Текст книги "Искатели (ЛП)"
Автор книги: everythursday
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)
– Возможно. И все же дементор не создает больше счастья, чтобы им питаться.
– Но дементор может питаться от любого, у кого есть хорошие воспоминания. Паворларуа же питается только от тех, кто принял зелье.
– Это теория или такое есть в книге? – спросила она.
– Это дедукция. Для чего еще тогда нужно зелье?
– Чтобы видеть видения. Оно могло бы питаться страхами тех, кто его не видит. В мире таких полно.
– Они магические создания. Если бы они постоянно находились рядом с людьми, так бы и было, будь это правдой, о них знало бы больше людей.
– И все-таки, это лишь предположения, – сказал Джастин. – О них в целом не так много информации. Как минимум, теперь мы знаем, что они на такое способны. Что они способны думать.
Гермиона нахмурилась и опустила глаза к столешнице, пытаясь стереть воспоминания из головы.
– Не знаю. Я просто думаю, что нам нужно быть очень-очень осторожными. Граница между реальностью и иллюзией теперь еще больше размыта. И продолжает разрастаться, видоизменяться. Оно все ближе подбирается к реальности.
– Мы не можем атаковать все подряд, – сказал Джастин и развел руки в стороны, однако на лице его не было удовлетворения от самой идеи. – Даже если кажется, что оно нас преследует.
– И нам нужно более осторожно реагировать на видения, когда нас видят люди.
Последний случай почти превратился в катастрофу.
– Особенно с тех пор, как половина школы не сомневается, что ты спятила, – протянул Малфой.
– Нет, все думали, что я пыталась найти того, кто украл растения из теплицы, потому что им сказали, что пока не устранят последствия, никто из них ничего к экзамену не получит.
Гермиона фыркнула и покачала головой, но Малфой выпустил смешок, а Джастин тихо засмеялся. Она сердито посмотрела на них двоих.
– Просто будьте осторожны. Говорю вам, в них есть что-то плохое. Что-то… темное, – Гермиона притянула к себе книгу. – Давайте объединим эти карты и составим нашу собственную к завтрашнему вечеру. Как говорится, чем быстрее, тем лучше.
***
Гермиона уперлась локтями в грязь, оттолкнулась мыском кроссовок, подталкивая себя вперед. Она подняла колени и сделала рывок, свет замерцал, когда палочка в зубах покачнулась. Колени уперлись в корень дерева, она двинулась дальше и поморщилась, когда что-то хрустнуло в коленной чашечке.
Справа зарычал Малфой.
– Финч-Флетчли, мать твою, если ты еще хоть раз наступишь коленом…
– Что? Малфой, это не я, – сказал Джастин, и она услышала, как Малфой остановился, а Джастин начал задыхаться от смеха.
– Уморительно.
Гермиона выдохнула смешок, а потом выпустила еще одно отталкивающее заклинание в окружавшую их темноту.
– Ты придавил своим коленом мою руку семь…
– Ну так двигайся, – выдохнул Джастин.
– Ты должен…
– Здесь нет места! – прокричал Джастин. – Тут стебли или что-то похожее.
Малфой что-то проворчал, плечом коснулся плеча Гермионы, когда сделал еще один рывок вперед. Она бросила ему предупреждающий взгляд и встретилась с таким же взглядом в ответ.
Она ни за что не подвинется ближе к тому, что двигалось в темноте слева от нее, что бы это ни было. Она бы с бóльшим удовольствием согласилась на колени Малфоя на пальцах, чем на каких-то неизвестных созданий, впивающихся ей в руку.
Она начинала сомневаться, что идея проползти под дебрями из поваленных деревьев, толстыми ветками, кустами и лесными зарослями была лучше, чем их обойти. Они выпускали отпугивающие чары каждые несколько рывков, но Гермиона все равно слышала окружающие их движение, хруст, тиканье и щебет.
Она подняла свою сумку вверх на столько, насколько могла позволить длина руки, а потом уперлась локтями и мысками обуви в землю. Впереди она видела лунный свет, и это дало силы ускориться. У нее все чесалось, накатывала клаустрофобия, пыль превращалась в грязь из-за пота на ее руках.
