Текст книги "Мой личный пейзаж страха (СИ)"

Автор книги: EminEfendi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)

POV Карми

Изматывающая тело тренировка с изматывающими душу ядовитыми замечаниями Эрика, потом обед и драгоценный час отдыха, и снова тренировка, но уже по стрельбе и без Эрика. День кажется просто бесконечным. Но, отстрелявшись и умудрившись даже вконец не опозориться (мишень была изрешечена вполне достойно), устало иду в общежитие. Сначала душ, потом чего-нибудь перекусить в столовой и спать. На насмешки ребят, в шутку зовущих вечером в бар, внимания не обращаю – так мне и надо. Удачная тренировка в таком состоянии была просто невероятным везением.

По пути в столовую, буквально у самого общежития, меня перехватывает, ловко отодвигая моих товарищей в сторону, невесть откуда взявшийся Алан и, манерно выставив локоток, приглашает взять себя под руку.

– Миледи, разрешите сопровождать вас до столовой.

Царственно киваю и протягиваю весельчаку руку.

– Будь по-вашему, милорд.

Ужин проходит в веселых воспоминаниях вчерашнего вечера и неуклюжих попытках парня отчаянно флиртовать и всеми силами убеждать меня в искренности своих внезапно проснувшихся чувств. В какой-то момент я мысленно ахаю – вот оно, то самое, что не давало мне покоя со вчерашнего вечера. Парень плохо, очень плохо притворяется влюбленным по уши. Именно притворяется. И именно плохо. Вопрос только зачем. Можно просто встать и уйти, а можно поддержать его иллюзию и сделать вид, что безоговорочно верю. Я выбираю второе, поэтому подыгрываю пареньку и, когда он предлагает мне показать «что-то невероятное», смело иду с ним к выходу. Для чего же ты затеял весь этот театр?

Алан ведет меня каким-то темными коридорами, по лестницам, поднимаясь все выше и выше, пока следующая открытая дверь не заставляет ахнуть от восторга. Мы на самой верхней площадке самой высокой башни Бесстрашия, откуда открывается завораживающий вид на город, еще не тронутый темнотой ночи. Выше нас только золоченый шпиль, уходящий высоко в небо. Вдалеке видны легко узнаваемые очертания городских небоскребов, вон там здание Эрудиции, а дальше парк с огромным заброшенным колесом обозрения. Ближе к горизонту чернеет стена, а справа крохотными спичечными коробками в ряд стоят домишки Отречения. Красота, не то слово!

– Как тебе? – парень аж светится от самодовольства, видя мое восхищение. Я стою, положив руки на перила, и рассматриваю город с высоты птичьего полета. Алан медленно подходит сзади, осторожно обнимая за талию.

– Потрясающе, – не могу ничего больше сказать от внутреннего напряжения. Лживые объятия неприятно давят, хочется скинуть руки и, развернувшись всем корпусом, схватить его за грудки и вытрясти всю правду.

– Узнаешь местность? Можешь показать где что?

Уверенно называю основные здания и объекты города, парень довольно кивает.

– А где твое Дружелюбие?

Показываю рукой на зеленеющие вдали поля с ярко-желтыми вставками плантаций подсолнечника, попутно объясняя, что еще за объекты моей бывшей фракции видны на самом краю горизонта. Алан с подкупающим интересом расспрашивает меня об устройстве быта в Дружелюбии, о наших домах и обычаях, почему-то тут же интересуясь в каком стиле и с какой обстановкой был дом, в котором мы с Лидером два дня ждали помощи. Ненароком интересуется, там ли поляна, на которой мы проходили учения, и куда с нее уехали, и отмечает мои явные успехи в ориентировании на местности. Два ноль, Эрик. Скромно замечаю, что работа с картами получается не всегда, на что Алан медленно, будто боясь спугнуть удачу, говорит:

– У меня есть карта, могу завтра принести, вместе потренируемся.

И, будто бы стараясь скрыть неловкость, тянется ко мне и осторожно начинает целовать в губы. Даже не пытаюсь отвечать ему, находясь в шоке от пронзившей меня догадки. Это слишком невероятно, чтобы быть правдой.

