Текст книги "Мой личный пейзаж страха (СИ)"

Автор книги: EminEfendi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц)

– Доигралась, сучка, – ласково шепчет мой личный кошмар, медленно ведя острием от горла все ниже, доходя до кромки полотенца, прикрывающего грудь. Поддев ножом заправленный краешек, дергает его, отчего полотенце медленно оседает к моим ногам. Пытаюсь отчаянно схватить его руками, но нож почти впивается в кожу, заставляя прекратить попытки и снова встать прямо. Острие продолжает свое опасное движение, заставляя напряженно вздрагивать всем телом от царапающих кожу прикосновений.

– Ты такая беспомощная и жалкая. – Темные глаза с жадностью впитывают мой испуг. – Где же твой демонстративный вызов? Если уж ввязалась в игру, выбрав меня в противники, так и играй дальше, а не трясись от ужаса.

Я проиграла, выбрав себе соперника не по силам. Но даже сейчас я не жалею о том порыве. Как же его задело! Мой расчет оказался верным. Вот только можно ли считать это гарантией того, что я останусь сегодня в живых? Я продолжаю молчать, пытаюсь сохранить остатки гордости, да и сказать-то нечего. Прощения просить? Уговаривать успокоиться? Это бесполезно, об этом говорит весь мой прошлый опыт. Мне нужно что-то, что быстро приведет мужчину в порядок, что усмирит зло, сидящее внутри.

На уровне живота рука, держащая смертельное орудие, продолжающее впиваться в кожу, замирает. Другой рукой Эрик берет меня за затылок, сдавливает пальцами болевые точки, заставив вскрикнуть, а потом на выдохе, грубым от злости голосом командует:

– На колени!

POV Эрик

Зверь жаждет крови. Он жаждет отмщения с того самого момента, когда зарвавшаяся сучка смотрела сквозь зеркало прямо на меня, и, будто бы насмехаясь, обнимала поплывшего от радости сопляка. А потом еще такой сладкий, демонстративный поцелуй… Умеешь же ты нарываться, скажу я тебе. Но не умеешь выбирать противника.

Захожу в помещение раздевалки, нетерпеливо скидываю с ног тяжелые берцы и выхватываю так удачно торчавший из кармана оставленных штанов нож. Лидерской картой, открывающей, к слову, все двери Бесстрашия, открываю дверь в душевую, за которой слышен шум воды. Значит, ты все еще там – разгоряченная тренировкой, собственной смелостью и водными процедурами. Готовая к серьезному разговору.

Вид стройного тела, наспех обернутого темно-синим полотенцем и невероятные глаза, в которых мгновенно отражается ужас неминуемой расплаты, притягивают к себе магнитом. Прижав сложенные ладошки к груди, девушка пятится от меня назад. Нервно оглядывается, но идти некуда: единственный выход остался за моей спиной.

А дальше нож, являющийся практически продолжением моей руки, скользит по коже прижатой к стене девушки, заставляя ее бледнеть все больше и тяжело дышать. Хочется сделать ей больно, так же больно, как было мне там, за стеклом. Хочется отомстить и за свое унижение, и за слабость, которую она вызывает во мне. Я – хладнокровный убийца, солдат и Лидер этой чертовой фракции, а поплыл от малолетки, которая еще и крутит задницей у меня под носом с кем попало. Наверное, тебя все же легче убить, чем приручить или научить покорности.

Сжимаю зубы до боли, отгоняя от себя видение капелек крови, выступающих из порезов на нежной коже. Как же хочется увидеть их, насладиться стонами боли и отчаянием последних минут жизни в ее глазах. Но где-то на самом краю сознания все-таки бьется здравая мысль – держи себя в руках, Карми не враг, которого надо искалечить болью. Она кинула вызов – она за него поплатится, но нельзя дать зверю совершить непоправимое.

Испуганная, бледная, с огромными от ужаса глазами и трясущимися губами, она все же старается сохранить гордый вид, даже дрожа всем телом от ощущения холодного клинка, касающегося нежной кожи. Но после моего приказа встать на колени, понятно для чего, она, будто решившись, делает то, чего я ну никак в своем ослеплении яростью не ожидал. Медленно и боязливо, приподнявшись на носочки, тянется ко мне и неуверенно закидывает руки на шею, слегка приобнимая. Глаза смотрят в пол, вся поза выражает покорность и смирение. Сама, по своей воле потянулась и обняла, замерев и плотно сомкнув объятия! Не дождавшись от меня, оцепеневшего и сбитого с толку, никакой реакции, уже смелее касается лбом плеча и, закрыв глаза, замирает. Даже на расстоянии в несколько сантиметров я чувствую ритм ее бешено стучащего сердца.

