Текст книги "Event Reborn (СИ)"

Автор книги: fifti_fifti

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

– Говнюк уродливый, – грязно ругнулся мужик с той стороны. Шаги его глухо зашагали по коридору, оставляя после себя звенящую тишину.

Том стоял, словно громом пораженный. Этот диалог немного отрезвил их обоих. Именно в этот момент Том ощутил, как изменился Билл на самом деле.

Парень неожиданно хрипло рассмеялся, все еще прижимаясь к двери. Этого Том ожидал сейчас меньше всего.

– Билли…

– Любовь, Том? Новая жизнь? – он продолжал сухим, похожим на шуршание бумаги, смехом. – Уехать, все бросить. Тебе плохо? И ты думаешь, все можно изменить, просто щелкнув пальцами? Рассказав душещипательную трогательную историю про бедного мальчика, лишенного памяти, который вдруг спохватился и захотел вернуться в прошлое?

Том сделал шаг к нему.

– Билл, не надо, просто…

– Нет, Том. Ничего не просто! – брюнет обернулся взмахнув хвостом и порывисто вытер тыльной стороной ладони щеку, по которой бежала прозрачная дорожка слез. Его лицо снова стало злым, он натянул на себя привычную маску. – Ты не можешь поменять ничего!

– Билл, я могу. Я докажу тебе! Ты не должен быть один, чувствовать эту боль!

– Боль? – неожиданно заорал Билл. – Да что ты знаешь о боли, доморощенный маменькин сучонок?

Билл в пару шагов дошел до тумбочки около двери, схватив деньги, что Том оставил там для него. Он пересчитал их, быстро, так, что только пальцы его мелькали, сливаясь в одну сплошную линию.

– Что ж этого хватит, вполне. Раз уж я не досчитался одного клиента, а ты так хотел меня. Я думаю, я могу показать тебе, что такое настоящая боль, Том! – он криво усмехнулся.

Его лицо стало безразличным и пустым.

– Билл, не… не надо, не делай этого… тебе не нужно… – запротестовал Том в ужасе, понимая, что Билл собирался сделать.

Но брюнет не слушал его. Он подошел к парню и рывком схватил его за шиворот куртки, подтаскивая к себе.

– Ну почему… Ты же так хотел быть со мной? Я думаю, я могу дать тебе этот шанс.

Глаза Билла недобро сузились и Том мощным толчком был отправлен на кровать носом вниз.

– Ты говоришь, все можно сделать так, как хочется тебе… Повернуть все так, как тебе нравится, да? – Билл одним мощным рывком стащил с него куртку, отбрасывая ее куда-то в сторону. – А теперь ты послушаешь мою версию истории, малыш.

Том почувствовал его вес, Билл сел сзади на его ноги, мешая пошевелиться. Том попытался привстать, опираясь руками о кровать и выгнулся, чтобы выбраться, но рука легла ему на голову ткнув носом обратно в матрас, который неприятно пах сигаретами, старыми застиранными тряпками и сексом за деньги.

– Ты думаешь, если ты явишься просто так, я неожиданно вспомню все свои чувства к тебе и что-то изменится, с глаз спадет пелена и мы уедем на закат на твоем белом коне? – Билл намотал на руку несколько брейдов, оттягивая их чуть назад и наклоняясь к уху парня, чтобы Том отчетливо слышал каждое его слово, – один поцелуй красавчика и все – проклятие спало? Нет, мой сладкий, так не бывает. Эта реальность не такая.

Том поморщился от боли, но Билл уже отпустил его голову, снова ткнув носом в простынь.

– Билл, перестань, я все понял, – слабо и тихо пробормотал Том, не пытаясь больше вырываться – он знал, что это бесполезно. Он был вымотан эмоционально и физически, так что сил его вряд ли хватило бы даже на то, чтобы поднять с пола пепельницу.

– Не думаю, что понял, Том, иначе почему раз от раза ты возвращаешься, чтобы мучить себя, мучить нас? Судя по твоему рассказу про путешествия в памяти, тебе нравится. Посмотрим, как тебе понравится это.

В его движениях не было совершенно никакой ласки и нежности, Том почувствовал, что руки брюнета заползают вниз, обхватывая его бедра, грубо и быстро разбираясь с пряжкой на ремне и с молнией на ширинке.

