Текст книги "Искатели (ЛП)"
Автор книги: everythursday
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
Если бы Джастин выпустил в нее заклинание, она бы вернулась и повторила все с Малфоем. Она просто это знала, это часть ее самой. Но Малфою совсем не обязательно было об этом знать.
– Малфой, чего ты ждешь? Мне попросить Джастина сделать то…
Его палочка дрогнула, послышался низкий рык, и он начал отворачиваться, но передумал. Она инстинктивно вскинула палочку в его сторону, который не могла контролировать, но опустила ее на первом слове заклинания, а потом все произошло. Оно ударило ее между ключицами вспышкой статического электричества: как разряд электричества, который прошелся от пальца вверх к локтю; его сильная и пульсирующая магия пробежалась по крови. Она почувствовала тепло в груди в то же время, как позвоночник пронзил холод, желудок скрутило.
Гермиона поперхнулась и рукой прикрыла рот. У нее даже не было времени обрадоваться тому, что сдержала рвоту, потому что комната наклонилась и завертелась. Она попятилась назад, все быстрее и быстрее, пока не ударилась спиной обо что-то. Желудок снова скрутило, она начала отчаянно моргать, когда зрение затуманилось, а незнакомые предметы начали наклоняться, раскачиваться и трансформироваться.
– Черт, – она услышала свирепый шепот, который снова повторился, стал громче, когда она рухнула на пол.
У Гермионы перехватило дыхание, она не понимала, что двигалась, пока не упала. Прижала руку с палочкой к груди, растопырила пальцы на другой, чувствуя трещинки на камне и пытаясь прийти в себя.
Она плотно закрыла глаза, глубоко дыша через нос.
– Грейнджер? – звук показался ей странным, словно голос доносился через туман, которым сейчас стал мир весь вокруг. – Грейндже-е-е-е-ер, – снова сказал Малфой, и она расслышала слабо контролируемую панику.
– Я… – она снова плотно сжала губы и покачала головой. Она знала, что ее вырвет. Она всю себя облюет и никогда не поднимется с этого пола. Она не могла даже…
– Что? Что не так?
Она оперлась о камень, и комната вокруг зашаталась. Хотя, возможно, шатало ее. Она подняла ногу, сильнее вдавила ладонь в пол и почувствовала, как что-то сильно обхватило ее левую руку. Одним рывком ее подняли вверх, когда же движение остановилось, осталось ощущение, что желудок продолжил подъем. Ее толкнули назад, потянули вперед, снова назад, опять вперед, своей другой рукой Малфой схватил ее за правую руку.
– Грейн…
Она завалилась назад, затем послышались громкие рвотные позывы, ее ноги были вялыми, и она знала, что если бы Малфой не держал ее крепко за руки, она бы снова упала. Она разразилась кашлем и опять начала раскачиваться, пытаясь найти опору в таком неопределенном и кружащемся вокруг нее мире. Она почувствовала слезы на щеках, когда снова начала давиться, и прижала руку ко рту.
Она тяжело сглотнула, еще раз, и еще раз, сдержав рвотный позыв, закрыла глаза, всматриваясь во вращающуюся черноту за закрытыми веками. Низкое бормотание Малфоя ворвалось в вереницу проклятий, и она почувствовала, как его хватка сначала ослабла, а потом снова усилилась.
– Спальня, – сказала она, тяжело дыша. Она понятия не имела, как она сможет спать в таком состоянии, но ей нужно было попытаться.
– Я… – минута молчания, шуршание одежды, и ее тело начало раскачиваться. – Мы в подземелье. Я не в слизеринском… Где Финч-Флетчи? Грейнджер? Гр…
– …ничное крыло.
– Дерьмо. Дерьмо. Гребаное дерьмище!
