Текст книги "Event Reborn (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 35 страниц)

Тому не хватило сил читать дальше – каждая новая запись, в которой фигурировало это имя, ранила его очень глубоко. Он винил себя в случившемся. Всего одно измененное воспоминание и мальчишка со светлой душой превратился в отвратительного, грубого монстра.

К сожалению, Том ожидал совсем не такой эффект от своих перемещений. Скорее он представлял что-то вроде волшебной палочки, которая помогла бы сделать все так, как ему было нужно, но когда стало ясно, что этого не случится, он потерялся. Полностью и безнадежно.

Он винил в этом только себя – не стоило оставлять Билла, никогда, надо было присматривать и заботиться о нем, не допускать того, чтобы он добровольно прервал свою жизнь. Вот где нужно повернуть время вспять.

Имело ли смысл просить прощения, когда он встретит Билла в этой жизни?

Том просто надеялся, что этот незнакомец не рассмеется ему в лицо и не выставит его вон, и что эта встреча после шести лет не обернется тем же кошмаром, что и предыдущая.

Начать поиск Том решил с мастерской. Подойдя к дверям, он увидел, что время не пощадило здание.

Мастерская была запущенная и обветшалая – двери заржавели, на одном гвозде болталась гнутая вывеска. Из-под бетонных плит у входа торчали железяки, грязный, никем не расчищаемый снег, был неаккуратно сметен в сторону, оставляя лишь узкую дорожку для прохода, где едва разминулись бы два не очень крупных человека. Перед входом лежала пара автомобильных покрышек, треснувшая табличка, объяснявшая, что лоточники здесь не приветствуются, и куча всякого другого барахла. Похоже, что дела и тут шли не очень хорошо.

Том скривился и потянулся к потемневшему медному звонку возле двери.

Откуда-то изнутри глухо донесся мужской крик:

– Да заткнись ты, черт тебя побери!

Том сразу же узнал голос Гордона – этого козла, как и Тая, он не спутал бы ни с кем другим.

– Закрыто сегодня, не обслуживаем! – после некоторой паузы услышал Том бурчание нескольких голосов и весьма грубый, не очень трезвый ответ.

Но Том не для того сюда ехал, чтобы так быстро уходить. Парень нажал на кнопку звонка еще раз и тот снова издал надтреснутый писк.

– Господи, ну что еще? – проворчал Гордон, рывком открывая двери.

Узнав гостя, он моргнул, и на его лице появилось паническое выражение.

– Твою мать, – рыкнул мистер Мерфи, пытаясь быстро ретироваться и прикрыть двери.

– Ну, что так грубо, Горди, – Том ожидал чего—то подобного и потому ловко подставил кроссовок, мешая дверям захлопнуться перед его носом.

– Какого черта тебе надо, щенок? – испуганным, низким голосом рыкнул отец Билла. Выглядел он как полное дерьмо, мешки под глазами, недельная криво отросшая щетина, запах перегара и засаленная майка – у этого человека во всех реальностях был один путь к саморазрушению.

Правда, хмельная пелена тут же слетела с пропитой рожи, когда Том без приглашения рванул внутрь, прижимая мужчину к грязной, с осыпавшейся штукатуркой, стенке.

– Вижу, ты меня узнал, – внезапный посетитель грубо стиснул его горло пальцами.

– У меня ничего нет! Оставь меня в покое! Я сделал все, что ты хотел!

– Заткнись, гондон! – прорычал Том, – Ты молодец, усвоил урок. Тайлер теперь отдаленно даже стал похож на человека.

На лице Гордона Мерфи появилось выражение ужаса. Кажется, он вспомнил тот случай.

– Я говорил тебе, что буду за тобой следить, разве не так? – Тому нравилась эта роль, которую он играл. – Теперь ты должен кое-что для меня сделать.

– Я не трогал его, я не трогал Билла! – с отчаянием в голосе сказал Гордон. – Клянусь, я никогда его пальцем не касался!

Том кивнул.

– Хорошо. Жаль, что психика твоего сына пострадала настолько, что было уже сложно поделать что-либо. А теперь ответь мне на один вопрос, гондон, – прошипел он в лицо Гордона. – Где я могу найти его?

