Текст книги "Мой личный пейзаж страха (СИ)"

Автор книги: EminEfendi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 26 страниц)

– Куда прикажу, туда и «поехали».

Карми, оглядев пустой коридор и попытавшись стыдливо прикрыться, все же решительно мотает головой и твердо говорит:

– Нет. Мы обсудим все завтра. Я никуда с тобой не поеду. Ты же псих!

– Да я же, блядь, не спрашиваю, поедешь ты или нет, – раздражаясь все больше, хватаю за плечо и тащу вперед, – вопрос был только в том, одетая или в трусах.

– Нет, пусти! Пусти! – выворачивается девушка и хмуро добавляет, кивая головой в сторону общежития, – я там переоденусь.

Задерживаю ее плечом и нетерпеливо рычу, бесясь от этой вынужденной задержки:

– Здесь!

Неофитка яростно топает ножкой:

– Я не могу здесь! Мне еще белье надо и обувь!!!

Как же у вас все сложно! Демонстративно смотрю на часы.

– Если вернешься в штанах, а не в этом платье или задержишься больше двух минут – оттрахаю прямо там, при всех, понятно? Время пошло.

Карми, оттолкнув меня плечиком и процедив сквозь зубы «Как же я тебя ненавижу», быстро спускается в комнату, шлепая голыми пятками по бетонным ступеням. Ну, при всех-то – это я загнул, конечно, но ей об этом знать не обязательно.

Облокачиваюсь о стену прямо напротив входа в общую комнату и, не отрывая взгляд от часов, слежу за быстро сменяющими друг друга цифрами секундомера. Интересно, уложится все же или нет? Когда до истечения поставленного времени остается меньше десяти секунд, одетая Карми появляется в дверях, на ходу продолжая застегивать куртку. На ней, как и велено, платье, но на ногах не туфли, как я ожидал увидеть, а высокие черные берцы. А что, так тоже неплохо, мне нравится.

– Норматив выполнен! – усмехаюсь и иду вперед, взяв девушку за локоть. Карми вырывает локоть и заявляет, что она сама в состоянии идти. Но, чем ближе мы к заветному выходу, тем она все меньше уверена в себе, и все чаще нервно оглядывается назад.

Город встречает нас тишиной, теплотой летней ночи и гулкой пустотой Главной Площади, подсвеченной желтым светом фонарей. Смотрю на хмурое лицо девушки.

– Вчера здесь было веселее, да?

– Ты просто смешон в своей ревности, – тихо отвечает Карми.

– А тебе что, правда сейчас очень смешно? – это был риторический вопрос. И так понятно, что ей совсем не радостно, потому что с каждым шагом девушка начинает нервничать все сильнее.

Пересекая площадь наискосок, подходим к оставленным вчера джипам. Последние метры мне приходится тащить упирающуюся Карми за рукав куртки. Распахиваю дверь пассажирского сидения и делаю приглашающий жест.

– Прошу! – я галантен до невозможности.

Карми складывает руки на груди и, не двигаясь с места и поежившись от невесть откуда взявшегося ветерка, делает последнюю попытку:

– Куда ты хочешь поехать? Ну давай все же здесь поговорим? Разберемся во всем и разойдемся. Если ты из-за Дэни, то я все поняла – больше не подойду к нему. Обещаю.

В очередной раз закатываю глаза, чувствуя, что скоро от моей галантности не останется и следа. Карми тоже это понимает, поэтому с тяжелым вздохом садится, приняв неизбежное.

Пустой ночной город по-своему хорош и прекрасен, если смотреть на него моими глазами. И, наверняка, страшен из положения, в котором оказалась Карми – неизвестность всегда пугает больше всего. Но девушка, не подавая виду, что боится, сидит, поджав губы и сложив руки на груди, и смотрит в боковое окно.

Пока есть время, поучительно говорю:

– Ты бы избежала пощечины, если бы думала, прежде чем раскрыть рот.

Карми, недоверчиво покачав головой, помолчала, а потом язвительно уточнила:

– А как избежать очередного изнасилования?

