Текст книги "Констанция (СИ)"

Автор книги: Finnis_Lannis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 23 страниц)

– Ты еще слишком новый, чтобы что-то знать.

И, высвободив оленя, ушла.

Долор думал, что она самая могущественная из всех, кого он видел. Но, на самом деле это он тогда был дилетантом. Глупым, ничего не знающим мальчишкой. Такие разве могут победить?

На лице Констанции появилась легкая улыбка. Долор со смешанными чувствами посмотрел на ее выражение лица и попробовал представить, о чем она думает. Но так ничего надумать не смог.

Но вот, спустя несколько секунд, лицо девочки вновь стало непроницаемым. Было неопределенное чувство сначала погладить ее по волосам, а потом выдавить ей глаз.

Долор не стал ничего делать, лишь смотрел на нее и думал о чем-то левом, потустороннем.

Подумал о госпоже Эннисте.

Она всегда поражала его своей постоянной правотой и каким-то даром предвиденья. Да, она могла видеть то, что случится, за несколько месяцев до этого самого случая, и поэтому была всегда права. Она не была провидицей, но имела аналитический ум, способный просчитывать возможные исходы. Этим-то она и завоевала такой приоритет в высшем обществе, на встречи которого господин Бливиллис и Рогберт регулярно ходили. Раньше там появлялся и Фредерик, но сейчас его полностью поглотило пьянство.

Было больно терять семью, которую ты совсем недавно обрел.

Долор неоднократно замечал, как госпожа Энниста смотрит на него. С иронией, легким пренебрежением и заинтересованностью. Он не понимал, почему эти чувства никогда не вызывали в ней отторжения к нему. Возможно потому, что в ее взгляде было и что-то другое.

Долор так же и наблюдал за Рогбертом и с неприятным осадком заметил, что тот от Энни просто без ума. Но влюбился ли он или просто без ума? Сейчас не ясно.

Энниста живет в другом городе, немного дальше от этого и приезжает в особняк крайне редко. Чаще всего, она приглашает к себе все тринадцать одухотворений и их приемников, чтобы поговорить по душам и хоть как-то наполнить свое пустое сердце человеческими чувствами.

Но, когда она все-таки приезжает к нему погостить, наступает маленький, но веселый пир, на котором госпожа и хозяин чувствуют себя просто превосходно.

Господин Бливиллис улыбнулся от воспоминаний и вновь бросил взгляд на Констанцию. Та лежала по-прежнему неподвижно, прикрыв веки, и лишь губы ее слегка подрагивали.

«Что там происходит внутри нее?» – спросил себя Долор, вглядываясь в ее бледное лицо.

***

Мелинда, как и приказал ее братец, принялась за уборку особняка. Конечно же, на кухне накопилась грязная посуда, которую повара никоим образом не хотят мыть. К тому же, в спальнях вновь образовалась пыль, которую надо было вычистить из ворса ковров и со столиков.

Когда с пустующими комнатами было покончено, Мелинда отправилась в столовую. Фот, ее дружок-дворецкий, стоял у большого окна и что-то там высматривал.

– Фот? Чего ты тут стоишь, работы полно! – крикнула Мелинда, подходя к нему сзади.

Фот сделал неуверенный шаг назад и проговорил:

– Ты видишь? У нас, кажется, гости.

Мелинда обратилась к окну. Прямо к их особняку неспешной походкой шла женщина. Одета она была в длинное легкое платье бежевого цвета, с темным кружевом на груди и плечах. Из-под развевающего платьица выглядывали массивные сапожки, судя по цвету, из кожи змеи.

Лицо женщины выражало полную уверенность в том, куда она идет. «С такими лицами не приходят в особняк одухотворения Боли», – подумала Мелинда взволнованно.

– И зачем она идет сюда? – спросила Мелинда у дворецкого.

Он лишь пожал плечами.

– Думаю, стоит к ней выйти, – сказал он.

Мелинда кивнула и быстро последовала за Фотом.

Едва лишь взглянув на эту даму, Мелинду затрясло. Эта дрожь шла словно изнутри, как будто девушку кто-то очень сильно напугал. Но, зачем Мелинде бояться этой женщины?

