Текст книги "Презумпция невиновности (СИ)"
Автор книги: feral brunette
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
– Это… – она набрала полные лёгкие воздуха. – Это из-за Малфоя…
Её голос дрогнул, а по щеке скатилась слеза.
– Почему?
– Я хотела знать, что ему больно, – девушка опустила глаза. – Я хотела знать, что он точно так же страдает, что его жизнь превратилась в настоящий кошмар. Мне нужно было убедиться в том, что всё, чем он так дорожил, стало его ловушкой, что теперь слова «жена» и «ребёнок» – это больное напоминание о былом счастье… Я готова была засунуть все свои принципы, все свои кошмары в одно место, чтобы увидеть это своими глазами.
Она знала, что сейчас в ней видит её лучший друг – безумие в чистом виде, без всяких примесей.
– Я живу местью, Гарри, – продолжала Гермиона. – Я помню все слова, сказанные мною десять лет назад в зале суда, и помню, как обещала отомстить ему.
Она достала из сумочки маленький чёрный зонт – погода в Брюсселе оставляла желать лучшего. Девушка посмотрела на наручные часы и тихо выдохнула. Её заставляли ждать, и это ей не нравилось. Мистер Грант опаздывал уже на семь минут, что начинало выводить Гермиону из себя. Она никогда не опаздывала сама и не терпела, когда кто-то позволял себе пренебрегать её временем.
– Здравствуйте, мисс Грейнджер, – пожилой мужчина появился у неё за спиной. – Простите мне моё опоздание, я немного задержался в Министерстве.
– Я думаю, что Вы могли бы просто поменьше болтать со своей супругой, мистер Грант, – она даже не пыталась скрыть своё недовольство.
– С тем учётом, что именно Вы настаивали на нашей встрече – я бы мог и вовсе не прийти, – мужчина осмотрелся по сторонам. – К тому же в другой стране в столь позднее время.
– Я не горю желанием возвращаться в Лондон, но давайте сразу к делу.
– Это все материалы по делу мистера Малфоя, – он передал ей увесистую папку. – Я надеюсь, что Вы понимаете то, что я не имел права этого делать, и…
– Бросьте, мистер Грант, – ухмыльнулась Гермиона. – Вы мне продали эту информацию – информацию своего подзащитного, и я имею право делать с ней всё, что угодно.
– Вы же прекрасно понимаете, что это может очернить моё имя, если хоть малейшая часть этих данных будет обнародована.
– Не беспокойтесь об этом, мой дорогой друг, – девушка взяла его под руку,– давайте лучше прогуляемся, а Вы мне немного расскажете о том, как продвигается дело мистера Малфоя.
– Я могу узнать, чем вызван Ваш интерес к этому делу?
– Нет, – они свернули на соседнюю улочку. – Как Вы согласились на это дело?
Она знала, что ведёт своего коллегу в нужное место. Знала, что если нет человека, то нечего очернять и никто точно не узнает об этом вечере. Гермиона это всё знала, в отличие от мужчины.
– Леди Малфой очень щедро платит, а я знаю своё дело. Думаю, что в этом деле всё не так просто, как может показаться на первый взгляд.
– Я слышала, что мистер Малфой дал показания под сывороткой правды, разве это не ставит всё по своим местам?
– Я думаю, что Вас бы это дело тоже заинтересовало, мисс Грейнджер. Насколько я знаю, чем сложнее – тем больше Вам нравится.
– Тем не менее, – они снова свернули, – в Лондоне больше не нашлось того адвоката, который бы согласился представлять интересы мистера Малфоя в суде. Я слышала, что Нарцисса обращалась к многим.
– Мистера Малфоя взяли под стражу двенадцатого мая, а я выступил качестве его защитника уже тринадцатого.
– А сегодня шестнадцатое, – задумчиво протянула Гермиона. – Всего три дня…
– Но я успел изучить большую часть материалов, пообщался с Драко…
– И как он? – перебила его девушка.
– Он в ужасном состоянии – практически ничего не говорит. Мне кажется, что он умер, и осталась лишь внешняя оболочка.
