Текст книги "Искатели (ЛП)"
Автор книги: everythursday
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 26 страниц)
– Грейнджер, заткнись! Я не собираюсь играть в твою игру, и, что бы ты ни планировала, это взорвется прямо перед твоей самоуверенной физиономией, уж я проконтролирую.
– Малфой, предупреждаю…
– …чары или заклинание, морочишь мне голову последние две недели, ты…
– …окажешься… Чары или заклинание? – она отступила от него на шаг, мысленно проверяя и сопоставляя возможности, чтобы увидеть схожесть.
Малфой выпрямился и замолчал, хотя выглядел так, словно готов продолжить. Он сжимал челюсти, на правом виске выступала пульсирующая вена. Гермионе стоило пойти и доложить об инциденте либо хорошенько напугать последствиями из-за его действий, но она могла только смотреть на него. Не столь многое может вывести его из спокойного и апатичного состояния, за которое он держался после Битвы за Хогвартс. Не говоря уже о том, что это должно было быть что-то крупное, ради чего он рискнул бы условным освобождением, особенно после того, как едва избежал драки на прошлой неделе.
– Ты видел его, – прошептала она и почувствовала, как вздымается грудь. Она не была до конца уверена, но это было единственным логичным объяснением. И что он сделает, если она не права? В этом ему можно было доверять, хотя бы потому, что никто другой не стал бы. – На зельях, ты тоже его видел.
Он пробежался взглядом по ее лицу, и ей показалось, что какое-то время она не слышала ничего, только собственный пульс в ушах. Малфой еще раз сжал челюсти, мельком встретился с ней взглядом и развернулся спиной. Схватил мантию с пустого стола, перекинул через руку и повесил сумку на плечо.
– Малфой…
Он прошел мимо нее, даже не взглянув, поэтому она потянулась и ухватила его за мантию.
Мантия дернулась от ее прикосновения, опалив пальцы, и Гермиона мельком увидела усмешку Малфоя до того, как за ним захлопнулась дверь.
***
Гермиона следила за Малфоем так же пристально, как остальные студенты первые два месяца учебного года. Чаще всего казалось, что он двигается на автопилоте. Он делал записи, выполнял положенную работу, ходил на занятия, ни на кого не глядя, ел в Большом зале, ни с кем не разговаривая, и она никогда не наблюдала его после обеда. Она видела, как он покачал головой на что-то сказанное Гойлом и один раз бросил пару слов Забини в ответ.
Единственной странностью были редкие взгляды на нее, когда они проходили мимо друг друга или сталкивались в классе. Иногда его лицо ничего не выдавало, но временами его зрачки расширялись, что говорило о подозрении или желании отомстить. Если она была права – а она была убеждена, что это так, – он куда больше не понимал происходящее, чем она. Он, скорее всего, видел Волдеморта на зельях в тот день, и Гермиона знала, что это был не первый раз. И не последний… ведь все усугубилось.
Гермионе нужно было больше информации, но теперь все имело меньше смысла, чем тогда, когда она ничего не знала. Единственный плюс: новые знания помогли убедиться, что она не сошла с ума. Она не удивилась бы, если бы Малфой свихнулся, но вероятность того, что, потеряв рассудок, они бы увидели одинаковое видение в одно и то же время, была ничтожно мала.
Однако теперь… Не то чтобы у них с Малфоем появился единый враг. По крайней мере, не тот, кто был бы жив и мог добраться до них в Хогвартсе. Единственное, что у них было общего, – участие в войне. Однако если бы это было причиной, то почему только они?
Ответов почти не было. Чары вызывали только одно видение, существа каждый раз показывали лишь один образ, а зелья не показывали бы видения время от времени, а транслировали постоянно, пока не будет введено противоядие.
Она нашла Зелье Обскура, проявляющее такие возможности, стоит только пролить его на предмет, но оно не могло объяснить двигающиеся видения, например, кролика, жуков или крыс.
Должно быть…
– Гермиона, – крикнул кто-то из глубины коридора. – Гермиона! Эй!
