Текст книги "Event Reborn (СИ)"
Автор книги: fifti_fifti
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 35 страниц)
– Быть того не может… – Билл отложил калькулятор, на котором высвечивалось число 264 215 результат умножения 865 на 345, сложения его с 44352 и вычитания из этого числа 78562. Он запутался три раза, только набирая эти цифры и ему пришлось переделывать операцию несколько раз. Том, тем временем, проделал её в уме за считанные секунды. – Ты гений! – восхищённо резюмировал брюнет.
– Ну, я бы не стал бросаться такими выражениями. Мне это досталось от отца – он был… есть… такой же. – Том поджал коленки к груди, задумчиво покусывая палец. – И не сказать, чтобы ему это облегчило жизнь.
Взгляд его немного потемнел, мысли, которых он не хотел, снова вернулись на своё законное место в его голове.
– Ну, зато он, наверное, гордится тобой. Мой отец не любит меня… – Билл пожал плечами, теребя шнурки на своих кроссовках. – Потому что я никто – у меня никаких выдающихся способностей нет…
Том поднял на него взгляд.
– Толку. Моего папы сейчас нет рядом со мной, всё равно… И вообще, я считаю – это ерунда. Не бывает ненужных людей без способностей. Ко всем нужно приглядеться внимательнее.
Билл, не мигая, смотрел на него. Том с минуту разглядывал пол под ногами, а затем тоже поднял глаза, встретившись взглядом с брюнетом, который всё ещё сидел, не моргая.
Они разглядывали друг друга, и Том почувствовал, будто кто-то пёрышком тихо водил по его коже, по всему телу. От этого взгляда ему становилось не по себе, только как-то странно, не в неприятном смысле этого слова. Ему казалось, что он сделал правильную вещь, рассказав всё Биллу – он ощутил… облегчение? Как будто бы именно этот нескладный долговязый парень понял этот секрет лучше любого человека.
Это было очень дикое чувство.
Все же, было в этом парне что-то странное. Только вот что?
And it’s been a while
Since I could hold my head up high
And it’s been a while since I first saw you
And it’s been a while since I could stand on my own two feet again
And it’s been a while since I could call you
And everything I can’t remember
As fucked up as it all may seem to be
I know it’s me
I cannot blame this on my father
He did the best he could for me…
(Staind – It’s been a while)
========== 1996 год, 20 августа, вторник ==========
Как бы то ни было, именно с того похода в гости к Мерфи что-то изменилось – именно в тот день когда Том с Биллом, абсолютно потеряв счет времени, просидели в тени шалаша и наперебой рассказывали друг другу всякие истории из жизни.
Том не представлял, что на самом деле этот стеснительный парень мог вести себя так – он словно открылся, как книга, которую можно с легкостью читать. Билл больше не смотрел в пол, не бормотал себе под нос и не стеснялся. На самом деле он оказался очень веселым – у Тома под конец их маленькой беседы трещали ребра, так ему было смешно слушать, как новый знакомый рассказывал свои истории.
Младший из братьев Мёрфи поведал про то, как один раз упал с велика в кусты с высоченной крапивой, и его три дня лечили от страшнейших ожогов, которые жутко чесались. На смену этой истории пришел рассказ о позапрошлом Хеллоуине, когда Тайлер проспорил Биллу, и ему пришлось ходить с младшим братом по домам в костюме Питера Пэна – в трико и шляпе с перышком. Затем Билл рассказал о школе. О своих немногочисленных друзьях.
Том едва ли не плакал от смеха – у него в запасе нашлось бы не так уж много похожих историй, да и хороших друзей у него тоже не было. Зато слушать Билла оказалось просто уморительно, особенно, если представить насупившегося Тайлера в зеленом трико за выпрашиванием конфет.
Том и Билл уже лежали на полу, икая от смеха, когда тот самый брат, видимо, услышав их голоса, заглянул в шалаш. Сразу после этого он позеленел, потом посерел, потом побагровел от гнева и, наконец, взорвался, подобно как следует взболтанной на жаре бутылке с Колой.