В жизни бы не подумала, что когда-нибудь скажу эти слова, но мне нужен Эрик. Срочно нужен Эрик.

PS: Завтра, в честь праздника, обязательно подарю вам новую главу – маленькую, но погорячее да поподробнее)))) С наступающим, и спасибо, что вы со мной! А ваши отзывы увеличивают скорость печати автора до скорости света ))))

====== Глава 17 ======

Комментарий к Глава 17 Просто напомнить кто здесь босс.

http://data2.whicdn.com/images/81752631/large.gif

– Уже поздно, мне пора идти.

Не обращая внимания на удивленно поднятые брови Алана, резко разворачиваюсь и быстрым шагом иду к выходу со смотровой площадки.

Ни в баре, ни в столовой, ни в одном из тренировочных залов Лидера нет. И что предлагаете делать? К нему в квартиру не пойду даже под страхом смерти. Да и спрашивать у людей – не вариант, слишком это будет заметно. Где ты Эрик, когда в кои-то веки нужен?

Через полчаса хаотичного бега по всем этажам фракции, в конце одного из коридоров вижу знакомую фигуру в черном жилете, неспешно идущую мне навстречу. Да неужели. На секунду замираю, собирая в кулак всю свою резко пропавшую решительность. Лидер меня уже заметил и ускорил шаг, поэтому убегать, не осуществив задуманное, уже просто глупо. Замираю на месте и, глубоко вдохнув, жду приближения своего личного кошмара, на лице которого, по мере нашего сближения, расцветает знакомая до боли змеиная усмешка.

Подходит ко мне очень близко, вынуждая инстинктивно сделать шаг назад. Резкий цитрусовый запах в сочетании с черной футболкой, выглядывающей из-под жилетки, вызывает невероятно сильное ощущение дежавю, заставляя поморщиться и сложить руки на груди.

– Нам нужно поговорить, – выпаливаю я. И, правильно истолковав пристальный масленый взгляд серых глаз, скользящих по моему телу, с напором добавляю. – Срочно!

Мужчина мгновение смотрит мне в глаза, потом, усмехнувшись, кивает:

– Конечно поговорим.

И, легонько подталкивая в спину, ведет по коридору.

Ох, и не нравится мне его обманчиво спокойный голос. Но выбора нет, я должна поделиться с ним своими догадками. Возможно, они спасут кое-кому жизнь.

Эта часть здания отдана под учебные залы, среди которых тир, тренажерный зал и зал со стендами для метания ножей. Эрик же, дойдя до конца коридора, открывает лидерской картой незнакомую малозаметную дверь, делая приглашающий жест рукой. Отсюда мне не видно, что там находится, поэтому, нервно облизнув губы (из-за чего лицо командира заметно напряглось), мягко прошу:

– Давай поговорим здесь, в коридоре.

Эрик с широкой улыбкой отрицательно качает головой

– В комнату. – И, снизойдя, кратко поясняет, – уши везде.

Неохотно прохожу в сантиметре от мужчины, замершего в проеме двери, в темную комнату и застываю на месте от удивления.

– Как такое может быть?

Во всю стену маленькой тесной каморки, судя по валяющимся вещам, являющейся тренерской комнатой, тянется огромное окно, являющееся единственным источником слабого света. По ту сторону стекла – наш знакомый до боли зал для метания ножей, в котором в данный момент тренируются, а больше просто дурачатся, двое урожденных Бесстрашных. Их беспечная болтовня и даже звон падающих на бетонный пол ножей, отлично слышны в нашей каморке. А ведь с той стороны это обычное зеркало, в которое мы часто смотримся, отрабатывая верную стойку. А девчонки еще и макияж поправляют. Знали бы мы тогда, что вот так просто становились объектами невидимой слежки…

– Они нас тоже слышат? – не в силах отвести взгляд от окна, шепотом спрашиваю мужчину, стоящего за спиной. Ответом мне служит молчание. Поворачиваюсь – Эрик сосредоточенно убирает со стола черные детали разобранного оружия и какие-то непонятные железки.

– Так вот как ты узнал про наш с Кэти разговор! Ты подслушивал!

Судорожно пытаюсь вспомнить, что же мы там наговорили. Член точно обсуждали. Черт.