– Финч…
– Я не хотел, прости! Тебе полегчало?
– Вообще нет, – прорычал Малфой.
– Мы почти на месте.
Гермионе не хотелось разнимать двух потных грязных парней в пространстве, больше походившем на гроб.
– Хвала небесам, – сказал Джастин и выбрался на лунный свет.
Малфой выполз секундой позже, за ним быстро последовала Гермиона. Она вскочила на ноги, бросила сумку куда-то влево и сняла мантию. Ее одежда и руки были покрыты грязью, но она больше волновалась за то, чтобы на ней не оказалось никого с лапами и зубами. Потрясла мантию в поисках кого-то живого. Джастин и Малфой сделали то же самое. Она наклонилась, подняла волосы вверх и перебрала пальцами локоны.
– На мне что-нибудь есть?
Гермиона выпрямилась и выбросила маленькую веточку, которую достала из гущи кудрей. Джастин медленно поворачивался, пока она его осматривала.
– Все хорошо, – ответила она. Он покрутил пальцем, и она сама начала поворачиваться.
– И у тебя.
Гермиона вздохнула с облегчением, но все равно еще раз прощупала волосы, чтобы убедиться. Она осмотрела Малфоя с головы до ног, одновременно вытаскивая из волос кусочек листа.
– Спереди все чисто, – сказала она.
– И сзади, – произнес Джастин из-за его спины.
Малфой перестал двигаться и посмотрел ей на ноги. Он перестал отряхивать рукой мантию и твердо ей кивнул. Снова закусив палочку, Гермиона достала из кармана квадратный кусок пергамента и развернула карту.
– Мы все еще двигаемся на юг, – подтвердил Джастин.
Гермиона прищурилась и посмотрела на путь, который нарисовала перед уходом из замка, а потом подняла глаза на тьму перед ними. Она достала палочку из зубов и повернулась, вздрогнув, когда практически уткнулась носом Малфою в плечо.
– Ох, – прошептала она и удивленно посмотрела на него. – Э-э-э, нам все еще следует идти прямо, после того, как дойдем до маленького озера, нужно повернуть на юго-восток. Там сразу будет прогалина.
– Как мы планируем ползти обратно с мешками лунных сережек? А потом вернемся в замок ко времени? – Джастин снова надел мантию и кивнул, обернувшись через плечо.
– Мы не поползем. Если не станем делать никаких поворотов, сможем вернуться в замок, пойдя вокруг. Надеюсь, мы окажемся слишком далеко на западе и не наткнемся на это место, но если так, то просто обойдем его.
Уверенная походка Гермионы была прервана корнем дерева, спрятанным под опавшей листвой – она зацепилась за него кроссовкой. Сумка куда-то улетела, и ей пришлось выставить перед собой руки, чтобы не упасть плашмя на землю, но вдруг что-то дернуло ее назад и поставило на ноги. Малфой даже не посмотрел на нее, просто отпустил ее руку и продолжил идти. Джастин же широко улыбнулся и, проходя мимо нее, озвучил порядковый номер очередной ее неловкости.
Гермиона пробормотала слова благодарности, которые Малфой должен был расслышать, и сердито посмотрела на Джастина.
– Я не шесть раз спотыкалась.
Джастин кивнул и посмотрел на очертания облаков, видневшиеся сквозь ветки.
– Ты права. Если считать этот, то уже семь.
Сейчас дорога была легче, чем тогда, когда они только вошли в лес. Всего два раза им пришлось карабкаться на поваленное дерево или продираться сквозь пышный куст. В поисках озера они разошлись в стороны, но так, чтобы чувствовать себя комфортно, и чтобы Малфой мог видеть без света палочки. Они выстроились в четкую линию и начали пробираться через группы деревьев, облюбованных лечурками, стараясь не потревожить магические создания. Джастин был близок к тому, чтобы растревожить их, когда поплелся в сторону света, думая, что это единорог, и Малфой вынужден был бросать на него холодный взгляд как минимум каждые десять секунд, чтобы тот не посмел сделать это снова.