– Я скажу! – Мерфи сглотнул подступившие слезы. – Я все скажу, только, пожалуйста, оставь меня в покое.

Он потянулся и вытащил откуда-то измятую бумажку и ручку. Том с трудом разобрал каракули, которые дрожащей рукой нацарапал на бумажке ополоумевший от страха отец братьев.

В его зрачках метался животный ужас.

– Вот, – он сунул в руки Тома записку. – Прошу, не приходи больше ко мне. Не хочу видеть тебя в своей жизни, уйди! Разрушай чужие судьбы, не трогай меня!

Он подтолкнул Тома в спину, резко захлопывая за ним двери.

Том хмыкнул. Такое же ссыкло, как и всегда. Готов был с потрохами сдать кого угодно, даже родного сына, лишь бы спасти собственную шкуру. Ничего нового.

Том сверился с бумажкой. Он знал этот адрес.

Вывернув из-за угла одной из улиц на пути к своей цели, Том тут же нос к носу столкнулся с кем-то. Внезапная зеленая тень вывернула навстречу, смотря в другую сторону, и Том больно натолкнулся грудью на это невысокое создание. Сам он был занят тем, что изучал каракули на промасленном клочке, вырванном из книжки товарных чеков с логотипом автомастерской, где Гордон вывел ему адрес Билла.

– Эй, смотри куда… – начала было девушка, гневно опуская шарф, однако, она тут же осеклась, удивленно рассматривая молодого человека. – Том?

– Что за… Ханна?

Девушка захлопала ресницами. Глаза ее расширились словно она увидела призрак.

– Твою мать, ты ходишь! После той аварии! – брякнул Том вместо приветствия.

Голубые глаза давней подруги округлились еще сильнее.

– Аварии? Какой аварии?

– Ну той, после Хеллоуина! Наша машина…

Девушка попятилась от него так, будто он был юродивый. Том в чем-то ее понял, он сейчас вел себя, как полный дебил, просто не ожидал столкновения с той, кого давно считал ушедшей безвозвратно. Для того, чтобы починить жизнь Ханны требовалось приложить больше всего усилий, но теперь она стояла тут, более, чем счастливая, румяная и здоровая. Немного удивленная, правда.

– Том, я не попадала никогда ни в какую аварию. Вас было трое и об этом гудела вся школа и мой колледж. Вы расколотили машину Гордона, врезавшись в столб у дороги. Но я не сидела рядом.

Том открыл от удивления рот.

– Но мы ведь… мы ведь дружили… всегда… да? – неловко спросил он.

Ханна странно посмотрела на него, не очень понимая смысл всех этих вопросов.

– Том, я лучше пойду… Ты знаешь, я была рада тебя видеть, ты не подумай, но это все очень странно, – она огляделась по сторонам, словно в поисках того, кто мог бы ей помочь спастись от маньяка, в случае чего.

Том отступил от нее на шаг назад, примирительно поднимая руки и показывая, что он не нападает и не болен бешенством.

– Эммм… Прости. Прости, я просто… Выпил немного, приехал в город навестить некоторых старых друзей, не соображаю, что говорю, – парень быстро сменил тактику. К нему медленно, но уверенно возвращалось самообладание.

Светловолосая девушка прищурилась. Недоверие мелькнуло в ее глазах.

– Странно видеть тебя здесь, я думала, ты никогда не вернешься, – она сложила руки на груди, – тебя ведь ничто не держало в Эверетте. Зачем ты приехал?

– Я… просто. Не знаю, а тебя не тянуло бы к тем местам, где ты прожила свою сознательную жизнь?

– Нет, если бы мне в ней нечего было искать, – пожала плечами девочка.– Но тут тебе, конечно, виднее…

Нечего искать. Тома неприятно кольнула эта мысль.

– Да я… рад, что вот тебя, например, встретил. Как твоя… ну, жизнь? – неловко свернул в сторону Том, ежась от порывов ледяного ветра.

– Моя жизнь в порядке, – девочка улыбнулась ему.

В этот раз Том как никогда поверил этой улыбке.

– Учусь, где всегда и хотела, встречаюсь с парнем.

– С Биллом? – снова ляпнул Том.

Ханна опустила пальцем очки, удивившись еще больше, чем прежде.

