Текст книги "Беззаветные охотники (СИ)"

Автор книги: Greko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 6

Вася. Окрестности крепости Грозная, конец зимы 1839 года.

Полковник Пулло злился на резервный батальон. И уже высказал своё фи майору Куликову.

– Где результаты поисков? Долго мне генералу Граббе, нашему главному командиру, отписывать небылицы? Спросит меня: покажи доказательства. Что я ему предъявлю?

Александр Павлович, конечно, не сомневался, что у охотников что-то и вышло из его затеи. Одно братание егерей с карабинерами чего стоило! Но где добыча⁈ Прячут черти, не сдают! Полковник надеялся на пожалование генерал-майорским чином в ближайшем походе. Пулло кровь из носа нужен был стратегический запас боевой «сувенирки». По весне в Грозной и Внезапной начнут собираться войска для похода на Шамиля. Ожидалось прибытие важных лиц, вплоть до флигель-адъютанта Катенина, грозы полковых командиров корпуса. Кинжалы нужны для подарков. Без них – никак! А где их взять? Не покупать же за собственные денежки у армяшек?

Куликов проникся. Накрутил Лосева. Виктор Игнатьевич попытался повлиять на Девяткина.

– Вася, я понимаю, что трудно. Но ты уж расстарайся, братец! Я и другим поручу. Хватит им за ручку с тобой бегать. Пора выпускать больше групп.

Сказано-сделано. Группы вышли. И продолжали действовать так, как их научил Вася. Добычи не было. Трудность была не в том, чтобы хабар в крепость доставить. А в том, чтобы его захватить. Трупы или раненых чечены быстро уносили. Преследовать их было опасно.

«Почему, собственно, мы от чеченов бегаем? – задал сам себе Вася давно назревший вопрос. – Боимся? Уже, нет. Не хотим воевать на их территории? Так всяко воюем. Почему издали стреляем? Копируем их тактику. Но они рано или поздно придумают противодействие. Наверняка, среди горцев уже слух пошел, что в грозненских лесах стало опасно».

Милов как в воду глядел. Через день одна группа не вернулась из леса. Собрали поисковую партию. В составе полуроты она выдвинулась к опушке, но даже до нее идти не потребовалось. Нашлись несчастные. Троих охотников перебили еще на подходе. Нарвались на засаду. Тела обнаружились в кустарнике с многочисленными ранениями. Чеченцы буквально их изрешетили пулями.

Все с надеждой смотрели на Васю. Вслух не говорили, но просьба читалась в глазах: «выручай!»

– Фома, Ерема! Мухой метнулись в роту и принесли сюда сверток, который я приготовил к завтрашнему выходу.

Напарники послушно побежали в крепость, получив разрешение Лосева.

– Что задумал, Василий? – с тревогой спросил поручик.

– Урок гололобым преподать!

– Как будешь действовать?

– Как вещички мои принесут, сделаем притворную вылазку полуротой в лес. Потом вы отойдете, а мы останемся. Затаимся. Дождемся ночи. И подловим чеченов, когда они на рассвете будут выдвигаться к опушке.

– Опасно! Что если их будет много?

– Пятеркой действовали, Вашбродь. Я следы посмотрел.

– Обычно зимой на воровской промысел бегают самые отчаянные, безлошадные. Те, кто до весны не проживет без добычи. Бойцы из них так себе. От отчаяния лезут. Но засада… Это звери посерьезнее. По их виду сразу и не поймешь – в таком же рванье бегают, что и беднота. Выдает их лишь оружие и воинская сноровка. Видимо, такие и пришли. Им не баранта нужна и не пленный на выкуп. Месть – вот что ими движет! Уверен в своих силах?

– Уверен! Есть у меня для них сюрпризец!

