Текст книги "Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Genesis in Hell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

Просвет убегал. Я едва успел засечь его, а он уже двинулся с места, причем так быстро, что я едва не потерял его еще в самом начале. И теперь мы отчаянно надеялись нагнать его. Бежали и бежали по людным улицам от Сайлент-Экспесс до самого Фабришн. Я выдохся. Легкие разрываются от жара воздуха, людей сбивать становится все тяжелее. Каждый налет на случайного прохожего грозил стать последним, я начал запинаться и путаться в ногах. И это еще никто не решился остановить меня в отместку за то, что я толкнул его.

Господь, на чем эта мразь? На машине что ли?

– Черт! – перед глазами все резко плывет. Мгновение – дым смыкается. Вспышка – я врезаюсь в плечо мужчины.

Асфальт встречает меня своими жаркими объятиями. Я падаю на колени, судорожно и отчаянно дыша, а дым растворяется в мареве перед моими глазами.

– Парень, блять, ты хоть понимаешь, что натворил? – сбитый мной мужик недоволен. Его гневный голос так близко, но так далеко – стук крови в ушах перекрывает его.

– Пошел… Ты… – я задыхаюсь, хрипя. Мать моя, да я сейчас просто задохнусь! Ну или выплюну свои легкие, хотя это физически невозможно.

– Мортем! – вот и Сомний. Опускается рядом со мной, заставляет поднять голову. Я не могу сказать ничего – только мотнуть головой в отчаянии и снова опустить ее. – Простите его, пожалуйста. Он не нарочно.

– Пусть в следующий раз будет внимательнее. – похоже, мужик решил, что спорить с дорого одетым и крайне раздраженным Сомнием не стоит.

Но мне плевать на мужика и его причины не продолжать спор. Я упустил его!

– Черт! – кулак опускается на грязный асфальт. Скрежет зубов совпадает с хрипящим выдохом. Боль пронзает не только кулаки, но и слабую надежду на то, что скоро все будет исправлено и я снова заживу спокойной жизнью. За надежду обиднее, чем за кулаки. – Черт!

– Ничего, Мортем, все нормально. – Сомний помогает мне подняться, попутно оттряхивая мои же колени от грязи. Его голос на удивление спокоен, но удары ладоней то слишком сильные, то слишком слабые. – Зато теперь мы знаем, что Харон точно здесь.

– Упустили? – а вот и Селина подошла. Шатаясь, судорожно цокая каблуками и стряхивая с лица слипшиеся светлые кудри. На медленный тяжелый кивок она жмурится и тяжело выдыхает. – Черт побери.

– Прости. Я не мог держать силу дольше. – это была только проба нового способа. Сила Сомния утекала из меня постоянно – я чувствовал это. А моей катастрофически не хватало на то, чтобы продолжать. Финал был закономерен, но менее обидно от этого не стало. – Мне жаль.

– Это не твоя вина. Просто кто-то очень не хочет быть найденным. – Селина вздыхает и выходит из обтекающей нас толпы к стене. Прислоняется к ней и шумно дышит, прикрыв полные тоски глаза. Внезапно очень хрупкая и очень ранимая, куда более нежная, чем во время встречи с посланником Смерти.

Я разочарован. Я в смятении. Я зол на самого себя и на скрывающегося от поимки Харона. И от этого в моей голове зарождается шальная мысль о том, кого же мы преследовали. Я просто хочу отвлечься от чувства неудачи, но мысли мои мрачнее всякой реальности. Был ли это Харон или все же то самое существо, которое называют Потрошителем? Кого мы гнали по улицам города? За кем так отчаянно следовали? Я не могу найти ответы на эти вопросы. Потому что я упустил эти ответы. Ну вот. Все снова замкнулось.

– Пойдемте дальше. Нечего тут стоять. – Сомний пытается улыбнуться. Но боль неудачи отражается на его лице.

– Ты прав, братец. Но так обидно… – Селина отлипает от стены и подходит к брату, опираясь на его протянутую ей руку. – Он был так близко.

– А может, и вовсе не он. – я озвучиваю свою мысль совершенно внезапно. Я не хотел. Она просто сорвалась с языка, такая верткая и едкая.