Билл смеялся так, что ему стало все равно, даже если старший отвесил ему десять подзатыльников. Широкоплечий брюнет как следует тряхнул братишку за шкирку и напомнил ему свистящим шепотом, что, во-первых, в шалаш нельзя приводить посторонних – таковы правила. И во-вторых, Симона и Гордон, которые к тому времени уже обошли весь дом и пересмотрели все семейные фотографии Мёрфи, обыскались обоих мальчишек. Спасибо, что не вызвали полицию.
Узнав, что наступил уже девятый час вечера, Том пришел в ужас. Ему немедленно стало не до смеха.
Братья Мёрфи настояли на возвращении на участок длинным путем. Переглянувшись между собой, они зайцами полетели к парадному входу со стороны улицы, не рискнув возвращаться через дыру в заборе, ведь было не исключено, что разозлившийся Гордон бродил где-то неподалеку.
Им влетело обоим, но Биллу чуть сильнее. Гордон схватил его за шкирку и, не говоря ни слова, поволок в дом. Том даже не успел попрощаться с ним. Сам же он отделался весомым выговором от матери и вынес из этих нравоучений самое важное: убегать без спросу в малознакомом городке – плохо.
Пока Симона вела своего непутевого сына домой, Том улыбался, спрятав нос в ворот футболки. Воспоминания о сегодняшнем дне были слишком свежи в его памяти. А еще, они были слишком приятны. Он возвращался мысленно к веселому смеху и улыбке Билла, и его разбирало от мысли, что он нашел такого друга.
Он лишь надеялся, что мальчику не сильно влетит.
***
С того дня Том не часто видел Билла, только раз, мельком, когда выглянул из окна и заметил, что тот таскает в кучу какие-то вырванные с корнем сорняки на заднем дворе, а его брат в это время возится рядом, занятый вскапыванием грядок. Мистер Мёрфи находился неподалеку – пытался наладить систему полива, явно отбивающуюся от рук. Билл был в низко надвинутой на лоб кепке от солнца, так что Том не смог разглядеть выражение его лица. По крайней мере, друг выжил после нравоучений Гордона.
Том усмехнулся этой мысли и задернул шторы обратно. У них с Симоной тоже находились дела все эти дни. Мать зря времени не теряла – она уже успела выяснить все родительские вопросы относительно школы, так что Том был схвачен за шкирку и немедленно отправлен на осмотр учебных учреждений по соседству.
Как подсказал Гордон, нормальной репутацией славились только Джефферсон, Гарфилд и Хавторн. Немного подумав, Симона решила отдать Тома в ту же школу, куда ходили Билл и Тайлер.
Директор, миссис Ханн, обрадовала Симону новостью, что у них как раз не хватает учеников в третий класс, и они будут рады любому студенту. Узнав, правда, что мальчику всего семь лет, она несколько сопротивлялась, посчитав, что это неправильно, но Том немедленно выдал ей целый научный пассаж про интегрированные математические уравнения, затем сразу же раскрыл тему по оптике из физики, эпизодично осветил полимеры по химии и генетические отклонения, которые проходят в старших классах по биологии, завершив все это развернутой благодарностью на немецком языке.
Челюсть директора долго не возвращалась в прежнее положение. Она приостановила рукой ассистента, как раз заходившего в кабинет с пачкой тестов и намерением забрать мальчика в класс, где все сдавали вступительный экзамен. Разумеется, миссис Ханн тут же приняла верное решение и сказала, что этого ребенка они возьмут и так, в виде исключения.
Такому фокусу Тома научил отец – он всегда знал, как найти выход из ситуации, которую хотелось разрешить поскорее. Не сказать, конечно, что Симону устроил подобный научный доклад сына. Но директор провожала семейство МакГрат с удивлением, так что приходилось признать: они хотя бы произвели впечатление. Да и выбор у нее был невелик – из всех школ эта оказалась самой лучшей.
В этой школе многие уроки вел один учитель, и Том, недолго думая, подошел к доске со списками детей, принятых в третий класс. Пробежав их все глазами за три секунды, он нашел строку: Мёрфи, Билл и записал рядом свою фамилию.
