Текст книги "Констанция (СИ)"

Автор книги: Finnis_Lannis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)

Мелинда мгновенно повернула голову и вгляделась.

– Я ничего не вижу, – сказала она.

– Пойдем поближе.

Они, усталые, заспешили вперед, боясь, как бы это видение не пропало. А то ведь лес может сотворить любую шутку.

– Это всё-таки выход! – взвизгнула Мелинда, ускоряя шаг. – Мы выбрались!

Она выпорхнула из леса навстречу настоящим лучам солнца. Солнце было уже высоко, настолько, что собиралось уже закатываться. Воздух, какой свежий воздух! Никакой влажности или зноя, только сухая и прохладная атмосфера.

Фред с Констанцией вышли сразу же за ней.

Перед ними простиралось поле, в конце которого были видны макушки домов.

– Рядом… город или деревня? – спросил Фред, не надеясь получить какой-то ответ.

– Это Брэнхем, – сказала Мелинда. – Наши пути здесь разойдутся, увы.

Фред взглянул на девушку с сочувствием. Ей теперь идти совсем одной, неизвестно, сколько еще миль или дней. Ему было жаль её, но он желал ей удачи.

– Но хотя бы это поле мы сможем пройти вместе? – просил в надежде мальчик.

– О, да.

Мелинда сделала несколько шагов и утонула в пшенице. Ее ноги плавно передвигались навстречу колосьям, которые она аккуратно раздвигала перед собой.

Фред пошел следом за ней, внимательно зачем-то оглядывая каждый колос. Он не боялся насекомых или еще чего-то в этом роде, но пшеницу мальчик обычно обходили стороной. Ему все еще помнился тот не очень хороший инцидент с тем парнем по имени Боб, который, по рассказам матери, угодил в пшеницу и не вернулся более из нее.

Мальчик упрямо бы повторял, что не верит в это, но в глубине души, подсознательно, он все же боялся здесь идти.

Констанция замыкала их шествие друг за другом, чему была вполне рада. Пшеница полностью скрыла ее от внешнего мира, погрузив ее всю в себя.

Поначалу они шли друг за другом, по цепочке, а потом Фред догнал Мелинду и зашагал рядом с ней. Та говорила ему о том, как любила в детстве гулять по пшенице, прячась от своих друзей или родителей. Ей такое занятие доставляло немалое удовольствие и азарт.

– Это действительно очень мило, – сказал ей Фред, улыбаясь.

– Ничего милого в этом не было, – ответила Мелинда, – у меня после таких шалостей была уйма проблем. Не люблю вспоминать такие моменты, особенно после последних событий.

Фред ничего не сказал, лишь как-то снисходительно улыбнулся. Не понимал он ее мышления. Не понимал зачастую даже смысл ее слов, словно они были сказаны вразброс, не имея связи. Он подумал, как бы выглядела ее речь, если бы она действительно говорила несвязными словами. Представив себе не пухлое личико, серьезный взгляд и приоткрытые губы и усмехнулся. Нет, не чушь она говорила. Она говорила что-то другое.

Констанция из-за своего не очень высокого роста слегка заплутала и перестала слышать голоса своих спутников, отчего перепугалась. Ну, нет, не могли же они уйти далеко!

Тем не менее она решила идти только вперёд и пробираться сквозь пшеницу настолько быстро, насколько позволяли руки и ноги.

Как эта пшеница только смогла вырасти так высоко? Констанции еще не доводилось видеть такую высокую пшеницу.

Внезапно Констанция споткнулась обо что-то на земле и не очень грациозно полетела на землю. Перед тем, как окончательно упасть, она за что-то ухватилась.

Фред вздрогнул, так как его что-то сначала коснулось, а потом бесцеремонно схватило, да так крепко и больно, что мальчик еще и вскрикнул.

Он повернулся и увидел, что его руку удерживает Констанция, которая уже почти вся села наземь. Фред испугался, что с ней снова что-то не так и он поспешил поднять девочку.

Та, к его удивлению, встала сама и прошла мимо него, не сказав ни слова. Фред знал, что нет смысла ворошить эту тему, и проглотил подступающий вопрос.

– Что-то не так? – спросила Мелинда, косясь на Констанцию.

