Текст книги "Конец ночи (СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц)

– К сожалению, – отвечает Тилль и садится рядом со мной, при этом дуло пистолета все еще направлено прямо на Ронни. – Я не говорил тебе, но когда искал Рози, мне пришлось сделать много такого, чем я не горжусь. Дружба с этими ребятами как раз в этом списке.

– А мне казалось, тебе нравилось у нас, – Ронни все еще скалит кривые зубы.– Бухло, девочки, веселье до утра. Та цыпа, с которой ты развлекался все это время, ты знаешь, она ведь осталась совсем без защиты. Парням она понравилась, в ней есть огонь.

– Заткнись, или я нажму на курок, Ронни, – в голосе Тилля металл, я не понимаю, о чем они говорят, но могу догадаться, и мне это не нравится.

– Если ты это сделаешь, то двенадцать моих молодцов ворвутся сюда с автоматами и убьют тебя и твою подружку, – Ронни усмехается. – Хотя нет, сначала они ее поимеют на твоих глазах, и лишь потом прикончат. Хотя зачем я тебе рассказываю, ты же сам не так давно был в их рядах и отлично знаешь как все происходит.

– Ронни, ты нарываешься, – я ощущаю, как во мне словно цунами поднимается ярость. – Ты лично дал мне слово, что мы в полной безопасности. А теперь убирайтесь из моего дома. Ты и твои ребята. Мне от вас ничего не нужно и я вам ничего не продам.

– Да, ты права, я поклялся и сдержу слово, – он смотрит на меня холодно, – Сейчас я уйду. Но ты же понимаешь что ненадолго. Завтра же мы вернемся, и нас будет многим больше. Мы возьмем твой Замок в осаду, и будем сидеть тут, пока ты не передумаешь. Подумай хорошенько, детка. Сегодня ты можешь получить за вино плату, но если прогонишь меня, то в следующий раз платить будешь ты. И я не посмотрю, что ты дружила с моей женой, отдам парням, и они сделают из тебя свою сексуальную игрушку.

– Я оторву член всякому, кто криво на меня посмотрит! – медленно произношу я. Внутри все кипит от злости. – Пошел вон из моего дома, грязный пес!

– А то что? Ударишь меня? – Ронни ухмыляется. – Сделай уже это, сучка и я смогу забрать свое слово назад.

Я знаю это, мое нападение полностью освободит его от данных обещаний. Так прописано в их уставе, но у меня руки чешутся навалять этому высокомерному козлу. Я уже хочу подняться и броситься на Ронни, но Тилль кладет руку мне на колено, и я остаюсь сидеть.

– Он не стоит этого, – говорит он тихо. – Пускай просто уйдет.

Ронни снова скалится и встает с дивана.

– Значит, ты нашел себе новую девочку, – он смотрит на Тилля. – Она ничего¸ да? Горячая? Только помни, что Ката любит наставлять рога своим ухажерам.

Он начинает громко смеяться, но смех неестественный, на самом деле Ронни не весело. Я задела его своим отказом продать бренди, и мне не стоит сомневаться что завтра вся его банда будет у стен Замка с оружием.

– Убирайся, Ронни, – говорит Тилль.

– Быстро же ты нашла замену своему аристократу, – произносит Ронан с мерзкой улыбочкой. – Я всегда говорил ему что ты его не любишь, но он был слишком благороден чтобы поверить в это.

Его слова попадают в цель, но я не подаю вида и говорю совершенно спокойным голосом:

– Ронан, ты должен немедленно покинуть Замок.

– Ты пожалеешь, Ката, – он разворачивается и идет к дверям.

Тилль убирает руку с моего колена и говорит очень тихо:

– Это была ошибка, не нужно было их впускать.

– Не нужно было скрывать от меня, что знаком с Ронни, – отвечаю ему так же тихо, – а теперь помоги мне выставить их вон.

– Хорошо, идем, – он поднимается и следует за Ронни, «Глок» по-прежнему сжимает в пальцах.

Байкеры уехали, ворота заперты, а мы с Тиллем сидим на кухне друг напротив друга, и никто не решается начать разговор первым. Я размышляю о словах Ронни насчет моих измен. Он мог узнать об этом только от Стефана. Получается, мой муж следил за мной, но почему же тогда он не сказал мне ни слова.