Так он и оказался в одном классе со своим новым другом.
***
Cразу после рейда по школам Симона быстро закинула сына домой и поехала на работу – устраивать свою собственную судьбу, весьма запущенную из-за хлопот и переезда. Потому Том, под клятвенное обещание оставаться хорошим мальчиком до шести часов, был водворен домой и оставлен там до лучших времен.
Он обрадовался шансу дочитать второй том учебника по математике, закончить который ему не дали дела и связанная с ними беготня. Мальчик взял стакан с лимонадом, раскладной стул, книгу и отправился на задний двор – наслаждаться остатками лета. Но его мечтам, разумеется, не суждено было сбыться.
– Пссст! – услышал он со стороны соседского забора на середине параграфа.
Том поднял глаза от книги, и улыбка расплылась на его лице помимо воли. За забором стоял Билл и тоже улыбался.
– Привет! – Том покинул свой стул и подошел к нему, облокотившись на забор. – Ты чего в такой толстовке, жара же на улице?
Билл действительно вышел к нему в черной кофте на молнии с длинным рукавом, в солнечных очках, совсем как заправский шпион, не смотря на жару градусов под тридцать, греющую воздух раскаленным дыханием.
– Нет, мне нормально, – отмахнулся старший друг, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. – Слушай, в продолжение нашего разговора… – он слегка опустил очки на переносице, взглянув на Тома поверх стекол. – Отец сегодня на работе, и мне пришла идея – я хочу тебя кое с кем познакомить.
– С президентом Америки, минимум! С таким видом только охрана за знаменитостями ходит, – предположил Том.
– Это особо секретная миссия.
– Да. Как и прошлая твоя затея. Мне к тебе зайти?
Билл быстро закивал. И, с таким же заговорщическим видом, спрятавшись по самые очки в ворот толстовки, исчез в направлении своего заднего дворика.
Том выпил стакан лимонада одним залпом, вытер тыльной стороной руки мокрые усы и отправился на разведку – узнавать, что там взбрело в голову его новому сумасшедшему другу.
– Что такое? – спросил Том, заметив, как Билл встречает его у входа, едва не пританцовывая от нетерпения.
Договорить ему не дали. Как только жертва оказалась в зоне досягаемости, Билл схватил Тома за рукав. Мальчика всосало внутрь дома. Дверь захлопнулась за его спиной.
– Да что за тайны мадридского двора, я не понимаю!
Однако, оказавшись в прихожей, Том понял, в чем дело. В комнате находились еще двое ребят. Одним из них оказался Тайлер, второй – неизвестная девочка, и Том, вспомнив все, что ему рассказывал Билл, решил, что это Ханна, про которую тот упоминал только вскользь.
– Том, познакомься, – Билл поставил его на серединке комнаты. – Это – Ханна Махоуни. Наш с Тайлером общий друг, а теперь, надеюсь, и твой.
Девочка заинтересованно посмотрела на Тома со своего места на диване, поправив на курносом веснушчатом носике большие круглые очки. Ее светлые косички смешно торчали в стороны, Том отметил это про себя, пока осматривал ее в ответ.
– Привет. Ты смешно выглядишь, у тебя штаны будто размера на три больше, чем нужно, – хихикнула девочка, демонстрируя колоссальных размеров щель между зубов.
Том моргнул.
– Спасибо, – буркнул он, не зная, что еще сказать. Билл так и стоял позади, продолжая зачем-то сжимать его руку в районе локтя.
Неспроста все члены этого подозрительного братства оказались тут именно сейчас. Тому не составило большого труда сложить два и два и понять, к чему это все.
– Ребята, я хотел вам сказать, нам нужно включить Тома в наш клуб! – тут же подтвердил опасения Билл, радостно сияя лицом и снимая очки. Под его правым глазом обнаружилась какая-то подозрительная синева, но мальчишка быстро отвернулся и не дал как следует себя разглядеть.
– Хм, очень интересно, это с чего это? – надулась Ханна, блеснув своими большой круглой оправой. – В клуб попадают только избранные!
Билл обошел Тома с другой стороны, наконец отпустив его руку.