Биллу понадобилось ровно пара секунд. Брякнула застежка и его рука заползла вниз, проверяя ситуацию на твердость. Биллу понравилось то, что он ощутил кончиками пальцев. Он одобрительно хмыхнул.

– Ммм, тебе нравится, раз у тебя так стоит. Ну и отлично, клиент должен получить удовольствие от процесса, – он сделал пару движений рукой сдвигая тонкую кожицу и Том непроизвольно дернулся, прикрывая глаза. Билл, почувствовав это, сильнее придавил его бедра.

– Не дергайся. Иначе будет еще больнее. Я не часто бываю в активе, – издевательски хмыкнул он, быстро стаскивая с Тома пояс штанов до колена.

– Ммм, отличное тело… Не удивительно, что я в других твоих жизнях не смог против него устоять, – Билл оценивающе задрал майку, оглядев широкие мышцы спины парня.

Том обреченно прикрыл глаза. Ему было не жалко себя, и он не боялся никаких действий Билла. Его пугало насколько вывернутой наизнанку стала эта реальность.

– Если хочешь знать, Том, – Билл задумчиво провел ладонями по его торсу, вверх и вниз оставляя теплые и приятные следы, – у меня и правда были к тебе чувства, я не стану этого отрицать. Просто между мной и таким, как ты, не могло быть ничего общего. И знаешь, наступают в жизни такие моменты, когда все это становится не важно. Чувства можно просто отключить.

– Мне было это важно, всегда, – дорожка слез скатилась по щеке, оставляя темное пятнышко на простыни.

Билл поцокал языком.

– Как жаль, что мы не сошлись интересами. Но ничего, может, это научит тебя чему-нибудь. Например, прекратить лезть в чужие жизни без спросу.

Том услышал звук расстегнувшейся ширинки, разрываемой упаковки от презерватива. Открывшегося тюбика.

Его накрыло апатией – стало все равно, что будет дальше. Боль и холод или жар и тепло ладоней – это все не имело значения. Он уже понял, что потерял его. Снова.

– Поднимайся, – просто и резко сказал Билл, дергая его вверх.

Том послушался, безразлично глядя на простынь, на который он только что лежал и на пятна, которые там находились – подозрительные, мутные разводы, покрывающие всю поверхность. Ему просто хотелось, чтобы Билл быстрее закончил свой жизненный урок.

Брюнет внимательно осмотрел поле своей деятельности.

– Знаешь, я могу потерять контроль, так что ты уж извини, – предупредил он ровным, ничего не выражающим голосом.

Том стиснул зубы. Билл не потрудился делать это мягко, зашел сразу и до упора до боли вцепившись в бедра того, кто был под ним. Том закусил губу, чувствуя, как его целиком и полностью заполняет боль – неприятная судорога прошла по всему телу заставляя его немного прилечь к кровати. Однако Билл тут же потянул его обратно вверх за шиворот футболки, которую так и не снял.

– Стой так. И не сжимайся – так не станет проще.

Том прикрыл глаза. Билл начал двигаться и он чувствовал каждый его рывок, болезненный, потому, что парень входил резко, быстрыми толчками. Больше не было той нежности, что Тому так нравилось в нем, он был грубый и злой, такой непохожий на себя.

Они не разговаривали, Билл просто молча делал свое дело, притягивая бедра Тома к себе, так, чтобы тот ощутил очень много всяких ощущений – в основном не очень приятных. Живая искорка, что на секунду зажглась в его глазах, погасла.

– Нет, так не пойдет, малыш, – брюнет прижал его лопатки к своей груди. – Не будь таким вялым и апатичным. Ты же говорил, что любишь меня? Так покажи мне ее – свою любовь.

Еще один глубокий толчок и Том не выдержал – он тихо застонал. Билл задел его болезненно, но одновременно с тем крайне приятно – все мышцы области таза пошли теплой судорогой и он против воли ощутил полное расслабление, открываясь навстречу движениям парня.

– Уже что-то… – Билл одобрительно кивнул. – Разве ты не чувствуешь ее? Где-то на глубине трех – пяти сантиметров у тебя есть чувствительная точка, которую я задеваю и тебе становится очень хорошо.