Оставаться здесь было слишком опасно. Ей нужно было вернуться в спальню. Рядом с кухней был проход, который вел на четвертый этаж в туалет мальчиков, и еще один рядом с ним, который… который… Гермиона поморщилась, пытаясь думать, не обращая внимание на тошноту и желание провалиться в бездну. Малфой говорил с ней, но она никак не реагировала. Где был другой проход? Могла ли она…
Она резко дернулась вперед и назад, ее шея хрустнула, когда начался новый приступ тошноты. Боже, она не думала, что будет так плохо. Одна она не дотянет даже до общей гостиной. Никаких шансов. Она…
– Грейнджер! Ты…
– Кухни…
– Кухня? Сейчас не время есть. Обед закончится через…
– Кухн… – она снова подавилась и покачала головой.
Ужин. Ужин. В коридорах почти никого не будет, по крайней мере до… Гермиона застонала, когда съехала набок, Малфой отпустил одну руку, другой притянул ее к себе. Послышался царапающий звук, глухой удар, какой-то шорох, и Малфой хмыкнул. Он по-другому взял ее за руку, и то ли развернул Гермиону, то ли ее тошнота усилилась.
– Быстрее, – грубо прошептал Малфой. – Если ты умрешь или что-то в этом роде, Грейнджер, клянусь, я верну тебя лишь для того, чтобы снова убить.
Окончание фразы заглушили урчание ее желудка и очередной рвотный позыв, пока она пыталась переместить одну ногу вперед другой, и она расслышала что-то о чувстве вины и Азкабане.
Гермиона опустила свою ногу на – как она предположила – ногу Малфоя, и тот резко выдернул ее из-под нее. Она наклонилась вперед, но ее за руку притянули назад, и она рассеянно подумала, что на теле уже появились синяки. Она ударилась плечом обо что-то твердое и теплое, но отвернулась от него, коснувшись ткани щекой. Он пах… чем-то.
Она отклонилась от него, пытаясь найти какую-то опору, чтобы сохранить равновесие, но все предметы вокруг находились в непрерывном движении. Она снова закрыла глаза, желудок скручивало в приступах тошноты. Ее не вырвет на глазах у Малфоя. Ни за что ее не вырвет на его глазах.
Послышался скрип двери, а затем они двинулись в путь. Кухни никогда еще не казались такими далекими, даже от ее спальни, и складывалось ощущение, что они часами брели, тащились, ползли, карабкались до места. Если бы она съела что-то кроме яблока на обед, она бы точно повсюду оставила содержимое желудка. В основном ее тащил Малфой, более быстро и судорожно, чем двигалась она, Гермиона же куда больше концентрировалась на том, чтобы идти, чем когда-либо.
Только когда они поднимались по извилистому подъему к лестнице, она поняла, что сжимала пальцами ткань, которая на ощупь оказалась оксфордской рубашкой, а не толстым материалом школьной мантии. Она так резко отдернула руку, что оступилась и завалилась набок, но Малфой потянул ее вперед, что позволило ей избежать столкновения со стеной.
Она видела только темноту и двигающееся мерцание света от его палочки. Гермиона делала глубокие вдохи через нос, ее губы все еще были сжаты в тугую линию, рукой обхватывала живот. Что-то жгло в горле, и она испугалась, что ее стошнит при малейшем спазме или наклоне.
Малфой остановился и сжал пальцы сильнее, когда она попыталась пойти дальше без него. Она не могла сдержать стон боли от жестокого захвата его пальцев к нежной коже. Ей следовало толкнуть его за то, что так впился в нее, но она боялась, что ударится обо что-нибудь головой, если так сделает.
– Грейнджер, это тупик, – рявкнул он.
– Вверху, – выдохнула она, сильнее прижимая руку к животу. – Красный… тот, который красный. Постучи три раза.
Она дважды сглотнула еще до того, как он перестал стучать. Переход заполнился глубоким тяжелым скрипящим и скрежещущим звуком. Она сильнее зажмурила глаза, когда почувствовала, как каменная пыль и грязь оседают на лице.
– Это что, шутка? Что вверху? Что-то должно открыться?
Гермиона тяжело вздохнула в ответ на его злость, пытаясь подготовиться. Ей придется карабкаться вверх. Ей просто нужно найти какой-нибудь выступ и подтянуться.
Другого способа подняться наверх никем не замеченными не было.