– Он и есть особенный! Он вам может показать!
Том отклонился чуть-чуть и ухитрился поймать приятеля за футболку, притягивая его к себе.
– Билл, я не хочу, давай разгоним контору и пойдем почитаем просто ради удовольствия? Я сегодня не настроен быть Спайдерменом!
Отличная договоренность. Когда он показывал Биллу свою небольшую особенность, то совершенно не планировал делать это на бис, тем более, при всех.
– Том, ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… – выслушав его, забормотал Билл, отодвигаясь и заглядывая ему в глаза таким преданным и щенячьим взглядом, что у Тома аж сжался желудок.
Он понятия не имел, что ему сейчас делать – отказаться значило бы струсить и ударить в грязь лицом перед новыми друзьями. С другой стороны, он знал, чем чреваты все эти посвящения. Ему совершенно не улыбалось есть каких-нибудь червей, пить кровь летучих мышей или там обливаться медом, а после этого нырять в муку.
– Билл, я не хочу, – еще раз сказал Том. Он ощутил, как его толкают все ближе к дивану, с которого на него смотрели Тайлер и странная девочка в очках.
– Да не будет ничего … – нашептывал ему Билл, пытаясь успокоить. – Ты же сможешь им показать свои суперспособности? Большего и не нужно, честно!
Том хотел сгинуть. Он мог, конечно, просто с утра голова болела сильнее, чем обычно, а поскольку Симоне об этом пожаловаться он не решался, таблеток он не получил. Том еще раз посмотрел на Билла, который поедал его взглядом, как последнюю надежду. Выбор его от этого взгляда делался как-то сам собой…
– Ладно, – буркнул он. – Только немного …
Младший из братьев Мёрфи едва не запрыгал от радости. Он тут же кузнечиком ускакал в дальний угол комнаты, к шкафу и начал набирать там книги, нагружаясь ими аж под подбородок. У него были свои понятия о том, что такое «немного».
И началось. Физика, география, художественная литература сменяли друг друга без конца, Том уже потерял счет десяткам параграфов. Тайлер хмурился, не в состоянии поверить, что Том не видел эти книжки никогда раньше. Однако, когда младший мальчик без труда процитировал какую-то тонкую брошюрку по женской косметике слово в слово, даже он поверил в увиденное. Ханна еще с первых трех книг стояла с открытым ртом и только и делала, что подавала Тому очередное пособие, не в силах произнести и слова.
– Это невероятно, – Тайлер почесался. – Такого быть не может.
– Я тебе говорил, говорил! – подпрыгивал от счастья Билл, пока Том сидел за столом, в поте лица читая про себя очередной параграф. Он маячил за его спиной, наклоняясь нарочно ближе, чтобы разглядеть текст из-за спины. – Он еще тебя по математике сделает, вот увидишь.
– Я закончил, – Том мрачно подпер щеку рукой, глядя в пространство и возвращая учебник по анатомии Тайлеру. Он почти уже скрылся под горой книг, а Билл почти ополовинил шкаф в дальнем углу комнаты. – Анато́мия, от греческого ἀνα– – вновь, сверху и τέμνω – «режу», «рублю», «рассекаю», раздел биологии и конкретно морфологии, изучающий строение тела организмов и их частей на уровне выше клеточного. Анатомия, как наука изучает не только внешнее строение организма в целом, но и внутреннюю форму и структуру органов, входящих в его состав… – занудным голосом, как преподаватель на лекции в каком-нибудь институте, забубнил Том, безразличным и ровным тоном.
Билл еще раз восторженно вздохнул. Он все это время не оставлял нового друга в покое, все ходил вокруг него, как рефери вокруг боксера и настраивал на боевой лад.
– Том, сделай его по математике. Сделай его… – подначивал он, подкладывая другу лист с примерами, наобум написанными от руки. Точно такой же лист достался Тайлеру.
– Нет, тут тебе меня не сделать, малявка, я тебя вдвое старше, – возмутился Тайлер.
– Если разделить 13 на семь, получится, что ты меня старше в 1,85714285 раз, а не в два. – Том устало хлопнул ресницами и потер пальцами лоб.