Смешная. Отвечаю ей:

– Во-первых, тебя еще никто не насилует. Я обещал, если помнишь, не трахнуть, а пристрелить. А во-вторых, – не могу не засмеяться, – лучшая защита – это нападение, из чего следует, что проявленная инициатива и предприимчивость помогут обратить ситуацию в свою пользу. Понятно?

Не знаю, какой вывод сделала Карми, но она осталась сидеть все такая же хмурая и настороженная.

Квартал Эрудиции знаком мне до последнего переулочка, поэтому уверенно веду машину к небольшому пятачку у глухого торца Главного Здания. С маленькой бетонной площадки открывается неплохой вид на небольшое озеро. Сейчас, ночью, здесь абсолютно безлюдно, а на спокойной водной глади отражается свет редких фонарей. Ставлю машину так, чтобы перед нами расстилалось озеро.

– Здесь и пристрелишь? – спрашивает девушка, задумчиво разглядывая ночной пейзаж. В твердом голосе все же слышны нотки страха.

– Здесь, здесь, – я сосредоточенно отодвигаю свое сидение подальше от руля и немного опускаю назад спинку вместе с подголовником. А что, удобно.

– Да ты романтик, – язвит она, по-прежнему отвернувшись к боковому окну.

– Уж какой есть, – отвечаю ей в тон, одновременно примериваясь, как бы поудобнее осуществить задуманное. Потянувшись к сидящей рядом ничего не подозревающей девушке, обнимаю за талию и, развернув, рывком перетаскиваю через сидение к себе. Сажаю на колени лицом к лицу, и, посильнее обняв, прижимаю к себе. Вот это фантастика! Карми сопротивляется, не очень довольная моим порывом, но в таком положении сильно не поспоришь, поэтому стягиваю с нее куртку и отбрасываю назад. Колено девушки соскользнуло с сиденья, что заставило ее неосознанно закинуть руки мне на плечи для удержания равновесия.

Прежде, чем Карми успевает сказать что-то, судя по ее лицу, грозное, притягиваю к себе и начинаю медленно целовать, пытаясь раскрыть языком упрямо сжатые губы. Одной рукой прижимаю затылок девушки к себе, не давая отстраниться, а другой все сильнее обвиваю тонкую талию, постепенно опускаясь ниже. И вот уже ладони сжимают упругие ягодицы, прикрытые лишь тонкой тканью трусиков. Надо почаще тебя, милая, на пикники вывозить.

Карми сопротивляется – упирается руками мне в плечи и, наконец, отстраняется, так и не ответив на поцелуй. Глаза сверкают от негодования, а маленькие кулачки несколько раз ударяют меня по плечам, заставляя зашипеть от злости – боль от раны на левом плече все еще дает о себе знать.

– Пусти меня! Ты что думаешь, сначала будешь бить, хотя обещал больше этого не делать, а потом как ни в чем не бывало целовать?! Пристрели, наконец, и разойдемся! Мне надоело это все!

Сейчас ты по-другому запоешь. Достаю из кармана тот самый ничего не значащий, ни для кого, кроме нее, кусок металла, который ждал своей очереди со вчерашнего дня. Поднимаю сжатый кулак до уровня ее глаз.

– У меня для тебя сюрприз.

Карми, сбитая с толку такой резкой переменой темы, замирает у меня на коленях. А я медленно, не отрывая взгляда от зеленоватых глаз, сантиметр за сантиметром выпускаю из кулака длинную цепочку, на которой прикреплен обычный медальон. Самый простой, каких в нашей фракции сотни – кольцо, внутри которого прикреплена пластина с выбитым на ней символом Бесстрашия. Дешевый, грубовато сделанный, из металла плохого качества и нацарапанными чем-то вроде гвоздя буквами «К» и «М» по обе стороны от языков пламени, он все же притягивает девушку как магнит. Карми завороженно следит за чуть раскачивающимся у нее перед глазами кулончиком и тянет к нему руку. Улыбаюсь и одергиваю назад, заставляя девушку подпрыгнуть у меня на коленях от нетерпения.

– Пожалуйста, дай мне его! Где ты это взял???!!!!

Завладев, наконец, таким желанным сокровищем, девушка бережно кладет его на ладонь, и, смотря с нежностью, чуть поглаживает поцарапанную поверхность кончиком пальца.

