Текст книги "Искатели (ЛП)"
Автор книги: everythursday
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц)
Хотя происходящее успешно треплет ей нервы.
Гермиона кинула сумку рядом со скамейкой, бросила взгляд на стол Слизерина, и только после села. Малфой шептался с Гойлом, но они быстро сменили тему, когда приблизился Теодор Нотт. Она могла судить об этом по тому, как Малфой вздернул подбородок, немного отвернулся от Гойла и произнес что-то, заставившее того покачать головой. Нотт посмотрел на них и сел напротив, а потом перевел взгляд на Гойла и сказал что-то, заставившее его заткнуть рот едой. Нотту ответил Малфой, а потом они долго и пристально смотрели друг на друга, пока Нотт не согласился со сказанным.
Интересно.
Гермиона пыталась привлечь внимание Малфоя на Древних рунах, единственном их совместном уроке на этот день, но он на нее даже не взглянул. Она видела его в конце коридора, но он спешил на следующий урок.
Ей нужно было рассказать ему о сегодняшнем утре и о холоде, который почувствовала. Она помнила, что он говорил ей о том, что чувствовал разное, но она не знала точно, имел он в виду ощущение чего-то невидимого или осязаемого. Она впервые испытала нечто подобное, и ей нужно было узнать, не было ли это случайностью. Для продуваемого насквозь замка в Шотландии прохладное ноябрьское утро – нормальное явление, но тогда холодно должно быть везде.
Если Малфой почувствовал что-то реальное, им бы это здорово помогло в сокращении возможных вариантов. Она никогда не встречала такого сложного заклинания, которое создавало бы настолько многогранные ощущения только у того, к кому применялось.
Это должно было быть множество заклинаний и чар, воздействующих не только на нее и Малфоя, но и саму местность. Все это казалось слишком сложным, если учесть, что существовало много чего другого с таким же разрушающим действием. Если с Малфоем случилось нечто похожее на то, что она пережила утром, она поклянется своим здравомыслием, репутацией и предстоящими оценками по тестам, что это зелье.
Она весь день размышляла над сложившейся ситуацией. Она ни на что другое не могла отвлечься, обдумывала каждую возможность, но так и не пришла ни к какому выводу.
Гермиона раздраженно вздохнула, отклонилась назад, выглядывая из-за огромной шляпы Луны и пытаясь казаться как можно более непринужденно. Малфой пил из кубка, но она не могла разглядеть, сколько еды осталось у него на тарелке, чтобы понять, когда он планирует уходить. Она не могла просто подойти к нему и попросить поговорить наедине – не знала, что произойдет, но понимала, что с этим ей совсем не хотелось иметь дело.
Она хотела отправить ему сову, но в общежитии Слизерина окон не было, плюс его почту могли проверять. Если она пойдет за ним следом, то все равно не получится поговорить, так как по пути ни в коридорах, ни в подземельях не было классов. Гермиона прищурилась, но он, похоже, не чувствовал силу ее настойчивого взгляда, как бы она ни напрягала глаза.
Когда она убедила себя в том, что он может уйти в любую минуту, почувствовала, как волна отчаяния начала подъем в груди. Если она сейчас с ним не поговорит, это будет сводить ее с ума и сегодня, и завтра. Она просидела за столом пятнадцать минут, но смогла съесть всего три кусочка, а после хмуро пялилась на тыквенный сок. Ей нужно было что-то делать.
Гермиона осмотрелась по сторонам: все были заняты разговорами друг с другом или накладыванием еды. Луна единственная могла бы обратить на нее внимание, но была слишком занята разглядыванием звезд над головой. Гермиона схватила сумку, быстро встала, пальцами цепляясь за край тарелки. Она переступила через скамейку и смахнула тарелку на пол – осколки фарфора и кусочки сосисок с пюре покрыли ее туфли.
Гермиона скривилась, когда по Большому залу пронесся шепот, щеки и уши начали гореть, когда к ней устремились все взгляды. Она глубоко вздохнула и повернула голову к Малфою, ей удалось поймать его взгляд как раз перед тем, как все разговоры вновь возобновились.
