Текст книги "Констанция (СИ)"

Автор книги: Finnis_Lannis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц)

Вернувшись домой после очередного дня, девушка села на пол и уставилась на свои уставшие и гудящие ноги.

– Мелинда, – крикнула мать, подходя к девушке.

Та слабо повернула голову.

– Я опять потерпела неудачу, – заговорила она, чувствуя себя крайне виноватой.

– О, не беда. Пришло письмо от моего знакомого, он готов взять тебя на работу к себе.

В груди что-то перевернулось. Девушка вскочила, готовая обнять мать, но та остановила ее:

– Туда будет далековато, но ты справишься. Да?

На секунду Мелинда замерла в раздумьях. Ей хотелось отказаться, но бедственное положение семьи переубедило ее.

– Тебе хватит денег? – спросила девушка, вспоминая, сколько лежит в копилке.

– Да! Еще месяца два проживу! – весело отозвалась старушка.

Мелинда улыбнулась ей, и пошла паковать вещи.

На следующий день она уже спешила по ухабистой дороге, направляясь к деревне.

Ближайших планов у девушки не было. Ей нужно было лишь добраться до деревни, а там бы она уже решила, остаться ли ночевать в ней или двигаться дальше.

Когда Фред спросил, сколько Мелинда уже в пути, та ответила, что около пяти дней.

Остановиться в деревне она не захотела, решила, что это значительно увеличит путь и укоротит время, а через двадцать дней она уже должна будет быть там.

Первый день она только училась преодолевать далекие расстояния, а потому не отвлекалась на деревеньки и шла до тех пор, пока не наступило утро следующего дня. Тогда ноги ее отказали в ходьбе, и она устроила первый привал.

Мелинда ожидала, что отдохнет час или два и вновь пустится в путь. Но, к ее удивлению, ноги и через час и через два ходить не могли. Тогда она осталась до самого вечера и ночью, незаметно для себя, уснула.

Третий день она рьяно наверстывала упущенное время, много бегала и крайне мало останавливалась.

Вечером силы ее покинули, и она опять устроила привал до четырех утра следующего дня.

Мелинде казалось, что она топчется на месте, идет по кругу и вообще даром теряет время.

В этот день она шла уже как обычно, никуда не спеша, но и не останавливаясь. Она решила, что какими бы темпами не шла, все равно время потеряет одинаково, поэтому незачем было бы напрягаться.

Проходя какую-то деревню, девушка заметила кого-то, сидящего на крыше и медленно тянущего звуки.

Мелинда хотела пройти мимо, но сидящий на крыше ее остановил:

– Куда в такую жару можно так спешить? Прекрасная погода!

Мелинда замерла, не понимая, кто говорит и кому. Как оказалось, говорил какой-то Мэт и говорил именно с Мелиндой.

– Извините, но не ваше дело, – коротко бросила девушка, когда оправилась от испуга.

– Зачем ты извиняешься? – спросил незнакомец, подходя к краю крыши, чтобы получше разглядеть девушку.

Мелинда предпочла промолчать, а парень продолжал:

– Идешь на юг? – утвердительный кивок Мелинды, – А чем тебе здесь плохо?

– Не знаю. Наверное, ничем.

Незнакомец вдруг спустился, подошел к девушке и протянул свою смуглую руку.

– Мэттью, – сказал он, смотря прямо в глаза девушке.

Та же мгновенно пожала ее, не сказав ни слова.

– Значит, предпочитаешь остаться неизвестной, – заключил незнакомец и хмыкнул.

– Я все равно надолго здесь не задержусь, – холодно ответила Мелинда, разрывая рукопожатие.

Мэт кивнул, словно прекрасно это знал.

Мелинда еще раз оглядела человека и продолжила свой путь.

– Погоди! – крикнул он и догнал девушку.

Он разговаривал с ней до самых сумерек, подводя ее к лесу. Когда стемнело, он сказал серьезно и быстро:

– Счастье ждет тебя там, куда ты направляешься. Ты, наконец, будешь счастлива.

Мелинда округлила глаза, смотря куда-то сквозь этого человека.

– Это просто пожелание, я не предсказываю будущего. Не бойся, – шутливо добавил он.

