Текст книги "Event Reborn (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 35 страниц)

Больше всего Тому хотелось, чтобы его лучший друг жил и был счастлив. Прямо сейчас он не знал, как сложатся их жизни, но надеялся, что их с Биллом отношения еще можно починить.

Словно услышав, что о нем думают, Билл неожиданно замер и развернулся, прекратив метаться. Его острый взгляд, в милисекунды пролетел все расстояние до окна и впился прямо в Тома, следившего за резкими движениями стройной фигуры. Брюнет прищурился, как кот, которого сильно разозлили. Кулаки его сжались, затем разжались несколько раз.

Билл подошел к забору. Подтянувшись, он перемахнул через изгородь, немедленно оказавшись у Тома на участке и помахал ему, показывая, чтобы тот немедленно спустился сражаться не на жизнь а на смерть. Том развернулся и поехал вниз, успокаивать буйного.

– Ну, Том, ну знаешь! – Билл словно торнадо накинулся на него, как только ему открыли дверь. – Я не имею понятия, как вы с Тайлером стали такими нудными! Но благодаря тебе, он тоже не хочет теперь никуда ехать, вы сговорились, два чертовых проповедника, просирателя вечеринок!

Том смотрел на него, любуясь на фарфоровую кожу, немного раскрасневшуюся от темпа речи, на растрепанные волосы, колыхающиеся на сквозняке, на полы распахнутой куртки, открывающей вид на стройное тело, обтянутое свитером. Билл был безумно красивый в своем праведном бешенстве.

– В дом зайди, – Том едва сдерживал улыбку. – Ты трясешься весь, не хочу, чтобы ты слег с нервным срывом на моем газоне.

– Я в бешенстве! – Билл, сжал кулаки и пролетел мимо, врываясь с осенним ветром в гостиную. – Я не имею понятия, какая муха тебя укусила, но черт тебя дери. Все идут на эту тусовку, чтобы отметить последний школьный Хеллоуин. Все! А вы с Тайлером две задницы, которые…

– Может, хоть присядешь? – тихо перебил его хозяин дома, делая жест в сторону кухни.

– Две задницы, которые вечно ноют, нудят и стонут! Раньше с вами было весело! – Билл повысил голос. – Что смешного я говорю?

– Ничего, – Том подавил желание улыбаться.

– Хватит ржать! Ты, вредный, упертый…

– Билл, подойди сюда? Хочу что-то тебе сказать, – перебил его Том.

Соседский парень замолчал и подозрительно скосился на на него.

– Что еще? Тебе хочется испортить еще что-нибудь? Или напророчить нам еще семь лет сплошных бед?

– Надеюсь нет. Подойди ко мне.

Том протянул ему руку. В нерешительности Билл огляделся и все же сделал шаг в направлении друга.

– Ты боишься меня? – Том прищурился.

Билл сделал еще шаг. Он все еще казался раздраженным, однако теперь его и Тома вряд ли разделяла пара футов. Том поманил его пальцем.

– У меня есть секрет, который я хочу тебе рассказать. Не знаю, понравится тебе или нет…

– Да говори уже! – Билл нервно облизнул губы. – Здесь же нет никого!

Том потянулся и схватил парня за руку с черными ногтями. Ветер подул из открытой двери, поднимая волосы Билла и принося с собой запах осени и перемен. Том дернул его к себе, чувствуя как коляска сделала рывок. Поставив колеса на тормоза он обхватил брюнета за талию. Тот только и успел тихо выругаться, но Том не дал ему и секунды передышки. Он притянул к себе его голову, нашел его губы и быстро зашептал в них:

– Я тебя люблю, Билл. Ты должен услышать от меня эти слова, даже если мне понадобится изменить еще сто жизней чтобы сказать тебе это, я так и сделаю. Нам с тобой нужно быть вместе, иначе ни ты, ни я никогда не найдем покоя. Я уже пробовал. Я ничего не хочу без тебя и не могу жить, зная, что ты не со мной. Я словно брожу один в темноте, откуда нет выхода. Пожалуйста, Билл, послушай меня и не ходи на вечеринку. Я хочу побыть с тобой сегодня вечером, ты можешь мне это пообещать? Пожалуйста. Пожалуйста…

