Текст книги "Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Genesis in Hell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)

– Тетрадь? – зацепиться, схватиться и не утонуть. Пусть обыденное слово вытянет меня из пучины этого закрученного водоворота, который заполнил мою голову своим стремительным движением.

– Ева не отдала тебе тетрадь? – на удивленный взгляд Селины я отвечаю медленным тяжелым кивком. – Ева-а-а-а-а… – никакой угрозы, только вопрос.

– Ой, забыла совсем. Сейчас отдам. – рядом с Селиной Ева на удивление покладиста и добра. Такая себе метаморфоза. Не думать о том, что узнал. Не думать, не думать, не думать…

Покопавшись в сумке, Канви выудила из нее толстенькую крупную тетрадь. Уже один формат меня напряг, но повозмущаться или удивиться не дали. Тетрадь в руки мне всучили и тут же посмотрели на Селину, перестав замечать сам факт моего существования. Я едва смог ее удержать – пальцы так дрожали, что обложка под их хаотичными движениями мялась.

– Это тетрадь схем и информации. Все, что тебе может понадобится, ты там найдешь. – Селина поправила чуть спавшую с плеча кофточку и отошла от перил поближе к Еве. – Все, что может быть тебе непонятно, есть там. Если возникнут вопросы вне тетрадки – звони обязательно в любое время суток.

– Это звучит как прощание. – да, да, да, попрощайтесь со мной! Позвольте мне восстановить мой мир из осколков, в которые вы его искрошили!

– Никаких прощаний! Впереди еще много уроков и поиски Харона. – вот же ж попал. А все моя жажда наживы. Если бы не она, жил бы я себе и не знал ничего. Боже, как же я буду с этим жить?

– Угх. Ладно, я почитаю ее. – может, я открою себе что-то новое о том, что, как и почему устроено. Ну или разберусь со старым. Там белых пятен больше, чем звезд на небе. А может, я не захочу ни с чем разбираться и выкину эту тетрадь к чертям от греха подальше. Лишь бы Лорел ее случайно не нашел – он же меня сумасшедшим посчитает, если все это увидит.

– А сейчас мы с Евой все же пойдем. У нас дела, у тебя дела. – сливаются. Да и Бог с ними, сам разберусь.

– Ага-ага, давайте. Удачи во всех начинаниях, счастливого пути, гоните отсюда. – но я все равно уйду первым.

Мой рухнувший мир так и остался разбит. За что мне это? Почему именно мне повезло родится каким-то там ведьмаком? Я ведь не ученый и не историк. Я обычный мальчишка, любопытный и наглый не в меру. Не мне раскрывать тайны мира!

Я не был готов к правде. А может и никогда не буду. Потому что правда – самое страшное оружие, которое я могу себе представить. Ее удар только что убил во мне полумертвый покой.

========== Водосточные крысы ==========

Спокойного дня не выдалось. После того, как я расстался с Евой и Селиной, я не успел и пары кварталов в сторону дома пройти, как в кармане штанов зазвонил и завибрировал телефон.

– Алло? – звонил Гейл, потому трубку я поднял быстро.

– Мортем, друг, топи к Галаверскому мосту, да поскорее. – что-то мне это напоминает. Ах да, день, когда начались мои злоключения!

– Что там опять? Вы пригласили девчонок и собираетесь с ними поразвлечься? – пусть он скажет да, ну пожалуйста, мне нужен секс и расслабон.

– Не угадал! Закки и его дружбаны приперлись. Хотят вернуть себе проигранное. – драка тоже способ снять напряжение, так уж и быть.

– Серьезно? И на что он надеется? Ладно, скоро буду. Передай Заку, чтобы мазал задницу вазелином и морально готовился к сношению. – я сорвался на бег, проталкиваясь сквозь людей и не замечая их циканья и злобных взглядов. У меня кулаки чешутся дать Заку в морду, об остальном можно пока забыть.

– Поторопись, он долго ждать не будет. – судя по фоновому шуму, уже ждать не желает.

– Буду через десять минут! – на этот раз я опередил его, бросив трубку первым.

