Текст книги "Конец ночи (СИ)"

Автор книги: Flikey_ok

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

– Да, я собиралась убить её, – киваю я. – Но ты не позволил.

– О, сейчас я не стану вам мешать. После такой ночи мне будет приятно отдохнуть, любуясь как ты прикончишь ещё одного человека, – он ловит мой взгляд и выразительно приподнимает брови. – Теперь ты не станешь отрицать что убивать – приятно. Я видел, что ты сделала с Паулем, и это впечатляет. Как сильно нужно ненавидеть человека, чтобы сделать с ним такое.

– Он это заслужил, – говорю я, опускаю глаза и смотрю на свое колено, обтянутое черной эластичной тканью. Вспоминать подробности прошлой ночи совсем не хочется. Карл прав, я была крайне жестока и за такое на моей старой службе меня бы отстранили и направили к штатному психологу.

– Пауль был мирный парнем, Ката, – усмехается Крумбайн. – Что он тебе сделал?

– А то ты не знаешь, как развлекаются твои ребята по ночам, – я гляжу исподлобья.

– Только не говори, что дело в этой тощей малолетке, – он вскидывает ладони и улыбка становится шире: – Ты что же, спасла и отправила её вместе с добрым доктором? Как мило. Я сейчас расплачусь от умиления, – он театрально качает головой и утирает несуществующие слезы. – Ты ведь ничем не отличаешься от меня, так же находишь оправдания злу которое делаешь в добре, которое оно несёт. Только если я пытаюсь спасти весь мир, то ты спасаешь отдельных людей, и видно считаешь себя святой. Скольких ты убила за свою жизнь, Ката? И как часто тебя мучает совесть? Спорим, что ты ни разу не жалела о содеянном?

– Да пошёл ты, я убила их не потому что хотела, Карл, а потому, что не могла позволить, чтобы эти уроды и дальше насиловали ребенка! И если мне придётся ответить за это по закону, я готова понести наказание.

– О, не переживай об этом в мире, который я создам тебе ничего не угрожает. Ты нравишься мне, Ката. Искренне нравишься и давай буду честным до конца, я не прочь со временем заменить тобой Розалин, её тупость давно мне наскучила. Но сейчас не время менять скаковых лошадок. Розалин нужна мне, по крайней мере в сегодняшнем деле. – Крумбайн поднимается. – А сейчас нам нужно ехать, и я позвал тебя лишь затем, чтобы удостовериться что ты не причинишь нам беспокойства по дороге.

– Если обещаешь не преследовать Юргена, то буду паинькой до самого Берлина.

– Вот как, – он кивает. – Значит ты уже в курсе что мы едем в город?

– Кое-что поняла, вы хотите вернуться чтобы убить тамошних главарей и переманить оставшихся байкеров на свою сторону. Так?

– Очень близко, но нет, – он идет к дверям, но на полпути оборачивается и поманив меня рукой заканчивает мысль: – Мне даром не нужны эти наркоманы. Не вижу смысла управлять невменяемым стадом, жаждущим крови. Я собираюсь перебить их всех до одного, освободить город и стать новым мэром, который вернет порядок на улицы. И когда мирные жители поверят в меня, я пойду дальше и очищу другие города от всей это швали. Люди станут носить меня на руках и обрадуются, когда я возглавлю страну. Я буду первым канцлером, которого будут искренне любить и почитать.

– Думаешь тебе не припомнят этого, – я кивком головы указываю на окно. – Ты чудовище, ты убил сотни невинных, ты олицетворяешь ужас. Не льсти себе. Никто не станет тебя любить.

– Полюбят. Конечно, не все, но полюбят. Люди трусливы и им нужен такой как я, чтобы шёл впереди и указывал путь, – он потягивает мне руку: – Я согласен на твою сделку. Идем вниз, нужно чтобы ребята видели: все в порядке, и мы с тобой по-прежнему вместе, а значит всех нас ждет предсказанная победа.

Мне не хочется этого, но я поднимаюсь, подхожу к Крумбайну и берусь за протянутую руку. Как не противно это признавать, но я испытываю облечение – мне удалось избежать смерти, и моя ночная проделка обошлась малой кровью.

По дороге в город, сидя позади Крумбайна на комфортной Хонде Gold Wing я воспоминаю прошлую ночь, и пытаюсь убедить себя, что делаю все правильно и моя плата за свободу Юргена и девочки не слишком высока…

Весь прошлый день я таскалась за Карлом, изображая его сторонницу, и лишь после ужина смогла остаться одна. Розалин снова заперла меня в крохотной комнате общего дома и ушла, не оставив охраны. Комната располагалась на втором этаже, но когда я распахнула окно и выглянула наружу, то поняла – выбраться будет просто. Деревянный наличник тянулся по всему периметру, и я без труда смогла встать на него и добраться до крыши крыльца, с которого слезла на землю. Дом не сторожили, кроме меня здесь не было ни одного пленника, да и для большинства я таковой не считалась.

Время приближалась к полуночи, и на улице не было ни души. В тусклом свете месяца я с легкостью добралась до храма. Даже в темноте его можно было увидеть почти с любой точки деревни благодаря высоченному шпилю, пронзавшему ночное небо, усыпанное бусинами звезд. Фургон я нашла на том же самом месте, осторожно забралась внутрь и принялась за поиски. Петер сказал, что взрывчатка в днище и мне понадобилось полчаса и несколько неудачных попыток, чтобы отыскать тайник. В академии мы проходили общий курс взрывника, потому, хотя в реальной жизни я ни разу не собирала бомб, разобраться с типом устройства оказалось просто. Бомба замедленного действия не требовала моего присутствия в момент активации, и это давало мне возможность маневров. Я установила таймер на двадцать минут и, выскользнув наружу, отправилась искать дом, где удерживали Юргена. В темноте это оказалось непросто. Если бы не полицейское чутье и привычка тщательно запоминать особенности местности, я бы ни за что не отыскала его.

Я надеялась, что обитатели дома спят, и мне удастся вытащить Хиршбигеля даже не потревожив их, но в одном окне горел свет и, перебравшись через забор, я двинулась прямиком к нему. Привстав на цыпочки, я заглянула внутрь. Не могу сказать, что увиденное шокировало меня, но ярость горячей волной поднялась к горлу и я едва сдержала грязное ругательство. Двое парней: Густав и Пауль, я хорошо помнила их имена, грубо насиловали Карину, и, судя по тому, что она не сопротивлялась и не плакала, девочка привыкла к подобному обращению. Через щель в приоткрытом окне я слышала стоны несчастной, и довольное мычание насильников. Узкий диван скрипел под их весом, и, несмотря на то, что он стоял почти у окна, я осталась незамеченной, слишком увлечены были эти двое. До взрыва, по моим расчётам, оставались чуть больше десяти минут, я могла бы отправиться на задний двор и заняться спасением доктора, но вместо этого направилась в дом. Крумбайн мог считать меня кем угодно, но я не могла позволить двум уродам издеваться над беззащитной девчонкой.

Ружье висело на том же месте что и утром. Я сняла его с крючка и осмотрела. Примитивное охотничье оружие переломного типа, рассчитанное лишь на один выстрел без подзарядки. Проверив, что патроны на месте я двинулась в спальню.

Я уже знала, как расположены цели, потому не сомневалась, что не промахнусь. Девушка была зажата между парнями, нижний – Пауль, лежал на спине, а Густав разместился сзади, на коленях, спиной ко входу и потому мне даже целиться, не пришлось. Я выстрелила Густаву в голову. От грохота заложило уши, а помещение наполнил едкий дым. Не дав второму опомниться, я ворвалась в спальню, скинула Карину на пол и со всей силы приложила ублюдка прикладом в лицо, и била пока он не затих. Я видела, что Карина отползла в угол и зажала уши руками. Меньше чем через минуту все было кончено. Я бросила бесполезное ружье на пол, мазнула взглядом по забрызганному кровью и ошметками мозгов окну и повернулась к Карине.

– Где твоя одежда? – спросила я.

Она молча указала на стул у стены, на нем лежал светлый сарафан на тонких бретелях.

– Одевайся, ты пойдешь со мной.

– Меня убьют за такое, не надо вам было вмешиваться, – она смотрела на мертвецов и на её глазах выступили слезы. Я мысленно чертыхнулась, как нужно было запугать бедную девочку, чтобы она пожалела о смерти тех, кто регулярно насиловал её и заслуживал быть убитым?

– Никто тебя не тронет, ты сегодня же уедешь с моим другом и никогда сюда не вернешься, – мысль посадить девчонку на мотоцикл к доктору появилась у меня пару секунд назад. Я была уверена, Юрген не откажется.

– Он поймает нас, – Карина поднялась, медленно подошла к стулу, взяла сарафан и надела его. – Он Антихрист и от него нельзя сбежать.

– Он обычный человек, с отъехавшей крышей и парочкой фокусов, который пудрит всем мозги. Тебе не нужно его бояться, он даже не вспомнит о твоем существовании, потому что будет занят другим. Я это точно знаю.

Девчонка кивнула, убрала волосы за уши, и я заметила бурые пятна на её щеке. Я подошла ближе чтобы убедиться, что она не ранена. Протянув руку, я с легкостью стерла кровь, к счастью она принадлежала не ей, но, когда прикоснулась, Карина застыла от страха, и я пожалела, что прикончила этих засранцев слишком быстро. Крумбайн оказался прав, убийства могли доставлять мне удовольствие и это пугало.

– Собери вещи, если они у тебя есть, и жди меня у калитки, – сказала я и отправилась на задний двор.

Я не подумала о фонаре, и чтобы не спускаться вниз в полной темноте окликнула Юргена и с замиранием сердца ждала ответа. К моему счастью он отозвался почти сразу и уже через пару минут выбрался из темницы – живой и невредимый. И в этот момент над деревней прогремел оглушительный взрыв. Я ощутила, как сотряслась земля и увидела ослепительную вспышку за домами, в стороне храма.

– Фургон Петера, – объяснила я и потянула доктора за собой. – Нужно спешить, пока все дезориентированы. Вы должны уехать как можно дальше, пока тушат пожар и ищут виновных.

– Мы? Я буду не один? – Юрген замедлился, в его голосе звучало удивление.

– Невольница, она жила в этом доме. Её нужно увезти к нашим. Ты должен помочь.

Доктор, как я и предполагала, согласился. Мы взяли спортивный байк, принадлежавший Густаву, завели его ключами, которые Карина принесла из дома, и доктор с девчонкой уехали, оставив меня в одиночестве. Я вернулась в свою комнату, а через час явился Крумбайн и, вопреки мрачным ожиданиям, я отделалась пощечиной и легким испугом.

Не знаю, как, но мне удается провалиться в сон на пару часов. Широкое заднее сидение мотоцикла, из которого не так просто вылететь, позволяет мне сделать это, а когда я вздрогнув просыпаюсь то мы уже подъезжаем к городу. Уютные зеленые пригороды, с трехэтажными домиками из красного кирпича, идущими вдоль дороги, выглядят мирно и сложно поверить, что в паре километрах отсюда нас может ждать смерть.

========== Глава двадцать пятая ==========

Комментарий к Глава двадцать пятая

Глава получилась слишком большая, потому разделила на две. Следующая точно будет последней.

***

Я не слышу выстрела, но чувствую, как Карл вздрагивает всем телом. Мускулы на его спине напрягаются, он едва не заваливает мотоцикл вправо и сбрасывает скорость. Розалин, она едет сразу за нами на точно такой же «Хонде», приближается на опасное расстояние, и тоже замедляется, но Крумбайн качает головой и дает по газам, завершая маневр и вскоре небольшой отряд «Безымянных» скрывается в узком проулке.

Мы разделились еще перед городом. Это стало для меня новостью, я была уверена: Крумбайн никогда не решится въезжать на территорию врага без мощной поддержки свиты, но ошиблась. Он не стал посвящать меня в свои планы, но по обрывкам разговора между ним и Розалин я поняла, что наш небольшой отряд, всего десять мотоциклов и пятнадцать вооруженных человек, отправимся в лагерь сторонников, которые только и дожидаются нас. И уже после, объединив силы, мы поедем через город на территорию «Пчелок». Именно эту крупную банду Карл считает своими врагами номер один и судя по всему, не напрасно. Кто-то достаточно сильный и осведомленный о наших планах выставил снайпера на крыше, жаль только не слишком меткого, раз Крумбайн до сих пор жив и может управлять мотоциклом.

Я замечаю небольшое отверстие на левом рукаве его черной кожаной куртки, когда мы наконец останавливаемся перед четырехэтажным кирпичным строением и Карл слезает с мотоцикла. Пуля вошла в предплечье, чуть выше локтевого сгиба и если бы Крумбайн перед выездом не сменил свое арабское платье на черные штаны и косуху, то мы все наверняка видели бы сейчас пятно крови, расползающееся по светлой ткани рукава.

– Карл, ты в норме? – Розалин глушит мотоцикл, поднимает визор на шлеме и с беспокойством глядит на Крумбайна. – Мне показалось ты чуть не упал, там на повороте.

– Все хорошо, – отмахивается он с раздражением. – Иди к остальным и делай то, что мы договорились.

Рози пару секунд глядит с недоверием, а потом опускает визор и развернув мотоцикл отъезжает на сотню метров, туда где нас ждут остальные. Я понятия не имею почему он скрывает от неё ранение, но спрашивать не собираюсь. У меня есть другие заботы, я всё же не оставляю надежды добраться до оружия и застрелить мерзавца. Со смертью главаря, которого считают едва ли не неуязвимым, Безымянные потеряют боевой дух и у ополчения появится шанс на победу.

Сняв шлем Крумбайн кладет его на сидение, и по тому как плотно он сжимает челюсти я понимаю – даже это небольшое движение доставляет ему боль. Видно рана серьезнее чем кажется.

– Почему ты не сказал ей про снайпера? – я киваю на Розалин.

– Помоги мне, – Карл открывает кофр здоровой рукой, мой вопрос он оставляет без внимания. – Нужно взять эти бутылки.

Я подхожу ближе и заглядываю внутрь ящика и вижу на дне шесть бутылок виски, аккуратно сложенных рядышком.

– Мы собираемся пьянствовать?

– Это подарок, для наших друзей, – отвечает Крумбайн. Голос у него слабый и усталый. – Там сбоку есть пару холщовых сумок, сложи бутылки внутрь и смотри не разбей.

Молча выполняю все что он просит, вешаю две сумки на плечи и опасливо поглядывая по сторонам. Не знаю мог ли снайпер проследить за нами, но мне неспокойно. Может полицейское чутье, а может издерганные нервы. Карл запирает кофр и указывает рукой на лестницу, ведущую к парадному подъезду.

– Иди первая, – приказывает он и я подчиняюсь. До того момента пока у меня не появится возможность заполучить оружие я намереваюсь придерживаться условий нашей утренней сделки и изображать его лучшую подружку.

Никогда раньше я не бывала в этом районе города и с интересом разглядываю дом «друзей» Крумбайна. Здание, явно довоенное, из красного кирпича, с двустворчатой парадной дверью и головами львов на фасаде, выглядит нежилым, но стоит нам подняться по лестнице как я улавливаю движение за плотными шторами, занавешивающими окна первого этажа.

– Нас тут не прибьют? – спрашиваю едва слышно, мое чутье вопит об опасности и руки, против воли сжимаются в кулаки. Крумбайн молчит, но я не сдаюсь: – У тебя хоть пистолет есть?

– Он нам не понадобиться, – отвечает он и в тот же миг двери приветливо распахиваются и я, увидев того, кто за ними, отшатываюсь прежде чем успеваю подумать. Хозяин тоже удивлен, он таращится на меня так, словно увидел покойника. Впрочем, думаю он и считал меня убитой и сейчас пытается понять, каким образом я избежала смерти, ведь он сделал всё чтобы отправить меня на плаху. Его рука машинально падает на кобуру на бедре, но грозный окрик Карла заставляет Ронни замереть.

– Мать твою, Ронан! – Карл выступает вперед, грозно сверкнув глазами. – Что ты творишь?! На твоей территории в меня стрелял снайпер!

– Господин, я ничего не знаю об этом. Но это точно не мой человек, у меня нет ни одного снайпера, – на испуганном лице Ронни ни кровинки, рука безвольно падает, и он склоняет голову так низко, словно еще немного и он бухнется на колени.

Не обращая внимания на поклон, Карл проходит мимо Ронана в глубину помещения и, не мешкая, я следую за ним. Бутылки в сумках на плечах радостно позвякивают при каждом шаге. Так вот значит для кого Карл припас подарки. Банда «Шакалов», единственная во всем городе, кто до сих пор не подсел на «Раш» заменяя его выпивкой.

Ронни запирает дверь и торопливо идет следом, а когда оказывается рядом я спрашиваю:

– Удалось поживится в подвалах Стефана, крыса?

Он косится на меня, сутулится словно старик и ничего не ответив догоняет Крумбайна.

Просторный коридор застеленный истертой ковровой дорожкой выводит нас в квадратное помещение без окон, здесь в беспорядке расставлена мягкая мебель и низкие журнальные столики. Из комнаты в разные стороны ведут одинаковые коричневые двери. На автомате пересчитываю – их семь и за каждой может скрываться по вооруженному головорезу. По чудом уцелевшей конторке в углу, сейчас заваленной всяким хламом, я делаю вывод, что некогда это было приемной клиники, а плакаты на стенах, изображающие счастливых людей с белоснежными улыбками намекают, что скорее всего -стоматологической. Теперь я даже ощущаю призраки больничных запахов, скрытых под вонью табака и прокисшего пива.

– Располагайтесь, Господин, – Ронан услужливо отряхивает от несуществующих крошек один из диванов и Карл усаживается в центре, закинув ногу на ногу. В ярком свете люминесцентных светильников я замечаю неестественную бледность его кожи и испарину на лбу, но Ронни ничего не видит. Он раболепно заглядывает господину в лицо и тараторит о том, что делал все согласно указаниям, а снайпер точно не его. Скорее всего это «Пчёлки» прознали о будущем объединении и выслали своего человека.

Я опускаю сумки на журнальный столик, и стараюсь не думать о Петере. Не знаю смог ли он спастись, но мне хочется верить, что – да и рана на плече Крумбайна его рук дело.

– Отнеси ребятам, – Карл кивком головы указывает на виски, – пускай выпьют по стаканчику, для смелости.

– Но я не позволяю пить перед… – Ронни умолкает, встретившись взглядом с Крумбайном. Я никогда не видела лидера «Шакалов» настолько напуганным и мне даже жаль его, хотя зная, что он сделала со Стефаном, я должна радоваться.

– И нам одну оставь, – добавляет Крумбайн тем же ровным тоном. Он ни разу не повысил голоса, но все равно Ронан вздрагивает при каждой фразе. – Ты слишком напряжённый, надо и тебе опрокинуть рюмочку. Нас ждут великие дела, Ронни, а ты трясешься как девственница перед алтарём. Тащи стаканы!

Карл улыбается и Ронни отвечает ответной гримасой, слишком натянутой, чтобы принять ту за искреннюю улыбку. Оставив одну бутылку, он забирает остальные и скрывается за одной из дверей.

– Ты пить не станешь, – произносит Карл, когда я усаживаюсь на кресло, напротив, предварительно придвинув его ближе к столику. Это не вопрос, а утверждение, но я не имею ничего против, пить в компании с человеком, который убил моего мужа – увольте.

– Без проблем, – соглашаюсь я.

Возвращается Ронан с тремя стаканами, ставит их на стол, косится на Крумбайна и с его одобрительно кивка наполняет их янтарной жидкостью почти до краев. Он протягивает мне один, но я отрицательно качаю головой.

– С крысами не пью.

Ронан снова косится на Крумбайна, и забрав мой стакан себе усаживается на диван подле того.

– За удачу! – Карл поднимает стакан и отпивает небольшой глоток. Ронан залпом осушает свой наполовину, крякает, морщится и со стуком опускает его на столик.

– Ух, надо бы льда принести, да у нас холодильная камера накрылась, – после выпивки он почти сразу веселеет и испуг уходит.

– Портить льдом шотландский виски, – презрительно кривится Карл. – Ронни, ты меня разочаровываешь.

Ронан виновато улыбается, опускает взгляд, косится на свой стакан.

– Допивай, если хочешь, – Крумбайн лениво откидывается на спинку, но морщится и садится как раньше, с прямой спиной. Видно боль в раненой руке дает о себе знать.

Ронни не нужно просить дважды, он всегда был пьянчугой, а сейчас, судя по помятому виду и красноватой коже лица, крепко подсел на спиртное и испытывает непреодолимое желание осушить стакан, что он и делает большим жадным глотком. Снова крякает, занюхивает рукав куртки, поднимает на меня слезящиеся глаза, но тут же отводит.

Карл начинает обсуждать детали плана, количество оружия, мотоциклов которыми располагают «Шакалы», а также невольников, которых придется оставить без присмотра. По словам Ронана их в здании тридцать шесть, все женщины, так что волноваться не о чем. Карл позволяет Ронни выпить и второй стакан, сам же делает только один глоток и возвращается к разговору.

Я поглядываю на кожаную наплечную кобуру, торчащую из-под куртки главаря «Шакалов». Тот уже заметно охмелел, и я могла бы попытаться отобрать у него оружие, но понимаю, что с двумя мужчинами, пускай один из них пьян, а второй ранен, мне не справиться. А потом происходит то, чего я совершенно не ожидала. Ронан вскидывает руки, хватается за горло, его глаза наливаются кровью, и он с хрипом падает на пол. Я в испуге смотрю на Крумбайна и он, заметив мой взгляд улыбается.

– Яд, довольно сильный, – говорит он, не обращая внимания на бьющегося в судорогах на полу Ронни. – Еще пара минут и он умрет. И предупреждая твой вопрос: помочь ему нельзя, потому не вздумай даже пытаться, лишь запачкаешься в блевотине.

Словно в ответ на эти слова Ронана начинает рвать пеной, помещение наполняется кислым запахом, и я судорожно сглатываю и прижимаю ладонь к носу. Не проходит и минуты. Как Ронни затихает.

– Зачем ты сделал это с ним? – спрашиваю я, и мой взгляд падает на недопитый стакан самого Крумбайна. – Погоди, но ты тоже пил? Как?..

– Сама же сказала, он крыса. А крысам грязная смерть, – отвечает Крумбайн, и поморщившись снимает куртку оставшись в одной черной футболке. Левая рука выпачкана в крови. – Умеешь оказывать первую помощь? Ты же коп, вас должны были учить.

– Да, конечно, но тут нужен настоящий врач…

– Позже, – перебивает он -. Сейчас просто сделай так чтобы остановить кровь. Тут наверняка есть склад медикаментов, – он указывает на двери здоровой рукой. – Поищи обезболивающее и чистые бинты.

Я мешкаю, бродить по комнатам может быть опасно, но Крумбайн словно прочитав мои мысли успокаивает:

– Остальные тоже наверняка уже мертвы, так что можешь не боятся.

– Но они не были наркоманами, зачем тебе понадобилось травить их? – я не понимаю его тактики, на кой чёрт убивать своих сторонников перед битвой?

– Все они рано или поздно будут убиты, – он нетерпеливо машет рукой. – А теперь поторопись, Рози не сможет удерживать ребят снаружи вечно, а мне не нужно чтобы они видели, что тут случилось.

Крумбайн прав, вся банда уничтожена. Я понимаю, что комната полна мертвецов еще до того, как вижу их, по тошнотворному запаху рвоты. Их тут не меньше двадцати, все лежат на полу в изломанных позах, на столе пустые бутылки, в пепельнице полно окурков и вонь стоит такая, что мне с трудом удается не сблевать самой. Хочется уйти отсюда скорее, но я не могу. Мужчины, вернее трупы мужчин, вооружены. Если бы не этот запах, то я наверняка ощутила бы ликование. Крумбайн не предусмотрел этого, глупый самоуверенный ублюдок. Я задерживаю дыхание, вхожу в комнату и забираю оружие у крепкого бородача, лежащего ближе всех к двери. Тяжесть полуавтоматического пистолета доставляет почти физическое удовольствие. Всё кончено, я застрелю Крумбайна, а потом выйду через заднюю дверь о которой говорил Ронни и отправлюсь на поиски своих. Если Хиршбигель успел они уже должны быть в городе.

Пистолет заряжен, я взвожу курок и подняв его выхожу из комнаты. Вижу Карла, он по-прежнему сидит на диване и даже не оборачивается на звук моих шагов. До него не больше пятнадцати метров, и я могла бы снести ему голову прямо отсюда, но медлю. Рука с пистолетом трясется, словно у меня чертов Паркинсон. Я не понимаю, что происходит, такого со мной никогда не было, обхожу диван и останавливаюсь перед Карлом. Он равнодушно глядит на оружие в моих трясущихся руках и ухмыляется.

– Брось, ты всё равно не выстрелишь.

– Еще как выстрелю! – выкрикиваю я, но тело не слушается. Пальцы против воли разжимаются и пистолет падает к ногам с глухим стуком.

– Неужели ты думала я настолько глуп, – он устало вздыхает. – Всем, с кем общаюсь лично, я ставлю ментальный блок еще при первом знакомстве, Ката. Если бы я не делал этого, то давно оказался на том свете. Слишком многие хотят убить меня, но как ты знаешь, никому не удалось. И теперь ты знаешь почему. Ты никогда не сможешь навредить мне, даже не пытайся.

Я до боли сжимаю кулаки. Так вот почему он давал мне столько возможностей прикончить его, это вовсе не просчёт Карла, он всё предусмотрел заранее. Конечно, в тот раз, когда я увидела Крумбайна впервые, он применял гипноз, но откуда мне было знать, что именно он тогда сделал. Идиотка. Как я могла быть настолько наивна?

– Не стой! Иди и найди лекарства, у меня адски болит рука и я мечтаю выйти на свежий воздух, тут отвратительно воняет, – Карл прикрывает веки.

Я подчиняюсь: нахожу склад с медикаментами, промываю и перебинтовываю его рану, делаю укол лидокаина. Руки больше не трясутся, но на душе так гадко, что хочется выть. Он уделал меня. Выиграл. Я жила надеждой что смогу прикончить ублюдка. Только благодаря этому как-то держалась, потеряв всё и всех, кого любила, а теперь надежда испарилась, и я не знаю зачем мне идти дальше. Путь, который Карл приготовил всем нам, меня пугает. Так может лучше выйти из игры прямо сейчас? Пистолет всё еще лежит на полу, и мне понадобиться не больше секунды чтобы поднять его и выстрелить себе в голову.

Но я вспоминаю лицо Юргена, мягкую улыбку, ямочки на щеках, и преданность, с которой он готов был идти за мной. Он, как и я потерял любимых, но не сдался, продолжал жить вопреки всему. Доктор Хиршбигель не опустил руки, даже в яме на заднем дворе лагеря «Безымянных», избитый, голодный. В кромешной темноте он продолжал верить. Буду верить и я. Я что-нибудь придумаю, нужно лишь время.

Видно ледокаин начинает действовать и Карл облегченно вздыхает, натягивает куртку.

– Никому не говори, что тут было на самом деле, – он направляется к выходу, даже не взглянув в мою сторону. – И ты спрашивала почему яд не подействовал на меня. Всё дело в генетике, это особенность людей-плюс. Нас создали такими, доработали, усовершенствовали и за это я не устаю благодарить достижения науки. Первое, что я сделаю, когда приду к власти, так это восстановлю научные центры и позволю всем учёным вернуться к их исследованиям.

– А как же ложь про антихриста?

– Это тут при чём?

– Роль которую ты играешь мало сочетается с наукой, не находишь?

– Это всего лишь роль, ты права, и она будет забыта. Я вовсе не тот, кем меня считают, я умнее и хитрее его, и потому не требуется протекторат мифического существа из легенд. Но пока прятаться за ширмой суеверий глупцов, готовых поверить в любую чушь, мне никто не запретит.

– Но люди то будут помнить, пойдут слухи.

– Мертвые не распускают слухов, – Карл щурится, уголки рта чуть поднимаются, обозначая улыбку.

– Так вот почему ты прикончил Ронни и его ребят, – задумчиво произношу я. – Убираешь свидетелей?

– Ты права, я убиваю старых друзей, чтобы сделать новых из недавних врагов, – он идет к дверям.