Гермиона чувствовала беспокойство, но не могла собраться с мыслями, чтобы понять почему. Она просто знала…
– Ты видишь?
– Нет.
Малфой выругался и замолчал, неподвижность его пальцев говорила, что он не двигается, но ее вестибулярный аппарат и затуманенное зрение говорили об обратном. Она была уверена, если бы Малфой, мысля логично, не держал ее за руку, она бы уже оказалась вверх тормашками, лежа на боку и наперекосяк. Давление в горле усилилось, когда она попыталась разглядеть люк над головой, но увидела только прямоугольник света, который продолжал приобретать разные формы и прыгать перед глазами. Им нужно вверх… прямо вверх, вверх и только.
Гермиона вытянула руку вверх и завалилась на Малфоя, когда мир начал уходить из-под ног. Он издал раздраженный звук, за которым последовало движение его тела и два громких тяжелых удара. Гермиона нахмурила брови, пытаясь сконцентрироваться и найти край, но могла поклясться, что из-за невнятного бормотания Малфоя желудок крутило еще больше.
– Просто держись за уступ, Грейнджер, – сказал он грубо, и она почувствовала панику, когда что-то обернулось вокруг ее бедра.
– Или ты настолько беспол…
Он закряхтел, поднимая ее на ноги, но она начала давиться от движения и снова упала. Она взмахнула перед собой рукой, забыв о стремлении ухватиться за выступ, ощутив, что Драко без предупреждения словно швырнул ее желудок куда-то к горлу.
– Гребаный мешок с камнями, если блеванешь на меня, я оставлю тебя здесь.
Гермиона уже собиралась сказать, чтобы он так и делал, но ее снова подняли вверх, пальцами, словно тисками, сжав бедра. Ее ладонь скользнула по чему-то твердому и острому, и она попыталась за что-нибудь ухватиться, но схватила лишь воздух. Она открыла глаза и увидела плывущие перед собой легкие и странные предметы. Она подняла руки, опустила их на что-то холодное. Она вздохнула, не осознавая, что Малфой больше не удерживает ее за бедра, пока слегка не поскользнулась, а после со всего размаха проскользила на подошве вперед.
Мир вокруг кружился, когда она съехала вниз по камню, и едва смогла приподняться на одной руке прежде, чем ее вырвало. Это почти принесло облегчение. На какую-то минуту неистовое содрогание тела остановило кружение перед глазами. Было что-то положительное в том, чтобы, наконец, достичь неизбежного и не иметь необходимости больше об этом волноваться.
За ней послышался приглушенный звук, и ее щеки загорелись, когда она представила, как Малфой в издевке затыкает нос и рот. Скорее всего, он сейчас на нее смотрел. Гермиона немного наклонила голову и попыталась перевести дух, надеясь, что он просто оставит ее здесь. Вот правда, сколько человек приходят сюда после ужина?
Она услышала, как отдаляются шаги Малфоя и мысленно поблагодарила его за это. Может быть, он…
– О боже, – сказала она сдавленным голосом, ощущая, как в кровь будто потоком горячей воды хлынула паника.
Она вытерла тыльной стороной ладони рот, а внешней – веки. Зажмурилась, повращала глазами, а потом снова их открыла. Тьма. Тьма. Она ничего не читала о полной потере зрения. Они имели в виду это? Или это что-то новое? Было ли что-то еще из произошедшего новым?
– Малфой? Ты выключил свет? Мал…
Послышались резкое шипение и быстрые приближающиеся шаги.
– Если ты закончила валяться в своей блевотине как…
– Почему темно? – он молчал. – Ты…
– Ты и до этого говорила, что ничего не видела.
– Я видела, но нечетко и только очертания, а сейчас я вообще ничего не вижу, и я ничего о таком не читала, когда искала информацию, там просто было сказано, что я…
Он снова поднял ее на ноги рывком, и она сразу же наклонилась вперед из-за приступа тошноты. Ей казалось, будто тело плыло по черному морю, с каждой волной которого скручивало живот. Руки и грудь содрогались от страха, но она отказывалась сдаваться. Она не может поддаваться панике. Не сейчас. Это все временно. Все временно.