– Нет уж. Я победитель всех окружных туров по математике, тебе меня не одолеть!
Том кисло посмотрел на оппонента снизу вверх. Ему начало казаться, что мозг его пульсирует от боли, однако он все равно взял карандаш. Тайлер сделал то же самое.
– Погодите, секундомер… – Ханна взглянула на часы на руке и включила их в режим таймера. – У вас будет три минуты на все, – Она строго посмотрела на обоих мальчиков. – Поехали!
Ее часы пискнули и быстро замелькали цифровым дисплеем. Том кинул взгляд на примеры. Почерк Билла не изменился с того момента, как он писал то письмо, что висело на стенке в шалаше. После этого Том заметил, что уровень трудности у примеров плевый. Отметил он и то, что у его листа с примерами отъеден угол. В общем, прошла где-то минута прежде, чем он приступил к решению.
– Я все сделал, – через тридцать секунд он отложил карандаш, лениво подавая лист Биллу на проверку и игнорируя усердное пыхтение Тайлера, который считал столбиком первую сточку. – Кстати, Тайлер, у тебя ошибка в первом, правило округления после пятерки – в большую сторону.
Тайлер вздрогнул как бык и тут же прикрыл решение рукой.
– Я без тебя это знаю! Не подсматривай ко мне!
Брови Билла удивленно поползли вверх. Он сверялся со своими ответами.
– Все верно. Тайлер, он быстрее справился … И абсолютно точно! Ни одной ошибки!
– Да быть того не может! Дай сюда! – Тайлер яростно вырвал у Билла лист с примерами и сверился со своими. – Ты ему заранее все ответы сказал, такого не может быть! – кипятился он, все внимательно пересчитав.
– Я не говорил, и ты это знаешь. Он со всеми заданиями справился, Тайлер. Ты обещал!
Старший из братьев выглядел так, будто его окатили с ног до головы ледяной водой. Он хлопал ресницами и хватал ртом воздух, не в состоянии поверить в то, что его так унизили при всех. Том мог понять его бешенство, но он был не виноват, что ответ был очевиден ему сразу, как только он смотрел на примеры. Он мог бы, в теории, и поддаться, как иногда приходилось делать в школе. Но в данном случае это было его испытание, Билл сказал, что надо его пройти. Он сделал это с блеском. Тайлер тем временем зло сузил глаза и вскочил со своего стула.
– Думаешь, на этом все, малявка?
Том спокойно ответил на его взгляд. У него так раскалывалась голова, что спорить не хотелось.
– А что, есть еще что-то? – ровно спросил он.
Тайлер навис над ним немой угрозой, обдавая его дыханием остервеневшего дракона, готового накинуться на свою добычу.
– Ты такой умный, да? Посмотрим, как ты справишься с более сложной задачей!
Билл нахмурился.
– Тай, мы так не договаривались, ты сказал он только покажет, как умеет быстро соображать и все … – начал, было протестовать он.
– Ну так вот, я передумал, – Мёрфи все еще нависал над Томом. – Теперь я еще хочу посмотреть, как он умеет быстро двигаться. Тут ему уже не поможет его хваленая сообразительность!
Том хмыкнул. Для него это было уже чересчур.
– Знаешь, – он поднялся на ноги, поравнявшись с Тайлером. – Мне не хочется. Я знаю, чего стою, и выпендриваться для этого не собираюсь.
– Струсил, малолетка? – Тайлер встал вплотную.
Ханна, которая молчала все время до этого решила вмешаться.
– Тайлер, да ладно тебе, это была честная победа … – начала спорить она.
Билл стоял в сторонке, бледный, с закушенной губой. Том же развернулся и направился к двери.
– Нет. Не боюсь. Я просто не хочу… – он пожал плечами. – Ты не держишь свое слово, с чего я должен идти у тебя на поводу? Я сделал все, что вы хотели.
Он взялся за дверную ручку, поворачиваясь к ребятам спиной.
– Сегодня, после двенадцати у шалаша… – раздался свистящий шепот Тайлера.
