Текст книги "Перемены (СИ)"

Автор книги: GrenkaM

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 42 страниц)

– Что-то в твоей жизни началось натуральное женское столпотворение. То годами их в глаза не видел, если не считать штурмовиков женского пола и служащих, которых ты даже не замечал, а тут прямо аншлаг. Рей, Линн, Рита – и со всеми непросто, с каждой нужно как-то договариваться, чего ты вообще никогда не делал. Если дальше так пойдет, скоро и с мамочкой пообщаться придется.

– Вот только ее мне сейчас не хватало. Думал послать к ней Хакса – мирные переговоры и прочий политес, – но, боюсь, что после всего этого он сам меня пошлет и будет прав. Какого черта я вообще полез в его личные дела?

– «Вдова? Хорошо!» – это было просто эпично. Почти как: «Ты никто. Но не для меня».

– Ох, не напоминай. Я тогда совсем с головой не дружил. Нес какую-то чушь. Пафосный дурак. Сказать бы спасибо, что спасла, бросив меч, придумать что-то с тем обстрелом. Вместо этого понес какой-то бред про ее родителей – мол, тебе здесь не место… Зато уж мне самое место! Неделю как Верховный лидер, а уже дел наворотил выше крыши. Я ведь с тех пор ни разу и не поговорил с Рей по-человечески. Либо орал на нее, либо плакал и лепетал что-то, либо умирал. А теперь лезу в чужие отношения… Ох… Выключите меня кто-нибудь и включите через тысячу лет!

– Тебя хлебом не корми, дай себя пожалеть. А с Ритой нужно что-то придумать. Просто сказать Хаксу, что это она – не вариант, особенно если учесть, что он ее чуть не угробил вместе с остальными на френовском корыте. Он такой же пафосный страдалец, как и ты. К прежнему чувству вины прибавится новое – он даже не подойдет к ней. А она укатит на свой дальний рубеж, и все, никакого хэппи-энда.

От нелегких мыслей меня отвлекает дроид, притащивший обещанный коммлинк.

– Дереку, что ли, позвонить?

– Да уж. Мало он за тобой и Хаксом подбирал хвосты в последнее время. Еще и этим его нагрузи. Может и в постель его вместо себя отправишь?

– Всё, достал!

Едва я успеваю набрать номер Дерека – мне и кроме этой парочки есть о чем с ним поговорить – как вокруг воцаряется знакомая тишина и передо мной появляется злая, очень злая Рей. Судя по окружающей обстановке, она снова в моей каюте и с кем-то разговаривает – скорее всего, с Хаксом:

– Вы не имеете права меня здесь держать!

Бедняга, у него нет защитного поля субординации, чтобы укрыться от разъяренной фурии!

– Да мне плевать, что он сказал. Я не его личная вещь, чтобы он раздавал указания на мой счет!

Она начинает ходить взад-вперед, уперев руки в бока, потом резко оборачивается, но уже в другую сторону.

– Эти повадились меня усыплять и притаскивать сюда каждый раз! – она разводит руками, имея в виду мою каюту, потом отмахивается, судя по всему, от вопроса. – Не твое дело, зачем! Так, и ты туда же! – о, похоже, там и Дэмерон попал под раздачу. – Выключил меня на Крейте, как заводную игрушку, приволок сюда, а теперь вы оба пытаетесь меня убедить, что это для моего же блага?! Что это Кайло вам велел так сделать?! Так он, черт бы его побрал, никакого права не имеет мне указывать, а тем более отдавать другим распоряжения, что делать со мной!

Понимая, что наша связь уже установилась, она замолкает и медленно поворачивается ко мне. Я невольно подтягиваю простыню повыше.

– Э-э-э… Привет, Рей.

– Привет?! Привет?! Ты появляешься после всего этого и говоришь мне «привет»?! Не ваше дело, с кем я разговариваю!

Ее глаза мечут натуральные молнии, она движется в мою сторону. Я сглатываю, инстинктивно втягивая голову в плечи, но представив себя со стороны, всё же пытаюсь выпрямиться и сесть. Ничего не получается – мой вид по-прежнему жалкий. Приподнимаюсь на локтях, несмотря на боль. Надеюсь, потом меня не придется зашивать заново?

– Прости меня, Рей, я был дураком, – очень похоже изображает она меня, – я так больше не буду… Я тебе говорила, что придушу собственными руками, если ты еще раз выкинешь что-нибудь подобное? Говорила? А ты что сделал? Позволил этому болвану меня усыпить, а сам сдался в плен непонятно кому! А если бы они тебя убили на месте? Да ты и так там чуть не погиб! Но этого мало – ты еще умудрился всем дать инструкции, чтобы меня держали и никуда не выпускали! Я что, твоя вещь, Бен Соло?! Я. Же. Просила. Не. Решать. За. Меня!