Она повернулась, рукой плотнее прижимая к себе книги, и увидела несущегося к ней Джастина Финч-Флетчли. Она скривилась и попятилась назад, он замедлил шаг.
– Джастин, еще раз прости, но я правда занята…
– Всего пару минут! Мне очень нужно спросить тебя о том, что я изучаю…
– Мы можем перенести на завтра? – спросила она, перебирая книги. Ей казалось, что она натыкалась на дополнение к одному из зелий, которое могло бы оказаться причиной проблемы, и ей безумно хотелось прочитать про это как можно больше перед тем, как завтра отправиться в аптеку.
Лицо Джастина осунулось, он схватил себя за левое запястье и начал неистово тереть пальцем. Он открыл рот, поднял глаза к потолку, щеки покраснели. Гермиона сразу же почувствовала вину за то, что снова его отшила, особенно учитывая, что с последнего переноса встречи он уже прождал четыре дня. И, тем не менее, ей нужно было со всем разобраться.
– Не знаю, смогу ли я тебя спросить…
– Завтра в половине пятого, договорились? Я буду в библиотеке возвращать книги, тогда тебе и помогу.
Безвольно опустив руки по бокам, Джастин начал шевелить губами. Из его горла послышался какой-то странный приглушенный звук, а Гермиона уже ухватилась за ручку двери библиотеки.
– Завтра, – пообещала она и нырнула внутрь.
Она отмахнулась от чувства вины в попытке дойти до своего стола как можно быстрее.
Мадам Пинс потеряла слишком много книг, поэтому не позволяла забирать их домой, а Гермионе не хотелось путешествовать по несколько раз туда и обратно все выходные, чтобы убедиться, что знает нужные ингредиенты и побочные эффекты зелья и противоядия. Она начнет варить его завтра у родителей, а закончит к полудню воскресенья. Если это и есть то самое средство, значит, рано или поздно она узнает и все остальное.
***
Малфой решительно ее игнорировал, хотя Гермиона знала: он чувствует, как она прожигает взглядом его ухо и подбородок. Он продолжал смотреть на профессора, переводя взгляд вниз, только чтобы убедиться, что у него правильно нарисована каждая руна. С каждой минутой Гермиона все крепче сжимала перо, напоминая себе, что нужно залечить палец, который вчера обожгла о котел.
Ее план провалился. Даже не сам план, а зелье – план его сварить, выпить и протестировать был осуществлен прекрасно. Зелье сработало на разных областях ее спальни в родительском доме, и видения исчезали, лишь раз успев повторить какое-либо действие. Простые чары заставили привидевшиеся предметы двигаться, и Гермиона победно улыбалась, пока действие заклинания не было закончено Фините Инкантатем. Возможно, какой-то ингредиент зелья нейтрализует чары, из-за чего все заклинания перестанут действовать, как не действовали на те видения, которые она наблюдала в Хогвартсе последние две недели.
Она пробовала разные заклинания. Она пробовала разные предметы. Она пробовала применять зелье к предметам, принимать его внутрь и все сразу. Что бы ни делала, все было не так. На десять минут ее поглотило разочарование, а потом она посвятила себя повторному чтению книг, пытаясь найти еще один возможный ответ. Когда этим утром она проснулась и увидела кружащего над собой паука размером большего, чем она сама, то была полна решимости. А решительная Гермиона Грейнджер была пугающей угрозой для всякого, кто встанет на ее пути к цели.
И этим всяким оказался Драко Малфой.
Какая зацепка ни казалась бы ей необходимой, Гермиона была уверена, что у него тоже имеются: может быть, он знает, у кого есть доступ к ним обоим, либо обладает какой-то информацией, которую не посчитал важной. Он что-то знает, даже если не подозревает об этом, – и он ей это расскажет. Нравится ему или нет.
Малфой потянулся размять шею, и Гермиона в первый раз заметила, что на руке у него нет перстня, который всегда был там. Он повернул голову, скосил глаза в ее сторону, а она прикусила губу и приподняла брови в немом вопросе. Он должен знать, что ей нужно с ним поговорить… и ни его, ни ее желания в этом вопросе не учитываются.
Он сжал губы так сильно, что они побелели, и отвернулся.