Все это Том говорил где-то между поцелуями, на которые он сорвался в середине разговора. Он постоянно сбивался с дыхания и ловил Билла за талию. Тот хоть изначально и вырывался, но где-то ближе к концу речи прекратил бороться за свободу и позволил Тому утянуть себя вниз. Брюнет опустился на колени и ответил на объятия, подставляя под поцелуи шею, лицо, лоб. Выражение его лица сменилось с удивленного на отрешенное, затем на сосредоточенное. Он не ожидал ничего подобного и, конечно, не сразу понял, что ему делать. Том лишь на секунду позволил ему отодвинуться от себя, а потом снова коснулся его губ, надеясь, что друг его не оттолкнет.

В этой реальности Билл мог вытворить что угодно. Он был непредсказуем и сломан, однако взгляд его оставался ясным. Когда поцелуи прекратились, он посмотрел прямо на Тома, несколько секунд просто хлопая ресницами. Волнующая истома становилась все сильнее и сильнее; эта жажда была столь неутолима, что скоро переросла в боль.

– Поцелуй меня, – тихо потребовал Том.

Билл издал невнятный звук, то ли стон, то ли выдох. Еще секунду спустя Том ощутил его всего, его друг ответил на поцелуй и сделал это с такой отдачей, что в глазах начало темнеть. Том едва не умер от облегчения, он с радостью принял его в свои объятия, когда Билл налетел на него и крепко обвил руками его шею, словно он только и ждал этого момента. Из неуверенности рождалась страсть. Губы Тома пересохли, суставы онемели, но он все же держался. Внезапно тяжелая рука Билла легла на его талию и обхватив, сжала. От волнения Том едва не лишился чувств.

– Том… – вот и все, что сказал ему Билл, продолжая поцелуй.

Никакого ответа, только губы и язык, ищущие чего-то на других губах. Том обхватил его голову, кончики пальцев касались волос, путались в них. Дыхание сбивалось. В каждой реальности этот самый, незабываемый первый поцелуй менялся до неузнаваемости, но вместе с тем, оставался прежним. Билл всегда отвечал одинаково горячо, и его губы, мягкие и податливые казались такими нужными каждый раз. Менялась только его резкость и интенсивность действий, но прямо сейчас Тома уже не волновала эта мелочь. Каждый раз он чувствовал себя так, словно это происходило впервые, и его сердце билось так же бешено, готовое вот-вот вырваться из груди.

Он подъехал к Биллу ближе. Кресло мешало ему прижать парня к себе, мешало насладиться его теплом. Брюнет едва дышал, он обхватил Тома за шею, отвечая на его поцелуй. Несколько минут он ничего не говорил, только раскрывал губы, сам не понимая, что творил. По его реакции Том безошибочно понимал – Билл весь горел от напряжения, все в нем кричало – не останавливайся. Однако Том сдержал себя и посмотрел в безумное лицо. Мерфи словно не понимал, где находился. Том выдохнул, уговаривая себя расстаться с его губами.

– Никогда не привыкну к твоим поцелуям… Как глоток воздуха каждый раз, – пробормотал Том, прислоняя ладонь ко лбу.

– Каждый раз? Ты надо мной издеваешься, – руки брюнета дрожали. – Ты же не… Никогда… Почему…

– С ума по тебе схожу, – шепнул Том, прячась в его шею. – Я знаю, что ты отвечаешь мне взаимностью. Не отрицай.

Билл не отрицал. Вся его грубость, его резкость ушли. Он обнял Тома, комкая его свитер на спине и пряча нос в его шею в ответ. Они сидели вдвоем достаточно долго для того, чтобы сердца их успокоились, а дыхание выровнялось. По щеке Тома скатилась слезинка. Он вытер ее о шевелюру брюнета, покрывая поцелуями его разгоряченную кожу. Билл в его руках был напряжен как провод, и все же Том нашел способ, как его успокоить. Мерфи не был сговорчивым, не был ласковым, зато был немного дерганным. Но именно он потянулся за поцелуем снова.

– Как давно ты знаешь, что я… – только спросил он, теряя конец предложения в поцелуе.

– Всегда знал. Не понимал, как тебе сказать.