Я еле сдерживаюсь, чтобы не залезть с головой под одеяло, настолько осязаема ее ярость – мне даже кажется на секунду, что она спроецировалась в мое окружение, как я в сенаторский дом. Слава Силе, это все-таки наш обычный сеанс связи. Она останавливается, тяжело дыша, в глазах злые слезы. Я пытаюсь ей что-то объяснить, но на этом связь прерывается.

Я со стоном падаю на кровать. И зачем я только сегодня очнулся?!

– Одно радует, Дэмерону с Хаксом перепала основная часть порки. Ты должен мужикам пиво.

Решив, что нет смысла оттягивать неизбежное, набираю Дерека.

– Бен? Ты как?

– Бывало и лучше.

– Да, мне доложили, что тебя сильно ранили, почти убили.

– Да я не об этом.

– А о чем?

– О женщинах. Рей. Рита. Линн…

– Что с Рей? Ты говорил с Ритой? Кто такая Линн?

– По порядку. Рей зла на меня, Хакса и Дэмерона из-за того, что ее снова усыпили и заперли в моей каюте. Устроила разнос им, а тут как раз нас связало…

– Ясно. Это пройдет, – легко ему говорить. Пройдет, как же. – Что с Ритой? Как ты узнал, что это она?

– Когда я остановил Хакса перед его эпичным прыжком, то увидел ее в его воспоминаниях. А ты что скажешь?

– Она панически боится встречи с ним. Я глубоко не смотрел, времени не было, но одна мысль о том, что они могут встретиться лицом к лицу, повергает ее в такой ужас, что это читается сразу, наравне с возмущением, несогласием с поступками Френа и растерянностью лояльного солдата во время бунта. Нужно отдать ей должное, она действительно хороший командир. Сумела организовать своих людей так, чтобы мы без крови захватили командование на френовском флагмане. Никто особо и не сопротивлялся, но полное отсутствие потерь – исключительно ее заслуга. Так ты говорил с ней?

– Да, но вышло не очень.

Я пересказываю ему разговор с Ритой, и он надолго замолкает.

– Ты так и сказал: «Хорошо»? – я слышу, что он еле сдерживает смех.

– Я знаю, ладно?! – эта ситуация уже начинает меня раздражать. – Не самый удачный выбор слова.

– Да уж. Но если серьезно, всё, что ты можешь сделать – это дать ей время подумать. Уверен, она еще придет к тебе поговорить.

– Почему ты так решил?

Я просто вижу, как он ухмыляется:

– Увидишь. А что там еще за Линн?

Тоже мне, знаток женской психологии выискался.

– Командир отряда наемников, что меня выкрала. Она форсъюзер, родом с Внешнего кольца. Ее команда заключила контракт с мятежным генералом Немзи. Он устроил у себя там геноцид форсъюзеров и, похоже, убил ее близких. Но она служит ему, потому что не может предать кодекс наемников и контракт. Это она меня ножом…

– Что…? О Сила! Бен! И почему тебя так тянет к женщинам со сложной судьбой, которые считают своим долгом нанести тебе увечья?!

Да уж, не поспоришь…

– Дерек, я признал за ними статус военнопленных. В их контракте с Немзи написано, что если наемники попадают в плен, наниматель должен их выкупить. Можешь узнать, как организовать этот процесс? Я думаю, если мы потребуем выкуп, а Немзи откажется его выплачивать, Линн и ее солдаты будут свободны от обязательств и смогут стать нашими союзниками против него. Судя по тому, что я узнал, Немзи очень силен, опасен и хитер. Дерек, я хочу помочь Линн.

Он хмыкает:

– Хорошо, я узнаю. Но сначала поговорю с ней, чтобы понять, стоит ли ее спасать. Бен, главари наемников – не принцессы в замках. Это расчетливые и жестокие люди, их профессия – убивать.

– Наша тоже, Дерек. Я – Убийца Джедаев и маньяк, убивший собственного отца, но Рей решила, что во мне еще есть что спасать. Линн ничем не хуже нас с тобой.

– Хорошо, – отвечает он после паузы. – Я встречусь с ней, и мы поговорим. Отдыхай, Бен. Поспи пару часов. Поешь, наконец. Тебе нужно восстановить силы, ведь у нас впереди полно работы.