Эрик, оставив после себя убранный стол, медленно поворачивается ко мне и, постепенно приближаясь, усмехается:

– И подсматривал. И хотел оторвать ваши поганые языки. Молодец, кстати, что напомнила об этом. Сейчас и рассчитаемся.

Лидер уже медленно приближается, на ходу скидывая на пол жилетку.

Ну уж нет. С тобой мы, похоже, нормально не поговорим, лучше я пойду к Максу, хотя это и будет прямым нарушением субординации. В два шага подбегаю к двери и дергаю на себя грубо приваренную ручку. И ничего. Закрытая дверь даже не шелохнулась от моего рывка. Сама пришла в ловушку, поздравляю.

Оборачиваюсь и, глубоко вздохнув, пытаюсь все же начать продуктивный разговор, не обращая внимания на насмешку на лидерском лице, но Эрик уже подошел вплотную. У меня последний шанс.

– Эрик, давай поговорим. У меня есть информация….

– Заткнись.

Сильные руки, схватив за плечи, с силой впечатывают спиной в дверь, выбивая из легких весь воздух. Тяжелое тело вжимает в стену, не давая сделать спасительный вдох, а рот закрывается грубым, в уже знакомом мне стиле, поцелуе. Эрик сильно давит, вжимая меня в стену, особенно нижней частью тела. Протестующе стону и отпихиваю от себя возбужденного мужчину, но это все равно что пытаться подвинуть гору. А я не о ерунде пришла поговорить, между прочим. Упрямо упираюсь руками в плечи и, собрав все силы, резко отталкиваю от себя. Получилось – толчок заставил Эрика на шаг отступить и тут же зло прищурится. Крылья носа трепещут от быстро нарастающего гнева, потемневшие глаза смотрят на меня в упор. Выставляю руки вперед в попытке защититься и выпаливаю, от злости говоря чуть ли не скороговоркой:

– Да отвали, дай мне наконец сказать!!! Мне кажется, что…

Резкий удар рукой в лицо оглушает подобно грому. Не успеваю даже ничего осознать, как второй удар, в разы сильнее, кидает меня на грязный пол, выбивая слезы из глаз. Да за что? Когда же начнешь, наконец, головой думать! Подтягиваюсь на локтях, пытаясь подняться, но мужчина, схватив двумя руками за воротник куртки, одним махом ставит меня на ноги, и, своим коронным приемом выкручивая руку за спину, припечатывает щекой к стене. Тяжелая рука прижимает голову, буквально вдавливая в холодный камень, а Лидер, прижавшись ко мне всем телом и обжигая горячим дыханием, зло шипит:

– Ты, сучка, что о себе возомнила? Думаешь, можно мне перечить? Так вот НЕЛЬЗЯ. И то, что я присунул пару раз, вообще не дает тебе права голоса. – и, зло выдохнув, продолжил, – Запомни, когда я говорю, что хочу тебя трахнуть, то ты открываешь свой рот только для уточнения позы, в которую тебе надо немедленно встать.

Последние слова до меня доносятся сквозь вязкий туман, потому что от боли в вывернутом предплечье и от сильного давления на голову, перед глазами начинает темнеть.

Слышится звук расстегиваемой ширинки, и тут же Эрик делает подсечку, от которой я падаю, больно ударившись коленями об пол. Мужчина в два шага обходит меня, вставая напротив, тяжелая рука наматывает на кулак волосы на затылке, и тянет, приподнимая голову. Эрик медленно, очень медленно проводит головкой члена по плотно сжатым губам. Не дождавшись никакой реакции, кроме ненависти в глазах и потока слез, с ядовитой любезностью говорит:

–Вот теперь можешь открыть рот.

Протестующе стону, обливаясь слезами и мотая головой, за что тут же получаю новую пощечину. Такого ужаса и унижения я еще не испытывала. А мужчина уже деловито сжимает пальцами челюсти, заставляя рот приоткрыться, и туда проникает огромный эрегированный орган. Рыдания, рвущиеся из самой глубины души, заглушаются заполняющим все пространство членом. Мне не хватает воздуха, а мужчина уже начинает все более активные поступательные движения, с каждым разом все глубже и глубже проникая в рот, заставляя закашляться.