–… тово дерьмо, так что, Грейнджер, ты заткнешься и поторопишься.
По голосу Малфоя слышалось, что он и сам пытается сохранять спокойствие, но она отчетливо слышала тень паники. По тому, как тяжело он дышал воздухом, который вонял ее блевотиной, по тому, как он бормотал что-то себе под нос, подаваясь вперед и отклоняясь назад, чтобы осмотреться вокруг.
Что-то покрыло ее голову, она почувствовала, как что-то мягкое коснулось подбородка, а потом тепло опустилось сначала на одно плечо, а потом на другое. Что-то на ее голове – она подумала, что это капюшон – его надвинули ниже, еще ниже и ниже, пока она не почувствовала, как ткань коснулась кончика носа.
– Что ты…
– Просто заткнись, – ткань у нее на спине натянулась и поднялась вверх по ногам, – Держись за это.
Гермиона потянулась к чему-то трясущимися руками, и ухватилась пальцами за сверток ткани. Она была слишком напряжена, пытаясь контролировать свое дыхание, когда он рванул ее вперед за руку, из-за чего она споткнулась.
– Поторапливайся. Они скоро выйдут. Черт. Черт.
Она забыла о других проходах, личных границах в отношении Малфоя и всем, что было у нее на уме последние дни. Она могла думать только о том, как добраться до спальни, лечь спать, и изнывала от необходимости проснуться утром, когда все нормализуется. Ей приходилось отбрасывать каждую пронзительную мысль о том, что будет, если этого не произойдет, если она ошиблась, и подавлять истерию, которая кипела во всем теле.
Дорога к лестнице была легкой по сравнению с тем, как они по ней взбирались. Ее ноги были тяжелые и неуклюжие, они неоднократно цеплялись за край, из-за чего Гермиона чуть не впечаталась лицом в ступеньки. Только когда она потянула Малфоя вниз за собой, он ослабил хватку, и она ощутила, как его рука скользнула по спине под ее другую руку. Она не чувствовала его руку, но представила себе, что она сжата в кулак перед ними, а на лице – гримаса из-за необходимости прикасаться к ней, Грейнджер. Она локтем оперлась на его запястье, когда он сменил положение, поднимая ее настолько, чтобы при каждом шаге была точка опоры, от чего они оба тяжело дышали.
Почти никогда в своей жизни Гермиона не чувствовала себя настолько уязвимой, и отчаянно желала, чтобы рядом был кто-то другой. Ей стоило сказать ему оставить ее в проходе, но этого она боялась куда больше – вдруг что-то случится, и если ей самостоятельно не удастся выбраться, никто не сможет ее найти. Но это было ужасно. Все было хуже, чем она когда-либо представляла. Слепая, полностью дезориентированная, готовая стошнить в любой момент, рискуя быть пойманной не единожды за вечер, без магии и при поддержке Драко Малфоя.
Ее нога безвольно болталась, пока она слушала, как лестницы двигались вокруг, а рука Малфоя крепче прижалась к ней за секунду до того, как она услышала легкие бегущие шаги позади. Что-то толкнуло ее в макушку, после чего она услышала шипение Малфоя сбоку от капюшона, как будто ей стоило напоминать, что нужно молчать. Он выдохнул прежде, чем сделать новый, глубокий и быстрый, вдох, и Гермиона почувствовала жар его дыхания на влажном от пота виске.
Боже, он напрягся. До этого она лишь смутно догадывалась, что упирается в него плечом, но полностью осознала это только когда увидела порез от бумаги на его руке, когда та опускалась вниз. Если бы не ее логика или не его руки все еще на ней, она могла бы подумать, что он оставил ее у стены.
Ее сердце колотилось, и в своей затуманенной голове она быстро решила, что если этот человек будет задавать слишком много вопросов, она облюет его туфли и изо всех сил постарается сбежать. Но учитывая тот факт, что сейчас земля вокруг нее казалась закручивающейся воронкой, далеко убежать ей не удастся, зато никто потом не сможет сказать, что она не пыталась.