– Всего доброго, Билл, всего доброго, Ханна. Было приятно познакомиться, – Том прикрыл за собой дверь, оказавшись на улице и вдыхая теплый летний воздух.
Он заранее знал, это была глупая мысль – идти на поводу у Билла и принимать участие в этой затее. Он никогда в жизни не делал ничего подобного – в школе старался оградить себя от людей, которые могли втянуть в неприятности. Потому, наверное, и друзей не завел – отец часто говорил ему: «Не связывайся. Начнешь связываться – начнутся проблемы. Просто найди в себе силы подняться и уйти, не оборачиваясь».
Том не собирался оборачиваться. Вряд ли могло бы найтись что-то, что пошатнуло бы эту уверенность…
–Том, стой, стой пожалуйста… – за его спиной открылась дверь, и Билл вприпрыжку добежал до него, вырастая на пути. – Ты сердишься на меня?
Он смотрел на своего друга большими и невинными карими глазами, хлопая при этом пушистыми черными ресницами. Отчего-то Том почувствовал раздражение. Он впервые поймал себя на мысли, что этот парень начал ему надоедать. Мёрфи, вроде, и был тихим и скромным, мягким, как диванная подушка. Но проблемы от общения с ним встречались буквально на каждом шагу, начиная с того, что им обоим пару дней назад досталось от родителей, когда они сбежали в так называемый «штаб» и заканчивая мероприятием пятиминутной давности.
– Билл, нет, я не злюсь на тебя, – преодолев себя, устало отозвался Том. – У меня просто жутко болит голова… И мне правда не хочется ничего доказывать.
Билл грустно посмотрел на него. Его глаза сейчас казались еще больше, чем обычно. А под одним из них и правда стоял огромный синяк.
– Но Том… Мы тогда сможем быть друзьями! – изрек старший из мальчиков.
– Билл, мы с тобой и так можем быть друзьями. Для этого не нужно ничье разрешение и ничье согласие.
Том хлопнул приятеля по плечу и попытался обойти его слева, но непреодолимое препятствие снова выросло на его пути.
– А разве ты не хотел бы быть частью нашей компании? – снова спросил Билл. Том снова остановился.
– Хотел бы. Но я не буду слушаться кого бы то ни было. То, что предлагает твой брат, мне не нравится.
– А мне бы хотелось, чтобы ты стал частью нашей компании, – пробормотал Билл тихо, так, что даже Том еле услышал его, стоя всего в полуметре.
Том продолжал хмуриться. И отчего его захлестывало чувство вины? Билл сейчас выглядел таким несчастным, что у Тома, вдобавок к голове, аж заныло слева, где-то в районе ребер.Он тяжело вздохнул.
– Очень просишь? – тихо, как и Билл, пробормотал он.
Билл просиял. Он уже понял, что сломил сопротивление без особых усилий.
– А ты сможешь из дома выйти? – карие глаза моментально засветились как звезды на небосклоне.
– Смогу, конечно, – тяжело вздохнул Том, начиная прикидывать про себя, во что ему встанет подобная попытка.
– Но это первый и последний раз, ты понял меня?
– Понял! Даю тебе слово! – сказав это, Билл радостно протянул руку для пожатия.
========== 1996 год, 20 августа, вторник. (продолжение) ==========
С наступлением вечера Том начал ерзать. И чем ближе подходила полночь, тем меньше ему нравилось то, во что он впутался. Не стоило позволять Биллу уговаривать себя. Том уже тридцать раз пожалел, что подписался на это, и сто раз раскаялся в том, что так и не решался сказать матери, как у него на самом деле сильно болела голова. У Симоны было успокоительное, которое прописал врач, хотя мать и прятала его подальше от сына. Но Том не хотел беспокоить ее из опасения вызвать лишние вопросы.