Каким-то образом, чисто интуитивно, девушка выбрала единственно верный способ успокоить меня. Поразительно, но зверь, под воздействием этой простоты и кротости, резко складывает свои кожистые крылья и прячет отвратительную морду, постепенно пятясь назад и уходя все дальше, на самые задворки сознания. Шумно выдыхаю и как в первый раз вижу перед собой дрожащую от страха девушку, смелость которой поразила меня в самое сердце. Откидываю в сторону оказавшийся вдруг абсолютно неуместным нож и, сжав руками ее ладони, снимаю их с плеч. Девушка дернулась и зашипела от боли. Я случайно сильно сжал костяшки пальцев, сбитые до крови. Отпускаю руки, беру Карми за подбородок и поднимаю его, пристально смотря ей в глаза. Что в них? Только лишь страх и покорность или еще что-то?

Смотрит настороженно и внимательно, как на опасного неприрученного зверя, от которого можно ожидать чего угодно. Подношу руку к ее лицу, но, сделав это слишком быстро, лишь напугал – Карми отпрянула, резко отвернувшись и зажмурив глаза, в ожидании пощечины. А ведь я всего лишь хотел убрать лежащий на щеке мокрый локон. И именно в этот момент, я ощутил невероятное – пронзившую насквозь непривычную нежность к этой хрупкой красивой девушке, сильной и храброй в душе, настоящей Бесстрашной. И обиду от того, что, будучи полнейшим идиотом, потерял абсолютно все доверие, которое придется восстанавливать по мельчайшим крупицам. А оно оказалось нужно мне, как воздух. Я насытился сполна ее страхом, теперь хочу видеть в этих зеленоватых глазах только страсть, желание и восхищение. И еще одна причина – она должна быть рядом со мной. Только с ней, там, в доме, когда мы мирно сидели рядом и занимались каждый своим делом, я ощущал спокойствие в душе и гармонию с самим собой. Я хочу видеть радость на ее лице, хочу знать, что она хочет меня так же невыносимо, как я ее, хочу чувствовать ее руки, ласкающие мое тело, хочу, чтобы она со всей страстью отвечала на мои ласки и поцелуи..

А пока, уперев руки в холодную плитку по обе стороны от ее головы, я прошу хриплым голосом:

– Сними футболку.

Карми бросает на меня непонимающий взгляд, но, точно почувствовав перемену в настроении, тихонько выдыхает и расслабляется, откинувшись головой к стене.

– Два раза повторять? – рычу на нее в нетерпении.

Девушка, не отрывая настороженного взгляда, заводит руки мне за спину, обнимая за талию и почти прижимаясь голой грудью, затем проводит ими по пояснице и вытягивает край футболки из джинс. Так же медленно, успокаивающими движениями, ведет ладони по моей напряженной спине вверх, обнажая ее. Тело от ее прикосновений бьет как электрическими разрядами, хочется, чтобы эта сладкая мука никогда не заканчивалась.

Нетерпеливо сдергиваю через голову футболку и, отшвырнув ее куда-то, прижимаю обнаженную девушку к стене и начинаю целовать, сначала медленно и осторожно, потом, распаляясь все больше, уже страстно и нетерпеливо. Придавливаю ее всем телом, руками глажу мокрые волосы, плечи, руки. Делаю все, чтобы она успокоилась и поняла, что ей ничего не угрожает, чтобы перестала, наконец, сильно дрожать. Включаю душ сильнее, теперь грохот воды, надрывно текущей по старым трубам, бьет по барабанным перепонкам. Снова целую такие притягательные губы, потом шею, мочку маленького ушка, ключицы, плечи. Девушка, сначала нехотя, но потом все же отвечает мне. Не переставая целовать и играть языком с ее языком, быстро стягиваю с себя промокшие насквозь джинсы. Чувствую, что девушка уже готова. Отрываюсь от своей сладкой добычи и напористо предупреждаю:

– Ты же понимаешь, что это неизбежно?