После урока Гермиона шла медленно, чтобы Драко мог ее обогнать, а сама последовала за ним по изгибам коридоров. Когда они пришли не к пустому классу, а к кабинету маггловедения, он мельком взглянул на нее и захлопнул за собой дверь.
Она все равно за ним пошла. Будто дверь могла ее остановить.
– Малфой.
Он застыл, и она заметила, что и весь класс замер вместе с ним.
Казалось, словно все затаили дыхание, когда Малфой оглянулся на нее через плечо, и на его лице мелькнуло удивление, которое сменилось бесстрастностью, в какой-то мере вызванной ее самодовольством. В самой небольшой мере.
Он развернулся к Грейнджер, бросил взгляд в сторону пронесшейся волны шепота и встретился с ней глазами. Поправил сумку на плече, его раздражение было видно по тому, как он сгибает пальцы, удерживая ремень сумки.
– Ты выронил, – сказала Гермиона, протягивая ему сложенный лист пергамента.
Малфой посмотрел на записку и даже не двинулся с места, чтобы взять, поэтому она помахала листком в воздухе.
– На твоем месте я бы посмотрела. Неправильное восприятие ситуации может иметь дурные последствия.
Он оторвал пристальный взгляд от записки, и несколько секунд ей казалось, что он все равно ее не возьмет. Но он взял, вытянув бумагу из ее руки так быстро, что та порвалась еще до того, как Гермиона разжала пальцы. Она яростно посмотрела на Малфоя, но кивнула и развернулась к двери. Возможно, он думал, что она расскажет кому-то о его проблеме. Даже если он знал, что она не рискнет из-за опасений раскрыть себя, Гермиона надеялась, что он придет на встречу хотя бы для перестраховки. Или потому что думал, будто у нее гораздо больше связей среди людей с возможностями, чем было на самом деле.
Ей все равно, что он думает. Главное, чтобы пришел.
========== Глава 2 ==========
Малфой уже ждал в комнате. Покрытые пылью свечи не горели, но Гермиона могла разглядеть его в слабом свете факела, проникающем через дверное окошко из коридора. Он стоял перед столом с дырявыми котлами и смотрел на нее, половина его лица была скрыта в тени. Волосы были идеально уложены, одежда выглядела безукоризненно – совсем не тот вид, что в первый раз, да и отчаяние сменилось нетерпением. Он издал низкий звук раздражения, когда она некоторое время проверяла окна, убеждаясь, не видел ли кто ее.
– Грейнджер, ближе к делу, – сказал он негромко хрипящим на гласных голосом.
Она посмотрела вниз на его правую руку, которая была скрыта темнотой. Время без десяти девять, его волшебную палочку уже забрали, но из-за паранойи все равно скрестила руки на груди так, чтобы засунуть правую в мантию и чувствовать пальцами палочку.
– Нам нужно понять, что происходит. Есть ряд людей, которые хотят навредить мне, и еще ряд совершенно других, которые желают сделать это с тобой. Нам нужно понять, кому нужны мы оба, тогда разберемся, как они это сделали, и я смогу все прекратить.
Малфой просто смотрел на нее, что раздражало куда больше, чем если бы он сказал что-нибудь оскорбительное.
– Ну так что? – огрызнулась она. – Рядом с тобой не появилось кого-то сомнительного или, может быть, кто-то сделал что-то или вел себя как-то подозрительно?
Его брови взлетели вверх, и он слегка склонил голову, изучая ее.
– Что, твоих мозгов реально хватает только на книги?
Она протянула руку чуть ближе к палочке и яростно на него посмотрела.
– Я сказала «подозрительно», а не «с ослепляющей ненавистью». Вероятней всего это кто-то, у кого есть доступ к нам обоим. Для того, чтобы либо подлить что-то в напиток, либо ударить заклинанием, когда рядом не так много людей и никто ничего не заметит. Что насчет Блейза Забини?
Насколько Гермиона знала, во время войны он не примкнул ни к одной из сторон. А еще, как удалось выяснить, у него была довольно интересная семейная история, так что как знать, на что он способен.