… Ночью оказалось несложно вычислить место лежки хищников. Их костер выдал. Вернее, запах дыма. Вася с напарниками осторожно пробирался по лесу. Фома и Ерема двигались чуть ли не на карачках, разгребая перед собой сухостой. Милов скользил впереди, показывая направление. Чувяки от Вахи удивительно ловко подходили для бесшумной ходьбы. В папахе и бурке – еще одном подгоне от кунака – унтера было не отличить от горца. Винтовка висела на плече. В руках он сжимал штык и свой горлорез. По его задумке, все должно было обойтись без стрельбы.

У костра, завернувшись в бурки спали четверо. Пятый клевал носом, но периодически поднимал голову, прислушиваясь. Иногда подкидывал в скромный костерчик немного веток. Насторожен не был: урусы по ночам по лесу не шастали.

Неосторожность его и сгубила. Вася подполз к нему вплотную. Повалил на землю, зажимая рот. И поставленным ударом ножа отправил бородача в райские кущи, в общество сладких юных дев.

Никто не проснулся.

Унтер сместился к ближайшему спящему. Прижал голову к земле и проткнул штыком мозг через ухо. И так с каждым.

Лишь с последним вышла накладка. Что-то его обеспокоило. Он приподнял голову. Увидел человека в бурке и папахе. Спокойно его окликнул. И захрипел, прижимая окладистую бороду к странной железке, что торчала у него из горла. Вася более сторожиться не стал. Метнул подарок Бахадура точно в цель. На хрипы и стоны смертельно раненого чеченца реагировать было некому.

Милов громко свистнул.

К полянке с костром осторожно приблизились Илешев с Урманцевым, держа ружья наперевес. Они в полном ошеломлении разглядывали страшную композицию из пяти тел. На трех не было и кровинки. Ерема перекрестился.

– Раздевайте их до исподнего, – приказал Вася.

– Зачем? – свистящим шепотом спросил татарин, широко распахнув немного раскосые глаза.

– Пригодится! – загадочно ответил отчаянный унтер, очищавший свои ножи и штык о полу грязного бешмета убиенного им чеченца.

… Вася с грохотом свалил пять кинжалов и несколько плетей на стол в кабинете Пулло. Полковник присвистнул. Перебрал сталь в крепких, черной кожи ножнах с серебряными наконечниками. Полюбовался скромной красотой длинного, не имеющего дол лезвия камы, напоминавшей скорее гладиус, чем кинжал[1]. Погладил пальцем отполированный турий рог, служивший рукоятью.

– Небогатые кинжалы. Владельцы зякат не хотели платить.

–?

– Не знаешь? – удивился полковник. – Как в горах мюридизм утвердился, там принято вести себя скромно. И если кинжал носишь в серебряных ножнах, изволь заплатить налог в пользу бедных. Так что кинжалы твои недорогого стоят. Но все равно! Заслужил! Вот тебе серебряный рубль!

Вася изобразил крайнюю степень радости, про себя чертыхаясь. Он уже знал, что за скромный на вид кинжал могли отдать скакуна или десяток овец. Когда предложил Вахе отдариться за бурку и папаху, тот замахал руками: мол, сам тебе еще должен остался.

– Я тебе еще подарок обещал! Не бойся, не забыл. Прошка! – позвал полковник денщика. – Тащи штуцеры!

Прошка принес две необычные винтовки. Замки не кремневые, а капсюльные. Внутри ствола первой две прорези. Вторая и вовсе была необычной, двуствольной. Под стволом с нарезкой был еще один – гладкий. Справа на ложе крепился деревянный шомпол. Слева – штык кинжального типа, похожий на Васин горлорез. С небольшой гардой и круглой прямой рукоятью.

– Литтихский штуцер, – пояснил Пулло, показывая первую винтовку. – В полку таких всего несколько штук. В Петербурге все никак не решат, закупить для войск такую прелесть или нет. Дали нам на пробу несколько экземпляров, но мы их бережем. А ну как сломает дурачье деревенское! Так и лежат в цейхгаузе без толку. Думаю, охотникам они в самый раз!