Тучи на небе сгущались, и лес становился все темнее.
Чем больше они находились здесь, тем сильнее росло волнение Гермионы, и они все чаще оглядывались через плечо. Малфой довольно долго молчал, учитывая, как много времени им приходилось тратить, чтобы найти хоть что-то, но когда над верхушками деревьев пронеслись гиппогрифы, он не выдержал.
Они уже пять минут как спорили, и она не могла нормально смотреть по сторонам.
– Откуда ты вообще знаешь, что там есть озеро? – набросился он на Гермиону.
– Оно было на нескольких разных картах! – ответила она снова.
– Даже, если они и были верными, иногда озера высыхают или уменьшаются до размера лужи. Какого черта ты выбрала озеро в качестве…
– Оно было близко к лунным сережкам! И это… – она повысила голос, когда Драко снова начал говорить: – И это было хорошим ориентиром. Если бы мы потерялись возле озера, нам всего лишь нужно было его найти, чтобы понять, где мы находимся. Лучше, чем смотреть на деревья, которые кажутся одинаковыми!
– Лучше бы мы помечали деревья, чем шлялись в поисках озера, которое определенно не существует.
Гермиона погрозила ему пальцем.
– Тоже самое, если сказать, что раз некоторые люди не видели драконов, значит они не существуют.
– Драконы документально засвидетельствованы и…
– Озеро было документально засвидетельствовано!
– Оно было упомянуто в четырех разных текстах!
– В пяти! – прокричала она в ответ.
– Ах, ну да! Это все меняет!
– В мире всего-то миллиард озер. Даже не понимаю, почему это сотни людей не захотели изучить это одно, чтобы подтвердить его существование!
– А я не понимаю, почему ты настолько уверена в его существовании, что на этом основании построила весь наш путь, хотя ты его никогда не видела. Даже после того, как мы должны были дойти до него еще двадцать минут назад.
– Ты согласился…
– Да. Похоже, я подхватил твою тупость, когда поверил в твой слабый план.
– Он не был слабым! Он был…
Гермиона и Малфой оба подпрыгнули, когда Джастин начал смеяться. Смех его был достаточно громким, чтобы растревожить птиц на деревьях – они взлетели, шумно хлопая крыльями в воздухе. Джастин закрыл глаза, потрясая в воздухе зажатой в кулак рукой, Гермиона удержалась и не повторила за Малфоем, когда тот сделал шаг назад.
– Джастин?
Она обмахнулась ладонью лицо, желая охладить лицо, но если даже морозный декабрьский воздух не сработал, то чем мог помочь этот жест?
– Отлично!
– Чт… что? – она посмотрела на Джастина и покачала головой.
Малфой отошел от них на четыре шага, потом остановился, словно вспомнил, что он без палочки и не найдет обратную дорогу. Она услышала, что он бормотал что-то под нос, но даже не пыталась расслышать слова.
– Они вон там!
Взгляд Гермионы последовал за мерцающим светом из палочки Джастина, и она радостно улыбнулась, когда глазам открылась поляна с сотней цветов, чьи лепестки переливались голубым цветом.
– Наконец-то.
– Это точно, – протянул Малфой, и ей очень хотелось снять сумку и ударить его сзади под колени.
– Нам хватит времени вернуться? – спросил Джастин.
Гермиона замерла, наблюдая, как лепестки раскрываются под скользящим по ним лунным светом. Тычинки, отходившие от ярко-желтой сердцевины, были темно-синего цвета с округлыми и белыми кончиками.
– Мы об этом позаботимся.
Гермиона достала из сумки три бездонных мешочка для монет, от которых исходил сладкий и насыщенный аромат зелья из солнечного василька, два из них отдала Джастину и Малфою. Она вышла на поляну, стараясь ни на один не наступить и, прежде чем приступить к сбору, занять такое место, где их росло больше всего.
– Мы подождем, когда пройдет облако, а потом приступим. Собирайте так быстро, как только можете – помните, час начнет отсчитываться, как только мы начнем. Не срывайте лепестки…
– И не рвите цветы, они должны расти в земле, когда собираете тычинки, – закончил за нее Джастин.
