Текст книги "Хаос: Наследник Ведьмы (СИ)"

Автор книги: Genesis in Hell

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Мортем, блин! Напугал! – друг резко разворачивается. Только потому, что я вовремя отпустил его, моя тушка не слетела с крепкой Гейловой спины на перила.

– Хе-хе, прости уж. Я рад видеть тебя, прыщезадый. – вокруг нас разморенными жарой тенями ходят люди, но мне до них дела нет. Я слишком рад этой встрече. День на пляже отлично показал мне, как важно почаще встречаться с друзьями. – Прости, что задержался.

– Да Бог с тобой, я как раз успел пообедать картошкой. – руки в карманах шорт, на тонких губах улыбка. Легкий ветер треплет потускневшие, но все еще красные волосы, а солнечные лучики заставляют друга жмурить счастливые голубые глаза. Только сейчас я понимаю, как же скучал по Гейлу. – Кстати, не объяснишь, что там вчера с небом было?

– Я-то откуда знаю? – Нейлсон сообразительный, но я не думал, что настолько. Впрочем, для знающего о Примумнатус все действительно понятно сразу.

– Ну, это же твои друзья-Боги что-то натворили, я прав? – он чуть склоняет голову к плечу, выглядя изумленным неправильностью своих догадок.

– Я не знаю. Сегодня мы с ними не встречались. – мне остается только разводить руками, потому что правду я пока действительно не знаю. Хотя очень хочу, ибо такая хрень очень противоречит принципу «не выдаем своего существования, ребята!». – Пойдем уже в убежище, мне надо с тобой пообщаться. Страсть как хочу курить и ныть.

– Ой нытло. Но, так уж и быть, я тебя выслушаю. – ой-ой-ой, нос-то как задрал. А глаза-то все равно теплые. Нет в них ни натянутой насмешки, ни наигранного превосходства. Ох Гейл-Гейл…

– Хей, я буду не только ныть! – мы сходим с места и двигаемся к спуску с моста на платформу. Народу немного, потому идем мы спокойно и медленно, никем не гонимые и ни от чего не бегущие. – Начну прямо сейчас – ты общаешься с Диггори после пляжа?

– Ну да. Мы с ним тогда до вечера сидели. После того, как ты ушел, мы еще покупаться успели. Да и вообще, он оказался неплохим парнем, как я и думал изначально. – он внимательный и далеко не наивный парень. Гейл боится ошибаться в людях, поэтому не верит им полностью и оценок не ставит. Так что же изменилось сейчас?

– Не общайся с ним больше, окей? – я уверен, что не ошибся. Диггори не тот, кем пытается казаться. – Я встретился с ним вчера в магазине. Он больной. На голову отбитый, я бы сказал. Дергается, дрожит, прям при мне чуть крышей напрочь не потек. – я приукрашиваю для пущей убедительности, да. Но он действительно был близок к этому, что бы я там не думал.

– Правда что ли? – Гейл смотрит на меня с удивлением. До лестницы совсем немного, но он встает и пристально вглядывается в каждое мое движение. – Нет, правда?

– Правда, правда. Странный он. Черт знает, что может выкинуть. – конечно, мое дело лишь предупредить. Окончательно решить, общаться с Диггори или нет, может только Гейл. Мне же остается только надеяться, что он не пропустит мой совет мимо ушей.

– У меня нет причин не верить тебе, но… – Гейл морщится и шумно вздыхает. Но кроме этого больше ничего не говорит.

Я не тяну из него слова клешнями. Не должен. Просто потому, что и так уже влез на опасную территорию ограничений лучшего друга в общении. Он не любит, когда за него что-то решают. И никогда не любил. Иначе сейчас мы бы с ним не были друзьями.

В убежище мы заходим в тишине. Я прохожу до пуфика, притащенного Бобом неделю назад, и усаживаюсь в него. Хорошо, что тот стоит рядом с диваном – я могу сидеть полулежа, опираясь локтем на подлокотник. Гейл тут же падает рядом. Под мой удивленный вздох он залезает под диван и шерудит там, поднимая клубы пыли. Мне остается только присвистнуть, когда он вытаскивает из темноты поддиванного небольшую бутылку джин-тоника.

– Ты же не думал, что мы не наделаем в убежище заначек? – ухмыляется, засранец, и легонько покачивает полной бутылочкой. Пыль с нее обваливается снегом, но ни мне, ни Нейлсону дела до этого и нет.

