Текст книги "Констанция (СИ)"

Автор книги: Finnis_Lannis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

Когда-то в прошлом она не раз подготавливала больных к операции, а добрый доктор резал их тела хирургическими инструментами, чтобы потом зашить белыми нитками их мягкую кожу.

– Я чувствую слабость, – пробормотала женщина.

– Так надо. Вы уснете, я вытащу сердце, и вы заживете счастливо.

Женщина закрыла глаза и через десять минут ингаляции провалилась в сон.

Не теряя времени, Лер Ронк капнула в приоткрытый рот жертвы раствор стрихнина в кипятке – чтобы наверняка. Эфир усыпляет, но стрихнин убивает навеки.

Затем, чтобы не видно было тела, одухотворение стащило труп с кресла и опрокинула на пол, придав жертве самую естественную позу для суицида. Вложила в руку шприц, набитый тем же раствором стрихнина и поставила ее в такое положение, будто бы игла только что была вынута из руки. Предварительно сделав укол, теперь нечего было бояться, если какой-нибудь горе-детектив решит разгадывать это дело.

Ночью она закопает ее где-нибудь за лавкой, чтобы след этой сумасшедшей навсегда исчез с лица земли.

Ронк догадывалась, что солдаты лишат ее сил одухотворения и безжалостно заменят на более послушного человека, а пока этого не случилось, ребенка нужно отнести сестре.

Лер выпорхнула из комнаты и оставила дверь приоткрытой, не без сожаления; сюда могли войти в любой момент. Взяла корзинку с ребенком и, прикрыв малыша платком, приказала ему вести себя тихо. Женщина не врала, когда говорила, что ее сын понимает все с малых лет – он действительно не проронил ни звука, пока она несла его, хотя малыш не спал.

Лер Ронк была просто обезоружена перед лицом этого ребенка.

***

Лисичка вылизывала свою лапу, как вдруг дверь с грохотом распахнулась и на пороге кто-то возник. Сидевшая поодаль на полу девочка резко вскочила со своего места и испуганно оглядела присутствующего.

Лиса не могла видеть Лиссу и уж тем более не могла видеть того, что видела Лисса. От ее лепета казалось, что она увидела приведение.

Лисичка поняла, что лучший способ избежать атаки, это спрятаться и забилась под кровать, поджав хвост под себя, как последняя трусиха.

– Где Ронк?! – воскликнул грубый мужской голос, но отчего-то очень знакомый лисичке.

– Она ушла… – проговорила Лисса сдавленно.

Девочка явно не понимала, что происходит и кто этот человек. Лисичка предпочла бы исчезнуть отсюда, чтобы не слышать больше ни одного слова из их уст.

– Куда? Куда она ушла?!

Лиссе показалось, что этот человек не совсем человечен, но она ничего не могла противопоставить этому заявлению.

– Я не знаю!

Мужчина ступил в дом, теперь уже на правах хозяина, а не гостя.

– Ты сама меня отведешь к ней, поняла?!

Лисса была грубо схвачена за руку и, не успевая вырваться, закричала. Но мужчина ничего не слышал и равнодушно вывел девчонку из дома. Лисичка слышала, как хлопнула входная дверь.

Ее колотило от осознания того, что сейчас произошло. Этот человек, ее враг, пришел и сюда.

Лиса вскочила на ноги и почти наощупь стала пробираться к двери. Пару раз она ударялась об стол и стулья, но решимость ее от этого не иссякала, напротив, еще более ожесточалась.

Человекоподобное существо, это чудовище, сейчас было близко как никогда, но так же далеко одновременно.

Лапы нащупали стену, затем медленным перебором нашлась и дверь. Лисичка понятия не имела, как это приспособление открывается, поэтому вряд ли бы смогла открыть дверь самостоятельно. Зверек обозлился на себя за свою беспомощность и принялся искать обходные пути.

Замер, прислушался. С левой стороны дул приятный, едва заметный холодок. Кажется, там было открыто окно.

Животное с разбегу вскочило на невысокий подоконник и принюхалось. За целый год, как она ни старалась, запах дыма еще не до конца стерся из ее памяти, но вечно напоминать ей об этом было уже бессмысленно. В глазах теперь навеки будет темнота, а в сердце пустота, так что не стоит добивать бедное животное еще и запахом гари.