– А звучит совсем наоборот.

Напряжение понемногу ушло, и девушка тепло распрощалась с новым знакомым.

Идти в лес ночью не было смысла, и девушка переночевала на лугу около деревеньки.

На пятый день она поспешила умыться от дорожной пыли и луговой почвы и, выстирав свои вещи в речке, оставила их в папоротнике. Сняла она не все, опасаясь каких-либо животных или путников.

И тут мимо прошел Фред, остановившись, как назло, прямо напротив нее. Мелинда, прячась под водой, перестала слышать шелест и треск. Подумала, что ушел. Стала медленно выныривать.

Он смотрел, чтобы понять, что в происходит в речке, а она решила, что смотрит он именно на ее вещи, лежащие в папоротнике.

И теперь она здесь, сидит в сырой одежде под деревом и смотрит на сидящего напротив Фреда и чуть поодаль Констанцию.

В период всего рассказа Фред задал около десяти вопросов, а Констанция – ни одного. Она все время молчала, уткнувшись в свои колени или руки. Иногда смотрела по сторонам, рассматривая грызунов на деревьях.

– А она что, правда посланница? – спросила Мелинда, кивая головой на девочку.

Та, замечая, что разговор пошел о ней, повернула голову.

– Она? – Фред оценивающим взглядом окинул девочку, – Да ну, нет, конечно.

Они вдвоем ждали, что Констанция как-то отреагирует на это заявление, но она продолжала молчать, чувствуя внутри себя давящую и рвущую одновременно боль.

– Должна признаться, ты здорово меня напугала, Констанс, – сказала Мелинда, перекидывая свои волосы на плечо.

– Констанция, – сказал Фред. Было неясно, то ли он обращался к носителю этого имени, то ли поправлял Мелинду.

В любом случае, Констанция ему не ответила, а он не стал продолжать тему.

Они сидели, глядя друг на друга в виде треугольника до тех пор, пока Фред не встал, сказал:

– Ну, надо бы двигаться в путь. Кто куда и с кем идет?

Мелинда явно размышляла, а она здесь была единственным собеседником. Констанция хмуро окинула взглядом мальчика, мысленно заставляя его вспомнить, зачем вообще пришла. И он вспомнил.

– Раз Констанция пришла за мной, а не за Мелиндой, я пойду с ней. У тебя, наверное, другой путь?

Девушка улыбнулась, поджав губы.

– Да, совсем иной, – а после спокойно добавила: – Но каждая встреча всегда имеет ворох вытекающих из нее последствий. И раз уж встреча произошла – будет еще одна.

Повисла пауза. Фред, сбитый с толку, переводил взгляд то на девушку, то на Констанцию, ожидая объяснений. Но их не последовало.

Констанция улыбнулась, зачем-то кивнув девушке.

Фред бросил взгляд на волосы девочки. Ее черные локоны туго перевязывала красная лента, которую он совсем недавно нашел.

– Э-эм, – выдал он, растерянно смотря на Констанцию.

Та вопросительно взглянула на него, он показал ленту.

– Я нашел ее в реке… Думал, твоя.

Сначала Констанция молча буравила взглядом эту ленту. Затем, вспомнив что-то, улыбнулась, да так, что чуть не рассмеялась во весь голос.

Фред, почувствовав себя глупым, все же сдавленно улыбнулся. Мелинда наблюдала за ними поодаль, а потом не выдержала и подошла.

– Лента? – бросила она взгляд на руку Фреда. – Вы из-за этого такие веселые?

Констанция вновь приобрела серьезность, а Фред посмотрел на свою руку.

– Ты случайно ленты красной не теряла? – спросил он, поднимая на Мелинде взгляд.

Та взглянула на него с такой мягкостью, добротой, заботой, словно он был самым важным для нее человеком, самым первым и последним. Короче, единственным.

– Теряла, – не отрываясь от его взгляда, проговорила девушка.

Уже начинало темнеть, и было вполне вероятно, что хищники, скрывавшиеся все это время где-то в недрах леса, захотят выйти наружу и полакомиться свежим, беззащитным мясом. Констанция отвернулась от них и стала искать палки для костра.

– Тогда держи, это твое, – Фред как-то неуверенно отдал ленту хозяйке и вздохнул.