Билл сделал еще одно резкое движение и Том против воли откинулся на него, крепче прижимаясь лопатками к его груди. Рука брюнета обхватила его поперек талии.

– Я позволяю всем делать это со мной именно так, – прошептал Билл прямо в его ухо. – Как делаю это сейчас с тобой.

Том сжал зубы. Он не хотел слушать этот разрушительный шепот, но на периферии, где сознание еще не утопало в боли, он все равно разбирал слова:

– Любовь. Ты можешь получить мою любовь в любое время, Том. Просто приходи, заплати мне. И я покажу тебе, что это.

Том попытался немного расслабиться.

– Это не любовь. Это попытка бежать от себя самого, Билл, – сказал он напоследок, прежде, чем его снова прижало к кровати.

Билл рыкнул. Движения его становились все грубее и яростнее. В своей голове Том искал то место, куда он мог спрятаться от холодной грубости.

Он вспомнил комнату в кампусе Билла. День, когда они не покидали постель, мимолетные поцелуи, перерастающие в горячую ласку. Мягкую улыбку и лучи солнца, пробивающегося через окно в середине зимы. В то, что это происходило на самом деле верилось с трудом. В этой тесной комнатушке все светлое поглощал тяжелый сумрак.

Брюнет уже не стискивал ребра Тома в стальных объятиях – он потерял свою бдительность его движения стали скорее расслабленными и горячими, руки свободно лежали на животе Тома, двигая его тело. Это отдаленно напоминало те моменты, когда их с Биллом все еще связывали близкие отношения. Внезапно даже для самого себя, Том перевернулся, вырываясь из его хватки.

Мелькнули удивленные карие глаза. Через секунду Билл лежал на лопатках.

– Тебе не напугать меня, – проговорил Том, смотря на него сверху, – Я вспоминаю только хорошее, что нас когда-то связывало вместе. Это были прекрасные моменты.

К удивлению Билла, Том сам избавился от своей футболки и джинсов. Он поставил ладони Биллу на грудь, нависая над ним. Поначалу брюнет не понял, что Том хочет сделать, но похоже тот решил не играть по чужим правилам. Он придвинулся к Биллу, впуская его в себя и задерживая дыхание от боли.

Билл удивленно посмотрел на парня, когда тот начал двигаться сам. Том запрокинул голову, облокачиваясь спиной о его колени. Сквозь прищуренные веки он точно уловил – Билл прикрыл ресницы и чуть закусил губу.

Том склонился ниже. Что бы это ни было и чего бы Билл не добивался, он хотел сразить его тем же оружием. У него получилось на секунду вернуть того Билла, который жил под этой непробиваемой кожей, получится и еще раз. Том расстегнул его куртку, касаясь его груди и делая так, как Билл любил – касаясь его сосков. Тот перехватил его руки, не позволяя никаких ласк, но Том склонился и прошелся языком по его татуровкам, которые теперь украшали все стройное и худое тело. Их не было раньше и Том с интересом рассматривал их – причудливые рисунки черными чернилами, надписи и картинки.

– Ты самый красивый человек, которого я видел когда-либо, – выдохнул он, опаляя его кожу.

Билл разгадал его намерения, и в глазах его на секунду сверкнуло отчаяние. Его пострадавшая рука дрогнула, когда Том подтянул ее к себе и прижался к ладони, прикрывая глаза. Как в первый раз.

– Прекрати, Том, – прошептал Билл отворачиваясь от него и вытаскивая из его хватки свои пальцы.

– Нет уж теперь терпи, я же заплатил. Твои были слова. – Том чмокнул его в щеку.

Он пошел ниже, снова перешел к шее, к ключицам, к животу, провел языком по его коже делая все, что угодно, чтобы Билл растаял под его натиском.

И у него снова начало получаться, Мерфи расслабился от поцелуев, больше не пытаясь сопротивляться, лишь тихо зарычал от бессилья. Том смотрел на него прикрытые веки и дрожащие ресницы, гладил его так, чтобы Билл вспомнил – как могло быть хорошо вместе с тем, кого любишь. Они будто поменялись местами и теперь уже брюнету было стыдно за то, что он позволял себе непрофессиональные слабости в постели.