– Билл? – голос ее стаз затихать. – Не видела его уже давно. Наша компания окончательно развалилась, с тех пор как вы с Тайлером уехали. Она и так-то была не слишком дружная, с учетом того, что вы с Мерфи в основном только и выясняли свои отношения.

– Но мы же оставались братством?

– Очень недолго. Когда Билл стал… вести себя как он вел себя, мне не хотелось с вами общаться. Я нечасто составляла вам компанию. Предел моему терпению наступил, когда он попытался украсть кредитку отца, после того случая я не подходила к нему даже близко! Он опасный тип.

– Я понимаю. Просто я думал… Он нравился тебе, – зачем-то снова сказал Том.

Это вызвало у Ханны лишь приступ хохота.

– Он? Нравился мне? Это вряд ли. Скорее мне было больно смотреть, что он бьется, как рыба об лед, пытаясь привлечь ваше внимание. Билл всегда пытался пробиться к вам, хотя способы у него были странные, конечно, – Ханна пожала плечами.

Том кивнул. Разумеется. Ханна не могла влюбиться в Билла, не в такого, каким он стал. Все отвернулись от него.

– Я почти не вспоминаю те времена, они для меня прошли. Я устроилась на работу, в книжный магазин на полставки. Потом хочу попробовать пойти в местную редакцию, я решила стать писателем, – девушка оживленно болтала и Том улыбнулся впервые за долгое время.

Ханна была такая живая. Наконец, она заслужила свою жизнь, заслужила право на свободу. Может, в том и оказалось ее счастье, что она нашла способ, как избежать общества братьев?

– Я рад это слышать, Ханна, – искренне сказал Том, когда она закончила свою речь.

Они проболтали еще недолго, вспоминая свои прошлые детские приколы, о половине из которых Том не знал. Ему пришлось подыгрывать девушке, прикидываясь, что все это он слышит не в первый раз.

Это было забавно, стоять и говорить с кем-то, кто при последней встрече сидел в инвалидной коляске и не мог связать двух слов, а потом и вовсе погиб, пав жертвой нещадного пресса перемен.

Том смутно помнил эти моменты и радовался, что хотя бы они остались в прошлом.

Он и Ханна попрощались довольно скоро, когда девушка, спохватившись, сообразила, что ей было пора идти.

– Удачи тебе, Том! – она улыбнулась лучезарной улыбкой на прощание, отводя со лба прядку волос.

Том улыбнулся ей в ответ. Момент встречи с Ханной немного оттянул на себя мысли о том, что его ждет у Билла. Том действительно был рад ее видеть и на время думать забыл о истиной цели своего приезда, но потом у него мелькнуло подозрение, что вторая встреча могла быть не так приятна.

– Всего доброго, Ханна. Мне тоже пора. Надо еще кое-кого… гм… навестить.

Том улыбнулся ей на прощание, проводив взглядом невысокую фигурку в салатовой куртке. Ханна помахала ему рукой и, перейдя дорогу, исчезла из виду в дали.

А Том еще немного постоял, засунув руки в карманы и улыбаясь своим мыслям. Ханна напомнила ему о многом, о их детстве. Хорошо, если это был бы добрый знак.

Подумав так, Том решительно посмотрел на нужный адрес и зашагал по улице.

Fighting through to haze of another damn day

Remembering who I used to be,

Walking through the streets I was born and raised,

Funny how they’ll out live me.

This city, she sees no rain,

Holds no grudges and knows no shame,

He can make or break a man,

Well this city made me who I am,

He made me who I am.

(This City – Digital Summer)

========== 2011 год, 12 февраля, Суббота. На следующий день. Измененная реальность. Попытка 2. (продолжение) ==========

То, что Том увидел по указанному в записке адресу поразило воображение. Он не бывал никогда в этой части города – довольно грязном гетто почти на окраине Эверетта, где через пару миль уже начиналась дорога и сплошной лес. Именно на этой трассе они однажды ночью чуть не расстались со своими жизнями, неосторожно сев за руль в нетрезвом виде.

Том остановился около мерцающего неонового щита, обозначающего вход в зашарпанный отель с громким названием «Санрайз». Дверь болталась на одной петле, а часть окон выглядела так, будто здесь только что стряслась война.

Уверенность и небольшой всплеск позитива от встречи с Ханной начали медленно, но верно, испаряться.