Мелинда состроила что-то наподобие улыбки, а потом душевно и искренне обняла мальчика, сказав:

– Спасибо, что выслушал.

– Ну, – сконфуженно проговорил Фред, – я был не единственным слушателем.

Он мягко отстранился, выискивая взглядом Констанцию. Но та скрылась из виду, будто ее и не было здесь вовсе.

– Но вы действительно помогли мне, – начала она, но запнувшись, замолчала.

– Ты просто высказалась и тебе стало легче, – сказал Фред, слегка улыбаясь.

– Но без вашего толчка я бы до сих пор держала все в себе и сгорала от этой боли всю свою жизнь. Спасибо вам за все.

Она не своди благодарного взгляда с Фреда еще примерно пять секунд. Потом, заметно взволнованный, Фред произнес:

– Скоро вечер, а здесь, в лесу, есть дикие крупные звери. Не хотелось бы наткнуться на них ночью.

– Как удачно я собрала хворост.

Констанция вышла откуда-то сзади, с укором глядя на Мелинду. В ее руках находился ворох палочек, бревнышек, сучков и веток.

– О, – только и смог выдавить Фред.

Констанция без слов передала хворост мальчику и повернулась к Мелинде, по-прежнему смотря на нее с подозрением.

– Твоя боль слишком слабая, – вдруг начала она без прелюдий.

Мелинда вздрогнула и лицо ее скривилось.

– Да она даже слабее боли растений!

Кажется, тут девочка продумала все наперед. Фред, занятый непослушным хворостом, пытался запихнуть его в сумку, перевязать чем-то. А потому не мог остановить бурный поток ругани Констанции:

– Боль всегда такая слабая, или ты просто ее пережила? – грубо осведомилась девочка.

Мелинда стояла, подобная статуе и абсолютно не понимала, о чем ведет речь эта девчонка в желтом платье и плаще, непомерно великом ей.

– Погоди!

– Твоей болью только закусывать! – взвизгнула Констанция и резко отвернулась: – Черт!

«Она обманула меня», – звучало в голове девочки, пока она до боли сжимала кожу на локтях.

Мелинда опять замолчала и лишь ее глаза, устремленные на Констанцию, спрашивали обо всем, что тут сейчас было.

Констанция вдруг пришла в себя и сев рядом с Фредом, стала тихо объяснять.

– Ваша боль – очень важная вещь, которой мне нужно поддерживать свое существование. Боль утоляет мой голод. Вы должны понимать, что если я прошу вас причинить себе боль – значит это необходимо. И не нужно лишних вопросов, они… ну, в общем, я их не люблю. Думаю, не стоит окунать вас в подробности, тем более что я сама как следует в них не разобралась, но сказать стоит то, что душевная боль – самая долгая из всех. Поэтому меня так разозлил этот случай с тобой, Мелинда.

Она говорила непрерывным потоком, как-то не выделяя интонацией запятые и точки, а потому, ее резкое молчание немного их удивило.

Мелинда переосмыслила эту информацию заново и чуть не рассмеялась от ее вздора.

Фред поверил в историю больше, чем Мелинда, ибо на личном опыте убедился в том, что Констанция может ее вдыхать в себя, избавляя других людей от страданий.

– Как ты удачно собрала хворост, – сказал Фред, вставая.

Констанция улыбнулась, а потом произнесла:

– Нам надо уйти из леса до темноты.

Они, оглядев друг друга и все, что простирается вокруг них, пошли вверх по реке.

Позже Мелинда взяла инициативу в свои руки. Она вышла вперед, диктовала, где лучше пройти и куда лучше свернуть. Фред иногда создавал споры, ибо был не согласен с тем, что говорит Мелинда. Констанция вновь умолкла, ее лицо опять стало каменным.

Пройдя приличное количество времени, они так и не вышли из леса, хотя порядком стемнело.

– Привал, – объявил Фред, перебивая Мелинду, которая хотела только что что-то сказать.

Хворост плавно опустился на землю. Констанция мирно села рядом с палками и, не обращая внимания на перебранку ведущих, осмотрелась. Сейчас ее дыхание замедлилось, она стала проверять, не жжется ли кислород.