– Это же медальон Кэти! Откуда он у тебя?! Она никогда его не снимает! Вы нашли ее, да? И она… она… – Карми не может продолжить фразу дальше из-за сковавших горло слез.

– Живая, – заканчиваю ее предложение, наслаждаясь каждой секундой нашего рандеву. Киваю головой на стоящее в десяти метрах здание Эрудиции, – умники сейчас осматривают.

Слезы на глазах мгновенно высыхают, а лицо озаряется невероятной улыбкой. Кажется, что за одно мгновение девушка начала вся светиться изнутри, озаряя и меня своим прекрасным теплым светом, который, проникая в душу, начинает выжигать из нее ядовитую черноту.

– Это невероятно!!!! Это лучшее, что я вообще от тебя когда-либо слышала!!!!

В порыве своих радостных чувств Карми бросается мне на шею. От ее близости, невероятного сладкого запаха кожи и волос, от теплоты и таких долгожданных объятий, у меня аж темнеет в глазах. Пора бы уже признаться себе, что в отношении этой девушки мной руководит далеко не похоть, и не только страсть. Что-то сильнее, больше, и неотвратимее окончательно захватило мою душу.

– Пошли, пойдем туда скорее!!!

Девушка начинает нетерпеливо ерзать на коленях, пытаясь слезть, но я легко удерживаю ее.

– А как же благодарность? Зря я, что ли, под пули лез и лично вытаскивал ее из изгойского гадюшника? – какое-то мальчишеское бахвальство получилось, но уж больно хотелось акцентировать внимание на своем подвиге.

Брови Карми удивленно ползут вверх:

– Это ты ее спас? Сам, лично? – и, кивая на забинтованную рану на левой руке, спрашивает, – это оттуда?

Дождавшись утвердительного кивка, снова бросается на шею, и покрывая щеку и шею беспорядочными поцелуями, радостно восклицает:

– Эричка, а ты ведь оказывается, вон какой хороший! Самый добрый, самый смелый, самый отважный и жертвенный!!! Спасибо, спасибо тебе!!!

Эричка. Видали, как ее пронялό? Только Эричка ни разу не добрый и не жертвенный. А очень даже злой и расчетливый. И своего не упустит.

Снова притягиваю к себе и, задрав сзади юбку, проникаю руками в трусики.

– Сначала секс, потом отведу тебя, – после ее радостного прыганья на коленях, я в любом случае не смогу сейчас нормально идти.

Карми замирает на месте, а потом, резко убрав от себя мои руки, быстро перелезает на свое сидение. Поправляет одежду, распахивает дверь и гордо объявляет:

– Раз так, то дальше я сама. Спасибо за спасение и за то, что довез.

Выходит, захлопнув за собой дверь, и почти бежит к освещенному даже глубокой ночью зданию моей бывшей фракции. Глубоко выдыхаю и, немного ошарашенный сначала ее порывом, а потом резким отказом, пытаюсь успокоиться. Конечно, будь моя воля, никуда бы она не ушла. Но игра становится тем интереснее. Засекаю время – дам, ей, скажем, минут пятнадцать. А пока можно немного прийти в себя и продумать дальнейшие действия. Смотрю на ее сидение. Для дальнейших действий необходимо его тоже максимально отодвинуть и опустить спинку чуть вниз. Вот так сойдет. В который раз с гордостью оглядываю свой огромный просторный джип, но первый раз думаю о нем в качестве места свидания. Приоткрываю окно и, откинувшись назад, вглядываюсь в неподвижную ночную тишину.

Судя по светящемуся таймеру на панели приборов, прошло чуть больше двенадцати минут, когда в окне показалась медленно идущая расстроенная Карми. Потоптавшись немного у машины, открывает пассажирскую дверь и садится, тут же хлопнув ею со всей силы.

– Меня не пустили! – голос полон злости вперемешку с обидой.

– Конечно, – усмехаюсь я, – кто же тебя пустит так поздно без Лидера или хотя бы инструктора.

Отработанным движением вновь перемещаю притихшую неофитку к себе на колени. На чем мы там закончили?

– Сказал же, что отведу. А пока можешь расслабиться.

– С тобой-то расслабишься, – язвительно отвечает девушка, все еще вяло сопротивляясь.