Фот открыл дверь и вышел на улицу, к ней навстречу.

– Здравствуйте, госпожа. Вы пришли в особняк господина Бливиллиса. Что вам угодно?

Гостья остановилась и в приказном тоне объявила:

– Я хочу видеть хозяина.

***

В дверь тихо, но настойчиво постучали, и хозяин произнес:

– Входите.

Мелинда буквально ввалилась в комнату, предварительно схватившись за ручку двери и, неуклюже поднимаясь, быстро и взволнованно заговорила:

– Т-там пришла женщина и сказала, чтобы ты быстро подошел к ней. Я ее вижу впервые и честно, она очень похожа на тебя.

Долор вздрогнул и все недавно забытые воспоминания хлынули вновь.

– Сиди здесь и не высовывайся. Где Рогберт?

– Пошел собирать информацию о з-змеях, – пискнула Мелинда и села на кровать.

– Ай, точно. Где Фот и все остальные?

– Фот разговаривает с ними, а остальные… я не знаю.

– Ты видела Фредерика?

Горничная растеряно помотала головой.

– Но он должен быть где-то в доме. Я видела недавние следы кошачьих лап на полу в прихожей, – сказала она.

– Фоту надо его найти и вывести всех из особняка, – пробормотал Долор.

Мелинда и так была напугана, а от приказного тона брата ей становилось еще страшнее. Кто эта женщина и почему Долор так всполошился, узнав о ней?

Возможно, это одно из тринадцати одухотворений.

– Так. Следи за девчонкой и что бы она ни делала, не отпускай наружу, ясно? – приказал он.

– Но она же…

– Ясно?

– Угу.

Долор быстро вышел из комнаты и, шагая по коридору, чертыхался про себя.

Если это Ронк, то ему придет конец. Если это Ронк, то им всем придет конец. Сколько бы времени ни прошло с того момента, как она побила его, он все равно будет слабее. Он, черт возьми, всегда будет слабее любого из тринадцати, потому что цикл одухотворения Боли сменился совсем недавно.

Едва он вышел в прихожую, как сразу же заметил ее.

– А я тебя заждалась, – весело проговорила Лер, улыбаясь.

Затем она тихо, почти телепатически обратилась к своей дочери:

– Иди и найди нашу избавительницу.

Змея, которая все это время пряталась позади Ронк, едва заметно кивнула и выползла из-под ее юбки, незаметно скользнув в тень.

– Да уж, давно не виделись, – ответил он с улыбкой.

«Не увидеться бы еще столько же», – мрачно подумал хозяин.

Внутри необоснованно закрадывался страх, да такой, какого он уже давно не чувствовал. Еще со времен пожара.

– Ты не изменился, – сказала она.

– Ага, ты тоже. Разве что волосы стали длиннее?

– Угадал.

Похоже, Ронк даже не собиралась начинать. Она выглядела довольной, крайне довольной, ибо ее план удался. Она уже ощущала себя победителем.

***

Лисса, вновь став человеком, первым делом оделась. Нашла какое-то легкое светлое платье в пустой комнате и примерила на себя. Ее худощавая фигура была слегка маловата для этого размера, но какая разница, если его потом все равно придется снять?

Крадучись, прошла по коридору дальше и остановилась возле одной заветной двери, за которой еще теплилась одна жизнь.

– Стой.

Рука замерла у самой дверной ручки. Лисса, холодея, узнала этот голос – ее старый враг решил помешать ей.

– Кто угодно, но только не ты, – буркнула она и медленно развернулась.

Из полутьмы коридора на нее смотрели два горящих глаза. Она, едва заглянув в них, покрылась гусиной кожей. Этот человек всегда ассоциировался с огнем, потому что сам огонь создал его.

– Отойди от двери, – донеслось до нее.

– Мне приказано…

– Отойди! От двери!

Лисса никак не могла унять страх, бурей клокотавший внутри нее. Она попятилась в сторону, освобождая путь. Фредерик, еще раз метнув в нее свой огненный взгляд, сделал шаг по направлению к двери.

У Лиссы появился шанс, который она просто не могла упустить.