Способа лучше не нашлось. Прямо сейчас они оба падали со скоростью много миль в секунду, готовые разбиться на осколки. Том так хотел бы прижать его к себе полностью. Он бы все отдал, чтобы почувствовать его на своей коже. К счастью, этот Билл отвечал ему более, чем взаимно. Его поцелуи становились жадными и горячими, словно это был самый прекрасный момент в его жизни, и он хотел задержать его в памяти навсегда.

Когда Билл чуть отодвинулся, в глазах его посветлело. Том освободил его лоб от прядей и улыбнулся, прислоняясь лбом к его лбу.

– Я сейчас улетал очень далеко, а ты? – едва выдохнул он, переводя дыхание.

– Я до сих пор там. Ты нарочно сделал это, – Билл весь дрожал. – Я теперь думаю совсем не о вечеринке. Боже, у меня в голове такая каша…

– Значит, сработало, – Том мягко обнял его за плечи.

– Я не могу поверить в это…

– Что ты решил насчет вечера, Билл? – настойчиво спросил Том, сжав его бока. – Мы проведем его с тобой? Хочешь, Тайлера позови, хочешь Ханну, устроим свой собственный Хэллоуин, только пожалуйста без глупостей!

Билл смотрел на него так, словно его облили теплой водой. Мысли отсутствовали в его взгляде полностью.

– Билл? – Том засмеялся и потряс его за плечи. – Тебя контузило что-ли?

– Я думаю, – страдальчески вздохнул парень. – Наверное. Я не знаю. Все это как-то внезапно. Что такое «контузило»?

Том засмеялся и потянулся к нему. Билл обхватил его за шею, словно так и должно произойти, словно он всегда находился именно в этих объятиях. Том растворялся в облаках, к собственному счастью ощущая прилив крови к низу живота. Разобравшись с поцелуем, он немного отодвинул Билла и посмотрел вниз.

– Работает. Боже, как хорошо, что пострадала только моя спина!

– Придурок, – нежно прошептал брюнет, давя в себе улыбку.

Они провели еще некоторое время, обнимая друг друга и переговариваясь вполголоса. Том смотрел на него, и ему казалось, что на лице друга лежит печать глубокой тоски, хотя вместе с тем глаза его сверкали как драгоценные камни. Вокруг некоторое время все плыло, но затем Билл, кажется унялся, по крайней мере его прекратила бить дрожь. Том уткнулся в его макушку и пока тот не пошевелился, он не смел беспокоить хрупкую тишину. Их взгляды встретились в новой реальности, и тогда Билл все же изрек:

– Том… Ладно, черт с тобой. Останемся дома, но мне надо встать. Я сейчас должен буду кое-какие дела доделать, отец велел. Ты… Приходи к нам к шести часам. Я должен немного подумать над всем, что ты мне сказал. Что-то у меня голова кружится.

Том с опаской посмотрел на него.

– Куда ты пойдешь?

– Домой, конечно. Куда я могу пойти? Слава богу, тут недалеко.

– Точно домой?

– Точно!

– И не свернешь никуда по пути?

– Нет! – Билл твердо помотал головой. – Мне уже вообще ничего не надо.

– Я виноват?

– Ну не я же, – брюнет спрятал блуждающую улыбку в ворот. – Просиратель вечеринок.

– Заноза, – Том ласково склонил голову набок.

Несколько секунд они смотрели друг на друга. Пространство и перемены были не властны над ними именно в эти мгновенья. Теперь у них у всех было достаточно времени, чтобы переварить факты, чтобы свыкнуться с этим. Целая жизнь, чтобы жить ее так, как будет лучше для всех них. Но затем Билл все же развернулся и пошел к двери, разрушив магию. Его словно вело, он немного пошатывался, и Том в чем-то мог понять его.

– Приходи в шесть, – еще раз повторил Билл.

– Я приду, – бросил Том ему на прощание. – Точнее приеду!

Он готов был кричать от счастья, что теперь, после всех долбанных провалов этот ужас, наконец-то, кончится. Он хотел обнять весь мир и готов был дать Биллу сколько угодно времени на то, чтобы привести свой разум в порядок.