И все же, окно действительно было открыто и открыто как раз кстати; неподалеку были замечены две неясные фигуры, одна побольше, другая поменьше, и первая явно тащила вторую.

Лисичка ничего не могла разглядеть кроме этих размытых пятен, и, тем не менее, она выскочила из окна.

С непривычки зверек больно ударился лапами о землю, но боль была мимолетная, почти неосязаемая. Она вновь поднялась на ноги и засеменила за фигурами.

***

– Этот ребенок – самое лучшее, что я могу тебе предложить, – сказала Лер Ронк, подталкивая корзинку девушке.

– Я даже знать не хочу, где ты его достала, – отозвалась девушка, от нерешительности натягивая рукава на запястья.

– Его мать – очередная сумасшедшая, которая свихнулась в одиночестве без мужа, – соврала Ронк.

Видя, что девушка ей не поверила, Лер Ронк вдруг наклонилась ближе:

– Она просила меня вытащить ей сердце, потому что оно мешало ей своим биением.

Девушка отшатнулась, перевела испуганный взгляд на ребенка в корзине и не знала, что сказать. Ребенок смирно лежал в предоставленом ему ложе и переводил взгляд с одной девушки на другую.

– Хорошо, я возьму его, – сказала, наконец, девушка и подтянула корзинку к себе. – Тебе правда не стоило так себя утруждать.

– Я должна была помочь тебе, – ответила Лер Ронк и впервые за этот день искренее улыбнулась.

– Как его зовут?

Лер встретилась со взглядом ребенка. Там не было никакой обиды или злости, лишь невинный вопрос: «за что?». Этот ребенок точно вырастет самым великим человеком на свете.

– Его зовут Тедд.

Девушка провела пальцем по щеке малыша и выдохнула.

– Давно мечтала об этом.

Лер Ронк еще раз улыбнулась, но уже менее искренно, ибо ее гложили сомнения по поводу содеянного. Стоило ли вообще убивать эту женщину, пусть и ради блага своей сестры?

– И почему одним Судьба дает таких хорошеньких детей, а кому-то не дает ничего?

Лер вдруг заметила, что ее сестра плачет. Она не сводила взгляда с малыша, а слезы сами непроизвольно катились по ее щекам.

– Молли?

Девушка подняла взгляд, но ее выражение по-прежнему оставалось грустным.

– Я сделаю ради него все, Анна.

Ронк приподняла брови, услышав свое имя. Как давно она слышала его в последний раз? Более десяти лет назад.

– Х-хорошо, мне пора, – одухотворение встало из-за стола, слегка пошатываясь от пережитого стресса.

Молли прижала корзинку к себе и тихо буркнула, вытирая слезы:

– Спасибо.

***

Мужчина подтолкнул Лиссу к стволу дерева и завязал ей руки.

– Веди себя прилично, иначе ты и твоя мать будете жить на дне.

Лисса не издала ни звука, но слезы все равно душили ее, как душат котят за домом.

Теперь руки были туго перевязаны бечевкой и девочке казалось, что еще немного и она совсем перестанет их чувствовать, потому что кровь уже не могла безпрепятственно циркулировать.

Мужчина сверкнул кинжалом и сел в траву неподалеку, желая удостовериться, что никого нет рядом.

– Зря мы пришли сюда, – заключил, наконец, он. – Ронк не ходит мимо этого места, а искать ее самим – лишь навлекать на себя подозрения. Но дома тоже оставаться не вариант, – он помолчал, – там Ронк не побоится даже убийства.

Лисса молчала. Слезы продолжали течь у нее из глаз, не сколько от боли, сколько от безысходности.

– Война… доберется до всех? – едва слышно спросила она, скорее себя, чем его.

Мужчина услышал ее, но не предпочел отвечать. Он спешно обдумывал их положение.

– Ее контора, эта самая дряхлая лавчонка, в которой она принимает поситетелей… где она? – спросил вдруг он, подлетая к девочке и развязывая ей руки.

Чтобы потом связать их вновь.

– Она недалеко отсюда… сейчас… – Лисса начала заикаться от рыданий, но мужчина не обращал на это никакого внимания.