Гермиона покраснела от понимания, что говорила это уже не один раз, но детали были важны. Уже через секунду она об этом забыла. Лунный свет упал на окружавшие ее цветы, и те начали раскрываться. В окутавшей поляну тишине они работали быстрыми, рваными движениями всплесками, не обращая внимания на отдаленные завывания и хлопки крыльев.
========== Глава 9 ==========
Гермиона скатилась с кровати и схватила палочку с прикроватного столика, чтобы выключить будильник. Она нашла глазами котел в камине и вытащила из мантии раздавленный и высушенный рог угроба. Она была рада, что предвидела, какой измотанной будет, и заранее потратила время, отмерив его перед тем, как сдаться на волю сна.
Эмоциональное истощение из-за видений, предстоящих экзаменов и возвращения всего за две минуты до истечения срока использования лунных сережек – все это лишило ее способности справляться с физической усталостью. Она словно пребывала в прострации, а следующее занятие было всего через четыре часа.
Гермиона медленно засыпала корень угроба, помешивая зелье по часовой стрелке, пока последняя горсть пепельно-коричневой пыли не растворилась в жидкости. Сделала одно помешивающее движение против часовой стрелки, и зелье стало темно-коричневого цвета с жемчужным отливом.
Появился запах плесени, и Гермиона сморщила нос, надеясь, что так и должно было быть. Через мгновение вонь исчезла, а Гермиона вернулась к кровати. Она упала на матрас и вытянула руки и ноги в стороны, а потом заснула, не найдя сил накрыться одеялом.
***
– Мистер Малфой.
– Драко.
Гермиона подняла глаза от удивления и повернула голову, чтобы посмотреть на стол Малфоя. У нее перехватило дыхание, когда она увидела длинную мантию и капюшон Пожирателя смерти, закрывавшие Малфоя. Наклон, с которым она сидела, был странным, но так она могла видеть половину его лица. С изможденным выражением и широко открытыми глазами он смотрел на человека перед ним. Пожиратель протягивал к Малфою руку с покрытыми запекшейся кровью пальцами. Черная мантия, а на ботинках – в тех местах, куда падал свет – можно было разглядеть красные пятна. Казалось, он наступил в лужу крови.
Она не могла видеть, что было у него в руке, но Малфой был мертвенно-бледен.
– Заслужи, – хрипло произнес голос, который Гермиона неоднократно слышала и знала, кому тот принадлежал.
Она наполовину повернулась на своем стуле, когда Макгонагалл повторила имя Малфоя, а кровавая рука легла на столешницу. Слегка дотронулась до пера на столе, и Малфой, проследив за движением, наблюдал, как оно покатилось и упало с края. Он снова поднял глаза к лицу, которое, должно быть, принадлежало его отцу.
Когда окровавленная рука дотронулась до плеча Малфоя, он вскочил со стула, и тот с грохотом упал на пол. В ту же секунду Гермиона вскочила на ноги, ее сердце бешено колотилось.
– Макгонагалл! – прокричала она, и та резко развернулась к ней, а Гермиона закашлялась от перехватившего дыхания, когда из-под черной маски увидела ухмыляющееся лицо Люциуса Малфоя. – Э, в смысле, профессор. Я видела, как несколько младшекурсников практиковали в холле заклинание недоумения. Мне кажется, Малфоя настигло одно из них.
Вокруг снова начали шептаться, а Гермиона постаралась смотреть в глаза Люциуса Малфоя, не поднимая палочку.
– Гермиона Грейнджер, – протянул Люциус тем самым мрачным с нотками одержимости голосом, который появлялся у многих из его шайки, когда они загоняли кого-то в угол. Она почувствовала, как по рукам побежали мурашки, и сжала кулаки.
– Поняла, – сказала Макгонагалл.
Люциус сделал едва заметное движение кистью, но Гермиона знала, что в этот момент в его руку из рукава упала палочка. Рукава Макгонагал. Это не он. Его губы растянулись, обнажив зубы, когда он направил палочку на Гермиону, а потом развернулся к Малфою. В то же мгновение, как Люциус прокричал Круциатус, Макгонагалл произнесла контрзаклятие. Малфой дернулся назад и ударился о стол позади. Ему понадобилась секунда, чтобы осознать, что он не начал корчиться от боли.
