Текст книги "Презумпция невиновности (СИ)"
Автор книги: feral brunette
сообщить о нарушении
Текущая страница: 27 (всего у книги 28 страниц)
– Тот, кто станет моим помощником, получит к себе в трудовую биографию такой маленький пунктик, как участие в деле Драко Люциуса Малфоя – одно из самых громких дел магической Европы за последние десятилетие, а возможно, что даже дело века.
– Но оно ведь закрыто уже… – подала голос та самая секретарша.
– Значит, будет открыто! – рявкнула Гермиона. – Миссис… – она прищурилась, вглядываясь в бейдж женщины, которая до этого с ней говорила. – Миссис Линдс, я прошу Вас, подберите мне хорошего помощника, который смог бы на днях отправиться со мной в Лондон. Не заставляйте меня идти в обход процедуре.
Возможно, что она выглядела убедительно, а возможно, что безумно, но в ответ ей лишь кивнули, а Гермиона захлопнула за собой дверь.
Выбранное ею синее платье, начало больно впиваться в рёбра, а голова заболела. Ей не хватало воздуха и сердце бешено барабанило, отбиваясь в ушах тиканьем наручных часов. Гермиона знала, что внутри неё был уже запущен некий механизм, и тормозить весь процесс из-за какой-то департаментской бюрократии нельзя было.
***
Вещи были собраны, квартира убрана, а из балкона исчезла некогда цветущая анемона – Грейнджер не смогла уберечь свои цветы. Они были побеждены холодом и безразличием. Даже надежда не была бессмертной – она умирала, когда больше не справлялась.
Девушка снова кинула мимолётный взгляд на рабочий стол, на котором осталось три белых листа и ручка. Всю ночь она пыталась собраться с мыслями, чтобы написать три письма, но так и не смогла. Несколько черновиков отправились в мусорное ведро, а когда Гермиона принялась в четвёртый раз выводить аккуратные буквы на белом листе, то правая рука предательски задрожала.
Ей всё равно придётся рано или поздно это сделать, но лучше было бы уже сейчас выполнить этот пункт. Грейнджер опасалась того, что в какой-то момент станет просто поздно и она потеряет себя, и свою возможность говорить с некоторыми людьми искренне, а с некоторыми – правильно.
В дверь постучали и Гермиона дёрнулась от неожиданности.
– Добрый день, – на пороге её квартиры стоял молодой парень. – Меня зовут Джаред, меня к Вам направил Департамент.
– Здравствуй, – она жестом пригласила гостья в квартиру. – Мне очень приятно слышать, что в Департаменте остались адекватные служащие. Вы ведь из отдела магической стажировки?
– Да, – он кивнул, следуя за ней в гостиную. – Как только мне сказали, что есть возможность стажироваться у Вас, то я даже не раздумывал и сам написал прошение.
Грейнджер указала на диван, мило улыбнувшись. Теперь всё точно шло по плану.
– Мне очень лестно, Джаред. Меня зовут Гермиона, и ты можешь называть меня просто по имени, без всяких лишних формальностей.
– Очень приятно, Гермиона. Простите, но мне сказали в отделе, что Вы намерены снова отправиться в Лондон…
– Да, – тут же подтвердила Грейнджер. – Мои вещи уже собраны, и я бы советовала тебе тоже не тратить время на наше знакомство, а отправляться домой и собирать вещи. Чем быстрее мы сможем отправиться, тем лучше. А все тонкости и подробности я тебе попытаюсь вкратце рассказать уже на месте.
– Я уже готов, – Джаред встал с дивана и демонстративно покрутил в руках дипломат. – Я же говорю, что был рад, когда узнал, что могу пройти стажировку у Вас.
Парень выглядел счастливым и окрылённым, словно именно сейчас переживал самый важные момент своей жизни. Его тёмно-синие глаза буквально сияли от гордости и восторга, а аккуратно уложенные волосы начали виться из-за повышенной влажности на улице. У Гермионы что-то ёкнуло в сердце, а правая рука снова дрогнула, потому что в голову пришло короткое, но горькое осознание – все, кто вмешан в её игры всегда страдает. Джаред, к сожалению, исключением не станет.
