Текст книги "Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Genesis in Hell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Какая? И с кем? – насколько я знаю, Гейл собирался на время вернуться домой, к маме. Вещи там забрать, ее предупредить о том, что он собирается окончательно перебраться на нашу старую базу. Он мне сам это вчера написал, когда мы вечером общались.

– Мэл Каста, вот в чем проблема. – уй бля.

Мэл Каста – старший брат Томми и первый сын четы Каста. Самый большой засранец и главный позор своей и так не самой приятной семейки. Наркоман, алкоголик, бичара и много еще хороших слов относятся к нему. Обычно он шляется по улицам в алкогольном или наркотическом угаре, спит по подворотням Лазе и веселится со своими друзьями. Но иногда он возвращается домой, и тогда в семье наступает горе. Особенно для Томми. Мэл не особо терроризирует родителей, потому что те вполне могут дать ему по ебальнику за такое поведение, как и старшие дети. А вот Томми… Он никогда не умел давать отпор брату. И за это получал – больно, сильно и размашисто. В дни, когда Мэл возвращался домой, Томми запирался в комнате и сидел там в диком ужасе, ожидая спасения. Но, видно, что-то пошло не по плану.

– Томми позвонил мне минут пять назад, сказал, что Мэл обнаглел в край. – Гейл, очевидно, судорожно топчется у подъезда своего маленького соседа по улице, не в силах добраться до того, потому что квартира находится на третьем этаже. По крайней мере, так я себе это представляю. – Попытался дать в морду Шерил, а та, сука такая, сдала ему ключ от комнаты Томми. В общем, все плохо и нам очень нужна твоя помощь.

– Кто еще будет? – вдвоем только с Мэлом не справимся. Отвлекать его кто будет?

– Ронга и Алекс. – отлично, этим двоим верить можно. – Кост сейчас на подработке, так что его не будет.

– Бог с ним, пусть трудится. Жрать же ему на что-то надо. – его мать неплохо зарабатывает телом, но это не значит, что она дает деньги сыну. И без него сможем справиться, хорошо.

– Так ты придешь? – Гейл, ох Гейл. Он всегда заботился о Томми. Возможно, потому, что очень хотел себе маленького братика или двух, которыми являлись и я, и младший Каста.

– Однозначно. Думаешь, я брошу Томми? – я устал и хочу есть, у меня все еще осталась некоторая боль, которую Мартина не смогла забрать. Но я не брошу своего младшенького братика, особенно когда его донимает собственная семья.

– Отлично. Будем ждать тебя. – и отключился. Как и всегда.

Отняв телефон от уха, я принялся запихивать его в карман. И с усмешкой думал о том, что, разговаривая с Гейлом, я невольно, без всякой задней мысли шел в сторону района Лазе через Сентер. Конечно, я не брошу Томми. Каждый в банде мне брат, особенно малыш Томми, наш самый слабый и юный член. О нем должно заботиться, и я это делаю. Когда-нибудь он сам сможет себя защитить, и будет хорошо, если он сделает это в скорейшие сроки, но… Он слишком маленький и невинный, по-детски добрый и чистый, чтобы я позволил этому миру нагибать его и ломать до тех пор, пока он не станет сильным. Так было с каждым из нас. Но с Томми так получиться не должно. В конце концов, у него ведь столько «старших братьев», что просто невозможно попасть под этот смачный пинок от мира.

Мы защитим его. Даже от его семьи.

Я срываюсь с места. Не имеет значения расстояние, боль в мышцах, события в моей жизни. Сейчас главенствующее место в моей уставшей от странных событий голове занял образ Томми. Этого мальчика, который все еще верил, что в нас есть что-то хорошее. До Лазе, до дома Томми, не так много времени. Бегом – минут пять, особенно если перебираться обходными путями через Фабришн.

***

Лазе – самое худшее место в Сван Вейли. Исходя из утверждения, что Сван Вейли сам по себе помойка, Лазе – дно этого мира. Здесь собрались все пьяницы и наркоманы города, вся грязь этого мира. Десятки борделей, куча притонов, срань и ужас повсюду. Здесь любой поворот не туда грозит заточкой в бок в лучшем случае. Низкие домики-бараки торчат из земли максимум на три этажа, кособоко упираются вверх своими покатыми крышами. Окна все замылены и грязны, и редкие из них сверкают чем-то ярким, да и те – окна борделей. Проститутки стоят у подъездов, призывно размахивая почти оголенными бедрами и обвалившимися сиськами. По чахлым клумбам валяются алкоголики. В темных подворотнях сидят полупьяные компании. Дети плещутся в грязи с дешевыми мячиками, перекидывая их друг другу и перепрыгивая попутно через растянувшиеся по земле тела. Можно было бы сказать, что здесь произошла война и люди выживают, как могут, уставшие и замученные. Но это не так. Войны не было – только куча опустившегося сброда, для которого не существует морали.