Изнутри здание ничуть не отличалось, тут царила та же нищета. Зайдя внутрь, Том увидел пожилую леди с бигуди в волосах; она лишь на мгновение оторвалась от чтения журнала, чтобы посмотреть на вошедшего, и тут же вернулась к своему занятию. Какой-то сальный мужик и деваха разбитного вида сидели прямо перед входом и смачно целовались. Волосатая рука шарила под ее юбкой и они обращали мало внимания на тех, кто проходил мимо.

– Эй, – Том позвал женщину, что сидела за импровизированным столиком «ресепшна».

– Я тебе не «эй»! Маловат еще, чтобы тут междометиями сыпать, – грубо отозвалась та, не поднимая взгляда.

– Мерфи, мне нужен Билл Мерфи.

Сердце Тома колотилось где-то в горле при мысли о том, что он может увидеть в таком месте.

– А… Эта шлюха. Передай ему, что он мне должен аренду за три месяца! – в глазах женщины наконец-то появился интерес.

– Сколько?

– Пятьсот баксов. И еще аванс за следующий месяц!

Том вытащил бумажник и положил на стойку сколько сказали. Он подозревал, что без этого ему попросту никто ничего не скажет.

– Вот… Возьмите, еще и за следующие… Гм. Месяцы… – подумав, Том кинул еще купюры на стол. Грязноватая ручища с облупленным лиловым маникюром тут же втянула их в карман.

– Вверх по лестнице, налево. 4В. Хорошо повеселиться, мальчики.

Тому пришлось перешагнуть через пару валявшихся в коридоре тел и обогнуть дыру с обгорелыми краями в старом ковре. На этаже воняло мочой. Одна из дверей была второпях заменена фанерной плитой, и из-под нее все еще торчали куски желтой ленты, типа той, на которых написано «Прохода нет. Место преступления»

Найдя нужную комнату, Том постучал, слушая, как его сердце отбивает удары. Послышалось звяканье цепи, и дверь открылась. В проеме образовалось бледное изможденное лицо с темными кругами под глазами и выпирающими скулами. Черные волосы по плечо были связаны в неряшливый хвост. Шрам через всю правую щеку начинался от глаза и уходил к уголку рта. Выцветшие и пустые карие глаза уставились на посетителя.

– Билли, – кое-как выдавил из себя Том. Слова застряли у него в горле.

В темных глазах мелькнуло презрение, с примесью разочарования.

– Еб твою мать. Звоночек из прошлого, – Билл шмыгнул мокрым носом. – Я то надеялся, что уже никогда тебя не увижу, вместе со своим вшивым братцем.

Тому показалось, что сейчас он захлопнет дверь перед его носом, но Билл поколебался и все же снял цепочку.

– Чего тебе?

– Я тоже рад тебя видеть, – ответил Том. – Могу я войти?

Билл высунулся, бросив быстрый взгляд на пустой коридор, затем жестом пригласил гостя внутрь.

– Побыстрее. Я кое-кого жду.

За ними со стуком закрылась дверь, и Том оглядел запущенную, грязную комнатку. Старый, искажающий изображение телевизор работал без звука. Рядом с пустыми коробками из-под пиццы стояла переполненная окурками пепельница. Около спортивной сумки валялись ложка с закопченным дном, пожелтевшие ватные шарики и куски фольги с коричневыми пятнами.

Том сглотнул, глянув на это с тяжелым сердцем.

– Извини за бардак. Если бы я знал, что ты пожалуешь, то сменил хотя бы простыни.

Билл тяжело опустился на единственное кресло в комнате и прикурил сигарету от одноразовой зажигалки. Его правая рука дрогнула, и пластик с глухим стуком выпал на пол. – Черт подери. Проклятая травма, – а затем, немного помолчав, спросил: – Ты там целый день будешь стоять, что ли?

– Ты здесь живешь? – Том посмотрел на потолок, по которому бежали трещины и тараканы.

Билл выпустил клуб дыма в и без того спертый воздух.

– Это, конечно, не отель «Хилтон», но да, я здесь живу. Извини, если что не так.