– Все отлично, – ответил ей Фред.

Он уже и позабыл про эту ситуацию и вновь заговорил с Мелиндой на посторонние темы. Констанция же обдумывала эту ситуацию и с огорчением осознала, что выглядела эта ситуация по меньшей степени странно. Если бы не пшеница, она непременно рассмотрела его лицо как можно подробнее, ибо ей не всегда было безразлично, как на неё реагируют другие.

– Мы уже почти пришли, – произнесла Мелинда, вглядываясь в приближающийся городок. – Оттуда уже почти совсем близко до места моей новой работы.

– Хотелось бы мне остаться тут подольше, – сказал Фред, отмечая про себя живописность всего ландшафта, открывшегося перед ним.

Дома имели весьма чистый вид. Это было ясно видно по белоснежным стенам и ярко-алым крышам домов. Они были так похожи друг на друга, что любой человек, доселе не живущий здесь, мог бы легко заблудиться или спутать дом. Это создавало некоторое неудобство для пришедшей сюда троицы.

– Здесь мило, – сказала Мелинда, стоя на пригорке.

Они уже вышли из поля с пшеницей и с воодушевлением глядели вниз, на этот белоснежно-красный городок.

– Как бы мил он не был, мы не сможем здесь остановиться, – сказал Фред, вздыхая. – Нам стоит идти дальше.

– Впервые вижу такие белоснежные дома, – проговорила Мелинда, не сводя взгляда с близлежащей улицы.

– Нам стоит идти дальше, – упрямо повторил Фред.

Они стали спускаться. Склон не был крутым, а потому это не заняло много времени и не затратило сил. Город открылся перед ними в своем устрашающем объеме.

– Городок кажется слишком большим для своего названия, – отметила Мелинда после короткого молчания. – Как по мне, ему бы больше подошло звание «городище».

– Ха, видимо, ты права. Но городком его называют по той причине, что на карте Брэнхем так и остался малюсеньким пятнышком.

– Интересно, почему? – спросила Мелинда.

Фред пожал плечами.

Они уже поравнялись с первыми домами, как к ним вышла какая-то дама в зеленом бархатном платье со шляпкой на голове. Она представляла собой какую-то аристократку с розовой кожей и прекрасными большими глазами серого цвета.

– А вы не из нашего села будете, – сказала она, практически не шевеля губами.

– Вы правы, – ответил Фред несколько сконфуженно, но не без надменности в голосе.

Констанция впервые заметила такую нотку в его голосе.

– Вот как, – сказала незнакомка, не выражая никаких чувств. – Вам стоило привести себя в порядок. Всё-таки, у нас порядочный город и живут в нем весьма порядочные люди.

И ее взгляд переместился на Мелинду. Из всей троицы она каким-то образом выглядела намного хуже, нежели ее спутники. Рубашка была в грязных разводах, штаны в некоторых местах порвались, а жилет был наполовину разодран в клочья. В общем, засохшая и растоптанная роза на пыльном асфальте.

Было видно, как Мелинда смутилась. Её пухлое лицо запылало, она прикрыла глаза ладонью, вздохнув.

Девушка по-прежнему стояла и смотрела на них, не скрывая своего любопытства. Они такие чумазые, потрепанные и потерянные, словно этот город – их последняя надежда.

Но это было далеко не так. То, что этот город был их надеждой, было вещью далеко относительной, так как они не собирались здесь оставаться даже на ночь, но собирались найти немного еды хотя бы до заката. А он был совсем скоро.

– Извините, но нам надо идти, – сказала Мелинда, которая была весьма оскорблена подобной «правдой».

Она потащила Констанцию за руку, пытаясь как-то прикрыть свой неряшливый вид. Фред поспешил за ними, оставив незнакомую девушку позади.

– Вот что бывает, когда встречаешь незнакомого человека, – фыркнула Мелинда, так и не отпустив руки Констанции.

Фред был в некотором замешательстве по поводу того, что эта девушка вот так просто стала с ними разговаривать. Кто она такая?

– А всё-таки, поесть бы не помешало, – сказала Мелинда после некоторого молчания. – С этими чертовыми волками и лесом совершенно забываю питаться!