Первым нарушает молчание Тилль.

– Я был членом «Шакалов» два месяца, вот такие дела. Думаю не нужно говорить, что именно мне приходилось делать.

Я смотрю в его печальные блестящие глаза и не знаю, что сказать. Можно ли оправдать зверства высокой целью? Кажется, в этой стране мы уже пытались делать это, но ничего не вышло.

– Ты участвовал в оргиях? – спрашиваю я, и он молча кивает.

Мне кажется, что-то у меня внутри обрывается, когда он делает это. Мне стыдно и больно, но я не вправе его судить. Сама не святая.

– А почему именно у них? – спрашиваю я. – Ронни не самый приятный парень.

– Ходили слухи что они близко общаются с другой бандой, той, куда забрали Рози.

– Они подтвердились? – теперь я полна внимания. Если это так, то многое становится понятным.

– Да, Ронни полностью подчиняется тому главарю. Он его боится и делает все, чтобы тот не попросил. Хотя его ребята даже не подозревают об этом. Я тоже не понимал, пока он не слил меня им.

– В смысле слил?

– Я задавал много вопросов о том главаре, пытался разнюхать и Ронни узнал это. Меня опоили, а когда я пришел в себя уже был в цепях, – он умолкает, смотрит на свои руки и добавляет тихо.– Пополнил ряды их сексуальных рабов.

Я мысленно добавляю главаря “Шакалов” в список своих врагов. Теперь мне становится понятно, как именно Стефан попал к безымянной банде. Он все же нашел Ронни и, судя по всему, этот говнюк решил на нем заработать. Аристократы всегда ценились среди этой швали. Мерзкому отродью за честь поиметь сынка баронов, или бывшую рок-звезду.

– Я совершила большую ошибку, – говорю я тихо.– Я разболтала Ронни свои планы и потеряла свой единственный козырь – эффект неожиданности. А еще теперь мы потеряли убежище, они точно вернуться завтра и нам придется уходить.

– Я понимал что так и кончится и пытался тебя предупредить, – Тилль печально улыбается.– Но боялся рассказать правду. Решил ты меня осудишь.

– Нет, я не стану этого делать. – Я чуть качаю головой.– Каждый выживает, как он может, Тилль. Я не стану лгать, мне очень неприятно, что ты был среди них и делал все эти мерзости, но мне кажется, во-первых ты уже искупил вину, а во-вторых, я тоже не святая, и мне есть о чем сожалеть.

Он подается вперед и кладет свою широкую ладонь поверх моей руки.

– Я знаю насчет Стефана, Ката, – говорит он. – Ронан кричал об этом на каждом углу. Я в курсе, что Стефан участвовал в заговоре против власти.

Молча смотрю ему в глаза. Мне кажется, он хочет поцеловать меня, но медлит, а потом вовсе убирает руку и откидывается на спинку стула.

– Если ты знаешь, – говорю ему тихо, – тогда тебе должно быть понятно, почему я считаю своим долгом убить как можно больше этих сволочей, пускай это и станет моим последним хорошим делом на этой земле.

– Я понимаю, но не хочу, чтобы ты рисковала собой.

– Почему? Какое тебе дело?

– Секс не всегда ничего не значит, – говорит Тилль, его глаза светятся – Иногда из него рождаются чувства.

Я замираю от неожиданности, ощущаю, как по телу разливается теплая волна облегчения. Тилль сейчас дает мне возможность изменить все, сделать правильный выбор. Выбрать жизнь, а не смерть, но тут же понимаю, что не имею права на это.

– Все кто пытался любить меня умерли, Тилль, – говорю я медленно. – Потому, тебе лучше держаться от меня подальше.

Он чуть прищуривает глаза, смотрит в окно, а потом поднимается и ни говоря ни слова уходит из кухни. Я остаюсь одна. Ярко светит солнце, его лучи оставляют на клеенке причудливый узор. Я вожу по нему кончиком пальца и с болью в сердце размышляю о том, что во второй раз оттолкнула от себя человека, которого, полюбила и мне хочется выть в голос. Но я не издаю, ни звука. Я умею страдать беззвучно, у меня большой опыт в таких вещах.