– Конечно не думал. – я своих друзей отлично знаю, они так во всех местах, что мы делали местом встреч, поступали. Привалиться на подлокотник рядом с головой Гейла легко, а вот отказаться от перспективы надраться – не очень. – Ты прости, но я сейчас трезвенник.

– Это еще почему? – изумленно выгибает бровь, почти любовно прижимая к себе бутылек. Выглядит как мать с младенцем, только смешно, неказисто и совершенно аморально.

– Не очень-то по городу побегаешь, когда пьян. Да и Лорела я больше не хочу расстраивать. – ему тогда очень не понравился пьянющий я. Так что – привет трезвенной жизни!

– Ухг, ну вот опять ты сливаешься. Ладно уж, копуша, сам выпью. – не настаивает, очевидно, понимая по моему голосу, что я не настроен сегодня пить. Спасибо ему огромное за это. – Но за это ты со мной серьезно поговоришь.

– Да пожалуйста. – в моем настрое ныть, выть, плакать и вообще всячески пускать сопли. Собственно, я и собирался делиться с другом проблемами, так что то, что он сам у меня этого попросил, только радует.

Гейл хмыкает. Отвинчивает крышечку и тут же присасывается к бутылке, совершая один смачный глоток. От джин-тоника сразу остается половина. Вот пьянчуга. Мне аж самому захотелось. Джин-тоник – мое любимое. Да и не такой уж он и алкогольный, все-таки. Так и подмывает сделать всего один глоточек. Но сегодня нельзя – Лорел и так был вчера расстроен, а если я сегодня приду пьяным… Нет, никаких новых расстройств моему соседушке!

– Так, слушать готов? – надо его поскорее прервать, а то я ведь тоже сорвусь ненароком.

– Угу. Начинай нытье. – улыбается, опуская бутылку, но не закрывая ее. Черт, как же манит. Но я держусь, и довольно неплохо.

– Короче, слушай…

И я пускаюсь в долгие объяснения своих вчерашних злоключений, сопровождающиеся нытьем, размахиванием рук и вскриками то злости, то бесконечного разочарования. Гейл слушает меня внимательно и ни единым движением не мешает рассказу. Он молча принимает каждый мой раздраженный вопль и каждый всхлип отчаяния. И даже на активную и неаккуратную жестикуляцию не ругается, хотя никогда не любил ее в моем исполнении.

– В общем, я совсем не знаю, что мне теперь делать. – в конце монолога мне остается только сложить голову на руки, локтями упертые в колени. – С одной стороны, я слишком глубоко вляпался, да и с артеками этими сдружиться успел. А с другой… Я ведь все еще человек! И все эти чертовы приключения с непонятными существами, которые хоть и дружелюбны со мной, но все равно подозрительны, не радуют от слова совсем. Не подумай, мне прикольно с ними тусоваться, да и против приключений я никогда не был. Я хочу быть с артеками, мне с ними нравится, но так же я хочу остаться человеком! Я… Я напрочь запутался в себе. И мне это не нравится. Во мне словно что-то умирает, а что с этим делать я не в курсе.

– Мортем… – Гейл уже порядком выпил, но оставался трезв, как стеклышко. Взгляд у него серьезный, а руки крепко сжимают бутылку. – Я не могу понять того, что ты сейчас чувствуешь, даже спорить с этим не буду. Но… Слушай, я всегда буду с тобой. И ребята тоже. Что бы ты не выбрал – быть с артеками или остаться человеком – я буду с тобой рядом. Ты останешься собой и будешь нашим другом, что бы не выбрал.

– Гейл, я… – непрошенные слезы скапливаются в уголках глаз. Я слышу каждое его слово, но хор непрошенных мыслей в моей голове слишком силен, чтобы принять изречения Нейлсона спокойно. – Я потерялся. Меня словно по лабиринту водит. Из крайности в крайность кидает!

– Но я с тобой. – его теплая рука касается моего плеча. Ласково и нежно, удерживая на грани между спокойствием и истерикой. – Всегда протяну тебе руку и поддержу, если это понадобится. Хочешь, могу с тобой ходить на приключения. Или… Не знаю, обнимать тебя почаще?