– И рот закрой.

И вновь такая желанная добыча прижата ко мне голыми горячими бедрами, юбка задрана до пояса, а я, вторгнувшись, наконец, языком в ее ротик, яростно целую, нетерпеливо покусывая пухлые губы. Руками глажу поясницу, попу и бедра, все сильнее прижимая к себе. Какая сладкая пытка! Оторвавшись от губ, целую шею, маленькое ушко, ключицы, плечи, чувствуя, как каждое прикосновение все больше расслабляет и успокаивает девушку. Медленно расстегиваю золотистую молнию на груди и, освободив руки от лямок платья, стягиваю его на талию. Окончательно освобождаю грудь, отбросив ненужные черные кружева бюстгальтера назад, и, наконец, впиваюсь в нее жадными поцелуями. Девушка, сама того не желая, начинает реагировать. Поцелуй за поцелуем, и вот она уже, постанывая, откидывается назад, на руль, позволяя мне целовать каждый сантиметр ее тела. В какой-то момент срабатывает клаксон, но я тут же отрываю ее от руля и прижимаю к себе. Мне становится безразлично, привлечем мы внимание или нет. В любом случае, мне уже не остановиться. Рукой ласкаю самые сокровенные места, вызывая все более громкие стоны, слышные сквозь поцелуи. Ее тело начинает характерно двигаться, сладко изнемогая под моими опытными руками. Пора.

Немного отстраняю распаленную девушку от себя и, быстро расстегнув молнию, стягиваю свои джинсы до колен. Карми пристально смотрит на мой совсем не маленький стоящий член, безуспешно пытаясь скрыть плещущееся в глазах вожделение. Подхватываю ее под бедра, притягиваю к себе и командую:

– Сама! Как тебе хочется.

Карми, прекрасно поняв меня, обнимает руками за шею и медленно, в своем ритме и полностью контролируя процесс, начинает опускаться, вызывая у меня нетерпеливую дрожь и сама дрожа от предвкушения. Достигнув максимума, так же медленно приподнимается, привыкая к ощущениям. Судя по вырвавшемуся из приоткрытого ротика вздоху, ощущения уже захватили ее в свои сладкие тиски. Про меня и говорить нечего – мне сейчас не хватает только хорошего темпа, но я могу еще немного подождать, чтобы не сделать ей больно.

Но, наконец, темп начинает нарастать, а Карми, ведомая моими руками, двигаться все активнее, сладко постанывая и позволяя мне периодически целовать свою грудь..

Помутневшими от переполняющего кайфа глазами разглядываю сидящую верхом девушку. Волосы разметались по груди и плечам, голова немного запрокинута, а гладкая кожа подсвечена желтым светом уличных фонарей, заглядывающих в окна машины. Сейчас она больше похожа на разнузданную древнюю вакханку, нежели на испуганную робкую неофитку, шарахающуюся от похотливого Лидера. Сегодня она сама не своя, или, наоборот, стала самой собой, забыв, наконец, наложенные строгим обществом нормы морали и воспитания.

Несколько минут в машине слышны только характерные для этого приятного занятия звуки и женские стоны. Пора дать девочке немного отдохнуть. Останавливаю ее и приподнимаю под бедра, не сдерживая своей довольной усмешки – Карми мгновенно сердится от того, что я прервал этот сладкий процесс. Киваю ей на пассажирское место.

– Встань коленями на сиденье.

Карми не нужно просить два раза, и вот она уже стоит, облокотившись на подголовник и прогнув поясницу. Подумав, окончательно стягивает платье – теперь на полностью обнаженной девушке надеты только высокие шнурованные берцы и кружевные трусики, спущенные до колен. Класс! Быстро скидываю с себя джинсы вместе с обувью и перебираюсь к ней, мысленно матерясь и обещая себе купить грузовик – все-таки для моих габаритов эта машина мелковата. Наконец, пристраиваюсь к Карми сзади, поставив колени на кресло. Не сильно, конечно, комфортно, зато экзотично. Обхватываю руками ее бедра и вхожу, вызвав у девушки громкий сладкий стон. Сразу же взяв хороший темп, двигаюсь, все быстрее и быстрее унося обоих к пику удовольствия. Повернув ее голову, покрываю поцелуями лицо, шею, губы – все, до чего могу дотянуться; руками глажу тело, помогая достигнуть высшей точки наслаждения.