Внимательно наблюдая за мной свысока, брезгливо протягивает:

– Носом дыши. И расслабь горло. А если еще раз почувствую зубы – выбью все до единого.

Упираюсь руками в ноги мужчины, отталкиваю его от себя, стараюсь отвернуться, но сильная рука крепко держит волосы, не давая сдвинуться ни на миллиметр. А мужчина все так же держит и продолжает активно двигаться, все больше наращивая темп. А я давлюсь, кашляю, обливаюсь слезами от такого немыслимого оскорбления, но ему все равно. Судя по довольной улыбке, мужчине очень нравится.

Через какое-то время, показавшее Эрику, видимо, достаточным для моего полного унижения, он, напоследок вставив член очень уж глубоко и замерев в таком положении, чуть не вызвав у меня рвотные позывы, наконец поднимает с колен, но только для того, чтобы резким движением стянуть джинсы и бросить спиной на тот самый стол. Уже практически не сопротивляюсь, чтобы снова не почувствовать на себе его тяжелую руку, от которой все лицо и так горит. Наверняка останутся синяки.

Пытаюсь себя сдерживать, закрыв лицо руками, но громкие рыдания все равно вырываются, заставляя моего мучителя недовольно поморщиться. Задумчиво оглянувшись, протягивает руку, хватает с полки моток клейкой ленты и, резким движением оторвав кусок, заклеивает мне рот. От ужаса начинаю биться в его руках, мотать головой и громко стонать сквозь скотч, но довольный своей работой Лидер, удерживая меня за бедра сильными руками, уже начинает входить, причиняя боль. Не отрывая взгляд от лица, наслаждается каждой секундой моих мучений, размеренно двигается, одной рукой удерживая меня за запястья, а второй под майкой лапая грудь.

Хриплый голос звучит над самым ухом:

– Смотреть на меня!

Открываю глаза и сквозь слезы смотрю прямо в темные зрачки мужчины, которые сейчас настолько расширены от возбуждения, что закрыли собой серую радужку. Мысленно, как мантру, повторяю вновь и вновь «Ненавижу, как же я тебя ненавижу!», адресуя это похотливому чудовищу и черной змее, снова уставившейся на меня глазами-бусинами.

Решив поменять позу, Лидер разворачивает меня к себе спиной, кидая на стол животом, и, пристроившись сзади, продолжает начатое. Боли уже практически нет, по крайней мере, физической – мое тело подстроилось под быстрый животный темп мужчины. С отвращением срываю с лица рабскую наклейку, но сдерживаю рыдания, боясь новых идей этого садиста, который тут же набрасывает на шею руку и сильно прижимает к себе, сгибом локтя давя на горло. Наши тела движутся в безумном ритме, задаваемом мужчиной, удушающий локоть которого, по мере приближения развязки, сдавливает все сильнее.

Наконец, испачкав мне поясницу, Эрик спокойно застегивает джинсы и идет к выходу, равнодушно бросая через плечо:

– Дверь не забудь потом захлопнуть.

Каким я видела Бесстрашие до Церемонии Выбора? В моем представлении это была сплоченная семья отважных людей, готовых вступиться за обиженного, помочь нуждающемуся и защитить слабого. Опасных, но справедливых, сильных, смелых, решительных, мужественных и свободных.

И именно здесь, в Бесстрашии, я плачу, сидя на грязном полу в маленькой темной комнатушке, сжимая в руке сорванный с губ кусок клейкой ленты, в который раз уже избитая и изнасилованная Лидером фракции-мечты.

Розовые очки всегда бьются стеклами внутрь. Пора бы уже запомнить, наивная.

PS: Девочки, с праздником вас! Чумачечей весны, интересных историй и самых заботливых мужчин! )))

PPS: Вот так подарок, скажете вы. Да, вот такой он.

====== Глава 18 ======

POV Карми.