Пока все было нормально, но еще немного и девочке придется искать подпитки.

Вокруг были лишь деревья. Огромное количество высоких, густых деревьев, ни одного животного.

Даже белки исчезли.

– Ты хоть понимаешь, что привал в лесу опасен? – взвизгнула Мелинда.

Фред непоколебимо возразил:

– Но идти куда-то на наугад всю ночь – тоже затея так себе.

– Да почему наугад? Мы движемся на юг, там выйдем из леса и устроим привал.

– А ты не подумала, что лес может быть очень раскидистым? Мы не знаем, где кончается лес, а потому можем идти к его концу хоть до следующего вечера. А это плохо, мы можем без сил упасть.

– Ты недооцениваешь способности человека, – заявила Мелинда и решительно добавила: – я иду дальше.

– Тогда прощай, – улыбнулась Констанция, помахав рукой на прощание.

Мелинда взглянула на девочку так, словно вдруг собака подала голос, о котором ее не просили прямо посреди театрального зала.

Мелинда двинулась было вперед, но остановилась, собираясь что-то сказать, но Фред ее перебил:

– Ладно, подожди. Иди сюда, мы что-нибудь придумаем.

В положении они оказались действительно затруднительном. Скоро стемнеет окончательно, а конца лесу не видно; нет и речи о том, чтобы идти куда-то на ночь глядя. Но и оставаться на ночь здесь было бы опасно, хоть ничего и не остается.

На нос Констанции упала первая тяжелая капля. Девочка дернула носом, сама вздрогнула и накинула капюшон, показавшийся ей невероятно тяжелым и горячим.

– Что это? – задал Фред вопрос скорее риторический, нежели обычный.

Мелинда как-то странно на него посмотрела, непонятно сморщилась и взглянула наверх, ожидая что-то увидеть. Но там, вверху, была лишь обильная листва.

– Я говорила, что пойдет дождь, – довольно сказала Констанция, вставая.

Интервал участился, и капли стали капать больше и быстрее. После пошел ливень.

Плащ надежно защищал своего носителя, но этому носителю было несколько неудобно смотреть на промокнувших мальчика и девушку, а потому Констанция решила куда-то пройтись.

– Далеко не уходи, – сказал ей в след Фред.

Девочка же пробиралась сквозь папоротники, пока не обнаружила запах.

Нужный ей запах.

Он был так близко, но в то же время было не понятно, откуда запах именно исходит.

Констанция обернулась, отмечая, что ее спутники на месте и двинулась куда-то, осматривая все вокруг.

Дождь лил, и плащ стал невероятно тяжел. Он буквально вдавливал девочку в землю, мешая свободно передвигаться.

Лес неожиданно преобразился. Стал блестящим, каким-то темным и загадочным, неестественно мокрым и вообще был похож на дремучий, тот, в котором дальше носа ничего не увидишь.

Листья папоротников, словно раскисшая бумага, отваливались, и падали в бесформенную кучу чего-то мокрого, зеленого и странного.

Конечно, листья не могли так раскисать. Либо дождь необычный, либо с лесом что-то не так, либо у Констанции галлюцинации.

Внезапно ее осенило, что запахи под дождем вряд ли ощутишь, а потому, как она умудрилась почувствовать боль?

Боль была повсюду. Казалось, что лес подобно человеку, выл от боли, от растекавшихся и отваливавшихся его органов, которые замирали, едва коснувшись земли.

Странное зрелище выходило. Стекающий, сгустками разваливающийся лес; дождь, капли которого Констанция не чувствовала, но который сильно утяжелял ее плащ; и наконец запах, ясно ощущаемый даже в ливень.

Девочка вздохнула и набрала в себя этот запах. Ее охватила ноющая боль в голове и режущая в конечностях. Она будто видела, как собственное ее тело по кускам отваливалось и падало на мокрую землю.

Она присела, не в силах стоять на одних костях. Ибо кожа уже давно была где-то в недрах папоротника.

Сидя на мокрой, мягкой и тягучей земле, Констанция вдруг вспомнила, как недавно очутилась под ней и потом выбралась, как будто ничего серьезного не произошло.

«Ничто не случайно или я опять вляпалась во что-то, чему значение придавать нет смысла?» – подумала она, разглядывая ломающиеся руки.