Здесь я вписываюсь во всеобщую обстановку. Растянутые огромные майки и штаны, растрепанные волосы, неумелый подростковый стиль – все в антураже этого района. Здесь все такие. Никого нормального в этой клоаке нет, кроме редких подростков и не самых богатых, но сохранивших порядочность взрослых.

Дом Томми недалеко от самого большого борделя города – яркого цветастого маяка с потертыми стенами и светящейся неоном вывеской. Небольшое трехэтажное здание, типичный жилой дом с маленькими квартирками и бедными людьми. Тут редко можно найти нормальных людей, но они хотя бы есть. К примеру, я вижу у маленького подъезда группку знакомых до ужаса фигур.

– Гейл, Ронга, Алекс! – я подбегаю к ним, готовый к свершениям. – Что по ситуации?

– И тебе привет. – Алекс хмыкает, демонстрируя свою фирменную улыбку. – Томми еще дома, ждали только тебя. Он забаррикадировался, но Мэл уже почти в комнате.

– Ты как раз вовремя. – Гейл зыркает на нас серьезно. Меня же дополнительно окидывает взглядом, полным радости и надежды. – Томми!

– Да! – а вот и он – выглядывает в окно третьего этажа, испуганный и растрепанный, одетый в потертую кофту. – Я готов. Спасите меня, пожалуйста!

– Скидывай простыни, давай. – вникаем в ситуацию быстро, да. Я знаю методы Томми по сбеганию из дома, они стандартные для жителей Лазе. Сплести одежду в веревку и спускаться по ней до того расстояния, до которого хватит. – Что там у тебя?

– Мэл обдолбан в край. За нами не погонится. – треск, Томми вздрагивает. – Ой!

Он исчезает в окне, а мы все напрягаемся. Пара секунд – вниз вываливается веревка из грязно-серых простыней. Следом появляется и Томми – становится на подоконник. Даже отсюда можно увидеть, как он трясется. Том часто так сбегает из дома, когда Мэл возвращается, но это не значит, что он перестал бояться спуска по веревке.

– Давай, не бойся. Мы здесь. – Гейл встает под окно, готовый ловить мальчика.

– Ага. Не бойся, если что – поймаем. – я подключаюсь к нему. Не оставлю малыша одного, ни за что. Алекс и Ронга молчаливы, особенно Ронга, но тоже подходят к нам, готовые помочь.

Мы все напряжены. Да, мы выглядим уверенными, особенно не успевший втянутся в ситуацию полностью я, но это не значит, что внутри мы не трясемся. Если Томми сорвется и мы не успеем его поймать, он может пострадать. При особенно неудачном раскладе – сломать шею и помереть. Мы волнуемся, даже больше, чем он сам.

На трясущихся ногах Томми начинает спуск. Я вижу, как напряжена его дрожащая спина, как он судорожно цепляется за веревку. Он не так хорош в физкультуре, как Гейл или Ронга. У него слабые руки и тонкие ноги. Он не умеет подтягиваться на канате. Но спускается ровно, достаточно ровно, чтобы мы могли не трястись от ужаса от одного вида качающейся под его весом веревки. Движение – я внутренне вздрагиваю, когда нога Томми уходит вниз и он отчаянно пищит. Еще движение – набрать побольше воздуха в легкие и задержать. Я хочу помочь Томми, но на этой веревке он один. Ноги невольно двигают меня в сторону мальчика. Гел со мной полностью солидарен. Шаг и еще шаг – мы почти у стены, стоим почти у нее, почти вжимаемся в бетон.

– Томас! – рев Мэла проносится по улице.

Под наш общий вопль лицо Мэла появляется в оконном проеме.

– Ах ты маленькая шлюха! А ну двигай сюда! – нет! Он же почти спустился!