Гермиона останавливается, когда они поворачивают на очередную улочку, где совсем темно и безлюдно. Это то самое место, куда девушка и вела своего коллегу, который замолчал, осматриваясь по сторонам. Увлечённый разговором, он совсем не заметил, как ярко-освещённые фонари сменились темнотой.
– Мне кажется, что Вы узнали всё, что хотели, мисс Грейнджер, – прокашлялся мужчина. – Было приятно иметь с Вами дело.
– Империо! – чуть громче вскрикнула Гермиона, достав из кармана волшебную палочку. – Стойте смирно, не нужно нервничать. Простите, мистер Грант, но у Драко Малфоя не может быть адвоката. По крайней мере, уж точно не Вы.
– Я не…
– Больно не будет, я позаботилась об этом, – девушка достала из сумочки маленький флакончик. – Просто выпейте это.
Ему ничего не оставалось, как принять зелье, которое ему протянула Гермиона. Она помнила, как много лет одна лишь мысль о Непростительных приводила её в ужас, а теперь это были любимые заклинания. Мгновенная смерть, подчинение и сладостные мучения. Вот и мистеру Гранту пришлось на своей шкуре почувствовать всю ту лёгкость, с которой Гермиона связала его волю тяжёлыми оковами Империуса.
– Обливиэйт! – кончик её палочки загорелся зелёным светом, когда мистер Грант выпил содержимое флакончика.
Гермиона вложила ему порт-ключ, что был у неё приготовлен заранее. Он перенёс мужчину домой, но когда миссис Грант вернулась домой, то обнаружила лишь холодное тело своего супруга. Оказалось, что мужчина умер во сне в последствии паралича дыхательного центра и сосудистой недостаточности. Таким был летальный исход, уготовленный для адвоката Драко Малфоя, который принял зелье на основе экстракта беладонны.
Она вспомнила глаза мистера Гранта, полные непонимания и отчаяния, который стоял напротив неё и послушно выполнял её приказ – выпил зелье. Гермиона знала, что это убьёт его в течении получаса, но на всякий случай стёрла мужчине память. Девушка знала и то, что яд надолго в организме не задержится, а адвокат страдал от язвы желудка, что могло бы объяснить беладонну в его организме. Она просчитала всё, когда отправлялась в Брюссель на встречу с коллегой.
– Я сделала всё для того, чтобы Нарцисса Малфой обратилась ко мне за помощью, – Грейнджер подняла глаза. – Я знала о чём она пишет, но я хотела, чтобы она томилась в ожидании моего ответа. Я хотела, чтобы она ждала моего ответа, как манны небесной.
Гарри сделал несколько шагов назад, не веря словам своей лучшей подруги. Казалось, что он даже не слышал её последних слов, оставшись на том моменте, когда Гермиона рассказывала о том, что наложила на Гранта Непростительное. Девушка видела смятение на лице парня и не только. Отвращение, презрение, ненависть – всё смешалось в одну непонятную эмоцию. Где-то глубоко внутри Грейнджер понимала, что Поттер давно уже начал предполагать наихудшее, но он не ожидал услышать это вот так в лоб. Возможно, что она была готова рассказать даже о том случае в переулке с несчастным блондином, который оказался лишь жертвой случая, но к этому не был готов сам Гарри.
– Ты… – он снял очки и потёр переносицу. – Гермиона, ты понимаешь, что ты убила человека?
Он говорил это так спокойно, пока девушка видела в своём друге ураган эмоций. Он до последнего не верил, словно пытался закрыться от этой правды, которую так требовал. Каждое его слово резало его душу, когда Гарри проговаривал всё это вслух. Они просто стояли и говорили об убийстве, совершённом Гермионой Грейнджер – его лучшей подругой детства.
– Да.
– Неужели твоя ненависть настолько сильна? – голос был тихим и совсем чужим, словно между ними образовалась толстая стена. – А если бы Нарцисса наняла другого адвоката, ты бы и его убила?
В прихожей повисла тишина, хотя они оба знали ответ на этот вопрос.