– Ненавижу это слово.

Он хохотнул:

– Ладно. До связи. Сладких снов!

Он отключается, а я наконец-то вытягиваюсь на койке. От такого количества своих и чужих эмоций начинает болеть голова. Картинки, обрывки фраз, разговоры перемешиваются в голове, как в безумном калейдоскопе, и я не замечаю, как проваливаюсь в сон.

========== Расскажи ей свою историю ==========

Ох, как же мне замечательно спалось. Без снов, без голосов. Целых, наверное, секунд двадцать.

– Бенни, Бенни, ты что там, спишь, что ли?

Я постарался прикинуться мертвым. Может, он отстанет?

– Не отстану, пора просыпаться. И вообще! Он еще недоволен, вы слышали?! Сам Энакин Скайуокер у него вместо персонального будильника, а он тут выпендривается еще. Хорош прикидываться, а то молнией разбужу!

– Ладно, ладно, уговорил.

– И можешь открыть глаза, нормально поговорим. Мне надоело в твоей голове сидеть. Это как-то уж чересчур Сноуком попахивает.

Я застонал и открыл глаза, щурясь на свет. На тумбе напротив моей кровати, закинув ноги на стул, на котором сидела Рита, разместился тот самый парень со странными глазами, которого я впервые увидел в своем воображении, перед тем как впасть в кому.

– Кстати, а почему ты считаешь мои глаза странными? – он развернулся ко мне, не убирая ноги со стула.

Я закинул руки за голову и попытался потянуться. Тело удивительно неплохо восстанавливалось, как для всего того, что мне довелось пережить за последние дни.

– Ну естественно, ты хорошо восстанавливаешься. Ты продрых два часа, а Сила за это время подлатала тебя так, будто ты сутки спал и неделю лечился.

– Эй! Хватит читать мои мысли! – я задумался, что это, вероятно, очень странно выглядит со стороны: Верховный лидер уперся взглядом в тумбочку и приказывает ей не читать его мысли.

Энакин, видимо, снова услышал, о чем я думаю, и заржал, не удержал равновесие и навернул стул, полуспрыгивая, полупадая с тумбочки.

– Не… думаю… что твои чудачества… кого-то еще… ох… удивляют, – он попытался взять себя в руки. Получилось где-то с третьего раза. Всё это время я молчал, стараясь ни о чем не думать.

Когда он, отсмеявшись, облокотился о шкаф и скрестил руки, я ответил, как ни в чем не бывало:

– У тебя странные глаза, потому что кажется, что они постоянно меняют цвет. То голубые, человеческие, то золотые с красноватым ободком, как у птицы, только зрачок нормальный, – я помолчал и добавил, оглядывая его, – хотя в твоем полупрозрачном светящемся состоянии это может быть обманом зрения.

Призрак промолчал, глядя на меня с нечитаемым выражением, потом отвел взгляд, лениво пропуская молнию между пальцами.

Вот уж отлично. Умудрился обидеть своего единственного адекватного родственника, молодец. А чего он меня будил и издевался?!

Видимо, Энакин снова прочел мои мысли и глубоко вздохнул. Молния пропала, он на секунду закрыл глаза… И стал полностью видимым. То есть вообще, как любой другой человек, который зашел бы сейчас в эту комнату. Он повернулся ко мне, и я встретился взглядом с обычными голубыми глазами.

– Так лучше?

– У-уа-у… Как ты…? Кто-то еще…?

Я лепетал, не в состоянии сформулировать вопросы, что теснились в моей голове. Просто это было… ну просто охренительно, как круто! Только что передо мной была полупрозрачная светящаяся фигура, а тут – раз, и живой человек из плоти и крови.

Он закатил глаза и ухмыльнулся.

– Ну не совсем из плоти и крови. Другие меня по-прежнему не видят. Но для тебя, как и для других форсъюзеров, с которыми я хочу говорить, я могу быть вполне реальным, – он выставил вперед руки, предостерегая, – только обниматься не лезь – не люблю фамильярности. То, каким ты видел меня до этого – моя обычная форма в Силе. Я же могу полностью раствориться, стать энергией мысли, как я делал, когда ты не мог меня видеть, или полностью проявиться, как сейчас. Но я предпочитаю не заморачиваться, если нет необходимости. То же самое относится и к глазам. Когда я в полусиловой-полуматериальной форме, твое сознание таким образом интерпретирует дуальность моей энергии – Свет и Тьму во мне, показывая, что я следую обоими путями.

Он поднял стул, усаживаясь на него верхом, и уставился на меня.