– Ха-ха, да, пожалуй, от последнего не откажусь. – вот так, обними меня покрепче. Раз Лорел отказал, я хочу найти утешение в руках друга. – Я не могу выбрать что-то одно, а ты знаешь, как я в этом категоричен. На два стула не сяду, а если сяду, то провалюсь с обоих. Прямиком в ад, нахуй.

– Ну, значит, я тебя подхвачу и посажу обратно, а еще закреплю получше и рядышком усядусь. – дыхание Гейла близко к моей макушке, а его нос почти утыкается в мои волосы. Жаль, что он не Лорел. Очень, очень жаль. – Будь смелым и сильным, каким ты всегда был. Не сдавайся – найди Харона и постарайся принять этот мир таким, какой он есть. Потому что его не волнует твое нежелание знать о его подноготной.

– Это я и сам знаю. – но услышать от друга еще раз не прочь. Ну, так, для закрепления усвоенного материала.

– Ну и молодец. Уверяю тебя, ты привыкнешь. – он фыркает, наверняка вспоминая что-то. И я даже догадываюсь, что. – Ты же привык к тому, что я, оборванец из Лазе, влезаю в твой чистый уютный мирок Олдена, разрушая его на корню? Ты же привык, что я таскаю у тебя яблоки и ночую под окном?

– Но это совсем другое, Гейл. – тогда мы были маленькими несмышленными детьми. Я не знал другой судьбы, кроме жизни в пределах стен родительского дома. А потом появился Гейл. И все пошло наперекосяк…

Тогда рухнули решетки, мешавшие мне увидеть настоящий мир, незамутненный родительскими словами. Тогда я и весь мой мир изменился. Хах. Зря я сказал не подумав. Похоже ведь.

– Нет, Мортем, это одно и то же, только в разных масштабах. – да, он как всегда прав. Только я сначала говорю, а потом думаю. – Если бы я тогда не влез к вам в сад, ты, небось, и не знал бы, что в Сван Вейли есть такая помойка как Лазе.

– Пожалуй. Пожалуй, не знал бы. – что ж, мои мысли не пришли в порядок полностью, а внутренне я все еще больше мертв, чем жив, но определенные сподвижки пошли. – У тебя, кстати, бутылка перевернулась.

– Ой, бля! – весь джин-тоник оказался на полу. Я мог бы сказать пораньше, но… Хех, нет. Ни себе ни людям, как говорится. – Ну вот, всю пьянку просрал. Ладно, Бог с ней. Тебе-то я хоть помог?

– Еще как! – теперь я могу еще немного подумать над двумя стульями, между которыми завис. Так сказать, еще немного повисеть между ними в надежде на чудесное спасение.

– Ну и отлично, тогда алкоголь не жаль. – но ты все равно отстраняешься от меня. Обнять тебя еще раз не решусь – боюсь, не правильно поймешь мой порыв. – Кстати, ты знал, что уже четыре часа дня?

– Ой, да и хер с ним. Еще час у меня есть. – интересно, сегодня Лорел задержится для выкапывания очередной могилы или вечер мы проведем вместе?

Но, в любом случае – не судьба. Я не успеваю начать новый разговор с Гейлом, как мой телефон исходится на трель. Новая мелодия звонка – любимая композиция любимой группы – вмиг мне разонравилась, когда я увидел имя на экране. Селина. Пожалуйста, только не новые приключения, я вас умоляю…

– Алло? – я ведь только успокоился! Только нашел точку опоры! Не выбивай ее у меня из-под ног, не смей, твою мать!

– Привет, Мортем! Угадай, кто вернулся в город? – голос у Селины крайне воодушевленный. Похоже, пребывание в родном мире пошло ей на пользу.

– Вы, кто же еще? – вздох получается вымученным и тоскливым настолько, что Гейл тут же кладет мне руку на плечо и взволнованно заглядывает в глаза. – Зачем звонишь?

– Да, знаешь, мы тут с Евой пошли тебя искать… Ну и, мы у моста. Ты где-то под нами, да? – блин, совсем забыл, что Ева и Селина могут найти меня.

– Нигде от вас не скрыться, бестии. Дай угадаю, ты хочешь, чтобы я вышел к вам? – Гейл, друг, кажется, тебе прямо сейчас придется приводить в исполнение свои слова о поддержке.

– Именно так, Мортем, именно так. – ну кто бы мог подумать. Уж точно не я. – Поторопись, у нас для тебя много новостей. – и сбрасывает. Ну конечно.