– Веди. И только попробуй привести в засаду – убью на месте.

***

Лер Ронк была уже почти у своего дома, когда навстречу к ней вдруг выбежала ее ручная лиса.

– Что ты тут делаешь? – спросила Лер и бросила взгляд на хижину.

Одинокое строение было метрах в ста от места, где она нашла животное. Это против воли натолкнуло на нехорошие мысли.

– А где Лисса? – в сердцах воскликнула она и, подхватив лису на руки, метнулась в дом.

Лисичка хотела предупредить хозяйку о том, что Лиссы нет дома и что ее утащил ее главнейший враг, который может только убивать.

Но, естественно, ничего из этого она просто не могла из себя выдавить, потому что не умела говорить.

Ронк никого не обнаружила дома. Едва она начала паниковать, как сразу пресекла эту попытку, ибо предаваться панике было очень глупо.

По-прежнему не выпуская лису из рук, Лер выбежала из дома и побрела к своей лавке, в которой не так давно оставила труп. Если Лиссы не будет и там, значит, злоумышленник спрятал ее где-то в лесу.

Она планировала избавиться от этого здания, и полностью отдать себя семье, потому что главный долг, заставивший Ронк быть одухотворением, был выполнен – она добыла сестре ребенка. Если солдаты повесят на нее убийство невинного человека и решат убрать с должности, Ронк сама отдаст себя им в руки.

Кольцо на ее пальце, главный атрибут ее силы, поглощал слишком много энергии, не отдавая ничего взамен.

После десяти лет мучений Лер Ронк, наконец, была готова отдать себя в руки правосудия. Главное, чтобы Молли не трогали.

Единственное место, где Лиссу могли спрятать, это лавка. Больше сомнений не оставалось. Не застав Ронк дома, злоумышленник не стал там задерживаться и решил заглянуть к ней в контору, чтобы предъявить свои условия. Ронк холодела только от одной мысли о том, что ее ребенка взяли в заложники или еще чего хуже – украли.

Она отчаянно надеялась, что это сделали не солдаты, которые могли делать все, что угодно, без последствий.

Она метнулась к месту, из которого тщетно пыталась убежать и, припав к двери всем телом, обнаружила свою контору запертой. У нее не было с собой ключа, поэтому все, что одухотворение могло делать – бессознательно колотить в чертову дверь, надеясь, что под напором она откроется.

На улице никого не было, и никто не смог бы помочь девушке вскрыть замок, поэтому Лер пыталась помочь себе сама.

Лисичка, забытая всеми, обошла дом вокруг и не обнаружив ничего интересного, вернулась к входной двери. Ронк осела на землю и вдруг пронзительно закричала.

Лиса думала, что Ронк скончается от такого приступа истошного вопля, но одухотворение никак не пострадало, лишь только закашлялось и вновь умолкло.

По ту сторону двери вдруг отчетливо послышался плач. Поникшая Лер Ронк резко подняла голову и прислушалась. Пока плач был слышен, девушка медленно поднималась с колен и приобретала обеспокоенное выражение.

Когда же звуки стихли и ничего больше не было слышно за прочной дверью, Лер Ронк окончательно оправилась и обошла дом. Нашла окно, закрытое изнутри, но хрупкое, как собственные кости.

Глубокий вздох, резкий разворот и удар локтем в препятствие, и стелко раскололось, как орех. Осколки разлетелись по полу и по земле, локоть саднило, но на коже одухотворения рана быстро затянулась, не оставив ни крови, ни боли.

Лер Ронк влезла в окно собственной конторы, как будто бы являлась вором. Везде все стихло. Злоумышленник явно выжидал, когда Ронк будет в выгодном для него положении, чтобы стукнуть ее по затылку и связать также, как и ее дочь.

Ронк не шевелилась. Она осмотрела комнату на наличие врага, но здесь никого не было. Тогда Лер поднялась на второй этаж, но там тоже было пусто. Поначалу ей показалось, что на втором этаже кто-то спрятался за занавесками, но это были просто швабры и никакого отношения к похитителю они не имели.

Лисичка вскочила на окно следом за хозяйкой и осмотрелась, насколько это было возможно. Темнота и слепота делали животное абсолютно беспомощным. Она села возле окна и прислушалась.