Она посмотрела на него как можно более многозначительно, наклонив голову и подняв брови.
– Репаро, – сказал Дин, и она отвернулась от обладателя серых глаз на противоположном конце Зала, очищая туфли взмахом палочки.
***
Гермиона ходила взад-вперед перед двумя столами в углу библиотеки. Ее углу, как она привыкла думать. С четвертого курса ей редко приходилось с кем-то им делиться. По пяти книжным стеллажам перед ней стекала вода, но прикоснувшись к корешкам книг можно было убедиться в том, что они сухие.
Малфой прошел мимо по другой стороне несколько минут назад, посмотрев на воду, и она приметила маленькую морщинку между его бровями. Он поднял на нее взгляд, но шестикурсник с Рэйвенкло закрыл весь обзор, когда появился из прохода, идя мимо Гермионы и смотря на книгу в руках. Когда она выглянула из-за парня, Малфоя уже не было, поэтому теперь ей оставалось только ждать, когда же он появится снова.
Если их встречи будут повторяться и на следующей неделе… или еще когда, им нужно будет придумать оправдание этому для остальных. Застать их вдвоем было слишком ненормально – люди начнут интересоваться, а это последнее, что ей сейчас нужно.
Она практически влетела в него, когда шла назад, резко затормозила, увидев носки его туфель. Дернула головой, из-за чего та закружилась, что напомнило ей, о том, что за сегодня она съела лишь один тост на завтрак и немного пюре на обед. В ответ на ее судорожные телодвижения Малфой приподнял бровь и скучающе погладил ремешок сумки, который поддерживал большим пальцем.
Гермиона выпрямилась и сделала шаг назад, чтобы четче определить границы личного пространства. Откашлялась и неуклюже кивнула.
– Рада, что ты понял мое сообщение.
– Да, – протянул он. – Если бы все в Зале не были отвлечены на твою неуклюжесть, я уверен, по меньшей мере половина из них тоже его поняла бы.
Она решила никак не реагировать на его комментарий.
– Помнишь, ты сказал, что вместе с видениями что-то чувствовал… что ты имел в виду?
Какое-то время он молчал.
– Это не сложный вопрос, – огрызнулась Гермиона, поскольку ждала слишком долго, чтобы терпеть его сомнения. – Ты ощутил что-то или действительно… почувствовал?
– В физическом смысле? – спросил он и она кивнула. Похоже, ее ответ ему не понравился. – Нет.
Она осунулась. Только когда волна разочарования накрыла ее, она поняла, как надеялась на его положительный ответ.
– Понятно. Я… я почувствовала кое-что этим утром.
– Это я понял. Ты дотронулась до видения?
– Что? Нет. Это не было… – она на мгновение замолчала. – Я была не достаточно близко, но уверена, что видение не было из плоти. Я почувствовала холод. Она была синей, казалось, что так и должно быть. Словно я дотронулась до нее… – возможно, рассказывать в таких подробностях было слишком личным. Она чувствовала себя неловко, и чувство только усиливалось странным выражением, которое появилось на лице Малфоя.
Долгое время они оба молчали, она пристально смотрела на воду, стекающую по стеллажам, и почти придумала фразу, которая все прекратит, но не будет слишком грубой.
– Холод? – он не звучал впечатленным. – Сейчас ноябрь и…
– Я знаю, – она раздраженно на него посмотрела и повернулась, чтобы положить сумку на один из столов. – Дело могло быть в сквозняке или чем-то похожем, если бы холод не был только вокруг видения. Может быть, это было совпадением, но мне нужно было спросить у тебя, чтобы удостовериться. Потому что не будь это совпадение, если это повторится, ставлю на то, что мы ищем зелье.