Том не переходил к основным эрогенным зонам, ему хватало и поцелуев, чтобы заставить Билла дрожать. Он мог делать с ним все, что ему вздумалось, это было так просто, зная наизусть его тело, все его изгибы. Том перешел на его живот, оставляя теплые поцелуи, заставляя Билла изворачиваться.

– Прекрати, Том… Перестань, не надо, – пытался вывернуться Билл, которому не нравилось терять контроль. – Не целуй меня. Просто сделай то, что надо и уходи.

– Нет уж. Ты будешь терпеть меня, пока не сдашься. Все твои клиенты делают с тобой так?

Том поднялся выше, резко дернув Билла к себе за плечи. Взгляд Брюнета снова стал мягче и отчаяннее. Том понял, что добился своего – не было лучшего способа доказать, насколько хорошо может быть с тем, кто любит тебя, чем просто показать свою ему любовь.

– Я не целуюсь на работе, – Билл поджал губы, отворачиваясь в сторону, когда Том нагнулся к нему ближе.

Воспоминание полоснуло по мозгам, четкое, яркое – вырванное из прошлой жизни: Билл после той, первой аварии, не желающий принимать таблетки. Их первый раз был точно таким же – упертый мальчишка все делал через сжатые зубы.

– Ты сейчас не на работе, придурок, – со злостью бросил Том, нападая на его губы и одновременно прижимаясь к нему, опускаясь обратно на Билла, чувствуя, как его туго заполняет изнутри.

Брюнет сдавленно и протяжно застонал, пропустив этот удар. Его мягкие губы раскрылись сами по себе, давая Тому шансы взять то, что он хотел: его эмоции и чувства.

Билл непроизвольно сильно сжал его корпус обхватывая руками горячую кожу, помогая двигаться. Мерфи немного переоценил свои возможности, а Том слишком хорошо знал его слабости, знал, на какие точки надо нажать, чтобы было ощутимо. Чтобы стало сложно сдерживаться.

Несмотря ни на что, даже в этой искореженной, побитой, ободранной реальности у него возникло ощущение удовлетворённости и заполненности. Билл снова отвечал на его поцелуи, хотя и пытался отворачиваться два раза. Том возвращал его на место, продолжая зарываться в темные волосы, прижимать к себе его голову.

Он теперь двигался на нем сам, очень медленно и осторожно, сильно не углубляясь. Теперь, когда он немного расслабился у него получилось правильно принять Билла в себя пришло некое подобие удовольствия. Боль прошла. Постепенно их маленькая перепалка пошла в нужное Тому русло.

Это выматывало изнутри, подталкивая к крайней точке быстрее, чем Том успевал поймать момент – он ощутил приятное содрогание всех мышц Билла, который лихорадочно цеплялся за его кожу ногтями.

Том знал, что ему хорошо. Он видел это по его лицу. Его мутные, полные страсти глаза были прикрыты – верный признак того, что Билл душой сейчас пребывал где-то ближе к беспамятству, чем к прозрению.

Еще один короткий поцелуй, взгляд прямо в его глаза, которые распахнулись на секунду, когда Мерфи приоткрыл рот, чтобы судорожно вздохнуть. Том провел руками по его животу, по пояснице, поднимаясь по груди, чувствительно задевая соски. Он услышал, как Билл протяжно вскрикнул, больно закусив его губу, почти не прекращая поцелуи. Брюнет не выдержал первым. Том почувствовал пульсацию, сокращение бьющее по нервам бешеным темпом и сильно прижался к парню, который все еще был твердый внутри.

Том тоже сдался от интенсивного ритма при взгляде на красивое лицо, искаженное сладкой мукой. Его накрыло острой волной кайфа, поднимающегося снизу и сзади по позвоночному столбу.

Липкий пот тек по лопаткам. Том без чувств завалился на жаркое тело, тяжело дышащее под ним, которое тоже не подавало особых признаков жизни. Он провел руками по влажной коже, собирая капельки влаги пальцами.

– Очень профессионально, Билл, так стонать и кончать раньше своего «клиента». Ты хотел этого всегда, признай это. Может, хватит валять дурака? Давай ты соберешь свои вещи, признавшись себе, что ты ко мне неровно дышишь и всегда дышал, и мы уедем с тобой. И начнем новую жизнь?