Под громкие, уже не сдерживаемые женские стоны, достигаю максимального ускорения и, наконец, взрываюсь, прекрасно ощущая взрыв и с ее стороны. Замерев, оба тяжело дышим. Зарываюсь носом в пушистые спутанные волосы, вдыхая сладкий запах. Никуда ты от меня не денешься, даже не старайся.

Одевшись и приведя себя в порядок, идем ко входу в Эрудицию. Веселая и счастливая Карми аж подпрыгивает на каждой ступеньке, а меня с каждым шагом все больше гнетет ощущение конца этой сказки. Радостная улыбка совсем скоро погаснет, глаза еще долго не засверкают от веселья, а звонкий радостный смех оборвется резко и безжалостно.

Сколько нам идти до больницы? Минут пятнадцать. Еще целых пятнадцать минут ты будешь счастлива.

Комментарий к Глава 25 Хорошие мои, все ваши замечательные комментарии, а особенно мысли и рассуждения на тему дальнейших событий рассказа, уже не раз наводили меня на свежие идеи, помогая делать этот фанф объемнее, ярче и, смею надеяться, интереснее для вас))) обязательно пишите все, что думаете, я обожаю ваши отзывы!!!

Картинка к главе

https://16.img.avito.st/1280×960/1346740216.jpg

====== Глава 26 ======

Комментарий к Глава 26 Краткое содержание предыдущей главы )))))))

http://cs631629.vk.me/v631629933/20d6a/tRttk8wWkjw.jpg

Огромное спасибо Валентина83 за интерес к истории, инициативность и потраченное время на поиск замечательных картинок к главе, в том числе и той, что выше))) Она идеально отражает авторское видение того момента))

.

POV Карми

Опавшие осенние листья, уже подсохшие, но еще не почерневшие, шуршат и хрустят под ногами, выдавая нас с головой. Двумя яркими оранжевыми пятнами мелькаем среди наполовину голых деревьев парка, напрасно стараясь проскочить незамеченными – яркие цвета нашей одежды не созданы для маскировки. Но даже угроза быть пойманными и наказанными не может остановить – мне и Кэти по десять лет, и мы в очередной раз, как и всегда дважды в месяц, бежим окраинами парка к месту, куда скоро подъедут огромные черные машины. Колонна из нескольких грузовиков стабильно приезжает к нам за продуктами и вещами, сделанными на заказ.

Наконец, благополучно добежав, прячемся в небольшом сарае с садовыми инструментами и сквозь не плотно пригнанные доски с замиранием сердца и невероятным восхищением рассматриваем наших кумиров. Эти Божества, все сплошь в черном, с татуировками и пирсингом, и с самыми немыслимыми прическами и цветами волос, заставляют наши детские сердца биться сильнее от восхищения и немого обожания. Мы не ищем кого-то конкретного, мы восхищаемся всеми – и накачанными крутыми парнями, и потрясающими девушками, которые из-за своей необычной внешности кажутся нам неземными созданиями. Опасные, смелые, громко кричащие и небрежно демонстрирующие оружие – это зрелище стоит того, чтобы сбежать с уроков и прятаться здесь, вдыхая затхлый запах сырой земли и замирая от волнения и страха.

В нашей фракции детям запрещено близко подходить к Бесстрашным. Те очень часто, из чистого куража и скуки, могут выхватить оружие и начать стрелять по птицам или наспех прикрепленным к стволам мишеням. Взрослые, не занятые погрузкой, также стремятся обходить людей в черной одежде стороной. Бесстрашие здесь – неизбежное зло, от которого лучше держаться подальше, дабы лишний раз не привлечь к себе внимание этих чокнутых.

Наш сосед Барт, которому уже аж тринадцать, со знанием дела говорит, что любой Бесстрашный может запросто убить человека, чей взгляд ему не понравится, потом разделать его и вытащить все кости. Кости остро затачиваются и используются в дальнейшем как нож для убийства. Сколько раз, собираясь с ребятами вместе, мы с замиранием сердца рассказывали леденящие души истории о заколотых такими ножами людях.