Он опустил глаза, и она открыла рот, чтобы объяснить свою теорию, но он ее опередил:
– Не существует замораживающих чар с ограниченным местом действия, их можно применить к предмету, но тогда тебе нужно до него дотронуться. Есть заклинания, которые создают видения, проклятья, которые вызывают кошмары, но …
– Иногда мы видим одно и то же. Учитывая, что больше никто этого не видит, должно быть что-то, что заставит нас это видеть, плюс совместные чары, наложенные на предмет, чтобы создать само видение. И еще одно, которое не реагирует на обычные завершающие заклинания.
– Еще чары для движения, потому что они движутся. А теперь, если это не было совпадением, еще и чары, которые создают…
– Видения могут двигаться благодаря тем же чарам, из-за которых мы их видим.
Гермиона кивнула.
– Возможно. Но как ты объяснишь то, что мы видим разные видения, когда находимся одни, и одинаковые, когда рядом? Как эта вода, – они снова взглянули на стеллажи. – Это должно быть еще одно заклинание, которое предполагает близость друг к другу. И если бы все было так, если бы оно было привязано к месту, тогда нужно было бы еще одно заклинание для движения.
– Есть проклятия, которые вытягивают видения из подсознания.
– Тогда почему я вижу твои, а ты мои? Не говоря уже о том, что некоторые из этих людей и вещей я никогда не видела и не представляла, при этом ты не находишься рядом.
Она даже не думала это обсуждать, но чем больше он говорил, тем сложнее ей было остановиться. Она устала смотреть на списки и диаграммы. Малфой мог добавить что-то, чего она пока не увидела.
– Вещи в нашем подсознании не всегда являются тем, что с нами случилось, о чем мы знаем или думаем. Например, людям иногда снятся те, кого они никогда не видели. Некоторые картинки в голове ярче других, может быть, тогда мы оба их видим.
– Но зелье могли сварить в одном котле, что и связало нас в том, что мы видим, а вот заклинанию пришлось бы для этого ударить по нам одновременно. Либо оно было применено к чему-то, что мы носим, но…
Она посмотрела вниз на его запястья и пальцы, а потом подняла глаза к шее, не находя ни намека на фамильные драгоценности. Он посмотрел на нее в ответ, даже не моргнув.
– Если нас не связали каким-то образом, нет никаких шансов, что мы бы видели одно и то же. Только если чары не применили к предметам.
Малфой покачал головой.
– Что? – спросила она.
Он вдохнул и задержал дыхание; долгое время она думала, что он не ответит.
– В этом нет смысла, Грейнджер. Никто не станет тратить столько сил, чтобы применить чары к предмету. Еще это слишком рискованно, есть много вариантов получше. Выбор такого способа говорит о глупости, но ведь заклинание слишком редкое, что говорит о наличии какого-то ума.
– Может быть, они выбрали его, потому что оно редкое, даже не смотря на усилия.
Он посмотрел на нее так, как смотрел на Невилла после того, как тот взрывал очередной котел. Она ответила ему яростным взглядом.
– Есть тысячи редких чар, которые дадут именно тот эффект, который им нужен, и все это можно сделать одним заклинанием.
– Ты сказал, что это говорит о разумности и о глупости, так может это были два разных…
– Нет, если бы это было правдой, тот, что умнее, выбирал бы заклинание, – по быстроте ответа она поняла, что он уже обдумывал этот вариант и отбросил его.
– Мы все еще не можем списывать это со счетов, – сказала она. – Кто-то за лето мог просмотреть редкие заклинания и остановиться на этом. Я научилась никогда не недооценивать глупость противника… – они обменялись взглядом, говорившим все то, что они так долго игнорировали, и Гермиона неловко замолчала, переступая с ноги на ногу. – Если физический контакт снова случится, тогда мы сможем отмести вариант с заклинанием или чарами. Но пока этого не произойдет…
– Кто-то еще это почувствовал?
– А? – да, не самый умный ответ.
– Сквозняк?
– А. Нет. Не знаю. Никто ничего не сказал.
Он раздраженно на нее посмотрел.
– Грейнджер, ты же часами не затыкаешься, так что если подобное повторится, попробуй спросить.