– Ты кое-кого мне напоминаешь, – протянула девушка, ухмыльнувшись от вида дипломата. – Когда-то я тоже путешествовала с одной маленькой сумочкой на плече, но не в этот раз.
Джаред залился краской, словно услышал невероятную похвалу в свой адрес.
– Тогда, мы можем прямо сейчас отправляться, – сглотнула Гермиона и снова посмотрела в сторону рабочего стола с нетронутыми чистыми листами. – Готов?
– Да, – он протянул руку. – Аппарируем?
– Да.
Земля под ногами растворилась, унося этих двоих в сырой и неприветливый Лондон, по которому Гермиона уже успела соскучиться. она до сих пор не понимала, что больше её притягивало: сам город, который всё же на деле оказался не таким и страшным или одни-единственные серые глаза, что заставляли чувствовать себя живой. В этом они с Малфоем тоже были похожи, как и в многом другом.
– Ну как? В порядке? – поинтересовалась девушка, оглядев с головы до ног взвинченного помощника.
– Это… Это очень необычно, но не смертельно.
– Не смертельно, – повторила Гермиона. – Вот тебе и Лондон. Дождливый, холодный и недружелюбный.
– Я бывал прежде в Англии, но в детстве.
– В гостинице забронировано два номера, там мы и остановимся. Я тебе оставлю копию дела Малфоя, ты сможешь с ним ознакомиться, а вечером задать мне все интересующие тебя вопросы. Идёт?
– Конечно.
– Отлично, – она улыбнулась. – Я к вечеру успею закончить все свои дела.
Они быстро заселились, после чего Гермиона попрощалась со своим помощником и вышла на улицу. Она собиралась прямо отсюда аппарировать в Мэнор, надеясь на то, что его двери по-прежнему открыты для неё. Конечно, Малфои могли уже закрыть своё поместье. Следствие закрыто, обвинения с Драко сняты, но она верила в то, что Малфой всё ещё ждал её.
Даже после того, как увидел в толпе с Рольфом.
Сердце заколотилось так, будто чего-то испугалось. Она набрала полные лёгкие воздуха и зажмурила глаза. Не было так страшно аппарировать через весь континент и океан, как в Мэнор. Гермиона сосредоточилась, но ладони вспотели, а в следующий миг земля под ногами исчезла, а волна магического перемещения подхватила её.
Малфой-Мэнор был открыт для неё. Он до сих пор ждал её.
От этого осознания захотелось тут же расплакаться и упасть прямиком на холодную траву. Она сразу же вспомнила, как впервые переступила порог этого дома, после десяти лет бегства, и как внутренности сжимались до предела, а страх доводил до чувства тошноты, но теперь всё было иначе. Теперь сюда хотелось возвращаться, как к себе домой.
Кованные ворота отворились перед ней, как перед важной гостьей, а её шаг ускорился, преодолевая ничтожное расстояние. Она почти что летела к входных дверям величественного и хмурого семейного поместья.
– Мисс?.. – у дверей её встретил изумлённый эльф. – Броди рад видеть мисс в Мэноре.
– Здравствуй, Броди. Мне нужен Драко.
– Хозяин у себя в кабинете. Проходите, мисс.
Тут было всё таким же, как и в тот день, когда она в слезах убегала отсюда. Это должно было её пугать, но нет. Гермиона просто прокручивала раз за разом тот день, те разговоры с Гарри и Драко, и словно просто свыклась с этим. Или это просто за горизонтом виднелся конец, а ей хотелось чувствовать под конец что-то ещё, кроме сжигающих болезненных чувств ненависти, вины и гнева.
– А Нарцисса?
– Миссис Малфой в библиотеке, – тут же ответил домовой.
– Спасибо, Броди. Я сама найду Драко.
Всё те же лестницы, те же живые портреты на стенах и вазы с живыми цветами. Гермиона заметила вазы у перил, но там были совсем не белые розы – символ Малфоев, там был совершенно другой цветок.
Так тихо, что каждый её шаг отбивался звонким эхом, а дыхание вот-вот норовило превратиться в ураган. Поэтому для неё не стало удивительным то, что Малфой появился в коридоре прежде, чем она успела дойти и постучать в дверь. Хотя, Гермиона вряд ли бы стала стучаться.