Она аккуратно обошла его и, когда до мужчины дошло, зачем она это сделала, девушка накинулась на него, попыталась удушить. Но руки Фредерика подхватили ее ноги и девушка, шипя от боли, отскочила. Теперь на месте, где были его руки, она заметила красные следы от ожога.

Не было толку тягаться с тем, кто сильнее тебя. Лисса это понимала и, как настоящая лиса, все равно шла в бой.

***

– Открой завесу тайны: кого ты сюда подослала? – спросил Долор, щурясь.

Ронк ухмыльнулась, сочувственно покачала головой:

– Это тайна и открыть ее завесы я не могу. Иначе подвергну опасности этого человека.

– Странно, ведь я все это время искал Сэма. Неужели ты его надоумила сменить имя, чтобы проникнуть сюда?

– Возможно, – уклончиво ответила она.

– Итак, зачем же ты пришла, если не собираешься драться? – спросил Долор.

Ронк улыбнулась весьма загадочно и непонятно и пояснила:

– Мне нужно, чтобы ты исчез, и никакой Боли больше не было. Я жду, когда ты сам сдашься мне.

– Но почему я должен исчезнуть? Моя боль так же естественна, как и твое удовольствие.

– Потому что ты – чудовище. И ты отравляешь жизнь простых людей.

– Если ты меня убьешь, солдаты казнят тебя, – воскликнул Долор. – Ты не боишься умереть из-за меня?

Ронк вскинула брови, но почти мгновенно ее лицо вновь стало холодным и слегка насмешливым. Долор почувствовал, как она напрягается.

– Я не боюсь смерти. В отличие от тебя.

Она подошла чуть ближе и заглянула в лицо господину Бливиллису.

– Так ты сдаешься? – участливо спросила она.

– Я буду сопротивляться до последнего, – сказал он мрачно.

– Ну и отлично. Тогда приступим.

Не успел он ничего сказать, как Ронк обрушила на него целый шквал непонятной бежево-красной силы, сдавила ему горло и опрокинула на землю. Боль, такая родная, отдала в позвоночник, и разошлась по всему телу.

***

Тедд, видя, как все спешно покидают особняк через черный ход, серьезно всполошился. Среди небольшой кучки людей попытался найти взглядом Констанцию, но ее нигде не было. Неужели осталась в комнате? Если в особняке происходит что-то опасное, она будет обязана выйти.

Он, вопреки приказу дворецкого, пошел наверх в жилые комнаты, что отыскать девчонку.

Он случайно заглянул в прихожую и заметил, что господин Бливиллис с кем-то разговаривает. Кто это мог быть, парень не понял, но судя по тону их диалога, они враждуют и лишь совместными усилиями пытаются казаться любезными.

Впереди прямо по коридору парень увидел двух странных людей, из которых знал только недавнего гостя хозяина, Фредерика. Сейчас он с кулаками накинулся на какую-то девушку и отчаянно ее бил. Удары приходились на лицо и шею, после его рук на ее лице оставались красные пятна, которые кровоточили.

– Эй, ты! – крикнул Тедд и подошел ближе.

Его глубоко потрясло то, с какой ненавистью Фредерик калечит эту несчастную девушку. Если раньше в нем и было какая-то симпатия к этому мужчине, то после сегодняшней сцены ничего, кроме омерзения не осталось.

– Тедд? – Фредерик остановил побои и растеряно взглянул на парня.

– Зачем ты избил беззащитного человека? Это мерзко!

Теперь внутри Тедда клокотала настоящая ненависть, с каждым словом он только раздувал огонь внутри себя. И создавал силу.

– Ты не понимаешь… она же чудовище! – воскликнул Фредерик, отпихивая от себя искалеченное тело.

– Чудовище здесь только ты.

Прежде, чем Фредерик успел что-либо понять, звонкая пощечина рассекла его лицо. Боль была такая, словно его кожу разорвало водородной бомбой, ядовитые осколки которой вонзились в глаза и глотку, спускались по пищеводу и убивали.

Фредерик опрокинулся навзничь, продолжая чувствовать эту адскую силу внутри себя. Он слабо дышал, изо рта вырывалось непонятное кряхтение, скорее рефлекторное, нежели осознанное.

Тедд смотрел на него, как на мусор.

– Ч-что ты делаешь? – спросила очнувшаяся Лисса.