Она зло на него посмотрела, что, похоже, вообще ничуть его не взволновало. Она даже не попыталась рассказать ему о подозрении, которое в последнее время исходит от Джинни – для Малфоя это все равно не будет иметь никакого значения, а у нее отберет времени, которого нет.
– Ты нашел что-нибудь важное?
– Нет, – он открыл сумку, какое-то время в ней копошился и вытащил одну из книг, что она дала ему вчера.
Она взяла ее, смахивая воображаемую пыль с обложки.
– Нам нужно снова здесь встретиться после обеда. На случай, если что-то случится.
Он сомневался, но видение все еще стекающей воды, похоже, подтолкнуло к решению.
– Хорошо.
– Прекрасно, – устало ответила она и повернулась к столу.
***
Гермиона шла позади Падмы и Парвати, которые держались за руки и смеялись в компании семикурсницы с Рэйвенкло по имени Элис. Гермиона сконцентрировалась на ступеньках и нахмурилась, пытаясь отогнать ощущение, что за ней наблюдают. За время поисков крестражей она приобрела не совсем здоровую предрасположенность к паранойе, поэтому теперь инстинкты подсказывали ей проверять свои ощущения, когда логика настаивала на том, что она не сумасшедшая, чтобы приходить в ужас от видения.
Она держалась за свою злость на того, кто это сделал, и гадала, как он себе представлял происходящее.
Рука Джинни задевала ее при каждом шаге; Гермиона плотнее куталась в мантию, поскольку, чем выше они поднимались, тем холоднее становилось. Она пыталась понять, наложили уже чары, контролирующие температуру, или нет – в «Истории Хогвартса» говорилось, что обычно их накладывали на совятню в ноябре, но, похоже, пока этого не произошло.
– Ты написала письмо Гарри? – спросила Гермиона, пытаясь нарушить тягучее молчание, которое окутало Джинни.
Гермиона намеренно вела группу, минуя все места, которые еще больше смогут испортить Джинни настроение, но казалось, чем ближе они подходили к совятне, тем напряженнее становилась ее спина. Гермиона держала в руках письмо к Гарри, в котором сообщала, что не приедет в эти выходные. Она хотела попросить Джинни включить это и в ее письмо, но, похоже, это была очень плохая идея.
– Да. Я все еще не понимаю, как может Макгонагал не дать обычным семикурсникам выходной, или хотя бы разрешить Гарри и Рону приехать. Они войну здесь выиграли, но почему-то впустить их в Школу – против правил.
Гермиона прикусила язык, чтобы остановить сильное желание продекламировать правила. Какое-то время стояла тишина, пока Джинни снова не заговорила, теперь ее голос звучал ниже:
– Не понимаю, зачем им нужно было становиться аврорами. Мы не должны были больше о них волноваться.
Гермиона поссорилась с Роном на целую неделю, пытаясь убедить его найти нормальную работу и отказаться от приключений и опасности. Это оказался не самый правильный выбор слов, но она была напугана. Она до сих пор боялась. Но еще осознавала, что это являлось большой частью Гарри и Рона, которые, в отличие от нее, даже попытаться не могли стать кем-то иным, отрекаясь от того единственного, что некогда их определяло. Потому что это всегда будет их определять. Они восемь лет провели в борьбе со злодеями. Гарри и Рон никогда не остановятся – она не думала, что смогут.
Любить их было легко, но иногда ей казалось, что это самое сложное из того, что ей приходилось делать.
– Ну, хотя бы рождественские каникулы близко, – сказала Гермиона, возможно, слишком оптимистично для того, чтобы это казалось правдой.
Джинни хмыкнула.
– Точно.
Гермиона скривилась, когда открыла рот, чтобы сказать то, о чем думала:
– Через две недели у нас выходные в Хогсмиде. Может быть, Гарри сможет приехать туда, и вы где-нибудь встретитесь.