– Но мы же ели недавно, – вставил Фред.

– Это «недавно» было вчера вечером. С тех пор мы и крошки в рот не взяли.

– Видно, мы действительно сильно истощились, – сказал Фред задумчиво.

Конечно, ему сейчас было не до еды. Единственное, что его занимало в данный момент – это движение дальше.

Остаться ли на ночлег или продолжать идти? Купить ли еды или идти без нее?

– Надо бы найти какую-нибудь лавку, – сказала Мелинда.

Она вышла вперёд, пристально оглядывая каждый закоулок, каждый домик, намереваясь найти лавку.

Констанция и Фред шли следом за ней, не очень хорошо осознавая, зачем ей так срочно понадобилась эта лавка.

– Что ты думаешь насчёт той леди? – спросила Констанция Фреда, когда они поравнялись друг с другом.

Боль уже отступила и девочка с осторожностью поглядывала на царапину ее собеседника. Фред не замечал этой царапины, так как боли больше не было, а кровь остановилась вскоре сама.

– Любопытства ей не занимать, – коротко ответил Фред.

Констанция, согласная с ним, кивнула. В ее голове, правда, образ этой девушки предстал более ясно, нежели Фреду, как ей думалось.

– Она довольно эксцентричная, в меру умная и слегка мечтательная.

– Серьезно?

– Ну да. Ты разве не заметил?

– Признаться честно – нет. Хотя лицо у нее действительно не выглядит глупым.

– Вот именно, – сказала Констанция.

– И все же она не кажется мне доброй, – проговорил Фред, нахмуриваясь.

– Все люди по-своему добры, – улыбнулась Констанция.

– О! Это нам подойдет! У кого есть деньги? – воскликнула Мелинда.

Констанция вздрогнула. Ее деньги, которые она так ненавидела, лежали в сумке, которой с ней сейчас нет. Где ее сумка?!

– Черт, – девочка остановилась, растерянно глядя себе под ноги.

Фред вздрогнул вслед за ней. Ее потерянный вид снова навёл на него панику, словно то было условным рефлексом.

– Что? – в один голос воскликнул он с Мелиндой.

– Кажется, я потеряла сумку, – сказала Констанция, переводя испуганный взгляд с одного собеседника на другого.

– Где? – спросил Фред, мысленно выдохнув.

– Я не знаю.

– Там было что-то важное? – спросила Мелинда.

– Только деньги и пара яблок.

– Какой кошмар! – казалось, Мелинду пропажа сильно задела. – Мы, конечно, должны ее найти, но у нас нет времени на это. Тем более, вряд ли кому-то ещё захочется возвращаться в этот лес.

– Да, я понимаю, – Констанция сдавленно улыбнулась.

– Нам стоит все же пойти и поесть, – продолжала Мелинда, поворачивая к лавке. – У меня есть немного денег.

Они, следуя за ней, вошли в лавку, которая находилась на перипетии двух одиноких домиков, вальяжно раскинувшихся на лужайке подле каких-то деревьев.

Домик был такой же красивый и новый, как все остальные в ряду. Но, тем не менее, он отличался более резкими чертами, некоторыми деталями.

Мелинда остановилась около двери и, поправив рубашку, измятую и кое-где грязную, вошла. Констанция и Фред вошли следом за ней, опасливо оглядывая «внутренности» дома. Слева стоял длинный стол, так называемый «прилавок», который занимал третью часть всего пространства. Вся остальная часть была усыпана столиками и маленькими табуретками из резного дерева. Они казались слишком утонченными и миниатюрными, отчего Фреду стало несколько не комфортно.

– Мне здесь не нравится, – сказал Фред, кинув взгляд на не очень приветливую девушку за прилавком.

Его сильно смущал ее взгляд. Ее глаза были такие равнодушные и пустые, будто она была совсем не здесь, не в этом мире. Но, тем не менее, они были очень яркие и глубокие.

Лицо у этой девушки было странного бледного света, отдавало синевой. На нем слегка проклевывался нос, и была видна тонкая полоска розовых губ.

Мелинда громко поздоровалась. Взгляд девушки за прилавком сразу бросился на Мелинду, изучая ее внешний вид.