Мягкая зеленая трава приятно щекочет ноги в легких сандалиях, а ласковый ветер треплет подол длинной юбки, раздувает волосы и освежает разгоряченное летней жарой лицо. Я быстрыми шагами иду к Куполу, дрожа от нетерпения. Увижу или нет? Туда же, к главному зданию Дружелюбия стекается такая же оранжевая толпа. Сегодняшний день, день Церемонии Выбора, один из самых важных в жизни подростка, и всем не терпится узнать увидят ли они еще своих родных или те перешли в другую фракцию. Перехожу почти на бег, заметив подъезжающий ярко раскрашенный автобус, который утром увез ребят в Эрудицию, а сейчас должен привезти обратно. Они возвращаются, наконец-то!

К бетонной площадке, которой оканчивается дорога, подбегаю одновременно с подъехавшим автобусом. Автоматические двери открываются, и оттуда один за другим, под аплодисменты и радостные возгласы, начинают выходить знакомые ребята в одежде нашей фракции. Затем все взгляды впиваются в непривычные, режущие глаз цвета, появляющиеся следом – пара синих костюмов Эрудиции, один черно-белый Искренности, четверо серых из Отречения и один черный Бесстрашия. Их также приветствуют радостными криками, поздравляя с прибытием. В этом году к нам перешло много Отреченных, надо же. И девушка из Бесстрашия, моей фракции мечты. Просто в голове не укладывается как она, глупая, могла уйти в Дружелюбие, если уж повезло родиться в самом лучшем месте на свете.

Бывшая Бесстрашная выходит последней, двери за ней плавно закрываются. Сердце замирает, пропускает удар, а потом начинает колотиться с бешеной скоростью. А где…? В панике оглядываюсь, ища в толпе знакомые лица.

– Барт! – ко мне из толпы оборачивается невысокий светловолосый юноша, – А где Дэниэл?

Парень смотрит с сочувствием и молчит. Сердце колет неприятное предчувствие.

– Он что, перешел? – только не это. Неужели мы больше не увидимся?

– Да, – парень не смотрит на меня, опустив глаза, – в Бесстрашие. И его там убили. Машина с телом ехала прямо за нами, – махнув рукой в сторону дороги, Барт резко отворачивается и уходит вместе со всей толпой, оставляя меня в полном одиночестве посреди вдруг резко потерявшего все краски мира вокруг.

Автоматически оглядываюсь на дорогу и замечаю медленно едущий длинный автомобиль, украшенный, по обычаю Дружелюбия, черными розами. В таких машинах везут в последний путь умерших членов фракции. Слова о том, что Дэни больше нет, не укладываются в голове, я не верю в происходящее, это кажется просто шуткой, это все происходит не со мной, этого не может быть!!! Меня начинает трясти от подступающей истерики. Барт пошутил, он просто посмеялся надо мной, как всегда делал это в школе.

Остановившимся взглядом рассматриваю проезжающую мимо меня машину. Она едет настолько медленно и близко, что можно протянуть руку и дотронуться до гладкого белоснежного бока, а в отражении стекла увидеть свое растерянное бледное лицо. Сквозь прозрачные окна виден гроб. Сердце замирает в груди, и я в ужасе пячусь назад, закрыв рот ладонью – лицо трупа неузнаваемо от глубоких шрамов и свернувшейся крови, кое-где сквозь порезы видны обнаженные раздробленные кости черепа, а на месте волос – страшные ожоги. Коричневые брюки и голый торс, также весь испещренный глубокими рублеными ранами, залиты алой кровью, вместо рук виднеются страшные обрубки с рваными висящими кусками кожи на концах.

Помогите кто-нибудь, я сейчас упаду прямо здесь на дороге. Перевожу отчаянный взгляд на уходящую вдаль толпу и не верю своим глазам – среди людской мешанины мелькнул знакомый коротко стриженный затылок и легко узнаваемый ворот рубашки, которую я сама лично расшивала красивыми яркими стежками, помогая готовиться к Церемонии Выбора. Это ошибка, слава богу! Дэн там, среди толпы, а в гробу лежит кто-то другой. Или я ошибаюсь?

Бегу, врезаясь в плотную толпу людей, проталкиваюсь, расчищаю себе дорогу всем телом и отчаянно зову:

– Дэн! Дэни, подожди! Подожди меня!

Со всех сторон медленно идущие, поразительно спокойные люди не дают пройти, все больше увеличивая расстояние между мной и идущим впереди парнем, лишая последней надежды. Кричу что есть сил, в надежде, что он услышит и обернется:

– Дэн! Дэниэл!!!