***

The day you left will always burn inside my soul

До шести Том не мог найти себе места. Он колесил по дому и улыбался, надеясь, что в этот раз они просто проведут вечер вместе. Ничего не случится. Они будут сидеть рядом и смеяться, вдвоем, громче, чем все остальные. Будут ловить взгляды друг друга и смущенно опускать ресницы. Потом они окажутся наедине и кто-то снова сделает первый шаг. Том видел прозрение, просвет в тучах, бесконечно нависающих над ним, ведь это мог быть он! Снаружи начался дождик. В своей голове Том перебрал все варианты возвращения в лучшее будущее. Щелк – они с Биллом снова становятся парой. Щелк – Симона перестает курить. Щелк – они поступят в институт и будут выполнять каждый свое предназначение и свои мечты. Щелк – они вырастут, будут вместе всегда, как Том и хотел. Щелк…

Неожиданно странное ощущение кольнуло под лопаткой. Том услышал подозрительный звук: ему показалось, будто бы зашуршали шины где-то неподалеку. Тихо завелся мотор. И гул капель дождя, по стеклу, монотонный и обычный, вдруг показался таким оглушающим в тишине дома.

Что-то внутри оборвалось. Теоретически, это могла быть чья угодно машина, просто проезжающая мимо по улице, но Том почему-то едва не закричал. В голове пронеслась одна мысль – Билл сказал, ему нужно сделать кое-что по дому. Но он не мог уехать?

Затуманенный разум не сразу дал сигнал к тому, что могло стрястись что-то плохое. Он ведь сказал никуда больше не пойдет!

Том застыл. В глубине души, он чувствовал, его надежда и уверенность начали ускользать, медленно, капля за каплей, как вода сквозь пальцы. Как дождь за окном – обречённо сползающий по стеклу. Своей барабанной дробью он вселял немую тревогу.

Парень выдохнул и рывком выкрутил колеса, едва не свернув инвалидное кресло набок своими неловкими движениями.

– Мать твою… – лихорадочно прошептал Том, даже не потрудившись надеть куртку.

Неповоротливая конструкция мешала двигаться проворно, если бы Том мог ходить, он был бы уже у порога Мерфи, бешено барабаня в их двери, но сейчас драгоценное время терялось, ускользало, скреблось, как песок по коже и затекало за шиворот ледяными струями октябрьского дождя.

Том молился, чтобы его подозрения не подтвердились, чтобы прошуршавшие по дороге шины были чьей угодно другой тачкой, лишь бы не машиной Мерфи.

Том задыхался. Его онемевшие руки крутили колеса с утроенной силой и он до крови прищемил палец колесом, когда увидел – гараж был открыт. Возле него стоял Тайлер, прикрывающий створки и задумчиво дожевывающий кусок салями. Он вытер руку о домашние штаны. С лязгом задвинул защелку. И только тогда повернулся, блеснув глазами в начинающих сгущаться сумерках.

– Том! – удивленно охнул он, заметив встрепанного, совершенно невменяемого на вид друга, – ты чего?

– Билл. Тайлер, твою мать, где… Билл?! – почти проорал Том, впрочем, уже прекрасно поняв, какой будет ответ. Он увидел следы шин на дороге. Примятые и разбросанные листья на лужайке перед домом. И абсолютную пустоту – он буквально почувствовал, что его нет рядом.

– Да вернется сейчас, минут через пятнадцать, сказал, хочет проветриться, – Тайлер сделал шаг вперед, не понимая ровным счетом ничего, – да чего ты, Том?

– Куда он поехал!? – Том, в ушах которого завывал ветер едва не срывал голос от крика, – куда?

– Да блин, он пришел домой, улыбаясь, как будто сожрал банку меда, лежал на диване, таращась в потолок минут пятнадцать, не отвечая ни на какие вопросы. А потом просто заявил, что ему надо за жратвой, чтобы мы могли вечером круто потусить и без вечеринки!

Тайлер изумленно всматривался в лицо друга. Том выглядел не лучше Билла – бледный, почти свихнувшийся от каких-то немыслимых идей, распиравших его голову.

– Тайлер, – Том схватился за голову. Холодный ветер не спасал его от жара – его колотило, словно температура подскочила. – Он не должен был уезжать, твою мать… никуда из этого долбанного дома… У него ведь даже прав нет!