– Грейнджер? – он будто бы не верил своим глазам. – Ты вернулась…
Она считала, что прощание дается тяжело, но сейчас была готова забрать все свои слова. Сегодня в её тело будто вонзился миллион тонких игл, сегодня страх кричал в каждой клеточке её тела, она знала, что сегодня всё изменится окончательно и бесповоротно. Но Гермиону это больше всё не пугало, а наоборот, завораживало. Завораживал тот необратимый конец, который с каждой секундой становился всё ближе.
Всё, что было «до», абсолютно всё, померкло. Она ничего не забыла, но что-то новое затмевало всё их прошлое. По-другому у них быть не могло, но Грейнджер хотела запомнить всё по-другому. Пусть у них на двоих будет хотя бы один счастливый момент, чтобы когда она окажется где-то на Кингс-Кросс, то жизнь не показалась напрасной.
Она снова готова бежать к нему по тонкому льду, сделать их счастливыми людьми под зонтом, который убережёт от острых осколков мрачного прошлого. Это неправильно, за это придётся заплатить слишком высокою ценою, но Грейнджер больше не смотрела на свой баланс, потому что пошла ва-банк.
– Вернулась, – она выдохнула ему в шею, когда он подхватил её на руки. – Ты разве мог подумать, что я когда-то уйду просто так?
Это слова не из их истории – они тут неуместны, звучат слишком инородно, но никто сейчас об этом не думал.
– Я боялся, что больше не увижу тебя, что ты больше никогда не появишься в Мэноре, – Малфой отстранился от неё, заглядывая в её карие глаза. – Моя жизнь без тебя ничего не стоила. Я без тебя никто, Грейнджер. Я просто пустое место, выжженный дотла человек.
– Мы убили друг друга, Драко, – по её лицу скатилась первая слеза. – Мы бесчеловечно расправились с друг другом, а потом привязались к своему убийце. В психологии это называется «стокгольмским синдромом», и это болезнь.
– Нет. Болезнь – это когда существуют лекарства, а тут их нет. Это безумие, но не болезнь.
– Безумие – это тоже болезнь, Драко.
– Мне плевать, – он встал на колени. – Я просто люблю тебя, Грейнджер. Я просто так сильно схожу с ума по тебе, что ни о чём больше думать не могу. Я пытался отпустить тебя, когда увидел, но сорвался и написал письмо. Сначала ему, а потом и тебе.
Её сердце вырывалось из груди, а слёзы скапывали на пол. Их момент подходил к концу – самый счастливый, до боли в костях искренний и единственный. Ради него, кажется, она и прожила всю свою жизнь, проделала этот огромный путь.
– Я вернулась за вещами, Драко, – она сделала шаг назад. – Я рада, что твоё дело закрыто. Пойдём, ты проводишь меня в мою спальню.
Он покорно встал на ноги и подал ей руку, не проронив ни слова. Они просто шли вместе, пока портреты провожали их осуждающими взглядами и бормотаниями. Но со стороны они выглядели безупречно. Может быть, дело было в том, что они просто подходили друг другу: она – красивая, женственная и хрупкая, а он – мужественный, сильный и любящий.
А может дело было лишь в том, что они – два разрушенных корабля.
– Тут всё осталось так же, – Гермиона окинула взглядом свою спальню. – Даже моя не заправленная постель.
– Она такой и останется, Грейнджер, – тихо ответил Малфой. – Я не солгал тебе, когда писал о том, что ты оставила после себя тут след. Только после тебя он остался тут.
– Не трави себе душу, Драко. Поросись эльфов тут убрать… И цветы. Флоксы – это не те цветы, которые подходят Мэнору. Розы или гортензии подходили значительно лучше.
– Мне плевать, что подходило лучше. Если мне суждено сдохнуть в одиночестве, то я хочу, чтобы последнее, что я почувствую – это был твой аромат. Ты пахнешь полевыми цветами, Гермиона.
Она повернулась к нему, услышав из его уст своё имя. Оно прозвучало так обречённо и пусто, что это пробирало до костей.
– Мне очень жаль, что всё так случилось. Всё должно было закончиться не так. Надеюсь, что Монтегю ответит по закону.