Она уловила блеск в темных глазах Джинни, а затем и оскал, когда Элис заворковала, услышав такую идею. Парвати промолчала, но Гермиона решила, что это не из-за боязни нарушить правила, а больше из-за письма Рону, которое Лаванда всунула ей, яростно подмигивая в попытке пытаясь сделать это незаметно. Гермионе было все равно, но если вспомнить, что вчера они насмехались над ее волосами, она была бы более чем рада утопить всех троих в их же неловкости.
– …в полдень так что можно успеть выпить чая, походить по магазинам и пообедать.
Гермиона замедлила шаг, когда их голоса стали более возбужденными.
– У него может не получиться…
– О, вам стоит договориться на субботу, чтобы ты могла купить платье в пятницу! Я видела новое, его только что привезли…
Гермиона закатила глаза, что не было хорошей идеей для широкой крутой лестницы в слабом свете Люмоса. Она споткнулась, но удержалась за стену, из-за холода ее рука онемела. Она резко отняла руку, пытаясь стряхнуть холод с кожи, и посмотрела на камни, которых только что касалась. Это было странно. Они не должны быть такими холодными.
Волна паранойи вернулась, волоски на руках встали дыбом. Она перевела глаза на стену, освещая ее так, чтобы был виден только камень; Гермиона могла поклясться, что кто-то за ней наблюдает.
Запах совиного корма и помета ударил в нос, из-за чего взволнованная болтовня прервалась нытьем через зажатый нос. Они зашли в залитую лунным светом комнату под шелест тысячи шелестящих перьев, и странное чувство, которое она испытывала, усилилось из-за сотен глаз, блестящих в темноте.
– Давайте поторопимся, – прошептала она, и направилась к ближайшей сове, на ноге которой еще не было письма. Чем быстрее она вернется в свою комнату и займется учебой, тем будет лучше.
***
Гермиона прищурилась, глядя на крошечные узкие надписи на полях пергамента.
Обычно у Малфоя был превосходный почерк, но поля, видимо, были не его коньком.
«Не может… ли… быть трансфигу… не может ли это быть трансфигурацией? Потому что противно… противодействия…»
При спешке ему с трудом удавалось смешивать печатные буквы с рукописными. Может быть, печатные буквы были настолько неряшливыми, что просто казались прописными – из-за этого у нее разболелась голова.
Как только она расшифровала записи, они показались ей интересными. А вести заумную беседу с ним в голове через эти записи казалось лишь немного более странно, чем делать это напрямую в последнюю их встречу. Она…
Гермиона посмотрела на бумагу, сжала в руке, сминая уголок. Она старалась не смотреть вокруг. Это скоро пройдет, и единственный способ сделать так, чтобы это случилось – продолжать смотреть разбросанные вокруг в книги и записи. Видения сами по себе уже достаточно отвлекали от учебы, так что… Гермиона вздрогнула, когда ее взгляд упал на очередную пару глаз; она подалась назад и схватила палочку с прикроватного столика. В секунду она вскочила на ноги, пергамент зашуршал, а книги попадали с кровати. Глаза внутри стены смотрели на нее, и Гермиона выдохнула, когда стена покрылась рябью и из нее появились плечи, туловище и сжатая рука. Он… оно было того же цвета, что и камень, а когда не двигалось и закрывало глаза, идеально с ним сливалось.
Оно наклонилось вперед так сильно, что голова оторвалась из стены, показывая изогнутый нос и лысый череп с тремя вмятинами на макушке. Оно широко открыло глаза и посмотрело на нее; сердце Гермионы бешено заколотилось. «Это не на самом деле. Это всего лишь магия, которая не может ко мне прикоснуться», – напомнила она себе, но это не особо успокаивало пульс крови.
Ей нужно подойти ближе. Конечно, она бы предпочла оставаться на другой стороне комнаты, пока оно не исчезнет, но никаким еще способом она сможет проверить, имеет ли оно какое-либо физическое воздействие. Гермиона тяжело сглотнула, собралась с силами и обошла кровать. Она приближалась, вытянув руку с нацеленной на видение палочкой. «Это не по-настоящему, не по-настоящему».
