняка заметил бы разницу, если бы Пелагея регулярно не подкармливала его маленькими сладкими шариками. О себе и о Кексе с Пирогом она тоже не забывала. Шарики заменяли пищу, но пользоваться ими следовало с осторожностью и лишь в исключительных случаях.

С веток сыпался снег, тихо пели птицы. Звёзды сияли при свете солнца, луна совершала немыслимое число оборотов вокруг оси, полярные огни пронизывали сердце, задевая рассудок. И ни Кю, ни Пелагея, ни даже псы Юлианы больше не были прежними…

Они продержались в аномальной зоне всего три часа, но за это время снаружи прошло три дня. И Юлиана все три дня не знала, куда себя деть. Она выбегала на улицу, до хрипоты звала Кекса и Пирога, замерзала и пряталась в прихожей, дрожа там от страха и холода. Она вела пространные разговоры с Графом Ужастиком и на третьи сутки уже стала подумывать о том, чтобы заглянуть ему в глаза и там сгинуть. Потому что Пелагея, Кю и ушастые паразиты несомненно сгинули, а идти искать их в зачарованный лес – рискованная и бесплодная затея.

– Зачем я взяла для них этот клятый отпуск! – сокрушалась она, сидя перед котом в позе лотоса. – Пусть бы вкалывали на директора Хаджимана, как рабы на галерах. Я бы даже не возражала, если бы Кю окончательно спился из-за своей идиотской любви. Какой же глупостью было отправиться сюда! Видимо, он так допёк Пелагею, что она пошла на крайние меры…

– Кто кого допёк? – кротко уточнили у Юлианы над головой.

Пелагея склонялась над подругой с милейшей улыбкой. Стоя в сторонке, приторно мило улыбался Кю – тонкий и стройный без своего тулупа, как будто даже похорошевший. А возле его ног смирно сидели Кекс с Пирогом и смотрели на хозяйку блестящими умными глазками.

– Ты, долбаная маньячка! – вскипела Юлиана. – Ты почему не предупредила, что вы будете три дня отсутствовать! Да я за это время извелась вся! Какие только мысли ни лезли! И что вас волки в лесу съели, и что вы в дупло бездонное провалились, и что вас совы гигантские в когтях унесли-и-и…

Она завершила речь бурными рыданиями, вцепившись мёртвой хваткой Пелагее в подол. Та кое-как сбросила тулуп, избавилась от шубы и ещё нескольких слоёв шерстяных накидок. Кю услужливо запихал всё это безобразие в шкаф, после чего тоже решил вцепиться в Пелагею – видимо, ради равновесия в природе.

Юлиана резко прекратила рыдать.

– Эй, чего это он? Он ведь должен был стать другим человеком.

– Сама не знаю, – призналась Пелагея.

Другой-человек-Кю обнимал её со спины как-то совсем не по-дружески и отлипать в ближайшее время явно не собирался.

«Не отдавай меня этому внешнему миру, возьми жить к себе!» – что-то такое он нёс.

Юлиана послушала его излияния и покрутила у виска.

– Да тут клинический случай. Не на пользу пошла ему лесная прогулка. Совсем с катушек съехал.

– Мы всё перепробовали, – вздохнула маньячка-Пелагея, пытаясь расцепить пальцы Кю у себя на талии. – У нас нет выхода: придётся открывать сундук из бездны.

– Сундук? – ахнул осенний принц. – Вы говорили, в нём может быть что угодно…

– Неужели тебя не точит любопытство? – стала подначивать Юлиана.

– Ну-у-у… – протянул Кю. – Раз выхода у вас нет…

Сундук по-прежнему стоял у самого края космической бездны и ждал своего часа. Вокруг него, казалось, сгустился воздух. И тишина от него исходила прямо-таки оглушительная – уши закладывало.

Нервы были на пределе.

Пелагея взялась за крышку двумя руками, осторожно её подняла – и…

– Ну как? Ну что? – затараторила Юлиана. Она на всякий случай отошла как можно дальше и держалась вспотевшей ладонью за ручку двери, чтобы при первой же опасности удрать. – Там моровая язва, да? Мы все умрём? Там война? Не говори, что война!

– Ничего там нет, – разочарованно сказала Пелагея. – Кроме связки ключей.

– Да ладно!

Юлиана осмелела и подошла к сундуку.

– Обалдеть! – добавила она спустя минуту всеобщего молчания. – И что это значит?

– Бездна передала нам ключи, вот и всё, – пожала плечами Пелагея. – Четыре ключа, если точнее.

Она подцепила пальцем связку, и ключи зазвенели на колечке.

– Почему всего четыре? – недоумевала Юлиана. – Четыре означает смерть? Или стороны света? Или…

– Думаю, один надо отдать тебе, – сказала Пелагея и, сняв ключ со связки, протянула его подруге.

Другой она сунула осеннему принцу, а ещё два приберегла для себя и Ли Тэ Ри.

Кекс и Пирог, словно почуяв недоброе, подбежали к хозяйке и, поскуливая, запросились ей на руки. И едва Юлиана их подняла, как на дне сундука стал вихриться и разрастаться чёрный смерч.

– Нет, мы всё-таки попали по-крупному, – только успела выговорить она.

А дальше был вой ветра, тьма, крики и какой-то совсем уж нечеловеческий хохот. Так мог бы, наверное, хохотать директор Хаджиман, которому привалило богатства за чужой счёт. Или господин Сарам. Или ещё кто-нибудь высокопоставленный и страшно злорадный.