Девушка, опустив глаза, нехотя кивает головой, а ее тихий ответ заставляет меня недовольно поморщиться.

– Только больше не бей.

И все-таки, я феерический мудак.

Подхватываю ее двумя руками под бедра и прижимаю спиной к стене, заставляя Карми для удержания равновесия обнять меня за шею. Она легкая, держать ее на весу не составляет никакого труда. И такая послушная – это невероятно заводит. Медленно вхожу в нее, не отрывая взгляда от хмурящегося личика. Терпи, хорошая моя – я отлично себя контролирую, больше боли не будет. Медленно двигаюсь, давая девочке почувствовать себя, привыкнуть и начать получать удовольствие. Через несколько минут активных движений, в течении которых она окончательно расслабляется и даже откидывает голову назад, позволяя мне целовать свою грудь, я понимаю, что поза меня не устраивает – я не могу ласкать ее тело руками, а делать это хочется до дрожи. Прервавшись, плавно опускаю на пол и разворачиваю спиной к себе. Карми упирается ладонями в стену, а мои руки, наконец, свободны. Снова вхожу, шумно дыша от удовольствия, и, двигаясь в размеренном темпе, могу наконец гладить такое податливое тело возбужденной девушки. Женские стоны становятся все громче, она сама подсознательно начинает двигаться мне навстречу, увеличивая градус удовольствия. Аккуратно, стараясь не испугать, накрываю ее рот ладонью, а второй рукой, проведя по животу, опускаясь ниже, начиная ласкать самое сокровенное, от чего приглушенные, но все же слышимые стоны становятся все громче.

Какое-то время слышны только звуки движения двух тел и стоны девушки, резонирующие в тесных стенах душевой. В конце концов, тело Карми напрягается, и, резко выгнувшись струной, бьется в тисках оргазма. Ненадолго отстав, тоже кончаю, даже не пытаясь сдержать звериный рык. Уткнувшись носом в затылок девушки и шумно втягивая в себя сладковато-цветочный запах, пытаюсь успокоиться, сжимая ее в своих объятиях все сильнее.

POV Карми

Я либо дура, либо мазохистка, но мне снова было невероятно хорошо с Эриком. Именно с таким Эриком – относительно нежным, заботливым, и даже почти нормальным, которым он стал после того, как мне пришло в голову единственное решение, как избежать очередного унижения и успокоить взбесившегося Лидера. И он действительно успокоился, почувствовав мой неожиданный порыв, смягчился до, по крайней мере, своего обычного состояния.

По дороге в общежитие вспоминаю сказанные во время секса тихим, еле слышным сквозь шум воды шепотом слова, смысл которых заставляет всерьез поверить в слуховые галлюцинации, настолько они показались мне нереальными:

– Я не умею просить прощения… Просто прими меня таким, какой я есть… Ты нужна мне, а боли больше не будет… Поверь…

Сокрушенно качаю головой – как ты не понимаешь, Эрик, что всего двух раз, когда я видела тебя адекватным и нормальным, явно не достаточно для того, чтобы поверить. И так же ничтожно мало, для того, чтобы ты стал нужен мне…

А на кровати в общей комнате меня ждет неожиданный сюрприз – огромный букет из полевых цветов, небрежно перевязанный обычной веревочкой, на конце которой привязана за яркий бумажный хвостик конфета – карамелька. Дэниэл вернулся.

====== Глава 21 ======

POV Карми

В полнейшей утренней тишине, нарушаемой только похрапыванием спящих ребят, холодная вода, резко вылитая на лицо, мгновенно вырывает из сна и бодрит лучше любого будильника. Ахнув от неожиданности, распахиваю глаза. Первое, что вижу – мой букет из полевых цветов, еще вчера мирно стоящий на тумбочке, вынут из стаканчика и зажат татуированной до локтя мужской рукой. Сам стаканчик, уже пустой, находится в другой руке, вода из него – на мне и подушке. И надо всем этим – крайне довольный собой Эрик, который, с издевательской ухмылкой налюбовавшись на мое мокрое растерянное лицо, орет на всю комнату:

– Подъем, убогие! Пора в бой.