– Что, твоя подружка? – Гейл спрашивает с тревогой, но улыбается. Старается хоть как-то меня поддержать в этот тяжелый час, когда все труды по восстановлению нервной системы катятся к черту на куличики.

– Ага. Хочет, чтобы я с ней встретился. – не волнуйся. Я постараюсь не сдаваться, как ты говорил мне. – Пойдешь со мной?

– Еще бы. Двинули! Хочу своими глазами увидеть красотку, которую ты мне описывал. – хватит играть бровями, мамочка, я же понимаю, почему ты на самом деле пойдешь со мной.

Гейл бросает бутылку на пол и смотрит с тоской на лужу джин-тоника, но тут же поднимает на меня взгляд и хмыкает.

– Завтра пол протру и все будет зашибись. – зная Гела, он сделает это в первую очередь.

Я только легонько киваю и поднимаюсь на ноги. Друг подскакивает тоже и готовится следовать за мной. Знать бы мне еще, куда идти. Ладно, с этим можно определиться и наверху. В любом случае, первостепенная задача – выбраться на платформу и добраться до подъема.

Собственно, это мы и делаем. Выходим и торопливо бредем по скользкой платформе к лестнице, не переговариваясь, но с интересом посматривая наверх. Ни Селины, ни Евы там не видно, так что я начинаю подозревать, что они ждут у лестницы. Ну или свалили куда подальше – тоже вариант, при том еще и более желанный.

Но нет, последнему варианту сбыться не дано. А вот первому – вполне. Стоит нам с Гейлом только подняться по лестнице на набережную, как на меня с объятиями налетает Селина. Девушка притягивает меня к себе, и ее ногти впиваются мне в плечи, причиняя легкую дружескую боль.

– Мортем! Привет-привет, посылатель малолетний. – она одета прилично, но то, что грудь ее упирается мне почти в лицо, это все равно не отменяет.

– Селина, нет, ну, не надо, мы не настолько близки! – я пытаюсь оттолкнуть ее, но руки у артек сильные. – Ева!

– Селина, отпусти его. Думаю, внимание стоит уделить вовсе не Мортему. – Ева тихо хихикает, но я уверен, что взгляд ее направлен только на Гейла.

– Кстати да… Мортем, кто с тобой? – ну, она хотя бы отпускает меня, что уже радует.

– Это Гейл, мой лучший друг. – Нейлсон на удивление молчалив в такой ситуации. Впрочем, одного взгляда на его воодушевленное лицо хватает, чтобы понять, почему. – Но вам париться не стоит, он все знает.

– Ты все рассказал? Мортем! – Селина закатывает глаза и фырчит. – Мартина, ну ты можешь в это поверить?

– Еще как, Сели. – Мартина? А вот слона-то мы и не заметили! – Привет, Мортем.

– Боже, сколько же красивых девушек… – Гейл, держи рот закрытым. Ни одна из них тебе не даст, хотя бы потому, что две из них лесбиянки, а та, что нет, занята.

– Да все не про твою честь, мальчик. – Ева осторожно подходит к Селине, вставая рядом с ней и всем своим видом намекая, что будет с Гейлом, если он попробует пофлиртовать с Селиной.

– Так, никаких споров. – мы здесь не за этим! – Гейл, смотреть, но не флиртовать. Каждая из них может тебе яйца снести одним ударом. – Селина, ты что-то хотела мне рассказать.

– Сделаю вид, что я ничего не слышала. – артек упирает руки в бока и косо посматривает на стоящую рядом с ней Еву. Мартина за их спинами придвигается поближе, улыбаясь во все тридцать два. – Мы к тебе с новостями из дома. В общем, мы с Сомнием рассказали папе о тебе побольше и сказали, что работа твоя не безвозмездна. Папа согласился выдать тебе хорошую награду после того, как мы найдем Харона. А еще – устроить тебе хорошую Загробную жизнь, что бы ты не совершил в этой.

– Прикольно. Рад буду посетить Храм жизни, а не плавать в Ничто. – пусть знает, что я читал ее тетрадь и в курсе про устройство их мира. А вот Гейл за моей спиной, очевидно, ничего не понимает. Но помалкивает. И на том спасибо.

– Ну и хорошо. Кстати, ты ведь видел вчерашний фейерверк? – похоже, ей не терпится похвалиться вчерашними яркими вспышками в небе.