Гермиона начала медленно собирать вещи, словно пыталась растянуть этот момент, хотя их время давно вышло. Ей было пора убираться из этого дома, закрыть за собой дверь навсегда и попросить Малфоя закрыть для неё ворота.
– Кому, как не тебе знать, что он заслуживает этого суда. Хотя, кое-что странное в этом всё же есть… Но, похоже, что этот ублюдок просто основательно подготовился.
– Ты о чём?
– Для него вход в Мэнор был закрыт, – Драко пожал плечами и подошёл к окну. – Поместье было открыто всегда лишь для нескольких людей, и Монтегю не входил в их число.
– Ч-что? – Грейнджер выронила из рук платье, которое достала со шкафа. – Я думала, что…
– Мы не были с ним друзьями. Об этом я тоже не лгал тебе. Я ненавидел его, и последнее, что мне могло прийти на ум – это открыть доступ ему.
Она подняла платье, судорожно сворачивая его в свою сумочку, пока тревожное осознание проникало под корку мозга. Ведь Гермиона с лёгкостью попала в Мэнор под оборотным зельем, а подобное признание Драко могло означать только одно.
– И кому же ты так сильно доверял, что впускал в свой дом? – она пыталась подавить дрожь в своём голосе. – Может среди них есть тот, кто общался с Монтегю.
– Теодор, Пэнси, Дафна, Терри и члены семьи. И я уверен в том, что с этим отребьем никто из них не общался.
– Значит, Монтегю не такой идиот, как могло бы показаться на первый взгляд.
– И был ещё один человек, которого я ждал все эти годы. Мэнор всегда был открыт для тебя, Грейнджер.
У него на руках были все карты, а он не разгадал этот ребус. Гермиона посмотрела на Малфоя, который был просто ослеплён своим безумием.
Там, где уже нечему было разбиваться, что-то снова с треском разлетелось на миллионы осколков.
========== Глава 29 ==========
Есть пути, которые кажутся человеку правильными, но конец их – путь к смерти.
Март, 2009.
Она просто лежала на кровати и ни о чём не думала. Солнце не проникало в номер из-за плотных штор, а Джаред несколько раз безуспешно пытался достучаться к ней. Гермиона слышала, как паренёк ходит у двери, время от времени постукивая, а потом снова уходит к себе.
Страницы календаря сменились самым ненавистным месяцем в году, что словно выбивало из Грейнджер все оставшиеся силы. Но она знала, что терпит эту боль в последний раз, а потом наконец-то станет легче и всё закончится. Больше не будет цветущих холодных подснежников, ледяного лезвия у горла и постоянной боли – всё это растворится в бесконечном полёте, что подарит ей вечность.
Гермиона взглянула на стрелки наручных часов. Было всего лишь одиннадцать часов утра, время тянулось непростительно долго, а оттого яд по телу распространялся быстрее. Она зажмурила глаза на несколько секунд, а потом всё же встала с кровати, помня о том, что ей нужно написать последнее третье письмо. Два уже были написаны и сложены в безупречные белые конверты без обратного адреса.
Третье письмо самое сложное, потому что ей предстоит рассказать что-то очень важное человеку, который при всей её ненависти был ей очень нужным.
И в который раз её планы нарушил стук в двери. Это был не Джаред, а Грейнджер узнала человека за дверью, даже не видя того. Она взмахнула волшебной палочкой, не повернувшись к двери.
– Здравствуй, Гарри, – тихо поприветствовала она друга. – Веришь, я сегодня собиралась к тебе в гости.
– Привет, – он закрыл дверь довольно громко. – Ты мне снилась сегодня, ты же знаешь это.
– Но ты ведь не суеверный, – ещё тише ответила Гермиона, пока ком в горле провоцировал её на слёзы. – Расскажешь, что ты увидел во сне?
– Посмотри сама, – Поттер подошёл к ней и прикоснулся палочкой к её виску.
Белый атласный халат и небрежный пучок на голове. Гермиона лениво подошла к двери, потянулась и, не посмотрев в глазок, открыла утреннему гостю. Единственное, что сейчас беспокоило её – это явный недосып, из-за чего напрочь сбился весь график.
– Его утром доставили в Азкабан! – задыхаясь прокричал парень. – Нарцисса Малфой мертва.