– Нет, – ответил Малфой, на мгновение нахмурившись. – Как он может к тебе приблизиться?
Гермиона взмахнула рукой, словно отгоняя незначительность его слов.
– Что по поводу Паркинсон? Ты же порвал с ней?
Неважно, что это произошло два года назад, ведь месть – блюдо, которое подают холодным.
Очевидно, вопрос для Малфоя был слишком личным, потому что он зло посмотрел в ответ.
– Ты тратишь мое время. Если в этом есть смысл, то советую тебе поторопиться и перейти к сути.
– Малфой, тебе нужно объяснять? Мне казалось, смысл довольно очевиден! Нам нужно понять…
– Вот как раз здесь ты ошибаешься. Нет никаких нас. Все знают о твоем комплексе героя, так почему бы тебе не свалить и перестать тратить…
– Так что, ты, как и обычно, ничего не будешь делать?
Он наклонил голову, словно ее слова имели физическое воздействие, и она увидела, как его обыденная непринужденность сменилась гневом.
– Пошла на хрен.
Из-за тишины воздух казался затхлым, и Гермиона не могла вдохнуть полной грудью. Она знала, что он трус. Так думали и ее, и его сторонники после появления статей в день после суда над ним.
Заключение чрезмерно – уполномоченный представитель Малфоя пытался всех в этом убедить, и после целой недели рассмотрения воспоминаний в Омуте памяти Визенгамот таки купился на его слова. Только его собственные решения привели туда, где он быть не хотел. Если он все это делал для спасения себя и своей семьи, мог бы найти лучший способ. Способ без попытки убийства, пыток, без необходимости преклонять голову и прятаться в коридорах во время Финальной битвы.
Он мог что-то сделать. И пусть он не убил, и пусть был напуган, но не сделал ничего, только подчинился настолько, чтобы остаться в живых. Гермиона пыталась понять, считал ли он это смелостью. Попытка выйти против Дамблдора, жизнь с Волдемортом, все, что он должен был делать, чтобы выжить, – казалось ли ему это смелым? Скрываться было бы куда смелее. Принять предложение Дамблдора, помогать Ордену. Рисковать жизнью – не спасать ее.
И если Драко Малфою как-то удалось выжить, значит, он и сейчас должен быть в этом заинтересован. Чтобы быстрее найти решение, он должен был схватиться за ее предложение. Он не должен просто стоять и не делать ничего, снова.
– У нас не так много общего, – начала Гермиона.
– Я сказал тебе…
Она вспыхнула, почувствовав, как щеки залило краской.
– Чего ты так боишься, что даже не хочешь себе помочь? Мы не нарушаем закон, они не отправят тебя в Азка…
– Последнее, на что я соглашусь, – это впутаться в твой бред, – он двинулся вперед, его глаза выхватили свет из окна, став ярче, а губы искривились в отвращении. – Это…
– Это не только моя проблема! Ты лучше позволишь им считать тебя сумасшедшим, чем…
Он нахмурился и сделал еще один шаг в ее сторону, она крепче ухватилась за палочку.
– Чем что?
Гермиона фыркнула.
– Чем видеть то, что больше никто не видит! Они же не могут просто…
Малфой хмыкнул и покачал головой.
– Звучит как посттравматический стресс, Грейнджер. Обратись за помощью, пока…
– Прос… Не морочь мне голову, – она яростно на него посмотрела. – Ты сказал…
– Неужели? – в голосе послышались нотки удивления.
Зрачки Гермионы так сильно расширились, что перед глазами все поплыло. Она ткнула пальцем ему в грудь, рассеянно удивившись: когда он успел так вырасти; он посмотрел вниз на ее руку, и на его лице на миг промелькнуло удивление.
– Даже не думай, что ты… – Он отмахнулся от следующего ее тычка. – …можешь играть со мной. Я…
– Я могу играть с тобой столько, сколько захочу, – прошипел он. – Если скажешь хоть кому-нибудь, я потяну тебя за собой. Не смей мне угрожать.