– Никто больше не подходил её критериям, – девушка выдохнула. – Ей нужен был тот адвокат, который бы действительно смог вытащить её сына из тюрьмы. Дело Малфоя – обречено, потому что он сам признался в содеянном и никто…
– Ты бы его убила? – повторил вопрос Гарри.
Она почувствовала эту дрожь в его голосе – в голосе главного Аврора, который сталкивался с преступлениями и преступниками ежедневно, но сейчас он был загнан в угол. Гермиона затаила дыхание, пытаясь рассмотреть эмоции в Гарри, но тщетно. Он вмиг отстранился от неё, будто бы они вот так резко стали чужими людьми. Девушка видела в зелёных глазах лучшего друга пустоту, которую она посеяла своим признанием. Он ожидал услышать что угодно, но не то, что девушка, которую он знает почти двадцать лет – безжалостное мстительное животное.
– Да.
Её голос отдался эхом, которое больно ударило в сердце лучшего друга. Она видела, как зелёные родные глаза потускнели, а голова опустилась. Гермиона сделала шаг к нему, но он сделал два назад. А чего она ожидала? Что Гарри броситься к ней со словами утешения после того, как она призналась в убийстве? Глупо было сейчас вспоминать ему слова, которые он сказал ей полчаса назад, потому что в его глазах – Гермиона всегда была лучше, чем являлась на самом деле.
– Ты же писала его жене письмо со словами поддержки, – выдавил парень. – Ты поддерживала её, зная, что его смерть – это далеко не случайность.
Это был не вопрос – это было горькое разочарование в ней.
– А твои истерики, касательно писем Нарциссы? Гермиона, сколько в тебе настоящего? Как долго я видел эту маску?
Он смотрел в её глаза, но видел лишь пустые зеркала, в которых ничего не было. Она не могла ничего внятного ответить ему, потому что всё было куда сложнее. Гермиона давно не подчинялась самой себе, приняв то, что в ней живёт не одна личность. Ей бы хотелось это всё объяснить, но это разговор не одного вечера и даже не одного дня – всё было гораздо сложнее.
Гермиона ничего не ответила, просто закинула сумочку на плечо и застегнула пиджак. Она знала, что откровение закончится именно этим – концом. И как бы ей не хотелось терять то самое дорогое, что у неё было, но это было неизбежно. Это по-любому закончилось бы: или от её вранья, или от её откровения. Девушка осознавала, что эта дружба, которая помогала оставаться на плаву – и так долго продержалась.
– Береги себя, Гарри, – вместо прощания кинула Гермиона и вышла на улицу.
Ей следовало давно отпустить друга, перестать заставлять его заботиться о себе и верить в этот образ жертвы. Она давно была кем угодно, но только не жертвой. Грейнджер сама это прекрасно понимала, но вместе с тем понимала и то, что больше ничего её не сдерживает – теперь нет той любви Гарри, которая отгоняла весь мрак от её почерневшего сердца. Впервые за много лет мысль о том, что возможно пора всё это закончить одним-единственным логическим действием – всплыла так чётко, без какого-либо тумана. Боль в руке только подтвердила эту мысль.
Гермиона сделала шаг вперёд и закрыла глаза, чтобы аппарировать туда, куда подскажет ей больной рассудок. Любая картинка, которая появится в голове – её следующая остановка. И возможно, что последняя.
– Я обещал тебе, – тёплая рука коснулась её пальцев. – Обещал, что всегда буду рядом, что бы ты не сделала. Обещал, что всегда буду на твоей стороне, и не хочу, чтобы ты думала, что это – всего лишь пустые слова. Будь самым ужасным человеком на земле или хуже Волан-де-Морта – я всегда буду на твоей стороне.
– Но…
– Мы вместе со всем справимся, – он крепко обнял её. – Я рядом. Я не говорю, что я одобряю твой поступок – ты убила человека, Гермиона. Но если ты хочешь, чтобы я продолжал сдерживать своё слово, то ты согласишься на мои условия.
– Да, – она попыталась круче прижаться к Гарри, но он отстранился и посмотрел ей в глаза.
– Я останусь хранителем твоей тайны, Гермиона, но ты должна выполнить всего одну-единственную мою просьбу. Каждый из нас заслуживает второй шанс, – он открыл дверь, приглашая девушку назад в дом. – Я не стану сейчас говорить уклончиво, пытаясь не задеть твои чувства.