Она внезапно остановилась, когда голова видения дернулась вправо, а потом вниз, двигаясь отдельно от остальных частей тела, торчащих из стены. Нога ступила на ковер, но она не видела ни щиколотки, ни отдельных пальцев. Было похоже, что видение вступило в жидкий цемент, который сейчас покрывал ногу. Оно остановилось посередине стены, снова подалось вперед, часть лица опять вылезла наружу и глаза уставились на Гермиону. Как бы странно это не выглядело, все равно казалось настоящим. Видение казалось материальным и осязаемым; при следующим шаге ее ноги слегка дрогнули.
– Ступефай!
Гермиона застыла, когда заклинание не ударило в стену, а утонуло в ней, и только смотрящие на нее глаза моргнули. Заклинание могло раствориться в магии видения, только и всего. Совершенно не значит, что здесь кто-то был. Тогда заклинание что-нибудь да сделало.
Это не был зачарованный предмет. Иначе чары активировались бы, как только она вошла в спальню, как при других явлениях здесь же. Только раз она не видела момент появления видения – когда проснулась и обнаружила его парящим над собой. Этого она бы не пропустила. Только зайдя в комнату, она осмотрела каждый уголок, так что обязательно его обнаружила бы. Она не сделала ничего нового, чтобы активировать чары. Она о них думала, но теперь она постоянно о них думала.
Гермиона притянула палочку к себе и встала напротив видения, она старалась смотреть на него с научной точки зрения, даже не глядя на то, что все внутри дрожало. Она не чувствовала ничего странного, хотя стояла сейчас ближе, чем к утренней девушке. Она вспомнила совятню и задержала дыхание, подняла подбородок и потянулась, чтобы дотронуться до стены.
Видение дернулось вперед, и Гермиона ахнула, отдернула руку и отпрыгнула назад. На мгновение в предплечье и кисти она почувствовала жар то ли от видения, то ли от вспышки адреналина, а может от того, что дернула руку под неестественным углом. Гермиона стояла с широко открытыми глазами, ее костяшки побелели от того, как сильно она сжимала палочку. Она никогда до этого не взаимодействовала с видениями таким образом. Был зрительный контакт, но оно никогда не реагировало на какое-либо ее действие.
Гермионе было необходимо от этого избавиться. Она должна… Глаза сейчас прищурились или ей показалось?
Гермиона нахмурилась и не думая встала в боевую стойку, когда стена заколыхалась. Вместо того, чтобы атаковать, видение отвернулось, побежало к углу комнаты и пропало. Гермиона судорожно вздохнула, пытаясь придушить страх, который трепетал в груди. Она направила палочку туда, где исчезло видение, а потом начала кружить из угла в угол, осматривая их, пока не почувствовала дурноту.
***
Так вот он где. Когда Гермиона не увидела Малфоя за завтраком и обедом, она подумала, что, возможно, ему разрешено возвращаться домой на выходные. Она не ожидала увидеть его в коридоре рядом с лестницей к башне Гриффиндора. Флитвик разговаривал с Гойлом, который либо что-то не понимал, либо был не согласен. Макгонагал разговаривала с удивленным Почти Безголовым Ником, показывая на огромную дыру в стене. Малфой пристально смотрел на кусочек чего-то, который достал из груды камней, перекатывая его между пальцами, повернувшись к свету факела.
Его лицо сияло, и это был первый раз, когда она видела его вспотевшим. Хотя нет… еще в последнем сражении. И, скорее всего, сотни раз после игры в Квиддич, но она не могла этого припомнить. Он смахнул челку с глаз, откинул прилипшие ко лбу пряди и повернулся, чтобы выкинуть то, что изучал, в кучу в конце коридора. Она подождала немного в надежде, что он обратит на нее внимание, но он даже не посмотрел в ее сторону.
Может быть, он тоже это чувствовал, но куда лучше нее справлялся с тем, чтобы не обращать внимание.