Он резко дернул дверь, и Гермиона едва успела поднять руки перед собой, чтобы та не прилетела ей в лицо. Она тоже схватилась за дверь, распахивая шире, и последовала за Малфоем. Потянулась, чтобы схватить его за руку и остановить быстрый шаг, но он вырвался и со злостью повернулся к ней.
– Ну конечно, – сказала она, – будто твоим показаниям можно верить. И если ты будешь угрожать мне…
– Воспоминаниям можно. Или применишь ко мне Обливиэйт? Я…
Глаза Гермионы расширились, она сделала движение рукой в попытке ударить. Но он был быстрее и перехватил ладонь прежде, чем ей удалось до него дотронуться. У нее в голове пронесся день, проведенный с родителями перед отъездом в Нору больше чем на год, и она не сразу поняла, что Малфой говорил не об этом. Он не мог знать.
Они замерли на несколько секунд, Малфой по-прежнему крепко сжимал ее ладонь, а на его лице появилось странное выражение. Должно быть, он понимал, что надавил на больное, он просто не понимал почему. Гермиона вырвала руку из его захвата в тот же момент, как он убрал свою, как будто осознав, что прикасался к ней. Он потер ладони друг о друга, словно пытался избавиться от ощущения ее грязной кожи, и она так яростно на него посмотрела, что почувствовала резь в глазах.
– Я этого не планировала. Все дело в том, что с нами что-то происходит, и мы единственные в целом замке, кто не посчитал друг друга сумасшедшими. Малфой, я нужна тебе. Ты можешь ненавидеть происходящее так же сильно, как и я, но это правда. Обе наши репутации на кону, и я еще промолчу, как плохо это скажется на моем обучении. Что Ж.А.Б.А. состоится всего через…
Он открыл рот, но она махнула рукой и быстро его перебила:
– Мне нужно как можно скорее от этого избавиться. Только в библиотеке Хогвартса тысячи текстов о чем-то подобном. Я не знаю, что происходит, или кто за этим стоит, или как это остановить, но я намерена узнать. Если буду работать одна, это займет много времени. А когда я найду, даже не думай, что поделюсь с тобой, раз уж ты только и делаешь, что сопротивляешься и не хочешь помогать. Я не играю в игры, Малфой. Ты либо помогаешь, либо нет. Если да, то встречаемся в библиотеке после обеда в среду. Если нет – удачи в Мунго.
Гермиона прошествовала мимо него по направлению к лестнице, быстро стуча каблуками. Она только мельком взглянула в его сторону, когда сворачивала в смежный коридор, но его там уже не было.
***
– Не знаю, не похожа ты на выспавшегося человека.
Гермиона пожала плечами, сдержалась, чтобы не зевнуть, и положила сосиску на тарелку.
– Экзамены близко.
– Они через полтора месяца, – заметила Лаванда. – Через несколько дней мы идем в Хогсмид, а в воскресенье матч по квиддичу. Куча людей забронировали жилье в…
– Матч по квиддичу? – Гермиона покачала головой. – В этом году нет команд. Макго…
– Это да, – Лаванда многозначительно на нее посмотрела, доставая желтки из яиц и двигая их к краю тарелки. – Но многие были очень обижены, что не смогли играть в прошлом, так что они сделали сборную команду. Никаких факультетов.
– Все пройдет на поле на краю Хогсмида, – пояснила Джинни.
– Ты играешь? – спросила Гермиона, оттаскивая тарелку от жука, который полз по столу.
– Да, играем против второгодок, – ответила Джинни.
Гермиона ненавидела это название.
– Сандерс, семикурсник с Когтеврана, завел спор о том, что семикурсники выиграют в матче у семикурсников-второгодок.
– Вы проиграете, – сказал Дин. – Мы…
Гермиона почувствовала, как он подпрыгнул на скамейке, но Луна рядом даже не шелохнулась.
Она бросила на него извиняющийся взгляд из-за резкого звука, и попыталась снова прихлопнуть жука, который продолжал ползти к варенью.
– Что ты делаешь? – спросил Дин.
– Пытаюсь… – удар, еще удар, – достать этого жука.
– Какого жука? – спросила Лаванда и перегнулась через стол.