Малфой несколько раз моргнул и покачал головой. Она надеялась, что он знал – действие контрзаклятия только слегка сбивает с толку, и что он не переиграет, изобразив амнезию на неделю. Он все еще был бледен, но если – пока она отвлекает внимание – ему хватит времени собраться с мыслями и понять, что это не Люциус, будет уже хорошо.
– Мистер Малфой?
– Да?
– Вы были под заклинанием недоумения?
Малфой нахмурился, но, похоже, не потерял самообладание, когда встретился с глазами отца.
– Похоже, да.
Макгонагалл щелкнула языком, а Люциус вздернул нос.
– Очень хорошо, – сказала Макгонагалл. – Начинайте практику. Мисс Грейн… – в этот же момент и Люциус что-то произнес, их голоса слились воедино и невозможно было ничего разобрать.
– Да, профессор, – ответила Гермиона, надеясь, что это правильный ответ.
Макгонагалл снова вернулась к доске, а Малфой и Гермиона посмотрели друг на друга, и любой, кто мог бы за ними сейчас следить, подумал бы, что обмен взглядами длился чересчур долго. Через несколько секунд он едва заметно кивнул, и она, повернувшись, пошла к своему месту. Когда прямо перед собой она увидела Люциуса, который смотрел на нее, склонив голову, она ахнула и отшатнулась назад. Гермиона поспешила замаскировать это кашлем. Она с бешено колотящимся в горле сердцем окинула взглядом снова подошедшую к ним Макгонагалл.
– Мелкая поттеровская грязнокровка? – прошептал Люциус, и Гермиона, уставившись на него во все глаза, вернулась к столу.
Если в прошлом она оказалась сильнее человека во плоти, сейчас она будет сильнее видения.
***
Гермиона выпила зелье в два глотка и опустила пузырек в карман. Она прикрыла ладонью зевок, перенесла ногу через скамейку, опустила сумку и присела. Сейчас была середина третьего дня экзаменационной недели, и помимо того, что она была уставшей, она чувствовала странный холод под кожей. И как бы сильно она не укутывалась в мантию, она не могла от него избавиться. Вряд ли это пройдет, пока она не свернется калачиком под грудой одеял и не утонет в матрасе, но сейчас она не могла об этом думать. Сон сейчас был не в приоритете, поэтому желание спать было помехой.
Она снова зевнула и потянулась к кувшину с тыквенным соком. Она знала, что забыла что-то важное в своей работе по истории магии, и это беспокоило ее весь день. И тревога эта будет с ней до тех пор, пока студенты не вернутся с каникул, и она не получит оценки. Тогда же по ее подсчетам с ней снова начнет разговаривать Джинни.
Одной рукой она потянулась в сумку за книгой по гербологии, а другой насадила на вилку кусок индейки. Из-за того, что она нервничала, ее руки дрожали… Хотя, может быть, причиной было зелье бодрости. За прошлый месяц у нее не было возможности заниматься так много, как ей бы хотелось, но это никогда ее не останавливало. Она справится.
Она так думала. Возможно. Надеялась. Пожалуйста, пусть я ничего не забуду.
Единственным приятным моментом была тишина. Гермиона хотела, чтобы каждый день был таким же, как экзаменационная неделя в Хогвартсе. Не из-за нервов от всесторонних тестов, но из-за тишины вокруг замка, студентов, читающих даже во время еды, когда нет никаких сплетен, перешептываний, и никто не тратит на занятиях время впустую. В конце концов, они пришли сюда за знаниями.
Услышав грохот, Гермиона подняла глаза и посмотрела на вход в Большой зал. Гойл в спешке поднимал стопку упавших книг, он казался слишком взволнованным, чтобы заметить проходящих студентов, которые смеялись над ним. Она увидела Малфоя, который зашел следом за Гойлом, и была удивлена, когда тот прошел мимо, даже не взглянув.