– Хочу убить его.

***

Господин Бливиллис встал, как ни в чем не бывало, и сделал свой ход. Ронк поморщилась от боли, которая захлестнула все ее тело и попыталась разорвать чары, но выходило с трудом. Ощущение было такое, словно ей в грудь вкрутили раскаленный докрасна бур и проткнули тело насквозь.

– С того момента я изрядно тренировался, – ухмыльнулся хозяин и усилил свою атаку.

Ронк вдруг пригнулась, уперлась руками о пол и закричала.

Этот звук отдавался в перепонках Долора и он зажал уши от неожиданности. В следующую секунду одухотворение Удовольствия уже стояла и спокойно наблюдала за тем, как хозяин проверяет реальность.

– Я сильнее, чем ты.

Она резко, как и в самый первый раз, откинула его назад, а потом зашвыряла из стороны в сторону, вертя им, как игрушкой.

Долор не мог контролировать или хотя бы сопротивляться этому процессу и только подчинялся ее командам, болезненно падал и отскакивал. Она даже не давала ему встать, постоянно манипулируя его траекторией. Отнимала силу.

Перед глазами у него уже кружилась вся комната, и хоть он становился все слабее и слабее с каждым падением, но по-прежнему пытался сопротивляться ее силе.

Ронк тоже стала уставать, ведь такое долгое использование кольца уже давно жгло ей кожу, а сам камень высасывал из нее энергию, как вампир высасывает кровь.

Болезненно и до самого конца.

Она начала замечать, что Долор сопротивляется с каждым разом все хуже и хуже и почувствовала вкус предстоящей победы. Бливиллис же, закрывая глаза, чтобы ничего не кружилось, и, абстрагируясь от шумов и звуков, которые донимали его воображение, – твердо встал на ноги.

Еще несколько мгновений он чувствовал, как его упорно пытается кидать из стороны в сторону Лер, а потом все стихло.

– Не ожидала? – медленно открывая глаза, проговорил хозяин.

Лер замерла в нерешительности, не зная, когда лучше атаковать, чтобы застать врасплох, а потому разбавила этот насмешливый тон своим раздражением:

– Конечно же, от тебя никогда нельзя чего-то ожидать.

Она говорила немного напряженно, но в целом выглядела расслабленной и спокойной. А внутри все было заморожено, тихо и безмятежно.

Кошка приготовилась к прыжку.

– Скажи мне, кто из всех этих людей Сэм? – спросил Долор грубо.

Он тоже не сводит с нее пристального взгляда. Он ждет, пока она сделает выпад.

– А Сэма здесь нет. Я его убила, – она ядовито улыбнулась, не без удовольствия наблюдая за реакцией противника.

Тот опешил.

– То есть как – убила? Ты… лжешь?

Ронк было приятно наблюдать за замешательством Долора, за его вмиг неуверенным голосом и неуклюжими движениями.

Но глаза были так же непроницаемы и внимательны.

– Вот так. Натравила на него змею, – она позволила себе посмеяться, всё также не сводя глаз с противника.

– Змею? Так это ты сделала?

В ответ она лишь промолчала.

Долор по-прежнему внимательно смотрел на нее, не решаясь поверить ее словам.

Солдаты шепнули, что она выберет Сэма. Но она взяла и убила его. Зачем?

– Зачем ты его убила? – спросил он.

– Мне кое-кто сказал, что так надо было сделать, – сказала она. – Если бы это сделала не я, то сделал бы ты.

– Ты права. Я охотился за Сэмом все это время, убивая каждого, кто так назвался. И выходит, что это все было напрасно?

Ронк улыбнулась.

– Тебя заботят какие-то люди? Ты же выше их всех, ты регулярно приносишь в их жизнь боль и страдания. И не жалеешь об этом. А теперь, ты переживаешь из-за каких-то случайно убитых тобою людей?

– Это ни какие-то люди! Ты сама была человеком, тебе ли не знать, что это то, ради чего мы все живем?! Разве ты не осознаешь, что поступила просто чудовищно по отношению к людям?

Она молча буравила его взглядом.

– Чудовище не я. Чудовище – это ты.