– Можно ли у вас что-нибудь перекусить? – Мелинда подошла к девушке ближе, нисколько не смущаясь настороженного взгляда.

– Только смотря, сколько вы заплатите, – взгляд девушки из равнодушного перешёл в насмешливый.

– Деньги у нас есть, – заверила Мелинда.

Девушка ещё раз оглядела троицу оценивающим взглядом и, тряхнув рыжими локонами, скрылась в комнате за прилавком.

– А она ничего такая… – Мелинда усмехнулась.

– Своенравная, – сказала Констанция.

Через некоторое время из той же двери вышла та же девушка. Хотя что-то поменялось. Ее лицо, точнее взгляд, полный холодного равнодушия, сменился на взгляд испуганного ребенка, увидевшего то, что нельзя было видеть. Лицо ее стало ещё бледнее, приобретая сильную синеву, как у мертвеца.

Она несла в руках три тарелки с вкусным пюре, которые так и манили к себе своим запахом.

Констанция заметила, как руки ее мелко дрожали, когда она подавала им порции. Что-то напугало ее, да так, что она не может говорить и унять дрожь. Ее лицо говорит само за себя, что доказывает то, что она очень впечатлительная и эмоциональная, а это полностью противоречит ее «холодному» образу.

– О, наконец-то нормальная еда! – воскликнула Мелинда, усаживаясь за столик в конце комнаты.

Констанция и Фред сели следом за ней. Поначалу они ели, захлебываясь собственной слюной, а потом, когда аппетит уже более или менее был удовлетворен, Констанция заметила, что Мелинда пристально наблюдает за странной девушкой за прилавком.

Фред тоже заметил некоторую перемену в поведении Мелинды, но не решался заговорить об этом с ней.

Когда девушка вновь скрылась в комнате, Мелинда резко наклонилась к Констанции.

– Она очень странно себя ведет, ты заметила?

– Ты раздуваешь из мухи слона, – сказала Констанция. – Она вела бы себя странно, если бы пыталась залезть на потолок или ещё чего хуже, – съесть нас. А так, ее просто что-то напугало, вот она и ходит бледная.

– Да, но не стоит забывать, что она могла бы впоследствии начать себя странно вести. Кажется, такую девушку легко свести с ума, – сказал Фред.

– Да ну, ее сложно свести с ума и заставить делать невообразимые вещи, – возразила Мелинда.

– Нет, Фред прав, ибо она достаточно впечатлительная и любое воздействие может легко повлиять на нее. А ее холодность – одна из сотни мнимых масок.

Мелинду раздражала манера этой девчонки говорить прямо и выражать своё мнение, будто бы оно являлось единственно верным и не имело неправильного умозаключения.

Девушка вновь вернулась и теперь, сидя за длинным столом, кидала встревоженные взгляды на Констанцию и Мелинду.

Мелинда заметила это и несколько смутилась. То не очень тактичное замечание в ее сторону все ещё давало о себе знать. Ей было не комфортно сидеть в грязной рубашке, со спутанными волосами и пальцами с запекшейся кровью.

Не то, чтобы ее внешний вид как-то отторгал её собственное восприятие себя, но раз посторонние обращают на это внимание – это не нормально. Купание в речке ничем не помогло и теперь она вся вновь грязная, будто бы никогда никакой речки в её жизни и не было.

Ее так же смущали порванные штаны и полуживой жилет, который девушка так заботливо шила перед своим походом.

От этих мыслей Мелинда смутилась ещё сильнее. Её щеки сильно покраснели, а губы наоборот, побледнели. Лоб потерял весь свой пигмент и сильно побелел.

Констанция совсем не обращала внимания на посторонний взгляд и спокойно ела. Еда не заглушала тот аппетит, который появился в желудке и равномерно перетек в легкие. Те предательски заболели и Констанция принялась есть активнее.

– Мелинда, – шепнул ей Фред.

Девушка подняла голову. Её щеки пылали уже не так сильно, как в начале, но розовый пигмент еще остался. Фред удивился, но внешне никак этого не показал.

– Ты чего такая потерянная? – спросил он у неё.

Мелинда махнула рукой и отвернулась. Не до его вопросов ей сейчас. Ей бы поскорее вычистить одежду, да расчесать волосы. А еще она очень спешит.