========== Глава седьмая. ==========

Diese Tage eure letzten sind

Wie Stäbchen wird es euch zerbrechen

***

Я открываю окно в своей комнате, и в нее врывается горячий ветер пропитанный ароматами луговых трав. Всегда любила запахи лета, но мне сейчас не до праздных удовольствий. Мое окно выходит на главные ворота, и я внимательно смотрю вдаль, туда, где грунтовая дорога делает поворот и скрывается за холмами. Пытаюсь увидеть признаки засады, но без бинокля это сложно. Нам с Тиллем нужно уходить, но я опасаюсь, что Ронан оставил на дороге дозорных и стоит только нам выехать за ворота, как по нам откроют автоматный огонь.

Время приближается к ужину, я думала о том, чтобы выбраться через туннель, когда окончательно стемнеет, но тогда мы не сможем поехать на машине, а это было бы самым разумным решением. Пешком со старым ружьем и двумя пистолетами мы далеко не уйдем. Я не знаю что делать. Чувствую отчаяние и злость. Идиотка, на кой черт мне понадобился этот Ронни, с чего я решила, что он сможет помочь? Злюсь на себя и на Тилля. Он не сказал мне всего, и теперь мы с ним в каменной ловушке. Со злостью ударяю ладонями по подоконнику.

– Это не поможет, только руки отобьешь, – раздается тихий голос Тилля позади.

Я вздрагиваю от неожиданности и резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов. Как я могла не услышать его? И как я собираюсь сражаться с целой армией, если даже в собственном доме позволяю подкрадываться к себе со спины?

– Что-то хотел? – спрашиваю холодно.

– Извини, что не сказал раньше про банду, – он виновато улыбается. – Ты спасла мне жизнь, дважды, а я боялся довериться тебе.

Смотрю на него с изумлением, я не ожидала услышать ничего подобного и не понимаю, зачем это все. Тилль вовсе не похож на парня, который первым просит прощения, видимо ему что-то нужно от меня. Но вот что?

– Не бери в голову, – отмахиваюсь я, отхожу от окна и сажусь на диван. – Давай лучше обсудим, что нам делать дальше. И будем предельно честными друг с другом.

Тилль садится, напротив, в кресло. Свет падает прямо на него, и он прикрывает глаза рукой, а потом чуть подвигает кресло, чтобы оказаться в тени. Я слышу, как деревянные ножки скребут по раритетному паркету девятнадцатого века и думаю о том, что будь Нина жива, ее бы сейчас удар хватил. Мне на паркет плевать, как плевать и на то, что будет с Замком после нашего отъезда. Тилль закидывает ногу на ногу и принимает удобную позу, а потом спрашивает:

– Ты хочешь уйти сегодня?

– Не знаю, это ведь разумно, или я заблуждаюсь? – смотрю на Тилля, но он ничего не отвечает мне, и тогда я продолжаю. – Ты был в банде, и знаешь их повадки. Он вернется, или просто угрожал мне?

– Да, вернется – он коротко кивает. – И приведет с собой всю свою армию. Они приехали сюда на разведку небольшой группой. Хотели узнать есть ли кто внутри, и можно ли пробраться за ворота. Это их стиль. Ронни никогда не устраивает налеты на супермаркеты, он не хочет конкурировать другими бандами. Он довольно труслив и не ввязывается в драки. Ему проще обносить дома. Я однажды выезжал с ними на похожее дело, только там был особняк какого-то банкира. Ронан знал, что у него есть запасы и мы ехали специально за ними. И Ката, я не хочу тебя расстраивать, но Ронан солгал, что не догадывался о смерти Стефана.

– Я тоже так считаю, – согласно киваю. – Когда мы поехали в Берлин со Стефаном, он как раз собирался отыскать Ронни. Наверное он так и сделал.

– А где была ты?

– Мы поругались с ним из-за всего этого, и я ушла, – я отворачиваюсь и разглядываю стену напротив окна.

– Ты правильно поступила, – говорит Тилль, и я удивленно смотрю ему в глаза. – Если бы ты осталась, сейчас была бы мертва.

– Я думала об этом тысячу раз и не знаю, может, так было бы даже лучше.

– Ты ищешь смерти из-за чувства вины перед миром? – он чуть наклоняется ко мне. – Но ведь ты ни в чем не виновата, не ты это все устроила.