Это вам не Фор, деликатно, а, в сравнении с методами Эрика, действительно деликатно, барабанящий железкой по трубе. Почему сегодня не он будит, кстати? Мы уже так привыкли к этому ежеутреннему ритуалу. Мой вопрос из-за спины командира озвучивает девушка из Отречения, Эстель, кажется. Сидя на кровати и сонно потирая глаза, спокойно интересуется:

– А где Фор? Почему не он будит?

Это она зря спросила, мелькает мысль. Лидер, на секунду презрительно закатив глаза, с разворота швыряет весь букет ей в лицо. Девушка не успевает даже руки выставить, и через мгновение сидит вся обсыпанная цветами.

– Вы ох*ели вконец? Подъем, мать вашу!!!! – орет Эрик, раздражаясь все больше при виде ребят, не спешащих вскакивать и вставать по стойке «смирно». С Фором мы привыкли просыпаться спокойно и относительно неспешно, но при звуках командирского голоса всех как ветром сдувает с кроватей, начинается суета и поспешные сборы.

Эстель, нервно сглотнув комок в горле, тоже встает, стряхивая с себя ромашки, ирисы и васильки. Мои, между прочим! Цветы, выглядевшие свежо и празднично, сейчас, смятые и поломанные, валяются на полу и кровати жалким ненужным хламом. Перевожу взгляд с цветов на Эрика, которому абсолютно плевать на все мои злобные сверкания глазами.

– Не забудь выбросить этот мусор, – рявкает он на меня. – Если ты забыла, я напомню – мы уже НЕ в Дружелюбии! Этому, – презрительно кивает на растерзанные ромашки, – здесь не место!

И, резко развернувшись, выходит из комнаты.

– Совсем озверел, – вздыхает Эстель, помогая мне собирать цветы, – такие красивые были, чем они ему помешали? Мы же не роботы, в конце концов, хочется ведь хоть немножко прекрасного.

Пожимаю плечами и в бессильной злости выбрасываю подарок Дэна в мусор, не рискнув пойти против прямого приказа Лидера. Пинаю ни в чем не повинную мусорку – сам не обучен хорошим манерам, так хоть бы не портил подарки других, кавалер хренов.

По коридорам Бесстрашия все идут притихшие и понурые. Сегодня очередной сеанс моделирования, и нам будут вводить бóльшие дозы симулирующей жидкости, для более активной работы участков мозга, отвечающих за страх. Цель – выявить самые глубинные, потаенные страхи. То есть, мало нам сегодня не покажется. Причем в день повышения дозы в кабинете симуляций обязательно присутствие не только инструктора, но и одного из Лидеров. Глупо даже спрашивать, который из них с брезгливой и вечно недовольной миной будет наблюдать за нами.

А ведь мы только-только успели привыкнуть к своим страхам, а с некоторыми научились и бороться. Ощущение скользящих по коже лапок сотен насекомых, гусениц и пауков больше не заставляют кричать от ужаса и пытаться лихорадочно, до истерики, сбросить их с себя руками – с каждым разом я все быстрее нахожу спасительную воду. Почти всегда это шумные воды горной реки на окраине Дружелюбия, любезно смывающие с меня эту дрянь. Из горящего здания мне приходится вырываться через столб огня, попутно задыхаясь от ядовитых паров и паники, ища чем бы обернуться, чтобы не пострадать от ожогов. От пленения изгоями спасаюсь разными способами – обычно где-то поблизости находится пистолет или другое оружие, которое у меня получается применить. Один раз даже заколола какого-то мужчину ножом в горло. Надеюсь, Эрик это видел. И намотал на ус.

В ловушке полностью парализованного тела, лежащего, почему-то, в больнице Эрудиции, ничего не остается, как только заниматься медитацией и успокаиваться, несмотря на разрывающую голову волну ужаса – пульс хоть немного, но стабилизируется, и страх считается пройденным. Гроб и потерю Кэти с Дэном пройти пока не удается, но Фор всегда подбадривает и убеждает, что я все сумею со временем. Чем же моделирование «порадует» меня сегодня?