Её лицо осталось таким же, как было минутой ранее. Гермиона вскинула бровь и посмотрела за своего помощника, который согнулся вдвое и пытался отдышаться. Она собрала чемоданы ещё вчера вечером, но не думала, что придётся вернуться в Лондон так быстро.
– Малфой ведь не мог убить свою мать? – парень внимательно посмотрел на неё.
Но Гермиона ничего не ответила, оставив гостя в коридоре, а сама всё так же молча направилась на кухню. Она словно пропустила все слова помощника мимо ушей, мысленно вернувшись к ночным раздумьям.
Она коснулась пальцами своего бледного лица, а потом посмотрела в зеркало, откуда на неё поглядывал обеспокоенный лучший друг с глазами, полных мольбы.
Видение закончилось, а Грейнджер продолжала сидеть, даже не шелохнувшись. Она снова плакала, пока Гарри молчал. Он коснулся её плечей своими холодными руками, но от них чувствовалось такое необходимое тепло, которого Гермионе не хватало. Её буквально ломало от постоянной тревоги, душевных терзаний и холодной пустоты.
– Я не суеверный, Гермиона, но в такие совещания тоже не верю, – он развернул её стул к себе, чтобы они встретились глазами. – Скажи мне, что ты не причинишь вреда Нарциссе.
– Ты же сам меня отпустил, Гарри, – прошептала девушка. – Ты мог меня остановить прямо там, но не сделал этого. Я попросила у тебя немного времени, а ты мне дал его.
– А ты в ответ наслала мне это видение, Гермиона. Ты же не станешь отрицать, что это была ты?
Грейнджер промолчала в ответ и тяжело задышала.
– Не обрекай её на смерть, потому что тебе это не поможет. Ты же знаешь, что страдания Малфоя не стоят чьей-то жизни. Ты же убедилась уже в этом.
– Убедилась, – на выдохе произнесла она. – Я правда хотела убить Нарциссу, но ты правильно подметил, что смерть Астории, Скорпиуса и даже смерть его матери не стоят его страданий. Зато я поняла, что может его ранить. Сегодня десятое число, Гарри.
– Я знаю, моя хорошая… Я знаю.
– Одиннадцать лет прошло уже с того самого дня.
Поттер обнял её, а она в последний раз попыталась вдохнуть родной аромат цитрусов и мяты – ведь так для неё чувствовался уют. Она хотела запомнить эти объятия, чтобы не жалеть о том, что не смогла на прощание обнять своего самого близкого человека.
– Давай встретимся вечером? Я загляну к тебе в гости.
– Хорошо, – Гарри поцеловал её в лоб. – Береги себя.
Интересно, они оба знали, что это конец? Чувствовал ли Поттер то, что это в последний раз, что больше не будет таких объятий и разговоров? Гермиона не могла знать этого точно, но зато точно знала, что вечером история наконец-то закончится.
Она написала своё третье письмо, аккуратно подписала и сложила в сумочку. Её бледная коже стала ещё бледнее, когда Гермиона натянула на себя ярко-жёлтое платье чуть выше колен. Чёрные ботиночки и чёрное пальто, распущенные волосы и красная помада – что-то вон выходящее из привычного образа мисс Грейнджер.
На подоконнике появилась сова с письмом в клюве, но Гермиона знала, что это ответ от Януса Тики, а значит, что время пришло. Девушка окинула в последний раз свой гостиничный номер, запоминая каждую деталь, словно это был её дом, а после – навсегда захлопнула белые двери. Сюда обязательно ещё кто-то зайдёт, но уже не она.
– Гермиона? – Джаред подорвался с места, когда Грейнджер вошла к нему в номер без стука. – Я уже начал волноваться за Вас.
– Всё хорошо, – она мило улыбнулась и коснулась руки помощника. – Мне сейчас нужно будет отлучиться по делам. Тебя завтра ждёт тяжёлый день, поэтому советую тебе сегодня хорошо отдохнуть. Скорее всего, что завтра будет возобновлено дело Драко Люциуса Малфоя. Я оставила в Министерстве твою характеристику, поэтому жди от них письма.
– Но, я думал, что мы вместе…
– Я тоже там буду. Не подведи меня, Джаред. Прощай.