– Есть! Он получил их, чтобы водить вашу семейную машину, как и я!

Тайлер сделал к нему еще один шаг.

– Пойдем, я завезу тебя в дом, ты весь трясешься!

– Да пошел ты, Мерфи! – выкрикнул Том, отнимая руки от лица и размазывая ледяные струи. – Ты не должен был его отпускать! Только не сегодня! Мать твою…

Снова пропасть разверзлась страшной пастью, готовая поглотить в себя целиком всю реальность. Картины – болезненные, беспощадные, яркие, кружились в сознании, подсовывая всевозможные жуткие расклады сложившейся ситуации. Все шло так хорошо! Последний шанс изменить реальность казался таким близким!

– Да чего ты, старик! Он ведь так сто раз делал! – прокричал Тайлер, в спину Тому, который уже спешно катил в сторону дороги. – Ведь все хорошо! Он вернется через пятнадцать минут!

– Он не вернется. Ты не понимаешь!

Том просто понял, что в итоге всей этой истории, он в очередной раз облажался, отпустив его от себя и доверившись богу случайностей, не знавшему пощады. Том понял это как никогда остро.

Кому было суждено уйти – тот уйдет, и задерживать его, пытаться оставить рядом с собой не имело абсолютно никакого смысла. Жизнь все равно поворачивалась так, что зигзаги ее скачков нельзя было просчитать, ни при помощи высшей математики. Ни при помощи чувств и предчувствий, даже самых тонких. Ни изменить при помощи желаний, пусть даже очень сильных…

– Билли. Черт тебя побрал, вернись, – сердце рвалось из груди, резонируя в пустоте своими тупыми ударами.

Колеса инвалидки скользили по мокрой дороге. Ледяной дождь тек за шиворот. На улицах не было ни души – не к кому бежать за помощью. Том видел, как Тайлер пошел следом, пытаясь остановить его или хотя бы добиться каких-то объяснений.

Тому было все равно, потому, что он понял, как дешево просчитался в очередной раз. Он знал, что поплатиться за это – жестоко и больно.

– Том! Да ты объяснить можешь наконец? – догнал его Тайлер.

– Он не вернется, – прошептал Том. – Я убил его!

– Что ты несешь, МакГрат? – зрачки старшего из братьев расширились.

Подобные привидениям облачка пара вырывались из его рта, моментально растворяясь в воздухе. Падающая с неба вода оставляла соль на губах и на душе. Том остановился на дорожке.

– Я плохо заботился о нем. Я недостоин его. Мы никогда не будем вместе.

– Вместе?!

Ехать дальше по улице, пытаться догнать Билла не было смысла.

– Том, пожалуйста, объясни! Мне вызвать врача? Тебе опять плохо? Что у вас случилось?

– Он… попадет в аварию один, – пустым и мертвым голосом, словно эхо, отозвался его друг. – Рядом с ним не будет никого, чтобы спасти его. Я проиграл…

– Что ты говоришь, твою мать! Он за продуктами уехал! Пять минут – и будет дома, прекрати психовать! – Тайлер и сам был не на шутку напуган, – поехали домой, МакГрат. Ты мне все в тепле расскажешь, я хотел только гараж за Биллом закрыть, а не бегать за тобой по улице, как долбанный псих!

Том поднял на него опустошенные, измученные глаза, полные слез.

– Нет. Ты… иди… Я буду ждать. Меня заберут, когда придет время, – тихий, как шелест бумаги, шепот.

У Тайлера опустились руки. Почему-то и он вдруг почувствовал: в словах друга определенно была правда, горькая, несправедливая и острая. И от этого чувства ему и самому вдруг скрутило желудок в грубом спазме. Он не стал больше ничего спрашивать.

– Я с тобой побуду. Подожди меня, я вынесу зонт, – тихо и серьезно пробормотал парень, скрываясь в пелене дождя.

И Том снова остался один. Наедине со своими страхами.

Билл не появился через пять минут. И через десять. И даже через полчаса.

Они с Тайлером так и стояли на дорожке, как две мрачные тени на страже ночной тишины, понимая, что слова сейчас излишни.