Мы с Эстель, задержавшиеся из-за уборки цветов, идем в самом хвосте колонны, негромко обсуждая, что же нас ждет сегодня. В одном из коридоров дорогу нам преграждает несколько Бесстрашных, ведущих заключенного. Сердце сжимается от жалости – я узнаю в конвоируемом Алана. Избитый, окровавленный, с затекшим глазом и огромными гематомами, со связанными впереди руками он, спотыкаясь и опустив голову, обреченно идет к Главному Выходу. Один из Бесстрашных отделяется от колонны и подбегает к нам. Я ускоряю шаг, стараясь уйти побыстрее, но Катон, а это был именно он, преграждает мне путь. Оглядываюсь – наша группа ушла далеко, а Эстель только беспомощно наблюдает, как мужчина, схватив меня за руку, оттаскивает подальше и толкает к стене. Поигрывая передо мной автоматом, разглядывает хищным взглядом прищуренных глаз. Рот кривится в неприятной усмешке, выплевывая отвратительные слова:

– А ты, лидерская шлюшка, не такая уж и бесполезная! Не только ноги умеешь раздвигать перед начальством, еще вон как неплохо доносить научилась! – мужчина оглядывает меня с ног до головы, – может, пойдешь под мое начало в разведку?

Молча обхожу его с намерением быстрее убраться отсюда, но Катон опять толкает меня к стене. Чуть ли не прижав всем телом, шипит:

– Что же ты Лидеру даешь, а передо мной невинность строишь?

– Так он Лидер, а ты-то кто такой?

Отталкиваю его от себя и бегу по коридору, ничуть не думая о том, что, возможно, выгляжу смешно, убегая со всех ног. Безумный блеск глаз и перекошенное злобой лицо, не обещают ничего хорошего. И, похоже, раньше я и не подозревала, какой опасный враг у меня завелся в новой фракции.

В кабинете моделирования, как всегда, стерильно, тоскливо и белизна стен режет глаз. Непривычной является только фигура Эрика, ведь обычно здесь с нами работает один Фор. Наконец, после полутора часов ожидания под дверью, настала и моя очередь погрузиться в пучину терзающих мозг и нервную систему кошмаров. Как же не хочется вновь идти и ложиться в черное кожаное кресло. До сжатых зубов, до ногтей, впившихся в ладонь, до дикого вопля внутри себя не хочется. Но выбора у меня нет, поэтому внешне спокойно, стараясь не поддаваться нарастающей панике, прохожу и ложусь. Закрываю глаза и выдыхаю. «Это все не по-настоящему, со мной ничего страшного не случится», повторяю себе не переставая. Но здесь-то повторять легко. А вот там, в кошмарном иллюзорном мире, ты никогда в жизни не догадаешься, что это все обман чувств, просто мираж, фикция. Там страшно по-настоящему. И больно, кстати, тоже.

Пока Фор щелкает клавишами, занося в компьютер какие-то данные, Эрик берет блестящий шприц и, заправив его прозрачной ярко-синей жидкостью, идет ко мне. Уже опытным взглядом вижу, что симулятора там примерно в полтора раза больше, чем обычно. Лидер подходит очень близко, берет руками за подбородок и поворачивает голову в сторону. Но, почему-то, в сторону себя. И теперь его ширинка прямо напротив моего лица. Да чтоб тебя, сколько можно-то!!! Нашел время для своих игр, придурок. Дергаюсь всем телом и отворачиваюсь, и в этот момент, под довольные усмешки Эрика, в шею впивается острая игла, а внутрь тонкой струйкой течет обжигающая холодом льда химия, вызывающая сильнейшие галлюцинации. Глаза закрываются сами собой…

… чтобы тут же открыться вновь. Обвожу взглядом кухню и вспоминаю – я сюда пришла, чтобы найти какую-либо еду. Надо достать вон те коробки с верхней полки и почитать инструкцию. Полки высоко, поэтому приходится залезть коленями на стол и дотянутся рукой. Что у нас тут? Какие-то крупы. Эти – готовы к употреблению, а эти надо разводить горячей водой. Не очень, должно быть, будет вкусно, но спасибо, что хоть что-то есть съедобного на этом затерянном в далеких лесах за сотню километров от стены дальнем кордоне. А скоро за нами приедут и увезут обратно, надо только дождаться.

Щелкнувшая за спиной дверь вырывает из раздумий. Краем глаза вижу медленно идущего в мою сторону мужчину. Спрыгиваю со стола и, повернувшись к нему лицом, теряю дар речи. У мужчины нет лица. Точнее, есть, но настолько размытое, что я не могу понять кто это. Может, за нами уже приехали? Было бы здорово, но почему парень один? И почему он так пугающе целенаправленно идет прямо на меня, не говоря ни слова?