Несколько секунд Том смотрел на него. Его волосы, прекрасные черные и шелковистые, с аккуратными белыми дредами, теперь превратились в неопрятные, грязные лохмы, неровно обстриженные чьими-то неумелыми руками. На Билле была черная кожаная куртка без рукавов, которая, казалось, скреплялась заплатами и была такой поношенной, будто ее проволокли на веревке за машиной миль пятьдесят. Билл закинул ногу на ногу, демонстрируя прорехи на джинсах во всех мыслимых и немыслимых местах.

Словно он был лишь пародией на того красивого парня, которого помнил Том.

Однако, в нем все равно не менялось кое-что. Его глаза – они все так же внимательно изучали вошедшего. Высокие скулы, заострившийся нос, как у фотомодели, напоминали о его красоте. Даже в этой своей нищей и несчастливой жизни он умудрялся держаться.

– Так чего ты хочешь? – спросил Билл, когда Том сел на грязную постель.

Набрав в грудь воздуха, Том кое-как выдавил из себя:

– Мне просто нужно было увидеть… лицо друга. Твое… лицо.

Билл фыркнул.

– Друга? Никогда не замечал, чтобы мы были так уж дружны с тобой, Томми. За всю свою жизнь ты обращал на меня не больше внимания, чем на навозную муху, случайно пролетающую мимо.

Из уст этого нового человека любые слова звучали неприятно, однако Том набрался храбрости, чтобы продолжать.

– Это неправда. Билл, я не знаю, что случилось между нами… но, я… Я приехал попросить у тебя прощение за то, что сделал или сказал. Я не знаю, что так сильно обидело и поменяло тебя, но… Ты просто скажи мне, что я могу сделать для тебя?

Билл задрал бровь. Этот монолог явно не очень его впечатлил.

– Том, знаешь… мое время теперь деньги. Если хочешь поговорить по душам, я буду вынужден напомнить тебе об этом.

Том молча достал бумажник и выгреб из него оставшиеся купюры, оставив себе только мелочь на автобус. Он увидел, как жадно блеснули карие глаза друга.

– Еще я оплатил твою аренду. Твой долг и на несколько месяцев вперед, – Том положил деньги на тумбочку.

Билл пожал плечами и прикурил сигарету.

– Какая щедрость. Что ж, наверное, после этого я мог бы уделить тебе время. Ты какой-то странный, вроде никогда не трудился вникать в мои неприятности в детстве. С чего вдруг такой интерес?

– Твои проблемы волнуют меня больше своих собственных, веришь ты или нет, – горько хмыкнул Том. – Я прочитал свои дневники и вспомнил очень многое. Ты только и делал, что устраивал всякие гадости нам с Тайлером. Какова была причина твоего поведения?

Билл расхохотался.

– Ты приехал сюда за тем, чтобы спросить почему злой Билли обижал вас?

Он продолжал смеяться.

– Я отвечу тебе. Мне нравилось смотреть, как вы злитесь. Сладкая парочка неразлучных друзей, я отлично помню эти времена, Томми. Мы с тобой неплохо начинали, я даже думал, что мы станем друзьями, но потом ты, конечно, понял, что от меня одни неприятности. Тайлер тогда как раз повернулся на всей своей божественной хренотени. Поверь мне, жить с ним стало просто невыносимо, но ты-то всегда решал, что тебе безопасно дружить именно с ним. Мне просто не было места в вашей реальности, потому что вы нашли способ, как двинуться дальше, а я нет.

– Значит, это правда, – холодно и спокойно сказал Том. – Ты просто мстил нам за то, что с нами все в порядке, ты вынужден мучиться со своими шрамами на душе. Ты сам нас оттолкнул. Зачем ты это делал, Билл? Тебе так было проще – чтобы тебя все ненавидели? Делать так, чтобы никто не приближался к тебе, не представляли, какой ты на самом деле хороший и чуткий, отзывчивый?

Том не успел договорить. Билл в мгновение ока оказался возле него, выдыхая сигаретный дым прямо ему в лицо.

– Ты ничерта обо мне не знаешь, Том. Ничерта. И никогда не знал. Думаешь, ты самый умный? Можешь врываться и диктовать тем, по чьим жизням ты прошелся сапогом, как им быть и что им делать? Пошел ты нахрен, – он ткнул старого знакомого пальцем в грудь так, что стало больно. – Я не знаю, зачем ты вернулся, но если ты приехал копаться в этом прошлом… Лучше проваливай туда, откуда ты взялся.