Билл молчал с полминуты прежде, чем ответить.

– Том. Уходи… Ты не можешь ничего изменить.

– Да почему? Почему, твою мать?! – Том заглянул в бледное и такое близкое лицо своего горе-насильника, резко и не очень ласково разворачивая упрямца к себе.

Карие глаза посмотрели на него с такой тоской и болью, что сердце моментально разорвалось на ошметки, как шарик с водой, сброшенный с высоты. Том непроизвольно выдохнул.

– У меня СПИД. Ты добился своего, влез ко мне в душу. А теперь просто уходи.

На его словах Том полетел в пустоту

Билл, сухо кашлянув пару раз, посмотрел на него, с обидой и горечью. И, с трудом встав, пошел в направлении душа, больше не оборачиваясь. Дверь хлопнула за его спиной.

There’s no desire at all

All gone with your love

And I’m slowly fading away

I always thought you’d be mine

Until the end of time

But you’re so far away from me

I’m gonna win back what I’ve lost

Nobody else to rule my world

It’s just the way the story goes

(In my dreams)

(Entwine – Nothing’s Forever)

========== 2011 год, 12 февраля, Суббота. На следующий день. Измененная реальность. Попытка 2. (продолжение) ==========

Итак, очередная попытка провалилась.

Вечером того же дня Том сидел в своей комнате в общежитии, посреди перевернутых кроватей, сломанных стульев, разнесенного в щепки стола и опрокинутого комода с одеждой. Он жалел, что не нашел лабиринта с червями – он хотел бы разнести и его, в знак того, что все его идеи о лучшем будущем отсасывали безнадежно. К сожалению, вместо научного проекта на столе теперь жила кипа каких-то бумаг, которые немедленно стали жертвой ярости своего автора. Том сошел с ума от злобы, он не остановился, пока обе половины коморки не превратились в руины.

Верить в то, что все могло неожиданно стать лучше, было так же глупо, как, сорвавшись с обрыва, хвататься за воздух. Ещё было не всё было потеряно. Ещё терять и терять. И хотя Том всегда следовал правилу – «относись к каждой ошибке, как к уроку, который помог тебе стать лучше», сейчас ничего из этого не работало. Не работали возможности самоубеждения. Не работал разум. Отказывало сердце.

Они с Биллом были не вместе и это оказалось реальностью.

Том приложился к бутылке, стоящей рядом с ним – уже пятой за этот вечер. Ему было очень паршиво.

В голове как заезженная пластинка, не переставая крутился один и тот же разговор, произошедший перед тем, как окончательно покинуть Эверетт:

Когда Билл ушел в ванную, после окончания выяснения отношений, и закрылся там, Том тихо собрал свои вещи, быстро сходил в соседний супермаркет за едой, когда проверил холодильник и убедился, что у Билла шаром покати. К моменту возвращения, тот сидел на кровати и ненавидящим взглядом сверлил налитое в заляпанный стакан пойло.

– Билл, хочу чтобы ты знал. Я не оставлял тебя гнить здесь. Прости меня за все – за мое возвращение. И за все то, что ты пережил…

В глазах брюнета болезненно блестящих, Том увидел презрение.

– Уходи, Том, – холодно произнес бывший друг. – В твоей памяти действительно есть одна большая дыра. Тебе нравится ломать все, да? Выворачивать души?

– Билл, я все исправлю, я вернусь за тобой… Ты слышишь меня? – тихо произнес он, засовывая руки в карманы.

Билл глумливо усмехнулся.

– Что, собираешься снова немного почитать?

– Не знаю, смогу ли я.

– Да, конечно. Может, в этот раз ты очнешься в каком-нибудь дворце, тогда как я буду трахать ослов в Тихуане?

Том потер руками лицо. Кожа его была вялой и нечувствительной.

– Билл, я никогда не хотел тебе плохого. Ты – самое дорогое, что у меня было в жизни. Просто знай это, хорошо?

– Не сдавайся, красавчик, – брюнет насмешливо ткнул в его направлении сигаретой. – Смотри, сколько ты для меня уже сделал.

– Прости, – прошептал Том. – Разберешь сумки? Я купил тебе шоколадки, твои любимые.

– Пошел ты, Том. Самое большое, что ты сделал для меня – исчез из моей жизни. Спасибо тебе за то, что тебя никогда не было в ней. А теперь вали, меняй свое прошлое. Удачи тебе.

Тома глубоко задели его слова. Но он отдавал себе отчет, что его Билл – с которым они были так счастливы вместе, никогда бы так не сказал. Он говорил другое: ты – моя вторая половина. Я люблю тебя.

– И я люблю тебя, – сказал Том в пустоту, когда за ним закрылась дверь квартиры Мерфи. Навсегда.

Он вытер набегающие на глаза злые слезы, прогоняя воспоминание.

У него снова остался только один выход – новый скачок в свое болезненное прошлое и попытка изменить что-нибудь еще, в надежде, что не станет хуже.

На его коленях лежал дневник – новое описание тех девяти кругов ада, в которые Том сам себя загнал. Он открыл самые ранние воспоминания и принялся вчитываться в них.

– Блядь! – раздался вскрик от двери и здоровяк Тревор буквально ввалился в комнату, споткнувшись у порога о сломанный стул.

– Это что такое? – заорал он уже с пола, не понимая, как комната перевернулась с ног на голову так быстро.

– Бардак, чего тут неясного? – пьяным голосом отозвался Том и подтащил к себе еще одну тетрадь, которую он перелистывал в поисках моментов выпадения памяти. Это было не так уж легко – с каждым разом, с каждым новым скачком, воспоминания путались и разбегались, словно кучка копошащихся и куда-то спешащих жуков. Кроме всего прочего, он потерял одну запись. Том был уверен, что у него было пять провалов – три в детстве и два в подростковом возрасте.

Он хотел найти именно то, последнее, когда Билл еще был ребенком. Они подрались в школе, Том до сих пор помнил, как Билл сказал ему впервые, что они были лучшими друзьями. Но найти эту дату никак не получалась – она словно канула в историю, стертая в одном из перемещений.

Таких моментов итак оставалось немного, они все были наперечет. Том предполагал, что это событие исчезло именно потому, что они так никогда и не подружились. Течение времени беспощадно поглощало все на своем пути – в том числе и некоторые важные воспоминания.

Минус один шанс все исправить. Злые ножницы судьбы будто обрезали ниточки к отступлению прямо на глазах. Адова машина.

Тревор задумчиво посмотрел на него со своего места. Потом на свою переворошенную кровать, погребенную под обломками, обрывками книг и лекций. И затем снова перевел взгляд на друга.

– Чувак, ты меня начинаешь беспокоить. То я тебя нахожу захлебывающегося кровью на кровати. То с бутылкой… Ты как будто одержим. Тебе надо успокоиться.

На Тома действительно было страшно глянуть – он был бледный, сидел, вцепившись пальцами волосы и при этом не переставал нервно рыться в кучах бумаги, переворачивал старые, пожелтевшие страницы тетрадей, и хмурился, если ему не удавалось найти то, что нужно. В конце концов, он нашел то, что искал, – перетянутую резинкой стопку тетрадей за пятнадцать лет. Сорвав эластик, он начал их листать.

– Серьезно, Том, – добавил Кувалда. – Я начинаю думать, что ты потихоньку съезжаешь с катушек. Я уже вижу, как в вечерних новостях говорят: «Да, мы знали Тома МакГрата. Такой был тихий парень. До того, как захватил лабораторию с калашниковым, фонариком и набором спичек».

– Заткнулся бы ты, Трев, – грубо ответил Том, доставая один из дневников и разворачивая его на какой-то странице.

Прочистив горло, он начал читать вслух, одно из двух оставшихся воспоминаний.

Мы сегодня с Таем провели все утро в подвале у Мерфи. Было нечего делать – с нами были Билл и Ханна. Билл – странный, я не понимаю этого парня. Он все время как будто ищет предлога нарваться на грубость, втягивает нас во всякое дерьмо…

– Что ты делаешь? – перебил его Тревор, заметив, что лицо друга стало каким-то странным, парень начал моргать, словно у него была сильнейшая мигрень.

Эффект поплывшей страницы перед глазами тут же пропал, Том потерял концентрацию.

– Я же сказал – заткнись! – возмутился Том поняв, что именно его прервало. – Мне нужна тишина.

Тревор все понял. Он быстро отскочил от кровати, которую пытался извлечь из-под обломков. Том не успел и моргнуть, как варвар выхватил из его рук тетрадь и поднял ее высоко над головой, как баскетболист мяч.

– Ты вообще сдурел, что ли? Ты хоть понимаешь, с чем ты связываешься?

– Что такое? Отдай мне чертову тетрадь, Трев! – Том, пьяно пошатываясь, встал на ноги, чтобы добраться до своего сокровища.

– Зачем? Чтобы ты мог как следует выебать себе мозг? Нет, чувак, этого не будет. Скажи честно, ты же уже вытворял что-то подобное, именно из-за этого я тебя тогда нашел едва живого, да?

Том попытался выхватить у него тетрадь, но промахнулся.

– О чем ты говоришь?

Тревор сделал якобы задумчивое лицо.

– Ой, блин! Ну, я даже не знаю! Но, возможно, существует хорошая причина, по которой те дни, когда с тобой происходило что-то плохое заблокированы твоей памятью, черт бы тебя побрал! Я бы дважды подумал на твоем месте, прежде, чем это читать. Можешь очнуться еще более ебанутым, чем ты сейчас. Уж поверь.

– Это мой выбор! А теперь отдай мне дневник! – разозлился Том.

На секунду ему показалось, что Тревор собирается выкинуть его из окна, но сосед пожал плечами и сунул тетрадь ему в руки.

– Послушай, старина, мы друзья, и все такое, и это действительно твой выбор, но я хочу тебе сказать, что все это дерьмо с копанием в прошлом – билет в один конец на экспрессе, который едет в дурдом.

– Спасибо за совет, доктор Фрейд, – резко буркнул Том. – Если существует способ заполнить пробелы в моей памяти, то я должен его найти.

– И в процессе поиска свихнуться? Не слишком ли велика цена? Ты же будущий психиатр, Том, и прекрасно разбираешься в мозгах. Будешь продолжать – свихнешься, как и твой старик, – для наглядности Трев покрутил пальцем у виска.

– Я уже слышал это, ты не представляешь сколько раз, – тихо сказал Том, не обращая внимания на это сравнение.

Тревор махнул на него рукой.

– Наверняка существуют более легкие пути достучаться до прошлого!

– Тревор, все будет в порядке.

Открыв страницу, Том вздохнул и снова начал читать с того места, где остановился. Его пальцы чувствовали тугие углы страниц, и внезапно по ним пробежала дрожь. Дневник затрясся в руках, и кровь застучала в ушах, грозя переполнить все существо этим звуком.

…будто ищет предлога нарваться на грубость, втягивает нас во всякое дерьмо. Он мерзкий и ведет себя с нами так, будто мы не его друзья. Он странно на меня смотрит, остро и зло, как будто…

Тревор со стороны наблюдал за тем, как болезненно морщится, искажаясь, лицо соседа.

– Дебил ты, МакГрат. Я курил столько травы, что не помню происходившее в течение месяцев и не стремлюсь это восстановить.

Том оставил его без внимания.

Волнообразные движения пробежали по его рукам и он моргнул, пытаясь не вылететь из сознания. В голове его билась только одна мысль – он делал правильно, несмотря ни на что. Пусть даже его лучший друг теперь стоял не на его стороне, пусть все было против. Он шел своим путем.

Tell yourself it’s over now © Red

Том открыл глаза. Знакомая атмосфера прошлого снова обступала его со всех сторон. В подвале дома Мерфи царил полумрак. Воздух был тяжелым и горячим от жары яркого весеннего дня и клубов сигаретного дыма. Ханна стояла на кресле, поднявшись на носочках и смотрела в окно.

Том выдохнул и тут же поморщился от боли – сигарета, все еще сжатая в руке, прожгла его кожу. Он сдавленно застонал и отбросил ее от себя.

– МакГрат! Ты псих! – Тайлер подскочил к нему, хватая друга за руку и разворачивая ее ожогом к себе.

– Ссс, пусти Мерфи! – тот вырвал у него запястье. – Подумаешь, обжегся немного.

– Ты нарочно это сделал! – продолжал настаивать Тай.

– Конечно я сделал это нарочно! Все психи так делают! – Том отвернулся от него и осмотрелся.

Сейчас причитания мало волновали его, он обратил внимание на изменившуюся обстановку.

Билл уже не лежал на его коленях. Он стоял в углу, сложив руки на груди, черные волосы рваной занавеской скрывали его лицо – особенно часть со следами укусов. Шрам так и остался на его скуле, немым напоминанием о жестокости перемен. О их неизбежности.

И он, и Ханна смотрели на старого приятеля, и в их глазах Том прочел суеверный ужас, особенно у Ханны, застывшей с полуоткрытым ртом.

Тай тоже смотрел на друга с неподдельным желанием помочь, и если бы Том уже не был психологически готов видеть свое прошлое таким, он бы подумал, что попал не туда, возможно, в чью-нибудь еще голову.

– Ребят? Тайлер, я могу попросить вас об одном одолжении? Я хочу остаться с Биллом наедине. На несколько минут, – немного подумав, Том поднялся на ноги.

Все удивились от такого предложения, особенно Тайлер и Билл, который резко обернулся.

– Что? Том… Зачем тебе это? – спросил старший из братьев. – Ты же никогда с ним не говоришь!

– Я сказал вам убраться и повторять не стану! – вдруг рявкнул парень.

Испуганные друзья попятились от него на несколько шагов.

– Том, что с тобой? Давай мы намажем тебе руку и… – попыталась спорить Ханна, но ледяной взгляд пресек все ее попытки.

– Идите ищите мазь. Вдвоем. Не спускайтесь в этот подвал в ближайшие пять минут, – велел им Том не допускающим споров тоном.

Его приказной голос, странный блеск глаз заставил и Тайлера, и Ханну повиноваться. Они отошли к лестнице, пятясь так, будто на них наставили дуло пистолета.

– Я ничего не понимаю, МакГрат, – проворчал напоследок Тай. – Что с тобой?

Том не ответил. Тай некоторое время сомневался, но затем все же развернулся и пошел к двери. Том проследил за тем, как они идут наверх, как оборачиваются, словно проверяя, безопасно ли уходить. Как исчезают из виду, увидев твердость и уверенность друга в собственных словах. Их обиженный взгляд был последним, что Том уловил.

Как только они ушли, он обернулся к Биллу. Тот глубоко затянулся, делая вид, что не придает значения происходящему, но по его позе и взгляду стало совершенно понятно: он напрягся.

Розоватый шрам на его щеке выглянул во всей своей красе из-под шелковистых черных волос. Сама безнаказанность во плоти смотрела на Тома крайне остро.

– Что уставился, МакГрат? Нравлюсь?

– Нравишься, – спокойно и твердо подтвердил Том.

В лице брюнета на секунду мелькнуло недоумение от такого ответа, впрочем, оно тут же сменилось деланым отвращением.

– Ну прости. Я не педик.

Том даже не улыбнулся ему.

– Я знаю, какой ты. Тебе нет нужды объяснять.

Он прошел через всю комнату, пересекая несколько солнечных лучей, в центре которых кружилась пыль. Чтобы сократить это небольшое расстояние Тому понадобилось несколько секунд, но могло показаться будто минула целая вечность, прежде, чем он оказался нос к носу со смотрящим на него как хищник брюнетом.

– Ты узнаешь меня, Билл? – мягко спросил Том, становясь напротив него.

Билл огляделся, словно не понимая, к чему этот вопрос.

– Ты что, обкурился, МакГрат? Я знаю тебя с семи лет!

– Верно. А ты приглядись внимательнее, тебе не кажется странным ничего во мне?

– Что за дурацкие вопросы? Опять вы с Тайлером и вашими шутками?

– Тайлера тут нет. Ты видел, он ушел. Сейчас тут только ты и я.

Тон его голоса казался мягким, но настойчивым, так что поневоле Билл пригляделся к парню крайне внимательно. Пожалуй, его глаза действительно казались странными.

– Что тебе надо от меня, МакГрат? – нервно спросил брюнет вместо ответа.