– Но я могла бы хотя бы попробовать помешать, я ведь давала клятву защищать закон. И я надеюсь, что когда я убью главаря безымянных смогу почувствовать облегчение.

Тилль мгновение раздумывает над моими словами, а потом возражает:

– Убийства не приносят облегчения, они всегда абсолютное зло.

– Ты бы не убил Гитлера, если бы у тебя была такая возможность? – задаю я вопрос, который задал мне мой напарник , когда я начала разводить сопли из-за необходимости стрелять в человека.

– Мне сложно об этом судить сейчас, но я бы точно не стал воевать за него. Я бы не стал убивать в угоду, чьей либо идее.

– Но ты же застрелил того парня на заправке, – я чуть улыбаюсь, кажется он попался в ловушку.

– Это другое дело, – он раздраженно отмахивается от меня ладонью, а потом добавляет. – Я поеду с тобой.

– В каком смысле? Хочешь вернуться к безымянным, чтобы отомстить?

– Нет, чтобы не дать тебе погибнуть, – отвечает он. – Я знаю их лагерь лучше чем ты и смогу подсказать тебе, как пробраться в него незаметно.

– Это, скорее всего, дорога в один конец, Тилль. Путь воина-смертника. Мне нечего терять, но не тебе. Разве ты не хочешь улететь в США и снова увидеть родных?

– Бьешь по больному? – он печально улыбается.– Конечно, хочу, но поверь, я десять раз все обдумал. Если ты не сможешь полететь со мной, тогда я вообще никуда не улечу. Одному мне все равно не справиться с самолетом, без помощника очень сложно.

– Так давай найдем тебе помощников, я даже знаю троих, кто будет рад помочь в обмен на эмиграцию. – Я думаю о Софии, Дэнни и чудаковатом брате Гансе. Эти трое трудных подростков заслужили другую жизнь, и в США она может у них быть.

– Почему ты так хочешь отделаться от меня? Я ведь могу помочь?

Я задумываюсь над его вопросом. И правда, почему? А потом понимаю – не хочу, чтобы он погиб. И если на заправке мне важно было спасти его ради Стефана, то сейчас мне важно это потому, что я испытываю к нему сильные и глубокие чувства. Никогда бы не поверила, что буду способна на такое. Всю жизнь считала, что любовь это выдумка Голливуда, которая отлично продается, но получается – она существует. Немного грустно узнать об этом сейчас, под занавес собственной жизни.

– Ты штатский, – отвечаю я, стараясь чтобы голос не выдал моего волнения. – ОТ тебя мало пользы, к тому же я тебе больше не доверяю.

Тилль усмехается и опускает взгляд.

– Ладно, я тебя понял, – он больше не смотрит на меня, похоже мои слова его обидели.– О каких троих ты говоришь?

Я вкратце рассказываю ему о своих прежних соседях по сквоту, но Тиллю не нравится моя идея. Он не хочет возвращаться в Берлин, это слишком опасно. Самолет стоит в ангаре за городом и от Замка он намного ближе, чем от Берлина. Я соглашаюсь с ним, незачем рисковать напрасно, ведь нет никакой уверенности, что даже если мы вернёмся в Берлин, то найдем троицу там же, где я их оставила. В городе за три дня могло случиться что угодно. Я начинаю искать варианты, но Тилль снова отмахивается от меня и говорит:

– Это не твои заботы, Ката. Я что-нибудь придумаю, когда довезу тебя до места.

– Не до места, – поправляю его. – А до точки, откуда я смогу дойти до места пешком, а ты уехать без приключений.

– Само собой, а теперь я пойду и соберу вещи. Мне понадобится немного одежды, надеюсь, ты не против, если я одолжу еще кое-что у твоего мужа?

– Бери что хочешь, – я готова отдать ему все, что у меня есть, если это поможет спасти его жизнь.– А еще не забудь упаковать провиант в дорогу. Можешь забирать хоть все, мне это больше не пригодится, а оставлять еду этим паскудам я не намеренна. Ведь они наверняка найдут способ попасть внутрь.

Он смотрит на меня долгим печальным взглядом и потом кивает и задает лишь один вопрос:

– Во сколько выезжаем?

– Как стемнеет, – отвечаю я, – И я планирую немного поспать, ночь предстоит долгая.