По реке до Галаверского моста добраться как нефиг делать. Просто бежать по набережной, огибая людей и проскакивая под машинами на красный. Проносящиеся мимо здания постепенно становятся все более убогими, поток людей уменьшается, а плитка под ногами из новенькой и целенькой превращается в расколотую и разбитую. Проходя весь путь от Сентра до Гринери, можно увидеть, как постепенно деградирует город. Если бы мне было до этого дело, я бы сейчас посетовал на политику нынешнего мэра, на отстойность нашего городка и бла-бла-бла.

Но моя цель – Галаверский мост, а не нытье.

В определенный момент я перехожу на другую сторону реки по мосту Поцелуев. Еще раз повторять свой подвиг с прыжком веры на бетон уже не круто, потому в этот раз я дойду до лестницы. К тому же, определенный элемент неожиданности будет. Ну, какой никакой.

На подходах к Галаверскому мосту я совершенно выдыхаюсь – ноги начинают болеть, налившись свинцовой тяжестью, а в горло как перца насыпали. Но я более чем готов к драке. Моя решимость и жажда битвы не угасли. Надеюсь, у Зака найдутся оправдания тому, что он зашел на мою территорию или ему не сдобровать. Хотя, судя по тому, что я сейчас вижу, не сдобровать все же моим парням.

Водосточные крысы выперли моих друзей наверх, а сами перегородили лестницу своими тушами. Зак стоял в их главе и красный дым кольцом окружал его. Высоченный, выше даже Гейла, он нагло ухмылялся моим парням, не давая ни одному из них подобраться к лестнице. Ух, как я зол, ну все, дипломатия закончится после первого лишнего звяка в мою сторону.

– Гейл! – я влетаю в кучку своих друзей, прорываюсь сквозь них, бултыхаясь в дымном мареве из синего и красного. Рюкзак летит на землю, руки товарищей проталкивают меня вперед, к Гейлу, напряженная спина которого маячит в просветах синего дыма.

– Поздновато ты, дружище. – повернувшись ко мне, Нейлсон едва заметно улыбнулся. От этой улыбки я вздрагиваю – у Гейла под носом кровь, а губа вновь треснула.

– Что тут происходит, Зак? – моему праведному гневу нет предела. Да как он посмел в отсутствие лидера нападать на его стаю?!

– Ничего особенного, Морти. Мы просто пришли забрать обратно нашу территорию. – ухмылка на широком скуластом лице Зака становится еще шире. Насмешливый взгляд его темно-зеленых глаз направлен прямо на меня.

Гейл шумно скрежещет зубами, а стоящие за нами ребята зло рычат. Мне это все очень не нравится. Гел слишком напряжен. Он не может быть так встревожен только из-за того, что Зак завалился к нам.

– Вашу? О, ну нет, Закки! Ты ее проебал! Теперь это наша территория. – ухмылка подрагивает, широкие брови дергаются, а приплюснутый нос раздувается. Зак никогда не умел себя контролировать. Пара слов, и он готов.

– Ваше тут только это тело. – короткий взмах правой рукой, и за спиной Закка расступаются Водосточные крысы.

Тео Шеленер, ближайший подручный Зака и главная заноза в жопе во время драк, выходит вперед. Алый дым окружает его мутной пеленой. Цвет опасности и угрозы, Истина злого человека. Крепкой правой рукой он за шиворот тащит за собой упирающегося и пихающего Томми. Мальчишка воет диким зверем, бьется в крепкой хватке Тео, но тот лишь тупо лыбится и дергает нашего младшего на себя. Банда захлебывается шипением от настолько откровенного шантажа и угроз. А мне только и остается, что стиснуть зубы да сжать кулаки в бессильном гневе.

– Давай так, Морти. Мы возвращаем вам этого… – закипая, я наблюдаю, как Тео встряхивает Тома, едва не сорвав с него слишком большую футболку, а затем тупо гыкает и дерзко смотрит в нашу сторону своими мутно-голубыми глазами. Я ничего не могу сделать, я бессилен. Снова. -…Мальчика, а вы уходите восвояси и никогда не возвращаетесь.

– Нет, Мортем, не надо! – Томми заливается криком, за что тут же получает размашистый удар от Тео и, хныкнув, замолкает. Неудивительно, что именно его схватили. Маленький и хрупкий, он всегда был слабым звеном нашей команды.