Гермиона не поднимала голову и пыталась перевести дыхание, прижала ноги друг к другу, когда поняла, что это не очередной приступ тошноты, и они действительно трясутся. Она услышала рядом с собой шаги; они остановились, и все окутала густая тишина.
Она не справится. Ее точно вырвет, а потом…
– Мразь, – она услышала мужской голос через звук скрежетания лестницы, а потом быстрые шаги послышались снова.
Это что, Слизерин? Они ее видели? Они…
– То, что твои ноги все еще не отказали, говорит о том, что ты их чувствуешь, так что пошевеливайся, Грейнджер, – рявкнул Малфой.
Гермиона зажмурилась, глубоко вздохнула и резко выставила ногу перед собой. Ей казалось, что она заваливалась набок, но ее стопа не провалилась в пустоту, а встретилась с чем-то твердым. Еще один, другой, и еще один, а потом рука Малфоя поднялась, и они продолжили подниматься.
– Кто… – простонала она, плотно сжав губы, поскольку, когда они ускорились, почувствовала, что желудок в любой момент готов взбунтоваться.
Малфой ничего не ответил, и она снова сконцентрировалась на движении. Она едва поспевала за Драко, не помогало даже то, что он тянул ее за собой. Она чувствовала, как ее тело слабело, и к тому времени, как они ступили на ровный пол коридора, она уже почти потеряла сознание. Она его потеряет и все облюет, и…
– Какой пароль?
Когда он остановился, надежда превратилась в кратковременный триумф, но из-за резкого движения она закашлялась. Как здорово, что они встретились не после ужина, потому что…
– Какой пароль?
– Пароль. Я не собираюсь… – Гермиона покачала головой. – Слишком рискованно. Я понимаю.
– Ты понимаешь? – протянул он, его тон настолько отличался от того злого и паникующего, который Гермиона слышала в последнее время, что она почти передумала.
– Стена?
И через секунду она сильно ударилась спиной о стену, а жар от руки Малфоя заметила только тогда, когда он исчез. Она глубоко и судорожно вдохнула через нос, начала ощупывать стену и остановилась только тогда, когда дотронулась до рамы портрета.
– Ты сюда не пройдешь, – она услышала визгливый ответ Полной Дамы, поэтому Гермиона кивнула Малфою в надежде, что он сейчас же уйдет, пока она совсем не потеряла контроль.
Послышалось тихое фырканье или скрип ботинка, за которым последовало долгое молчание, а потом она услышала его шаги.
Гермиона скользнула ближе к портрету, не поднимая головы, и на выдохе произнесла пароль. Она сжала зубы, когда он утонул в набирающем громкость голосе Полной Дамы.
– Рябиновый отвар, – сказала Гермиона.
– Нет, нет! Я не потерплю… – дверь распахнулась и крик Полной Дамы прервался.
Гермиона скользнула по стене через проход и оперлась на круглые камни, из которых состояли стены общей гостиной. Время, которое ей потребовалось, чтобы проползти через всю комнату, показалось вечностью; она упала и сильно ударилась плечом о подлокотник кресла. Забралась в него, что было последним перед тем, как на долгое время провалиться в пустоту.
***
У Гермионы был отвратный день. Просто отвратнейший. Она проигнорировала вероятное значение этого для всего оставшегося дня, так как проснулась всего час назад, но уже готова была смириться с мыслью, что этим утром ей не следовало даже вставать с кресла.
Она не помнила, чтобы билась головой прошлым вечером, но воспоминания о событиях были чуть менее размытыми, чем мир вокруг на данный момент. Тем не менее, этим утром ей пришлось тщательно проверить голову на случай, если та была разбита, но Гермиона этого не чувствовала. Зрение все еще было слегка размытым, и она ощущала тошноту всякий раз, как слишком быстро вставала, но она помнила и то, насколько хуже ей было вчера вечером, и тот страх навсегда потерять зрение, который испытывала.