Тайлер до последнего надеялся, что его друг просто спятил. Но минут сорок спустя, на мокрой дороге появилась машина полицейских. Она освещала кроваво-красным цветом мигалок всю улицу, оставляя отблески на мокром асфальте и пронзая острыми лучиками пелену дождя.

Том еще успел задаться вопросом, как он будет теперь жить дальше, смотреть в глаза своему отражению в зеркале и понимать – это был он. Он испортил все. Своими руками принес несчастье тому человеку, которого любил больше своей собственной жизни.

Это все была его вина. Он недостаточно крепко любил, иначе никогда бы не смог разжать пальцы и просто отпустить, был слишком уверен в себе, не слушая ничьих советов. И был слишком ослеплен собственным эгоизмом.

Он перевел невидящие глаза на подъехавшую машину которая со скрежетом остановилась прямо возле них с Тайлером. Щелчок открытой дверцы. Полицейский вышел из машины и Том зажал уши ладонями, опустив голову и зажмурив глаза, крепко.

– Прошу прощения, мистер Гордон Мерфи живет в этом доме?

Губы Тайлера дрожали. Он тоже не мог поверить в то, что это было реальностью.

– Он… Я… Он на работе. Я… его старший сын.

Суровый взгляд стража порядка.

– Вам придется пройти со мной…

Том тихо вскрикнул и застонал, оползая со своего кресла под удивленным взглядами полиции и Тайлера.

В этот раз вырываться из реальности оказалось намного больнее, чем обычно.

========== 2011 год, 18 февраля, пятница. Измененная реальность. Попытка 4. ==========

Let’s pretend happy end. © Garbage

«Не хочу возвращаться… Я не хочу!» – Том готов был царапать стены и вырываться от демонов, которые волокли его тело и душу обратно в будущее, где была его настоящая жизнь – такая, какую он сам себе устроил.

Пустая. Мертвая. Никакая.

Его сознание пульсировало, темнота не давала уйти, удерживая липкими лапами. Том не мог дернуться или пошевелиться, он просто знал – в любом случае его вытряхнет обратно, в новый мир, где снова все не так, как он хотел. Где Билла не будет рядом.

В итоге всего история, ход времени, все равно взяли свое.

Теперь, глядя назад, в прошлое, отягощенный грузом переживаний и душевных травм, виной которым была самоуверенность, Том не мог представить ни одного столь неразумного решения. Он не знал, как он мог быть таким глупым, думая, что сможет переделать историю по своему желанию. Причинная связь, судьба, время – как ни назови, эта сила обрушилась на него всей своей мощью, подобно ревущей реке текущей от рождения к смерти. Ему казалось, что он сможет выйти из этого потока, пройти назад по берегу и изменить направление течения так, как ему хочется, однако, на деле оказалось – если реку перекрыть плотиной, то она просто выйдет из берегов, и горе тому, кто построил свой дом у ее русла.

Том это сделал. Построил на ее берегу свои мечты, приказывая истории принять эти перемены и продолжить свой ход, не заметив их. К сожалению, к тому времени, когда он понял, что двигался по спирали, ведущей вниз, стало слишком поздно.

С трудом открыв глаза, молодой человек сразу ощутил страшную головную боль. Она ударила его прямо в лицо, будто ждала его возвращения, чтобы напомнить ему еще раз: ты сотворил это сам.

– Билл… – тихо прошептал Том, выгибаясь от спазма и хватаясь за виски ледяными ладонями.

Возвращаясь раньше, он не сразу понимал, что происходило, где он был и что принесет ему эта новая жизнь, а сейчас осознание стало ярким, четким, что на секунду ослепило его. Парня начало тошнить прямо на одеяло.

– Позовите врача! У него приступ! – голос откуда-то издалека, доносящийся сквозь конвульсии и нервную дрожь. Том бился, принимая водоворот новых образов, которые со скоростью бурной реки хлынули в его сознание.

Он как на ладони увидел тот день своей последней надежды. Полицейских, что-то объясняющих бледному и полубезумному Гордону, сорвавшемуся с работы из-за экстренного звонка. Груду искорёженного железа у дороги, машину, намотанную на столб; ее пришлось разрезать автогеном, чтобы извлечь тело.