Людской водоворот затягивает, давит, сжимает со всех сторон, медленно, но верно унося в противоположную сторону. Я вырываюсь, изо всех сил толкаю локтями, но не могу противостоять этой вязкой пучине. И зову, зову Дэна как можно громче, до боли в горле и нехватки воздуха в груди.

– Карми, Карми! – зовет Фор, – Ты меня слышишь?

Фор? Откуда здесь Фор?

Отмахиваюсь от назойливого голоса, зовущего все настойчивее – не до тебя сейчас, извини. Из последних сил вглядываюсь в пестрый оранжевый людской водоворот, высматривая такое желанное лицо, но толпа, здания, купол и лес за ним постепенно бледнеют и, покрываясь белым плотным туманом, стираются.

– Дэни!!!

– Дай я, – звучит грубый голос и в ту же секунду моя мокрая от слез щека горит жаром от сильной пощечины, мгновенно приводящей в чувство. Даже спрашивать не надо чья это рука, уж больно знакомые ощущения.

Нехотя открываю глаза, щурясь от яркого света. Надо мной склонились встревоженный Фор и раздраженный Эрик. С облегчением откидываюсь на спинку кожаного кресла и вытираю руками слезы – я в кабинете симуляций, и это просто очередной кошмарный сон, вызванный ядовитой химией.

– Опять Дэниэл? – сочувственно спрашивает Фор, заставляя Эрика недовольно скривится.

– Опять, – выдыхаю я.

Фор, отходя к компьютеру, говорит:

– Сильный кошмар, мы даже не сразу смогли тебя вывести.

– Это новый страх, седьмой?

Фор деловито щелкает клавишами, занося результат. На стоящего рядом с креслом Эрика не смотрю, будто его нет вовсе.

– Пока не понятно, точно можно будет сказать только после нескольких повторов. Но, похоже, это все-таки один из вариантов сценария, в котором пропадает Кэти. Итого на сегодня – шесть страхов за двадцать четыре минуты. Тебе требуется все меньше времени, поздравляю.

Устало откидываюсь на кресло и, закрыв лицо руками, глубоко дышу, постепенно успокаивая бешено бьющееся сердце.

POV Эрик

За полчаса до описанных выше событий.

Кретин, какой же я кретин. И мое полное залипание на этой стерве не является оправданием, скорее, наоборот – отягощающий фактор. Надо было набраться терпения и выслушать ее, тогда не пришлось бы сейчас с самого утра сидеть перед Максом с идиотским видом. А ведь я был уверен, что ее болтовня не стоит того, что будет нечто вроде «давай поговорим о нас серьезно». Девки, почему-то, любят еб*ть этим мозг.

– У тебя проблемы с новичками? – хмурясь, спрашивает Макс, не отрывая взгляда от документов, огромными залежами заполняющих весь стол его рабочего кабинета.

– Скорее проблемы у них со мной, – усмехаюсь я, удобно устроившись в кресле напротив и закуривая сигарету, – а в чем дело?

– А дело в том, что со своими проблемами они должны приходить в первую очередь к тебе, раз уж ты ответственен за их группу. К тебе, а не ко мне, – с напором уточняет Макс, поднимая, наконец, на меня усталый взгляд темных глаз. – Сколько я могу распинаться насчет эффективной системы коммуникации между тобой и подчиненными?

Сжимаю зубы, но молчу. Это единственный человек, которому позволено повысить на меня голос. Делаю глубокую затяжку, потом медленно выпускаю дым перед собой.

– Кто посмел? – Убью, только бы узнать имя.

– На, читай, вчера было оставлено секретарю, пока меня не было. А потом объясни мне, что это значит.

Передо мной на стол ложится лист бумаги, на котором аккуратным почерком написаны всего несколько фраз.

«Уважаемый мистер Шерман!...»

Макс, стало быть. Я уже и забыл, что он мистер Шерман.

«…Прошу принять меня для конфиденциального разговора. Имеющиеся у меня сведения, возможно, имеют отношение к нападению на учебный отряд. С уважением, Карми, G.I.»