– А второй? – возбужденно спросил Вася, не отрывая взгляда от двустволки.

– Это, унтер, доложу я тебе – уникум! Привезли мне из-за границы в подарок в начале года. Опытный образец. Верхний ствол, как у обычного штуцера, для пуль с ушками. А нижний жеребьем стреляет.

Милов понял, что речь шла про ружейную картечь. Вот же «вундерваффе»! В ближнем бою незаменимая вещь! Еще и штык в придачу! С таким оружием ни к чему пластуна из себя изображать. Бах-бах – и в дамки!

– Вижу, влюбился ты в двустволку с первого взгляда! Немудрено! Держи и пользуйся. Но!… Головой за штуцер отвечаешь! Посеешь – лучше в полк не возвращайся! Не посмотрю на твой крест. Шкуру спущу!

Вася аккуратно принял винтовку. Прижал к груди.

– Ваше высокоблагородие, господин полковник! – гаркнул во всю силу легких. – Не извольте беспокоиться! Не подведу!

– Молодец! Хвалю за усердие! И жду новой добычи! Понял⁈ – Пулло окинул довольным взглядом Васино подношение. Его взгляд зацепился за плетку с серебряной оправой. – Постой-ка! А кони? Кони где⁈

– Не могу знать, Ваше высокоблагородие, господин полковник! – снова проорал унтер и тише добавил. – Мы, как супостатов порешили и все с них сняли, сразу в крепость рванули от греха подальше.

– Нет, так дело не пойдет! Коль плеть есть, и кони должны быть. Прошка! Быстро зови ко мне казачьего хорунжего! Поскачем искать скакунов! Это ж такое богатство! Девяткин! К коню приучен? Или в седле мотыляешься, как говно в проруби?

– Приучен, Вашество! – с весомой долей подхалимажа рявкнул унтер Девяткин, производя полковника в генералы.

Пулло замечаний делать не стал.

– Добре! Поедешь с нами! Покажешь дорогу!

«Ох, грехи мои тяжкие! Зачем я только плети притащил⁈ И так ночь не спамши. Провозимся теперь до вечера! Или, того гляди, на пулю чеченскую нарвемся», – запричитал про себя Вася.

Он вышел на крепостной плац вслед за полковником.

Его окликнули:

– Василий! Девяткин!

Милов обернулся.

К нему быстрым шагом приближался Дорохов в казачьем мундире.

' Он-то откуда тут взялся⁈' – удивился унтер.

Доложившись полковнику, Руфим подхватил Васю под локоть. Отвел в сторону.

– Что, чертушка, скучал по мне⁈ Видишь, прибыл в Грозную, как и обещал. Имею разрешение от генерала Граббе сформировать летучий отряд! Ты-то, небось, скучал тут? Бока пролеживал на нарах да к казачкам в Червленую шастал? А?

– Шастал, Руфин Иванович!

– Ну, ну! Не заливай! Мне уже Лосев все уши прожужжал про твои геройские дела! Ты, оказывается, без меня уже в охотники подался. Опередил, как всегда! Ничего! Мы и вместе шороху наведем! Как, Вася, пойдешь ко мне в отряд?

Вася пожал плечами:

– Как начальство прикажет!

– Мне не откажут! – залихватски сдвинув папаху набок, воскликнул Дорохов.

«Эх, только такой красавицей разжился», – грустно подумал Вася, прижимая к груди штуцер.

Набрался смелости и выпалил:

– Без двустволки не пойду!

Коста. Лондон, Бельгрэвия-Сити, 25–27 апреля по н. ст. 1839 года.

В самом фешенебельном районе Лондона найти книжную лавку труда не составило. Попросил хозяина предоставить мне немного времени, чтобы перевести дух. Он удивился, но возражать не стал. Указал на крохотный столик у двери.