– Томми, прыгай! – выход только один! Либо в лапы этого ублюдка, либо полет к нам.

Веревка начинает затягиваться в комнату. Мы кричим и размахиваем руками, но Мэла это не волнует. Он тянет. Рывок – Томми вверх. Еще рывок – все ближе в окну. Я не могу смотреть. Я утопаю в волнении, которое захватывает меня с головой. Все. Край. Этот день дерьмовый по максимуму.

– Прыгай! – крик Ронги так громок и так дрожит, что у меня по спине мурашки бегут.

Но он помогает. Томми отпускает руки и с визгом летит вниз. Но мы уже здесь – я и Гейл подхватываем мальчишку, сами опускаясь к земле.

– Мортем, Гейл… – Томми хнычет, слезы текут по его лицу. Он часто-часто шмыгает носом. Не могу сдержаться и прижимаю его к себе, позволяя мальчику вцепиться в меня крепкой хваткой. – Ронга-а-а… Шмыг… Алеекс.

– Шшш, ну же, не плачь, все хорошо. – я осторожно провожу ладонью по его тонкой дрожащей спине. Томми дрожит, и дрожит, и дрожит и плачет. – Все закончилось. Давай, вставай, нам надо идти до того, как Мэл пойдем за нами.

– Мортем прав, Томми, поднимайся. – Ронга помогает Гейлу и мне поднять Томми на ноги, под голос Гела шепча тому что-то на ухо.

– Угу… Угу… – но Томми только дрожит и едва стоит на ногах. Неудивительно – полет вниз не может оставить равнодушным, пусть даже и происходит с третьего этажа.

– Ах вы маленькие засранцы! Ну я вас сейчас.! – Мэл наконец очухался и понял, что его развлечение на вечер мы спасли. И теперь, похоже, собирался нас уничтожить.

Не сговариваясь, мы вчетвером подхватываем Томми и срываемся с места. Мальчик висит на наших руках и едва перебирает ногами, но мы тянем его за собой без единой мысли о том, чтобы оставить его позади. Я и Гейл готовы подхватить Томми на руки, если тот упадет, но тому удается еще двигаться. Ронга и Алекс страхуют нас – если Мэл таки спуститься, они уведут его за собой.

Люди на улице не обращают на нас внимания. Взрослые возмущенно кричат вслед, ругаясь на то, что спокойствие их дня оказалось нарушено, а дети даже не отвлекаются от игр с мячиком. В Лазе такой конвой-побег – не редкость. Особенно от нашей видной компашки.

К счастью, Мэл действительно оказался неспешен. Нам без проблем удалось добраться до самых первых домов Лазе и выбраться к Фабришн. Томми к тому времен уже очухался и даже нормально встал на ноги, но мы все равно решили остановиться и передохнуть, а также обсудить дальнейшее направление нашего движения.

– Томми, ты в порядке? – но для начала – забота о младшем.

– Да. Да, со мной теперь все хорошо. Спасибо, что помогли. – его добрая дрожащая улыбка – лучшая награда из возможных. Голубые глаза так и сверкают от счастья, а плечи прекращают дрожать.

– Не за что. Ты же наш друг, мы тебя бросить не могли. – Гейл ответил за меня, легонько хлопнув мальчика по спине.

– К тому же, ты должен мне двадцать долларов. Пока не отдашь их, я тебе умереть не позволю. – Ронга стеснительно улыбается, складывая руки на груди.

– Ха-ха, Ронга, ну ты… – Алекс стукает Ронгу по плечу, но не отрывает взгляда с переминающегося с ноги на ногу Томми.

Я запихиваю руки в карманы штанов, пытаясь скрыть их дрожь. Если бы мы не поймали Томми, одним человеком в нашей банде могло стать меньше. Я выгляжу радостным, по крайней мере, стараюсь. Но это не значит, что мои руки не трясутся от осознания ужаса того момента, когда Томми летел в наши с Гейлом раскрытые объятия.

– Ну… Куда пойдем? – Гейл бросает на меня многозначительный взгляд – «успокойся, не пугай его». И я принимаю его немое послание.

– На базу? Закупим вискаря с чипсами, посидим, может, девчонок позовем… – Алекс как всегда. Мечтательно улыбается, и только нервное стучание правой ноги о землю выдает его истинные чувства.