G.I. или Group of Initiated – стандартное обозначение группы инициации. Мысленно удивляюсь – смелая, сучка. И упрямая. А мысль, что я все же полный кретин, заставляет в бессилии заскрипеть зубами.

По раздраженному виду, с которым я швыряю записку на стол, Макс понимает, что сказать мне нечего.

– Они сейчас на симуляции? Приведи ее, послушаем, что там за конфиденциальный разговор.

Конечно приведу. За шиворот притащу, если надо будет. Но сам-то понимаю, что злиться остается только на себя. На свое безволие, недальновидность и близорукость. Тоже мне, Лидер, блядь. Мог бы сразу догадаться, что уж Карми-то не будет вести со мной разговоры «за жизнь».

Но как же удачно все вчера начиналось, с момента, когда я целенаправленно пошел ее искать, а она сама выбежала мне навстречу. Такая притягательная, с растрепанными волосами и горящими глазами, раскрасневшаяся после бега. И такая соблазнительная в своей бордовой облегающей майке и джинсах. Меня, что ли, так искала? Вот это новости! Секундный испуг в ее глазах невероятно заводит, высекая искры радости и удовлетворения в моей душе, давно уже не знавшей подобной эйфории.

Надо поговорить? Ну конечно, о чем речь. Надо, значит надо, хорошая моя. Настойчиво веду ее в свою тренерскую каморку, как самое близкое уединенное место.

Пока Карми с удивлением рассматривает любезно предоставленное нам Эрудицией одностороннее зеркало, убираю со стола все лишнее. Оборачиваюсь и с удовольствием разглядываю стоящую в свете окна девушку. Стройная хрупкая фигурка со сложенными на груди руками, напряженная спина, тонкая талия и распущенные волосы, которые, я это знаю точно, всегда мягкие и пахнут сладким шампунем. Мелодичный с чуть заметной хрипотцой голос звенит от смущения, когда девочка догадывается, что именно отсюда я за ними наблюдал. Да, именно здесь я сидел, пил пиво и любовался твоими плавными движениями, планируя вечером наказать за длинный язык. И все бы получилось, если бы беспомощная блондинка не сиганула тогда в пропасть…

Медленно приближаюсь, не в силах оторвать взгляд от зовущих губ и, нетерпеливо затыкаю что-то говорящую девушку, впиваясь яростным поцелуем. Пять дней, целых пять долбанных дней я мечтал об этом – о сладком запахе волос, о губах, приоткрытых в хриплом стоне и о горячем чуть смугловатом теле, которое расслабляется в моих руках, отдаваясь волнам экстаза. Мечтал снова увидеть удивление от понимания того, какое наслаждение может дарить ей собственное тело с моей помощью.

Но, уперевшись ладошками мне в плечи, Карми яростно отталкивает, заставляя отступить от неожиданности на шаг. Сверкая глазами от злости, пытается начать какой-то абсолютно несвоевременный и никому сейчас не нужный разговор, а у меня перед глазами за долю мгновения проносятся два кадра. Первый – ее поднимает вверх, обнимая за талию, Дэниэл, чтоб он сдох. Потом плавно опускает на землю и гладит своими ручищами волосы моей девочки. Второй – беспристрастная камера фиксирует Карми на смотровой площадке Башни и обнимающего ее канцелярского сопляка. И в этот момент ярость накатывает на меня сокрушающей волной, затмевая рассудок, туманя глаза, не давая спокойно дышать и соображать. Тебя, шлюху, значит всем можно лапать, кроме меня?! Срывающий башню комок ревности и обиды разрушительным ураганом сметает тщательно выстроенные в душе стены благоразумия, рассудительности и здравомыслия, из пробоин наружу начинает выплескиваться черный грязный поток жестокости, погребая под собой и меня, и эту чистую, ни в чем, собственно, не повинную девушку, которой не повезло оказаться на моем пути. Ничего не могу с собой поделать, не могу противиться безжалостному зверю, которого она разбудила во мне.

Зверь отпускает, успокаивая взбешенное сознание, только на выходе из каморки, по дороге в квартиру. Всего за двадцать минут я потерял то хрупкое подобие доверия, которое возникло между нами перед отъездом из лесного дома. Пусть всего чуть-чуть, самую малость, но Карми потянулась ко мне, открылась. А я… Я же говорю – кретин. Да что эта девка делает со мной? Когда меня вообще волновало чье-то доверие?!