Тело уже сковало словно цепями, такими тяжелыми и раскаленными докрасна. Руки ее были уже обрубками без кожи и мышц, без кистей и пальцев. Все это отвалилось, как ненужная деталь.

«Видать, плохо дело», – опять подумалось ей, и она закрыла несуществующие веки. Было ощущение, что она видит все сквозь них, будто они прозрачные, будто они – муляж.

Тело вдруг зачесалось. Но любое движение причиняло нестерпимую боль, поэтому Констанция замерла, глотая слезы.

Бог вдруг сжалился над ней, и девочка упала, словно подбитая птица. Ее тело вздрогнуло и обмякло.

Она лишилась чувств.

***

Фред вскинул мокрую голову, оглядывая небо.

– Не представляю, как наверху может быть ливень, если сюда, сквозь такую густую листву просачивается так много капель, – сказал он.

Мелинда просто пожала плечами, сжимаясь в мокрый комок.

– Люблю дождь, но не в таких количествах.

Фред улыбнулся, глядя на нее. Она такая хрупкая, несмотря на свою полноту, такая беспомощная и, тем не менее, сильная, будто бы все ей было по плечу, но с этим она просто решила смириться. Ему она нравилась такой.

Его взгляд перешел на кусты. Он о чем-то задумался, разглядывая их, и вдруг вздрогнул, неожиданно громко сказал:

– Папоротники плывут.

Мелинда вздрогнула вслед за ним. Она моментально обернулась, посмотрела туда же, куда смотрел и он, и приложила ладонь к губам.

– Ой… Что же это…

Фреда вдруг охватило непонятное беспокойство. Он резко встал, зачем-то огляделся и поинтересовался у Мелинды:

– Куда пошла Констанция?

Мелинда сначала пожала плечами, но потом уверенно указала на север:

– Туда.

Фред, перепрыгивая выпирающие корни и ломая растущие на его пути папоротники, несся по указанному направлению и иногда негромко вскрикивал:

– Констанс! Констанци-я!

Никто, понятное дело, не отзывался. Ему стало не по себе. Лес начал душить, а запах дождевой воды вызывал тошноту.

Вдруг он увидел ее плащ. Ее большой, громоздкий плащ возвышался над землей и в частности папоротниками как настоящая гора. Мальчик подбежал к Констанции.

Мелинда все это время бежала за Фредом, изредка останавливаясь и что-то скуля. Наконец, она увидела мальчика у цели.

Фред потрепал девочку за плечо, затем перевернул ее на спину и похлопал по щекам. Ему показалось, но на них слёзы. Но это вполне мог быть и дождь.

Мелинда резво подбежала к мальчику.

– Она жива? – спросила девушка с беспокойством.

Фред выглядел крайне испуганным и озадаченным.

– Что с ней? – Мелинда присела рядом и ощупала девочку.

– Мелинда, – отрешенно произнес Фред, – она не дышит.

Девушка вздрогнула и резко убрала руки от тела.

– Что ты сказал?

========== 6 глава. Огонек излучает свет ==========

「Когда начнется битва, у тебя не останется выбора, кроме как сражаться」

Shroom Soup

– Что ты сказал? – просипела девочка, лежащая на земле.

Мелинда вскрикнула, а потом запричитала, стала вспоминать молитвы и бубнить их себе под нос вперемешку с восклицаниями о сумасшествии.

Констанция очнулась лишь на пару секунд и вновь угасла.

– Она опять не дышит, – уже более спокойно сказал Фред.

– Боже! – воскликнула Мелинда, отходя в сторону. – Она точно не человек.

Фред был с ней согласен. Он уже наблюдал такое, но все равно как-то удивился. Скорее даже испугался. Обычно ему не доводилось видеть людей без сознания, что уж говорить о людях, которые при этом не дышат!

– И что нам теперь делать? – спросила Мелинда хрипло.

Ее мысли сейчас пытались как-то логически объяснить произошедшее здесь только что, но несколько безуспешно. Желтое отчаяние распустилось в груди, саднящая боль прошлась по всему телу, вызывая мурашки. Первые несколько секунд ощущение было такое, будто кто-то просто откусил часть живой души.