– А если я откажусь? – Гейл у меня под боком шикает и легонько пихает локтем под ребро. Прости, друг, но вылетевших изо рта слов не поймаешь.

– Тео, покажи, что будет тогда. – Зак слегка дергает влево светловолосой коротко стриженной головой. Его взгляд неотрывно наблюдает именно за моими движениями, но я держусь стойко.

Ровно до того момента, как Тео подтаскивает вопящего дурниной Томми к перилам моста и свешивает того головой вперед. Мальчик кричит и плачет, суча ногами в воздухе, а в моей груди все снова холодеет. Под ним река и толстый слой бетона и падение головой вперед окончится разве что его смертью. Толпа мурашек бежит по моей спине. Отлично, Ева, теперь я как никто другой знаю, что сейчас чувствует Томми. Лучше бы не знал, ей Богу.

– Отпусти его уже. Из тебя шантажист как из меня балерина. – Заку стоит только еще раз дернуть головой, как его послушный щеночек Тео втаскивает Томми на твердую землю и возвращает к нам. Ублюдки, оба. – Занимайте это место, нам то что? Все равно помойка та еще.

За моей спиной ребята шумно сопят и тихо возмущаются. Но видеть я могу только Гейла, который легко качает головой вверх-вниз, подтверждая правильность моего решения. Но у меня в планах нет жертвенной передачи новой территории старым владельцам.

– Правильный выбор, Морти, детка. – он уже знает, что я задумал. Я это чувствую – тон голоса выдает его.

Тео с явной неохотой отпускает Томми под неодобрительное мычание Водосточных крыс. Они тоже все понимают, но перечить лидеру не решаются. Мальчик на шатающихся ногах подходит к нам, шмыгая носом и наматывая сопли на кулак. Я потом узнаю подробности того, как Зак его вообще выловил. А пока у меня есть план, как и рыбку съесть, и червячка сохранить.

– Гейл, уведи его. – мальчишка сейчас не боец. Помощь Гейла мне бы не помешала, но для начала важно обеспечить безопасность Томми.

Благо, друг меня понимает и без нужных слов. Шумно разочарованно вздыхает, закатывает глаза, но доверяет моему решению. Все так же молча он уводит нетвердо стоящего на ногах Томми за мою спину. Ребята шушукаются и перешептываются, не понимая ничего, а Водосточные крысы уже ликуют, смотря на нас снисходительно. Ну ничего, вы у меня еще попляшете.

– Хотя, знаешь, Закки, я передумал. Теперь когда у вас нет заложника, давай-ка мы несколько иначе решим, кому будет мост принадлежать. – он не настолько туп, чтобы не быть готовым к такому. В конце концов, это же Зак!

– Думаешь, сможешь? – гора мышц поправляет на себе кожанку, не убирая с тонких губ наглой ухмылки. О, он все понимает.

– Постараюсь, по крайней мере. – готовься харкать кровью, уродец. – В атаку, ребята!

Я – первый.

Озлобленной маленькой молнией я налетаю на Зака, тут же хватаясь за его широкие запястья. Прыжок – я упираюсь ногами в его колени так сильно, как только могу. Но положение проигрышное – он устоял на ногах, а я остался висеть на нем.

– И это все, Морти? – басовитый голос почти под ухом, а крепкие руки уже хватают меня за плечи.

Падение на камень причиняет боль, а навалившийся на меня Зак – еще большую. Он мутузит меня как куклу – крепкие кулаки впечатываются в грудь и лицо, колени больно давят на бедра. Но мне только это и было нужно. Рыбкой выскользнув из крепкого захвата широких мозолистых ладоней, я со всей дури даю острой коленкой по широкому подбородку Зака. Клацают зубы, лидер Водосточных крыс мычит и отскакивает назад, давясь кровью.

– Ты все еще ведешься на этот выпад, урода кусок!

Пока он растерян, я налетаю на него снова. Впечатываю кулак сначала в одну пухлую колючую щеку, затем в другую. Бью как в последний раз, до боли в костяшках и скрипа костей запястий. Я не даю ему даже руки поднять – с чувством давлю стопой на распластанную по земле ладонь, до хруста костей. Битва разгорается вокруг меня. Крики, вопли, смачные звуки ударов. Но я вижу только злые глаза Зака и его оскаленные зубы, которыми он вцепляется в мою ладонь.