По привычке попытался заглушить отвратительное послевкусие вечера хорошей порцией водки в баре. А потом притащил в квартиру какую-то невнятную девицу, которую очень быстро, даже не трахнув, вышвырнул за дверь с разбитым в кровь носом за то, что посмела натянуть мою футболку. Ту самую, в которой два дня ходила Карми, и еще хранящую ее запах.

В раздражении дохожу до кабинета симуляций, своим видом пугая нескольких неофитов, жмущихся в ожидании своей очереди. Рывком распахиваю дверь и, проигнорировав недовольный взгляд Фора, рассматриваю лежащую в кресле с закрытыми глазами Карми, отчаянно борющуюся со своими страхами. Дергается, постанывает, руками периодически бьет воздух над головой. Оглядываюсь на монитор – тот же страх – похоронена заживо. Но добавилась одна деталь, которой не было раньше – девушка лежит в гробу с заклеенным скотчем ртом. Все-таки, я тот еще мудак.

Наконец, догадалась снять клейкую ленту и, перестав царапать руками крышку над головой, замерла. Все правильно, надо для начала успокоиться, не тратить драгоценный воздух на бесполезные вопли. Есть! Ее выбрасывает в следующих страх, на поляну перед Куполом Дружелюбия.

Следующие минуты мне приходится стоять, сильно сжав зубы и кулаки, чтобы снова не выпустить наружу беспощадного зверя, начинающего поднимать голову при звуках испуганного голоса, отчаянно зовущего ненавистного Дэна. Да она издевается, что ли?

Сигнал системы оповещает о чрезмерном превышении показателей частоты пульса, Фор срывается с места, намереваясь вывести девчонку из симуляции. Она долго не приходит в себя, не переставая выкрикивать имя, раздражая все больше. Отталкиваю встревоженного инструктора и бью ее по лицу. Замолчи, это в твоих же интересах.

Даю немного прийти в себя, потом бережно, стараясь быть аккуратным и не задушить ее, беру за руку, поднимаю с кресла и командую:

– За мной.

Еще толком не пришедшая в себя неофитка отшатывается, инстинктивно отходя ближе к Фору, и смотрит испуганными глазами, отрицательно качая головой.

Хватаю за локоть и холодно, но не теряя над собой контроля, говорю, чеканя каждое слово:

– Приказы. Старших. По званию. Не. Обсуждаются. Забыла? – я вчера, конечно, перестарался, но это не повод церемониться с ней, теряя репутацию.

– Эрик, что-то случилось? – осторожно, но твердо спрашивает Фор, готовый тут же бросится на защиту. Как трогательно.

– Макс вызывает.

Карми заметно успокаивается, и, вырвав руку, гордо поднимает голову и твердым шагом проходит мимо меня к двери.

– Сама дойду.

Я снова сижу в кабинете перед Максом и курю, повернувшись вполоборота к Карми, которая, представившись по полной форме, начинает свой рассказ. Канцелярский сопляк не так-то прост, оказывается. Да и девочка не дура, не повелась на комплименты, а, здраво рассуждая, смогла отличить лесть от правды, обратив внимание на чрезмерный интерес щенка к событиям на поляне.

Макс, поначалу слушавший историю их знакомства вполуха, теперь сидит и, смотря немигающим взглядом, впитывает в себя информацию, боясь пропустить хоть слово. Признаться, и я заслушался – это становится очень даже интересно.

– То есть, если я правильно понял, то парень подстроил случайное знакомство в баре, вошел в доверие и попытался разузнать информацию, связанную с вашей поездкой? – резюмирует Макс. – Почему ты вчера это сразу Эрику не рассказала?

Карми зло выдыхает и хмурится. Сложив руки на груди, резко отвечает:

– Показалось, что мысли Лидера вчера были заняты более важными вопросами, ему было не до ерунды.

Макс, естественно, не уловив двойного смысла, наставительно выговаривает:

– Нет никаких более важных вопросов, чем информация о предателе во фракции. Что этого Алана конкретно интересовало, давай-ка подробнее.