– Я никуда не поеду, – Том поравнялся с ним. – Я приехал за тем, чтобы забрать тебя отсюда.

На одну секунду глаза Билла расширились.

– Забрать меня куда?

Набрав в грудь побольше воздуха, Том сказал:

– Я открою тебе один секрет, Билл. Но ты должен выслушать меня и поверить мне.

Приняв настороженную тишину за согласие, он продолжал.

– Я знаю, что облажался. Потому что это я сделал тебя таким. Тем, чем ты являешься сейчас.

– Чем я являюсь? У меня не было и уже не будет другой жизни, Том, – Билл выпрямился, издевательски заглядывая ему в глаза. – И ты здесь ни при чем.

– Ты даже не знаешь, как ошибаешься. У тебя была другая жизнь. Ты был в ней моим лучшим другом. Ты был счастлив. Ты был ярким талантливым человеком, это никогда не менялось в тебе! Ты любил рисовать, а я любил… Люблю… Тебя. Больше всего на свете.

Билл слегка нахмурился, внимательно изучая его лицо. На секунду что-то мелькнуло в его глазах, недоверие, скользнувшее там, в глубине души.

– Слушай, как тебе удается баловаться крэком, чтобы при этом зрачки не расширялись? – спросил он, тут же объяснив свой интерес.

Том устало прижал пальцы к векам. Он знал, что это будет нелегко.

– Билл, ты помнишь о провалах, которые мучили меня в детстве?

– Такое сложно забыть. Ты бился тогда будто у тебя эпилепсия.

– Да. И я могу возвращаться в некоторые воспоминания и менять кое-что в них. Ты поверишь мне, если я расскажу тебе кое-что! Есть кое-какие вещи, которые я знаю о тебе. Которые я знал о тебе, когда был твоим лучшим другом. Ближе, чем лучшим другом, твоей второй половиной, – Том низко опустил голову, пытаясь собраться с мыслями. – Если ты присядешь и послушаешь меня. Пожалуйста…

Билл молчал. Но издевательское выражение немного сошло с его лица, а в глазах застыла настороженность.

– Я не знаю, что тебе ответить. Ты, вроде как заплатил мне за внимание?

Не обращая внимания на подобную меркантильность, Том заговорил:

– Я знаю о тебе многие вещи, которые ты рассказывал только мне. Я знаю, что у тебя есть три родинки на внутренней стороне бедра, которые формируют почти правильный треугольник…

– Ерунда, – губы Билла искривились в едкой усмешке, – многие мои клиенты знают про это. Любой, у кого есть пятьдесят баксов, мог это тебе рассказать!

– А еще я знаю, что тебе нравится, когда тебя гладят по волосам, от этого ты прикрываешь глаза и мурлыкаешь, – не слушая его, Том старался говорить быстрее, —, а когда ты был маленький, ты верил в то, что существует Королевство Хорошей Погоды, что на самом деле погоду делают там, наверху… – Том посмотрел в грязный потолок, очень сильно стараясь держать эмоции под контролем. – Это ты тоже рассказываешь всем своим клиентам?

Билл заткнулся. В глазах его мелькнуло непонимание.

– А еще я знаю, что ты рисуешь, наверняка до сих пор делаешь это. И держишь в коробке только самых дорогих тебе людей. И ты думаешь что память – как картины, достаточно просто нарисовать и иногда возвращаться к ним, чтоб люди и воспоминания всегда оставались с тобой. Вот здесь, – Том несмело протянул руку и коснулся груди Билла слева, ощутив кончиками пальцев шершавую кожу его куртки.

Тот дернулся от его прикосновения и отступил на шаг назад, начиная пятиться в угол. В его взгляде теперь читался испуг.

– Я знаю, что в детстве ты всегда хотел застать Санта-Клауса на Рождество, один раз мы с тобой даже пытались, когда я остался ночевать у тебя, но потом проснулся твой отец и нам обоим влетело по первое число за то, что мы уронили елку… – Том вытер тыльной стороной ладони бегущие дорожки слез, которые было уже не остановить. Он не знал, случалось ли это событие в новой реальности, было маловероятно. Но в то, что Билл все еще оставался таким же где-то внутри, в душе было точно, как божий день. Его глаза не лгали.