Похоже, Малфой был уверен в своих экзаменах, потому что его развязность, которая где-то отсутствовала несколько последних месяцев, к нему вернулась. Либо он сильно нервничал, но взял себя в руки, пока акулы вокруг не почувствовали запах крови. Он шел, и от него исходила уверенность, граничащая с надменностью – подбородок был высоко вздернут, а глаза ни на ком не останавливались больше секунды. Всем своим видом он показывал, что они для него ничто, и Гермиона была уверена, что все вокруг кипели от возмущения при его виде.
Несмотря на это, Гермиона закатила глаза и вернулась к своим заметкам.
Она сможет так пройтись после каникул, когда исчезнут видения, когда получит «отлично» по всем предметам.
Сейчас они с Джастином и Малфоем не встречались каждый вечер, и это было странно, но она была слишком занята, чтобы в полной мере это оценить. Она считала, что после того, как отдаст ему противозелье они больше не будут видеться ни в какой ситуации, предполагающей разговор. Из-за всего этого ей было некомфортно. Чувство было далеким и нечетким, но времени на обдумывание не было.
Сейчас Гермионе нужно было сосредоточиться на экзаменах, чтобы ненароком не проклясть друга, на котором сейчас висела паворларуа. Три недели – и она освободится от этих злобных тварей. Три недели.
***
Гермиона прополоскала руки под водой и, закрыв кран, сжала полотенце руками. Она постаралась открыть дверь туалета как можно громче, но так, чтобы не ударить ту о стену, и осмотрела коридор со обеих сторон. Она надеялась, Гарри подумает, что она возле его комнаты из-за уборной, а не для того, чтобы повесить на место мантию-невидимку. Ей понадобилось больше времени, чтобы вернуть ей тот вид, который был до того, как она ее взяла. Гарри не сказал ничего, что могло бы значить, что он заметил пропажу. А если он все-таки заметил, то теперь точно начнет кого-нибудь обвинять.
Гарри появился, когда она спускалась по лестнице. На ее взволнованный взгляд он ответил улыбкой.
– Попытайся не переживать все каникулы, – сказал он, а она напряглась и почти споткнулась. – Я уверен, ты получишь отлично по всем предметам.
Она нервно рассмеялась, а он покачал головой и пробормотал что-то, включавшее ее имя. В прошлом она часто была рада своей сообразительности, а вот ее репутация, какой-бы ошибочной она ни была (потому что Гермиона не была она помешана на ответах на все вопросы и оценках), за последние несколько недель спасала ее довольно часто.
– Вечером ты уезжаешь к родителям?
– Только на несколько дней, – ответила она. – После, если ты не против, я вернусь.
– Гермиона, ты не должна меня о таком спрашивать, – сказал он тихо.
– Спасибо, Гарри, – она улыбнулась ему и пальцем поправила его слегка съехавшие очки. – Может, хочешь поехать со мной?
Он нахмурился, из-за чего его брови почти исчезли в морщине, пересекавшей лоб. Он засунул руки в карман и внимательно посмотрел на Гермиону. Если бы не этот пристальный взгляд, можно было бы сказать, что он выглядит обыденно.
– Я пошу…
– Тебе бы этого хотелось?
Да. Гермиона перестала заламывать руки, когда поняла, что выдает себя. Хотя, Гарри хорошо ее знал, и ему не составило труда это понять.
– Ты не можешь.
На несколько ужасно длинных секунд в комнате повисла тишина, и что-то сжалось у нее в груди. Она дважды за лето спорила об этом с Гарри. Он слишком беспокоился, у нее было слишком большое чувство вины. А еще она думала, что часть вины из-за всего этого он перекладывал на себя. Тем не менее, это был ее выбор. Пойти за Гарри, сражаться в войне, спрятать родителей. Гарри никогда не просил ее это делать.
– Они тебя простят. Ты сделала это ради их защиты. Ты не хотела, но это спасло им жизни, и это того стоило. Не жалей о том, что сделала бы и второй раз.