Два взгляда центрируются на мне. И оба недовольные. Они не рады тому, что я пытаюсь разрушить их окрепшую надежду, оно и понятно. Но если в глазах Селины недовольство слабо и просто, то вот Сомний – совсем другое дело. Он не просто недоволен, он зол. Отдергивает меня – одним взглядом, одним немым словом «хватит». Хватит лезть туда, куда я просил тебя не лезть. Боже, ладно. Мне нужны сигареты, вино и Лорел. Срочно.

– Других артеков тут нет, Мортем. Это может быть только Харон, и никто иной. – Сомний отрывает от меня тяжелый взгляд и медленно качает головой. А я просто соглашаюсь, кивая ему в ответ.

Я не знаю, почему подумал об этом. Почему я вообще подумал о Потрошителе? Нет, хотя знаю. Я все еще не могу забыть его и мучаюсь от постоянных кошмаров с ним в главной роли. А вот почему тот не мог быть Хароном? Не знаю. Но я уверен, что Потрошитель не просто существо Примумнатус. Чутьем чую. Харон или не Харон – один черт знает, но Потрошитель просто не может быть не серьезной угрозой из мира артеков.

– Может, зайдем в магазин? После этой пробежки я так пить захотела. – Селина чувствует мое напряженное раскаяние и разочарование Сомния и пытается нас расшевелить. Самую малость.

На меня это не действует. Я глубоко погружен в свои невеселые мысли. Только я собрался втянуться в это по-настоящему и, наконец, перестать бегать от проблемы, как она снова разрослась, пугая меня. Я должен быть смелее. Но, черт возьми, не могу.

– А давай. Только покупки – с тебя. – Сомний оказывается более податливым, чем я.

– Мне без разницы. Если вы дотащите меня до Мартины, я буду согласен на что угодно. – сейчас ее помощь мне понадобится как никогда раньше. В ногах безумная тяжесть, дыхание едва пришло в норму, в теле кошмарная слабость. Переданная мне сила исчезла – распалась и растворилась, а я остался с болью, еще большей, чем когда использовал поддерживаемую передачу.

– Мортем, да ты не расстраивайся! Еще раз – если мы засекли Харона в городе, значит, он от нас уже никуда не денется. – Сомний собирается было стукнуть меня по спине широкой ладонью, но резко осознает, что я этот удар вряд ли выдержу. Потому просто легко опускает руку между моих лопаток.

Я только киваю. Да, я разочарован. Ведь моя цель была так близко! Если бы я нашел Харона прямо сейчас, мог бы покончить со всем уже сегодня. Я устал! И то, что Селина и ко пошли со мной на сближение, не стало причиной желать сбежать от тяжести задачи и бредовости новой концепции мира.

Селина и Сомний двинулись вперед. Так, словно бы сейчас ничего не произошло. Словно бы мы не упустили так нужного нам Харона. И пусть Селина ссутулилась, а Сомний шел, путаясь в ногах. Они переговаривались и смеялись, как будто бы мы сейчас не бежали за ускользающим от нас спасением! Словно бы от нахождения Харона не зависела жизнь этого гнилого, разваливающегося на части мира!

А действительно ли им нужно найти Харона? Или только я тут заинтересован в том, чтобы догнать этот ускользающий от всех мираж?

Я едва могу шевелить ногами. Каждая мышца моего тела отчаянно протестует самой мысли «двигаться». Но я уперт – продолжаю идти за Селиной и Сомнием, наплевав на протесты организма. Верткие мысли в голове крутятся, но я старательно отгоняю их от себя прочь. Если Селине и Сомнию это не надо, то мне и подавно забить. Я все еще не нанимался беспокоиться за весь свет. Я все еще не добродетельный парень, которому вдруг стало интересно спасать всех. Нет, я захотел чуть втянуться в эту историю, особенно после того, как узнал о некоторых своих возможностях. Но я не спаситель. И быть им все еще не хочу.

– О, вот и магазин! – внимательный глаз Селины не упустил небольшую вывеску на стене находящегося по левую руку от нас дома.