– До свидания…
Она начинала понимать, почему Гарри ненавидел аппарацию. За последний год Гермиона тоже возненавидела её, но это было удобно и быстро, а времени оставалось всё меньше. Миг, и она уже стояла перед дверями Януса Тики.
– Добрый день, мисс Грейнджер, – поприветствовал её целитель. – Давненько мы с Вами не виделись. Как поживаете?
– Спасибо, всё отлично. Как Скарлетт?
– Она часто спрашивает о Вас.
– К сожалению, я не могла навестить её раньше. Я могу сейчас с ней увидеться?
– Конечно. Сестра проводит Вас.
– Спасибо.
Гермиона прижала к себе сумочку, что начала казаться просто неподъёмной, следуя за сестрой к палате Скарлетт. Она должна была хотя бы напоследок сделать что-то хорошее, ну или постараться. И начать она решила с бедной Скарлетт Питерс, которая уже почти год была заперта в этих стенах. Гермиона собственноручно привезла её сюда, лишив всего, что у той было. Теперь она как нельзя лучше понимала, каково это – жить с призрачным осознанием того, что это не твоя жизнь.
Скарлетт могла даже не догадываться о том, что ещё год назад всё было по-другому, но Грейнджер даже не хотела себе представлять, что творилось на душе у девушки.
– Гермиона? – Питерс обернулась на звук открывающейся двери. – Я так ждала тебя!
– Здравствуй, моя хорошая, – она обняла радостную Скарлетт, которая заключила её в свои крепкие объятия. – Прости, но я ненадолго. Работа… Ты же сама понимаешь. Как твои дела?
– Я нормально, а ты как? Ты так давно не приходила, что я начала переживать. Мистер Тики приносил мне газеты, где писали о тебе. Мне кажется, что я изучила их уже вдоль и поперек.
Она отняла у Скарлетт нормальную жизнь, сделав себя центром её маленькой Вселенной. Это было бесчеловечно и так самонадеянно, что аж сердце защемило. Гермиона смотрела на девушку, которая когда-то была её психологом, которая пыталась её когда-то спасти, но в итоге сама попала в капкан. Вокруг Грейнджер страдали все вокруг, но ведь она такой раньше не была. Когда-то добрая и отважная гриффиндорка пыталась дарить окружающим радость, а теперь несла в руках смерть.
Это должно когда-то прекратится. Сегодня. И это будет решающий сокрушительный удар по всем фронтам её многолетней жестокой Войны.
– Я нормально, моя хорошая, – Грейнджер провела пальцами по её щеке. – У меня всё хорошо. Я так сильно виновата перед тобой, моя хорошая Скарлетт, но я всё исправлю. Всё будет хорошо.
– Ты о чём?
Ей хотелось объяснить Скарлетт всё, просто поговорить с ней, но чем дольше Гермиона смотрела на неё, тем больнее становилось. Если она сама когда-то сказала, что стала живым напоминанием для Малфоя, то для неё самой таким же напоминанием была Скарлетт Питерс. Жизнь всегда циклична.
– Да так, просто болтаю. Прости, но мне пора бежать, – она взглянула на стрелки наручных часов. – Береги себя, пожалуйста.
– Я… Конечно… Ты уже уходишь?
– Прости, мне пора. Прощай, Скарлетт.
Ещё одни двери были ею закрыты навсегда. Ей хотелось плакать, но она верила в то, что в этот раз поступает правильно, что она в силах ещё что-то исправить, хотя точно знала, что перед сметью не надышаться.
– Вы очень быстро, мисс Грейнджер, – в коридоре неподалёку стоял Тики. – Я думал, что Вы проведёте со Скарлетт хотя бы несколько часов вместе. Ей не хватает Вашего внимания.
– Простите, но у меня много работы, – Гермиона достала из сумочки маленький конверт. – Это ключ от ячейки в банке Гринготтс. Она открыта на имя Скарлетт, но с указанием того, что некий мистер Янус Тики может открывать её и брать всё необходимое. Там более, чем достаточно денег для того, чтобы Скарлетт ни в чём не нуждалась. Я прошу Вас, мистер Тики, сделайте всё для того, чтобы курс реабилитации моей сестры закончился как можно успешнее. У Вас для этого всё есть. Берите столько денег, сколько посчитаете необходимым.