– Располагайтесь и чувствуйте себя как дома.

Я присел. Достал записку. Вспомнил старую кинозаставку из детства. Проговаривал ее вполголоса, пока заново перечитывал послание Спенсера: «Орешек знанья твёрд, но всё же мы не привыкли отступать! Нам расколоть его поможет киножурнал 'Хочу всё знать!»

«I’ll Be waiting on TCKT by cunak, se, v. i-adv.vii (BM 37, PRL), the day we met, v. i-intr.xxviii»

Вначале разделил записку на значимые части – так, как мне это казалось.

«I’ll Be waiting on» и " by cunak" и «the day we met» сразу отбросил. Над этим голову ломать не нужно: «Встретимся в…», «написано кунаком» и «день, когда мы встретились». Тады остаются следующие важные секретные части:

1 – TCKT

2 – se

3 – v. i-adv.viii (BM 37, PRL)

4 – v. i-intr. xxviii

Хм. Всего четыре. Всего – ничего. Если только я верно разделил. Разберемся.

Сосредоточился, понимая, что Эдмонд не мог мне подсунуть нерешаемой задачи. Есть очевидные подсказки. Есть сложности и непонятки.

Обстановка магазина исчезла. Я представил себе волчок в центре стола. Он завертелся, зазвучала знакомая мелодия из «Что? Где? Когда?» под ржание лошади. Стрелка, прикрепленная к волчку, закружилась, остановилась. Раздался голос за кадром.

«Лондон. Блиц! Необычный. Сегодня не три вопроса, а четыре. Все задает один и тот же человек. С Вами играет писатель и шпион Эдмонд Спенсер. Вопрос первый: что такое TCKT? Время!»

Бравый игрок Коста Варваци показывает капитану команды Борису Левину большой палец.

Левин:

– Господин ведущий! У нас досрочный ответ! Отвечает Коста Варваци!

Коста откидывается в кресле, смотрит в пространство.

– TCKT – это книга Travels in Circassia, Krim, Tartary Etc: Including a Steam Voyage Down the Danube, from Vienna to Constantinople, and Round the Black Sea, in 1836 by Edmund Spencer!

Ведущий (поражен)

– Вы читали эту книгу⁈

Коста (с улыбкой):

– Вспоминается старый анекдот-быль о том, как однажды политолога Бовина спросили, читал ли он речь Леонида Ильича Брежнева на XXV съезде КПСС. На что Бовин ответил: «Что значит читал⁈ Я её писал!»

Ведущий (ошарашен):

– Что ж… Браво! Абсолютно верный ответ! И минута в запасе у команды.

Вся команда поздравляет Косту.

Ведущий:

– Второй вопрос. Думаю, здесь вам не удастся так просто и быстро ответить. Что такое «se»?

Да, блин. Тут уже не блеснёшь. Сходу ответить не получится.

Команда хором начинает обсуждать.

– Раз речь о книге, значит и «se» как-то с ней связана.

Коста – надежда команды и претендент на звание игрока года:

– Зная Эдмонда, уверен: все ответы в книге!

– Давайте, набрасывайте. Что такое «se»? Это одно слово, просто сокращенное или аббревиатура двух?

– Да что угодно может быть! Например, «secret». В книге есть упоминание чего-то секретного?

– Ты в своем уме? Вся книга – это одни секреты и недомолвки!

– Что в книге есть?

– Пролог, эпилог, кульминация, развязка…

– Ещё!

– Форзац, обложка, титульный лист.

– Нет, все не то! Ещё!

– Главы, части, тома…

– Стоп! Стоп! Если главы, то может порядок? Первая, вторая…

– Да, да! Вторая! Second!

– Что да?

– Глава – chapter, часть – part, том – volume. У нас после «se» идет запятая, значит это не «второй, вторая, вторые»

– Строка? Абзац? Страница? Слово? Буква?

– Строка – Line, абзац – paragraph, страница – page, слово – word, буква – letter.