– Ау-у-у-у! – ну нет, хер тебе!

Светлые короткие локоны под моей рукой жесткие и скользкие. Но я все равно умудряюсь зацепиться за них и рывком отодрать от себя кровопийцу. Парочка тонких прядок остается в моих дрожащих пальцах – вместе с кровью. Зак рычит, отплевывая сгустки алого, а затем размашисто толкает меня в грудь, от чего я, подавившись воздухом, снова падаю на спину. На этот раз не поддаюсь – откатываюсь перед тем, как он бьет меня по лицу правой. Налетая на него, я готов получить прямиком в свой снова расквашенный нос.

И получаю. Зак не щадит себя, совершая эту сильнейшую пощечину, от которой мою голову мотнуло в сторону. Едва успеваю пнуть его ногой в живот до того, как он навалится на меня. Отползая от сжавшегося в приступе боли врага, я перегруппировываюсь и снова нападаю. Мои ногти вонзаются в кожу его куртки, я пытаюсь дернуть его в сторону в пылу драки, но слишком поздно понимаю, что слаб.

– Ха! – а он этого и ждал.

Удар лбом приходится на мою челюсть. Я только чудом не прикусил себе язык. А вот зубам повезло меньше – гудящая боль проходит по ним, я слепну на доли секунды от этой волны. Зак бьет меня коленом в бок, и боли становится еще больше. Из нападающего я превратился в отступающего – приходится отползать, дабы не получить еще удары.

Если бы налетевший Гейл не сшиб Зака на землю и не принялся яростно превращать его лицо в кашу, мне бы успели отбить еще чего важного. Но вместо этого я поднимаюсь на ноги и кидаюсь в гущу нового боя, повисая на плечах парня, прижавшего к земле толстяка Джима.

– Черт подери, малолетки проклятые, а ну разошлись! – я вздергиваю голову только потому, что парень, на котором я повис, пытается ударить меня затылком в нос. Но именно это и позволяет мне увидеть полицейского, спешащего к нам через всю улицу.

– Банда, отступаем! – я срываю голос, выкрикивая это. Не хватало нам еще проблем с полицией.

Несмотря на желание драться дальше, я отпускаю парня, на котором повис, и даю деру. Драка-дракой, а с нашей полицией дела иметь себе дороже.

– И чтобы больше не появлялись на территории Водосточных крыс! – в спину нам летит улюлюканье победивших лузеров.

– Можем повторить еще, как только вы от копов отделаетесь! – я разворачиваюсь лицом в сторону банды Зака и показываю язык. Боль пронзает челюсть, но этого того стоит.

Мы улепетываем от копов так, что только пятки сверкают. Бежим до тех пор, пока можем бежать. И останавливаемся только тогда, когда толстяк Джим и Томми выдыхаются, не в силах больше нестись за нами.

– Все, ребята, стоп! – я и сам чувствовал, что еще пара метров такого марафона, и меня можно будет отскребать от асфальта.

Из Гринери мы так и не выбрались. Мы просто углубились в его проулки и улочки, в переходы между его скособоченными обветшалыми домами. И сейчас нам удалось выбраться на, возможно, единственную детскую площадку во всем этом квартале. Одна скамейка, качелька да попрыгушка – умилительно, но в таком состоянии, как будто пережило ядерный удар.

– Ну мы им и задали, ребята! – первым из коматоза передышки вышел Боб. – Мортем так – «В бой!», и мы так «ра-а-а-а-а…», а потом, а потом… – он захлебнулся своими восхищениями и замолчал, тяжело пыхтя.

– Да-да, Боб, мы все там были. – Ронга смахнул с лица волосы и слизнул с губ кровь.

Ребята пустились в рассуждения, заваливаясь кто на скамейку, кто на качельку, а кто и вовсе прямиком на песок. Гейл посмотрел на меня вопрошающим взглядом, но стоило мне только отрицательно мотнуть головой, как он рванул к качельке, сталкивая с нее Родриге и усаживаясь туда сам.

– Как дети малые, ей Богу… – тыльной стороной руки я утер кровь с рассеченной губы. Интересно, что скажет Лорел?