«Парень, не справился с управлением из-за плохой видимости и дождя», как гласило заключение. Затем возникло все то же чертово кладбище, которое Том ненавидел всеми силами души за то, что история постоянно кончалась именно там. Каменные лица, взгляды в пространство. Тяжелый кошмар от которого он бежал несколько жизней назад.

Затем ряд сменился. Том увидел, как он, Тайлер и Ханна втроем бросают камешки в озеро и думают, как быть дальше. Серые унылые осенние дни проходили без Билла, Ханна собрала вещи и уехала жить в другой город. Затем показался спивающийся и вялый Гордон, судьба которого в любой реальности скатывалась к одному и тому же печальному концу. Встревоженная и заплаканная Симона, беседующая с врачами. Затем почему-то палата в больнице. Какие-то люди, тихие разговоры, улыбающийся Брайтман. Светлые стены.

– Пффффххх-кха-кха, – Том свесился с кровати, оставляя кровавые пятна на простыни. Они расплывались на белом как красивые бабочки.

– Больно. Остановите! – закричал он, не зная, слышит ли его кто-то.

Топот ног и какие-то люди, голоса, яркие вспышки.

Тома начало трясти, он снова выгнулся на кровати, срываясь на крик от боли. Самое страшное – подсознательно, в своей раскаленной агонии, он знал, что заслужил это.

– Том, – знакомый голос со стороны, – ты слышишь меня?

Парень бестолково мотал головой. Он не хотел ничего понимать.

– Открой глаза, Том, станет легче! Иначе опять придется колоть тебе транквилизаторы, – почти приказ, чьи-то руки на лице, удерживающие его голову.

– Уйдите, я не хочу! – хрип, не похожий даже на шепот.

– Том, это доктор Брайтман. Вернись! Посмотри на меня!

Услышав знакомое имя, Том всё же сдался, резко ворвался в новый мир. Он сделал что ему сказали и приподнял веки.

– Майк. Что со мной?

– Ну. Очевидно, ты вернулся из своего очередного путешествия в прошлое, – холодный и спокойный голос.

– Нет! Нет! Нет… – Том даже не осознал услышанное. Он просто, наконец-то ушел в долгожданную темноту.

***

– Но он ведь очнется? – спросил кто-то обеспокоенно, прямо над ухом. Том приоткрыл один глаз, преодолевая страшный звон в голове. Что-то капнуло ему на руку. Слеза?

– Да, он очнется. Он просто только что вернулся, такие скачки для мозга очень непросты. Видишь ли, он возвращается в прошлое и фактически вмещает в себя новый и новый груз воспоминаний, удвоенный, затем утроенный. И так далее, – какое-то щелканье раздалось над ухом.

Ритмичный электронный писк возвестил о возвращении все в ту же жуткую реальность. Тихие голоса, звуки и странные запахи, которые было трудно определить с ходу.

– Как такое возможно? Я до сих пор не могу в это поверить. И Йорг, и Том?

– К сожалению, это реально. Мы отследили его мозговую активность во время потери сознания. В это трудно поверить, но, похоже, он действительно путешествует. Его мозг изменился буквально за секунды – словно оброс новой корочкой. Том будто получил черепно-мозговую травму, не вставая с постели, – донесся звук удаляющихся шагов, шуршание каких-то бумаг, – ты правильно сделала, что обратилась к нам, когда только нашла его записку. Поначалу я думал он не в себе, но теперь мы сможем помочь ему, хотя бы немного.

– Я не знаю, Майк, – тихий женский голос, полный отчаяния. – У меня такое чувство, что я его предала, он почти не выходит из больницы с того момента, я даже не знаю, как и быть. Я почти потеряла сына. Мне не хватает его!

– Ты не можешь его забрать, – тяжелый, полный сожаления вздох. – Иначе ты упустишь его окончательно. Он не прекратит свои попытки перемещаться и сойдет с ума, в полном понимании этого слова. Мне не нужно объяснять это тебе.

Том открыл глаз чуть шире, стараясь справиться с болью внутри головы. Ему было очень плохо, но еще и страшно от того, что он сейчас слышал. Даже в своем полусознательном состоянии он легко сопоставил два и два, поняв что происходило. Том не дышал и не шевелился, решив дослушать все до конца.