Боже. Ну не могла магазин еще похуже выбрать? «Мембер» – сеть небольших магазинчиков Сван Вейли. И принадлежит она отцу Закки-Закка – Лайону Монкрестору. Стоит ли говорить, что Лайон меня не жалует? После того, как я отпинал его сына в первый раз, он на меня даже заявление накатать пытался, вот только провалился и отступил. Впрочем, ненавидеть меня не перестал.

– А может, мы чуть дальше пройдем? Зайдем в Молл? – я готов терпеть иглы в стопах еще пару поворотов, лишь бы не приносить выручку семейству Монкресторов.

– Не ты ли шатаешься как пьяный? – усмешка на губах Селины добрая и нежная, но мне от этого не легче. – И почему нет? Думаешь, этот магазин чем-то хуже Молловских?

– Ну хотя бы тем, что в нем хозяин – отец моего заклятого врага. – Сомний пытается поддержать меня после замечания Селины, но я отмахиваюсь от его помощи и поддержки.

– Ой, да насрать. Пошли, мы быстро! – конечно, слушать меня она не станет.

Схватив меня и Сомния под руки, Селина затянула нас в небольшое помещение магазинчика. Над дверью глухо звякнул колокольчик, кассир пришла в оживление, только приметив нас. А Селина отпустила себя и рванула исследовать полки.

– Иногда она такой ребенок. – улыбка Сомния получилась какой-то очень мягкой и даже грустной.

– Только не говори, что тебя одолела ностальгия. – только этого мне не хватало. Хотя, признаюсь, узнать о детстве артеков я все еще не прочь.

– Нет-нет, что ты! Вот был бы тут Харон, я бы тебе полчаса рассказывал, каким он был милым маленьким мальчиком. А Селина сразу бунтарским подростком стала. – я хотел бы спросить у него смысл последней фразы, но Сомний уже рванул к холодильникам.

Да и пошли они все. Мне что ли больше всех надо? Вот куплю сейчас на последние деньги булку и чай и буду ими давиться у них на глазах. Да, так и сделаю. Специально буду жрать как можно более по-свинячьи, чтобы им стало неприятно. Чисто из мести. Достали со своими недоговорками и мистификацией того, что могли бы рассказать сразу.

Я прохожу в небольшой рядок, где на полках слева стоят упаковки со всякими снеками, а на полках справа приютились скупые запасы консервов. И тут же сталкиваюсь в узком проходе с кем-то тонким, звонким и шуршащим пачками с чипсами.

– Простите, я не нарочно… – тощие холодные пальцы хватают меня за плечи, а знакомый тихий голос врывается в уши. – Мортем?

– Диггори? – вздернув голову, я встречаюсь со взглядом слишком больших для такого худого лица голубых глаз. – Диггори! Привет! – вот так встреча! Стремный, но знакомый – и то ладно, а то я уже запарился сквозь зубы извиняться за столкновения перед неизвестными людьми.

– Привет-привет. – похоже, Диггори кошмарно стеснялся – он резко отступил назад, отпуская меня, и нервно усмехнулся. Его взгляд бегал от полки к полке, лишь изредко цепляясь за меня. – Не ожидал тебя сегодня встретить. Что ты тут делаешь?

– Да, собственно, ничего. Так, зашел купить всякого. – не знаю почему, но мне не хотелось говорить Диггори о том, с кем я сейчас и почему. Даже врать ему об этом не хотелось. Его взгляд был… Странным. Диким каким-то. – Прости, что влетел в тебя. Я был невнимателен.

– О, ничего-ничего, все хорошо. Сам-то не поранился? – рваные обрывочные движения тревожили. Что-то с ним было не так. Мысль о том, что мы целый день провели с психопатом, закралась в голову и не желала уходить.

– Еще чего! – как с ним разговаривать теперь? Мне неприятно. Не страшно еще, только неприятно. Но я чувствовал что-то странное, исходящее от Диггори.

Шорох сзади – напряженный, я повернулся, готовый защищаться. Но вместо предполагаемой угрозы я увидел в проходе всего лишь Сомния. Нагруженный упаковками и баночками, он стоял и растерянно смотрел то на меня, то на Диггори.

– Я тебе не помешал, Мортем? – цок, цок – он подошел ко мне. Взгляд Диггори изменился в мгновение ока. Секунда, и в нем зародилось что-то, что я мог охарактеризовать лишь как дикий, невероятный гнев. А еще – всеобъемлющее торжество, от которого мурашки по спине побежали, и сердце от страха забилось быстрее. – Все в порядке?