– Еще как. Дай угадаю, это вы натворили? – да тут даже сомневаться не приходится. Гораздо интереснее будет вопрос «почему вы это натворили?».

– Да-да, они. Мы с Евой пытались отговорить их, но, ты сам понимаешь… – Мартина вылезает из-за спины Евы, хитро прищурив глаза.

– Мартина! – но Селина тут же ее пыл остужает. – Да, мы это сделали. Но лишь потому, что нам это было нужно с тактической точки зрения.

– Я слушаю. Мне интересны причины. – не то чтобы я должен их знать, но ведь интересно же. Очень интересно, если признаться честно. И, судя по напряженному дыханию Гейла за моей спиной, ему тоже хочется знать больше.

– Вчера был день рождения Харона. – что? – Мы вполне могли скрыть свой исход, но… В общем, этот фейерверк – способ привлечь внимание Харона, если он еще жив. Это возможность показать ему, что мы ищем его и очень по нему скучаем.

Она говорит, а в моих мозгах тем временем происходит коллапс. Большой взрыв поглощает всю тщательно выстроенную иллюзию нормальности. Здания самообмана и наигранной уверенности складываются и разбиваются. Мой хрупкий разрушаемый мир обдает мелким крошевом, от остроты которого становится вмиг больно.

Неполная картина, разобранная мозаика – все собирается, и отрицать результаты больше не получается. Селина говорит, а мое сердце замирает, а перед глазами проносятся картины – плачущий над фейерверком Лорел, его реакция на кольцо, та встреча с вендиго… Все так чертовски гладко, что все возможности для отрицания оказываются исчерпаны.

Я ошибаюсь, да? Все так очевидно, но я ведь ошибаюсь, да? Я не могу быть прав в этом! Этого не может быть! Я… Не хочу, не могу, отказываюсь верить в эту крамольную мысль! Это все совпадения. Случайные, но очень меткие совпадения. Так ведь? Господи, пожалуйста, пусть так. Этого не может быть, не может быть, не может быть, я не хочу, не верю, отказываюсь это принимать!

– Мортем, ты побледнел. Что с тобой? – голос Селины так похож на голос Лорела. Черная звезда в груди сжимается и взрывается. Устоять на ногах помогает только поддержка Гейла.

– Я знаю… – голос срывается на яростный визг. Этого не может быть! Факты складываются слишком четко, но этого не может быть. Лорел… Лорел не мог врать мне. Я просто заблуждаюсь, гоняясь за совпадениями, которые были и остаются простыми совпадениями. – Я знаю, кто Харон! – вот сейчас я приведу их домой, и все будет ложью и порождением моего одуревшего от счастья покоя сознания. Да, именно так все и будет. Глупый, навыдумывавший невесть чего Мортем, какой же ты идиот!

– Что? Мортем, правда? – пальцы Селины тянутся к моему лицу.

Но Лорел… Он ведь плакал вчера, над фейерверком в честь дня рождения Харона. Почему все так хорошо сходится, если я ошибаюсь?

Я не даю Селине притронуться ко мне. Вырываюсь из рук Гейла, отшатываюсь от прикосновений артек. Я в порядке, я в порядке. Просто заблуждаюсь. Но все равно должен проверить… Я верю Лорелу, да, но все слишком плавно легло, чтобы я и на этот раз отмахнулся от своих догадок.

– Нам нужно идти. И быстро! – чем быстрее я убежусь в том, что ошибаюсь, тем целее будет моя нервная система. Ей и так порядком досталось, не стоит еще больше напрягать и без того изорванные в клочья нервы.

– Мортем, куда ты?! – я срываюсь с места, и крик Гейла летит мне в спину. Но остановить меня он уже не способен.

– Домой! – я должен убедиться! – Девушки, за мной! Гейл, прости, я потом куплю тебе джин-тоник! Встретимся завтра! – я буду неправ, и все будет в порядке.

Я бегу по улицам, запинаясь о выступы на дорожке. Каждый становится преградой, каждый причиняет боль. Селина, Ева, Мартина – они бегут за мной, не спрашивая, доверяя мне. Но я не доверяю себе. Не хочу верить самому себе в том, до чего только что додумался.