– Кто ты? Что тебе надо? – мой голос слишком высокий от переполняющего меня напряжения. Шаг за шагом отступаю и в панике оглядываюсь по сторонам. Где же Эрик? Он же должен быть в доме. Кто, как не он, сумеет одним взглядом успокоить этого молчаливого зомби, глаза которого уставились в одну точку, но движения твердые, а мышцы на руках играют от сжимающихся кулаков? От которого волнами исходит опасность и агрессия.

При очередном шаге назад икры упираются в какую-то преграду и я, споткнувшись, падаю назад на спину. Оказывается, позади меня был ринг, точно такой же, как в зале для борьбы. Вся комната вместе с кухней, столом и диваном погружается в темноту, ярко освещенным остается только бетонный квадрат, приподнятый над полом сантиметров на тридцать. Быстро забираюсь на него и, увидев, что Катон уже собирается запрыгнуть вслед за мной, встаю в защитную стойку. Катон??!! Ну конечно, теперь я вижу лицо абсолютно точно – это он. До этого было непонятно и боязно, а сейчас стало страшно до тошноты. Меня начинает немного потряхивать, когда мужчина резко скидывает свою куртку и выставляет вперед руки с татуировками – черными змеями, кольцами обвивающие его руки до плечей. Змеи, как живые, оскаливают на меня пасть, шипят, показывая острые раздвоенные языки. Страх сковывает меня ледяной коркой, не дает двигаться и дышать. Я не могу драться одновременно и с мужчиной, и с этими тварями, это уже слишком. Выставляю руки вперед, прося мужчину успокоиться.

– Катон, пожалуйста, остановись … как ты здесь оказался?

В этот момент я пропускаю удар в лицо и падаю навзничь. Невероятная боль пронзает все тело, перед глазами темно, когда следующий удар, в живот, заставляет согнуться пополам. Оказывается, первый раз было еще не больно, не то что сейчас. Безжалостные пальцы хватают меня за волосы и поднимают, заставляя встать на ноги. Еще удар в лицо, и я падаю на бок. Вокруг полнейшая, оглушающая пустотой тишина. Или это у меня уже контузия от удара головой о ринг? Перед глазами плывут разноцветные круги, но все же удается рассмотреть стоящего надо мной Бесстрашного, в руках у которого по ножу. Те самые, которые лежали на кухонном столе. Поставил ногу мне на грудь, тем самым просто придавив к полу. Я и подумать не могла, что можно с такой невероятной силой давить, ведь мне даже не пошевелиться. А Катон уже целится мне ножом прямо в глаза. Закрываюсь ладонями и начинаю орать что есть сил, больше все равно ничего не остается. Мужчина медлит, а я чувствую какое-то движение около лица. Сквозь не плотно сомкнутые пальцы вижу такую знакомую геометрию татуировок – надо мной склонился Эрик и, взяв за запястья, убирает мои ладони с лица, смотря при этом хмуро и серьезно. А через секунду брезгливо одергивает руки. Голос над головой звучит, как приговор.

– Да это же Карми. Ее не жалко – она никакая, абсолютно никчемная. Действуй!

Увидев, что Лидер повернулся спиной и собрался уходить, начинаю орать во всю силу легких:

– Эрик!!! Эрик, стой!!! Пожалуйста!!!

Изо всех сил цепляюсь в такие знакомые руки, умеющие не только отправлять на смерть, но и ласкать, гладить, дарить незабываемое удовольствие. Ты не можешь, не можешь оставить меня здесь, ты же говорил, что я нужна тебе!

– Эрик!!! Эрик, не уходи!!!!

Оглушенная собственным криком, открываю глаза. Я в комнате симуляций, и надо мной склонился донельзя удивленный, но непривычно довольный, Лидер собственной персоной. Наши руки сплетены – я, видимо, наяву неосознанно хваталась за него, пока он пытался меня разбудить. Я так сильно ухватилась за его руки, сплетя наши пальцы, что самой становится больно.

Облегченно выдыхаю, не отрывая взгляда от темных зрачков. Почему-то становится страшно отвести взгляд, как будто, потеряв ориентир в виде серых лидерских глаз, я мгновенно провалюсь обратно в свой кошмар. Сердце колотится, как бешеное, но с каждой секундой восстанавливает нормальный ритм. С трудом опускаю руки и откидываюсь на кресле. Седьмой страх. И надо же, как в нем все причудливо смешалось!