Ронк ждала, что он будет сейчас атаковать, но он так же стоял и смотрел на нее.

– Если Сэм мертв… кто же твой преемник?

– Ох, ничего от тебя не скроешь. Я скажу, но пообещай, что не тронешь его и пальцем.

– Обещаю.

– Это Констанция.

В этот момент она не стала ждать какой-то реакции и просто всадила огненный луч в его грудь, немного промазав по сердцу.

Долор отшатнулся, выплюнул кровь на пол и упал.

Лер Ронк победила.

========== 16 глава. До слепоты ==========

「Разве это имеет значение, когда мир так велик, а он лишь крохотная его частица? 」

Темный цветок

Шесть лет назад.

Едва уцелев после лесного пожара, маленькая лисичка проворно преодолевала препятствия ради достижения своих целей.

У нее не было никакого плана или стратегии, как нужно действовать и что делать с врагом, но одно юная лиса знала точно: она разобьет череп этого негодяя о свои собственные когти.

Бег через препятствия не увенчался грандиозным успехом, ибо, несмотря на небольшую усталость, адреналин не приходил. Не текло в крови то самое топливо, которое толкает людей на безумные поступки.

Лес позади горел, а это значило, что огонь скоро переберется и сюда. Что нужно было сделать, чтобы этого не случилось? Очевидно, нужно было потушить огонь. Но у маленькой лисички не было такой возможности. Поэтому, ей приходилось быстро бежать, чтобы пожар ее не догнал.

Уже четверть часа ее левая задняя лапа нещадно саднила и, кажется, кровоточила. Зверек принюхался, но кроме ядовитой гари не почувствовал ничего.

Куда же скрылся этот негодяй? Она готова была разорвать его на месте, хотя и не предпологала, как сделать это быстро. Лапы продолжали нести тело по направлению в неизвестнось. Они хоть и действовали наобум, но точно должны были когда-нибудь привести его к концу.

Мира или еще чего-нибудь.

Лисичка проскочила мимо горящего сука и обратила внимание на всю бедственность ее положения. Она единственный оставшийся зверь на поле боя, следы которого еще не скоро смоет с себя этот лес. Возможно, этот лес станет злым, таким злым, что придется обходить его, чтобы не застрять среди деревьев навечно.

Лисичка все же решилась взглянуть на свою лапу и обомлела, увидев там кровь и голую черную кожу. Неужели она обожгла себе лапу, когда прыгала между деревьев? Ранение лапы не входило в планы животного и она, обозлившись, поспешила вперед еще усерднее, как будто от этого рывка зависела ее безопасность.

Жизнь свою она берегла лишь ради одной цели: убить врага во что бы то ни стало и отомстить за своих родителей. Но злоумышленник убежал так проворно и так стремительно, что не оставалось сомнений в том, что она его не догонит. Да и стоило ли пытаться? Ее лапы устали, задняя нога была ранена, а глаза нестерпимо жгло от дыма.

На секунду лисичка забыла, где находится и что происходит вокруг нее, попыталась прийти в себя. Опять остановилась, на этот раз не просто оглядеться. Сейчас зверьку хотелось просто лечь под дохлым папоротником и сдохнуть самой, потому что сил выносить этот запах и вид разлагающегося леса больше не было. Даже дождь, ненавистный ей дождь теперь казался раем, который навсегда останется закрыт.

Когда мимолетное наваждение прошло, Лисичка опять вскочила на ноги и внимательно прислушалась, ожидая. Но никто так и не появился на горизонте и зверек решил, что показалось.

Но шорох повторился вновь. Лисичка пригнулась к земле, насколько была возможность, и медленно поползла к источнику шорохов, к большим зарослям дикой малины.

Тот, кто решил там спрятаться, очевидно, сумасшедший.

Юная лиса обошла куст справа и сквозь ветви попыталась разглядеть кого-нибудь, но все заволокло дымом и было сложно хоть что-нибудь увидеть.

За кустами сидел тот самый человек, глаза которого так грозно горели пламенем. Он обозлился на весь мир и решил погубить его.

Лисичка озлобилась, зарычала, с неприязнью отмечая, что тот ее совсем не боится.