Гермиона повернулась к лестнице и подтянула сумку к середине спины, чтобы сохранить равновесие при подъеме. Она пробормотала пароль Полной даме с закрытыми глазами, и обрадовалась, когда та открыла, даже не пытаясь предаваться воспоминаниям и разговаривать с Гермионой. Должно быть, она была обижена на Гермиону за то, что та постоянно отмахивалась, но у нее не было ни времени, ни желания останавливаться и разговаривать о войне.
Гостиная была переполнена студентами, охваченными тем приятным волнением, которое возникало у младших курсов на выходных. Не обращая на них внимания, она пробиралась в свою комнату между лабиринтами игр, закусок и громкого смеха.
***
Гермиона забыла про свои же правила личного пространства – и про то, что ей все еще нужно придумать хорошее объяснение, – поэтому быстро села на место напротив Малфоя, бросив сумку на пол. Она не заметила его выражение лица, которое появилось после того, как он увидел ее перед собой, потому что начала рыться в сумке в поисках книги, заставившей ее бежать сюда в надежде его найти. Только схватив книгу, она вспомнила, где они находилась, поэтому оглянулась через плечо прежде, чем показать ее.
Она заложила волосы за уши и положила книгу перед собой, а потом подняла глаза на Малфоя. Он смотрел на нее так, словно она в любой момент начнет биться в конвульсиях, и если так и случится, он, вероятнее всего, просто уйдет.
– Кажется, я что-то нашла.
Все предложение было сказано на одном выдохе, и некоторые буквы не поспевали за бегом других. Но по тому, как изменилось его лицо, смысл он уловил.
Она открыла книгу в поисках нужной страницы и боковым зрением увидела, что он наклонился вперед.
– Я была в спальне вчера и увидела эту штуку в стене. После завтрака я провела там несколько часов и смотрела по сторонам, но оно только-только появилось. Если бы это был зачарованный предмет, не было ничего, чтобы спровоцировало видение…
– Только если кто-то не управляет этим со стороны…
Гермиона остановилась, обнаружив, что ее закладка выпала, и посмотрела на Малфоя, когда тот опустил глаза на пергамент перед собой.
– Я не думала… – Он поднял глаза, и она откашлялась. – Нет, конечно, такое возможно. Но оно может взаимодействовать.
На пару мгновений повисла тишина, нарушаемая лишь шорохам переворачиваемых страниц.
– Взаимодействует? – спросил он, в голосе появились нотки раздражения.
– Я хотела до него дотронуться, чтобы понять, почувствую что-нибудь или нет… и мне бы это удалось, но оно оказалось настолько быстрым, что я не смогла исключить другие возможности. Но когда я потянулась к нему рукой, оно попыталось схватить меня. За руку. Его рука метнулась ко мне. Я отстранилась, но видение было достаточно быстрым, и дотронулось бы до меня, если бы могло. Но оно все равно отреагировало на мои действия. Мои не магические действия и это… смущает.
Малфой долго на нее смотрел, а она не могла понять, он размышлял или не верил ей. Он посмотрел на свои записи и схватил книгу, переворачивая одну заложенную страницу за другой.
– Так, – сказала Гермиона и двинулась ближе к краю стола, пытаясь прочитать что-нибудь из его записей. – Значит, если кто-то контролирует это со стороны, сила контроля должна быть… в смысле нужно огромное количество силы, чтобы наблюдать за нами все время, или хотя бы тогда, когда нам является видение, чтобы заставить его реагировать. Как галлеон… нет, ведь он должен бы направлять магию, так что…
– Драгоценность, камень, механизм, который будет содержать в себе магический элемент? – пробормотал Малфой.
– Именно. Это… это возможно, но магические способности тогда должны быть выдающимися. Для этого потребуется не только большое количество волшебства, но и магический контроль. Не говоря уже…
– Как бы сложно это ни было принять такую мысль, но ты не единственный эксперт в магии в Школе волшебства.