– Фу, Алекс! Не с Томми! – Ронга с силой наступает на взлетающую вверх-вниз ногу, вынудив Алекса прекратить свое раздражающее занятие. – Может, в Молл сходим?

– По магазинам ходить? Пф, ну нет, уволь. – Алекс оскаливает зубы, резко дергая ногу назад. Так, если их не остановить, они и подраться могут, несмотря на всю тщедушность и стеснительность Ронги. И больно станется именно Алексу.

– Все, хорош спорить. – вот так, Гейл! И все-таки именно ты должен был быть нашим лидером. И почему не захотел? Эх, стесняшка ты моя. – Учитывая разницу возрастов и мнений, я предложу свои вариант, и если он кого-то не устроит, тот получит от меня в лицо. Мы идем в кино на Человека-паука.

– Билет нам ты оплатишь? – Ронга ухмыляется. Смейся-смейся.

– Не только он. – не зря я прихватил с собой деньжат с прошлой подработки. – Мы с Гейлом хорошенько подзаработали на прошлой неделе.

– Опять ящики в «Бристоль» таскали? – на наш синхронный кивок Алекс только закатывает глаза. – Да пожалуйста. Ронга? – ни слова, только один торопливый кивок.

– Томми, твое мнение? – я поворачиваюсь к мальчику и дарю ему самую теплую из своих улыбок. Если он скажет нет – что ж, мы найдем что-нибудь еще. Но я знаю, что Томми обожает кино и никогда не откажется сходить в кинотеатр.

– Шутишь? – он проводит запястьем под левым глазом. Улыбка дрожащая, но настолько счастливая, что все волнения отступают прочь. – Конечно же я согласен.

– Вот и решили. – я подхожу к Гейлу, почти повисая на его локте. – Навстречу приключениям, друзья!

Кинотеатр находится в Сайлент-Экспенсс. Нам до него еще пиликать и пиликать. Но что значит расстояние, если преодолеваешь его со своими друзьями.

Я тащу за собой Гейла, тот хватает под руку чуть пришедшего в себя Томми, а Ронга и Алекс торопливо идут за нами. Дома моей банды остаются позади вместе с их жителями. Ненавистные родители, бедные квартирки, голодные дни – все там далеко от нас. Гейл шутит, и Томми заливисто смеется, подначиваемый Алексом и Ронгой, щекочущими его с двух сторон. А я снова чувствую себя живым. Стерлось из памяти утро, в котором мне пришлось заниматься сканированием местности, забыт оказался Харон, ушли безвозвратно из моей головы проблемы. Остались только мои братья, которые задорно смеялись и рвались вперед, жаждущие так же забыть о том, что их жизни – череда нескончаемых проблем.

Никогда и ни за что я не хочу потерять их. Даже когда я буду старым восьмидесятилетним пердуном, я буду звонить ребятам и собирать их на старческие дискотеки. Мы всегда будем вместе – уж я об этом позабочусь.

– Ронга, Алекс, идите-ка вы вперед. Мне с Мортемом надо кое-что перетереть. О лидерских задачах. – э? Гейл, ты это чего удумал? Куда вы, ребята? – Да, Томми, ты тоже. – блин, Гейл, ну ты чего? Вот теперь Томми опять куксится, просто замечательно. Ну почему вы уходите-то, а? Меня никто спросить не думал?

– Гейл, с чего ты их вперед отправил? Что, в любви мне признаваться будешь? – смешок получается надорванным, а фраза – не смешной и глупой. Я не хочу, чтобы вокруг меня оставалось меньше людей. Я сойду с ума без них.

– Дурачина. – но спокойная ухмылка Гейла позволяет мне чуть расслабиться. Хотя понимания не вносит, тут уж не поспоришь. – Мортем… Как у тебя с этими делами? – конечно же, я понимаю, что он имеет под «этими делами». Тут даже особо париться не надо, чтобы это понять.

– Ну как тебе сказать… В команде прибыло снова. Нас теперь шестеро. – я вздыхаю. Гейл, спасибо, что спросил. Смогу душу отвести тебе, но без особой загрузки собственными проблемами. – К Селине приехал ее брат Сомний со своей подружкой. И, ну, они научили меня новым способам поиска пропажи. – я опускаю из рассказа часть о том, как Ева меня чуть в реку не спустила, а вместе с ней и все, связанное с контролем над силой. Думаю, этого Гейлу знать не стоит.