– Тогда не стану мешать, – он поднимается и направляется к двери. Я слежу за ним взглядом, а когда он уходит, облегченно вздыхаю. Этот раунд мне удалось выиграть и я надеюсь, что Тилль сможет спастись.

Раздеваюсь и ложусь в постель. На душе неспокойно. Я ведь совсем не хочу умирать и в глубине души, надеюсь, что мне и не придется, но все же жизнь в последнее время довольно мрачная штука, а судьба давно не поворачивалась ко мне лицом. «Добро пожаловать в реальность», говорю себе под нос, горько усмехаюсь и почти сразу засыпаю.

Я просыпаюсь от того, что кто-то трясет меня за плечо. Во сне я ругалась со Стефаном из-за его родителей, потому не сразу могу понять, что происходит, и где я нахожусь.

В комнате полумрак. Слышу переливы соловьиной песни и чувствую сладковатый запах цветущего жасмина. Надо мной склонился Тилль. Он во всем черном и в темноте выглядит, словно ниндзя из старых фильмов. Я встряхиваю головой, пытаясь вернуть ясность своим мыслям. После сна остался гадкий осадок, словно налет на зубах, вроде бы и не мешает, но неприятно. Во сне я вела себя как капризная сука, но только вот весь ужас в том, что и я жизни я была ничуть не лучше. А что если Стефан увлекся всем этим анархистским бредом как раз потому, что не находил понимания в семье? Еще одна бусина в ожерелье вины, что стягивает мою шею. Я удивлением обнаруживаю, что по моему лицу текут слезы. Похоже, я рыдала во сне. Я утираю слезы рукой, мне очень стыдно за них.

– Ты в порядке? – Тилль наконец-то убирает руку с моего плеча.

– Да, дурной сон, – я спускаю ноги на пол, он приятно прохладный и чуть шероховатый. – Я что, кричала?

– Нет, я пришел, сказать, что уже полночь. Нужно идти, если ты не передумала, – он внимательно вглядывается в мое лицо. В темноте его глаза почти черные и сейчас он выглядит совсем чужим.

– Мне нужно двадцать минут, и я буду готова, – поднимаюсь с постели и направляюсь в ванную, так и не зажигая света. Тилль остается сидеть на краешке моей постели.

Когда я возвращаюсь в комнату, его уже нет. После прохладного душа моя голова наконец-то варит как надо. Подхожу к окну и снова всматриваюсь в темноту. Если бы Ронан выставил пост, сейчас я бы увидела огоньки на дороге, но там непроглядная чернота. Будем надеяться, нам удастся выбраться без приключений и перестрелок.

Закрываю окно, задергиваю шторы, зажигаю свет и направляюсь к платяному шкафу. Нужно надеть что-то максимально удобное и незаметное. Выбираю черный спортивный костюм, мягкие кроссовки для бега и футболку цвета хаки. Волосы заплетаю в тугую косу, на голову надеваю бейсболку, а потом вспоминаю об одной полезной мелочи. Роюсь в глубине шкафа и нахожу набедренную кобуру. Она не очень мне нравится, но выбирать не приходится. Закрепляю ее вокруг правого бедра и размещаю в ней «Зиг Зауэр». С этой штукой и в облегающих спортивных лосинах я выгляжу как дурацкий персонаж игры Лара Крофт, но переодеваться уже не хочу.

Я спускаюсь вниз, на первый этаж и на кухне нахожу Тилля. Он деловито упаковывает консервные банки в большой черный рюкзак. На столе рядом с рюкзаком лежит толстенная книга в потрёпанной черной кожаной обложке.

– Кофе хочешь? – спрашивает он, даже не отрываясь от дела. – На плите полный кофейник.

– Это то, что нужно, спасибо, – я беру первую попавшуюся кружку из сушилки и наливаю себе полную чашку горячего напитка.

– Я буду за рулем, – заявляет Тилль. Он закончил упаковывать банки и теперь складывает поверх них пакеты с галетами.

– Почему? – отпиваю глоток кофе, он чертовски крепкий, но именно это мне сейчас и нужно.

– Я высажу тебя неподалеку от первого их кордона, и там уже опасно надолго останавливаться. Не хочу тратить время на то чтобы пересаживаться. Скину тебя, развернусь и поеду в аэропорт.

– Логично, я согласна, – киваю головой.