– Ну, задавай свой вопрос.

– А… а у меня, когда я… э-э-э… умру… у меня тоже будут такие глаза?

Он потер переносицу.

– И чему эти два идиота тебя вообще учили? Бен, для таких, как мы, нет смерти в полном смысле этого слова. Ты и сам это понял, когда медитировал на корабле наемников. Вспомни свои ощущения от единения с абсолютом и ты поймешь, что первая часть твоего вопроса требует переосмысления. И это важно, потому что ты должен осознать, кем ты, на самом деле, являешься, какова твоя цель и смысл существования, а также, что будет потом, – он посмотрел на меня внимательно и, видя, что я ничего не понял, отмахнулся. – Ладно, пока не парься. Я как-нибудь объясню детальнее. Придется мне поучить тебя, Верховный лидер Кайло Рен, – он снова оглядел меня с ног до головы, пытаясь не рассмеяться. – А то ты, судя по всему, вовсе не имеешь понятия, что делать с Силой, тем более с той, что в тебе пробудилась сейчас, – он помолчал. – А что касается глаз, то, сомневаюсь, если честно. Ты никогда не был полноценным ситхом, твой истерический призыв Тьмы тогда, в каюте, не считается. А после этого, когда ты даже осознанно призывал Тьму, она не была абсолютной. Так что, думаю, нет. Глаза у тебя будут обычные.

Я не знал, что сказать. Меня будет учить сам… Он сурово нахмурился.

– Но-но!

– Да, я помню. Просто это… То, о чем я мечтал всю жизнь. Спасибо, Энакин!

– Только не нужно тут сопли разводить, ладно?

– Эммм. Энакин, а мне что… э-э-э… нужно будет тебя Мастером называть?

– Нет, ты-таки извращенец!

Он закатил глаза и поднялся со стула.

– Ладно. Проехали. У нас мало времени, так что скажу коротко, а ты подумай и сделай выводы: ты остановил Сноука, и все мы выдохнули свободно. Спасибо тебе, призрачное, за это, – он усмехнулся собственной остроте. – Дальше. Вы с Рей пробудили в Силе то, чего не было уже очень давно. Сбалансированных форсъюзеров Галактика не видела с тех пор, как адепты разделились на темных и светлых. Были какие-то попытки, но успехом они не увенчались. Но у вас с ней, учитывая вашу связь, есть очень серьезный шанс пойти по этому пути и повести за собой других, – он снова усмехнулся. – Советую-таки взять фамилию Скайуокер, чтобы, так сказать, традицию не нарушать. Только с именем определись, а? Тебя не раздражает, что все тебя по-разному называют?

Я мотнул головой.

– С тех пор, как Рей меня начала называть Беном, мне, честно говоря, стало безразлично. Но, согласись, будет странно, если, к примеру, Хакс будет меня так называть. Те, кто знает меня, как Бена Соло, могут называть меня так, остальные пускай Кайло зовут, а то еще объяснять, что к чему, заморачиваться…

Он понимающе кивнул.

– В этом есть логика. Ладно, не суть. Я всё это говорю к тому, что вам обоим, особенно Рей, поскольку она вовсе не обучена, нужно быть очень осторожными с вашей новообретенной Силой. Со способностью призывать одновременно и Свет, и Тьму. За последние сутки, к примеру, ты едва не угробил себя дважды – со Сноуком и когда на корабле том всех усыплял. Я уже молчу про твою «силовую кому» и отказ от Силы. Рей так вообще попыталась Узы подчинить, чтобы найти тебя. Узы – самая тонкая и капризная материя Силы. Нельзя так просто взять и подчинить их своей воле. Можно угробить обоих связанных. Ей просто повезло, считай. Как и тебе, – он выразительно посмотрел на меня. – Вы как две обезьяны со взрывчаткой.

Я поежился, а он наклонил голову, будто прислушиваясь к чему-то, а потом вздохнул и всплеснул руками.

– И не только в Силе, кстати. Ты просто эпично лажаешь в общении с женщинами, Бен. Я думал, хуже, чем называть любимую женщину никем, ты уже не придумаешь. Но, видимо, нет предела совершенству.

Я откинулся на подушку и закрыл лицо руками.

– О Сила! И ты туда же! Ну что вы все, сговорились, что ли? Вы, между прочим, лучше не делаете! Вот ты лучше скажи, что мне делать? – последнюю фразу я выкрикнул довольно-таки громко.

Энакин снова к чему-то прислушался, хитро на меня покосился и ответил:

– Расскажи ей свою историю.

И пропал.