К ее приходу мальчик уже успел переделать все, что мог – он походил, полежал с книгой, попил лимонада. Успел снова подумать, не стоит ли рассказать Симоне обо всей этой истории, чтобы она просто арестовала его и не выпускала делать глупости. Потом он снова передумал, вспомнив, какими глазами смотрел на него Билл, с надеждой, что новый друг не подведет его ожиданий. Потом снова вспомнил про маму и решил, что все же скажет ей, потому, что совесть ела его гораздо сильнее, чем желание показаться крутым и утереть нос задаваке Тайлеру. Потом он снова решил, что не ябеда, и не побежит жаловаться мамочке на плохого взрослого мальчика… Сомнения терзали его душу сильнее, чем когда-либо.
В итоге, Том счел, что соображает достаточно для того, чтобы на ходу дать старшему из братьев Мёрфи отпор самостоятельно. В конце концов, сказал же ему врач, что он необыкновенно сообразителен для своих лет и рассуждает почти как взрослый человек?
В борьбе интереса и здравого смысла последнее потерпело безоговорочное поражение.
Когда щелкнула собачка входной двери, Том встретил Симону, сидя за столом в кухне. Он смотрел в стену и был угрюм, подобно грозовой туче. Книга так и лежала перед ним, раскрытая на той же странице, что и два часа назад.
Симона оставила свои туфли-лодочки у двери и заглянула в кухню.
– Читаешь? – она улыбнулась сыну, однако улыбка ее тут же померкла. Том выглядел плохо. – Что с тобой?
Том поднял на мать больной взгляд – череп его ломило так, что он еле мог говорить. Симона и сама выглядела уставшей, и мальчику стало вдруг безумно стыдно за свое поведение.
– Привет, мам, – сказал он, съезжая под стол и скользя пустым взглядом по обоям. – Все нормально, просто что-то голова разболелась.
Симона, нахмурившись, зашла в кухню и присела перед сыном на табуретку. Будь ее ребенок нормальным мальчиком, она бы не стала особенно беспокоиться и просто дала бы ему аспирин. Но не в этом случае.
– Сильно болит? Где?
– Нет, не сильно, спереди ломит. Мам?
– Что, малыш? – Симона обеспокоенно смотрела на сына. Сегодня он ей казался каким-то особенно грустным.
Том посмотрел на нее, приоткрыл рот, слегка выдохнул… И сдрейфил:
– Я… Мне… Ты… Не беспокойся за меня, – он накрыл теплые ладони своими, поникая в ее руках. Это была последняя попытка во всем сознаться, и он ее только что провалил. С блеском.
Симоне так почему-то не казалось. Самым большим упущением, которым для них обернулся переезд, стала потеря лечащего врача Тома. Он уже довольно хорошо знал мальчика, так же как и Йорга, чьими проблемами занимался всю свою практику. Теперь, для того, чтобы получить его консультацию, пришлось бы проехать на машине все расстояние обратно до Сиэтла. Совершенно невозможно делать это в такое позднее время.
Был ли это тревожный звоночек? Дурное предчувствие не оставляло женщину.
– Малыш, я не могу тебе давать таблетки без указания доктора. Тебе нельзя, ты же знаешь – ты у меня особенный, – она с сожалением погладила ребенка по голове. – Попробуй полежать и не читать сегодня книжек. Может, оно пройдет к утру?
– Может быть, – сказал Том, опуская глаза. Еще никогда ему не было так стыдно смотреть матери в лицо.
Симоне все это совершенно не понравилось. Опустив нос, Том удалился в направлении своей комнаты, но ощущение того, что мальчик что-то не договаривал, не покидало миссис МакГрат.
Том тихо поднялся по лестнице, пробираясь в коридоре мимо все еще неразобранных коробок, и, оказавшись наверху, осторожно притворил за собой дверь. Там он подошел к окну и уставился в даль. Алый горизонт догорал яркой полоской, скрывая последние солнечные лучи угасающего дня. Они осыпались блестками, оставляя за собой след в небе.
Взгляд сам собой скользнул по часам. Было уже около девяти вечера, и время икс приближалось неумолимо быстро. Том посмотрел на соседский участок и отметил, что там стояла необычайная тишина – как будто весь дом застыл в предвкушении. Только Бастер ползал по заднему двору, уткнувшись носом в землю и вынюхивая что-то в аккуратно подстриженной зеленой траве. В остальном – спокойствие и гладь, окрестности затихли, навевая очень неопределенные ощущения. Крикнула в деревьях какая-то птица, и звук ее щебета залетел в открытое окно, вселив в душу тревогу, еще более сильную, чем та, что терзала Тома до этого. Начиналось что-то неправильное.