Гермиона задумалась и наклонила голову, пока он переворачивал еще одну страницу. «С нижнего угла», – заметила она. Ну, хотя бы он теперь признает, что она способна в магии.
– Для этого придется разместить предметы во многих местах. Если это драгоценность, тогда придется разложить по одной в сотне мест в замке. В том числе и в наших спальнях, – Гермиона покачала головой. – Я такого не находила. Когда видение пошло со мной на контакт, я начала искать в разных…
– Мне не нужна вся история. Ближе к делу.
– …полезного, но прочитав множество книг, я обратила внимание на упоминание об этом. Просто теория, но было проведено много исследований, и несколько заклинаний, которые…
– Сомневаюсь, что это важно, так что, почему бы тебе не…
– …очень хорошо изучила этот вопрос. Более того, я даже нашла…
– Грейнджер, ну твою ж мать, к сути.
Гермиона захлопнула рот и зло посмотрела на него, а он поднял руку и двумя пальцами прижал ко лбу с такой силой, что кончики побелели. Она надеялась выведать всю информацию прежде, чем говорить о находке, в противном случае, она знала, он сочтет ее идиоткой за даже подобное предположение. Она так же подумала бы о нем, предложи он как-нибудь эту идею.
– Ду́хи, – В его глазах промелькнула тень удивления, и она поспешила объяснить: – Призраки. Или призрачная энергия.
Он опустил руку; на лице читалось, что сейчас он мысленно уничтожает все хорошее, что видел или слышал о ее сообразительности.
– Это не призраки.
– Да, я знаю. Кое-кто из них мог бы, но я говорю о призрачной энергии. Есть теория, что энергия от происходящего события может застрять в нашем мире. Серьезного события. Например, смерти, или сражения… то, что спровоцировало всплеск большого количества энергии. Некоторые заклинания могут выдернуть эту энергию и заставить человека ее видеть. Это…
– Ты что, пила чай с Трелони? Обменялись неправдоподобными идеями, такими как контроль над волосами или призрачной энергией, в то время как…
– Я не верю в то, чему она учит, несмотря на… иногда она говорит что-то правильное. Трелони сотню раз видела Гарри мертвым. Но конкретно в этом случае здесь есть какой-то здравый смысл. Я…
– В конце концов, он умрет, – Он пожал плечами, когда она подняла на него глаза. – Так что, полагаю, она отчасти права. Есть какой-то здравый смысл в ее теории. В каждой ее теории…
– Есть исследования…
– И…
– Ты дашь мне договорить? Мы ни к чему не придем, если ты продолжишь меня перебивать! – Звук от удара рукой о страницу получился не таким, как ей хотелось.
Малфой опустил подбородок, скрывая легкую усмешку. В любом случае она заметила намек на отвращение – в расширившихся на миг ноздрях и прищуре глаз. Она ожидала от него некого оскорбительного замечания, желая в ответ разразиться тирадой, но к ее удивительно, он держал рот на замке.
Гермиона сделала глубокий вдох и выпрямилась. Она думала, что с Роном было сложно в таких ситуациях, но тот хотя бы делал то, что она хотела, даже если не верил этому. Обычно.
– Какой бы довод ты не подготовил, я все это уже обдумала… – Он бросил раздраженный взгляд куда-то поверх ее плеча, а она, наконец, нашла страницу в книге, которую искала. – …и отбросила или посчитала вероятным. Я понимаю, что к теории много вопросов, и отдаю себе отчет в том, что нет четкого, весомого доказательства того, что это существует. Либо мы можем попытаться найти эти доказательства при каждой встрече с видением.
Она замолчала, снова начала искать заклинание, а потом продолжила:
– Есть древнее проклятье, которое делает человека более чувствительным к энергиям. На самом деле оно использует твою собственную магию против тебя, чтобы найти источники…
– Бред, – пробормотал он.
Гермиона быстро пробежалась по параграфам о провидцах и теории, которая была очень похожа на маггловскую науку – неврологию.