– Ам, Мортем… – подошедший ко мне со спины Томми мог бы напугать, если бы мой похуизм не достиг своего пика. – С-спасибо, что спас. И прости, что из-за меня так получилось.

– Ой, давай без извинений, оки? Мы бы и так драки не избежали. – я повернулся к мальчику. Он весь дрожал и старался на меня не смотреть. Щеки его были мокрыми от слез.

– Меня больше интересует другое – они тебе больше ничего не сделали?

Я осторожно коснулся светлой макушки, убирая с тоненького лица длинные прядки. Мальчишка был умилительно-невинен, но в моих глазах это делало его лишь еще большим ребенком.

– Нет. Они просто схватили меня, пока я убегал, и держали. До того как… – по его тощему тельцу прошла крупная дрожь. Нехорошо, очень нехорошо.

– Ну, ну, не плачь. Все уже хорошо. Братик-Мортем всегда рядом и готов помочь! – я задорно улыбаюсь ему красными от крови губами и подмигиваю. Интересно, насколько смешно это выглядит?

– Братик? – кажется, я сказанул лишнего. Зная отношение Тома к семейным узам, я должен был бы сказать другое.

Но вместо того, чтобы расстроиться или обидеться, мальчишка внезапно крепко обнял меня. Подбитый Заком бок прострелило болью, я было сморщился, но Том ткнулся мне в плечо и шумно засопел, пытаясь сдержать поток соплей и слез. Мне ничего не оставалось, кроме как закатить глаза и неловко обнять его в ответ. На пару минут, в которые я отчаянно представлял перед собой Лорела, которого обнимаю так же крепко.

– Том, все, давай, это уже становится по-гейски как-то. – оскорбил сам себя, ну даю.

– Спасибо. Спасибо, что сказал это. – Томми подчиняется и отстраняется. Я подмечаю, что он больше не плачет и даже вымучивает из себя улыбку.

– Да не за что. Мы же все тут братья, в конце концов. – по духу, по разуму, по убеждениям. Такова была клятва для вступающих в нашу банду.

Что ж, на этот раз мы избежали крупных проблем и даже успели подраться. Но что-то мне подсказывает, что Зак так просто не отстанет. Хорошо, что я успел подхватить свой рюкзак, пока убегал, а то было бы неприятно.

Я наблюдаю за тем, как моя банда перешучивается и дерется за места. Как Нейт и Ронга пихают друг друга, пытаясь уместиться на скамейке, большую часть которой занял Джим. Как Боб и Кост дерутся за право сидеть на качающейся из стороны в сторону пружинке. Как Гейл и Родриге цапаются за качельки. Наконец, как Томми присаживается у сгрудившихся в кучку Винса и Алекса, потирая красные от слез глаза.

Мои братья. Были бы тут Лорел и бабушка, и получилось бы собрание самых важных людей в моей жизни. Но и так более чем хорошо.

Хорошая драка и верная компания помогают забыть то, о чем думать не хочешь. В хорошей компании даже самые черные дни становятся яркими и солнечными. Так было год назад, так есть сейчас.

Спасибо вам за компанию, ребята. Вы мое все.

Но этого я, конечно же, не скажу.

***

Домой я вернулся за час до того, как заканчивалась работа у Лорела. Пять часов вечера, за окном светло, мое тело все горит от болезненных последствий неслабых ударов. Но я улыбаюсь. Направляюсь прямиком в ванну, кое-как смываю с лица застывшую кровь и грязь и тут же иду в комнату, таща за собой рюкзак. Настало время почитать.

В общем и целом, я узнаю достаточно много нового. Еще раз укладываю в своей голове, что артеки – создатели мира нашего, подмечаю, что не зря Селина звалась Богиней. По схемам изучаю мироустройство Примумнатус. Загробный мир, распределяющий мертвецов куда им надо, с его царем Смертью, дочь которого я знаю, а сына – обязан разыскать. Храм душ, тот самый христианский рай с Богом-Жизнью и его великим множеством детей. Недра, производственный «завод» и поставщик всех существ на Земле. Ничто, пустота и темнота для самых отпетых преступников. Селина или Ева, кто-то из них к каждому миру пририсовал небольшой рисуночек. У Загробного мира это три портала – Рай, перерождение (буддизм) и Ничто. Я так и не успел понять, зачем это нужно, но уверен, на следующих страницах ответ найдется.