Неподалеку, справа от лисички, едва заметно скрипнула дверь. Ухо дернулось, животное машинально повернуло голову на звук.

Ронк медленно спускалась со второго этажа. Ее взгляд изучал местность, а особенно входную дверь и окно. Сбежать незаметно они уж точно не могли. Дверь бы осталась открыта, а окно выдало бы треском осколков.

Спустившись, одухотворение наконец-то заметило одинокое животное, которое напряженно всматривалось в дверь справа от него. Лер тоже повернула туда голову и к величайшему удивлению обнаружила ее открытой.

Она прекрасно помнила, что оставила ее приоткрытой, что теперь же дверца была открыта достаточно хорошо, чтобы увидеть, что там внутри.

Ронк взволнованно забежала в комату. Первое, что выхватили ее глаза – труп, который несколько часов назад она сама тут и оставила. Следом в поле зрения попала ее дочь, Лисса. Девочка была дико напугана и не могла издать ни звука, ее трясло, а плечи были метко схвачены другими руками.

Эти другие руки принадлежали Фредерику.

Лер Ронк вытянулась и громко спросила:

– Ну и что ты делаешь с моей дочерью, ублюдок?

Фредерик ухмыльнулся и сжал плечи ребенка еще сильнее.

– Знаешь, Лер, этот маленький ягненочек самый прекрасный, которого я только мог встречать. Мне бы хотелось оставить это чудо себе.

– Ты с ума сошел? Отдай мне мою дочь, сукин ты сын!

Лер попыталась подойти к Лиссе и силой забрать ее, но в руке Фредерика сверкнул нож. Это немного умерило пыл одухотворения.

– Успокойся, ненормальная. У меня к тебе предложение, которое ты обязана принять, иначе я убью твою дочурку. И да, только попробуй использовать на мне свою силу, я мгновенно проткну шею этой девчонки.

Для наглядности он придвинул лезвие ближе к Лиссе и слегка надавил на нежную кожу. Девочка зажмурилась. Ронк замерла, лишь ее глаза напряженно скакали от лица дочери к лицу этого ублюдка.

– Говори, только быстро и по делу, – сквозь зубы прошипела она, показывая этим всю свою ненависть, которая скопилась в ней.

Фредерик похабно ухмыльнулся и, еще раз сверкнув лезвием, медленно проговорил:

– Мне нужно, чтобы ты умерла.

Ронк успела вовремя отскочить от резкого выпада, сделанного ножом этого существа. Она попыталась найти взглядом своего ребенка, но ту увлек за собой Фредерик. Он так крепко держал ее за плечо, что казалось, будто сейчас он вывернет ей кость.

– Зачем тебе моя смерть?! – крикнула Ронк, вновь уворачиваясь.

Фредерик указал рукой на пол, где лежал труп.

– Это твоих рук дело, мерзавка! – крикнул он и попытался атаковать еще раз.

На этот раз Ронк не смогла оторвать взгляд от того, что натворила и не успела отклониться. Нож задел щеку и располосовал лицо от уха до уголка губ.

Лер, потеряв землю под ногами, свалилась на пол и оказалась в опасной близости с мертвецом, которого самолично прикончила. Ее вновь начали грызть сомнения, верно ли она поступила.

Фредерик замер, наблюдая за раной одухотворения. Кровь продолжала сочиться из щеки, но сама рана стремительно затягивалась, что не оставляло сомнений того, что Лер Ронк простым оружием не победить.

– Ты хочешь убить меня, чтобы отомстить? – тихо произнесла девушка и подтянула ноги к себе.

– Не только. Изначально меня послал сюда господин Бливиллис.

Лер Ронк вскинула голову и встретилась с грозным взглядом противника.

– Нет, – сказала она, – ты врешь.

От волнения она забыла, как дышать.

– Но я действительно пришел по его приказу. Кто же знал, что ты в этот же вечер убьешь мою жену.

Лер Ронк вновь обрела воздух и отползла влево, вновь избежав клинка. Фредерик упорно продолжал наносить удар за ударом, не осознавая, что по-прежнему держит Лиссу за руку.