Боже, почему я был так глуп? Почему не мог составить все факты в одно? Нет! Я ошибаюсь! Факты лгут, я не прав, Лорел – человек! Но слезы… Но кольцо… Он не мог мне врать! Он не мог!

Горечь и злость разгораются во мне. Наконец открывшиеся глаза жжет от подступающих к ним слез обиды и разочарования. Если мои догадки правдивы…

Мое сердце разобьется вдребезги о ложь любимого человека.

========== Бой ==========

До кладбища я добираюсь словно в тумане. Растерянный, напуганный, жаждущий ошибиться. Я чуть пошатываюсь, плечи у меня подрагивают, в горле першит, ноги еле слушаются, а в голове такой бардак, что в собственных мыслях можно запутаться. Меня обуяли настолько противоречивые чувства, что попытка успокоиться грозит истерикой. Этого не может быть – и это все, что еще существует во мне осознанно и полноценно.

– Мортем, подожди… Пожалуйста, подожди… – голос Мартины не достигает меня – я едва слышу его сквозь стук крови в ушах и панические мысли в голове.

– Мортем, она права. Мы уже не можем бежать! – Селина тоже пытается до меня докричаться, куда более громко, нежели Мартина. Ее голос звучит жалостливо и с мольбой.

Но я только отмахиваюсь от девушки и ускоряю шаг. Бежать, только бежать! По холму я поднимаюсь с невероятной скоростью, почти взлетая до ворот, оставляя позади напарниц. Запинаюсь уже после, чертыхаюсь себе под нос. Мне не больно, но разочарование столь сильно, что даже такая глупость вызывает внутри взрыв эмоций. Сдержать его трудно, но мне удается – я отвлекаю себя тем, что вновь срываюсь с места, оставляя позади проклятый камешек. Площадь перед магазином я пересекаю так быстро, как только могу на своих непослушных ногах. И, наконец, знакомая темная дверь предстает передо мной глухой стеной. Меня ощутимо потряхивает, рука постоянно дергается, когда я тянусь к ручке двери. Лорел должен быть тут! Он должен быть на работе. И он ответит на все мои вопросы, хочет того или нет. Он развеет все мои сомнения и подтвердит ложность догадок. И тогда все будет хорошо…

– Лорел! – я открываю дверь, с трудом опираясь на косяк. Воздух горячий и душный, дышать им невероятно тяжело, и каждый вдох причиняет боль. Подперев дверь ногой, я беглым взглядом осматриваю помещение. – Черт…

Но Лорела так и не нахожу. В зале пусто – среди могильных плит и выставочных гробов не блуждает знакомая фигура и даже из подсобки не раздается ни звука. Даже Пуфик не показывается на шум. Меня могло бы это насторожить, ведь этот кот всегда выходил ко мне. Но сейчас все, что меня волнует – Лорел и множество моих непослушных мыслей. Благоговейная тишина и запах ладана… Где же ты, Лорел? Прекрати меня мучить, покажись и отринь все мои сомнения! Прошу тебя…

Я разворачиваюсь в дверях и вылетаю обратно на площадь. Сил все меньше, отчаяние все сильнее и веры почти не осталось. Селина, Мартина и Ева устало плетутся ко мне. Медленно и уныло, почти ползя и еле перебирая ногами, они хотят догнать и остановить меня. Но я не дам им шанса сделать это. Ждать их я не собираюсь. Мне нужно попасть домой, срочно. И снова пускаюсь в бега. Осталось совсем немного, всего лишь преодолеть калитку. Никто не сможет сейчас меня остановить. Не должны. Ключи падают на землю, когда я пытаюсь открыть калитку.

– Блять! – язык заплетается, я путаюсь в пальцах, с трудом поднимая с земли связку.

Рваные движения, сорванное дыхание, сердце, тяжело колотящееся в груди… Если я остановлюсь, то упаду без сил. Это ничего не значит, но не для меня. Мне кажется, что если сейчас я остановлюсь, то упущу так необходимую правду, которая убежит от меня вместе с бесконечно текущим временем.

– Мортем, твою мать, ну ты и… – запыхавшаяся троица только подходит ко мне. Селина ругается, покрывая меня истинно-человеческим матом, а чертова калитка наконец поддается напору.

– Идем быстрее. – я не могу связать слова в голове, у меня все там смешалось, а паника перед ощущением правды душит.