Погрузка машин шла своим чередом, когда от одного из грузовиков отделились два молодых парня. На улице уже прохладно, но ребятам, грузившим тяжеленные ящики с овощами, стало жарко, поэтому они, остановившись прямо у нашего сарайчика, сняли футболки, и начали поливать себя водой из железных кружек, черпая ее из бочек у сарая. Двое полуобнаженных мужчин, чьи татуированные невероятными узорами спины блестят на осеннем солнышке от вылитой воды. Это зрелище было настолько потрясающим и нереальным, настолько запрещенным и недозволенным, что мы, наверное, даже дышать перестали. Единственное, что я смогла сделать, это ткнуть Кэти локтем, не отрывая взгляд от мокрых татуированных торсов. Кэти от моего тычка заерзала и, неловко повернувшись, зацепила ногой кучу инструментов, прислоненных к стене. Вся эта куча с нереальным грохотом обрушилась на пол, заставив мужчин у сарая замереть, а потом быстрым шагом направиться в нашу сторону. В тот момент мы одновременно вспомнили про ножи, выточенные из костей нерадивых жертв, и закрыли рты руками, чтобы не заорать от ужаса.

– Привет, малышня. Подглядываем? – улыбнулся рослый коротко стриженый парень с огромной татуировкой варана на спине. Второй, темноволосый, тоже весь татуированный и с крупным медальоном на шее, молча рассматривает нас карими глазами. От страха мы можем только смотреть на них округлившимися глазами. За подглядывание из нас точно ножи сделают, и думать нечего. Когда парни, оглядываясь, делают шаг вперед, заходя внутрь, мы одновременно, не сговариваясь, хватаем с подругой первое, что попалось под руку – она небольшую лопатку, а я – металлический трехлапый разрыхлитель почвы. Быстро встаем и прижимаемся к противоположной стене, до боли в руках сжимаем свое оружие – нас голыми руками не возьмешь. Наверняка мы представляли собой уморительнейшее зрелище.

– Мы вас сами, первые убьем! – не выдержав, выкрикивает Кэт, для верности махнув в сторону парней лопаткой.

Я, перехватив свое не менее грозное орудие сразу двумя руками, также выставляю его вперед и добавляю:

– И разделаем вас, а кости вынем и ножи выточим! – на мой взгляд, угроза прозвучала более чем внушительно для того, чтобы они в панике убежали прочь. Но парни, недоуменно переглянувшись, тут же складываются от смеха пополам. Мы же напряженно ждем, ведь надежды выйти отсюда живыми нет – Барт врать не стал бы.

Бесстрашные, вытерев слезы, набежавшие от смеха, кашляют и пытаются успокоиться. Татуированный вараном шатен говорит:

– Ну девчонки, насмешили. Пожалуй, Марс, давай и правда, пойдем – хочется еще пожить на этом свете. Ну а вас, красавицы, даже не спрашиваю, куда пойдете после Церемонии Выбора. Такие воинственные кадры нам нужны!

– Это точно, – говорит тот, кого назвали Марсом, – подрастете – приходите, будем вам очень рады. Может, даже замуж возьмем! – И, подмигнув, снимает с шеи медальон и кидает в нашу сторону. – Подарок за смелость. Все, выметайтесь отсюда!

Кулончик на металлической цепочке поймала Кэти, так как у нее, в отличие от меня, одна рука была свободна. Целых полгода мы буквально молились на этот медальон с выбитым на пластине пламенем. Перепрятывали в разные места, лишь бы никто не увидел у нас запрещенный символ другой фракции. В порыве чувств, убедив себя в том, что влюблена в Марса, которого видела первый и последний раз в жизни, Кэти даже нацарапала на металле свои и его инициалы, убеждая меня, правда, что первая буква «К» это не только Кэти, но еще и Кармеллина, поэтому я, в принципе, была на нее не в обиде. Вопросов о нашей будущей фракции даже не стояло – именно с того момента мы были уверены, что станем Бесстрашными.

Я уже и забыла этот детский эпизод, а Кэти носила медальон постоянно, пряча его под одежду. Правда, надень она его поверх, никто все равно бы не заметил его среди огромного количества побрякушек, вечно висящих на ее шее.