Девочка была на удивление тиха, хотя в лице ее застыл неописуемый страх.

– Когда ты уже оставишь попытки сбежать, а? – крикнул Фредерик и вновь полоснул Лер Ронк по груди.

Одухотворение упало и подползло к стене. Фредерик незамедлительно сделал еще один выпад, но промахнулся и всадил нож в деревянную стену прямо возле шеи девушки.

Тут Ронк, воспользовавшись минутной заминкой, попыталась обезвредить Фредерика ударом в шею, но тот перехватил ее руку и оттолкнул.

Лисса не успела ничего понять, как вдруг очутилась на полу. Сил встать не было.

Фредерик вынул нож из стены и подошел к ребенку.

– Только попробуй двинуться и я проткну тебя насквозь.

Кивка было достаточно.

– Лер Ронк, чертово одухотворение, подойди сюда сейчас же!

Но девушка не шевелилась. Когда Фредерик предпринял попытку подойти к ней самому, в его лицо прилетел кулак. От неожиданности он отступил, а когда опомнился, Ронк держала на готове скальпель.

– Ты уверена, что победишь меня этой штукой?

Лер молчала, лишь ее глаза излучали непередаваемый свет, в них мерцали красные отблески злобы.

Фредерик отступал под действием ее грозного взгляда. Попытался сделать выпад ножом, но Ронк ловко отбилась и нанесла сильный удар по его груди. Скальпель зашел довольно глубоко, но не задел сердца.

оно все равно не билось.

Фредерик сел на пол и подтянул ребенка к себе. Ронк замерла, напряженно вглядываясь в его лицо и в лицо Лиссы, чтобы понять, что это существо собирается делать.

– Ты не хочешь сдаваться, чертовка, – сдавленно проговорил Фредерик, крепко прижимая к себе Лиссу. – Тогда я буду мстить по-другому.

Ронк не успела ничего сообразить, как вдруг нож в очередной раз сверкнул в руке противника.

Лисса закричала, а потом как-то странно захрипела и голова ее откинулась назад.

Даже в темноте одухотворение увидело глубокую рану поперек шеи и обильно стекавшую из этой раны кровь.

Не помня себя от потрясения, Ронк кинулась к Фредерику и наносила удары куда могла. Фредерик легко, как пушинку, оттолкнул ее от себя и встал.

– Господину Бливиллису не понравится то, что ты осталась жива, дорогуша. Но я с радостью доложу ему, что смерть дорогого тебе ребенка убила тебя морально.

Он, не обращая внимания на ее крики, быстро покинул дом и ушел восвояси, нелепо улыбаясь.

Ронк осталась сидеть в комнате с двумя трупами. Ее захлестнули рыдания и, откинув злочастный скальпель в сторону, одухотворение припало к трупу девочки.

Лисичка, все это время сидевшая неподалеку от окна, слышала звуки борьбы, доносившиеся из комнаты, но никак не могла поспособствовать, потому что являлась животным, к тому же еще и слепым.

Когда Фредерик выходил из комнаты и направился к двери, он предварительно оглядел всю комнату, но не заметил присутствия лисы, которая притаилась в тени.

Как только дверь за ним закрылась, животное побежало в комнату, где была слышна настоящая бойня. Первое, что донеслось до проницательных ушек лисы, были рыдания Ронк.

Сразу стало понятно, что случилось что-то ужасное.

Лисичка подбежала к хозяйке и уткнулась в ее руки. Лер Ронк вздрогнула и повернулась.

– О нет, я совсем забыла про тебя.

Мягкие руки подхватили зверька и до боли прижали его к животу. Лисичка не могла видеть того, что происходило с ее младшей хозяйкой, но судя по запаху, была пролита кровь.

Ронк все поглаживала шкурку лисы и что-то тихо проговаривала, будто бы пыталась успокоить себя. Потом, неожиданно, твердо сказала:

– Я самолично убью Бливиллиса и его приспешника, бескровного Фредерика, чтобы отомстить за свою жизнь и жизнь Лиссы.

Лиса поняла, что ее хозяйка мертва, но особых сожалений эта новость не выявила. Что волновало больше всего – это реакция Ронк на происходящее, ее поведение в дальнейшем.