Фор, застывший у компьютера, оглядывается на мерцающие на экране цифры частоты пульса. Потрясенно качает головой и удивленно говорит Эрику:

– Первый раз вижу, чтобы кто-то, в принципе, успокаивался при взгляде на тебя. А уж тем более, так быстро. Это что-то новенькое.

Лидер самодовольно оскаливается, но тут же, посмотрев на меня, закатывает глаза и презрительно протягивает:

– Есть хоть что-то, чего ты НЕ боишься? Кто-то все-таки, похоже, перепутал фракцию. Тебе на морковной грядке самое место, а не среди Бесстрашных.

А вот сейчас вообще обидно было! Особенно, если учесть то, что у некоторых моих собратьев по несчастью уже больше десяти страхов выявлено, а у меня всего семь. Лидеру наверняка мой страх перед Катоном кажется смешным и нелепым. Но ничего не могу с собой поделать – я и правда предпочту обходить этого ненормального стороной.

Встаю с кресла и раздраженно спрашиваю:

– Странно, что там Катон был, да? По идее, сценарий и главный герой должны быть другими.

Эрик равнодушно пожимает плечами, не сводя с меня насмешливого взгляда:

– Значит, не было причин для другого сценария, не правда ли?

– Неправда! – огрызаюсь я. – Тебе ли не знать!

Быстрыми шагами иду к двери под пристальными взглядами мужчин. Бесит, как же он меня бесит, самодовольный кретин!

Во время обеда с удовольствием, во всех подробностях рассказываю ребятам о своем новом страхе. Сейчас, при свете дня, в огромной шумной столовой, он действительно выглядит глупым и несерьезным.

– Мне бы твои проблемы, – смеется Зак, сегодня медленно умиравший под колесами поезда, который тащил его, застрявшего между вагонами, за собой, оставляя по пути кровавый след.

– Тебе своих мало? – беззлобно огрызаюсь на него. И тут же губы сами собой расплываются в улыбке – к нашему столику идет улыбающийся Дэн. Ничуть не стесняясь сидящих ребят, да и вообще всего Бесстрашного народа, наклоняется и быстро целует в губы.

– Привет, – улыбкой и радостью светятся не только глаза, а, кажется, весь парень. Какой же он светлый и позитивный! И как же мне не хватало его бешеной энергетики, беззаботности и легкости! А также непередаваемой теплоты и ощущения уюта, которое я испытываю, находясь рядом с ним.

– Привет, Дэни. Спасибо за цветы, они потрясающие!

Парень радостно пожимает плечами и садится рядом со мной, продолжая разговаривать вполоборота.

– Я знаю, что любят девушки, особенно бывшие Дружелюбные.

– Так это ты подарил? – чуть смущенно вступает в разговор Эстель и тут же хихикает, – спасибо тебе, конечно, огромное.

Со смехом рассказываю о бесславной судьбе букетика, заставляя Дэна недовольно поморщиться.

– Чего-то наш Лидер совсем с катушек поехал. Когда это здесь цветы были запрещены? Всю жизнь таскали девчонкам. Даже Бесстрашные могут романтично ухаживать, – подмигивает он мне.

– Так ты что, за мной ухаживаешь? – восклицаю я в притворном ужасе.

– Да уже два месяца увиваюсь, спасибо, что только сейчас это заметила, – смеется Дэн, приобнимая меня за плечи. Перехватываю смущенно-мечтательный взгляд, который Эстель кидает на моего друга. Эй, Отречение, полегче, вам нельзя так открыто проявлять свои чувства!

Тут замечаю, что сидящие напротив ребята заметно напряглись, увидев что-то за нашими спинами. Прозвучавший над головой властный голос звучит как гром среди ясного неба:

– Встать!

Быстро встаем по стойке смирно, дружно звякнув вилками, брошенными на стол. С соседних столиков на нас оглядываются, общий шум столовой утих вполовину. Умеет же Эрик привлечь к себе внимание.

– Карми, на выход.

Дэни, беря на себя роль моего защитника, тут же интересуется:

– Что-то случилось?