Промучившись головной болью, угрызениями совести и сомнениями до двенадцати часов, Том дождался, когда внизу смолкнет шум маминых шагов, звук телевизора, и Симона, пройдя мимо комнаты, скажет свое: «Спокойной ночи, дорогой». В этот раз она, правда, решилась еще и заглянуть, проверить самочувствие сына. Том к этому моменту завалился на кровать, приложив руку ко лбу, чтобы пульсация и тик в виске все же отступили. Это не помогало, хотя с одной стороны он был даже рад, что спать ему придется еще не скоро – он бы просто не смог.
– Малыш, с тобой все нормально? – Симона просунула голову в дверь.
Том не стал раздеваться, поэтому заслышав ее шаги вверх по лестнице, быстро накрылся одеялом по самый подбородок, чтобы скрыть тот факт, что он не снял уличную одежду.
– Жить буду, наверное. Хотя не факт, что хорошо… – мрачно сострил мальчик, устало прикрывая глаза.
Мама прошла через всю комнату, и Том задрожал, побоявшись, что если она откинет одеяло, лишних вопросов будет точно не избежать. Но миссис МакГрат всего лишь поцеловала его в висок и тихо прошептала:
– Постарайся заснуть. Завтра будет лучше…
Том кивнул и мама вышла, еще раз обернувшись на него и покачав головой. Дом погрузился в тишину очень скоро. Том осторожно, прислушиваясь к малейшему шороху, поднялся с кровати и на цыпочках, стараясь не дышать и не делать лишних телодвижений, покинул комнату. Дверь неслышно прикрылась за ним.
Коттедж был относительно новый, и Том был просто счастлив, что ступени и петли не скрипели. Мальчик медленно спустился, тихо обул у двери свои кроссовки, натянул куртку.
– Не могу поверить, что я на это согласился… – Том покачал головой, выскальзывая на улицу.
Ночь была теплая, даже душная. Ладони тут же вспотели, а по спине уже через пять минут побежали противные липкие капельки пота.
Столько диких вещей начало происходить в последнее время. И все началось с дружбы с этим Биллом…
Том обогнул свой дом справа, углубляясь в участки. Быстро найдя тропинку, которая проходила за их с Мёрфи домами, он свернул на нее, оглядываясь по сторонам. У Тома еще оставалась в запасе слабая надежда, что Билла и Тайлера накрыли на подходе ко входной двери. Но и она развеялась, как только мальчик, пригнувшись, преодолел препятствие в виде нижних ветвей ели, что высилась последним рубежом на пути к шалашу.
Билл, Ханна и Тайлер стояли там, негромко переговариваясь и понижая голос до шепота. Как только Том начал приближаться, старший из братьев Мёрфи навел ему в лицо луч фонаря, моментально включив его и тут же выключив, чтобы убедиться, что сомнительный МакГрат был один и не привел взрослых.
Том заслонился рукавом от яркого света. Ему вдруг показалось, что он стоит на ночной трассе и на него со всей дури несется грузовик, моргая в лицо передними фарами. Головная боль усилилась в разы, пульсируя прямо по нервам.
– Черт бы тебя побрал, Мёрфи, – прошептал Том недобрым голосом. Он откровенно пожелал придушить старшего братца Билла на месте.
– Надо же. Я думал, ты струсишь, малыш, – осклабился Тайлер.
Когда зеленые пятна померкли, и Том, наконец, проморгался, он заметил, что лицо Тайлера зачем-то вымазано черным – то ли краской, то ли грязью, то ли еще какой гадостью. Том фыркнул. Партизаны времен вьетнамской войны. Все друзья надели черные вещи, чтобы их не заметили в темноте.
– А с чего мне трусить, – пожал плечами Том. – Это ведь не я сегодня облажался и пытаюсь восстановить свой авторитет в глазах друзей?