– Я не совсем…
– Не беспокойтесь. За ней есть кому присмотреть. Прощайте, мистер Тики.
Она могла бы вернуть ей память со своих воспоминаний, но это не было правильным. Гермиона хотела, чтобы жизнь Скарлетт началась с нового листа, с новыми возможностями и всем миром, который будет открыт перед ней. А это было в силах Грейнджер.
Когда девушка вышла на улицу, то у крыльца Святого Мунго уже стоял Блейз. Сегодняшний день действительно был расписан практически поминутно.
– Привет, – робко поздоровалась Гермиона. – Давно не виделись.
– Привет, – он подал ей руку, помогая сойти со ступенек. – Признаться, я надеялся на то, что мы больше и не встретимся. Я хотел верить в то, что ты больше никогда не вспомнишь меня и всю свою прошлую жизнь.
– Прогуляемся? – она кивнула в сторону парка, в котором гуляли пациенты Святого Мунго.
– Конечно.
Несколько минут они просто молчали, каждый из них собирался с мыслями. Ей хотелось сказать так много, но она пыталась уместиться в несколько предложений, чтобы случайно не расплакаться. Гермионе хотелось, чтобы каждый, кого она сегодня встретит, запомнил её улыбку, потому что сегодня она была искренней.
Искренность во всём. От самого начала и до самого конца.
– Это тебе, – девушка протянула маленький конверт другу. – Это ключ от ячейки в банке Гринготтс, на твоё имя. Я хочу, чтобы ты купил дом для Скарлетт и помог ей немного адаптироваться. Я знаю, что прошу слишком много у тебя, но я надеюсь на твоё понимание.
– В этот раз ты не позволишь мне удержать тебя на краю Астрономической башни?
– Нет, Блейз. Не в этот раз.
– Я помогу ей, – он принял конверт. – Мне жаль, что тебе я помочь уже не могу. Похоже, что в своё время я сделал недостаточно.
– Ты сделал больше, чем требовалось, просто игрушка с заводским браком попалась. Мне повезло, что у меня в жизни был такой человек, как ты, Блейз. Это одна из тех причин, которые заставляли меня жить.
– Лучше бы меня не было в твоей жизни, Гермиона. Лучше бы не было всех тех вечеров на Астрономической башни и пьяных разговоров. Лучше бы ты оставалась собой, проводя вечера в библиотеке. Вот такой жизни я бы хотел для тебя.
– Я люблю тебя, Блейз, – она обняла друга. – Я правда очень сильно люблю тебя, хоть никогда и не говорила тебе этого. Ты и Гарри – это те самые мои самые близкие люди, ради которых стоило прожить такую жизнь. Я не стану лукавить и говорить, что прожила бы ещё раз её ради дружбы с вами, но вы – это действительно лучшее, что случалось со мной в этом всём мраке.
– Ты – добро, Грейнджер, а мне нужно немножечко добра.
– Сегодня я меняю тебя на смерть. Прощай, Блейз.
– Прощай, Гермиона.
Вот такое прощание – полностью в их стиле. Забини отпустил её, даже не стал уговаривать, потому что давно знал о том, что Грейнджер видела один-единственный выход из этой ситуации. Он прекрасно понимал, что легче ей уже никогда не станет, как бы она не пыталась. Это был правильный, хоть и горький конец.
Он отпустил её руку, а она аппарировала туда, где была всего лишь один раз за последние одиннадцать лет. От постоянного перемещения её уже начало подташнивать, а когда под ногами оказалась твёрдая земля и глаза сфокусировались на надгробии, то её просто вырвало. На секунду ей вроде стало легче, но стоило поднять голову, как боль снова вернулась.
Из кончика волшебной палочки появился огромный букет кроваво-красных колючих роз. Гермиона обняла цветы, прижимая их к себе, чтобы почувствовать настоящую боль и отрезвить своё сознание. Она хотела открыто поговорить с родителями, как бы глупо это сейчас не звучало. Ей ведь не хватило смелости, чтобы появиться здесь аж до того момента, пока Драко не перенёс её сюда.
– Привет, – тихо поздоровалась Гермиона, положив цветы на холодную землю. – Я должна была появиться здесь раньше.