Тилль заканчивает с галетами и затягивает тесемки на застежке рюкзака и смотрит на меня с легким удивлением. Все же следовало переодеться, наряд получился вызывающий.

– Ты книгу забыл, – говорю ему, чтобы отвлечь от собственной персоны.

– Это не моя, нашел в на дне рюкзака, в комнате Стефана, – он наконец отводит взгляд от моих обтянутых нейлоном бедер.

Я мгновение смотрю на Тилля с выражением полного непонимания, а потом до меня доходит.

– Да неужели – восклицаю я, – Оказывается, он прятал ее в своей комнате.

– Ты знаешь, что это такое? – Тилль смотрит на старый фолиант с сомнением. – Мне показалось там какая-то древняя чушь про колдовство и ритуалы.

– Я могу лишь догадываться, – подхожу к столу, и раскрываю книгу на первой странице.

Листы пожелтели от времени. Текст написан от руки бурыми чернилами красивым каллиграфическим почерком. Это немецкий, но не совсем тот, к которому я привыкла, слова немного отличаются, но общий смысл, думаю пойму. Вероятно, это и есть та самая книга пророчеств, в которой Стефан вычитал весь этот мистический бред про гибель мира.

Тилль подходит сзади и смотрит через мое плечо, а потом читает вслух:

– Явится на землю человек с неземной душой. Великий воин. Он должен будет сделать непростой выбор – жизнь или смерть, добро или зло. Лишь выбрав, зло получит он эту книгу. Она поможет открыть дверь и выпустить властителя. Он разрубит древние оковы и освободит всех тех, кто был заточен в царстве теней.

У меня по спине пробегают мурашки, и сейчас дело не в мягком тембре Тилля, меня пугают сами слова.

– Что это за бред? – спрашивает он.

– Пока не знаю, я обязательно разберусь, – я захлопываю книгу. – Ее читал Стефан, думаю, она может помочь разобраться в происходящем.

– Я бы лучше бросил ее в огонь, от таких вещей может поехать крыша, – Тилль смотрит на меня с недовольством.

– Хуже не будет, – горько усмехаюсь я, и Тилль отводит взгляд.

– Ты будешь брать с собой что-то? Консервы, воду, спички? – он наливает себе полчашки кофе и неторопливо пьет его, даже не поднимая на меня взгляда.

– Думаешь это нужно? – спрашиваю я, скорее для того чтобы заставить его взглянуть на меня и у меня получается.

Тилль поднимает глаза и молча кивает, а потом говорит очень тихо:

– Если ты надеешься что сможешь достать этого парня сразу же, то боюсь тебя разочаровать. Меня удерживали в их лагере неделю, а я так его и не увидел.

– А если взять одного из них в заложники? – спрашиваю я задумчиво.

– Даже не думай о таком. – Тилль качает головой.– Они ничего для него не значат. Те, кто живет вокруг храма просто мусор, а важные люди обитают внутри, но туда не так просто пробраться.

– Что ты сказал, в храме? – я думаю, что ослышалась, но Тилль согласно покачивает головой.

– Да, они заняли старый готический храм и устроили там что-то вроде штаба. Там же приносят жертвы и там же происходят оргии, но я знаю очень мало. Лишь то, что мне сказала Рози в нашу единственную встречу, – он ставит пустую кружку в мойку, умолкает, отворачивается от меня и начинает деловито рыться в рюкзаке. Я понимаю, что Тилль не хочет продолжать этот разговор и могу понять его.

– Схожу за своим рюкзаком наверх, – говорю я, допиваю свой кофе и иду к мойке.

– Не нужно, я взял для тебя из гардеробной Стефана, – Тилль указывает большой ладонью на второй черный рюкзак, стоящий на полу у окна.

Эта забота трогает меня до глубины души, но вслух я ничего не говорю – незачем, это лишь все усложнит. Вместо этого – тщательно мою обе кружки, ставлю их на сушилку, а потом открываю холодильник и критически оглядываю содержимое. Сколько времени займет охота? День, два? Больше я могу и не продержаться. Вынимаю воду, банку консервированных бобов, упаковку вяленого мяса и складываю все это на столешнице. Тилль молча следит за мной глазами. Немного подумав, я добавляю к своим припасам пару упаковок сухих галет и пару банок тунца. Тащить тяжело, но голод не должен отвлекать меня от охоты.