Его голос был тихим, но она чувствовала злость и ужас, который продолжал оседать в душе лучшего друга.
– Малфой убил твоих родителей, – Гарри посмотрел ей в глаза, не позволяя отворачиваться. – Но вместе с ним там были ещё трое – Яксли, Долохов и Руквуд. Они все виноваты в том, что случилось в доме твоих родителей, но ты возложила всю вину на одного Малфоя…
– Руквуд, Долохов и Яксли ответили за то, что сделали, – не выдержала Гермиона.
– Как? Тем, что были приговорены к поцелую дементора? То бишь, были убиты? То есть ты считаешь, что Малфой должен умереть, чтобы заслужить твоё прощение? – он сделал паузу, но девушка ничего не ответила. – Они все были убийцами, но чем ты лучше, Гермиона?
Грейнджер сверкнула карими глазами на Поттера, который стоял в нескольких шагах от неё.
– Ты меня сравниваешь сейчас с жалкими Пожирателями смерти, которые отобрали сотни жизней? – она сжала руку в кулак, не обращая внимания на боль в швах. – Грант умер во сне – гуманной смертью…
– Ты убила его! – перебил Гарри. – Какой бы там смертью он не умер, Гермиона, – исход один и тот же. Ты бы не ненавидела Малфоя, если бы твои родители были просто убиты с помощью яда? Думаю, что вряд ли. Я понимаю, что то, что ты увидела в родительском доме шокировало тебя и нанесло непоправимый удар, но ведь ты желаешь отомстить за другое? За то, что твоих родителей убили.
Она молчала, потому что понимала, что в какой-то степени Поттер прав. Ни в какой-то степени – он был полностью прав. То, как были убиты её родители лишь стало причиной ночных кошмаров, а ненавидела она Малфоя за смерть. За то, что он отобрал жизнь у самых близких ей людей.
– Ты что-то говорил об условиях? – девушка потупила взгляд себе под ноги.
– Ты отпустишь его. Отпустишь свою ненависть, своё желание отомстить – ты перешагнёшь через это и начнёшь новую главу своей жизни.
– Ну да, что ещё я могла ещё ожидать от тебя? – она издала истерический смешок. – Только это так не работает, Гарри. Я не могу за одну минуту взять и простить того, кого ненавидела последние десять лет своей жизни. Это равносильно тому, если бы я попросила тебя перед битвой за Хогвартс взять и простить Тома Реддла.
– Это не равносильно, Гермиона. Реддл продолжал убивать, продолжал уничтожать всё, что было нам дорого. Он убивал каждый день, даже не задумываясь о том, что убитые им – это чьи-то родные и близкие люди. Возможно, что как раз Тома Реддла и можно было простить, но Волан-де-Морта – нет. И не мне это объяснять, Гермиона. Ты сама это прекрасно понимаешь, – он коснулся её подбородка. – Ты знала, что Малфой был Пожирателем, но ты была готова дать показания в его защиту, хотя точно не была уверена в том, убил ли он кого-то.
Она снова чувствовала себя той Гермионой Грейнджер – перепуганной, искалеченной и раненной гриффиндоркой, что неуверенно переминалась с ноги на ногу перед залом судебных заседаний Визенгамота. И снова Гарри держал её за подбородок, пытаясь достучаться до её сознания, но только десять лет назад это было сложно сделать из-за гниющей раны, а теперь – из-за черноты и мрака, что окутал её изнутри. Он всё так же пытался донести ей истину, попытаться уберечь от всего мира и быть рядом.
– Отыщи в себе ту Гермиону, которая могла прощать, которая могла давать людям второй шанс. Я верю в то, что она всё-таки жива, но просто прячется где-то глубоко внутри, – Гарри коснулся оголённого участка её кожи, чуть ниже шеи. – В тебе всё ещё есть та гриффиндорка, которая была моей лучшей подругой: чуткой, отзывчивой, понимающей и сильной. Пожалуйста, будь сильной – докажи себе, что ты можешь жить не только благодаря желанию отомстить. Заставь меня поверить в то, что я даю второй шанс тебе – моей лучшей подруге – Гермионе Джин Грейнджер.