Фред беспокойно осмотрел лес. Сейчас здесь не было ни одного сухого местечка, чтобы переночевать, а идти в ночь – очень плохая идея.

– Мы обречены? – вновь спросила Мелинда, стараясь держать голос ровно.

Фред покачал головой, между тем думая над ситуацией. Сейчас ему хотелось лишь одного – поскорее выбраться из этого леса. Он даже готов был идти всю ночь напролет и потерять все силы, лишь бы поскорее выбраться отсюда. Что-то тут было определенно не так. Лес казался каким-то необычным, он будто имел свои чувства и эмоции, и всячески обрушивал их на землю. Днем животные прятались, ночью из своих нор выбирались хищники, и лес временно покрывался туманной завесой тайны. Каждую ночь здесь можно было убивать, насиловать и править.

– Пошли. Будем идти до тех пор, пока не кончится дождь. А потом устроим привал с костром и хорошенько высушимся, – сказал, наконец, мальчик после паузы.

В действительности, этот лес очень хорошо знали живущие к нему близко люди. Днем был велик шанс заблудиться, а ночью быть съеденным.

– Ты серьезно? Куда мы пойдем с живым балластом? Да к тому же, здесь даже сухой веточки нет, чтобы разжечь костер, – ответила Мелинда, хмурясь.

Ее не оставляло ощущение какого-то параноидального страха, ее голова отказывалась верить в этот необоснованный страх, но телу было не по себе и сердце учащенно билось каждый раз, когда девушка слышала далекие тихие шорохи.

– Но если останемся здесь, то замерзнем, – резонно заметил Фред.

Мелинда задумалась. Не хотелось оставаться здесь ночевать, на этой сырой земле, но идти куда-либо в темноте и без ориентиров – тоже просто кошмарно. К тому же, беспокойство росло каждую секунду, пока они находились здесь. Стоило искать наикратчайший путь наружу из этой паутины ужаса.

– Ладно, пошли. В принципе, днем должно хорошенько пригреть, так что обойдемся и без огня, – решила она, как-то еще не до конца уверенная в своем выборе.

Фред водрузил Констанцию на спину, и они двинулись в путь.

Констанция была тёплой, очень тёплой, как настоящий, живой человек. Правда, ее способности этого не оправдывали. С виду она выглядела, как человек, потерявший сознание, но на деле все было так, будто она впала в кому и находится между жизнью и смертью. Ее руки, такие слабые и беспомощные, болтались параллельно телу Фреда, иногда ударяясь о его бока. Он то и дело поправлял их, но толку от этого было мало.

Мелинда шла впереди, как в воду опущенная. Ее волосы даже высохнуть, как следует, не успели после купания в речке, так они намокли еще сильнее, чем прежде, если это вообще возможно. Она думала, как бы им побыстрее выйти из леса, или хотя бы дойти до его видного края. Эти деревья уже окончательно осточертели девушке.

Констанция была очень тяжелой за счет своего плотного плаща. Он буквально придавливал Фреда к земле, и ему порой хотелось остановиться, чтобы просто отстегнуть ненужную тряпку. Все равно дождь вымочил уже все, что можно, в том числе и платье девочки. Но все же, плащ делал из нее хоть какой-то вес, пусть и слегка перевешивающий возможности Фреда.

Сумерки тем временем сгущались. Сквозь эту темную пелену было трудно разглядеть даже капли дождя, которые по-прежнему продолжали падать и ударяться о землю.

Первое время путники шли молча, лишь слушая шум дождя и периодический шелест ветра в кронах над их головами.

Потом Мелинда заговорила:

– Странный все-таки лес. Здесь такое ощущение скверное, будто на каждом шагу, за каждым деревом скрывается опасность. И даже не банальные волки или кабаны. Кажется, они здесь попросту не водятся. Нет, здесь что-то такое, чего я объяснить не могу.

– У меня тоже плохое предчувствие, – согласился Фред.

– Дело даже не в предчувствии. Я не знаю, что тут случилось, но лес словно кричит. Он боится чего-то.

– Ты такими разговорами начинаешь меня пугать.

– В любом случае, здесь не все так чисто. И ладно бы, если тут вообще бы никого не было, так ведь тут вполне есть жизнь. Птички, белочки, мышки… в общем, мелочь.