В глубине души животное чувствовало то тайное влечение к этому существу, хотя и понимала, что оно не ее круга. Это было человекоподобное существо, с мраморной кожей и абсолютно недобрыми глазами.

– Маленькая дрянь, все-таки нашла меня…

Подобно молнии, рассекающей воздух, лисичка мелькнула перед его злым взором и бросилась на его лицо, желая разобрать плоть к чертям и съесть ее в знак победы.

Но человекоподобное существо оказалось в разы сильнее и опрокинуло лисичку на землю. Немного позже она заметила в его руке кинжал.

Сначала огонь, потом кинжал… это существо когда-нибудь разучится причинять боль этому миру? Человекоподобное существо было непреклонно. Оно наклонилось к зверьку, показало свои зубы, – нет, настоящие клыки, – и разрезало лицо животному.

Перед тем, как потерять мир, лисичка заметила, что все его лицо побагровело или от стекавшей из ран крови, или от злости за такое унижение.

– Подохла так же жалко, как и твоя семья.

Небрежно обтерев рукавом рубашки кровавый кинжал, человекоподобное существо пошло дальше, сплевывая.

Лисичка же не умерла, как следует, и лишь безмолвно ощущала, как из ее ран течет на грязную землю ее же кровь. Она не могла открыть глаза, так как удар пришелся на эту часть и частично прорезало глазные яблоки. Было больно. Нестерпимо больно.

Лисичка чувствовала безысходность, сквозняком проходящую вдоль ее дрожащего тела, и не могла ничего предпринять. Она слышала, как враг удаляется от нее, сказав что-то напоследок, но это ровным счетом ничего не давало. Оставалось только примириться со своим положением.

Но тут в голову ворвался чужой голос. Он говорил нежные успокаивающие слова, как будто хотел приободрить лисичку перед ее смертью, потому что дальше ее бы ждала лишь непроглядная тьма. Что же, отчасти голосу удалось успокоить напуганного слепого зверька, лисичка теперь не боялась умереть, она как следует хотела этого и ждала, когда испустит последний дух.

Этого не случилось, но случилось кое-что более интересное. Тот ободряющий голос был не в голове, как могла подумать юная лиса, а был непременно рядом с ней, убаюкивающий и такой материнский.

Девушка, что шептала эти слова дикому зверю, была непомерно щедра и добра, раз тратила время впустую. Возможно, именно благодаря ее шепоту лисичка и очнулась ото сна, неожиданно перестав ощущать боль. По ее телу прошла волна спокойствия и умиротворения, такого, как если бы она продолжала резвиться со своими родителями в лесу.

Лисичка не могла понять, что такое с ней происходит и наяву ли это, или же она уже давно в мире мертвых. Но, как только теплые пальцы коснулись мягкой шерсти зверька, лисичка наконец сообразила, что говоривший голос ей не приснился. Он был осязаем также, как и прикоснувшиеся к ней рука.

Пальцы стали настойчивее; они плавно прошлись от ее уха к брюху и от брюха к кровоточащей лапе. Боль везде одновременно угомонилась и лисичка решила, что за ней явился сам ангел. Наверное, к ее маме тоже приходил такой.

– Скоро этот пожар закончится и все мы будем в безопасности… правда же? – лучезарный девичий голосок раздался с другого бока от первого, нежного.

– Да, закончится. Но лес уже не будет прежним, потому что эта трагедия уничтожила добрую его половину. Надеюсь, Мирлт и Брэнхем не пострадают от этого огня. Все-таки, им придется долго восстанавливать свои владения, – произнес мягкий женский голос.

Девичий угрюмо проговорил:

– Да, мам, ты права… но в Мирлте сейчас творится война, и мы не можем не отметить того, что этот город уже наполовину разрушен.

– Лисса, ты слишком хорошо осведомлена в том, чего пока тебе не следует знать.

Названная девочка издала странный звук, похожий на смех, хотя скорее на кашель. Возможно, она была больна.

– Мы можем взять этого зверька себе, если он не умрет раньше? – спросила вдруг девочка.

Женщина промолчала, но, судя по визгу девочки, согласилась на то, чтобы помочь лисичке оправиться.