Она чувствовала теплоту его рук и тот трепет, с которым он к ней взывал. Гарри отчаянно хотел верить в то, что смог достучаться до неё, но нет. Ведь Гермиона рассказала только о том, как попросила мистера Гранта выпить зелье, и тот спокойно и тихо умер у себя дома, но столько ещё осталось недосказанного. Она не знала, что бы ей сказал Поттер, будь она с ним честна до конца. Возможно, что он бы прогнал её, а возможно, что пытался бы без конца искать оправдания любым её поступкам. Сказал бы, что того несчастного она убила, защищаясь, но ведь Гермиона знала, что всё не так просто. Ей нравилось убивать и нравилось понимать, что перед ней лежит Драко Малфой.
Что бы сказал Гарри, зная, что без зелий и таблеток у неё едет крыша? Или как бы отреагировал, если бы узнал, что она лишила памяти невинного человека, который лишь хотел помочь – что теперь Скарлетт Питер тут, в Лондоне, заперта в Святого Мунго? Простил бы он своей подруге эту искалеченную жизнь? Наверное, нет. Или да. Она не понимала, как бы он отреагировал на всю эту правду.
Неожиданно в дверь постучали, и Гарри снова улыбнулся.
– Я надеюсь, что это заставит тебя принять мои условия, – он подошёл к двери и повернул ручку.
– Здравствуй, Гермиона, – на пороге стоял Рольф – загорелый, с белоснежной улыбкой и чемоданом в руках.
– Рольф! – вскрикнула девушка и бросилась к другу.
От него пахло тропической свежестью и домом. Это весьма странное сравнение, но Грейнджер чувствовала себя рядом со Саламандером как дома, хоть сама и оттолкнула его месяц назад. Это был тот человек, без которого она была в силах справиться, но которого ей всё же не хватало. Теперь эмоции взяли над ней верх окончательно, а из уст сорвались первые всхлипывания.
– Я не знал, как дальше будут развиваться наши взаимоотношения, – вмешался Гарри, – но я решил, что будет правильно написать Рольфу.
– Спасибо, – девушка отпрянула от друга. – Спасибо, Гарри. За всё.
– Ты принимаешь моё условие, Гермиона?
И снова повисла тишина. Саламандер не вмешивался в непонятный ему диалог, а Поттер выжидающе смотрел на подругу. Он ждал её решения, а она раз за разом прокручивала в голове поставленное условие. От неё не так много требовали – просто жить дальше, просто принять то, что с ней случилось. Наконец-то принять, спустя десять лет, и продолжать жить дальше. Это ведь то, в чём она сама себя убеждала – чего требовала от своей израненной души. Это непросто, но это поможет ей двигаться вперёд. Возможно, что она бы смогла выйти замуж и родить детей, или снова вернуться в Лондон.
Внутри неё всё переворачивалось, а мысли начинали путаться. Выбор у неё был не столь велик, но она продолжала молчать. Первое – согласиться на условие Гарри, принять всё, что с ней случилось, и двигаться дальше. Второе – отвергнуть условие друга, и на этом её история тут закончиться, и кто знает, что будет дальше. Такие решения не принимаются за несколько минут, но ведь у неё было долгих десять лет.
– Да, – на выдохе произносит Гермиона. – Принимаю.
В этот раз ей не удалось скрестить пальцы за спиной, потому что сзади неё стоял Рольф. Гарри ей поверил, Рольф верил, хотя и не понимал, в чём суть этого соглашения. Не верила только Грейнджер, которая просто-напросто разучилась доверять не только людям, но и себе.
========== Глава 11 ==========
Иногда ложь – единственный выход.
Июнь, 2008.
Они болтали всю ночь и даже Поттер не выдержал – ушёл спать. Гермиона слушала рассказы Рольфа, который провёл в Африке чуть меньше месяца, но судя по количествам историй, казалось, что он отсутствовал действительно полгода. В эту ночь отступили все кошмары, которые прежде затмевали её жизнь и хватило лишь присутствия человека, без которого она думала, что справится. Бесспорно, Гарри оставался её лучшим другом, но и Рольф был ей не чужим – между ними была некая связь, без которой жизнь начинала терять свой привычный вкус.