Стоило Фреду только отвернуться от неё, как он заметил, что незнакомка приближается к их столу. Двигалась она не совсем аккуратно, плохо перебирала ногами, словом, плелась, а не шла. Руки её были сцеплены в единый узел, костяшки и пальцы побелели от напряжения. Он встретил её взгляд. Мальчик смутился, а девушка на удивление встретила его взгляд холодно, словно она лишь проходила мимо, а не пыталась подойти к ним.

– Я, конечно, извиняюсь, но… – начала она, не дойдя пару метров до стола.

Мелинда, уже овладев собой, вытащила деньги и надменно протянула их хозяйке.

– Этого хватит? – раздраженно спросила она. Несмотря на такой тон, внутри по-прежнему бушевал стыд.

– Вполне. И всё же, я не за этим пришла. Мне надо отойти, а за лавкой присмотреть некому. Вы не могли бы посидеть тут пару минут?

Такая просьба казалась слишком глупой в данной ситуации, но хозяйка поспешила объяснить:

– Мне нельзя закрывать лавку так рано, но сейчас я не могу проигнорировать приглашение. Кое-кто попросил меня зайти, тут не далеко, и это не терпит отлагательств. Вы, несмотря на свой внешний вид, – она выразительно взглянула на Мелинду. Ту как током прошибло, – люди, которым я могу доверять.

Констанция недоверчиво повернула голову.

– Вполне ясно, почему именно мы. Мы же здесь единственные, помимо вас. Вы бы сами конечно хотели бы верить, что нам можно доверять, но это, естественно, не так. Дать вам сумку на хранение? – Констанция говорила насмешливым тоном, что несколько задело девушку.

– Да, пожалуй, всё сказанное мной звучало немного глупо. И всё же, факт остается фактом, мне нужно отлучиться, а вы – единственные, кто тут под рукой. Сумка, думаю, не понадобится.

Констанция удовлетворенно кивнула.

– Обещаю, мы не сбежим. И трогать ничего кроме этого стола тоже не будем, – сказал Фред.

Мелинда взглянула на них двоих и вскинула брови.

– Погодите-погодите. Мы и так потеряли уйму времени, плутая в этом лесу, а вы еще хотите остаться здесь?

– Лесу? Вы про Брэнхемский лес? – спросила незнакомка.

– Вероятно.

– Значит, вы заблудились в нем? – глаза девушки недобро сверкнули.

– Угу. Помимо того, что он долго нас не отпускал, он еще и показывал нам разные миражи и галлюцинации, – обиженно сказала Мелинда.

– Ах, вчера же был дождь, – девушка легонько хлопнула себя по лбу ладонью. – В дождь этот лес творит всё, что ему вздумается. Его считают проклятым, но это не совсем так. Просто почва имеет необычную структуру и запах, который распространяется по округе в дождь или зной. Этот запах вызывает галлюцинации.

Констанция опустила взгляд; это объясняло всю ту чертовщину, творившуюся вчера вечером.

– Вот оно как, – сказал Фред.

– И всё же, мне нужно спешить, – сказала Мелинда и встала.

Фред взглянул на неё. В такие моменты она казалась ему очень красивой. Её волосы мягко ложились на лопатки и плечи, а одежда подчеркивала всю ту простоту и обыденность, которую многие бы посчитали завораживающей.

Она повернулась к нему.

– Мне было приятно немного попутешествовать с вами, ребята. Но, сами понимаете, времени у меня нет, а ваше желание помочь этой даме мне очень понятно, – тут она запнулась, не зная, что еще сказать.

Фред встал и мягко обнял её. Констанция неуклюже встала вслед за ним.

– Надеюсь, что мы встретимся когда-нибудь ещё, – сказал Фред.

Констанция просто улыбнулась, попрощавшись.

Мелинда, не оглядываясь, выпорхнула из лавки и побежала вперед.

– Кстати, – сказала девушка оставшимся двум собеседникам, – меня Молли зовут.