Мужчины стоят напротив, такие одинаково решительные, одного роста и комплекции, агрессивно уставившись друг на друга. Напряжение между ними растет, поэтому я успокаивающим жестом кладу руку на плечо Дэна, прося немного подвинуться, чтобы я могла выйти из-за длинной скамейки. Парень нехотя сторонится, а Эрик все же решает пояснить, цедя сквозь зубы:

– К Лидеру в кабинет.

– К Максу, значит, к Максу, – бодро киваю я, стараясь разрядить уже искрящуюся от напряжения обстановку.

Вслед за Эриком, под взглядами половины Бесстрашия, плетусь к выходу, лихорадочно размышляя, что же еще понадобилось Главному.

В полном молчании мы проходим половину пути, но тут Эрик сворачивает не в тот коридор, который, как я запомнила, ведет к кабинету.

– А нам разве не туда?

– Нет.

– Куда мы идем? – странная какая-то ситуация.

– К Лидеру в кабинет, я же сказал, – поворачивается ко мне Эрик, прямо-таки с кошачьей улыбкой, до того самодовольный, что руки чешутся чем-нибудь в него швырнуть.

– А Лидер, надо понимать, это ты?

– Ну да. И пора бы тебя уже в гости пригласить, не находишь?

– Не нахожу, – выпаливаю я раздраженно. – У меня тренировка скоро, извини.

Пытаюсь уйти, но командир, схватив меня за руку, тянет вперед по коридору.

– Считай, что у тебя освобождение на сегодня.

Вырываюсь, но рука как тисками зажата. Дотащив меня до середины пустого коридора, толкает в очередную нишу, устроенную в стене. Судя по тому, как он легко их находит, сам, наверное, и занимался их постройкой.

Выдергиваю руку и, не сразу от злости собравшись с мыслями, шиплю:

– Дай мне пройти! Я не кукла, которую можно притащить к себе, когда приспичит, понятно?

– Ты правда так считаешь? – ядовито усмехается мужчина. – Давай не будем терять времени, у меня есть всего пара часов. Потом еще долго меня не увидишь.

Понимаю, что надо успокоиться, иначе нормального разговора не выйдет.

– Нет, – качаю я головой. – И делай что хочешь – не пойду.

– Это почему же? – в голосе мужчины слышны знакомые металлические ноты, глаза постепенно наполняются ледяным холодом. Вот он, тот опасный край, за которым – обрыв. Та точка невозврата, после которой мне обычно остается только молиться. Тот Рубикон, переходить который никак нельзя.

Стараюсь добавить в голос немного нежности, покорности, да чего, черт побери, угодно, лишь бы выйти из этого неприятного положения.

– Я не хочу… Я не могу прийти к тебе. Если нас увидят, то ко мне навеки приклеится ярлык неофита, прошедшего инициацию понятно каким местом. Пожалуйста, пойми меня. До инициации я не могу рисковать своей репутацией, мне ведь здесь еще жить.

Черты лица мужчины расслабляются, значит, я нашла верный тон и нужные слова. Лживые, ведь и после инициации я по своей воле ни за что не приду к нему, но все же правильные и своевременные слова.

– Тебе не похер на всех? – брезгливо протягивает он.

– Нет.

– Тогда я заставлю тебя другим способом.

И тут же прижимает к стене ниши всем телом. Жадные губы ищут мой рот, в который тут же проникает настойчивый язык. Нетерпеливые руки гладят талию, поясницу, проникают под майку и ложатся на грудь, заставляя дернуться в сладком предвкушении. А я… а я, сделав несколько неудачных попыток освободиться, все же сдаюсь под этими сладкими пытками и начинаю отвечать на такие умелые, завораживающие своей настойчивостью и сладкой тягучестью поцелуи. Бесцеремонные руки, вдоволь обласкавшие тело, расстегивают ширинку и проникают под джинсы, пальцы начинают гладить там так, что у меня вырываются непроизвольные стоны, заглушенные поцелуями. Эрик, расслабленный, спокойный, нормальный, ласково, не спеша, но очень вдумчиво гладит мое тело, распаляя все больше, целует шею, проводит языком за ухом, заставляя дернуться от сладкой дрожи, пробежавшей насквозь. Совершенно отчетливо я понимаю, что хочу секса с этим мужчиной. Все мое тело тянется ему навстречу, крича от желания. Сильно прижав всем телом, окутывая уже совсем не страшным цитрусовым запахом, шепчет на ухо: