Текст книги "Event Reborn (СИ)"

Идеи приходили быстро, и студенту старшего курса – Томасу МакГрату – оставалось только так же быстро переносить их на бумагу. Он помедлил, прежде чем написать последнее предложение в своем эссе, любуясь сочинением, как завершенным, наконец, шедевром. Он дописал последнее предложение, а затем откинулся на спинку стула с довольной улыбкой.

До окончания последней пары оставалось еще около двух минут – как и всегда, он закончил раньше срока.

– Итак, время, леди и джентльмены, – раздался в аудитории голос профессора Мура, который тоже сверился с секундомером. – Положите, пожалуйста, ваши ручки и карандаши и закройте ваши тетради. Сдайте их мне, когда будете уходить.

Том заметил, как некоторые студенты лихорадочно дописывают что-то. Не всем учеба в Гарварде давалась так уж легко.

Он встал и, вытащив из-под стула сумку с учебниками, направился к кафедре. Проходя мимо двух сокурсниц, он услышал фрагмент их разговора.

– Понятия не имею о половине всей этой фигни, о которой говорили сегодня.

– Какого хрена мы вообще на этот курс записались?

– Ты же сама сказала, что это будет отлично выглядеть в резюме…

Том усмехнулся и отдал голубую тетрадь профессору Муру.

– Мистер МакГрат, – улыбнулся профессор. – Вы выглядите чертовски уверенно. Могу ли я спросить вас о том, как все прошло? Вы, конечно же, все успели?

Том улыбнулся.

– Ну, профессор, я не уверен. Мне кажется я что-то напутал. Может, генитальную фазу психосексуальной концепции Фрейда немного поменял местами с анальной, охарактеризовав ее тем, что именно на этом этапе формируются зрелые сексуальные отношения.

Мур расхохотался остроумной шутке и покачал головой.

– Ты типичный студент психфака, Том, – слишком много умничаешь! – ответил он, подравнивая стопку тетрадей, которые студенты все еще складывали ему на стол.

Том пожал плечами.

– Что я могу сказать? Это дар.

Две девушки прошли мимо, бросив свои тетради на стол так, словно они жгли им пальцы. Одна из них показала Тому язык и, уходя, пробормотала что-то типа «этот ботан».

Профессор посмотрел в тетрадь Тома.

– Ну и как продвигается твой проект? Все намереваешься изменить точку зрения на ассимиляцию памяти, которой мы, скромные ученые, придерживаемся до сих пор?

Том чуть прищурился.

– Увы, у меня нет выбора. Вы же знаете, – он опустил глаза и задумчиво почесал щеку. – Это то, ради чего я прошел все обучение!

Мур с серьезным видом кивнул. Однажды Том рассказал ему о своих провалах, когда занимался с ним дополнительно, и профессор понял причину, по которой его студент лез из кожи, изучая проблему.

– Не беспокойся. Я уверен, что это будет настоящий взрыв, – поспешил поддержать он парня, похлопав его по плечу.

Том кивнул, прощаясь, и ушел.

Ассимиляция памяти, то есть ее усвоение, было проблемой, над которой он бился все это время, довольно серьезно, посвятив почти все свои силы этому занятию. Он изучил многие концепты – например, теорию развития интеллекта Пиаже по усвоению определенного материала уже существующими схемами поведения, «подтягивания» реального события к когнитивным структурам человека. Изучил теорию его логических противоречий и существующего конфликта между аккомодацией и ассимиляцией памяти. Перечитал ворох книг Анны Фрейд, Юнга и Кордуэлла, хотя и был категорически не согласен с некоторыми теориями.

Ни в одной из книг никогда и не находилось ответа на извечный вопрос – что могло твориться с его памятью в подростковом возрасте.

Мур посмеивался над ним и Том прекрасно знал это. Профессор не верил в то, что существовала такая избирательная амнезия и уж тем более не представлял, как можно восстановить те события, которые просто стерлись из жизни, а уж про то, чтобы опровергнуть теорию, выдвинутую столькими учеными – вообще не могло быть и речи, но Том все равно упорно шел к своей цели. Он верил в то, что сможет разгадать свою тайну, надо было только «ковырнуть» с правильной стороны, однако, в данный момент его жизни ковырять особо было нечего – за все эти шесть лет у него не было ни одного приступа.

Пары кончились. Никого не дожидаясь, Том побрел в сторону своего общежития. В это время дня студентов у здания колледжа было немного – несколько небольших групп, устроившихся на лавочках или у киосков.

Приглушенные хип хоповые биты доносились из чьего-то динамика. Народ всегда тусовался на улицах, даже зимой – если погода была хорошая.

Завернув за угол, он по случайности врезался плечом в двух попавшихся по пути первокурсников. Том махнул им, показывая, что это произошло не намеренно и продолжил свой путь проходя мимо двух общежитий студенческих братств. Он никогда не затруднял себя запоминанием их названий, отметив их про себя как «Фи Бета чего-то» и «Тета что-то там». Там собрались одни задроты, олухи и безмозглые спортсмены – это была чужая территория.

У общежитий как раз болталось несколько таких личностей в сине-желтых куртках. Они засмеялись над чем-то, когда парень с брейдами прошел мимо. Один из них швырнул в Тома пивной бутылкой, от которой тот ловко уклонился.

– Вали отсюда, ботаник! – крикнул кто-то из них.

Том не среагировал. «Говнюки» было бы более подходящим названием для их компании, к тому же выглядящей на стиль восьмидесятых.

Через пару кварталов он притормозил у входа в главный корпус, достал из сумки свои ключи и снова перекинул ее через плечо.

– Дом, милый дом, – с сухим юмором произнес он вслух.

Он не жил с Симоной уже давно, примерно с тех пор, как его задолбало ездить из Бостона в Кембридж, к корпусам своего колледжа. Когда мама поняла, что сыну ничего не угрожает и присматривать за ним нет нужды, она чуть ослабила свои позиции.

Главное здание общаги было четырехэтажным кирпичным строением с унылым фасадом, в котором постоянно находилась толпа народа.

Том делил комнату с еще одним студентом – Тревором Кравитцем и его «периодическими женщинами», как тот их называл. Поднявшись по лестнице на четвертый этаж, он сразу же услышал скрип кровати и звуки бурного секса. Том щедро подарил парочке еще несколько драгоценных мгновений, купив кока колу из автомата, прежде чем войти в комнату.

Там было темно и душно, жалюзи на окнах закрыты, а свет погашен.

Том прошел на свою половину и бросил книги на кровать. Двое не обращали на него вообще никакого внимания. Тревор всегда таскал в кампус телок пачками.

Том поднял жалюзи и открыл окно. Вспоровшие темноту лучи света осветили крошечное помещение с синими стенами, залепленными постерами всяких готических групп. Постеры регулярно обновлялись, и с творчеством большинства коллективов Том был едва знаком, но на его половине, благодаря соседу, все равно было практически то же самое.

Из-под одеяла на другой кровати появилась толстая рука, потом нога, и, наконец, подобно носорогу, вылезающему из болота, появился сам Тревор.

Тревор, по прозвищу Кувалда был огромным чуваком, с черными панковскими волосами и грубыми чертами лица и невероятно смахивал на варвара. Все это великолепие довершал могучий трехсотфунтовый торс. Его настоящее имя было Гай, но Том лишь однажды ошибся, назвав его так. На пенопластовых потолочных панелях до сих пор была вмятина от его головы после того случая, когда разъяренный Кувалда, подняв, как пушинку ткнул его головой в потолок.

После этого Том больше такой эксперимент не проводил. Совершенно не стесняясь своей наготы, Кувалда вытерся какой-то черной тряпкой.

– Джессика, – провозгласил он, обращаясь к девушке. – Познакомься с моим хорошо воспитанным соседом, уважаемым Томом, мать его, МакГратом. Который входит без стука.

– Привет, – безразлично бросил через плечо Том. – Вообще-то я постучался. Вы просто были заняты и не слышали. К тому же, мы уже встречались.

Том тут же снова вернулся к своим опытам. Ему сегодня еще предстояло сделать много дел к своему проекту, к тому же, были кое-какие планы на вечер.

За его спиной Тревор смачно прощался со своей подружкой. Дверь за девушкой закрылась. Завязывая «мартенсы», завершающие его готический прикид, Тревор расслабленно развалился на только что испытанной на прочность кровати.

Том улыбнулся своему другу.

– Любовь зла, а? Я ее уже третий раз тут вижу, обычно дольше одного не задерживаются.

Тревор скатал тряпку, которой вытирался, в шар.

– Возможно.

Он бросил шар Тому, и тот инстинктивно его подхватил.

– Вот нашел твою футболку, ты ее давно потерял, братан.

– Спасибо. Ты просто классный парень, ты это знаешь?

Тревор улыбнулся и отхлебнул колы из бутылки соседа.

– Потому-то телочки ко мне и липнут…

Швырнув сыроватую футболку в переполненную корзину с грязным бельем, Том пробежал пальцами по корешкам книг, посвященных проблемам амнезии, которые стояли на полке над его кроватью. Его дневники были спрятаны между томами вроде «Как познакомиться с девушкой, пользуясь гипнозом» и «Современные работы по посттравматическим синдромам». Достав тетрадь, Том посмотрел на дату. Его губ коснулась улыбка. Уже почти шесть лет прошло с момента последнего затемнения сознания.

– Одевайся, Кувалда. Я придумал, будем праздновать мой день рождения.

Друг удивленно поднял бровь.

– День рождения? Я думал, он уже был, недавно…

– Это круче, – перебил его Том. – Почти шесть лет без провалов памяти!

Тревор кивнул с серьезным видом и полез под кровать, доставая свой чилим.

– Ну, давай отметим. Хотя странно, почему сегодня?

Том засмеялся. Он и сам не знал, просто захотелось именно сегодня не думать ни о чем и нажраться с другом в каком-нибудь дешевом баре.

– Чилим? Мне казалось, мы способны на большее… – он хитро задрал одну бровь.

Бары имелись в каждом студенческом городке. Конечно, в том баре, куда их завел Кувалда, работали радикально неприветливые бармены, был грязный пол и затертые стены, освещение оставляло желать лучшего, на полу блестели подозрительные пятна. В туалетах здесь воняло так, словно в них не убирали с прошлого семестра, но оттягиваться, конечно, тут было вполне можно.

Музыка играла громко, но это не раздражало. Плюс, тут было множество кувшинов разбавленного пива, ежедневно поглощаемого студентами.

Стоя у одного из бильярдных столов, Том послал своему соседу по комнате многозначительный взгляд. Они с Кувалдой сегодня играли против двух девчонок, присоединившихся к ним минут через пятнадцать после того, как друзья ввалились в бар. Тревор не сводил глаз с одной из них, Кристин, которая, покуривая, наблюдала за игрой.

Тревор отдавал предпочтение высоким пышногрудым блондинкам – он их чувствовал за милю, как акула чувствует кровь в воде.

Том же старался не слишком явно рассматривать партнершу Кристин, Аманду, довольно высокую брюнетку с густо подведенными черным глазами в драных джинсах и кожанке. Ему не было нужды напрягаться, девушки сами подходили и предлагали пойти к ним или к нему, чтобы продолжить вечеринку уже там. Так случилось и в этот раз – Аманда тоже пялилась на него весь вечер, жадно поедая взглядом его брейды и колечко пирсинга в губе. Это было не удивительно, Том не прикладывал каких-то особых усилий к поддержанию своего имиджа. Ему просто повезло от природы, почти все девочки считали его симпатичным.

По непонятным причинам их новые знакомые – Кристин и Аманда были уверены, что они выиграют.

– Ну, – девушка выпустила клуб дыма. – И у кого из вас живет домашний червь?

Прежде чем Том успел что-либо ответить, вперед выступил Тревор.

– Не червь, а черви – множественное число.

Он постарался, чтобы фраза звучала как можно более сладострастно. Кристин скривилась.

– Бред какой-то. Неужели нельзя завести себе нормального кота или, там, собаку?

Кувалда тут же указал пальцем на Тома.

– Это его фетиш. Так что его и спрашивай.

Аманда загнала в лузу еще один шар.

– Так, значит, у тебя черви?

Том пропустил мимо ушей шуточку, которую слышал, наверное, миллион раз. Это вынужденное хобби было причиной стеба многих его однокурсников.

– Вообще-то, с ними я работаю над одним проектом для моего курса психологии. Изучение памяти, – объяснил он.

Ни одну из девушек это не впечатлило.

Следующий шар находился в трудной позиции, и Кристин ударила по нему слишком сильно. Нахмурившись, она отдала кий Тому, подавив зевок.

– Вот отстой. Ты уж постарайся удовлетворить наше любопытство, пока нас удар не хватил от возбуждения.

Том тщательно натер мелом кий. В паре шагов от них шумно развлекались спортсмены из корпуса «Теты». Им нравилось называть себя «греками», потому что название их братства начиналось с греческой буквы алфавита, но Том готов был поставить все свои деньги на то, что их знакомство с греческой культурой ограничивалось поверхностной историей и алфавитом.

Наклонившись к столу, он легко загнал шар в крайнюю лузу.

– Посмотри на этого жирного неудачника, – обратился один из спортсменов к сидевшей у него на коленях жеманной девице, указав глазами на Тревора. Девицу звали Гвен, Том помнил ее по курсу политэкономии. Неумное светловолосое создание, природа в ее случае не поскупилась разве что на размер сисек.

– Да он просто бегемот! – поддержал его другой.

Том бросил опасливый взгляд взгляд на Кувалду, но тот проигнорировал этих придурков.

– Итак, – обратилась к Тому Аманда. – Что там с червями?

– Это эксперимент с плоскими червями и лабиринтом. Берешь червя и прогоняешь его через лабиринт до тех пор, пока он не запомнит путь, – не вникая в подробности отозвался Том и обошел вокруг стола в поисках хорошего угла для удара.

___________________________________________________

* Эксперимент взят из книги – «Эффект Бабочки», так что не мое

– Затем запускаешь в лабиринт нового червя, который не знаком с лабиринтом и тычется в стены, теряясь и не понимая, куда ему ползти.

– А дальше будет мерзко, предупреждаю сразу, – с задумчивым видом кивнул Тревор, не обращая внимания на брошенный в него со стороны спортсменов попкорн.

Темноволосый парень, на куртке которого было написано «Спенсер», засмеялся и отхлебнул пива, глядя на то, как его приятель швыряет новую порцию попкорна в соседа Тома.

– Эй, Хантер. Спорю на десятку, он сожрет его с пола.

Хантер, широкогрудый детина, расхохотался и хлопнул Спенсера по руке. Том был абсолютно уверен, что именно он швырнул в него сегодня пивной бутылкой, когда он шел к кампусу.

Третий шар ушел в лузу с костяным щелчком.

– Ты разрезаешь умного червя на куски и скармливаешь их тупому и вуаля! – продолжил Том. – И теперь тупой червь знает лабиринт как… эээ… свой хвост.

Он протиснулся между Амандой и стеной, чтобы получше прицелиться. Его рука коснулась ее плеча. Том подумал, что, возможно, сегодняшняя ночь могла бы стать жаркой.

Со временем он научился разделять секс и чувства, поняв, что не обязательно что-то испытывать к объекту, чтобы сгонять стресс.

– Просто абсорбировав первого червя в свою клеточную структуру, второй получает его воспоминания, – он подчеркнул сказанное, загнав в лузу еще один шар.

Тревор постучал пальцем по подбородку, словно размышляя о чем-то важном.

– Так вот почему Ганнибал Лектор такой умный, – сострил он.

Едва он это сказал, как в него полетела новая порция попкорна.

На лице Кристин легко читалось отвращение, а Аманда посмотрела на Тома, стараясь не замечать выкрики безмозглых «греков»

– Так какой смысл в этом эксперименте?

Том тщательно подготовился к следующему удару, которым должен был загнать восьмой шар; фактически это был конец игры, и через несколько секунд девушки должны были проиграть.

– Возможно, если я смогу понять, как именно работает память простого червя, то это поможет мне понять и работу человеческого мозга.

– Да ладно, – сказала Кристи. – Ты говоришь как чувак с канала «Дискавери». У них была передача про мозги и все такое.

Очередной град попкорна прилетел со стороны Спенсера и Хантера, отскочив от кожаной куртки Тревора и усыпав пол под его ногами. Рука здоровяка сжала кий, и Тому на секунду показалось, что он сейчас отреагирует. С Кувалдой шутки были плохи. Однако тот просто отошел к дальнему концу стола, подальше от хихикающих спортсменов.

Аманда наклонилась к Тому. Он понял, что явно вызвал у нее интерес.

– Так ты что, планируешь стать доктором или как?

– Просто не хочу терять рассудок, – отшутился он.

Трев тронул его за плечо и прошептал на ухо:

– Мой удар, братан, ладно?

– Конечно…

Том легким ударом поставил восьмой шар в очень удобное для Тревора положение, с которого легко было забить в лузу. Сосед по комнате подмигнул ему и резко ударил по белому шару, который, соприкоснувшись с восьмым, вышиб его со стола. Описав дугу, восьмой, черной молнией влетел в кувшин с пивом на столе у спортсменов. Стекло разбилось, и фонтан янтарной жидкости обрызгал сидевших за столом придурков.

Злые и мокрые, Спенсер и Хантер вскочили, но Тревор, крутанув кий в сильных пальцах, со стуком опустил его на край бильярдного стола. Посвистывая с невинным видом, он тепло улыбнулся, хотя глаза его оставались холодными и явно вызывали козлов рискнуть здоровьем. Оба «грека», поколебавшись, стали отряхивать осколки с курток. Оценив вид Тревора и его предположительную весовую категорию они сели на место. Их девушка, чей топик был мокрым от пива, ушла, провожаемая шуточками насчет конкурса мокрых футболок.

Кристин обняла Кувалду за талию и посмотрела на него с улыбкой; он ухмыльнулся в ответ, всем своим видом показывая, что, мол, не такое уж большое дело. Тем временем Том едва сдерживался, чтобы не расхохотаться, и в свою очередь улыбнулся Аманде.

– Кажется, вы выиграли, – сказал он. Аманда облизнула губы и игриво улыбнулась.

– Как насчет небольшого реванша в твоей комнате?

Было уже за полночь, когда они ввалились в комнату Тома в обнимку, целуясь, смеясь и прилипая друг к другу. Аманда едва не упала, выскользнув из его объятий, а он смеялся, пытаясь вытащить ключ из двери. После нескольких неудачных попыток ему, наконец, удалось это сделать, и он крутанул ключами, радуясь победе над замком. Девушка зааплодировала.

– Кажется, – признал Том, – я немного перебрал.

Прежде чем вернуться в общежитие, они раздавили еще одну шестибаночную упаковку пива.

– Серьезно? – удивилась она. – Но не настолько ты и пьян, чтобы увиливать…

– О нет, – улыбнулся Том. – Я парень, а парни никогда не напиваются до такой степени, чтобы…

Она заткнула его рот поцелуем.

– Чтобы что?

Том засмеялся и, пинком открыв дверь, с грохотом ее захлопнул. Девушка потянула его за ремень и потащила через комнату. Ее рука змеей скользнула ему под рубашку и начала легонько поигрывать с соском. Потеряв равновесие, Том свалился на кровать, где они продолжили целоваться. Через пару секунд партнерша оторвалась от него, чтобы расстегнуть ему рубашку. Погладив его грудь, она принюхалась.

– Здесь пахнет сексом.

– У Тревора был тяжелый день, – объяснил Том, кивнув на вторую кровать, на которой в беспорядке, кучей лежали простыни и одеяло.

– Да ладно, – удивленно приподняла бровь Аманда. – Он такой… большой.

Сделав несколько неуверенных шагов к холодильнику у двери, Том достал из него две запотевшие бутылки.

– Полагаю, харизма и немного черного макияжа производят неизгладимое впечатление на некоторых девочек.

Очарование Кувалды подействовало на Кристин, и та увела его к себе в комнату, предоставив Тому возможность побыть наедине с Амандой.

Он помахал бутылкой:

– Пива хочешь?

– Спасибо.

Девушка взяла бутылку и основательно к ней приложилась, затем, безо всякого объяснения, скатилась с кровати, пошарила рукой под матрасом и вытащила оттуда найденную связку бумаг.

– И что это такое ты делаешь? – поинтересовался Том между глотками. – Ищешь последнюю девочку, которую я сюда приводил?

– Большинство ребят держат там порножурналы. Можно многое узнать о парне, посмотрев порно, которое он любит. – девушка подняла на него глаза. – Но у тебя тут только тетради какие-то.

Он присел рядом с ней.

– Да, я веду дневники с семи лет.

Заинтригованная, Аманда придвинулась к нему поближе, и Том улыбнулся. Он понял, что очень ей понравился – он знал этот взгляд, блестящий и полный желания.

– Ооо! Круто! Прочитаешь мне что-нибудь?

Том обнял ее за талию, пытаясь сообразить, как бы ее переключить снова на поцелуи.

– Нифига, – заплетающимся языком сказал он. – Я буду смущаться.

Он немного напрягся, чувствуя себя при этом уставшим, как это бывает с пьяными. Она, дразня, погладила кончиками пальцев его голый торс, и Том снова почувствовал прилив сексуального возбуждения.

– Ну тогда выпей. Червячок, ты слишком напрягся.

– Замри на месте, – голосом полицейского приказал ей Том. – Давай-ка договоримся. Я не желаю слышать от тебя никаких шуточек насчет червей. Не надо называть меня ни «Червячком», ни «Доктором Червем», ни «Червивым генералом». Стоит только получить подобную кличку, как она прилипнет – не отвяжешься. Мне бы не хотелось, чтобы у меня была подобная, хорошо?

Аманда пьяно засмеялась.

– Заметано. А теперь почитай мне что-нибудь.

Она наугад вытащила из стопки тетрадь, на которой было написано «15 лет».

– Давай эту! Хочу узнать твои самые интимные мысли!

Открыв тетрадь, Том, который был уже слишком набравшийся, чтобы соображать, начал читать вслух. Слова вылетали из его рта, прежде чем их смысл доходил до него.

«Сегодня мы опять зависаем у Мерфи. Пятница. Делать нечего, мы опять напились. Тайлер порет какую-то чушь и заставляет нас выйти на улицу, ему вечно не сидится на жопе…»

Том заморгал, пытаясь сосредоточиться на написанном. Он почувствовал, как кровь начинает стучать в висках.

«Черт подери, от Билла так приятно пахнет, он лежит на мои коленях и я… »

Кровь отлила от его лица, когда до него дошло, о чем именно он читает. Тот самый день, когда Тайлер, надравшись, угодил в тюрьму за избиение полицейского. Том прервался, почувствовав ком в горле.

– Я не хочу читать это…

Аманда чмокнула его в губы.

– Да ладно тебе. А кто такой этот Билл?

Том с трудом сосредоточился. Во всем был виноват алкоголь.

– Продолжай? – девушка странно посмотрела на него, не понимая такой реакции.

Глаза парня сузились, и он подавил приступ тошноты.

«Тайлер как будто одержим чем-то. В его глазах я всегда вижу пустоту и тупость, которую трудно назвать человеческой…»

Том почувствовал, как мир ускользает, а атмосфера в комнате становится разреженной и светящейся. На периферии его зрения стены, двери и сама Аманда начали вибрировать, словно камертон после удара. Ее изображение исказилось. Но девушка, казалось, ничего этого не замечала.

Том слышал, как его собственный голос меняется и рассеивается, когда новые звуки стали эхом расходиться вокруг него, а старые шумы и обрывки речи поднимались из глубин его памяти. Он хотел взять себя в руки, но его язык онемел, а тело не слушалось. Давление в голове напоминало высокую грохочущую волну, которая нарастала, нарастала, нарастала…

А потом мир сдвинулся.

Неожиданно, без паузы Тома заполонили странные чувства, совершенно не подходящие моменту. До этого он сидел в темной комнате и на улице была ночь, теперь же он сидел на чем-то мягком, а помещение при этом заливал солнечный свет.

Его тело стало намного меньше и слабее. Он вздрогнул от неожиданной перемены и едва не скатился с дивана.

– Ты чего, Том? – Билл поднялся с его колен, где до этого так удобно лежал и заботливо посмотрел на него.

Том моргнул. Билл, его лучший друг, которого он не видел уже много лет, сидел прямо рядом с ним, как будто это происходило прямо сейчас. Его темные глаза пронзали пространство, черные волосы рассыпались по плечам, как Том и запомнил, гладкие и блестящие.

– Билли? – спросил Том, теряясь от удивления.

– Ты задремал? – предположил брюнет.

Его пальцы потянулись и рука коснулась кожи Тома. От этого действия парень дернулся, как ужаленный. Ладонь Билла была теплой, прикосновение было настоящим.

Мерфи почему-то снова сидел рядом с ним, а выглядел на свои восемнадцать. Оглядевшись, Том понял, что находился в подвале его дома.

Ханна стояла на старом кресле в углу и выглядывала в окно, наблюдая за лужайкой перед домом. Она повернула голову, осматривая подъездную дорожку, на которой стояла газонокосилка «Торо».

– Твоего отца пока не видно, – сказала она, чуть покачнувшись на кресле.