========== 8 глава. Он получает свою долю ==========

「Позволь мне съесть тебя」

Анорексия

Когда Молли скрылась за скромной дверью выхода, Фред облегченно выдохнул. Всё же, несмотря на некоторую дружелюбность со стороны этой девицы, он её побаивался. Его сбивал с толку её холодный, грубый взгляд, резкость лица и надменный тон. Констанция же, напротив, насмехалась над этой девушкой в силу её сильной эмоциональности.

Когда они остались вдвоем, Констанция сказала:

– Ты не бойся её. Единственное, что у неё есть – её равнодушный взгляд. Остальное – причины или последствия её эмоциональности. Смотри, она даже голос не контролирует или руки, а это самое простое. Чего ты тогда хочешь от глаз?

Фред просто согласился, не в силах возразить.

Они немного помолчали, задумчиво оглядывая белые стены, красный пол, коричневые столы и стулья.

– Как так вышло, что ты теперь питаешься (ведь так?) болью? – спросил Фред.

– Я не совсем помню, когда это началось, – сказала Констанция, разглядывая свои колени, – но последнее, что я помню перед тем, как это всё началось, это вспышку. Может быть, она была в моем сне, может быть, её не было никогда, но, тем не менее, я помню только это. Это делит мою жизнь на «до» и «после».

Забавно, сколько раз она уже делила эту свою жизнь. Каждое большое событие дробило её жизнь на два куска и откалывала от основной массы ту часть, что с каждым разом становилась всё меньше.

– Вспышка значит, – Фред погрузился в раздумья.

– Но я не совсем в этом уверена, – поспешила предупредить девочка.

Они вновь замолчали. Констанция вновь вспомнила тот самый момент, когда её жизнь снова поменялась. Ей было… мало, очень мало лет. Ей и сейчас мало, но тогда было еще меньше.

Вдруг она почувствовала сначала покалывание, а потом резкую боль в груди. Совладать с собой и телом она смогла, но если сейчас срочно не найти боль, то дело примет плохой оборот.

– Эй, – Констанция аккуратно дотронулась до запястья Фреда, – мне нужна твоя боль.

Её голос ничего не выражал, но внутри неё всё буквально выкручивалось от боли.

Фред спокойно взял вилку и всадил ее себе в руку. Это было больнее, нежели ножом, но сейчас это неважно.

Кровь просочилась сквозь кожную ткань, но не растеклась по руке, а всего лишь скопилась в дырочках.

Мальчик уже давно свыкся со своей ролью. Ролью донора. Такого безвольного донора, готового отдать все свои ресурсы до последней капли, выплеснуть свое чувство собственного достоинства на других. А глубоко внутри скрыть обиду и непонимание.

– Наверное, я мало давил… – наконец сказал Фред, рассматривая струи крови.

– Нет! Всё в порядке. Мне этого хватит.

Фиолетовая дымка собралась над больной рукой и Констанция, испытывая некую неловкость и дискомфорт, вдохнула эту боль.

Лёгкие перестало скручивать в жгут, а вот рука заболела не на шутку. Девочка схватилась от неожиданности за запястье.

– Что такое? – спросил Фред. В его глазах мелькнуло беспокойство.

Констанция жестами показала, что все с ней нормально и не нужно ни о чем беспокоиться. Фред вздохнул.

«Неужели он терпел эту боль ради меня?» – подумалось ей.

Она не переставала держаться за руку, словно бы та готова была в любой момент отвалиться. Было больно и мерзко.

Когда Констанция обратила внимание на окровавленную руку Фреда и нож, ей стало еще хуже и гораздо больнее внутри, чем снаружи.

Он готов калечить себя ради неё. Он готов жертвовать своими амбициями и гордостью ради того, чтобы напоить ее этой сладкой, умопомрачительной, но, к сожалению, очень опасной болью.

Когда Фред понял, что молчание грозит затянуться надолго, он, всё-таки немного стесняясь своей дикции и голоса, заговорил:

– К слову, о памяти. Был у меня случай, когда я абсолютно не мог понять, сон ли это или реальность, было ли вообще такое или я лишь внушил себе это. Всё это, конечно, глупо, но тогда я мог поклясться, что видел настоящую змею. Я вот не помню только, как она называлась. Но я ещё долго выслушивал реплики, что это все мне привиделось и никакой такой змеи (особенно по моему описанию) у нас быть не может. Может, тогда я им и не поверил, но сейчас, спустя столько времени, я уже практически уверен, что они были правы.