– Да, да конечно. Я просто случайно столкнулся со знакомым. Ничего особенного. – холод обжег кожу на спине. Тощая фигура Диггори Харта стала казаться черной скалой – нависающей, тяжелой глыбой, что может раздавить своей немыслимой яростью и безумной непонятной радостью.

– Здравствуйте. Меня зовут Диггори Харт. – он улыбнулся. Зубы показались из-под губ. Острые клыки почти впились в дрожащие губы. Я видел все это как в замедленной съемке. – Не буду отвлекать тебя от похода по магазинам с друзьями, Мортем.

Подхватив чипсы, Диггори двинулся к кассе. Его ноги слегка заплетались, он шел медленно и неуверенно, постоянно путаясь в движениях. «Он все знает.» – именно эта мысль появилась в моей голове, пока он медленно удалялся прочь – «Он знает, чем мы занимаемся с Сомнием и Селиной.»

– Ну и странные у тебя знакомые, Мортем. – Сомний посмотрел на меня тяжелым оценивающим взглядом.

– Я и сам не знал, что он может быть настолько странным. – с Диггори что-то было не так. Может, стоило позвонить Гейлу и предупредить его о том, что наш новый знакомец, похоже, псих?

– Ладно, Бог с ним. Пойдем, поможешь Селине выбрать что-нибудь сладкое. – как он может отмахнуться от этого?

Сомний ушел. А я продолжал смотреть в ту сторону, куда медленным шагом удалился Диггори Харт. Странный, очень странный мужчина. Ни от одного человека я не испытывал столько ощущений. Животный страх, интерес, влечение, тревога – он был бурей в моем сердце. Еще большей, чем Лорел, Селина и Сомний вместе взятые. Такой волны я еще не знал. Хотя нет, знал. Этой волной был весь мир артеков. Вендиго, Потрошитель, артеки, что-то от меня укрытое – волна поднималась, захлестывала, но обратно не возвращалась. И я крутился в ней, как безумный, не зная, куда рвануть и что делать.

– Мортем, ты там идешь или нет? – Сомний окликает меня. Но я едва слышу его голос.

– Да, конечно. Иду… – ноги едва несут меня вперед, но теперь не только из-за кошмарной усталости.

Собирались тучи, я это чувствовал. Что-то должно было произойти – и скоро. И это что-то должно было стать чем-то грандиозным, невероятным и пугающим. Мое шестое чувство совсем не развито, но даже оно голосит о том, что ждущие нас перемены будут ужасны.

Зазвенел колокольчик над дверью – Диггори ушел.

И я не должен был отпускать его. Не сегодня, не сейчас, не так.

========== Правда ==========

Эта ночь была настолько странной, насколько только может быть странной ночь после пробежки за ускользающим от преследования богом из иного мира.

Мы с Лорелом сидели на кухне, когда все это началось. Я силился расслабиться и оставить позади все случившееся за день, а он просто наслаждался спокойствием ночи. А потом ночь взорвалась красками.

Первый всполох был красным – ярко-алым, цвета крови. Оставить его без внимания было невозможно – свет был настолько ярким, что ослепил меня. И это при том, что в кухне горел свет.

– Угх, да что там такое? Какому идиоту в ночи захотелось фейерверки пускать? – раздраженный, я повернулся к окну, прищурив глаза. И тут же обомлел.

Разноцветные огни вспыхивали высоко в небе яркими всполохами, цветы света распускались мириадами оттенков в далекой синеве. Стоило только погаснуть одному огоньку, как на его месте тут же появлялось еще два. Это было похоже на исход миллионов светлячков. Маленькие светящиеся насекомые словно бы сбились в стаи и теперь устраивали в небе пляски. Звездное небо все вспыхивало яркими огоньками, то тут, то там озаряясь самыми невероятными красками и переливаясь множеством оттенков. Ощущение было такое, словно в городе устроили грандиозный праздник с десятками ящиков самых дорогих огней.