– Возьми сигареты, спички и пару плиток шоколада, – предлагает Тилль, и я согласно киваю. Курить я больше не собираюсь, но сигареты сейчас отличный товар и на них можно выменять что-то полезное.

Когда все готово иду за рюкзаком. Он точная копия моего старого, вместительный, легкий со множеством карманов. Я открываю молнию на центральном отделении и сразу же вижу, что внутри что-то есть. Большой блокнот для записей в серой обложке. Я аккуратно извлекаю его на свет и внимательно осматриваю со всех сторон.

– Что это такое? – Тилль подходит ближе. – Снова древние книги?

– Не знаю, но кажется нет, – я усаживаюсь на табурет, кладу блокнот на стол и открываю его посередине.

Все страницы исписаны мелким почерком с наклоном влево. Я хорошо его знаю – почерк Стефана. Пробегаю глазами текст и чувствую легкое волнение. Это дневник моего мужа, а судя по тому что хранил он его в собственном платяном шкафу убранным в рюкзак, которым не пользовался – дневник этот тайный.

– Похоже, у Стефана были тайны, которые он не хотел тебе раскрывать, – говорит Тилль. Он словно прочел мои мысли.

– Мне нужно с этим разобраться, причем как можно быстрее, – я закрываю дневник и начинаю покусывать нижнюю губу.

Чтобы я не нашла внутри, думаю мне это не понравится. У нас со Стефаном была полная открытость в отношениях, он полностью мне доверял. Хотя после тех фото и отчетов, что я нашла в библиотеке, я уже не настолько в этом уверена.

– Остаемся? – Тилль чуть улыбается мне. – Будешь читать?

– Нет, нельзя, ты же понимаешь – они скоро вернутся, – я улыбаюсь в ответ.– Прочту по дороге. Может что-то пойму.

– Как скажешь, – Тилль закидывает свой рюкзак на плечо. – Я загляну в погреб, а постом пойду в машину, приходи, как закончишь тут.

Молча киваю ему, поднимаюсь и убираю дневник Стефана в наружный большой карман, а в центральное отделение складываю провизию. Книгу засовываю сверху, а потом брезгливо обтираю руки о штаны. У меня большие сомнения, что кожа на обложке принадлежит животному, а не человеку.

Через пять минут выхожу из кухни, бросив на нее последний взгляд. Это место так и не стало моим домом и я не испытываю сожаления, что пришлось так быстро его покинуть. Оставить Тилля мне будет намного сложнее, чем Замок, но я верю что справлюсь.

На улице теплая июньская ночь. Тилль пока не пришел из погреба, машина стоит темным силуэтом на фоне кирпичной замковой стены. Я задираю голову и смотрю на небо. Луны почти нет и это хорошо, в темноте легче скрыться, если за нами будет погоня. Когда Стефан был жив, мы частенько выходили ночью подышать свежим воздухом и смотрели на звезды с этой точки. Мне нравилось следить глазами за огоньками пролетающих над головой самолетов. С каждым днем их становилось все меньше, а потом они и вообще прекратили летать. Говорили, что банды разгромили все центральные аэропорты и сожгли большинство самолетов. Я очень надеюсь, что самолет Тилля уцелел, и он благополучно доберется до США, мне действительно этого хочется.

– Надеешься увидеть, как звезда упадет? Хочешь загадать желание? – слышу позади знакомый голос. Тилль пришел.

– Нет, мне ни к чему напрасные надежды, я привыкла полагаться только на себя, – отвечаю я и направляюсь к автомобилю.

– Возможно, самое время поменять тактику, – Тилль занимает водительское место, аккуратно размещает заметно потяжелевший рюкзак позади и включает двигатель.

– Не вижу причин меня что-то, если оно хорошо работает, – отзываюсь я, сажусь на пассажирское сиденье и чуть откидываю спинку назад и тут вспоминаю что отставила ружье в гостиной на первом этаже, но решаю не возвращаться за ним. От него все равно никакого толка, разве что утку подстрелить. Я же собираюсь охотиться совсем на другую дичь.

Через пять минут мы бесшумно выезжаем за ворота. Я настороженно вглядываюсь в темноту. Кобура расстёгнута, пистолет в руке. Но мои предосторожности напрасны, никаких засад. Мы спокойно спускается с холма и уже вскоре выезжаем на грунтовку, ведущую к трассе. Я убираю пистолет.