Констанция даже не кивнула. Она заворожено смотрела в одну точку и напряжённо о чем-то размышляла.

– Такие случаи бывают с каждым, но это по-прежнему считается странным, – неопределенно добавил он.

Его волосы, такого солнечного цвета, были сильно взлохмачены, как будто он подрался. Констанция лениво разглядывала эти волосы, плавно спускаясь на лицо, такое милое и ещё совсем юное, затем взгляд перемещался на глаза, такого непонятного серо-зеленого цвета, потом нос, скулы, губы…

Он замолчал. Ему не приходило в голову, что ещё можно было бы сказать в такой ситуации по этому поводу. Констанция, вероятно, его уже даже не слушала, ибо говорил он, наверное, наискучнейшие вещи, размышлял непонятно о чем и вообще был слишком любопытен. Он давно это понял, но не отдавал себе в этом никакого отчёта. Фред решил, что не будет больше говорить о себе или рассказывать всякие глупые вещи. «Стоит вести себя по-умному», – думал он.

Констанция же, напротив, решала, стоит ли ей поменяться ради Фреда. «Он неплохой парень», – думала она. Но всё же что-то ее в нем настораживало, что-то, чего она была ещё не в состоянии понять.

– На улице на удивление хорошая погода, – вновь заговорил Фред. Он уже привык, что ему приходится вести беседы одному.

Констанция коротко кивнула. Ей сейчас не очень хотелось, чтобы боль растворилась, и она смогла свободно разговаривать. Хотя всем нутром она чувствовала, что боль вот-вот исчезнет и это её несколько расстраивало.

– Видно, дождь прошел только в лесу. Странный всё-таки этот лес. Если вторгаешься на его территорию, он беспощаден; если пытаешься выбраться, он к этому холоден; если хочешь остаться в нем, он начинает бушевать. Это меня бесит.

Констанция удивилась, услышав от Фреда, что его что-то бесит. Мальчик казался таким любвеобильным на первый взгляд, что сейчас, глядя на его раздраженное лицо, невольно начинаешь думать, что он тот ещё ворчун.

– Хотя на его бы месте я сделал точно так же, Но, тем не менее, я бы не был столь беспощадным, как этот лес.

Мелинда ушла и теперь постоянным собеседником Фреда вынуждена была стать Констанция. Говорить с ней было не слишком удобно, но Фреду это было даже в радость. Констанция же, напротив, как-то не хотела вновь окунуться в пучину вопросов мальчика, а потому ещё некоторое время делала вид, что говорить все ещё не может.

А Фред говорил, говорил много: о погоде, о разных катаклизмах, о религии и о том, как некоторые люди порой слишком сильно отдаются Божьей власти.

– Однако, мне не нравится, что она так задерживается, – вдруг сказал он и замолчал.

Констанция ожидала, что он вскоре продолжит что-то говорить о мифических существах, о которых ему рассказывал дед, но он не продолжил. Он упорно молчал, словно ничего до этого и не говорил.

Такой расклад Констанции нравился. Конечно, молчать все же скучновато, но от постоянной болтовни у неё уже болит голова.

Девочка стала наблюдать за Фредом. Он сидел к ней в вполоборота, угрюмо разглядывал свои колени, и упорно молчал.

Под его ногтями осталась засохшая грязь и на ладонях осела пыль. Сам же мальчик задумчиво разглядывал деревянные стены перед собой, стол, на котором лежали его руки и ещё бродил где-то в небытии.

Иногда он прикрывал глаза, будто проецировал всё, что увидел, на внутреннюю сторону своих век. По крайней мере, так это выглядело со стороны.

Тогда дыхание его было ровным, сконцентрированным. Тело выглядело опустошенно. Словно вся жизненная энергия без промедления вошла в мозг, образовав там какой-нибудь философский разговор, или может быть, вовсе какой-то кровавый бой.

Он слушал тишину; пытался понять, из чего соткана материя, из чего сделан атом и можно ли разделить мельчайшую частицу Земли?