Первой моей мыслью было «нас атаковали пришельцы?». Несмотря на глупость этой мысли, она была более чем понятна – мы с Лорелом как раз смотрели фильм с таким сюжетом. К тому же, огни эти были настолько странными и их было так много, что эта мысль с каждой секундой становилась все более оправданной и реалистичной. В конце концов, есть же в мире Боги, которые вообще являются другой расой, черт знает когда создавшей человечество. Почему бы не быть и пришельцам? Может, родоначальникам артеков? Их далеким звездным родственникам? Родственникам всего человечества? С каждым вопросом это звучало все глупее, но я продолжал уходить в дебри собственных мыслей. И чем нереальнее были мои мысли, тем смешнее мне становилось. Глупый смех над собственной тупостью помогал побороть страх. Я не хотел бояться. Не после всего произошедшего утром и днем. И я не боялся. Ровно до того момента, как воцарившуюся в кухне тишину не прорезал задушенный всхлип.

– Боже… – смех недолго главенствовал в моей голове. Когда Лорел рядом со мной вздрогнул и шумно выдохнул, взывая к несуществующему Богу, поток смехуечков иссяк, а черная волна тревоги поднялась над всеми моими мыслями.

Поджав губы и сжав кулаки, я наблюдал, как его лицо искривилось, а в уголках глаз выступили слезы. Что с ним произошло? Я не знал. Пытаясь понять, я с огромным трудом отвел взгляд от Лорела и снова посмотрел в окно, за которым небесный огонь все никак не унимался.

– Что это такое? – мой голос предательски срывался на гласных. Я чувствовал, как мурашки бежали по моей спине, а холодный пот выступал на лбу. Какого черта это было?!

– Не знаю, Мортем, не знаю… – голос ответившего мне Лорела был полон какого-то скрытого понимания. Он не дрожал, а, наоборот, был спокоен, тих и даже в некоторой мере умиротворен.

И пусть я ничего не понимал, спрашивать все равно не стал. Лорел вздохнул, с трудом покачал головой, а потом замолчал, старательно отводя от меня взгляд. Мы спешно выключили фильм, на середине оборвав историю. Молча. Так же молча приняли общее решение – разойтись, словно бы забыв о происходящем на улице кошмаре. Уровень игнорирования проблем лично у меня достиг максимума. Усталость от чертовщины взяла надо мной верх. Я поднялся и собрался удалиться в свою комнату, но Лорел не сдвинулся с места, наверняка собираясь продолжить сидеть на кухне. Это было его дело, и мешать ему я не собирался.

Но перед тем, как уйти, я обернулся. Возможно, зря, но в тот момент – очень вовремя. Лорел беззвучно плакал, съежившись на стуле и став словно бы меньше на вид. Я видел, как по его пухлым щекам стекали слезы, путаясь в отросшей щетине, а губы дрожали. Но он улыбался. Широко и ярко, так, как будто нашел в Рождество под елкой велосипед. И этот контраст между слезами и радостью окончательно вверг меня в хаос.

– Лорел, все хорошо? – я знал, что должен был вмешаться. Знал, что должен был это спросить и, по возможности, помочь чем смогу. Он столько раз выручал меня, а я… Что сделал для него я?

– Да, Мортем, все хорошо, не беспокойся. Просто я кое-что вспомнил. Не волнуйся. – он шептал, а губы его все дрожали.

Конечно, я не сдержался. Рванул к нему, нуждаясь в тепле поддержки и сам. Крепко-крепко обнял, спешно утыкаясь носом в мягкие темные прядки на макушке, а пальцами стиснул рукав кофты на судорожно вздрагивающем плече. Пальцы плохо меня слушались, а я сам совершенно не знал, что еще могу сделать.

– Я с тобой, Лорел. Не плачь. – что еще я мог сказать ему? У меня не было никаких слов – свет десятка ярких красок в небе выбил их из моей головы.

– Все нормально, Мортем, правда. Иди. – но он не желал моей поддержки. Отстранил меня от себя ненавязчиво, но настойчиво, оттолкнул, не позволяя быть с собой рядом. Даже не посмотрел на меня – взгляд держал только на огнях в небе.