– Лисенок, ты должен мне помочь.

Мягкие руки ослабили хватку и усадили лису на пол подле трупа.

Ронк встала, принялась что-то искать на полках. Лисичка покорно сидела там, где ей приказали и никак не могла понять, что с ней собираются сделать и как она должна будет помочь.

Ронк извлекла с дальней полки небольшую книгу и, энергично пролистав добрую ее половину, вернулась обратно.

Дальше происходили поистине странные вещи. Лер Ронк принялась что-то быстро шептать, ее руки заискрились. Мутное кольцо на пальце вдруг вспыхнуло огнем и осветило темную кладовую-лабораторию. Лисичка почувствовала, как ее тело поднимается вверх, а сознание туманится.

Спустя пару мгновений конечности заболели, шея же словно отсутствовала, боль не давала нормально думать.

Лер Ронк выдохнула и произнесла, натянуто улыбаясь:

– Просыпайся, Лисса.

========== 17 глава. Сухой индивид ==========

「…все мы подобны глине в руках горшечника, а может ли сосуд спросить у своего создателя: для чего ты сотворил меня таким, каков я есть? 」

Робинзон Крузо

Ты родился из пепла, органы твои – уголь, а чувства – дым. Плакать ты будешь не слезами, а лавой, руки твои отныне сухие и горячие, как раскаленная печь.

Ты не сможешь вымолвить ни слова, которое не принадлежит хозяину твоему, господину Боли. Он тебя породил, он тебя вправе убить. Остерегайся гнева его и не смей перечить ему. Он – твое слово и твоя воля.

Откуда такой дьявол пришел на нашу землю?

***

Семь лет назад.

Изначально все выдавало в этом существе обычную сухую корягу, которую впору было просто выкинуть, чем держать у себя в доме.

Льюис все время обращал свое внимание на эту непонятную штуковину. Этот предмет регулярно напоминал ему все, что угодно, но чаще всего именно человека. С некоторых пор мужчина так и прозвал эту вещь просто: «человек».

Человек достался Льюису после крайне удачного похода в особняк Моргана, его братца. Морган легко мог создать нечто невероятное из подручных материалов, и его ни капли не смущал получившийся результат. Как правило, иногда он был не совсем красивый, не совсем практичный, но и изюминка в нем была. Льюис верил, что именно так и был создан человек.

Спустя годы Льюис убедился, что братец воспользовался высушенным трупом, не более. Не хотелось знать, откуда он его взял и зачем это чучело вообще здесь находится, все было вполне приемлемо и так.

Приходилось жить с мумией, конечно же, только ради науки. Наука вообще является той штукой, которая заставляет делать кошмарные, аморальные вещи лишь только затем, чтобы понять это.

С каждым днем, проведенным с человеком, Льюис становился все более глухим и немощным, ему казалось, что этот труп высасывает из него всю мощь и всю силу. Но просто взять и выкинуть его мужчина не мог, ведь все действительно затевалось только ради науки.

С каждым прикосновением к сухой коже мужчина чувствовал, как под ней искрится еще не угасшая жизнь, как руки налиты теплом, а грудь едва заметно вздымается над собственным безмолвным лицом.

Льюис любил наблюдать за жизнью этого бескровного человека. Конечно, жизнью это назвать нельзя было, скорее, существованием. Тем не менее, это существо функционировало, правда, довольно плохо, если сравнивать с обычным человеком.

Этот человек умел слушать и внимать услышанному, что было в работе Льюиса самым важным. Он мог по несколько часов рассказывать о движениях звезд и о том, как меняется погода у них на континенте, а человек молча слушал и не перебивал. Это был прекрасный собеседник, почти мертвый, но все-таки человек.

Морган ни за что не хотел принимать человека обратно, как будто бы знал о его черной душе и будущих поступках, от которых пострадают многие. Но, несмотря на это, Льюис не настаивал на том, чтобы человек ушел из его жизни, напротив, был счастлив обрести такое вот домашнее чучело.

Поначалу он относился к нему с подозрением и даже с ненавистью, но все негативные чувства улеглись и словно вывернулись наизнанку, превратились в бесконечную симпатию и сочувствие.