От тетради со схемами я открываюсь после изумленного вздоха Лорела прямо у меня под ухом.

– Господь, Мортем, что у тебя с лицом?! – я поднимаю голову, изумленно хлопая глазами. До меня не сразу доходит, что он имеет в виду.

Лорел стоит рядом с кроватью, нависая надо мной, и его лицо хмуро и мрачно. Опять.

– А, ты про это? – я словно дурак указываю на свое наверняка лиловое лицо. Оно не болело, что странно, но чуть горячило. – Ну, мы с ребятами подрались кое с кем и… Меня отмутузили. – я неловко улыбаюсь, заводя руку за затылок и отводя взгляд.

– Ох, Мортем! С тобой в последнее время проблем больше, чем когда-либо еще! – Лорел, не церемонясь, хватает меня за плечо.

Приходится подняться на ноги, ощущая легкую слабость во всем теле, отложить тетрадь и пойти за Лорелом на кухню.

– Сиди смирно. – он усаживает мое бренное тельце на стул и отходит, возвращаясь уже с аптечкой. – Что с тобой происходит, Мортем? У тебя проблемы? – прямо так, в лоб. Я, конечно, знал, что Лорел не сильно любит церемониться, но не думал, что настолько. Или я просто достал его своими выходками?

– Нет, все в порядке, правда. Просто мы повздорили с ребятами, а они оказались не шибко добрыми и очень ранимыми, и, сам понимаешь, дали нам по мордам. – я пытаюсь улыбаться, но когда пропитанная антисептиком ватка прикладывается к моей треснувшей губе, я не сдерживаюсь. С шипением отстраняюсь, дуя губы.

– Это как-то связано с тем, что ты пытался мне рассказать в прошлом месяце? – левая рука легонько касается моей щеки, Лорел позволяет мне прижаться к его теплу. А затем снова прикладывает ватку и крепко держит, не позволяя отстраниться.

– Конечно нет, Лорел! То вообще дурость дикая была! – я часто-часто моргаю, чувствуя, как от острой боли глаза начинает щипать.

– Мортем, я правда волнуюсь за тебя. Если ты попал в беду, просто скажи мне. Я буду рядом с тобой. – о, эта обезоруживающая улыбка.

Сердечко екнуло. Если бы это был романтический сериал, я бы сейчас робко наклонился к Лорелу и поцеловал его. А потом сказал бы тупую фразочку о том, что моя главная проблема – любовь к нему. Но у меня все сложнее. Нет, любовь к Лорелу в определенном смысле есть, но главная проблема не в ней. Я все-таки влез в эту невероятную историю с Богами, другими мирами, поисками Харона и странными людьми, знать которых не хочу. И о таком в двух словах не скажешь. Да и в часовом монологе навряд ли объяснишь. Как все было просто, когда я бесился из-за отношений с родителями и школы. Тогда было просто райское время. Когда оно там было? Ах да, всего-то в прошлом месяце…

– Спасибо. Но я в полном порядке. – прости, Лорел. Я даже себе не могу объяснить, в чем же моя проблема. А уж тебе – слов не хватит.

– Я рад. – но глаза у него все равно грустные.

Я не сдерживаюсь. Поступаю как Томми – опрометчиво, импульсивно, но по зову сердца. Руки не слушаются. Стискивая Лорела в деревянных объятиях, я утыкаюсь носом в его жестковатые, пахнущие ментоловым шампунем волосы. Пальцами зарываюсь в темно-каштановые прядки. Пытаюсь ухватиться за него, цепляюсь не сгибающимися пальцами. Его лицо оказывается у меня на груди – я чувствую горячее дыхание сквозь тонкую ткань домашней футболки. Кожа груди горит, и внутренний жар не сравнится с жаром извне. Я теряю связь с реальностью. Едва понимаю, что сильные ладони Грехема касаются моих ноющих боком. Сдавленно шиплю, но буквально заставляю Лорела обнять меня, скользнув со стула к нему поближе. Ногами обхватываю его за талию. Пятками упираюсь в крепкие бока, едва не ударив из-за сильнейшей дрожи. Прижимаю так близко, как только могу, желая в этот момент врасти в него всем телом.