– Ты предпочитаешь резкие тяжелые ароматы легким. Ты ненавидишь салат рукколу, потому что он по вкусу похож на одуванчики – ты это знаешь потому, что мы с тобой один раз пробовали жевать траву на спор и у нас были зеленые языки, – Том надвигался на Билла, который в панике оглядывался, будто в поисках скрытых камер. – О! – Том щелкнул пальцами, внезапно вспомнив что-то. – Как насчет этого? Когда у тебя наступает оргазм, если при этом ты чувствуешь что-то к человеку, у тебя непроизвольно закрываются глаза.

– Как, черт возьми, ты… – прошептал Билл. Растерянность – вот что теперь овладело им. Он безуспешно пытался скрыть удивление. Том кивнул своим мыслям – он был прав.

– И ты говорил мне, Билли, что не уезжал из Эверетта жить к своей матери потому, что тебя кое-что держало тут. Не твои шрамы! Ты догадываешься, о чем я хочу сказать? – спросил Том пододвигаясь к нему еще ближе. Биллу было больше некуда идти, его лопатки уперлись в стенку. Он рассеяно шарил глазами по лицу Тома. Внезапно он показался таким беспомощным.

– Скажи откуда я знаю все это?

Билл молчал.

– Ты поверил мне?

Билл продолжал затравленно смотреть на него, как волчонок под дулом пистолета, однако, Том заметил любопытство в его лице.

– Билл, поверь мне, я бы не мог знать все те вещи, что рассказал тебе, если бы мы с тобой не были близки. Это не плод больного воображения. Это все правда. Каждое слово. Из всех людей на свете ты один смог бы меня понять потому, что ты всегда понимал.Я могу возвращаться в эти воспоминания в детстве. И менять происходящее!

– В жизни не слышал большего отстоя, – внятно и раздельно прошептал Билл, пытаясь отодвинуться от внезапного гостя подальше к стенке, хотя ему было некуда деваться.

Ни следа от прежнего цинизма не осталось в его лице.

– Билл, я не уйду, пока не получу тебя обратно, – Том помотал головой. – Я не для того рассказал все это, чтобы услышать отказ.

Некоторое время он изучал шрам на щеке парня, затем поднял руку и коснулся этой старый раны, слегка прижимая ее пальцем. Боль. Вот что он чувствовал. Боль многих прожитых жизней терзала не только одного человека.

– Я не могу понять, зачем ты приехал, – тихо прошептал Билл. – Тебя не было. Тебя никогда не было в моей жизни.

– Я был и буду, если ты позволишь мне. Билл, прошу тебя, не уходи от меня, давай начнем с тобой заново. Я заберу тебя с собой, я сделаю для тебя все, что ты хочешь, – Том пододвинулся к нему еще ближе, его руки легли на талию в кожаной жилетке. Он провел носом по шее вдыхая запах – привычный и родной, только теперь с примесью дешевого табака и чего-то горьковатого.

Билл напрягся под его руками и Том понял, что момент действовать дальше настал.

Брюнет сообразил, что Том собирался сделать и предпринял попытку отвернуться, но парень поймал его лицо в свои ладони, проводя большим пальцем по губе и окидывая взглядом его брови, тонкий нос.

Ему понадобилась секунда, чтобы сократить расстояние между ними и найти его губы, поймать их – те самые, мягкие с двум кольцами пирсинга по бокам. Он впился в них поцелуем, не давая Биллу ни секунды на раздумья. Брюнет не ожидал такого, он дернулся, карие глаза распахнулись, удивленно глядя на того, кто пришел из его прошлого, мучить их обоих воспоминаниями.

Том не собирался сдаваться, он скользнул языком по его губам, заставляя Билла открыть рот, пустить его дальше. Он продолжал настойчиво целовать его, надеясь, что Мерфи почувствует то, что он попытался до него донести.

Но Билл стоял, не двигаясь и не отвечая на поцелуй. Том попытался пойти еще дальше, запустил ладони под его кожаную жилетку, проникая кончиками пальцев за пояс джинсов.

Неожиданно он почувствовал влагу на своем лице и отстранился.