Я отупело таращился на место, где он только что стоял, пытаясь понять, что это всё, черт возьми, значит, когда дверь медблока отъехала в сторону, и я узрел капитана Нимер. Риту. Без шлема. Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, как-то странно шаря глазами по комнате, ни на чем конкретно не задерживаясь.

– Верховный лидер, сэр? Я услышала шум…

Я откинулся на подушку и провел рукой по лицу.

– Ах ты ж, ублюдок хитрозадый, мать твою, Энакин!

Надеюсь, фантомное хихиканье, которое мне почудилось, было только игрой воображения.

========== Хотя нет. Я знаю ==========

Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Соврать бы, что по коммлинку говорил, так он, как назло, лежит на прикроватном столике, как раз у нее на виду.

– Да так… Рассуждаю вслух. Входите, капитан. Вы что-то хотели?

Она шагнула в помещение, дверь за ней закрылась. У Риты сделался такой вид, будто она собирается прыгнуть в бассейн с крокодилами. В одном бикини. Она попыталась положить свой шлем на стеллаж у двери, но сделала это как-то неловко, уронив и шлем, и всё, что лежало на полке, – какие-то инструменты. Вышло довольно громко.

Рита кинулась всё это собирать, и я заметил, как сильно дрожат ее руки. Нет, так не пойдет. Я позвал как мог мягко:

– Рита.

Греметь железяками она прекратила, но не встала и головы не подняла. Я понял, что капитан просто не может справиться с собой. Я приложил усилия, – тело, хоть и восстанавливалось быстро, но затекло прилично, – и поднялся, садясь на кровати. Хорошо, что я в брюках, но рубашку тоже не мешало бы найти. Осмотревшись внимательно, увидел в дальнем углу умывальник, а рядом с ним форменную тунику, – надеюсь, размер хоть немного подойдет. Осторожно, выдергивая иглы капельниц из запястий, снова глянул на капитана. Она так и стояла, опустившись на одно колено, у двери, среди разбросанных инструментов, уперев руки в упавший шлем.

– Рита, как вы смотрите на то, чтобы заказать чего-нибудь поесть и кафа? Я приведу себя в порядок и мы поговорим, – я старался говорить спокойно и обыденно, будто ничего не случилось. – Себе, пожалуйста, тоже закажите.

Увидев, что она кивнула, так и не подняв головы, я стащил себя с кровати и поплелся в дальний угол, к умывальнику.

Устройство медблока – какие-то приборы, камеры, странного вида лампы – скрыли ее от меня, но я услышал, как она поднялась и, быстро собрав упавшее, вышла. Ох. Спокойно, Кайло, спокойно. Ты сможешь. Только включи мозг, а не как в прошлый раз.

Слава Силе, в заветном уголке оказался не только умывальник, но и полноценный санузел, что оказалось весьма кстати. Я умылся, кое-как освежив незабинтованные участки тела, пытаясь параллельно вспомнить, когда в последний раз принимал душ. Получалось так давно, что лучше об этом не думать. Рядом с умывальником не оказалось зеркала, чему я был несказанно рад. Боюсь, не узнал бы свое отражение и завизжал от увиденного, как перепуганная маленькая девочка.

Вытерев лицо и, как бы сказала Рей, прикрывшись хоть чем-нибудь, – докторской туникой, которая оказалась размера на три меньше и на груди не сходилась, спасало лишь то, что забинтован я был чуть ли не от бедер до шеи, – я, как мог, привел в порядок волосы и вернулся к кровати, забираясь с ногами. Верховный лидер готов к аудиенции. И это то, во что превратилась моя жизнь. Мда.

Угнездившись, я заметил, что Рита не взяла с собой шлем, а оставила его вместе с инструментами на той самой злосчастной полке.

Не успел я об этом подумать, как дверь снова открылась, пропуская дроида с едой. Следом за ним зашла капитан. Видно было, что она уже справилась с собой. Хорошо.

Она молча остановилась на прежнем месте, в то время как дроид принялся сервировать…обед? Или ужин? Я понятия не имел, который сейчас час.

– Капитан, проследите, пожалуйста, чтобы мне до прибытия на Превосходство подобрали какую-то одежду, – я неловко взглянул на нее и пожал плечами, – я же не могу в таком виде показаться на торжественной встрече с победителями.

– Слушаюсь, Верховный лидер!

Она усмехнулась и, достав датапад, начала в нем что-то клацать, похоже, отдавая распоряжения. Кроме того, я заметил, что она рада была занять чем-то руки.