– Хочешь сказать, что они не чувствуют подвоха? – спросил Фред.

– Они чувствуют, я знаю. У животных интуиция лучше, чем у нас. Но их этот подвох совсем не пугает, в отличие от животных крупных. Ты слышишь? – Мелинда внезапно остановилась.

Фред инстинктивно замер, пока не понимая, что случилось. Немного погодя он стал различать на фоне шумного леса далекое и жуткое завывание. От этого холодного, бездушного воя внутри мальчишки все похолодело. Он вздрогнул, а затем прислушался еще внимательнее.

– Та-ак, – протянула Мелинда, упирая руки в бока, – скверное у нас с тобой положение.

– Это же волки, – растерянно сказал мальчик.

– Ну, а кому же это еще быть? Черт, волки…

Мелинда напряженно вгляделась вперед, но кроме темноты и смутных силуэтов деревьев ничего не увидела. Это ее напугало.

– Опасность всегда страшнее, когда ее не видишь, – зачем-то сказала она. – Черт, у нас даже огня нет!

Ее паника странным образом не передалась Фреду. Он вдруг спокойно положил груз в плаще на землю и командным голосом сказал:

– Не паникуй! Надо взять острый сук и остаться здесь. Если волки сюда и придут, мы как-нибудь отобьемся. Надо будить Констанцию.

– Ее можно было разбудить? – Мелинда удивленно взглянула на Фреда.

– Разбудить можно любого, кроме мертвого.

«Она разве не мертвая?» – чуть было не сказала девушка, но видя, как Констанция дернулась во сне, решила оставить свои слова при себе.

– И почему мы не сделали этого раньше?! – у Мелинды началась паника, которую та старалась спрятать за простой злостью.

– Раньше мы могли обойтись и без нее, – отмахнулся Фред.

Они решили сразу разделиться: Мелинда принялась будить Констанцию, а Фред ушел куда-то влево, пристально вглядываясь в землю.

Палки, нужны острые палки. Хотя, подойдут любые, их можно наточить ножом Констанции. Главное, чтобы они были крепкие. Сейчас это было единственное оружие, которое они могли себе позволить. Ни стрел, ни мечей не было при себе, да и пользоваться ими было очень трудно; камни тоже куда-то подевались, к тому же, чтобы отбиваться ими от злых (и очень голодных) волков, нужна довольно большая сила и хорошие навыки стрельбы; одним единственным ножом вряд ли можно защититься даже от двух волков, поэтому Фред попытался отыскать очень прочные и длинные сучки, чтобы заточить их.

Вой стал громче, заунывнее. Фред вздрогнул, внутри него похолодело. Что-то с таким грузом упало у него куда-то вниз, в самую пропасть, чтобы остаться там и никогда более не пробудиться. Это была смелость.

Мелинда, напротив, приняла эти звуки намного спокойнее, чем в первый раз. Всё-таки, это обычные волки, а не какие-нибудь оборотни или ликантропы.

– Мелинда, а не лучше ли будет уйти отсюда? – просипел мальчик, на секунду перестав натачивать сук.

Мелинда осмотрела друга таким видом, будто он сказал глупость. Было похоже, что они поменялись ролями.

– Даже и не подумаю. Мы только потеряем время! – сказала она, расшатывая Констанцию за плечи.

Фред согласно закивал, но внутри по-прежнему кувыркался страх, тормоша сердце. Ему ой как не хотелось связываться с этими животными, ибо сложно представить, каков исход будет, если силы окажутся неравными. В этот момент ему не хотелось связываться даже с Мелиндой, которая упрямо твердила, что им нельзя убегать. Его это угнетало.

Констанция наконец открыла глаза. Ее заспанное лицо тут же прояснилось, стоило только услышать о волках.

– Надо же бежать отсюда! – пересохшими губами сказала она.

Мелинда задумалась. А ведь и правда, что будет, если они просто убегут обратно или еще чего лучше, – просто пойдут в обход? Не настолько же они нужны волкам, чтобы те из-за них начинали погоню или преследование! Если только волки не пустились во все тяжкие.