И вот, этот такой знакомый с детства, поцарапанный гвоздем медальончик медленно появляется из Лидерского кулака, бликуя в свете фонарей и вызывая у меня невероятную радость. Я не могла его не узнать.

Эта история, так ярко вспомнившаяся после неожиданного появления медальона, вызывает радостную улыбку, пока я бегу к зданию Эрудиции, подгоняемая нетерпеливым желанием наконец увидеть Кэти. Даже не верится, что совсем скоро я смогу обнять ее, успокоить, расспросить обо всем на свете. Я даже мысли не допускаю о том, что с Кэти может быть не все в порядке – ведь она всего в нескольких десятков метров от меня, она в безопасности и в ведении самых лучших врачей в этом мире.

Интересно, а что она скажет об Эрике? С момента нашего с ней последнего разговора так много всего изменилось! Просто в голове не укладывается – сам холодный, злой, мстительный Эрик пожертвовал своей холеной шкурой, чтобы вытащить Кэти из лап изгоев! Да еще и решил лично меня привезти к ней. Хотя, его плюс за это несколько сомнительный – я не знаю, чего в его поступке было больше – желания порадовать меня, необходимость покрасоваться своим геройством или просто желание заняться сексом в новой обстановке. До ужаса хочется верить, что это все – ради меня, но моя наивность уже несколько раз сыграла со мной злую шутку, поэтому прогоняю эти мысли прочь.

Мой быстрый шаг, по мере приближения к огромному белому зданию Эрудиции, переходит почти в бег, до того мне не терпится увидеть, наконец, Кэти. Эрик молча идет сзади, даже не делая попыток хоть немного ускориться.

– Ну чего ты как неживой? – спрашиваю я и, засмеявшись от воспоминаний, поясняю, – «неживыми», нас всегда называла миссис Эванс, мама Кэти, когда мы нога за ногу плелись в школу.

Эрик не поддержал мой веселый тон – так и идет, нахмурившись и чеканя шаг. Ничего не могу с собой поделать, каждая секунда задержки заставляет меня нервничать все сильнее. Хватаю его за руку и тяну за собой, заставляя ускориться. Но с таким же успехом я могла бы тянуть гору. Толку оказалось ноль, но мою ладонь из своей руки Эрик не выпустил – так и идем с ним вместе до видневшейся вдали ярко освещенной белоснежной лестницы, ведущей к главному входу в здание.

– А кто такой Марс?

Лидер, идущий с кислым видом, рассеянно отвечает:

– Командир отделения внешней разведки. А что?

– Это он нам медальон подарил! – радостно сообщаю ему, быстро забегая по каменной лестнице.

Мой ответ немного встряхивает хмурого командира – лицо на миг из кислого делается настороженным:

– Чееего??! Кому это «нам»?

Грозный рык не вызывает ничего, кроме улыбки. После отличного секса и срывающей от радости крышу новости ничто не сможет заставить меня испугаться рычания милашки Лидера, готового ради подчиненных жертвовать собой. Как же я раньше не замечала, какой он милаха? Ах да, не было времени заметить, стоя перед ним на разбитых коленях или отдирая скотч ото рта. Не до того, знаете ли, было.

– Нам с Кэти. Давно еще, в детстве, – нетерпеливо повожу плечами, отгоняя неприятные воспоминания о разбитых коленях. И как в одном человеке может сочетаться такая одуряющая жестокость и умение быть невероятно нежным?

Охрана на входе, ранее не пустившая меня, сейчас почтительно и молча расступается, не забывая аккуратно придержать огромные двойные двери, ведущие в святая святых Эрудиции. Здесь расположены все самые значимые службы этой фракции. На первых трех этажах располагается больница, в которой работают лучшие и опытнейшие профессионалы, каких только можно найти, выше – административные уровни и научно-исследовательские лаборатории. Даже сейчас, в третьем часу ночи, повсюду с деловым видом снуют люди в синих костюмах – жизнь Эрудитов кипит в любое время суток. Стерильная белизна коридоров, полная прозрачность стеклянных стен на всех уровнях и упорядоченное размеренное движение степенно двигающихся умников уже через три минуты начинают вызывать тоску по Бесстрашию. Безумному веселому Бесстрашию с его хаотичным шумным движением, громкими криками и дружескими тычками в местах особо сильных людских скоплений.