– Нет «se»! «Se» мне подайте!

Левин пристально оглядывает команду, требуя новых идей.

Коста (обращается к Левину):

– Нужно брать помощь зала!

Левин:

– Господин ведущий, мы просим помощь зала!

Коста глазами выискивает в зале человека, который на его взгляд, способен помочь. По счастливой случайности этим человеком оказывается владелец книжного магазина.

Коста:

– Что может означать аббревиатура «se»?

Владелец:

– Все просто, сэр. Принятое у книготорговцев сокращение «second edition».

Ведущий:

– А ведь вы были в шаге от успеха! Могли бы и сами справиться! Слово «Second» звучало!

«Фуф! Это хрен бы я догадался! Просто и подумать не мог, что книга Эдмонда уже выдержала второе издание. Даже и представить не мог, не то, что подумать! Неужто, англичане так заинтересовались его опусом? Что ж, молодец Спенсер! Да и я тоже! Недаром все было, значит!»

– А эта книга у вас есть?

– У нас есть две книги мистера Спенсера!

«Да, блин, он издевается! Вот писучий какой оказался! Уже и вторую настрочил! Хочет, жаждет тщеславный мой кунак затмить своего полного тезку, поэта шотландского. Задвинуть его подальше! Чтобы только о нем вспоминали при упоминании имени Эдмонд Спенсер! Что ж, близок, близок к цели!»

Книготорговец отвлек.

– Какую из них вы имеете в виду, сэр? «Путешествие на Западный Кавказ, включая поездку через Имеретию, Мингрелию, Турцию, Молдавию, Галицию, Селезию и Моравию» этого года? Или переиздание «Прогулок под парами» 1838 года.

– Я с удовольствием ознакомлюсь с новой книгой. Но прежде позвольте полистать переиздание. Интересно сравнить с тем, которое я читал.

– Вам оба тома?

– Нет, только первый.

Ведущий:

– Время!

Левин:

– Ну, раз так вышло, пусть Коста отвечает и дальше.

Коста:

– «SE», господин ведущий, означает " second edition"!

Ведущий:

– Что ж. Зал оказался на высоте. Подсказал верно. Третий вопрос. Что означает: «v. i-adv.viii (BM 37, PRL)»?

Команда начинает обсуждать.

Левин (шепчет)

– Почему ты только первый том взял? Надо было оба брать. Мало ли.

Коста ( с победной ухмылкой):

– Нет надобности. Понятно, что «v. i» означает «volume one". То есть 'том 1-ый».

– С чего «i» – «первый»⁈

– А ты посмотри. У него тут аж 4 вида нумерации страниц. Видимо, никак не может отвязаться от своих шпионских навыков. И книгу написал, а, с прицелом, еще и хороший шифровальный блокнот! Не удивлюсь, если в будущем так она и будет использоваться. Так вот: в предисловии – advertisment – страницы пронумерованы не арабскими цифрами, а в английском стиле прописными буквами латинского алфавита. «i» здесь используется как единица, «v» как пятерка и маленькая «x» как десятка.

– Погоди, погоди! Тогда «adv.viii», это…?

– Да! Advertisment, страница восемь! Где, я полагаю, уже будет указание на то, что означает «(BM 37, PRL)».

– Не томи! Листай уже.

– Вот! – я ткнул пальцем. – Blackwood’s magazine! ВМ!

– Что, вот⁈ А «37, PRL» где?

– Я думаю… Нет. Я уверен. Эдмонд, как в известной сказке, ведет меня по следу к нужной точке, разбрасывая хлебные крошки. Просто нужно идти за ними. ВМ – очередная «крошка». Нам нужен этот журнал! Хозяин, у вас есть Blackwood’s magazine?

– Ну, конечно! Прошу! Blackwood’s Edinburgh magazine – литературный журнал из Эдинбурга!