С этим она могла смириться. Даже с тем, что ей понадобилось три попытки, чтобы заклинанием открыть дверь в спальню. И, возможно, даже с ужасом от того, что Малфой… Мал-фой был с ней на протяжении всего этого кошмара от подсобки с котлами до гостиной семикурсников. Чувство унижения в конце концов исчезнет, так что она уже приготовила полдюжины выпадов в ответ на любую его будущую издевку в попытке оскорбить ее еще больше.
Она планировала съесть пару тостов, чтобы избежать остаточной тошноты, и сбегать в подсобку за оставленной сумкой. Она отговаривала себя от паники до тех пор, пока страх ее потерять не стал всего лишь беспокойной мыслью на грани сознания, потому что, как она продолжала себе напоминать, сумка все еще была там.
Но стоило ей только увидеть переполненный коридор, она утратила всякую способность справляться с любой из этих проблем. Она почти не заметила двух людей, сидящих прислонившись к стене, между столами Слизерина и Когтеврана; возле ног мужчины в чем-то, похожем на сумку, лежала кучка костей. Гермиона бы и не заметила, если бы женщина не держала руки над головой, а на запястьях не было бы пары толстых медных наручников. От них вверх поднималась цепь, примерно на метр, а потом уходила в никуда; всклокоченные волосы падали женщине на лицо. Мужчина не был прикован, возле его рта виднелась размазанная кровь, грязными пальцами он сжимал бледную кость.
Силы оставили Гермиону, когда она потеряла надежду на то, что заклинание сработало. Она и до этого не была полностью в нем уверена, но из-за кошмара прошлой ночи ей было необходимо держаться за возможность, что все было не впустую. У нее возникло сильное желание побежать обратно в башню Гриффиндора, чтобы переспать этот кошмарный пропащий день.
Она потянулась рукой к голове – шум Большого зала усилился из-за головной боли, – и начала искать глазами копну платиновых волос. Малфой что-то жевал с каменным лицом, и Гермиона почувствовала, как к ее ушам и щекам прилил жар. Прошлой ночью она была слишком слаба, ее часто рвало. Ей бы не хотелось, чтобы даже Гарри и Рон видели ее в таком состоянии.
Она была удивлена тем, что Малфой не бросил ее в подземелье, но он достаточно волновался, чтобы доставить ее в относительную безопасность гостиной. Волновался за себя, разумеется. Давала она свое согласие или нет, она сомневалась, что ему было позволено колдовать вне пристального взора профессоров в учебном классе. Если бы побочные эффекты были хуже или не пропали через некоторое время, ему пришлось бы столкнуться с последствиями. Она бы ничего никому не рассказала – в конце концов, она заставила его это сделать, но он никогда бы ей в этом не доверился.
Кроме той пощечины, когда они были еще детьми, и пары тычков в грудь, она никогда прежде к нему не притрагивалась. Когда думала об этом, она представляла твердость, а не тепло. Может быть, все дело было в панике, или напряжении от… необходимости тащить ее семь этажей, но от него исходил жар.
Она подумала о том, как его предплечье прижималось к ее руке с каждым шагом, и о том, что это было левое предплечье, на которой должна была быть Темная метка. А сегодня утром она приложила пальцы к синякам, которые полностью покрывали ее другую руку, и обнаружила отпечатки его пальцев, окружавшие ее собственные. Она проснулась утром закутанная как в кокон в его мантию, запах которого остался на ее одежде. Из-за это она чувствовала себя как-то странно и неопределенно.
Малфой взглянул на стол Гриффиндора, когда она оказалась в двух шагах от него. На мгновение посмотрел на двери, а потом перевел взгляд на Гермиону. Она отчетливо увидела на его лице облегчение, только на мгновение – в том, как опустились его брови и веки, а подбородок расслабился, когда открылся рот. Она почти рассмеялась от абсурдности ситуации, в которой Драко Малфой чувствует облегчение от того, что она продолжает жить и здравствовать.
– Гермиона, ты не рассказала нам, почему спала в гостиной этим утром.
Гермиона посмотрела на группу перед ней, а потом снова на Малфоя, но он не отрываясь смотрел на свою тарелку. Ей нужно как-то найти возможность поговорить с ним позже.