Напирать я не стал. Отступился и отошел, хватая себя за плечи, как маленький мальчик, а затем развернулся и ушел в свою комнату, чуть пошатываясь на непослушных ногах. Разочарование и обида – вот что овладело мной в тот момент. Было невероятно горько от того, что Лорел не дал мне побыть с ним. Я ведь просто хотел поддержать его – любить его, помогать ему, быть с ним рядом. Пусть не как любовник, но как сын! Но он не дал мне даже этого. Он не нуждался во мне? Возможно. Но я нуждался в нем. И разве мог я просто брать, ничего не отдавая взамен единственному взрослому человеку, которому не было на меня насрать? Конечно же, нет! Но Лорел, похоже, считал иначе. Права ответить поддержкой на поддержку он мне, в любом случае, не дал.

И вот, сейчас я просто лежал на кровати и смотрел в потолок. Не знаю, сколько прошло с того момента, как я упал в объятия простыней, но небо перестало взрываться светом, а в коридоре хлопнула дверь комнаты Лорела и погас свет с кухни. Дом затих, и в его тишине я остался один на один с собой и своими безрадостными мыслями.

Я устал. Сегодняшний день был слишком насыщенным – я встретился с посланником Смерти, почти догнал Харона, увидел нашествие пришельцев и получил отказ от Лорела. Честно, у меня не осталось сил. Просто – ни капли. Измученный и обессиленный, я смотрел в растрескавшийся потолок и считал трещинки в нем. Меня слегка потряхивало, но я не мог ни плакать, ни кричать. Все, на что хватало сил – смотреть в потолок и думать о том, что со мной происходит. Сейчас, сегодня, вообще…

Моя жизнь поменялась слишком круто. Прошел уже почти месяц с того момента, как все изменилось, а я все никак не могу свыкнуться с тем, кто я есть и что со мной происходит. Скоро июль – середина лета, все ближе второй год в старшей школе. Впереди новые занятия, новые проблемы, новые нападки неустанно блюдущих родителей. Но волнует меня не это. Мою голову занимает лишь то, что происходит вокруг меня и то, как от этого уйти. Снова и снова по кругу одна и та же правда, от которой не сбежать и не скрыться. Я – ведьмак. Мир многослоен, в нем есть Боги и твари.

Я должен был принять этот новый мир быстро – в сериалах все происходило именно так. Одна серия, и герой уже готов воевать, а непонятные штуки вокруг совсем его не пугают. Но вместо того, чтобы принять действительность такой, какая она есть, я вновь и вновь отказывался от правды и силился убедить себя в том, что все скоро кончится. Сон, увы, никак не подходил к концу. И у меня не оставалось сил бороться с тем, что происходило в нем. Хотя, как бороться… Убегать. Я ведь от всего в своей жизни убегаю, да?

Я так и не позвонил Гейлу. Не было времени. Замотался, забылся, увлекся не тем. Его стоило бы предупредить, как никак, именно он лучше других сдружился с Диггори. Именно ему грозила большая опасность, если Харт действительно был сумасшедшим, как я о нем и подумал. Но сейчас у меня не было сил даже пошевелиться. Перед глазами вновь и вновь вставали неудачи сегодняшнего дня. Упущенный Харон, оттолкнувший меня Лорел.

Если завтра нас всех захватят пришельцы, я позволю им себя застрелить. К черту все и к черту всех.

Сон не закончится. Потому что он – реальность. Суровая, неправильная, искореженная, мне совершенно не нужная. Но в то же время такая добрая, понимающая и любящая меня. Совершенно отличная от всего того, что было со мной пятнадцать лет до нее. Жизнь разделилась на два: привычное старое, в котором меня ждут лишь ненависть и тьма, и пугающее новое, которое всеми силами поддерживает хрупкое подростковое сознание и не менее хрупкое человеческое тело. Что хуже – знакомое, но пустое, или чуждое, но любящее?

Я уже не знаю, хочу ли, чтобы Селина, Ева, Мартина и Сомний уходили. Когда они уйдут, вместе с ними навсегда исчезнет в Примумнатус вкусный чай, смешные подколки и добрые беседы. Когда они уйдут, все, что останется со мной – старая ненависть, новые раны и мерзкая ложь, с которой придется мириться всю оставшуюся жизнь.

И я не могу решить точно, что хочу оставить, а что стереть.