Возможно, что дело было в разговоре с Поттером и в том, что она смогла хоть немного облегчить груз, который тащила на себе в одиночку. Она вышла на тропу откровений, и даже сидя за столом с Рольфом, Гермиона собиралась с мыслями. Девушке хотелось рассказать своим друзьям всё, что терзало её чёрствую душу, потому что так было легче. Она наконец-то справлялась не сама с тем, что именовалось «существование мисс Грейнджер». Ей не нужно было выступать своим адвокатом перед Гарри, Роном или Рольфом, потому что они брали эту роль на себя. Они действительно принимали её всю, и кто знает, может быть, ей бы удалось избежать всего пережитого за эти годы, если бы она поверила их словам раньше.
– Ты должна понимать, – Саламандер взял её за руку, – я не обижаюсь на тебя за то, что случилось тогда в ресторане. Я говорил в тот день искренне – одно твоё слово, и я останусь.
– Спасибо, Рольф, – девушка искренне улыбнулась. – Я знаю. Ты очень хороший.
– Дело не в том, что я хороший, Гермиона, – он опустил глаза и набрал полные лёгкие воздуха, словно собирался сказать что-то важное. – Дело совершенно в другом, и я полный идиот, раз решил, что могу просто пропустить это…
– Не нужно, – перебила его Гермиона. – Не говори ничего.
– Нам пора отдыхать, совсем скоро рассвет, – Рольф встал из-за стола. – Что ты планируешь делать?
– У меня есть одно незавершённое дело, – теперь Грейнджер набрала полные лёгкие воздуха. – Это очень важно для меня…
– Не нужно. Не говори ничего.
Они обнялись, и каждый пошёл в свою комнату. Гермиона практически сразу же вырубилась, но на всякий случай опустошила два флакончика зелья для сна без сновидений. Растормошенное прошлое, которое Поттер сегодня вынул со дна её души, явно ей ещё аукнется в кошмарных снах, но она хотела бы хоть одну ночь выделить для сна. Ей это было необходимо, особенно учитывая то, что она собиралась сделать. Ей нужно было поверить себе и в себя.
Нет, ничего не изменилось. Она не стала ненавидеть Малфоя меньше и она не простила его, но она пообещала себе, что постарается. В первую очередь она дала слово Гарри, и она в первую очередь постарается хоть что-то исправить ради него – ради человека, который готов верить в неё, который готов быть на её стороне, который сдерживал данное ей обещание все эти годы.
Она пыталась себя убедить в том, что это ради обещания.
***
Сегодня было жарко даже для дождливого Лондона. Девушка стояла посреди длинного великолепного зала с тёмным паркетным полом, отлакированным до блеска. На переливчато-синем потолке сияли золотые символы, которые перемещались и видоизменялись, делая потолок похожим на огромную небесную доску объявлений. В стенах, обшитых гладкими панелями из тёмного дерева, было устроено множество позолоченных каминов. Каждые несколько секунд в том или ином камине на левой стене с мягким свистом кто-то появлялся – либо волшебница, либо волшебник. Справа перед каминами стояли небольшие очереди желающих покинуть Министерство. Гермиона попала в Атриум по прошествии нескольких лет, вспоминая тот день, когда была тут первый раз – очень много лет назад.
Она выбрала для своего визита сюда белое платье-футляр, которое резко начало казаться слишком тесным, скорее даже маловатым. В лёгких стало катастрофически мало воздуха, горло пересохло и бросило в жар. Гермиона старалась совладать со своими эмоциями, но поток накатывающих воспоминаний и ощущений давил и затягивал на горле тугую петлю. Ей казалось, что она сейчас просто рухнет, ломая каблуки нефритовых туфлей, параллельно роняя маленькую сумочку точно такого же цвета.
– Вот ты где, – Гарри как нельзя вовремя появился из толпы волшебников. – Кингсли ждёт тебя.