– Далеко нам ехать? – спрашиваю Тилля.

– Часа три, может чуть меньше, – отвечает он. – Можешь еще поспать, как рассветет, я тебя разбужу.

– Спасибо, Тилль, я так и поступлю, – я привожу спинку в почти горизонтальное положение, вытягиваю ноги, насколько позволяет машина, и прикрываю веки, а через минуту проваливаюсь в сон без сновидений. Перед тем как уснуть думаю, о дневнике Стефана и мысли мои безрадостные.

========== Глава восьмая. ==========

Weil der Meister uns gesandt

Verkünden wir den Untergang

Der Reiter der Boshaftigkeit

Füttert sein Geschwür aus Neid

***

Солнце уже высоко и палит нещадно, мои черные лосины и синтетический топик сослужили мне плохую службу – я буквально истекаю потом. Я шла без остановки по асфальтированной дороге так долго, что уже и не могу вспомнить, что когда-то было по-другому. Рюкзак отвратительно тяжелый, но я не могу его бросить, ведь тогда останусь без провизии. Я выпила почти все запасы воды, но это не сделало его даже чуточку легче. Смотрю на часы на руке – половина первого. Тилль высадил меня из машины, когда еще не было шести, получается я на ногах, без пищи и отдыха, почти восемь часов. Мне нужно сделать привал, иначе я рухну без сил прямо тут, на сером раскаленном асфальте.

Вижу тропинку, уходящую от дороги в спасительную тень зеленой рощи. Нежная зелень манит меня обещаниями прохлады. Сворачиваю с дороги и иду туда, чем ближе подхожу, тем явственней ощущаю горьковато-сладкий аромат цветущих деревьев. Я всегда любила июнь за запах цветущих лип, и сейчас память услужливо подбрасывает мне сотни бесполезных приятных воспоминаний, от которых становится тоскливо. Конечно же, думаю о Тилле, от чего совсем горько. Ни с одним мужчиной мне не было так спокойно и хорошо как с ним, и полагаю, уже и не будет. Надеюсь, за то время что я иду навстречу смерти, Тилль добрался до аэропорта и сейчас готовится к полету. Я поднимаю взгляд, и некоторое время смотрю на небо. В середине дня оно словно линялые голубые простыни, лишь к вечеру, когда солнце опустится ниже, цвет снова наберет прежнюю глубину. Я утираю тыльной стороной ладони потный лоб и продолжаю путь.

Трава звенит кузнечиками, они замолкают при моем приближении, но стоит отойти на пару шагов, как снова заводят свою скрипучую песню. Над белым клевером, сладко пахнущим детством, деловито гудят шмели. Здесь, вдали от города, кажется что ничего не изменилось, мир все также прекрасен и удивителен, а всех нас ждет светлое будущее. Если когда-нибудь и будет так, то меня это уже не касается.

Я наконец-то дохожу до рощи и усаживаюсь в тени, прислонившись спиной к самой толстой липе. У нее крепкий шероховатый ствол, словно окостенелая нога гигантского доисторического животного. Несколько минут сижу не шелохнувшись, наслаждаясь ощущением покоя в усталых конечностях. Потом достаю из рюкзака остатки питьевой воды. Она теплая, но я все равно делаю пару больших глотков, завинчиваю крышку и убираю бутылку в рюкзак. Дурацкая древняя книга все время лезет под руки, я раздраженно достаю ее кончиками пальцев и швыряю на траву. Это из-за нее Стефан сошел с ума и буквально убил себя. «А разве ты делаешь сейчас не то же самое?!» – в голове звучит голос Тилля. Он никогда не говорил мне этих слов, но мое воспаленное сознание играет со мной злые шутки.

Бросаю рюкзак прямо на траву, вытягиваюсь на земле и довольно быстро проваливаюсь в сон, но вместо отдыха он приносит лишь страдания. Во сне меня преследуют образы Стефана, распятого на кресте и мрачного человека без лица, который уходит вдаль так стремительно, что я никак не могу нагнать его. Я просыпаюсь резко и рывком сажусь на земле, складываю ноги по-турецки, потираю ладонями лицо. Чертов дневник, из-за него теперь буду, мучиться кошмарами.