***

Сразу после пробуждения я залез в телефон с твердым намерением связаться с Гейлом. Но вместо этого наткнулся на сообщение от Селины.

«Ушли в Примумнатус. Будем к обеду. Сегодня сканирования не будет. Отдохни.»

Сообщение было отправлено в девять с лишним – как раз перед тем, как небо разукрасилось всеми цветами радуги. Так что я, кажется, понял, что вызвало все эти всполохи и краски. Да и пришельцы нас, вроде, не захватили… А вообще не насрать ли мне? Чего гадать сейчас, о правильности ответа я судить все равно не могу. Селина вернется, у нее и спрошу.

Вместо ответа своенравной артек, я пишу сообщение Гейлу. Хочу встретиться с ним в его новом доме на нашей старой базе. Возможно, даже продолжить обустройство. Механическая тяжелая работа отлично отвлекает от дурных мыслей. То, что нужно после всех этих проблем и забот, сыплющихся на меня как из рога изобилия.

Ответ себя ждать не заставляет. Уже через пару минут, за которые я успел только через планшет залезть в Фейсбук, телефон оповещает меня о новом сообщении. Гейл не против, но от обустраивания нового дома устал, так что не прочь просто прогуляться. Пригласил меня сам к Галаверскому мосту, но без ребят. Писал, что те сейчас в почти полном составе уползли обратно на озеро и встретиться с нами не смогут до вечера, если не до завтра. А я и не против такого плана. Друзья, конечно, друзья, но я хочу погулять только с Гейлом, а не всей компашкой. Мои мозги не выдержат прогулок в полном составе и лопнут. Они и так перегружены, после вчерашнего-то. Так что мне только в радость. Так я Гейлу и написал.

В последнее время я начал что-то в себе терять. Меня больше не тянуло на кутеж, желание материться через слово себя изжило и начало увядать, усталость стала наваливаться все быстрее. И мне это совсем не нравится. Я любил и люблю себя таким, каким был до всего этого – дерзким, острым на язык мальчишкой с шилом в жопе и детской непосредственностью на перевес. Но теперь… Теперь во мне что-то ломалось, и с каждым днем все быстрее. Это не было похоже на взросление, вот ни капли. Скорее, на кошмарную усталость от жизни и начинающуюся депрессию. И я был на сто процентов уверен, что это напрямую связано с тем, во что я впутался так опрометчиво. Все эти артеки, существа Примумнатус, Потрошитель – как тут не устать? Мои нервы нуждались в отдыхе и долгой терапии, после которой мне будет дан перерыв.

Что ж, Харон засветился в городе. Значит, скоро перерыв будет, и долгий – я бы сказал, вечный. Правда, я уже не знаю, хочу ли его. Вчера с Селиной и Сомнием было очень весело. Они меня раздражали, да, особенно Сомний, но я перестал испытывать к ним злость. Можно даже сказать, я проникся дружбой с этими странными ребятами. Они оказались хорошими, и я наконец увидел это, позволив себе прозреть от пелены ненависти и обиды. Артеки мне друзьями стали, сколько бы я не отрицал их существование. Вот если бы остаться с ними другом, но избавиться от проблем с поиском… Это ведь возможно?

Так, ладно, к черту мысли. Надо собираться и завтракать. Сейчас и так уже почти два часа дня.

Проходя по коридору, я замечаю, что окно открыто. Ветра почти нет, так что шторка качается едва-едва, закрепленная магнитной лентой. За окном поют птицы и живет огромный мир, которому нет дела до моих проблем. Улыбка касается моих губ, когда я по привычке хватаю тонкую ткань и тут же отдергиваю себя. Сегодня Лорел не забыл мой подарок. А окно закрывать и не надо – пусть ветер гуляет по дому, выгоняя затхлость и страх из темных углов. Лету пора зайти в маленькие комнатки, развеяв все наши с Грехемом тяжести. Я шагаю по коридору дальше, а рама открытого окна тихо потрескивает, напоминая о себе этим еле слышным звуком.

Лорела дома не оказалось. Оно и понятно – пятница рабочий день. Зато на плите я нашел завтрак – остывшую кашу и баночку меда. А еще записку, написанную немного неаккуратным, кривоватым подчерком моего соседа. Первым делом я схватился как раз за нее. А прочитав, чуть не расплакался.