– Спасибо, – девушка кивнула в знак благодарности, до сих пор продолжая сомневаться в собственной затее. – Проводишь меня к его кабинету? Пожалуйста…
– Конечно, – он подставил свою руку и с теплом посмотрел на подругу. – Давно я не видел, чтобы ты переживала.
Гермиона лишь прикусила губу, потому что и сама забыла, когда в последний раз в её груди зарождалось подобное волнение. Это было давно забытое чувство, которое для девушки начало казаться чем-то призрачным, но нет. Вот она идёт к кабинету Министра магии Великобритании, стуча каблуками по паркетному полу, а сердце трепыхается в груди, вырываясь наружу. С памяти словно начали стираться последние десять лет жизни, но к сожалению, это было не так – это нельзя было вычеркнуть, это было просто призрачной иллюзией. Грейнджер знала, что это всё навеяно верой Гарри в неё – это просто мираж.
– Мы пришли, – Поттер выпустил её руку, остановившись у огромных дверей. – Всё будет хорошо, Гермиона.
Девушка выдохнула и закрыла глаза.
Это просто иллюзия. Это просто мираж. Она та, кем она была последние десять лет.
– Гарри! – звонкий и очень знакомый голос ворвался в их минутное молчание.
Грейнджер оторвалась от изучения узоров рубашки Поттера и перевела взгляд на девушку, что стремительно приближалась к ним. Серебристо-блондинистые волосы, тёмно-голубые глаза, бледная кожа и очаровательная улыбка. Гермиона даже замешкалась на долю секунды, но тут же быстро отыскала в своей памяти это лицо, которое уже встречала ранее, но только в более молодом возрасте.
– Привет, Флёр, – Поттер обнял девушку, явно смутившись её внезапного появления. – Я думал, что мы встретимся во время обеденного перерыва.
– Гермиона Грейнджер? – девушка удивлённо посмотрела на подругу Гарри. – Здравствуй. Очень рада встрече.
– Здравствуй, – отчеканила она в ответ. – Что же, Гарри, мистер Бруствер явно заждался меня.
На лице Поттера проскочило то самое чувство вины, потому что было видно, что Флёр не просто так нырнула в его объятия. Как оказалось, у Гарри тоже были свои небольшие секреты, которые он не спешил раскрывать перед своей подругой. И пусть они были совсем мелочными по сравнению с тем, что скрывала сама Гермиона, но ей стало неприятно от этого, но вместе с тем она понимала, что это камень в её же сторону. Ей было не по себе от того, что её лучший друг не поделился с ней тем, что его связывают какие-то отношения с этой француженкой, а как он чувствовал себя, когда Гермиона скрывала от него вообще всё?
Девушка скрылась за тяжёлыми дубовыми дверьми, оставив Поттера и Делакур наедине с толпой волшебников. Кажется, теперь она знала о чём можно будет поговорить с другом вечером, если придётся уклоняться от неудобных вопросов.
В кабинете было необычайно светло: светло-коричневые стены, много света и пространства, но при том тёмная мебель. По правую сторону от Гермионы, у стены, стоял высокий стеллаж с огромным количеством книг, а по левую сторону – висело множество портретов бывших министров. Два кресла тёмно-шоколадного цвета, диван в таком же тоне и кофейный столик. А у окна располагался огромный стол и кожаное кресло, в котором сидел старый друг – Кингсли Бруствер, который занимал тот пост, о котором когда-то грезила сама Гермиона.
– Привет, мисс Грейнджер, – Кингсли встал из-за стола и направился к девушке. – Сколько лет, сколько зим.
– Здравствуйте, господин Министр, – Гермиона сдержанно улыбнулась. – Рада видеть тебя, Кингсли.
– Взаимно, – он указал на кресло. – Чай, кофе?
– Воды, пожалуйста, – она наклонила голову.
Мужчина тут же поставил перед ней стакан с водой, и сам сел на диван напротив гостьи. Он постарел и это было сложно не заметить. Прошло десять лет, и это сказалось на каждом из них. Чем дальше, тем больше Гермиона натыкалась на это повисшее молчание со всеми окружающими, и вот с Кингсли они просто сидели и молчали. Мужчина не знал, и даже не догадывался, зачем Грейнджер захотела с ним встретиться. Поттер тоже не знал – он выступил лишь посредником в организации этой встречи.