– А как же Рози? Её тоже убьешь? Разве ты не любишь её?

– Польщен что тебя заботят мои чувства, – бросает Крумбайн и выходит из комнаты.

Я замираю на полпути, оборачиваюсь к противоположный дверям, ведущим на задний двор. Пока искала лекарства я смогла изучить расположение комнат в клинике. Бросится туда и попытаться скрыться? Я даже делаю шаг, но останавливаюсь. Конечно, Крумбайн предусмотрел и это. Розалин с ребятами не зря осталась на улице, скорее всего они караулят задний выход.

Чертыхнувшись иду вслед за Карлом, и в последний момент, послушавшись внутренний голос подбираю с пола брошенный пистолет. Может я и не смогу застрелить Крумбайна, но на что-то он точно сгодится.

Кое-как спрятав оружие за поясом прикрываю широкой футболкой и выхожу в коридор за секунду до того, как Крумбайн возвращается за мной.

– Решил ты сбежала, но ты сделала правильный выбор, – он ухмыляется. – Я не сержусь что ты хотела меня убить, но надеюсь теперь, когда с этим мы разобрались, ты поймешь почему наша дружба должна стать по-настоящему крепкой.

– Чтобы ты прикончил и меня? – отвечаю с насмешкой.

– Таких планов у меня никогда не было, – Карл качает головой и смотрит так плотоядно, что мне становится тошно. – Ты станешь моим самым близким другом, пускай и не сразу. Я вовсе не такое чудовище, как обо мне говорят и меня есть за что полюбить, – нежным движением он проводит рукой по моей туго-заплетенной косе, а потом разворачивается и идет к выходу.

– Ты даже хуже, – шепчу одними губами двигаясь следом.

***

«Bienenvolk», или как их называют все «Пчёлки» разместились с шиком, в одном из бутик-отелей построенном в некогда престижном зеленом районе где испокон веков селились представители знати. Я бывала здесь раньше, со Стефаном, но тогда белые аккуратные домики, словно с открытки, приветливо светились окнами, и по узеньким тенистым улочкам чинно прогуливались парочки. Сейчас же, то тут, то там виднеются следы разрухи: выбитые стекла, следы пожаров, искореженные автомобили, асфальт в следах копоти. Чем ближе мы подбираемся к отелю, тем явственнее слышны звуки сражения: стрекот пулеметных очередей, приглушённые взрывы, запах гари и крики людей. Я замечаю несколько трупов, они валяются прямо на земле и рядом с мотоциклами и Карлу приходится снизить скорость, чтобы не наехать на тела. Судя по всему, среди убитых нет никого из банды «Пчёлок», я узнала бы их по желто-черным полосам на одежде и мотоциклах, отличительной особенностей всех членов этой банды.

Отель расположен в четырехэтажном здании, выстроенном в форме прямого угла, я замечаю его скошенную крышу, покрытую ярко-красной черепицей, но к моему удивлению Карл не едет ко входу, а сворачивает в узкий проулок и останавливает мотоцикл. Сегодня не жарко, день пасмурный и с неба то дело начинает накрапывать мелкий дождик. Спешившись я отхожу чуть в сторону, на сухой участок под густыми ветвями отцветающих липовых деревьев. Крумбайн чуть помедлив подходит и становится рядом. Не скажу что меня радует его близость, но Розалин, судя по плотно сжатым губам и колючему взгляду, это нравится еще меньше.

– Эрик, сходи туда пешком и приведи мне кого-то из старших, – приказывает Карл одному из свиты, рыжеволосому детине с раздвоенной бородой. – Мне нужен полный доклад.

Тот, кого Крумбайн назвал Эриком кивает и отправляется выполнять поручение, а остальные собираются кучкой чуть поодаль и поглядывают на главаря. Во взглядах некоторых страх вперемешку с недоверием. Не удивительно, ведь они надеялись, что к их небольшому отряду примкнут «Шакалы», а внезапная смерть дружественной банды произвела на всех гнетущее впечатление. И даже красивая ложь Крумбайна, что Ронни предал их, а Люцифер покарал предателей, убив всех до одного, не смогла поднять боевой дух. Люди Крумбайна всё еще боятся его, но они начали сомневаться и это хороший знак.