– Я знаю, – расплывчатый силуэт Симоны встал со стула и поплыл по направлению к окну, – я понимаю теперь, Йорг до самого конца лихорадочно сидел за книгами, вычитывая, выискивая какие-то семейные архивы и листал старый альбом с фотографиями, где они с сестрой были вместе. У него постоянно шла носом кровь. Он бился, будто в эпилепсии. Точно так же, как Том. Это было незадолго до того, как его пришлось отдать на содержание в клинику. Но ты никогда не говорил, что все, что он делал могло оказаться правдой. Получается, он не был сумасшедшим?

– Он стал им, – спокойно пояснил Майк. – Постоянно мучая свой мозг. Ты же помнишь, как он кинулся на тебя с ножом?

– Я никогда этого не забуду.

– Его состояние было агрессивным. Что касается Тома, – в голосе Брайтмана послышалось сомнение. – Трудно сказать, на какой стадии находится он, станет яснее, когда он очнется и мы сможем с ним поговорить.

– А потом что? Лечение? Его можно вернуть?

– Все зависит от результатов. Ты же понимаешь, Симона.

Тишина воцарилась в палате. Том не дышал. Значит, вот как? Она просто сдала его на содержание в клинику. И такое решение она приняла после той записки?

– Я не понимаю другого, для того, чтобы так себя мучить, должна быть очень веская причина. Ты можешь сообразить, что могло толкнуть его на такой поступок? – голос Майка раздался через некоторое время уже из другого угла палаты.

– У меня только подозрения. В записке он хотел изменить мою жизнь, предупредить о болезни. И все же, я думаю, он пытался спасти кого-то еще. С одной стороны – меня, а с другой… Кажется, дело не в этом, у меня из головы не идет одна вещь…

– Какая?

– Я не знаю, в праве ли я об этом говорить.

– Ну ты же хочешь помочь сыну?

Тяжкий вздох известил о том, что решение нелегко далось Симоне.

– Дело в Билле, том соседском пареньке с которым Том дружил…

– Я помню, ты говорила что-то.

– Он часто говорил о нем, их отношения не клеились довольно долго. Но после аварии все словно изменилось, ведь это из-за него Том остался навсегда парализованным.

Недолгое молчание, прежде, чем продолжать.

– Потом Билл пришел к нему сам, и они, кажется, поговорили. После этого они стали ближе и даже дружны. И если честно, я думаю, у них были чувства, Майк. Они и сами не осознавали этого, но я, как мать, видела это. После похорон Билла Том не хотел ни есть, ни спать. Только катался в своем кресле по дому и смотрел на фотографии, где они были еще вместе… – она не закончила предложение, дав Майку шанс додумать фразу до конца самому.

– Вот оно что, – Брайтман кивнул и Том перевел на него взгляд, все еще стараясь не шевелиться. – Просто поразительно, насколько чувства иногда ослепляют людей. И насколько меняют их жизни. Давно они познакомились?

– Да… С того момента, что мы живем в Эверетте, – тихо отозвалась женщина. – У них всегда была странная компания, иногда я ловлю себя на мысли, что ничего бы этого не произошло, не свяжись он с этим мальчишкой, который…

– Не нужно винить во всем этом никого, кроме меня, – внезапно услышал собственный голос Том.

Слова вылетели прежде, чем он успел остановить себя. Вздохнув, он повернул больную голову в сторону, заставив и мать и врача вздрогнуть.

– Я отвечу на любые ваши вопросы, но Билла в это вмешивать вы не будете!

– Том! – Симона на момент потеряла дар речи, прижав руки ко рту. – Ты очнулся!

Мать радостно бросилась к сыну. Слезы блеснули в ее глазах, однако женщина тут же остановилась, ошарашенная тем, с каким отчуждением посмотрел на нее ее мальчик. Майк Брайтман за ее спиной высунулся в коридор, в экстренном поиске медсестры, которая, как Том понял, могла бы вколоть ему успокоительное для буйных, если потребует ситуация.

– Что, не нашла решения умнее, кроме как сдать меня в психушку, мама? – прошипел Том, с трудом садясь на кровати.