– Нажралась в Хогсмиде? – спросил Дин, а Гермиона закатила глаза и потянулась за тостом.
– Я просто размышляла о работе по Нумерологии и слишком устала. Увидимся позже!
– Эй…
Отвернувшись, она убрала улыбку с лица, и быстрым шагом отошла от стола, чтобы все они увидели, что она торопится и не настроена общаться. Она пристально посмотрела на дорогу перед собой, решительно откусила тост и устремилась к подземельям.
***
Малфой отдернул гобелен и заскочил в альков – проблеск света, и на них снова опустилась тьма. Гермиона заморгала, чтобы снова привыкнуть к темноте после ослепляющего света. Она не была уверена, что взгляд, которым он ее наградил после трансфигурации, действительно значил, что он хочет где-то с ней встретиться, и целых пять минут чувствовала себя идиоткой за то, что использовала его способ с пером, чтобы указать на свое местоположение. А еще все это время она ходила взад-вперед и не отводила взгляда от пера, ожидая, что кто-то его схватит, потому что сегодня именно такой день. Если бы так случилось, она бы отодвинула занавес в сторону и изрезала бы того, кто оказался за ним, рыхлой пачкой пергамента, потому что сегодня был и такой день.
Когда она отправилась за сумкой в подсобку с котлами, той там не оказалось, осталась только «Книга о темных искусствах». Она весь день носила ее в мантии из-за постоянных приступов паранойи. Весь день у нее не было ни ее книг, ни заданий, но она смогла одолжить у Луны перо и пергамент на гербологии. Ее надписи были беспорядочными и настолько мелко написанными, что она сомневалась, сможет ли прочитать их, когда будет переписывать в конспект. Она выглядела дурой в глазах учителей, головная боль притихла только недавно, а где-то там болталась ее сумка с книгами, которые можно было заменить, и записями, которые нельзя.
Вдобавок, она столкнулась еще с двумя видениями после завтрака, которые задевали ее куда более обычного. А теперь она смотрела на Малфоя после унижений вчерашней ночи, и хоть держала голову высоко поднятой, она была рада, что в алькове было темно.
– Это сработало? – прошептал Малфой, его голос звучал настолько странно, что на мгновение она засомневалась в его присутствии.
Она покачала головой, отмахиваясь от мыслей, которые привели ее к подобным сомнениям. Ей нужно найти следующее возможное решение, и быстро.
– Нет. Учитывая побочные эффекты, ты все сделал правильно, но это не сработало. Я видела сегодня людей в Большом зале, мертвых пиксей на пятом этаже и фестрала на истории магии.
– Я знал, что это не сработает. Что…
– И все же ты заинтересовался, – огрызнулась она.
Все и так было плохо, ей еще не хватало Малфоя с тирадой о том, как он был прав. Она почувствовала укол вины, когда вокруг опустилось тяжелое молчание.
Она не хотела чувствовать вину из-за Малфоя, но он действительно помог ей вчера, и не важно по какой причине. Сама она бы никогда не вернулась, и сегодня была бы в еще более худшем состоянии.
– Спасибо, – пробормотала она неохотно. – За то, что помог мне добраться до гостиной.
Она зажмурилась, когда запоздало поняла, что дала ему повод издеваться над собой. Нервы ее были расшатаны, и с поникшими плечами она ждала, когда он начнет.
– Ты говорила с Финч-Флетчи.
Что?
Гермиона моргнула, тишина усилилась. Гермиона моргнула еще раз.
– Э-э-э… нет.
Стоя в темноте, она склонила голову набок, ожидая какой-нибудь шутки или едкого комментария, но он тоже молчал и ждал ответа.
– Он вернулся в общежитие, но взял выходной, чтобы отдохнуть. Мне сказали, что он собирается на лекцию по Астрономии этой ночью.
– У вас сдвоенное занятие?
– Нет, завтра. Но завтра у меня с ним защита, так что если он не придет в библиотеку сегодня вечером… я не узнаю, почему он тоже это видит. Возможно, есть кто-то еще. Виновник всего этого, похоже, проворачивает подобное много с кем. И ситуация ухудшается.