Коста (удивлен)

– Эдинбург⁈ Шотландия⁈

– Вы прекрасно разбираетесь в географии, сэр!

Левин (спокоен)

– Ну, вряд ли он тебя ждёт в Эдинбурге. Абсурд!

Коста:

– С него станется! – начинает улыбаться. – Смотри!

Тыкает в титульный лист.

Левин (читает)

– Адрес офиса в Лондоне – 37, Paternoster Row! Есть!

– Итак, Спенсер ждет меня на Патерностер роу у дома 37, где находится офис эдинбургского журнала. Осталось понять день и время. С днем все ясно. "День, когда мы встретились' – это 27 апреля, праздник в Бююкдере в честь дня рождения Наследника престола. Время? А вот время, думаю, как раз и будет загадано в последнем вопросе.

Левин:

– Господин ведущий, отвечает Коста!

Ведущий:

– Ну, прямо звездный час неутомимого Варваци. Прошу.

Коста (скромно)

– Здесь указан адрес в Лондоне. А именно Патерностер роу у дома 37!

Ведущий:

– Блестяще! И, наконец, последний вопрос. Что такое: " v. i-intr. xxviii"?

Левин:

– Ну, тут уже просто. «v. i» – том первый. " intr" – introduction, то есть, введение. Двадцать восемь латинскими цифрами – страница. Открывай!

Коста (листает)

– Так. 28-я. Смотрим. Нужны цифры. А они здесь только в одном виде. Указан год – «1837»!

Левин (усмехается)

– Твой кунак, как я погляжу, оригинал!

– Я же говорю: с подвывертом! И время такое же, кривое: 18–37!

Левин:

– Господин ведущий. Мы готовы ответить!

Ведущий:

– И как я понимаю, опять отвечает Варваци?

Левин:

– Да. Сегодня его вечер!

Коста:

– Писатель и шпион из Лондона мистер Эдмон Спенсер зашифровал в послании время и место встречи: 27 апреля сего года, то есть послезавтра, в 18–37 вечера на Патерностер Роу, 37!

Ведущий:

– Хрустальная сова и звание лучшего игрока года присваивается Косте Варваци!

– И-го-го!

Лошадь в голове весело продолжала ржать. Я обратился к владельцу.

– Не подскажите, где находится Патерностер Роу?

– Сэр желает посетить центр книжной торговли столицы? Вас не устраивает мой ассортимент?

– Что вы! У вас прекрасный ассортимент! И я покупаю обе книги мистера Спенсера! А на Патерностер у меня дружеская встреча.

– Это в Сити, – владелец расплылся в улыбке. – Район кладбища Святого Павла.

– Memento mori! – произнёс я «глубокомысленно»

– Да, да, да! – рассмеялся книжный червь, забирая у меня деньги и протягивая сверток с двумя книгами, в которых, к моему удовольствию, незримо присутствовал и мой след. Скромная моя, так сказать, персона!

… Я с Бахадуром ехал в кэбе из Белгравии в Сити. Не ближний свет. Вот смеху-то будет, если я расшифровал записку неправильно. Больше всего смущало время. Определено оно с изрядной долей допущения, но других вариантов я не придумал.

Время, время, время! Биг-Бена, который и не Биг-Бен вовсе, не видать. И не потому, что на город опускается «желтый гороховый суп», как окрестили лондонцы свой смог. А потому, что его еще не построили. И карманных часов нет! А если бы и были, мне настоятельно порекомендовали их с собой не брать. «Воришки, сыр!» – сказал мне хозяин отеля с той же интонацией, с которой в известном фильме Бэрримор предлагал овсянку Шерлоку Холмсу.

Выехали с серьезным запасом, но я нервничал. Снова эти «пробки». И толпы людские по обе стороны улицы, зажатой коричневыми, почерневшими от копоти домами. И неприглядные картины, от которых хотело воротить нос. В том числе, от запахов мусорных куч, в которых копошились нищие, и от непередаваемого зловония каменноугольного газа, который подавали в уличные фонари.