Гермиона подняла глаза, так и застыв с зависшей в воздухе рукой и раскрытым ртом, из которого вместо ответа раздался лишь хрип. Весь стол словно ожил, и ей понадобилось время на осознание того, что насекомые повсюду. Жуки, сколопендры, черви, тараканы – они полностью покрывали стол, переползая один через другого в мешанине ножек и панцирей. Личинки собирались в круги, ползали под сосисками, выпадали из щеки девочки, которая одну откусила.
Гермиона почувствовала приступ тошноты, тяжело сглотнула и опустила глаза на тарелку. Она увидела, как из яйца выполз таракан, покрытый желтком, и отодвинула еду подальше.
– Гермиона?
– Я кое-что вспомнила, – сказала она отстраненно, подняла глаза и увидела, как маленький клещ заполз с тоста к Джинни в рот.
Гермиона быстро встала, пытаясь смотреть только на свою сумку и пол; она могла поклясться, что чувствует, как что-то ползет у нее под ботинком.
– Куда…
– В библиотеку, – быстро ответила она, отогнала новый приступ тошноты и побежала к выходу.
***
Малфой опаздывал на двенадцать минут. Конечно, она не называла точное время, но она считала минуты с тех пор, как увидела его макушку перед окнами библиотечных дверей; он помялся и ушел. Она даже не была уверена, планирует ли он возвращаться, но… Блин, ну ладно.
– Я все думал, как ты выглядела застывшей после того случая на втором курсе. Хотя, знаешь, твоего тупого взгляда в одну секунду и так достаточно.
Она удивленно распахнула глаза.
– Не видела, как ты вошел.
– Значит, вообще не смотрела. Поэтому факт того, что ты не заметила мое появление, не должен быть настолько удивительным.
Что-то остроумное в ответ даже не думало появляться у нее в голове, поэтому она сменила тему:
– Эти две я уже прочитала.
Малфой взглянул на книги в ее руках и в раздражении сжал зубы. Помня его нежелание даже быть здесь, Гермиона быстро встала, подошла к стеллажу, схватила три тома и протянула ему.
– Еще куча всего. Я вообще не смотрела книги, которые только о галлюцинациях, видениях или манипулировании образами, это было бы слишком подозрительно. Эти нужно прочесть здесь, если, конечно, ты не боишься…
– Заткнись, – прошептал он, вырывая книги у нее из рук. – Ты не одна сюда ходишь.
В ответ на его паранойю она закатила глаза, но, по крайней мере, ощутила уверенность, что он будет осторожен с их… проблемой, если можно так сказать.
– Впереди нас первокурсники и второкурсники, а эти полки для углубленного изучения. Они…
– Не все приходят сюда с той же целью, что и ты.
Он вернул прочтенные ею книги на полку, а Гермиона постаралась проигнорировать тот факт, что он положил их не на те места.
– Я так понимаю, ты, как и Филч, уже заставала людей за… подобным запрещенным занятием, так что не куплюсь на твой приступ наивности.
Он посмотрел на нее. На его лице было выражение, которое за годы она научилась распознавать. Такая гримаса всегда предшествовала чему-то оскорбительному, из-за чего ей так хотелось пройтись кулаком по его подбородку. Она уже едва себя сдерживала, ведь знала, что он безумно хочет, чтобы она все прекратила и сказала ему, что сделает все сама.
Она бы так и сделала, но было несколько причин поступить иначе.
Ей по-прежнему нужны были от него ответы, и, если удастся заставить его помочь в поисках и прекратить весь этот бардак, возможно, у нее еще останутся шансы на сдачу экзаменов.
Прошлой ночью проект по заклинаниям у нее в руках превратился в кровавое месиво, а весь урок трансфигурации она не отводила взгляда от мужчины в петле за спиной у Макгонагалл. Еще она точно знала, что Малфой за урок исписал всего половину страницы.
Видения появлялись все чаще, и, если они продолжат в том же темпе, к концу учебного года Гермиона будет жить в мире кошмаров. Время поджимало. Раз уж ради успеха ей придется работать с Малфоем, она так и поступит.