Круговерть, по меркам Пелагеи, продлилась всего десять-пятнадцать минут. Когда смерч выдохся, последовало приземление, причём довольно мягкое. Каждый по очереди бухнулся в песок. Юлиана отплёвывалась, стонала и жаловалась, что у неё опять всё болит. Кю сносил тяготы стоически. Кекс с Пирогом и вовсе отделались лёгким испугом. Ничего себе при падении не повредив, они с заливистым лаем побежали к чему-то гигантскому, что шумело и гудело под хмурыми небесами.

Море.

Они очутились у моря. И, проморгавшись, Кю мгновенно определил:

– Да это же пляж Нимерии! Мы в столице! Но как…

– О нет! – трагически возопила Юлиана. – Моя яхта! Она осталась в стране Жёлтых Полей! Что ж делать-то теперь?

Смерч из сундука был определённо наделён разумом, раз перенёс их не куда-нибудь, а прямиком в столицу Нимерии. Где-то там, в городских дебрях, наверняка шли съёмки сериала про вампира, где у Ли Тэ Ри была ключевая роль. Где-то в лабиринтах агентства «Эс-Эм-Энтер… что-то там» уже сновали взмыленные служащие, а группа «Суп и Пелагея» без Кю и без Пелагеи отрабатывала движения нового танца для клипа.

На пляже, куда их выбросило, не было ни души – только какой-то пожилой господин от их внезапного появления нервно затянулся сигаретой, сплюнул и подобру-поздорову скрылся за сваями пирса.

Стояло чрезвычайно пасмурное утро. Ветер под тучами носился влажный и промозглый, и тонкие льняные туники, уж конечно, от холода не спасали.

– Надо было лучше одеться, – сказала Юлиана, – перед тем как идти сундук открывать.

– Солнца бы сейчас, – повздыхал Кю.

И Пелагея вдруг вспомнила об одной своей полезной сверхспособности. Она хлопнула в ладоши, подняла глаза к небу – и тучи послушно разошлись, явив миру сочные краски восхода.

Юлиана уставилась на неё в изумлении: она как-то позабыла, что её подруга немного волшебница.

– Вот это да, – поразился осенний принц.

Пелагея пытливо посмотрела на него. А что если и с ним попробовать?

Она произвела магический хлопок перед самым его носом, мысленно повелев влюблённости покинуть его сердце и все прочие органы. Прошла минута, другая. Кю воззрился на Пелагею, как на божество.

– Ты такая красивая, – с трепетом вымолвил он и обеими руками пылко схватил её за руку.

Между тем по зову шестого чувства на пляж прибыл Ли Тэ Ри – жену встречать. Прямо со съёмок прибыл, в вампирском плаще, с вампирским гримом и жутковатой вампирской причёской. Он был диво как хорош, и даже гримаса брезгливости гармонично вписалась в его образ.

– Надо полагать, это у вас случайность. Досадная случайность, да?

В его словах послышалась сдержанная горечь, еле уловимая насмешка. Он указал подбородком на страстный захват осеннего принца, и тот быстро разжал пальцы.

Пелагея потупилась. Ну вот что за невезение? С погодой приём работает, а с человеческим сердцем – никак.

– Верно, это была случайность, – сказала она и поднялась с песка, чтобы встать напротив мужа и заглянуть в его очи ясные.

Впрочем, о ясности говорить не приходилось. В глазах эльфа бушевали ураганы.

«Ну, началось», – с преступным предвкушением подумала Юлиана.

Однако Ли Тэ Ри усилием воли укротил ураганы и вмиг сделался добрым и безмятежным.

– Съёмки сегодня перенесли на предрассветный час, поэтому я немного вампир, – объяснил он. – Мне придётся вернуться к работе… Но что на вас на всех надето? Вы же так простудитесь! А яхта где?

– Долго объяснять, – сказала Пелагея.

– Я наколдую для вас тёплый кокон, – нашёлся эльф. – Но имейте в виду: он рассыплется, как только вы дойдёте до общежития.

Первой он укутал любимую жену, затем тепло перепало Юлиане. А Кю, которого в глубине души Ли Тэ Ри уже возненавидел, мог бы и вовсе остаться без кокона, да только человеколюбие в итоге перевесило, и парню тоже досталась защитная оболочка. Правда, самая тонкая.

А дальше их пути разошлись: эльф размашистым шагом двинулся через пляж обратно на съёмочную площадку, а Юлиана, Кю и Пелагея поспешили в общежитие.

На девятом этаже их встретили пустота и тишина. В комнатах было прибрано, участников группы нигде не видать. Скорее всего, директор оповестил их об отпуске, поэтому раньше срока Кю и Пелагею они не ждали. Ни свет ни заря умотали на тренировку.

– Дайте мне нормальную одежду, и я пойду, – сказала Юлиана.

Кекса с Пирогом за порог общежития не пустили, и она волновалась, как бы её псы в отместку не натворили на крыльце грязных делишек.

Переодевшись в домашний флисовый костюм филантропа Ши (всё равно бы отдал, если бы попросила), она собралась отчаливать к себе в гостиницу и напоследок объявила, что намерена вернуть яхту, чего бы ей это ни стоило.

Кю с Пелагеей остались одни.

– Твой муж был недоволен? – спросил он, подсаживаясь к ней на диван.

– Что ты! Тебе показалось.

– Ты не замёрзла в его коконе?

– Нет.

– А я вот чуть не окоченел. Даже стал подумывать, что он наврал, будто умеет колдовать. Но если ты говоришь, что тебе было тепло, значит, на меня он явно разозлился.

– Да не может такого быть, – пробормотала Пелагея.

– Посчитал меня соперником, – словно бы торжествуя, гнул свою линию Кю.

– Глупости какие.

Она комкала в руках бумажную салфетку, прихваченную со стола, и с содроганием прислушивалась к своим мыслям.

А если не глупости, думалось ей. Что если эльф действительно приревновал – её к человеку. Какими будут его действия? Как поступить ей?