– Я не об этом. – но от моих рассказов друг отмахивается. Нет, не отмахивается в полном смысле этого слова. Просто знать он хочет другое. – Как ты себя чувствуешь? У тебя все нормально?

– Ага. – ни слова о проблемах морального плана. Я их сам не разгребаю, чтобы еще и на друга взваливать. – Я, вроде как, даже начинаю свыкаться со всем этим. – да нихуя. Одна встреча с вендиго чего стоила. – Да, временами бывает тяжеловато что-то новое в своей башке уложить – ну, ты понимаешь, тупенький я – но в целом все хорошо.

– Мортем… Я всегда буду с тобой, ты же это знаешь? – его горячая ладонь на моем плече обжигает чувством вины. А вот я с тобой не всегда бываю, друг. – Если что с тобой будет происходить – не стесняйся поделиться. А то я тебя знаю. Пока совсем не припечет, ты никому ничего и не скажешь. – блин, ну хватит это вспоминать! Я понял намек. Да, тогда, в двенадцать, мне следовало с тобой поделиться о том, что папину крышу совсем сносит, но блин, ты-то чем бы мне помог? Он бы тебя в лепешку раскатал!

– Ой, да ну тебя. – я стукаю друга в бок легонько, не сдержав смешка. – Если со мной что-то будет происходить – ты об этом первым узнаешь.

– Вот и славно. – я ловлю очередной его теплый взгляд, а затем ладонь соскальзывает с моего плеча.

С криком Гейл уносится вперед и налетает на Томми, едва не сшибив того. Я хотел было возмутиться тому, что Гел совсем не оценивает разницу в их с Томом весовых категориях, но мальчик так взглянул на Нейлсона, что все слова у меня поперек горла встали. Это был взгляд, полный бесконечного обожания. Большего даже, чем он дарил мне. Томми был не против – выпрямился, вперил взгляд в Гейла и разулыбался. Обиды не было. Было лишь тепло и надежда. Надежда на то, что Томми сможет быть счастливей каждого из нас.

***

До кино мы добрались достаточно быстро, еще до начала нового сеанса. Нам с этим повезло – двадцать минут погулять, потом подождать еще немного до начала сеанса и все, дело в шляпе. Но на деле везение все растворилось еще на подходе.

Кинотеатр был не самым лучшим местом города. Маленькое серое здание посреди небольшой площади, где вразнобой понасажены хиленькие деревца, под которыми стоят скамейки. В этот момент – два часа дня – народу здесь не много. Офисов и любых других рабочих мест тут нет, только жилые дома вокруг, так что скамейки в основном свободны. Вот здесь было бы неплохо встречаться с Селиной и Евой. Жаль только, что далеко от центра города.

На самом деле, народ был, несмотря на то, что здесь мало кто любит зависать. Я особо не всматривался – был слишком занят разговором с Томми и Алексом. Но боковым зрением я различал ребят, сидящих на дальних скамейках. И я подозревал, что это за ребята. В конце концов, этот район – место тусовки банды «Дикари», а они чужих не сильно любят.

– Давайте-ка поторопимся. – я не хочу встречаться с этими ребятами. Ни сейчас, ни потом. Мы с ними в нейтралитете, но это не значит, что дружны.

Гейл, видя мое напряжение, только кивнул. Томми покрепче вцепился в руку и заторопился, сбиваясь с ровного шага. Алекс и Ронга разошлись по бокам, готовые в случае чего первыми кинуться в бой. Главное – дойти до входа, и все. Вести себя непринужденно, идти спокойно, не волноваться. По крайней мере, мне. Если буду волноваться я, будет тревожиться Гейл. А тогда начнется новая волна напряжения и страха для Томми.

– Хей, Гел! – но мы все равно не успели. Знакомый голос – до боли знакомый.

Я поворачиваюсь вместе с Гейлом. Блять! Ну тебя только не хватало!

Вальяжным шагом, ровной походкой к нам походит лидер «Дикарей» – Матиас Бренан. Руки в карманы, на губах легкая ухмылка, глядит из-под спущенных на переносицу очков.

– Матиас, привет. – Гейл улыбается. Счастливчик.

Матиас – его друг. Лучший, после меня. Когда-то они вместе создали «Дикарей», но после Гейл ушел ко мне. Матиас этого мне не простил, хотя и до этого мы не были близки. Вражда наша, правда, ограничивалась лишь немой ненавистью, но и этого было достаточно, чтобы не желать иметь каких-либо дел с этим чудовищем.