Я упиваюсь им. Словно путник в пустыне, пихающий голову в родник оазиса и жадно хлещущий холодную воду. Я захлебываюсь им, его присутствием так близко. Задыхаюсь от накативших чувств, ставших словно бы еще сильнее за эти мимолетные полторы недели.

Будь со мной рядом. Позволь забыть о проблемах. Дай мне еще немного себя рядом со мной и позволь захлебнуться тобой.

Сердце пускается в пляс от его близости, в паху становится жарче. Возбудится я себе не позволяю – отстраняюсь, когда объятия становятся неловко-долгими.

– Рад, что ты меня так любишь, Мортем. – его щеки слегка заметно красные, а глаза бегают и тускло поблескивают янтарем. Значит, я смутил не только себя, ей! – Ладно, слушай, я зашел домой только переодеться и сказать тебе ужинать без меня.

– Могилу копать будешь? – опять сверхурочные часы могильщика. Ему за это платят, но эти небольшие деньги стоят большого времени, проведенного за тяжелым трудом.

– Ага. Завтра похороны. – Лорел поднимается на ноги. Начинает собирать в аптечку антисептик и вату и постоянно роняет их. – Так что, я пойду.

– Может, тебе помочь? – я нередко это делал. Мне не платили, но я не просил. Таким образом я выплачивал другой долг – моральный.

– Еще чего. Лечи давай свои боевые трофеи и иди спать. Завтра поможешь мне в магазине. – наконец, ему удается собрать аптечку и убрать мешочек обратно на его законное место.

– Постараюсь! – и пусть догадывается, что постараюсь.

Лорел отрывисто хихикает и уходит – в свою комнату, судя по хлопку двери. А мне только и остается, что подняться с насиженного места и на неверных ногах пройти в комнату, чтобы завалиться на кровать, закопаться в подушку и заорать в нее со всей силы.

Я обнял Лорела Грехема. Конкретно так обнял, до дрожи в ногах и жара в паху. Запах его шампуня все еще тревожит мое обоняние, жар рук остался на коже словно ожоги. Кажется, оставшийся вечер у меня будет занят отнюдь не погружением в учебу о новом мире.

– Я ушел! – как стыдно-то, а! Надеюсь, он моего стояка не заметил, а то я ведь помру от смущения.

– Ага! Удфачи! – из-за подушки крик получается приглушенным и неразборчивым.

Но мне все равно не отвечают. Я только слышу, как хлопает входная дверь. И снова остаюсь в тишине и одиночестве своей темной комнатки. Наедине со своими мыслями, чувствами и непонятками.

Как разобраться со всем этим? Как разобраться с тем ураганом, что поселился в моей душе? Как понять этот мир, внезапно раскрывшийся мне с совершенно другой стороны?

Были бы у меня ответы, я бы сейчас не мучился. Но их нет. И потому моя голова пухнет от обилия несвязных мыслей и обрывков несказанных фраз. И приюта им не найти – ни в моей голове, ни вне нее.

========== Бенетайя ==========

Суббота пришла слишком незаметно.

В среду я сначала помогал Лорелу с товарами в магазине, а к обеду убежал на очередные занятия с Евой. Нового ничего не узнал, кроме разве что того, что я неумеха, а мои боевые травмы – весомый повод откосить от внезапностей. А, ну и еще того, что Селина сейчас занята отслеживанием духа, который находится в стадии преобразования и бла-бла-бла. Такое себе, в общем. Зато вечером почитал еще о Примумнатус. Выяснил, что души людей так или иначе все равно уходят в состояние перерождения, но только с разными временными промежутками. Кто-то тусует в Храме жизни, что как Рай, кто-то (буддисты, как подписала Селина над этим многозначительным «кто-то») сразу входят в состояние расщепления и пересборки, а кто-то плавает в Ничто, что аналог ада. Знатно подохренел с этого, порадовался своим атеистическим взглядам и с натягом, но принял новую концепцию жизни после смерти. Добрался до части «Загробный мир». Оказалось, что Селина и как писатель не то чтобы хороша. Но это не помешало мне понять, что Загробный мир состоит только из трех частей – острова приема душ, острова жизни артеков и острова переправки в следующие пункты. Почему прием в Загробный мир и переправка в Рай, ад или на перерождение разделены, Селина не писала. Поэтому я сделал соответствующую пометку на полях листка – крестик, поясни мне. Спать лег с одной мыслью – как же так, блять, получилось, что я во всю эту хрень вникаю, да еще и с интересом и желанием разузнать больше. Все мое любопытство и жажда наживы виноваты.