Дроид укатил, оставив еду, один прибор, но две чашки и термокувшин. Ладно, хоть так. От вида и запаха еды у меня едва не потекли слюни, но я приказал себе держаться и разлил каф по кружкам. Вздохнув, слез с кровати и нашел второй стул, сел, опершись спиной на тумбочку, где до этого восседал Энакин.

– Рита, присаживайтесь.

Она немного замялась, краснея, но села рядом со столом, напротив и чуть справа от меня. Я понадеялся, что принятых мер достаточно, чтобы она почувствовала себя более-менее комфортно – я не нависал над ней с высоты кровати, не лежал, как до этого, нас разделало метра два – вся длина медицинской койки… Больше я ничего не мог придумать, чтобы хоть немного разрядить зависшее в воздухе напряжение и неловкость. О Сила, как мне с этим справиться?!

Я вздохнул и отхлебнул из чашки. О. Это просто восхитительно! Я едва сдержался, чтобы не застонать от удовольствия.

– Капитан, я хотел поблагодарить вас за ваш вклад в исход битвы. Я говорил с рыцарем Рен, он охарактеризовал ваши заслуги во взятии под контроль флагмана генерала Френа, как впечатляющие.

Похоже, она первый раз выдохнула с тех пор, как села на этот чертов стул. Рита подняла на меня глаза и тут же опустила, спрятавшись за челкой.

– Это мой долг, сэр.

Ну же, Кайло, разговори ее.

– Возможно, вы хотели бы, чтобы кто-то из ваших людей был награжден или повышен?

– Сэр, я бы хотела вас просить, – она вскинула взгляд, – чтобы вы, – она запнулась, – рассмотрели возможность амнистии для служащих флагмана и оставили их на службе, сэр.

Я глотнул кафа и внимательно посмотрел на капитана. Я не собирался казнить людей, что работали на Френа. Но оставлять их на корабле? А если там остались лояльные синему фашисту люди или шпионы Немзи? Хотя…

– Хорошо. Но при одном условии, капитан.

Она подняла на меня глаза.

– Вы станете командиром корабля.

Она выпрямилась и побледнела.

– Н-но… Сэр…

– Капитан, если вы просите за этих людей, значит, вы можете за них ручаться. Они знают и уважают вас. Свою лояльность и профессионализм вы доказали в бою. Я не вижу лучшей кандидатуры на вакантное место командира, – я сделал паузу, – кроме того, вместе с этим местом вы получите чин генерала.

Она выглядела почти так же жалко, как Хакс, когда я сказал ему, что он станет Верховным лидером в случае моей смерти. Да что со мной такое? Я людей повышаю, а они разве что в обморок не падают!

Я поднялся и, повернувшись к ней спиной, прошелся по комнате. Она сначала сидела, остолбенев, но потом дернулась было встать. Я, нахмурившись, взглянул на нее, и она села на место.

– Рита. Послушайте меня внимательно сейчас. У вас есть два пути. Первый – схватить в охапку этот ваш шлем и свои страхи и снова сбежать куда-то на Внешнее кольцо. Я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Ни к чину, ни к должности, ни к… чему-то другому. Могу вам сказать, что люди с вашего флагмана получат амнистию и будут направлены на переаттестацию – кто пройдет, будет служить дальше, нет – уйдет на покой, со всеми полагающимися социальными гарантиями. Вы получите то назначение, какое захотите – хоть на внешний рубеж, хоть к черту на кулички. Если вы действительно этого хотите, Рита, – я сделал паузу и пристально посмотрел на нее. – Вы можете продолжать жить прошлым с его страхами и кошмарами, а можете позволить себе жить дальше. Не отвечайте сейчас. Подумайте. У вас трое суток. По прибытию на Превосходство я соберу командование для разработки дальнейшей стратегии по борьбе с Немзи, мирных переговоров с Сопротивлением и так далее.

Она снова вскинула на меня глаза, не веря своим ушам. Я усмехнулся.

– Я хочу закончить эту войну, Рита. Хватит смертей и противостояний. Немзи – наш общий враг. Я хочу, чтобы вы были рядом со мной в этой борьбе. Я хочу, чтобы вы вошли на собрание Командования, как генерал Рита Нимер, ответственная за силы Первого Ордена на Внешнем кольце – ведь никто, кроме вас, не знает эти регионы лучше. Никто не знает Немзи так хорошо, как вы. Вы нужны мне, Рита, чтобы закончить эту войну.

Я пристально на нее взглянул.

– Подумайте, капитан. У вас три дня.

Я отвернулся от нее и снова прошелся по комнате.