«Прости, что вчера расчувствовался. Я не должен был реветь перед тобой, да? Еще раз прости, и спасибо, что пытался меня поддержать. Люблю тебя, Лорел.»

Последняя фраза согрела мое очерствевшее сердечко. «Люблю тебя» от Лорела – лучший подарок, который мне могло преподнести это утро. И, черт возьми… Я не могу обижаться на одного из самых дорогих мне людей за то, что тот не хотел показывать мне свои слезы, особенно после такой милой фразы. В конце концов, у каждого есть право оставаться наедине с собой в тяжелые моменты. И я не вправе отнимать у Лорела это право только из-за своего эгоизма и желания не оставаться в долгу.

Меня опять занесло. Это тоже новая черта – я не могу больше бороться со своими мыслями и они занимают все больше и больше моего реального времени. Надо отучаться зависать. Неровен час, когда эта ошибка будет стоить мне жизни.

Я хватаю тарелку с завтраком, ложку и сажусь за стол. Первая небольшая порция холодной еды… Я расплываюсь в улыбке и зарываюсь пальцами в черные пряди волос. Каша оказывается невероятно вкусной. Еще вкуснее, чем обычно. Лорел явно расстарался, за что ему огромное спасибо. Сытный завтрак после вчерашней чертовщины мне просто необходим. Тишина кухни не давит, когда теплый солнечный свет проникает в помещение, а духи бродят далеко и не отсвечивают. Запах плесени и мокрой штукатурки, обваливающаяся со стен белая крошка – все это создает родной уют и рождает тепло в груди. Именно такое утро я люблю – спокойное, размеренное, полное тишины и запахов маленького дома небогатого могильщика. Теперь оно выпадает так редко… Надо наслаждаться каждым мгновением данного мне перерыва. Может, отменить прогулку с Гейлом и просто насладиться житием-бытием в пределах дома? Нет, пожалуй, все же нет. Мне надо поговорить с другом. Но для начала – доесть уже свой завтрак. Холоднее он, конечно, не станет, но все же.

Я едва успеваю доесть кашу, как Гейл присылает мне фоточку. Ожидая чего-нибудь серьезного, я открываю сообщение. А получаю мини-стриптиз. Гейл стоит, полуголый, в расстегнутых штанах, у лестницы и улыбается в камеру. Съемка ведется с вытянутой вверх руки, так что я могу отлично рассмотреть растрепанные красные волосы и их светлые корни. Позеришко. И как ему не холодно? Мы же там в стенах еще не все дыры заделали! Сквозняк же!

– Вот засранец. – еще и посылает вдогонку сообщение о том, что почти готов. Ну как не умилиться этим засранцем? Как не ответить ему его же монетой?

Быстро сфоткав себя за столом, я отправляю ему сообщение со словами «пошел одеваться. Береги свою задницу от холода!». И только после того, как в ответ мне приходит смайлик-улыбочка, я торопливо убегаю собираться. Запах летнего дня заполняет дом, и душная тяжесть уже развеяна теплым ветерком. Яркие краски возвращаются в мир вместе с неустойчивым, секундным спокойствием, подаренным мне сегодняшним днем.

Надеюсь, мы ни с кем сегодня не встретимся. Пусть это будет самый обычный день обычных мальчиков-подростков. Может, тогда я наконец смогу точно сказать, чего хочу – быть собой и жить человеком или найти себя в мире артеков.

***

– Гейл! – и снова Гринери, и снова Галаверский мост.

Я налетаю на Гейла со спины, повисая на его шее.

Сван Вейли сегодня непривычно тих. Машины неторопливо проезжают мимо, река спокойно несет свои мутные воды под мостом, крылья серых старых лебедей из мрамора бросают короткие тени, и солнце греет землю своим ласковым светом. Мир ленив и размерен, затих и притаился, ослабив свою хватку на моей шее. Я могу даже притвориться, что все произошедшее ранее сплошь и рядом мои галлюцинации и приходы. Но вместо этого я крепко хватаюсь за шею друга и еще раз вспоминаю все те слова, что должен сказать ему.