– У меня есть несколько вопросов, – сказала она, и это не вызвало у него ни капли удивления. – Когда ты стал видеть…
– Несколько недель назад.
Он обвел взглядом пространство вокруг них, оглянулся назад и снова посмотрел на нее. Он тоже казался нетерпеливым, но это было обычное его состояние всякий раз, когда им приходилось разговаривать друг с другом.
– Сколько конкретно недель?
– Не знаю, Грейнджер. Я не записывал это в…
– Но ты должен знать, сколько времени прошло с тех пор, как ты впервые увидел что-то или заметил, что это было ненастоящим.
Она и сама задавалась вопросом, как много увидела до того самого видения Беллатрисы. Но она так и не смогла вспомнить ничего странного, так что, скорее всего, для нее все началось именно тогда. Пусть с тех пор, как она снова распознала видение, и прошла неделя.
– Сентябрь. Третья неделя учебного года, – она видела, ему тяжело было выдавливать из себя слова, наверное, он не привык откровенничать.
– За неделю до меня, – пробормотала она. – Подожди, не на той неделе ты в первый раз ввязался в драку?
Малфой на мгновение сжал губы, на носу появилась маленькая морщинка.
– В третий раз, – поправил он. – И если под дракой ты подразумеваешь нападение группы людей…
– Кто это был? – ей было неинтересно наблюдать, как он разыгрывает жертву. – Ну?
Он пробубнил что-то, и, наверное, ей стоило бы обрадоваться, что она не расслышала.
– Я не знаю их имен.
– Факультет?
– Слизерин. С этим закончили? Ты…
– Слизерин? Зачем твоему собственному факультету… Оу. Оу!
Малфой не выглядел довольным от того, что она только что поняла. Все время она думала, что их враги – это две разные группы людей, но… Она вспомнила, как Пожиратель смерти хотел убить Малфоя во время Финальной битвы, что он не совершил столько преступлений, чтобы его можно было отправить в Азкабан, и насколько неопасным он был во время сражения, что они даже не подумали парализовать или оглушить его после того, как спасли. А потом она вспомнила его мать, спасшую жизнь Гарри.
Те люди его ненавидели. У них одни и те же враги.
Из-за осознания всего этого у нее закружилась голова, что-то щелкнуло в мозгу, из-за чего собственное тело на время показалось ей незнакомым; правда, она и не могла сказать, в чем именно было дело.
Это осознание казалось из разряда фантастики. Она и раньше многое знала, она могла все просчитать, но она даже не понимала, хоть это и было крайне очевидно.
Гермиона откашлялась, перебирая книги. Ей было некомфортно под взглядом Малфоя, но что-то в его выражении подсказало, что ситуация его забавляет.
– Ладно, тогда… Похоже, это кто-то со Слизерина…
Он закатил глаза.
– Слизерин не единственный факультет, на котором с нами обоими хотят сделать нечто подобное. Рейвенкловцы умны, а если хаффлпаффцы были верны Темному Лорду… – он замолчал, когда Гермиона фыркнула в ответ на это прозвище. – Если были, то до сих пор остались бы верны делу. Гриффиндорцы…
– Это не гриффиндорцы, – сказала она и продолжила под его снисходительным взглядом. – Они бы сделали это ради шутки или вроде того, но если бы поняли, что это слишком опасно и подходит для мести тебе, то не…
– Я удивлен, что кто-то на факультете может терпеть тебя дольше десяти секунд, и ты бо́льшая идиотка, чем я думал, если…
Она рассвирепела.
– Вероятность того, что это мой факультет, куда ниже, чем твой. Это здравый смысл, Малфой. Если у тебя его нет, не значит, что я…
– Не я исключил целый факультет из-за привязанности или гордыни, назвав это здравым смыслом. Под подозрением все…
– Я сказала, что мы начнем с самого вероятного, а не то, что я вообще исключаю Гриффиндор. И не все подозреваемые…
– Кто, твои друзья? Как…
– Да, мои друзья. Они…
– Я не знаю, как ты умудрилась пережить войну, если доверяешь…
– Я выжила в войне благодаря своим навыкам, здравому смыслу и друзьям, – огрызнулась она. – Малфой, разве это не иронично?