Не успевает Эрик открыть передо мной все такую же стерильно-белую дверь, табличка над которой гласит «Отделение интенсивной терапии», как эта дверь сама резко распахивается, и оттуда появляется женщина в накрахмаленном белом халате, вырез которого нисколько не скрывает, а скорее даже, подчеркивает пышную грудь. На вид доктору-эрудитке лет тридцать пять, блондинистые волосы собраны в высокий хвост, стильные дорогие очки не скрывают умело накрашенного лица. Демонстративно проигнорировав меня, она тут же двинулась к Эрику, на ходу выпячивая в его сторону бюст, хлопая глазами и игриво покачивая бедрами. Подойдя вплотную, потянулась и чмокнула в щеку, не забывая, как бы невзначай, провести ладонями по обнаженным рукам Лидера.

–Привет, Эрик! – ее хрипловатый голос и игривый тон заставляют меня поморщиться. – Отлично выглядишь для сбежавшего раньше времени пациента.

– Ты же знаешь, Айла, что мне некогда валяться, – с улыбкой превосходства на лице отвечает Эрик, кидая на меня быстрый взгляд.

– Но все равно тебя осмотреть не мешало бы, – Айла кокетливо надувает пухлые губы, не отрывая пристального взгляда от Эрика. Потом протягивает руку и медленно проводит ладонью от мужского локтя до края бинтовой повязки. Осторожно кончиком пальца надавливает на место ранения, тут же интересуясь:

– Болит? – томный голос не оставляет сомнений в том, что она там собралась осматривать.

Закатываю глаза и раздраженно отворачиваюсь от них. Стараясь не вслушиваться в ее кокетливый лепет и его самодовольные ответы, с тоской смотрю на такую желанную дверь, попасть за которую мне сейчас необходимо, как воздух. Считаю убегающие секунды, стараясь не обращать внимания на разрастающийся в груди давящий комок, от которого все тяжелее и тяжелее дышать. Называю это раздражением от вынужденной задержки, напрочь игнорируя слово, которое так и крутится в голове – ревность. Банальная, но от этого не менее болезненная, остро колющая в самое сердце и давящая невероятной тяжестью ревность. Я – ненормальная. Сжимаю кулаки и строго говорю себе, что мне все равно. Да и какое мне может быть дело до Эрика вообще и до их игр в доктора-пациента в частности? Но вид этой готовой тут же отдаться сучки вызывает сильнейшее желание продемонстрировать полученные в Бесстрашии навыки. Ну хоть дайте пнуть что-нибудь. Но в этих вылизанных до хирургической чистоты коридорах не нашлось ничего подходящего.

Пока милая парочка что-то тихо обсуждает, а докторица не переставая лапает Эрика, как бы невзначай дотрагиваясь до его жилетки, рук или торса, я принимаю решение. Мне неприятно смотреть на его довольное усмехающееся лицо, поэтому твердыми шагами иду к двери. И без него обойдусь, пусть и дальше на врачебную грудь облизывается. Дергаю дверную ручку и, порадовавшись тому, что дверь не заперта на очередной хитрый замок, успеваю сделать шаг вперед, когда из-за спины раздается командирский голос:

– Стоять!

Быстро, даже не попрощавшись с разомлевшей эрудиткой, Эрик идет ко мне, выговаривая на ходу:

– Тебе запрещено одной ночью расхаживать по любой фракции, куда собралась?

Не обломилось тебе, мадам Доктор! Это мой Лидер! Заруби это на своем отшлифованном пластикой носу!

– Я вообще-то тороплюсь! А от ваших несвоевременных нежностей начинает тошнить, – стараюсь говорить равнодушно и насмешливо, но чуткое ухо Лидера наверняка уловило в голосе обиду, как я не старалась ее скрыть.

Негромко засмеявшись, он заявляет, карикатурно изображая мой тон:

– Ты смешна в своей ревности!

Резко разворачиваюсь, чтобы высказать этому невесть что возомнившему о себе самовлюбленному эгоисту, все, что думаю, но Эрик опережает меня, кивая головой на дверь.