– Думаю, что все любезности можно оставить за кулисами, – всё же начала Гермиона. – Мне нужно, чтобы ты дал мне разрешение на встречу с Драко Малфоем.
Она сказала это на одном дыхании, чтобы не передумать или не остановиться на полуслове. Её левая рука больно кольнула в тот самый момент, когда она выговорила имя своего врага. Сегодня на ней не было пиджака, поэтому девушка быстро посмотрела на рану, чтобы убедиться, что та не начала кровоточить.
– Ты его адвокат? – спокойно поинтересовался Кингсли.
– Если бы я была адвокатом, то мне бы не требовалось твоё разрешение, – грубо ответила Гермиона. – Думаю, что ты и сам это прекрасно знаешь.
– Ты его родственница? – снова спросил мужчина.
– Нет.
– Может быть, ты представляешь интересы миссис Малфой, а она сама не может навестить сына?
– Нет, – со злостью выплюнула девушка.
– Тогда на каком основании я могу выдать тебе разрешение? – Бруствер с вызовом посмотрел на девушку. – Зачем тебе с ним видеться?
– Я поэтому и пришла к тебе, Кингсли. Ты – Министр, и тебе не нужны никакие причины, чтобы выдать тебе разрешение.
– Зачем тебе встречаться с мистером Малфоем?
– Это моё личное дело, мистер Бруствер, – она сжала руку, чувствуя, как швы натягиваются всё сильнее. – Так что, ты не откажешь старой подруге в такой мелочной просьбе?
– Когда будут весомые причины, тогда и поговорим, – мужчина встал со своего места. – Был рад видеть тебя, Гермиона.
Она до последнего не верила в то, что ей отказали. Ей не отказывали ни в одном кабинете в Департаменте в Америке, даже те, кто видел её в первый раз. Грейнджер шла на встречу с Бруствером с полной уверенностью, что выйдет отсюда с нужным документом, но Кингсли просто отвернулся. Девушка встала с кресла, продолжая сверлить Министра карими глазами, которые потемнели из-за нарастающей внутри злости.
– Прости, Гермиона, – снова заговорил мужчина. – Дружба дружбой, но закон есть закон. Думаю, что ты должна это знать как никто другой.
– Не бывает законов, которые нельзя переписать, мистер Бруствер, – она направилась к двери. – Могу ли я хотя бы попросить, чтобы Гарри не знал о сути нашего разговора?
– Конечно.
– До свидания, господин Министр.
Было бы ложью, если бы она сказала, что хотела встретиться с Малфоем ради Гарри или ради какого-то там прощения. Нет. У неё были свои мотивы и свои планы на эту встречу, и она хотела сделать всё гуманно, но ей просто отказали. Карие глаза девушки потемнели, а рука сжалась в кулак, когда она громко захлопнула тяжёлую дверь за собой. Мимо проходящая женщина даже остановилась на секунду, оценивая разгневанную посетительницу Министра.
Гермиона быстро вышла на улицу и подняла голову к небу, закрывая глаза. Ей нужна была эта встреча, но она даже не представляла, как это будет выглядеть. Она бежала десять лет, чтобы по итогу оказаться в самом начале всей этой истории. Снова суд, снова убийство, но только она не та, которой была тогда. С августа 1998-го так много всего изменилось, что не хватило бы пальцев на обеих руках, чтобы всё перечислить.
Сердце трепыхалось в груди, а дыхание начинало выравниваться. Конечно же, отказ Кингсли не был для неё такой уж неожиданностью. Когда Грейнджер утром собиралась, то знала, что в рукаве имеется второй запасной вариант, к которому она не особо хотела бы прибегать. У её плана «Б» были побочные эффекты, хотя и было то, что могло перекрыть любые неудобства. За свои годы практики в адвокатуре, Гермиона знала, что всегда есть одно условие в любом деле, которое заставляет адвоката улыбнуться, каким бы ни был сложным процесс. Это деньги.