Прозрачные дорожки текли по щекам Билла, капая одинокими капельками с нижних ресниц. Его взгляд сделался таким несчастным, что у Тома оторвалось что-то внутри. Он понял, что снова все шло не так, он снова что-то сделал неправильно. Опять задел в его душе какие-то струны, которые не стоило трогать.

– Билл, ну пожалуйста, не плачь, – Том отчаянно прижался к нему.

Он так не хотел сдаваться. Он обнял друга и принялся покрывать поцелуями его лицо, чтобы только не видеть этих слез, чтобы Билл прекратил его ненавидеть и отгораживаться от него.

– Билл, пожалуйста… – тихо прошептал Том.

На сей раз губы брюнета несмело дрогнули. И Том едва не всхлипнул, почувствовав его язык, теплоту его дыхания.

Билл сдался.

Он начал отвечать. Сначала тихо и робко, удивительно для того человека, каким он стал. Том побоялся, что может спугнуть этот момент, он побоялся, что ему просто мерещится, что Билл сейчас вытолкает его вон из своей маленькой комнаты и из своей жизни. Но он не делал этого. Его руки несмело поползли по шее, сжимаясь, пальцы соединились в замок и он начал отвечать увереннее, сильнее.

Том поплыл. Он был уверен теперь, что оказался прав – чувства не менялись никогда. Несмотря на то, что в этой жизни Билл выбрал другой путь для себя, для них, наверное он сделал это не потому, что больше не любил. Просто его жизнь сломалась слишком рано для того чтобы справиться со всем самому.

Тому хотелось ему помочь, вырвать его из этого кошмара. У них, в конце концов, было право на то, чтобы остаться вместе.

Совершенно неожиданно Том почувствовал, что уже не он оказался в ведущей позиции, Билл сам накинулся на него, резко отталкивая и прижимая к соседней стенке, набрасываясь с поцелуями.

Несмотря ни на что, его губы остались все те же, Том узнал бы их в любой реальности, даже если бы ему стерли память дочиста. Он держал лицо брюнета в своих руках, пытаясь стереть слезы, которые все еще бежали, смешиваясь с его слезами. Их было невозможно остановить.

Билл был горячий, он полез ладонями под куртку Тома, очерчивая контуры его тела, проползая по груди. Он прижимал к стене сильно и почти до боли в лопатках и Том едва мог дышать под его натиском.

– Билли… – тихо прошептал Том, когда брюнет оторвался от него и сумасшедшим взглядом окинул его лицо. – Я знал, что ты чувствуешь что-то ко мне. Я знал это всегда. Пожалуйста, поедем со мной. Я люблю тебя. Мне без тебя плохо, я не знаю, как мне представить свою жизнь когда тебя нет. Ты же видишь – я не вру тебе… Разве ты не хотел этого?

Билл дернулся от его слов, в его глазах на секунду мелькнула осмысленность. Его губы приоткрылись для какого-то ответа, но тут в дверь неожиданно и очень громко постучали.

– Открывай. Это я, – послышался грубый мужской голос.

Билл отдернулся от Тома, как от ядовитой гадюки. Он прикрыл рот рукой, словно жалея о том моментальном затмении, что нашло на него.

– Чччерт… – тихо ругнулся он, отступая еще на шаг назад. Его глаза расширились, когда он глянул на часы.

Он нахмурился и подошел к двери, приоткрыв ее на несколько дюймов.

– Эй, малыш, – сказал мужчина. – У тебя есть то, что мне нужно…

– Извини, Чак, но на сегодня придется отложить. У меня нет настроения.

Мужчина моментально разозлился.

– Что? – прошипел он. – Ты не можешь меня послать, маленькая шлюшка…

– Могу. И пошлю. Пошел в жопу, Чак. – Билл захлопнул дверь прямо перед его носом.

Было слышно, что в дверь раздался удар с ноги – посетитель, кто бы он ни был, оказался нетерпелив.

– Сучонок, немедленно открывай мне! Ты пожалеешь об этом, Билл!

– Гори в аду, – тихо и хрипло пробормотал Билл, упираясь лбом в дверь. Тому показалось, что ему вдруг стало тяжело стоять – Билл закашлялся и его спина напряглась, как и мышцы на руке, которой он держал ручку. Его правое запястье дернулось, будто в нервном тике.