Льюис был звездочетом, уже в годах, но по-прежнему полным сил. Человек, стоявший с ним плечо к плечу, был мертвецом, родившимся из горящего камня и заботливо обработанный рукой умелого Моргана. Вдвоем они представляли собой нечто непонятное, какое вряд ли взбредет в голову простому смертному.

Правда, постепенно Льюис хирел, становился меланхоличным и дерганным. Вряд ли в этом была виновата постепенно надвигающаяся старость.

В один прекрасный день Льюис, крепко поспав, проснулся от непрерывных стуков в дверь. Спросонья он даже не понял, который день и забыл недавно наступивший год. Пошел открывать, потому что гости ждать не любят.

На пороге стоял некто в странном одеянии, похожий на джентльмена, если бы только не ковбойская шляпа поверх головы.

– Господин Льюис? – спросил незнакомец.

Названный послушно кивнул, ощущая неприятную и липкую дрожь вдоль всего тела.

– Мы с вами не знакомы, – сказал гость. – Предлагаю вам узнать друг друга получше.

Хоть имя незнакомцу было прекрасно известно, Льюису еще было, что скрывать в недрах своей обители. Все же, не обращая внимания на писк предчувствия, он впустил незнакомца к себе в дом.

– Мое имя Долор Бливиллис, – донеслось позади Льюиса, когда тот входил в гостиную.

– А я вас знаю, – произнес вдруг мужчина, обернувшись. – Вы же самый известный поглотитель боли!

Долор кивнул, натянуто улыбнувшись.

– Я рад, что вы узнали меня. Но пришел я не просто так, вы же понимаете, господин Льюис?

Льюис глуповато кивнул, не совсем понимая, что одухотворение имеет в виду.

Видя, как напрягся собеседник, Долор поспешил заверить:

– Спокойно, я с миром.

Но это не слишком расслабило звездочета. Они еще пару секунд разглядывали глаза друг друга, а потом Льюис нетерпеливо спросил:

– Так зачем вы пришли, господин Бливиллис?

Долор выдержал интригующую паузу, и как будто невзначай обвел взглядом комнату, в которой они находились. Старые, потрепанные кресла; пыльный ковер на полу, бордового цвета с золотой росписью, уже выцветшей от времени и мутной от грязи; одиноко стоящий камин, в котором остывали угли и недогоревшие дрова.

Его взгляда коснулся человек. Он стоял неподалеку от камина и будто бы глядел на двоих живых в этой комнате. Одухотворение напряглось и как-то скривилось. Казалось, что Долора пронзило что-то насквозь, когда он попытался отыскать в существе напротив частичку хоть какой-нибудь жизни. Но внутри и снаружи было абсолютно пусто.

«Он все-таки здесь», – мелькнуло в его голове.

– Господин Бливиллис?..

Льюис обеспокоенно заглянул Долору в глаза. Кажется, пауза начала затягиваться, и из интригующей превратилась в напряженную.

– Я просто задумался, – рассеянно проговорил он, прикасаясь теплыми пальцами к своему шершавому подбородку.

– Кхм, вы хотели что-то сказать мне, – Льюис обошел собеседника по кругу и встал с другого бока.

– Ах да, – произнес Долор, и вся решимость мгновенно вернулась к нему, – Я бы хотел забрать эту штуку.

При этом он своим тонким, аристократическим пальцем указал на человека, безжизненно стоявшего подле камина. Льюис проследил за его пальцем и вздрогнул, увидев своего неразговорчивого друга в качестве товара.

– Но…

– Ваш брат – Морган – рассказал мне об этой штуке, о том, как она функционирует и подробно изложил все ваши наблюдения, господин Льюис. Мне пришлось по душе это существо, и я хочу забрать его.

– Вы… пришли только за этим? – язык опух и едва ворочался во рту.

Морган! Да как он посмел выдавать тайну, которую они вдвоем поклялись защищать ценой собственной жизни? Неужели в нем проснулся паршивый Иуда, способный убить на корню все плоды их совместного труда?! Да какой он брат после этого?

– Зачем он вам? – спросил Льюис, едва справившись с накатившей слабостью.

– Я хочу продолжать его исследовать вместо вас. Мне кажется, я добьюсь в изучении сухого индивида больше, нежели вы, господин Льюис.