– Что, в кино пришли? – я напрягаюсь. За спиной Матиаса уже вырастают его напарники. Светловолосый бугай Тревор, мелкая крыса Джош. А где остальные? Стоит ли волноваться?

– Ага. Решили Томми выгулять в киношку. – как он вообще может улыбаться под взглядом этих злобных зеленых глаз? Матиас же абсолютно дикий! Дай Бог не под наркотой. – Вижу, вы тоже в кино пришли?

– Нет-нет, просто тусуем здесь. – отвернись от меня, а? Не смотри на меня так из-под своих долбанных темных очков. – Морти, малыш, как жизнь?

– Лучше, чем может быть. – кривая получается ухмылочка. Матиас меня безумно бесит, даже не из-за ревности к Гейлу. Просто сам Мат – мудак. – А ты как? Все еще гуляешь по притонам?

– Кх… – плечи под тканью майки вздрагивают, тонкие губы кривятся. Он бесится. – Нет, что ты, ничего такого, ничего криминального.

Наш контакт взглядов может вызвать искру. Но мы держимся и просто скалим друг на друга зубы под добрым взглядом Гейла.

– Мортем… – Томми цепляется за мою руку и смотрит проникновенно. Волнуется. Как и Ронга за моей спиной – я чувствую, как напрягаются его мышцы. Он, в отличие от Алекса, тоже не любит Матиаса.

– Все хорошо, Томми, сейчас пойдем. – пошел нахер, Матиас, гляделки закончились. Мне нужно уделить внимание ребенку.

– Ребята, вы идите в кино, а мы с Матиасом немного поболтаем. – Гейл, твою мать. Если ты пригласишь его с нами на сеанс, я тебя убью.

– Гейл… – меня опережает Ронга. Строгий взгляд, обходит меня. Алекс пытается его было удержать, но когда Ронге что-то надо, его никто не остановит.

– Все нормально, Ро. Идите. – взгляд на Ронгу, взгляд на меня. Молча говорит – не волнуйтесь, не приглашу.

– Ладно вам, ребят, пойдем. – я доверяю тебе, Гейл. Как ты доверяешь мне. Так что не смей приглашать Матиаса с нами, хорошо?

– Мортем, ты уверен? – Ронга в ответ получает только мой медленный осторожный кивок.

Матиас ухмыляется. Сука, сотри с лица свою мразотную ухмылочку. Бесит до дрожи. Но вместо того, чтобы вдарить ему по лицу ни за что ни про что, я прижимаю к себе поближе Томми, подхватываю под руку Ронгу, который тащит за собой Алекса, и завожу их в здание кинотеатра следом за собой. Подождем там, без гуляний по улицам. Гейла Матиас может и любит как друга, но вот на меня может и Тревора натравить. Подвергать Ронгу, Алекса и Томми опасности я желанием не горю. Последнему и так в жизни приключений хватает, без моих проблем и неурядиц.

В холле кино никого. За стойкой с попкорном и колой стоит девушка, оперевшись на локоть, за кассой сидит скучающая женщина. Но на небольших старых диванчиках и за старыми же игровыми автоматами пустота. Зато из единственного зала орет музыка и грохотают взрывы.

– Идем, ребят, я куплю вам билеты. – думаю, мне хватит на четыре билета для ребят и для себя. Нейлсон сам себе что надо купит. А потом еще и должен мне будет за еще один билет. Мы с ним уже договорились об этом!

Пока Гейл общается с Матиасом, мы успеваем купить билеты и бочонок попкорна на деньги Ронги. Сеанс еще не закончился, потому мы сидели на диванчике и болтали, улыбаясь. Гейл подошел к нам, слегка грустный, но через силу ухмыляющийся.

– Чувак, ты как будто лимон сожрал, что случилось? – мне это не нравится. Зная острый язык Матиаса и его характер, он даже Гейлу мог наговорить оскорбительных вещей.

– Нормально все. Малость повздорили с Матиасом. – но раскрыться Гейл не пожелал. Просто сел рядом со мной и в наглую залез в бочонок за попкорном.

– Опять на волне того, о чем ты знаешь, но о чем нам нельзя говорить? – я смотрю на Гейла серьезно и слегка строго, но без угрозы. Думаю, проблем нам тогда хватило.