Она услышала едва заметное шуршание одежды Малфоя, а потом негромкий удар, когда он прислонился спиной к стене. Размышляя, она чуть сильнее скрестила руки и прикусила нижнюю губу. В алькове было так тихо, что не было слышно даже их дыхания; Гермиона уставилась на косой луч света на полу, пересекавший туфли Малфоя.
========== Глава 5 ==========
– И Малфой.
– И Малфой.
Джастин медленно кивнул, скрестил руки и откинулся в кресле.
– И Малфой.
Гермиона почувствовала, как возвращается головная боль, которая мучила ее раньше. Почему именно плохие дни всегда такие долгие? Библиотека закрылась, что заставило переместить беседу в пустой кабинет по маггловедению, а теперь Джастин, похоже, намеревался повторять одно и то же все пятнадцать минут, что остались до его занятия.
Гермиона посмотрела на доску в конце комнаты, на застывшие картинки маггловской войны и их оружие, которое висело вверху. Ниже были прикреплены листки с ответами. Похоже профессор, собирала мнение студентов о волшебных эквивалентах оружия. Под атомной бомбой было пусто. Гермиона подумала, что, должно быть, только Темные объекты могут иметь такой же силы последствия, но никто таковых не знал или даже не приблизился к ответу.
– Интересно, Пожиратели смерти такое изучают на углубленных занятиях? Хотя, не думаю, что разумно подавать им идеи.
Гермиона пожала плечами.
– Возможно, профессор хотела показать схожесть наших миров. Как мы можем ненавидеть одни и те же вещи и быть при этом такими же жестокими.
– Не знаю. Я бы учил тому, как мы можем любить одно и то же.
Гермиона улыбнулась и посмотрела на Джастина.
– На самом деле, думаю, профессор сделала правильный выбор. Видимо, она немного рассказала им о маггловской войне на почве религии и расы.
***
– Джастин, – она потянулась, чтобы схватить его за рукав и притянуть к своему столу.
Он положил на место просматриваемую книгу и бросил быстрый взгляд на младшекурсницу, которая продолжала на него пялиться.
– Что?
– Ты ведешь себя подозрительно.
– Почему? Я маскировался. Он за нами следил.
– Да не следил он, ему нужна была книга. Просто веди себя нормально. А бродить между стеллажами, постоянно смотреть по сторонам и бормотать Хлю… хлюпающая?.. – она замолчала, наклонилась ближе и с оттенком скептицизма продолжила: – Хлюпающая липкая слизь: руководство для начинающих по липучим чарам и зельям словно это руны пророчества – только привлечет внимание.
– Хорошо, – Джастин выпрямился и посмотрел вперед. – На заметку: это было забавно. Даже подумать не мог, что слизняк на такое способен.
Гермиона не смогла удержаться и спросила:
– Способен на что?
Гермиона проследила за его взглядом и увидела, что Малфой сидит за столом рядом, и перед ним только три книги. Четвертую она увидела у него в руках, когда он засунул ее под стол и извернулся, чтобы схватить сумку. У Дина была такая же – учебник по углубленному маггловедению. Но она не была уверена, почему он засунул ее под стол: потому что закончил или потому что пришли они с Джастином.
Джастин молча за ним наблюдал, и было понятно, что он не собирается подходить ближе. Гермиона неуклюже переступила с ноги на ногу, вытащила свои книги на стол и заняла место посередине между Малфоем и дальним от него стулом. Малфой с выражением скуки на лице глянул на ее подрагивающие руки.
– Появились новые идиотские идеи?
Она нахмурилась, бросила на Малфоя испепеляющий взгляд и потянулась за тонким томиком «Ходячих кошмаров».
– Важно проверять любую возможность, которая подходит к условиям нашей ситуации. Мы не можем сузить круг, пока не произойдет чего-то еще.
– Это успокаивает, – сказал Джастин, неуверенно садясь рядом с ней. Казалось, он был готов вскочить в любую секунду.