Зверек уже несколько раз успел проститься со смертью, но каждый раз его услужливо спасали самые разнообразные вещи. Может быть, такова была ее судьба, остаться в живых и убить врага?

***

Спустя один год.

Лису выходили и приручили, так что теперь она могла вполне сосуществовать с людьми. Но, кажется, лишь мелкая девчонка была настоящим человеком, а ее мать, как она называла ту женщину, была ни кем иным, как одухотворением удовольствия. Лисичка поняла это, когда женщина регулярно высасывала из нее боль и напускала на искалеченное тело зверька приятное расслабление.

Девочку звали Лисса и она постоянно была в курсе всех передвижений лисички по их дому, хотя та и пыталась скрываться.

Именно «пыталась», ибо глаза животного до сих пор не работали, как следует. Лисичка видела лишь очень размытые предметы перед собой и никак не могла отличить птицу от кота. Было сложно ориентироваться таким образом, но за год нелегкой жизни животное привыкло. О ней заботились, как о собственной кошке и нередко можно было слышать, как хозяйка хвалит зверька просто за то, что тот нащупал правильный спуск со стола.

Одухотворение часто покидало дом и лисичка оставалась в компании неугомонной Лиссы. Та всегда любила поболтать, и весь ее речевой поток уходил лишь на то, чтобы рассказать что-нибудь юной лисе. Сама же лисичка очень любила такие деньки и была бы не прочь прожить так всю жизнь, даже слепой и беспомощной, но точно кому-то нужной.

Никогда ее не покидали мысли о мести, ради которой животное выросло и выжило в стольких передрягах. Не для того ли одухотворение приютило у себя дикое животное, чтобы оно выросло и смогло самостоятельно за себя постоять? Лисичка планировала убить виновника всех ее бед и завладеть его жизнью.

***

Сегодня Лер Ронк была явно не в духе. Она огрызалась с посетителями, приходившими к ней в лавку, напускала на себя полное безразличие к их бедам, которые, конечно же, никогда ее не волновали, пару раз посылала вон и вообще не была расположена к общению.

У нее уже почти десять лет не получается найти для своей сестры подходящего ребенка. Работая в этой лавке, она надеялась найти идеального ребенка, но каждый, кто приходил сюда, был самым обыкновенным и глупым. Иногда Ронк задавалась вопросом, а существуют ли умные дети вообще? Что, если все они одинаковы, а личность начинает формироваться только потом?

Но вот, в лавку зашла странно одетая дама лет двадцати пяти, она держала на руках грудного ребенка и относилась к этому чуду крайне трепетно. Такая забота об этом комке живого мяса несколько удивило Ронк, и она оставила кислое выражение на втором плане.

– Здравствуйте, всеуважаемая…

– Лер Ронк, госпожа.

Тон этой посетительницы сам по себе распологал к общению. Ребенок в ее руках мирно спал. Ронк не сводила с него заинтересованного взгляда. Что, если этот ребенок – тот самый? Она внимательно взглянула на лицо гостьи и ее малыша. Между ними не было никакого сходства.

– Я уже третий день мучаюсь от…

– Погодите, ради бога, – перебила женщину Ронк, – этот ребенок… он ваш?

Это был очень глупый вопрос для дамы, которая пришла просить помощи и взяла с собой ребенка, но Лер было необходимо задать его, потому что чужого ребенка забрать было сложнее.

– Ну… да, это мой ребенок. Я немного не понимаю вашего интереса по поводу него.

Ронк видела внутри него дышащую силой энергию, которая выплеснется в скором времени… куда-то.

Если она не заберет его раньше.

– Простите, просто я впервые вижу такое чудо, – Ронк не могла отвести взгляд от этого прекрасного создания.

Теперь ребенок не казался куском мяса, теперь это был еще не созревший Аполлон, которого погубит его же красота.

Если Лер ничего не предпримет.

– Что вам угодно? – спросила Лер, вдоволь насмотревшись на это чудо.

– Дело в том, что меня мучает сердце.

– У вас проблемы с сердцем? Может, стоит обратиться к лекарю? – тон одухотворения начал приобретать старые нервные нотки.

– Нет-нет, вы не поняли. Мое сердце мешает мне жить. Оно постоянно бьется и это не дает мне нормально спать. Не понимаю, как люди могут спокойно принимать это.