– Да. Не волнуйся, я отказался. – что ж, кратко, но сойдет. – Томми, ты как? Все в порядке?

– Да, Гейл, со мной все хорошо. – Томми, милый Томми, совсем не понимает, о чем мы говорим. Но это не мешает ему придвинуться поближе к Гейлу и улыбнуться ему.

Я наблюдаю за ними с интересом. Томми так любит Гейла. Я это уже давно заметил, но Томми просто безумно зависим от старшего в нашей банде. Возможно, потому, что тот не раз спасал его от неприятностей и вытаскивал из дома в одиночку, без нас. Я знаю это чувство – если бы не Гейл, я так бы и остался забитым, подчиненным отцу ребенком, который слово боится вставить в его речь, чтобы не получить в нос. Но с Томми… Иногда перебор. Впрочем, кто я такой, чтобы осуждать привязанность Томми к Гейлу? Уж точно не образец здравого смысла и независимости.

Мне остается только жевать попкорн и радоваться, что Томми улыбается и больше не дрожит.

И только когда мы заходим в зал, я наконец понимаю, что совершенно забыл о своей проблеме. Мозги уже не кипят от обилия приключений, в груди не бурлят тревога и волнение. Я спокойно смеюсь над шутками Алекса, без натянутости и кривости, без лжи и фальши, за которыми скрыты страх и бесконечная паника. Теперь Гейл может расслабиться – я спокоен и не лгу в этом, ни себе, ни ему.

Надеюсь, этот покой продержится подольше.

========== Неуловимый Потрошитель ==========

Этой встречи не должно было произойти.

Укрытая тенью домов фигура сидела на грязном асфальте, и алые брызги взлетали в воздух с каждым взмахом ее тонкой ладони. Третья рука легко покачивалась в крепкой хватке фигуры. Кач-кач, кач-кач… Не могу, не могу отвести взгляда от мерного покачивая синеватой конечности.

Я просто шел домой от Евы и Селины. Всего лишь возвращался с очередной вылазки на сканирование города – уже четвертой со дня прогулки с Томми. Ничего не изменилось сегодня, все было как вчера. Харон не был найден, Селина опять скалила зубы, Ева снова язвила… Расстроенный и желающий побыстрее попасть в родные стены, к Лорелу и пицце, я свернул в Лэмстеде в проулки, сокращая себе дорогу домой. Страха не было. Знал ведь – защитить себя от любой угрозы, которую предложит мне Сван Вейли, я смогу.

Но… Я ошибся.

Страх парализовал меня, с места не сдвинуться, убежать не в силах. Никогда, никогда, никогда за всю свою жизнь я не сталкивался с подобным. Да и не мог столкнуться! Руки, ноги, кровь, голова – все отдельно, все в разные стороны разбросано по закоулкам Лэмстеда. Этого не должно происходить в реальном мире, ведь так? Раздался чавкающий звук. Я могу только наблюдать, как фигура поднесла ко рту оторванную руку и вцепилась в нее зубами с оглушительным, восторженным рычанием. Меня пока не заметили, меня еще не видят, я еще в состоянии уйти, но…

Мне никак никуда не деться. Просто стою, оцепеневший от непонимания происходящего, и наблюдаю. В голове – пустота. Картина не поддается анализу. В полумраке не видно ничего, кроме крови, частей тела и резких, рваных движений.

Этот день был абсолютно нормален по новым меркам моей жизни. Я просто проверил Фабришн. Просто снова не нашел Харона. Просто шел домой!

Бежать, надо бежать. Надо сорваться с места, деться куда-нибудь, скрыться. Но я не могу. Двигайся же, слабак, черт тебя дери, двигайся! Почему я не в силах убежать?

Фигура поворачивает голову на мой сдавленный хрип.

– Ха-а-а? – тяжелый вопросительный выдох – голос бархатистый, мягкий и нежный. Словно человек, его издающий, не измазан сейчас с ног до головы кровью, а спрашивает у меня, какой соус я хочу к картошке. – Кажется, тебя здесь быть не должно, ты так не думаешь?

– А… А… – голосовые связки словно атрофировались. Я никак не закричу, хотя очень этого хочу.