Я все узнаю и найду истину. Если Лорел окажется Хароном… Если Лорел окажется Хароном… Я не знаю, что, черт возьми, сделаю с ним. И с собой! Весь мой мир и так оказался ложью. Бабушка врала мне, я врал друзьям, все вокруг наебывало нас каждую секунду чертовых столетий от существования человечества. За этот месяц я потерял всякую веру в то, что существовало вокруг меня. Все, что у меня осталось – любовь к Лорелу и слабая вера в человечество, держащаяся на Грехеме и моих друзьях. И именно они сейчас поставлены на кон перед тяжестью правды. Стоит только мне узнать истину… Что я буду делать, если мои догадки правдивы? Я не знаю. Рухнет все, за что я еще цепляюсь, наверное. Я так этого не хочу, черт побери…

– Лорел! – я влетаю в дом, не разуваясь, срывая голос от крика. – Лорел, выходи сейчас же! – его не должно быть в городе сейчас. Либо в магазине, либо дома. Другого не дано. И я найду его.

Ответа не следует. Я едва сдерживаю нецензурное выражение, меня окончательно захватывает злоба, но в то же время отчаяние и обида. Почему? Почему тебя нет рядом?! Где ты?! Я сбрасываю обувь неаккуратно, едва не оторвав подошву кроссовка. Идущие за мной Селина и Ева куда более осторожны – входят в дом аккуратно, осматриваясь. Мартина так и вовсе закрывает за собой дверь – тихо, еле слышно.

– Пройдите пока на кухню, хорошо? – я вытащу Лорела на разговор, чего бы мне это не стоило. – Я сейчас приведу подозреваемого. – как у меня еще хватает мозгов на шутки? Я пуст, я растерян, я убит догадкой. Но что-то еще живо благодаря увядающей вере в лучшее.

Девушки мне не перечат. Возможно, потому, что совершенно выдохлись и рады бы были сесть и отдохнуть некоторое время. Я не вдаюсь в подробности – иду прямиком в комнату Лорела. Окно опять открыто, и по коридору вместе с ветром парит белая шторка. Запах лета входит в дом, а снятая магнитная лента опять лежит на подоконнике. Сегодня утром она была на шторах, но уже сейчас лежала, никому не нужная и забытая. Зачем ты снял ее? Почему ты такой, Лорел? А Лорел ли ты вообще или нагло врал мне все это время?

Дверь в комнату как последняя преграда. Я чувствую, что Лорел там – чутьем, сердцем, жопой, мне уже все равно чем. Я просто чувствую, что решение моего вопроса скрыто за этой легкой темной дверью. Холодок пробегает по спине, и ворвавшийся в дом ветер треплет отросшие волосы на затылке. Я перебираю плечами и переступаю с ноги на ногу. Решиться даже притронуться к этой двери так трудно… Открыть ее еще тяжелее – ручка обжигает холодом, пальцы не слушаются, преграда поддается мне с трудом. Я тяну ее на себя, едва в силах не жмуриться от волнения. Скрип в ушах как взрыв ядерной бомбы – так же смертоносен и мучителен. Свет из коридора рассеивает черноту комнаты, ветер с воем подкидывает шторы вверх и жар и холод окутывают меня.

Лорел сидит у окна. Я сразу понимаю, что-то не так. Он весь согнулся, сжался в комок, как защищающийся от атаки зверь. В воздухе я почувствовал неприятный, тошнотворный запах, которого никогда не было в пределах убежища всегда чистоплотного Лорела. Я пригляделся. Руки Грехема были неестественно сдвинуты за спиной, рот заклеен. Мы встречаемся взглядами – в моем удивление смешалось с разочарованием, в его только страх бушует.

– М-м-м-м! – он пытается кричать, размахивает ногами, выгибается. Но я не могу понять его предупреждений.

А затем из тени на кровати Лорела выступает существо, видеть которое я больше никогда не хотел. Огромная тварь выходит на свет, и мурашки бегут по моей спине, когда жилистая когтистая лапа с треском опускается на матрас, а капли темной слюны капают на простыни. Вендиго ступает легко, но каждый его грациозный шаг в мою сторону отдает дрожью во всем теле. В распахнутой пасти сотни острых клыков, а маленькие глазки-бусинки на мощной уродливой морде блестят в предвкушении. Тварь словно бы ухмыляется, замечая меня. Хвост ее с грохотом обрушивающихся рамочек и ваз резко скользит по изголовью кровати. Воздух выбивает из легких и бессловесные крики Лорела остаются неуслышанными. Мое сердце пропускает удар. Разочарование и надежда уступают место неистовому, животному страху. Я открываю было рот, но из него не доносится ни звука, хотя я чувствую, что усиленно напрягаю голосовые связки. Вендиго ступает еще раз, сползает с дивана и становится в луч света, закрывая своей огромной тушей Лорела.