– Рита, я прошу вас рассказать мне, почему вы вышли замуж.

Она подняла руку, нервно убирая челку, и помотала головой, не глядя на меня. Я вздохнул и сел на свой стул, вытягивая ноги. Допил остатки кафа, откинул голову назад, упираясь затылком в крышку тумбочки, и закрыл глаза.

– Тогда, позвольте, я расскажу вам одну историю. Некоторое время назад жизнь свела меня с девушкой. Я достаточно ужасный человек, Рита, я делал многое, чего стыжусь, многое, что нельзя ни простить, ни понять. Не то чтобы у меня не было причин быть тем, кем я был, но ведь никто в детстве не мечтает стать монстром, когда вырастет. У всех есть причины. Так вот, когда я ее встретил, я находился на самом темном этапе своей жизни. Я думал, что я уже там, откуда нет возврата. Но она почему-то поверила в меня, несмотря на всё, что я совершил. Настолько, что, жертвуя собой, выступила в мою защиту. Я был поражен ее благородством и наделал очередных глупостей, вместо того чтобы сказать ей о своих настоящих чувствах. Когда наваждение схлынуло, я понял, что натворил. Мне казалось, я потерял ее навсегда, что она никогда не простит меня за мой промах, за то, что я никогда не стану тем, кем она хотела меня видеть.

Я помолчал, собираясь с мыслями.

– Вы знаете про Силу, Рита? Мы оба, и я, и она, владеем Силой. Мы связаны с ней, чувствуем друг друга. Решив, что она никогда не сможет простить меня, я отгородился от этой связи, и она подумала, что я погиб.

У меня сжало горло от нахлынувших воспоминаний.

– Она не могла примириться с этим. Волею случая, едва не стоившего ей жизни, она узнала, что я жив, а я тем временем, – я невесело усмехнулся, – впал в кому. Ей было очень плохо. Она фактически умирала вместе со мной, – я стиснул кулаки. – Но друзья ее не поддержали в том, чтобы она прилетела ко мне.

Тут я выпрямился, открыл глаза и посмотрел на Риту. Она внимательно меня слушала. Я посмотрел ей в глаза и продолжил, делая ударение на каждом слове.

– Ей пришлось выйти замуж, чтобы спасти мне жизнь, Рита.

Она резко вдохнула и замерла, глядя на меня своими удивительными глазами. И я понял, что был прав в своих предположениях. Она поступила так же, как Рей. Она вышла замуж за того придурка, потому что иначе с тем, кто был ей дорог, случилось бы что-то плохое.

Я сжал челюсти, так мне захотелось прибить того, кто сделал с ней такое. Но я заставил себя расслабиться и продолжить уже мягче.

– Ей нужны были документы, чтобы попасть на мой корабль, и другого выхода, как замужество, она не видела. Она прилетела ко мне, и я очнулся. Но когда я выяснил, что она замужем, не зная причины, я очень сильно разозлился, чуть было не натворил бед, но потом взял себя в руки и отправил ее домой. Я решил отпустить ее, – я взглянул Рите в глаза.

– Я решил, что моя любовь не нужна ей, что она выбрала другого, – у Риты по щеке покатилась одна слеза, и она задрала подбородок, чтобы не выпустить остальные. Я отвел взгляд.

– Но ее друзья и муж выгнали ее за то, что она спасла меня. И она тайком вернулась на корабль, она не хотела, чтобы я знал об этом, ей просто нужна была пара дней, чтобы прийти в себя. Я случайно узнал, что она на корабле, и нашел ее. Мы поговорили, – я снова взглянул на Риту.

– Она рассказала, что произошло на самом деле. А я понял, каким идиотом был, – я помолчал. – Если бы не она, я был бы уже давно мертв. Я был слеп, а она продолжала верить в меня, несмотря ни на что. Я не знаю, как бы я жил, если бы не было того разговора. Если бы мне пришлось жить с тем, что она просто выбрала другого.

Я проглотил комок в горле.

– Хотя, нет. Я знаю. Потому что увидел, как жил все эти годы Армитаж.

Она вздрогнула всем телом и низко-низко опустила голову.

Я встал и отошел, подойдя к какому-то шкафчику с банками-склянками. И почему вся эта хрень плывет перед глазами? Я чувствовал себя последним подонком из-за того, что так говорил с ней. Но она должна была увидеть эту историю его глазами. Надеюсь, он сможет когда-нибудь услышать ее историю.