– Как мило, – протянул он, растягивая губы в ухмылке.
– Если у тебя никогда не было ни одного настоящего друга, а только злые ненадежные люди…
Он сделал к ней шаг, Гермиона покачнулась, но не отступила. Должно быть, выражение ее лица заставило его остановиться, заставило понять, кто он такой в послевоенном мире. Рука, наполовину поднятая в ее направлении, снова опустилась, он трижды сжал зубы, прежде чем заговорил:
– Ты всегда была осуждающей сукой, Грейнджер.
– Смешно… Я всегда думала, что это ты.
Гермионе показалось, что он хочет ее придушить, и она потянулась за палочкой, когда он начал поднимать руки, но он только бросил книги поверх стопки. Руки Гермионы ослабели, ей пришлось снова переступить с ноги на ногу, чтобы совсем их не опустить.
– Проверь эти, – он снова яростно на нее посмотрел, словно надеясь, что глазами сможет прожечь у нее на лбу дыры, а потом повернулся спиной.
– Я не все спросила, Малфой. И как я уже говорила, если не будешь мне помогать все это перелопатить, я не дам тебе лекарство, когда его найду. А я его найду! У тебя вообще есть доступ к ингредиентам для зелий? Я знаю, что ты не можешь… Малфой. Эй!
Он оставил ее одну между стеллажами кипеть от злости.
***
Гермиона была уверена, что Малфой передумал, ведь оба раза, когда она пыталась встретиться с ним глазами – за завтраком и проходя мимо него в коридоре, – единственным признаком того, что он ее заметил, было небольшое напряжение вокруг глаз. Он продолжал ее игнорировать. К обеду она придумала план, как вытащить из него больше информации. К последнему уроку винила во всем, что происходит, пока не вспомнила его взгляд после зелий в тот день. К ужину полностью проанализировала и переосмыслила его образ.
Когда в библиотеку, она двигалась между рядами шкафов и столом, собирая книги, она поняла, что осталась сама по себе, и лишь слегка запаниковала.
Когда на ее стол упала тень, она ожидала кого угодно и с чем угодно, поэтому просто пялилась на Малфоя несколько секунд как идиотка. Он стоял со скучающим видом и игнорировал ее подозрительный взгляд, махнул в сторону книг:
– Какие из этих ты просмотрела?
– Почему?
Его губы были плотно сжаты, когда он поднял на нее глаза, даже не раздумывая над тем, хочет ли отвечать. Гермиона нахмурилась и выпрямила спину, заметила, как ее сутулость контрастирует с его осанкой.
– Прошлым вечером ты сказал просмотреть три книги. Ты что, не можешь их просматривать? – Ему должно быть это разрешено. Возможно, за его выбором литературы следили или он мог читать только определенную. Она знала, что частью его сделки по возвращению в Хогвартс был четкий контроль. Но до сих пор она даже не думала, что ограничения касаются библиотеки.
Видимо, именно поэтому он вообще вернулся. Не имея палочки после занятий, он не мог сотворить ни одно заклятие или контрзаклятие против видений. Да и зелье сварить не получилось бы… если Министерство зашло так далеко, что теперь контролировало даже прочитанные им книги, они, скорее всего, проверяют его комнату, ограничивают доступ к ингредиентам для зелий и точно узнают, если он что-то сварит. Если бы у него был ко всему этому доступ, она уверена, он никогда бы к ней не приблизился. Частью его наказания было посещение занятий, и если кто-нибудь хоть чуть-чуть заподозрил бы его в том, что он сходит с ума, его бы закрыли. Видимо, ему тоже отчаянно нужно было контрзаклятие или зелье, вот только Малфой ничего не мог сделать.
Кроме этого каким-то образом она оказалась единственной, кто может его спасти, – должно быть, он в ярости. Она может представить его гнев, как рассыпается тирадой о том, как ему приходится работать и доверяться грязнокровке. Должно быть, это гложет его изнутри. Если бы она была другим человеком, ткнула бы его в это носом. Ему повезло, что она не Рон.