Констанция тоже прислушалась к этой тишине, и, возможно впервые, она ей надоела. Больше не хотелось слушать гудящий звук, хотелось ощущать вибрацию, видеть голос, чувствовать звуковые волны и колебания.

Пальцы на руках мальчишки зашевелились. Он поочередно отбивал ими незнакомый ритм. Незнакомый, но красиво звучащий. Затем, когда счет времени был безвозвратно потерян, Фред открыл глаза.

– Не смотри на меня, – вдруг сказал он.

Констанция вздрогнула. Фред сказал это тихо, без упрека, но это самое его спокойствие всполошило девочку.

Она слишком увлеклась в своем разглядывании, и, кажется, сама не заметила этого.

– Почему? – спросила она.

– Я не хочу, что бы ты обращала на меня слишком много внимания. Я начинаю плохо себя чувствовать.

Он совсем отвернул свое лицо от неё, но она успела заметить, что он покраснел. Констанцию больно полоснуло по животу.

Стыд.

– Ладно, если тебе неприятно, то…

– Почему же сразу неприятно? – раздраженно перебил Констанцию Фред. – Просто не смотри так пристально.

– Да, пожалуйста! – в тон ему ответила Констанция.

Ей ещё хуже, но она предпочла скрыть неловкость под маской пренебрежения.

Дверь вдруг открылась. Туда влетела Молли с каким-то мужчиной. Она резко остановилась и стала оглядывать лавку. Найдя Констанцию и Фреда взглядом, она победно воскликнула:

– Не убежали!

– Мы же дали слово, – невозмутимо ответила Констанция.

Мужчина стоял неподалеку от Молли и пристально на неё смотрел. Всё в Молли выдавало то, что она напряжена и возбуждена, что ей нужно срочно сделать что-то важное, без посторонних.

– Вы можете идти, – небрежно бросила им хозяйка и повернулась к мужчине.

Фред встал и очень медленно прошел мимо этой парочки, после чего негромко хлопнул дверью. Констанция даже не встала.

– Эй, – окликнула её Молли, – а ты чего сидишь?

– Мы поели и заплатили. Мы отсидели здесь по вашему желанию, и вы ничего нам не заплатите в ответ?

Молли фыркнула, и, открыв ящик стола, достала оттуда пару серебряных монет, затем с раздражением кинула их Констанции. Та поймала их на лету и вышла, даже не попрощавшись.

– Вот шавка, – пробасил мужчина.

– Да нет, – ответила Молли, – просто гордая слишком.

Когда Констанция вышла, то обнаружила, что Фреда поблизости нигде нет. «Обиделся что ли?» – спросила она сама у себя и пожала плечами.

Это обстоятельство не вызвало у неё бурю негодования или страх, нет, девочка почувствовала лишь легкое волнение и недоумение. Куда он мог пойти, даже не подождав её? Как бы эгоистично это ни звучало, но он не мог вот так просто оставить её здесь одну. К тому же, без сумки и еды. Наверняка он прячется где-то здесь, неподалеку.

Констанция прошла немного влево от лавки, пристально оглядывая местность. Дома сильно были похожи друг на друга, всё было выдержано в красно-белых тонах, и лишь некоторые домики отличались от своих соседей окнами или имели балкон. Здесь было довольно легко заплутать.

Констанция двигалась медленно, стараясь запоминать окружающую обстановку, чтобы в случае чего прийти обратно к лавке.

– Эй, – тихо позвала она. – Фред?

В стороне от неё отозвались резким шорохом. Её голова резко метнулась к издаваемому звуку.

Недалеко от неё сидел мальчик. Он был одет во что-то серое, волосы на голове всклокочены, губы растянулись в глупой улыбке.

Почему-то он сидел в углу, прислонившись к стене какого-то дома, в полутемном переулке. В руках у него ничего не было, на плечах тоже. Вокруг сплошной камень, серый, белый и красный.

У Констанции свело желудок от такого безумного взгляда.

– Кого-то ищешь? – спросил он, пригвоздив Констанцию своим взглядом к тому месту, где она стояла.

– Ну, вообще-то да, – неуверенно ответила девочка.

Этот мальчик вызвал в ней странные чувства. Он словно сам спрятал Фреда и решил поглумиться над девочкой.