Сухого индивида. Это словосочетание равносильно удару ножа по сердцу. Льюис, не в силах больше удерживать собственный вес, присел в продавленное кресло.

– Вы не понимаете, господин Бливиллис, – медленно выдавил он из себя, смотря прямо в глаза собеседника – это не какой-то там сухой индивид! Это человек, настоящий человек!

Эта реплика не произвела на одухотворение никакого впечатления.

– И?

От такого наглого вопроса Льюис даже опешил. Он начал часто моргать, изображая абсолютное удивление на своем лице.

Сейчас решалась судьба человека и самого Льюиса.

– Что, простите?!

Долор также спокойно, как и до этого сказал:

– Это же просто кусок сухого человеческого мяса, господин Льюис. Я зову его так не в целях оскорбить честь этого человека или вашу собственную, нет. Просто это существо не может называться по-другому, и вам стоит это принять.

Льюис вскочил со своего места и еще долгое время не сводил злого взгляда с лица Долора. Его кулаки несколько раз крепко сжимались и разжимались от отчаяния и бессилия.

– Вы не можете забрать у меня этого человека, – сказал он, наконец.

– Ваш брат сам предложил мне его забрать.

– Чушь собачья, Морган бы никогда не предал наших исследований!

Внезапно Льюис заметил, как глаза Долора вспыхнули, будто огонь поселился в них. Они вдруг затмили собой весь свет в комнате и стали его единственным освещением.

– Видимо, вы очень плохо знаете вашего брата, господин Льюис, – прошипел Долор, наклоняясь ближе.

Льюис как-то внутренне сжался от такого грозного, точно дьявольского взгляда. Ему срочно захотелось куда-нибудь спрятаться, как можно дальше от этого чудища, которое явно было рассержено.

– Морган очень ответственный человек! – пискнул он неуверенно.

Долор вдруг схватил Льюиса за воротник и, намотав рубашку на кулак, подтянул испуганное тело к себе.

– Ваш брат – последний трус, каких свет еще не видывал. Ему недавно прострелили ногу и он, как настоящая скотина, закатил истерику и послал за мной, чтобы я избавил его от боли.

У звездочета не было оснований ему не верить. Моргану действительно недавно прострелили ногу, по чистой случайности. Был вызван доктор, который вынул из раны пулю и хорошенько обработал ранение. Но от чего избавить не мог даже самый опытный доктор – так это от естественной боли. Седативы и эфир Морган терпеть не мог, потому что считал это все губительным для своего организма. Зная характер братца, вполне вероятно, что он послал за единственным на свете поглотителем боли – Долором Бливиллисом.

– Взамен он рассказал мне, что вы, дорогой мой господин Льюис, прячете у себя в доме сухого индивида, который мне очень понравился. Я хочу его забрать, и вы мне не помеха.

На самом деле, Долор был рад ни сколько находке, сколько удачному стечению обстоятельств, позволивших найти ее.

– Извините, но я не могу вам отдать его… просто так, – пробормотал Льюис сквозь тяжелое дыхание.

Кулак разжался и выпустил ослабшее тело мужчины прямо на пол. Льюис едва удержался от падения, зацепившись за спинку кресла.

Выпрямившись и успокоившись, он взглянул на сухого человека и сказал более твердо:

– Вы должны дать мне что-нибудь взамен.

При этих словах звездочет отметил, как глаза Долора тускнеют и приобретают первоначальный, темно-карий оттенок.

Как будто остывают угли в камине.

– Предоставлю все, что угодно в течение недели, – вид Бливиллиса вновь приобретал человеческий.

– Тогда, – Льюис осмотрел комнату на наличие чего-нибудь, что могло понадобиться, – я хочу себе телескоп.

Совсем недавно Льюис не без сожаления подумал о том, что у него, звездочета-любителя, нет телескопа. Раньше он использовал телескоп Моргана, который тот сделал сам. Работал этот самодельный прибор некорректно, но это было все же лучше, чем ничего. Конечно, этот телескоп долго не продержался, и о живых звездах на несколько месяцев пришлось забыть. Теперь Льюис наслаждался небесными светилами исключительно на картах и собственных чертежах.