– Да, думаю, тебя тут быть не должно. – хлюпанье – рука падает на асфальт, фигура поворачивается ко мне. Подбирает ноги, упирается ладонями в кровавый асфальт. Глаза сверкают желтым из-под капюшона толстовки. – Давай так – я с тобой поиграю. Досчитаю, скажем, до пяти. За эти пять мгновений ты сможешь убежать. А после того, как я отсчитаю последнюю цифру, ты умрешь. Весело, правда? – истеричные смешки – каждый заставляет меня вздрогнуть. – Согласен?

– А… Ха… – такого я еще никогда не видел.

Я наблюдал, как гопари забивали ногами бомжей. Избивал Закки до кровавы соплей. Видел, как безумцы нападали на прохожих, ногтями раздирая их лица. С усмешкой смотрел, как корчится на земле и плюется пеной перебравший с наркотиком дебил. Но еще никогда я не мог наблюдать, как человек говорит абсолютно спокойно, сидя в луже крови посреди ошметков человеческого тела.

– Ты какой-то идиот. Но я приму это за согласие. – хихикает. Боже, оно хихикает. Даже Сван Вейли никогда не предлагал мне чего-то настолько шокирующего и мерзкого.

– Раз…

Я отрываю взгляд от сверкающих желтым глаз. Все в крови, все в алом. Я стою в красном озере, мои кроссовки все в нем.

– Два…

Отсчет ведется. Мне не дано подумать. Только сорваться и побежать – так быстро, как только могу.

– Три…

И я бегу. Разворачиваюсь и нахожу в себе силы рвануть прочь, как можно дальше отсюда. Сразу беру быстрый темп – несусь так, что налетаю на углы и врезаюсь в стены.

– Молодец! Беги-беги, юный ведьмак! И постарайся больше не попадаться мне! Пока-пока! – мне кричат вслед, но я ничего не слышу точно.

Вот угораздило-то! Повезло, как размазанной по капоту корове. Я бегу по людным улицам, сшибаю людей с ног, но не обращаю на это внимания. Вот мне судьба «улыбнулась»! Сука. Мразь! Почему? Почему все это происходит со мной? Сначала – ведьмаки и Боги-артеки. Потом – поиск сбежавшего Харона. Теперь – эта психованная мразь в подворотне! Это не был человек – я чувствовал это всем своим телом. От человека не может исходить настолько убийственная аура ненависти и безумия, какая исходила от этого существа. Ни один человек не может ввести меня в такой ступор. Это был не человек! Это не мог быть человек!

А если мои следы найдут там? Ведь этого несчастного найдут, да? Сомневаюсь, что найдут тварь, но ее жертву… Его же найдут? А меня – найдут? По судам затаскают!

Ну почему я всегда вляпываюсь во все это дерьмо? Почему, почему, почему?!

Задыхаюсь. Тело начинает болеть – я сшибал людей всем своим весом и завтра на коже расцветут синяки. Но сейчас я могу только бежать. Пока кто-нибудь не приметил кровь на моих кроссовках. Пока кто-нибудь не остановил меня, желая разузнать, куда это я так спешу.

Меня хватает только до леса. Когда Лэмстед заканчивается, я позволяю себе остановиться, выдохнуть и наконец задуматься.

Что сейчас произошло? На что я наткнулся в переулке Сван Вейли? Это не человек. Но откуда оно в нашем городе? А может… Может ли быть так, что все это видел только я? Ну, как дымные фигуры за спинами людей? Может, это все какая-то часть ведьмачьих сил, о которых меня не предупредили? Но тогда… Тогда я бы не знал о чем-то похожем.

Нет… Стоп.

Лорел ведь рассказывал мне еще позавчера. В окрестностях соседнего городка Шайнинг Форест был замечен ставший знаменитым за три месяца со своего появления Калифорнийский маньяк – Неуловимый Потрошитель. Лорел даже зачитывал мне статью. Довольно быстро, но я смог кое-что запомнить. И сейчас это кое-что всплывает в моей голове, содержимое которой порядком встряхнуло случившееся. Он появляется ночами – в основном в проулках и закоулках городов. Наутро находят его жертв. Растерзанных, изувеченных, изорванных в клочья. Чаще всего – поеденных. Потрошитель – каннибал. Своих жертв он пожирает, но лишь частично, выборочно. Поймать его пытались многие, но он каждый раз ускользал от полиции и добровольцев. А еще он постоянно переезжал. И, похоже, на этот раз оказался в Сван Вейли.