Гермиона услышала отголоски разговора с Джинни о Малфое и вспомнила, как ее потряс момент, когда та фыркнула, закатила глаза и отмахнулась от этого довода. Отчасти Гермиона могла понять… или даже сравнить себя с Малфоем. Она не знала, как при таком сравнении выглядело ее решение, да и в принципе каким человеком сопоставление с Малфоем ее делало.
– Хорошо.
Выражение лица Гарри стало еще увереннее.
– Они простят.
***
Гермиона смотрела на обложку, пока картинка перед глазами не начала расплываться. Она уже читала эту книгу, и она напомнила ей об одном человеке. Она думала, как бы отправить ему записку, но не знала, как это сделать, учитывая, что, скорее всего, его почту проверяли. Пустой пергамент – это слишком очевидно, а вот переданная ему книга с запиской стала бы неплохим вариантом. У нее осталось несколько прядей его волос, которые необходимы были для зелья, так что она могла это сделать… Хотя не то что бы записка была так уж важна.
Гермиона прикусила губу. Она могла бы вечером аппарировать в Хогсмид и использовать одну из школьных сов для доставки. Либо через день или два, чтобы это больше походило на вычурную обертку для записки, а не на рождественский подарок. Поздно вечером они поедут в Нору, а там будет сложнее придумать причину, чтобы ускользнуть. Следующую неделю ей ничего не нужно будет делать с зельем, и с момента окончания семестра она уже пять раз возвращалась в Хогвартс, чтобы добавить тот или иной ингредиент. Но если она все-таки вернется, это запутает паворларуа и выиграет ей еще время в Норе без их присутствия.
Она провела пальцем по корешку книги, а потом порывисто схватила ее и прижала к груди. Она просто ее купит, на том и решит. Ничего особенного.
Просто способ передать сообщение. Она продолжала повторять это у себя в голове, когда положила книгу на прилавок вместе с остальными своими покупками.
– С Рождеством, Гермиона Грейнджер, – сказала ей женщина, широко улыбнувшись.
– Э, с Рождеством.
Гарри стоял у двери, его очки поблескивали из-под капюшона. Когда она приблизилась к нему, он сделал шаг к двери и открыл ее, пропуская Гермиону вперед. Снежинки кружились на холодном ветру, а люди, закутанные в зимние мантии, сгорбившись, спешили добраться до следующего магазина. От света витрин на тонком слое снега на тротуаре отражались мерцающие огоньки, и сверкали красные гирлянды, обернутые вокруг каждого фонарного столба.
Это напомнило ей канун Рождества в прошлом году, который она провела вместе с Гарри там, где воздух был таким, что тяжело дышать. Она почувствовала, как заслезились глаза и посмотрела на Гарри, с которого ветер скинул капюшон. За запотевшими очками она видела, что глаза у него мокрые, но она была абсолютно уверена, что причиной тому был зимний ветер, задувавший ему в лицо.
Она одарила его дрожащей улыбкой, взяла его под руку, и он прижал ее к своему теплому боку.
– Пойдем поедим мороженого, – предложил он. Гермиона наклонила голову, думая, что ей, наверное, послышалось. Ее брови поползли вверх и соединились в одну линию.
– Почему бы и нет? – пожал он плечами.
– В смысле, почему бы не пойти туда, ведь все кафешки, что подают горячий шоколад, переполнены людьми, которые могут нам помешать?
– Было бы замечательно, если бы ты ограничилась простым «почему бы и нет». Так этот поход кажется более впечатляющим.
– Будто недостаточно у нас было впечатлений, – она поскользнулась на припорошенном снегом льду, Гарри сильнее обхватил ее руку и подтянул к себе.
Он сделал глубокий вдох, по его лицу было видно, что он собирался пошутить. Но он только покачал головой, и с шумом выдохнул.
– Да.
– Почему бы нам просто не пойти в маггловский мир?
Он широко улыбнулся.
– Может быть, газеты правы, и я держу тебя рядом из-за твоих мозгов.
Она фыркнула.
– Да. А я верна тебе, потому что помешана на очкариках.
– Серьезно?
– М-хм.