В четверг занятий не было вообще. Утром Ева написала мне, что присоединяется к Селине в поисках какого-то духа и времени на меня у нее нет. А я и рад был. Просидел все утро у Лорела, болтая с ним в отсутствие клиентов и бесконечно наглаживая не сопротивляющегося Пуфика. К полудню ближе побрел народ – скорбный, мрачный, заплаканный. Лорел полностью погрузился в общение и заботу о родственниках умерших, которые хотели организовать хорошие похороны для какого-то там Бена Ансера. Мне места не стало. Недолго думая, я вызвонил Гейла и Коста и сказал им собираться у Галаверского моста. Честно, мне было очень любопытно, заявится ли Зак туда еще раз после того позора с копом и драки, в которой ему расквасили все лицо. Ребята этим интересовались не меньше. Потому, когда я добрался к мосту, все уже были там. Водосточных крыс не оказалось – на них даже намека не было. Только телик из гнезда пропал, но да и шут с ним. Улыбаясь красными от ранок губами, красуясь боевыми синяками и ссадинами, мы праздновали небольшую победу, призом за которую нам стало это место. Ронга был послан в KFC на общие сбережения каждого и оттуда притащил добрую половину ассортимента кафе. Кофе, бургеры, пирожные, картошка, мороженное – выбирай не хочу. Но на четырнадцать человек этого оказалось не то что бы достаточно. Впрочем, никто и не жаловался. Мы повыбирали того, чего хотели, и объедались, делясь друг с другом выбранным и откусывая от каждого бургера по очереди. Алекс и Винс шутили между поеданием фаст-фуда, и мы все смеялись над их приколами, хотя и понимали, что они глупые и детские. Атмосфера семейности была приятной и теплой, мы шумели и развлекались как могли. Этот день стал для меня маленьким перерывом – прекрасным моментом отдыха, после которого я обрел стремление искать Харона дальше.

В вечер четверга, пока Лорел копал очередную могилу, я изучал раздел «Храм жизни». Это место оказалось стереотипным раем – целый маленький мир, где каждый сможет найти себе покой и счастье в жизни после смерти. А над маленьким мирком плавает крепость артеков, откуда они наблюдали за своими подчиненными и куда отправляли тех, кто должен был отправится на перерождение. Признаюсь, это было не так интересно, как тот же Загробный мир. Наверное, именно так рай и представляли христиане. От канонов Храм жизни не отошел. Может, оно и к лучшему. Засыпать спокойнее было. Не так тревожили мысли о том, что что-то неправильно, неестественно и не нужно.

А в пятницу все снова вошло на круги своя. Занятия с Евой, до странного напряженная Селина, внезапности и ускорение времени проявления силы. Эти две бестии морально измотали меня до состояния овоща, спросить у Селины я ничего не успел, а когда вернулся домой, просто завалился в кровать и заснул. Без мыслей, без изучения чего-либо, без лишних проблем.

И вот, суббота. Долгожданная суббота.

Лорел разбудил меня в десять – немного робко, но навязчиво. Вставать не хотелось, но стоило только соседу начать говорить о том, что пикник отменяется, если я не просыпаюсь и не желаю на него идти, как я подорвался. Лорела это позабавило. Меня – не очень. В голове со вчерашнего дня остался туман усталости и сомнений. Но я хотел на пикник, поэтому переборол себя и встал, готовый к свершениям.

Позавтракали мы тихо и быстро – чаем и булочками с корицей. Я так и вовсе просто запихал булку в рот почти целиком, кое-как прожевал и запил чаем, залпом осушив чашку. Лорел в этом плане был куда более культурным и чопорным. Чай и булочку он ел с манерами старого аристократа, не меньше. И я вовсе не наблюдал за ним, нет.