Пришлось прижать к лицу платок и надвинуть поглубже цилиндр, которым я разжился у бродячего торговца. Этот забавный старьевщик проходил мимо, нахлобучив на голову штук двадцать подобных головных уборов. Мой «Д’Орсе», как и офицерский кивер, слишком выделялся в этом городе, где, казалось, цилиндры не носили только военные. Поэтому не рискнул отправиться на тайное свидание, обставленное с такими предосторожностями, в военном мундире или в любимой шляпе.

Туман сгущался. Уже исчезли контуры домов. Желтые фонари газовых фонарей, как сигнальные бакены, указывали кэбмену путь.

– Кажется, приехали! – неуверенно произнес он.

Кучер спрыгнул с козел и, шаря руками перед собой, исчез в непроницаемой дымке.

– Все точно, сэр! Дом 37! – послышался голос непонятно откуда.

Из «горохового супа» вынырнула рука за платой за проезд. Звон монет поглотил все тот же смог.

Мы с опаской вылезли из кэба. Отошли в сторонку, пока не уткнулись носом в заколоченную дверь.

«Что-то на офис журнала не похоже!»

Табличка у двери свидетельствовала, что мы попали по нужному адресу[2]. Я заозирался в недоумении. Ощущение времени и пространства исчезло, как не бывало.

Вдруг послышался стук колес, фырканье лошади. Из тумана раздался голос:

– Коста, ты здесь?

Эдмонд! Я угадал все верно!

Раздался свисток полицейского. Странные тени заметались в серо-желтой мгле. Щелкнул кнут. Кто-то вскрикнул. Раздавшееся почти вплотную цоканье копыт вдруг стало быстро удаляться. Светлячки фонариков задергались поблизости и, в отличие от невидимого экипажа, приблизились, сжимая полукруг.

– Бежим! – шепотом скомандовал я Бахадуру.

Алжирцу дважды повторять не пришлось. Мы бочком-бочком отодвигались от фонариков, прижимаясь к фасадам домов по Патерностер роу. Расстояние увеличилось. Ближайший перекресток позволил нам скрыться от преследования. Мы ускорились. Сворачивали, где предоставлялась возможность, пока не выскочили на стоянку кэбов.

– Layall Street!

– Это где?

– Белгравия, за Букингемским дворцом!

– Так бы сразу и сказали! – ответил кучер-грубиян. – Прошу!

Мы устроились на сиденье кэба, прижавшись друг к другу. Перевели дух. Я рассмеялся. Бахадур поддержал. Кэбмен испуганно оглянулся, услышав хрипы моего товарища, и поторопил лошадь.

Экипаж покинули у известной мне таверны. Я хотел перекусить после всех треволнений. Алжирец почапал в отель. Кажется, у него завязался быстротечный роман с дебелой гостиничной служанкой. Его ждала пища иного рода, чем меня.

С насыщением организма калориями вышло неважно. Таверна закрывалась. На мои мольбы хозяин отреагировал достойно: выдал мне за полшиллинга, как «старому» клиенту, уже третий день посещавшему его заведение, «ланкаширский горшок», краюху серого хлеба и пинту пива. Попросил поторопиться.

Я спешить не стал. Сидел и наслаждался бараньим рагу, пока за стол напротив меня не уселся бесцветный господин. Он принялся сверлить меня взглядом.

– Сэр! Вы мешаете моему пищеварению! – возмутился я.

– А вы, сэр, мешаете английскому правительству исполнять свои обязанности!

[1] До середины XIX в. вайнахские и лезгинские (тавлинские) кинжалы были длиннее традиционных черкесских.

[2] Лондонский офис Blackwood’s Edinburgh magazine будет открыт лишь в 1840-м году. Здание уже было приобретено. В нем шел ремонт.