***
Рождество в Норе было похоже на тот праздник, который всплывал в голове при виде поздравительных открыток и веселенького освещения. Несмотря на предшествующий ему месяц, день все же был наполнен приятным волнением. Когда комната взорвалась смехом, Гермиона решила, что так и должно быть. Было несколько тяжелых и печальных моментов, когда воспоминания и тяжелые чувства грозили испортить веселье, но она могла это пережить.
– Гермиона, – сказала Молли, на лице которой расплылась улыбка.
Гермиона улыбнулась в ответ, взяла протянутый ей сверток, и упаковочная бумага смялась под ее пальцами. Она уже знала, что это, но важнее всего было, какого оно цвета и как будет ощущаться коже.
***
Гермиона вошла в гостиную, но ее быстрая походка оборвалась, когда она заметила жуков, ползающих по потолку. Их было около дюжины, панцири лилового цвета сильно контрастировали с темным камнем. Они переползали друг через друга и, похоже, что-то грызли в центре.
Они чем-то напоминали тараканов или…
Она зашипела, почувствовав внезапную боль в плече, повернула голову в поисках причины и резко дернулась назад так, словно плечо не принадлежало ее телу. Гермиона стряхнула с себя жука, после чего прошлась смахивающими движениями по всему телу на случай, если были и другие. Жук шлепнулся на пол и заполз под диван, а она прошлась пальцами по волосам.
Она отошла от места, над которым собрались жуки, одернула блузку сзади и быстро и резко похлопала по ней. Может быть, это была другая сторона видений – заставить человека сойти с ума, чтобы все вокруг подумали, что он сумасшедший, а в этот момент, пока жертва думает, что все нереально, сделать ее уязвимой для по-настоящему ужасных и пугающих вещей.
Гермиона потерла плечо и, нахмурившись, поспешила в спальню. У нее оставалось только несколько минут на то, чтобы измельчить и добавить халивинклз, она не позволит неудачному моменту испортить зелье. Она едва успела переместиться к нему из Норы, и ей пришлось спешить назад, пока никто не заметил ее исчезновения. Ей не терпелось все это закончить.
***
Гермиона наблюдала за совой, которая села на подоконник, перед тем как скрыться в ночи, а потом потерла пальцы друг о друга, чтобы убрать с них остатки угощения. Упав на диван, она зажала стакан с гоголь-моголем между коленей и приступила к изучению коричневого свертка. Еще не открыв, она уже знала, что это такое. Она почувствовала запах мускуса еще до того, как оторвала хотя бы полоску бумаги.
Она достала книгу и почувствовала кончиками пальцев, что края книги истерты. Поискала имя на внутренней и внешней стороне коричневой бумаги, но не нашла. Ей стоило бы быть осторожней с неподписанными свертками, но коротенькое заклинание не показало следов темной магии. Темно-красными буквами на выцветшей черной обложке на древнем языке было написано слово Магия. Внутри не было никакой надписи, она бы могла ее испортить. Фолиант был очень старым и рукописным – без сомнения, с помощью магии скопирована с оригинала.
У Гермионы появилось ощущение, что книга была очень редкой и, судя по тому, чья она была, очень важной. Гермиона посмотрела на нацарапанное на странице название первой главы. «Магия крови», —прочитала она, пройдясь по словам пальцами, и ошеломленная откинулась на спинку дивана.
***
Пламя громко потрескивало. Оно мерцало золотым, красным и желтым и цеплялось за левую сторону массивного дверного проема. На мгновение воздух стал прохладнее, земля содрогнулась от топота гигантов, и каждое окно в Хогвартсе осветило многоцветием летящих заклинаний и проклятий. А потом все исчезло, снова став тем местом, от которого Гермиона так устала.
Бой снежками между двумя дюжинами студентов на крыльце и лужайке продолжался, никто не замечал огня. Гермиона увернулась от летящих снежков и, подойдя к ступенькам, почувствовала жар пламени. Чем ближе она подходила, тем сильнее он становился, обжигал кожу. Она посмотрела на языки огня, подумала, что ей стоит пойти назад, но потом решила, что это глупо. Видения заставляли ее думать, что она чувствует жар, но на самом деле его не было.