Лер Ронк на минуту опешила от этих слов; взгляд ее опять невольно перетек на ребенка в руках этой дамы, и теперь Лер еще сильнее захотела избавить юного Аполлона от этой сумасшедшей.

– Простите меня, но вы что, хотите, чтобы… я вырвала вам сердце?

Женщина кивнула, улыбнувшись.

– Все говорят, что вы избавляете от страданий. Одухотворение боли мне ничем не поможет в данном случае, так как он лишь освобождает от физической или душевной боли, но у меня все совсем не так, дорогуша. Я хочу, чтобы вы избавили меня от этого сердца. Ненавистно оно мне.

Ронк не сводила плотоядного взгляда с ребенка.

– Я могу это вам устроить, – сказала она наконец, мило улыбаясь.

Спавшего ребенка принято было оставить в корзине за прилавком, чтобы никто не вздумал смотреть на него, а тем более брать.

Женщину Лер Ронк завела в полупустую темную комнату, где раньше была кладовая. Сейчас это место напоминало захолустье гадалки, у которой закончились все свечи в доме.

Женщина села в предложенное кресло.

– Сейчас я дам вам эфир, а вы пообещаете мне, что, проснувшись, никому не расскажите о том, что я с вами тут делала. Договорились?

Женщина с радостью согласилась. Прежде, чем приступить к операции, Лер Ронк осведомилась, чтобы расслабить посетительницу:

– Расскажите о вашем ребенке. Как его зовут, сколько ему лет, поделитесь со мной самым сокровенным, что у вас есть.

Ведь потом у вас этого не будет.

– Хорошо, – женщина прищурилась и принялась рассказывать, – Моего сына зовут Тедд, и он очень смышленый младенец для своего возраста. Не знаю, почему, но он всегда выполняет мои приказания и, словно бы, понимает все, что я ему рассказываю. Поэтому, я стараюсь рассказывать ему лишь только то, что ему будет важно и полезно, а не то, что я, например, думаю об его отце. Его отец совсем недавно нашел нас, я думаю, он пришел с войны, которая разыгралась сейчас в Мирлте. Вы что-нибудь знаете об этом?

Лер Ронк готовила все для операции.

– О да, конечно. Я знаю, что в этой гражданской войне погибло много невинных граждан.

– Это просто ужасно. Мой брат, к слову, был одним из таких вот несчастных. А муж выжил и решил вернуться к нам, чтобы защищать.

Ронк заметила, с какой горечью женщина говорит о возвращении отца Тедда.

– Вы любите его? – спросила она.

– Кого? Ах, моего мужа? Да! Фредерик очень добр ко мне, и мы прекрасно ладим…

Она больше не могла говорить; ее лицо приобрело оттенок небывалой грусти.

– Вы уверены?

Но вместо твердого ответа послышалось сиплое:

– Не знаю. Я, честно, даже не знала о его существовании, пока он не пришел к нам с Теддом и не назвался его отцом. Интересно то, что мальчик узнал своего отца. Это было трогательно, но совершенно неожиданно. Мне было не по себе некоторое время, хотя я согласилась жить вместе. Фредерик хороший мужчина, но очень нестабильный.

Ронк повернулась к ней. Ее руки уже обхватывали резиновые перчатки.

– Нестабильный? В каком плане?

– Ну… он очень вспыльчивый. Иногда у меня такое чувство, будто его глаза горят адским пламенем, когда он злится. Меня это пугает.

Она поникла еще больше. Ронк не хотела открывать тайны ее жизни таким образом, ее задачей было расслабить пациентку, но никак не огорчить.

– Да, кажется, не стоило вас спрашивать о муже, – сказала Лер Ронк огорченно. – Знаете, у меня тоже есть дочь, ее зовут Лисса.

– А кто ее отец? – машинально спросила посетительница.

– Он бросил нас. Даже до того, как я узнала, что беременна.

– Какой кошмар!

– Да, это ужасно. Но это прошлое, а с прошлым принято прощаться.

Лер Ронк взяла баночку с эфиром и влила прозрачную жидкость в ингаляционное устройство. Дала небольшую, потрепанную маску пациентке.