– Нет, этот вариант все равно не годится, – сказала девушка вслух. – Это же насколько нам надо будет обходить волков, чтобы они нас не учуяли? Так можно и с пути сбиться.

– Что? – спросила Констанция. Она абсолютно ничего не понимала.

Мелинда покачала головой, мол, ничего особенного и воззрилась на Фреда. Тогда ей казалось, что в голову ему непременно должна стукнуть идея.

– Может, я сама с ними справлюсь? – неуверенно сказала Констанция.

Фред оценивающе взглянул на нее. Хрупкая, предположительно легкая девчушка, очень тонкая и ломкая, без хорошего оружия, да еще и идет на свирепых хищников.

– Мы в своих силах вместе взятых не уверены, а отпускать одну твою – глупо, – ответил он немного не такт, но все его поняли.

Девочка не сводила глаз с того места, где были волки. Скоро они должны появиться. Вот-вот и начнется зрелище, кровавое побоище всех времен и народов. Но лес, конечно же, бесстыдно скроет остатки тел трех юных душ и убедит мир в том, что их здесь никогда не было.

– И все-таки, стоит пойти назад, – проговорил Фред, косясь туда же, куда и Констанция.

– Нет, никуда мы не пойдем. Не будьте трусами, волки не такие уж непобедимые существа.

Сейчас смелости Мелинде можно было только позавидовать. Вот, у кого действительно воин в душе.

Фред вновь приступил к заточке веток, борясь с желанием прямо здесь и сейчас зарезать себя этим ножом. Волки, по его предположению, любят перегрызать горло резко и очень болезненно, а затем, вскрыв брюхо, поедать внутренности. Настоящие, беспощадные хищники.

Мелинда пыталась совладать с дрожью в руках и выглядеть настоящим капитаном для этих пугливых детей. То, что она приказала остаться им здесь, еще не значило, что она сама этого хотела. Все ее нутро продолжило медленно сворачиваться в трубочку от подступающего напряжения и постоянной паранойи, из-за которой девушка то и дело оглядывалась назад. Ей было очень страшно, но она хотела забыть об этом. Хотя бы сейчас.

Если судьба действительно существует, она не бросит ее в беде.

Констанция все ещё чувствовала жгучую боль в теле и ее затекшая голова, чтобы отвлечься от ужасных мыслей, начала вспоминать все, что случилось до «отключки».

Она вдохнула в себя фиолетовую дымку, витавшую по всему лесу и несмываемую дождем. Что произошло после этого?

Первое – ее тело пронзила неестественная боль, режущая, жгучая, ноющая, рвущая на куски. Было сложно совладать со своим собственным телом и, поэтому, Констанция мгновенно оказалась на земле.

Второе – ее кожа стала исчезать прямо с ее тела. Она будто расплывалась, как сливочное масло на огне, ее кожа таяла, открывая вид на мышцы и мясо, а затем и на кости. Все это сопровождалось такой сильной болью, что даже моргание давалось через силу.

Третье – сознание стало медленно уплывать. Душу из тела словно что-то выталкивало, и Констанции титаническими усилиями приходилось держать себя на плаву.

Но потом слезы полностью закрыли обзор, паралич усилился, а сознание все же ускользнуло. И Констанция провалилась в темноту.

– Один Фред будет возиться очень долго, – заметила вдруг девочка, спокойно поглядывая на трудившегося мальчишку.

Внутри же у нее все бушевало от только что пережитых чувств. Что с ней было? Она, по-видимому, вырубилась, но много ли прошло с тех пор времени? Очевидно, не совсем, раз они так и не вышли из леса, да и стемнело не слишком сильно.

– Согласна, но нож у нас только твой, – ответила Мелинда.

Констанция с некоторым интересом смотрела за делом Фреда; это помогало ей ненадолго уйти от реальности. Нет, ей будет очень страшно идти на зверя, да к тому же злого и кровожадного.

– Волки либо ходят стаями, либо ходят поодиночке, – сказала девочка вслух, – значит, нас ожидает либо «хорошо», либо «смерть».

При слове «смерть» Мелинда вздрогнула. Констанция сказала это с таким спокойствием, будто морально уже подготовилась к самому худшему, или эта самая «смерть» как раз не была самым худшим.