Она сама виновата. Окажись отец или мать на её месте, они бы выстоял и ещё бы кого-нибудь спасли. По крайней мере, она всегда в это верила. Ей следовало заставить себя быть сильной, выносливой, не бояться больше ничего, ведь совсем скоро это закончится. Притвориться, что «ранимая и впечатлительная» – это больше не про неё.
Но она сломалась снова, на могиле своих родителей. И как к стати начался дождь, скрывая слёзы на её лице.
Её учили быть лучше, её пытались сделать лучше, она и сама стремилась быть лучше, но по итогу оказалась на самом дне своей проклятой жизни. Она превратила свою жизнь в Ад и сравняла жизни некоторых с этим же Адом.
– С вами мне прощаться не нужно, – прошептала Гермиона. – С вами мы скоро увидимся. Я так скучаю по вам, но я обязательно расскажу об этом при встрече.
Стрелки наручных часов указывали на конец.
Промокшая, обессиленная и совершенно опустошённая она отказалась посреди гостиной дома Гарри Поттера.
– Привет, – поздоровалась девушка. – Я пришла.
– Не думал, что наше прощание будет выглядеть вот так, – он не поднял голову, а она услышала дрожь в его голосе. – Я до последнего надеялся, что ты передумаешь.
– Надеялся, но знал, что я не передумаю.
Они сидели в гостиной у камина. Гермиона дописывала свой конспект по истории Хогвартса, пока Гарри что-то продолжал рисовать на небольшом клочке бумаги.
– Что это? – гриффиндорка заглянуло через плечо друга. – Ты уже сделал всё домашнее задание?
– Нет, – тихо ответил Поттер, продолжая сосредоточено выводить какие-то каракули. – Я хочу предложить Оливеру новую тактику защиты.
– Мерлин! – Гермиона выдохнула и закатила глаза. – Гарри, ты бы лучше подумал об уроке Бинса, а потом уже о квиддиче.
– Бинс никуда не денется, а я могу забыть то, что придумал во время ужина. Ты же не понимаешь, это просто может облегчить нам задачу. Если только Фред и Джордж… Прости, я что-то увлёкся.
Гермиона заметила знакомую искру в зелёных глазах – Гарри горел своей идеей, и это было сложно не заметить. У него сейчас и так были не самые простые времена, когда каждый, кому не лень, оборачивался ему в спину, подкрепляя эти взгляды мерзкими сплетнями. Она знала, что в квиддиче её лучший друг видел своё маленькое спасение и отвлечение.
– Ты можешь говорить со мной о чём угодно, – она легко толкнула Поттера в бок. – Всегда и о чём угодно, Гарри. Я всегда выслушаю и поддержу тебя, о чём бы ты не решился мне рассказать. Ты – мой лучший друг, а друзья так и поступают – они всегда держатся вместе. Они всегда искренни друг с другом во всём, от самого начала и до самого конца.
– До конца нам ещё долго, – улыбнулся парень. – У нас вся жизнь впереди. Только представь, когда-то мы закончим Хогвартс. У нас будет работа, семья, дети. Мы будем на свадьбе у друг друга, на новоселье и встречаться по выходным.
– Да, до конца ещё очень далеко, но мы будем вместе.
– Я всегда буду рядом, Гермиона. От начала и до самого конца.
Они были детьми, у которых были мечты, надежда и вера, но потом всё начало ломаться. Не было свадеб, детей и новоселья. Была Война, бегство и глубокие кровоточащие раны.
Но кое-что осталось неизменным – они были вместе. От самого начала и до самого конца. Для Гермионы сегодня был тот самый конец, а рядом был её лучший друг – её Гарри Поттер.
– Я же говорила о том, что приду к тебе с одной лишь простой просьбой. Гарри, пожалуйста. Дальше света нет – это конец.
– Он должен выглядеть иначе, – он плакал. – Совсем иначе, Гермиона.
Она подошла к нему, и коснулась холодной рукой его щеки, заставляя посмотреть себе в глаза. Её прикосновение напоминали прикосновения Смерти – холодные и последние.
– Я прошу тебя, Гарри, давай без прощаний, потому что я не смогу этого выдержать. Это будет больно для нас обоих.