Эта тварь куда больше той, что встретилась нам с Грехемом в лесу – это последнее, что я успеваю понять перед тем, как тяжелое мощное тело рычащего монстра сбивает меня на землю.

Секунда – мы вместе выкатываемся в коридор. Острые клыки впиваются мне в руку, раздирая одежду и прокусывая кожу до кости. Боль как взрыв фейерверка, фееричная и невероятная настолько, что я воплю дурниной, срывая голос. Топот и грохот сопутствуют спешащим мне на помощь девушкам. Стук – Лорел бьется в оковах всем телом, наверняка жаждая мне помочь. Все, что я вижу перед собой – крепкие мускулы и грубую кожу тела, что вот-вот расплющит меня. В инстинктивном желании жить я пинаю вендиго ногами изо всех сил. Но ему наплевать. Даже рычания не доносится из горла, только подвижный хвост больно бьет меня по ноге. Крепкие клыки лишь сильнее стискиваются на изодранной руке, и вот уже кость скрипит под их давлением. Черт побери, как же больно! Отпусти меня, тварь! Отпусти!

– Мортем! – крик Мартины, звон металла – и все в один момент.

Селина налетает на вендиго светловолосым ураганом гнева – ее копье легко взлетает высоко вверх в пространстве узкого коридора и пронзает бок твари одним стремительным движением. Моя рука оказывается отпущена, вендиго с воем отходит назад, тяжело тряся головой и рыча от слепой ярости. Кровь капает из ее пасти пол, а чернота глаз наполняется гневом. Потоки черной крови струятся на пол, острая вонь заполняет мои легкие вместе с тяжелым всхлипом. Я прижимаю руку к груди. Тело невольно начинает чуть покачиваться на полу, словно бы я пытаюсь баюкать ноющую конечность.

– Мортем, как ты? – Ева оказывается рядом первой. Подхватывает меня, оттаскивая назад, помогая держать на весу руку. Усаживает у стены, опускаясь рядом на колени, и заглядывает в глаза. В карих омутах – страх.

– Лорел… Лорел! – я почти не чувствую боли, все, что меня волнует – Грехем, запертый в комнате, перегороженной огромной тушей вендиго.

Селина слышит меня – поворачивает голову в сторону дверного проема на доли секунды. Брови ее хмурятся, когда она замечает заложника. Вендиго хватает и той доли секунды, что потратила артек на поиск запертого Грехема. В следующий момент мы с Евой уже наблюдаем за тем, как тварь навалилась на копье Селины, звонко клацая зубами в миллиметрах от ее лица. Я никогда не думал, что Селина настолько сильная, но ей хватило силы, чтобы сбросить тварь на пол и снова погнать ее от дверей. Но сдаваться вендиго не собирался. Насколько бы сильна не была Селина, вендиго тоже был достойным противником.

– Лорел в комнате! – вот единственная мысль, что затмила мое сознание полностью. Лорел… Кем бы он ни был, хоть дьяволом во плоти… Я все еще чертовски люблю его.

Я не могу оставить его там! Не могу позволить ему оставаться одному на волоске от смерти!

Я вырываюсь из рук Евы, с трудом поднимаюсь на ноги, держа целой рукой раненную. Кровь капает на пол, я почти не чувствую укушенную конечность, но все равно легко и уперто несусь к комнате, проход в которую Селина уже освободила. Меня шатает и носит из стороны в сторону. Но я стараюсь быть быстрее. Настолько быстрее, насколько позволяют мне подгибающиеся от страха и боли ноги. Лорел все там же, сидит на полу и бьется в оковах, пытаясь выпутаться. Слышит мои шаги – поднимает голову. Взгляд полон ужаса и волнения, он шумно втягивает воздух носом, неотрывно наблюдая за каждым моим неаккуратным шагом. Переводит взгляд с руки на лицо и кривится. Янтарь его глаз темнеет, а темные брови хмурятся.