Я разглядывал чертовы баночки, пытаясь взять себя в руки, а капитан плакала. Она плакала беззвучно, я знал об этом только потому, что видел в отражении стекла, как содрогаются ее плечи. Я снова перевел взгляд на банки. А Рита заговорила.

========== Если бы я не сделала этого ==========

– Если бы я не сделала этого, его бы исключили из Академии и посадили.

Я медленно развернулся и, подойдя ближе, присел на тумбочку. Рита выпрямилась, убрала волосы с лица и продолжала, глядя в пустоту, сжимая и разжимая руки в такт сухим фразам, способным передать только факты, но никак не суть того, что произошло:

– Отец Тео был честолюбивым офицером и никогда не стеснялся в средствах, преследуя свои карьерные цели, – она всхлипнула, – среди военных таких всегда больше, чем нужно. В какой-то момент на его пути встал отец Армитажа. Они друг друга стоили, и началась война карьеристов. Комендант Хакс сосредоточился на служебных интригах, но отец Тео решил пойти другим путем. Он подговорил сына провоцировать Армитажа, делать всё, чтобы его исключили из Академии – желательно со скандалом. Это стало бы последним гвоздем в гроб репутации Хакса: мало того, что устроил незаконнорожденного сына в Академию, так тот еще и оказался настоящим ублюдком, – она вытерла слезы бумажной салфеткой. – Конечно, всё это я узнала гораздо позже. А тогда… – Рита сделала глубокий вдох. – Сначала мне было его жалко. Мне казалась отвратительной вся эта травля, которую с подачи Тео ему устроили практически все. Из чувства противоречия я стала заступаться за него – мол, так нельзя, вы же будущие офицеры, вы должны показывать пример благородства, а не бросаться всей сворой на жертву, – она взяла еще салфетку. – Вот он, юношеский максимализм. На Внешнем кольце я насмотрелась на это, – она буквально выплюнула это слово, – офицерское «благородство». Люди, которых я знала годами, теряли человеческий облик, пытаясь выслужиться.

– Выпейте, – я подвинул к ней забытую чашку с кафом. – Или лучше воды?

– Спасибо, сэр… – она сделала глоток. – Сначала я просто защищала его. Не то чтобы это ему было нужно. Наверно, Армитаж не понимал, зачем я это делаю. Но потом я решила показать всем пример. Я начала общаться с ним, сидела рядом на занятиях, ходила везде. Я была достаточно популярной особой во время учебы. Не могли же мои друзья, – она произнесла это слово с оттенком презрения, – покрыть меня той же краской, что и его. Как же я ошибалась! Чем дольше я общалась с Армитажем, тем больше людей от меня отворачивалось, и настал момент, когда меня начали травить так же, как и его. Я испугалась, но пути назад не было. Я понимала, что смогу вернуть расположение своих «друзей», только отвернувшись от Армитажа, – она обхватила руками плечи, – но не хотела этого делать. Не из чувства справедливости, не назло врагам, а потому что, – она снова глубоко вдохнула, – он стал мне дорог. Мы действительно подружились. Я не анализировала свои чувства глубже – ни я, ни он, как я думаю, не были готовы к чему-то еще, кроме простого, искреннего человеческого общения, – она улыбнулась своим воспоминаниям. – Он, конечно же, не замечал ничего. Годы обструкции развили в нем способность отгораживаться от чужих эмоций. Он так долго игнорировал отношение людей к себе, что не понял, когда превратился из подшефного, объекта социальной ответственности правильной девочки Риты в ее единственного друга. Он даже не заметил момента, когда я стала такой же парией, как и он, – она снова улыбнулась, – а я не хотела его расстраивать, – она выпила еще немного остывшего кафа. – В тот вечер мы задержались на учебе, готовились к какой-то контрольной. Он решил проводить меня, я не была против, хотя в случае чего сама могла за себя постоять. Мы вышли и наткнулись на Тео с дружками. Они завели привычную шарманку про мать-кухарку и папочку, который устроил в элитную школу своего ублюдка. Армитаж, не обращая внимания, шел мимо. А меня вдруг зацепило. Я кричала, заступаясь за него, за себя, выплескивая всю накопившуюся обиду… – она спрятала лицо в ладонях и на некоторое время замолчала. – До меня дошло, что я натворила, только тогда, когда в ответ на обидное «заткнись, подстилка» Армитаж бросился на Тео. Всё произошло очень быстро. Дружки скрутили Армитажа после первого же удара, а Тео подошел и начал его бить. Я бросилась к ним, когда увидела, что он достает нож. Схватила его за руку… – она показала на свой шрам. – С тех пор я такая красавица.